уны.
   "Наверное, все потому, что я влюблена", - подумала Кэролайн.
   Разве можно предугадать, где и когда потеряешь сердце? Если бы она  могла
выбирать, то, очевидно, была бы сейчас далеко отсюда. И, уж конечно, выбрала
бы не Такера...
   Все-таки досадно, что она влюбилась именно  сейчас,  когда  только-только
начала становиться самостоятельной и сама  может  распоряжаться  собственной
жизнью. И разве не глупо влюбиться именно здесь, в маленьком южном  городке,
который вот-вот взорвется от угнездившегося в нем бессмысленного  насилия  и
где ей придется еще прожить самое большее несколько недель?
   Кэролайн уселась на подоконник и прислонилась горячим лбом к  прохладному
стеклу.
   Но самое нелепое - влюбиться в  человека,  который  главным  делом  своей
жизни  считал  соблазнение  женщин.  В  очаровательного   лентяя,   дамского
угодника, обожающего поэзию...
   А ведь она с самого начала убеждала себя, что это еще одна  разновидность
Луиса, только на южный манер. И то,  что  она  все-таки  влюбилась  в  него,
свидетельствует об одном: она - женщина, не умеющая выбирать.
   Но стоило Кэролайн подумать так, все ее существо воспротивилось  подобным
размышлениям. Нет, в Такере было нечто большее, нечто такое, о чем  он  сам,
похоже, не подозревал. Она видела это в том, как он относился к Саю,  в  его
преданности семье, в том, как он спокойно и уверенно управлял имением. Такер
никогда  не  похвалялся  своими  способностями,  ни  от  кого  не   требовал
благодарности. Он был человеком, который делает что надо, не думая об этом.
   Атмосфера,  окружавшая  Такера  Лонгстрита,  была  такой  же   мирной   и
спокойной, как дремота в гамаке, которую он так  любил,  как  его  протяжный
южный говор.
   "Но именно это мне и нужно", - внезапно  подумала  Кэролайн.  Ей  так  не
хватало умения наслаждаться жизнью, относиться к ней как  к  шутке.  Ей  был
просто необходим островок спокойствия, который окружал Такера.
   Короче говоря, ей был необходим Такер...
   Но тогда почему же она сидит здесь, тщетно ожидая сна, если тот,  кто  ей
нужен, так близко, стоит только руку протянуть?
   Повинуясь внезапному порыву, Кэролайн  соскочила  с  подоконника.  Идя  к
двери, она вынула из вазы цветок фрезии  и  остановилась  перед  зеркалом  в
позолоченной раме, чтобы пригладить волосы.  Но  стоило  ей  прикоснуться  к
ручке двери, как та распахнулась, и она очутилась лицом к лицу с Такером.
   Сердце подпрыгнуло в испуге, и она отступила назад.
   - Ой, ты меня напутал!
   На Такере были свободные хлопчатобумажные брюки, в руке он  сжимал  пучок
душистого горошка.
   - А я увидел свет у тебя в окне и решил, что тебе тоже не спится.
   - Я действительно не могу заснуть. - Она взглянула на фрезию,  улыбнулась
и подала ему. - Я шла к тебе.
   Золотистые глаза  Такера  потемнели,  он  принял  от  Кэролайн  цветок  и
протянул ей свои.
   - Поразительное достижение! А я как раз подумал: если твои  представления
о приличиях не позволяют тебе ко мне прийти, то я должен прийти к тебе сам.
   Он обхватил ладонями ее шею, и первый поцелуй был  таким  жадным,  словно
они находились вдали друг от друга целые годы, а не часы. Вкус  желания  был
неотразим и настойчив, и они упивались  им,  вздыхая  и  что-то  шепча  друг
другу.
   Не дыша, Кэролайн прижалась к нему, и, спотыкаясь, они пошли  к  кровати.
Такер схватил ее руку, когда она потянулась к лампе,  и  притянул  пальцы  к
губам.
   - Нам не нужно темноты, - улыбнулся он.
   Пока они  любили  друг  друга,  большая  часть  жителей  Инносенса  спала
тревожным, беспокойным сном. Но в "Таверне Макгриди" в этот поздний час было
не так уж мало  посетителей.  Наступающая  неделя  должна  была  завершиться
празднествами в честь Четвертого июля. Городской совет  после  ожесточенного
обсуждения решил, что отменять ежегодный  парад,  карнавал  и  фейерверк  не
следует.
   В пользу такого решения говорили патриотизм и соображения  экономики:  на
мероприятие уже были отпущены средства из городской казны. Кроме того, Нэнси
Куне заявила, что отмена празднества на этой стадии  подготовки  вызвала  бы
очень  большое  разочарование  у   детей   и   подорвала   бы   общественную
нравственность.
   Было,  конечно,  замечено,  что  кощунственно  вертеться  на  карусели  и
объедаться пирогами, когда совсем недавно погибла Дарлин Тэлбот.
   Наконец пришли к соглашению, что перед началом праздника с  трибуны,  где
разместится оркестр, будет произнесена краткая речь в память Дарлин и других
жертв. Выработав компромисс, патроны решили обмыть грядущий праздник,  и  их
восклицания присоединились к окружающему шуму.
   Когда голоса становились чересчур  громкими,  а  темпераменты  взрывными,
Макгриди настороженно поглядывал на посетителей, хотя  под  стойкой  у  него
всегда лежал в боевой готовности "луисвиллский кольт". Особенно  внимательно
он присматривался  к  Дуэйну,  который,  сидя  за  стойкой,  упорно  и  тихо
накачивался пивом. "Но не виски же", - подумал Макгриди. Да и выглядел Дуэйн
скорее несчастным,  чем  опьяневшим.  Вообще,  атмосфера  в  таверне  царила
дружеская, хотя за угловым столиком устроились несколько балбесов и о чем-то
тихо переговаривались. Но если они что-то замышляют, то приводить замысел  в
исполнение им придется в другом месте, уж он об этом позаботится.
   Билли Ти Бонни опрокинул стаканчик виски. Обычно он бесился, что Макгриди
виски разбавляет, но сегодня другие заботы были у него на уме. Все в  городе
знали, что он украдкой встречался с Дарлин. И теперь он считал,  что  обязан
предпринять что-нибудь в связи с ее убийством. В конце  концов,  это  вопрос
его самолюбия.  Кроме  того,  с  каждым  выпитым  стаканом  ему  все  больше
казалось, что между ними была настоящая любовь  Сейчас  он  находился  среди
друзей и был уверен, что его поддержат.
   - Нет, это несправедливо, - пробормотал Билли  Ти  -  Неужели  мы  должны
сидеть, заткнув язык в задницу, и ждать, пока этот кобель из  ФБР  решит  за
нас наши дела? Он, черт возьми, не смог уберечь Дарлин!
   Послышался гул согласных голосов.  Его  собеседники  закурили  и  глубоко
задумались над происходящей несправедливостью.
   - Неужели мы такие слабаки, что не сможем сами защитить наших женщин?
   - И ведь он, наверное, насиловал их перед тем,  как  убивать,  -  заметил
Уилл, разглядывая свой стакан с виски. - До смерти мучил, а потом кромсал...
   Вуд Палмер, двоюродный брат владельца похоронного бюро, задумчиво кивнул.
   - Психи всегда так делают, потому что они ненавидят своих матерей и в  то
же время хотят с ними спать. Вот они и нападают на других женщин.
   - Чепуха  все  это!  -  Билли  Ти  прикончил  свой  виски  и  подал  знак
официантке, чтобы принесла еще порцию. - Тот, кто здесь  орудует,  ненавидит
только наших женщин. Белых женщин. Ведь ни одной черной не убили, а?
   - Это точно, - поддержал его брат. Джон Томас пил уже почти два  часа,  и
ему очень хотелось выплеснуть на  кого-то  свою  ярость.  -  Четыре  женщины
убиты, и среди них ни одной цветной. Все это очень подозрительно.
   Вуд почесал щетину на подбородке, пока остальные гудели в знак  согласия,
и решил, что братья Бонни, пожалуй, правы - тем более что он воспринимал  их
слова сквозь пары мексиканской водки, настоянной на алоэ.
   Билли Ти обвел взглядом лица присутствующих, и ему понравилось то, что он
увидел.
   - Да что говорить, мы все знаем, что это черномазые! Но у нас этим  делом
занимается янки из ФБР, у нас помощник шерифа сам черномазый, а шериф скорее
засадит в кутузку белого, чем цветного.
   Уилл, который пил только пиво, поскольку Джастина ругала его на чем  свет
стоит, если он являлся пьяный, поморщился:
   - Ну, Билли Ти, это уж ты загнул. С шерифом Трусдэйлом все о'кей.
   - Но тогда почему у нас появились четыре мертвых тела и никто до сих  пор
за это не ответил?
   Все глаза обратились в сторону Уилла, и он,  будучи  достаточно  трезвым,
чтобы соблюдать осторожность, решил промолчать.
   - А я скажу тебе, почему, - продолжал Билли Ти.  -  Потому  что  они  все
знают, кто  это  сделал,  но  не  хотят  никаких  неприятностей  со  всякими
организациями по защите  прав  черномазых.  Во  всем  виноваты  эти  чертовы
либералы!
   - И они ведь не допрашивали никого из цветных, - пробормотал Вуд. -  Тоже
несправедливо.
   - В том-то и дело, что с одним черномазым они все-таки  разговаривали,  -
злобно ответил Билли Ти. - Они говорили с  Тоби  Марчем.  И  этот  дерьмовый
агент по особым делам очень многих о нем расспрашивал. Ясно,  что  это  дела
Марча, ублюдка черномазого. Они же  сразу  напали  на  его  след,  но  потом
отвалились. А он просто смеется над полицейскими. И над нами тоже. Он знает,
что властям не нравится, когда газеты этих проклятых янки  пишут  о  расовых
беспорядках у нас, в Миссисипи.
   - Он крутился вокруг Эдды Лу, это точно, -  вставил  Джон  Томас.  -  Его
тогда уже надо было как следует укоротить. Однажды я сам видел, как он стоял
в комнате Эдды Лу у окна.
   - Но ведь он тогда работал в меблированных комнатах,  делал  ремонт...  -
начал было Уилл.
   - Да, - с готовностью согласился Билли Ти, -  и  разрабатывал  план,  как
заманить Эдду Лу в болото, чтобы там ее изнасиловать и убить. То же самое  и
с Дарлин. Я помню, он ей что-то чинил...  Точно!  Дарлин  говорила,  что  он
чинил ей крышу.
   - И он что-то ремонтировал в грейдерном парке, где жили Арнетта и Фрэнси,
- вставил Вуд. - Как-то раз они с Фрэнси пили содовую и смеялись.
   - Вот видите! Значит, он связан с ними со всеми. - Билли  Ти  чувствовал,
что кровь закипает у него в жилах. - Нет,  как  хотите,  но  я  это  так  не
оставлю. Полицейские не желают ничего замечать, но я-то все вижу и  понимаю.
И я не допущу, чтобы этот черный  ублюдок  убил  еще  кого-нибудь  из  наших
женщин! - Он наклонился к слушателям, решив, что момент самый подходящий.  -
У меня есть хорошая крепкая веревка с собой в машине. И у всех здесь сидящих
есть ружья,  и  мы  знаем,  как  с  ними  обращаться.  Давайте  отметим  наш
собственный День независимости, избавив Инносенс от убийцы! - Он встал из-за
стола и выпрямился. - Все, кто здесь со мной, сходите за своими  ружьями,  а
потом соберемся у меня. Нам только спасибо скажут, если  мы  вздернем  этого
убийцу.
   Задержавшись  у  двери,  Вуд  оглянулся  и  увидел  Уилла,   нерешительно
топтавшегося у пустого стола.
   - А ты, парень, с нами?
   - Конечно, - ответил тот и опрокинул стакан пива в пересохшую глотку. - Я
сейчас иду.
   Угрожающе  нахмурившись,  Вуд  кивнул  ему,  что   скорее   походило   на
предупреждение, и отправился за своим ружьем.
   - О, господи Иисусе!
   Уилл опять глотнул пива. Ему не хотелось, чтобы другие думали,  будто  он
струсил: с этим мужчине просто невозможно  жить  дальше.  Но  ему  пришла  в
голову мысль, что есть на свете вещи и похуже  этого  -  например,  повесить
кого-нибудь. Перед его глазами вдруг  встала  ужасная  картина:  тело  Тоби,
судорожно подрагивающее на веревке.
   Уилл понял, что просто не сможет выдержать такое зрелище.  Но  тогда  его
перестанут уважать постоянные собутыльники. И он нашел только один выход  из
создавшегося положения: надо это остановить, пока не поздно.
   Вытерев насухо рот, он подошел к Дуэйну.
   - Дуэйн, послушай-ка, что я должен тебе сказать.
   - Да ладно, Уилл, я же говорил тебе, что еще  могу  подождать  с  уплатой
аренды.
   - Нет, я не о том. Ты видел ребят, которые только что вышли? Раздраженный
тем, что ему помешали пить, Дуэйн нахмурился, глядя в стакан с пивом.
   - У меня принцип - не видеть никого и ничего.
   - Они сейчас поехали к дому Тоби Марча -  с  веревкой...  Дуэйн  медленно
поднял голову и пристально взглянул на него.
   - И что они собираются с ней делать?
   - Они собираются вздернуть его за то, что он убил всех этих женщин!
   - Ерунда, парень. Если Тоби кого-то в жизни и убил, то разве опоссума.
   - Может, так, а может, и нет. Но они сейчас поехали за ружьями. Билли  Ти
просто уверен, что это все Тоби сделал, и хочет его линчевать.
   - Вот чертовня! - И Дуэйн потер лицо ладонями. - Тогда нам лучше помешать
этому.
   - Только ты уж как-нибудь сам. - Покачав головой, Уилл отступил назад,  -
Они будут издеваться надо мной целый год,  если  решат,  что  я  струсил.  Я
сделал все, что смог.
   Люди привыкли к тому, что, когда рядом с Дуэйном на столе стояла бутылка,
это всегда кончалось скандалом и внезапной агрессией.  Вот  почему  никто  и
глазом не моргнул, когда он резко встал  из-за  стола  и  схватил  Уилла  за
грудки.
   - Черта с два! Тоби угрожает опасность, и  ты  -  единственный  свидетель
заговора.
   - Господи боже, Дуэйн, не могу же я идти против всех моих приятелей!
   - Но если ты хочешь, чтобы у тебя была крыша над головой и работа,  чтобы
за нее платить, ты сейчас же пойдешь в контору  шерифа.  -  Дуэйн  приподнял
Уилла над полом и как следует встряхнул. - Не застанешь там Берка или Карла,
пойдешь к ним домой и расскажешь все, о чем сказал мне.
   - Дуэйн, если Билли Ти узнает, что это я рассказал шерифу, он меня убьет!
   - Билли Ти никого не убьет. - И Дуэйн толкнул Уилла к двери. - Делай, что
я говорю.

***

   Еще не вполне придя в себя от пережитого наслаждения, Кэролайн  прижалась
к Такеру и поцеловала его в шею.
   - Знаешь, у меня всегда было подозрение, что соблюдение приличий  ценится
незаслуженно высоко.
   - Держись, моя дорогая! - Такер положил ей руку  на  бедро.  -  Скоро  ты
забудешь, что приличия вообще когда-либо существовали на свете.
   - Да мне кажется, что я уже забыла... - Она улыбнулась и опустила  голову
ему на плечо. - А что, если мы тут заснем?
   - Мы же с тобой решили, что нам наплевать на приличия. Такер  не  обратил
особого внимания на то, что к дому подъехал чей-то  автомобиль,  на  громкий
стук дверей и топот ног  на  лестнице.  "Если  Дуэйн  опять  напился,  пусть
подождет до утра", - подумал он.
   Но тут раздался голос Дуэйна, который громко выкрикивал его имя.
   - Вот чертовня, выбрал же он  времечко!  -  Такер  поцеловал  Кэролайн  в
плечо, перекатился через нее  и  схватил  штаны.  -  Никуда  не  ходи,  лежи
спокойно, я сейчас его утихомирю.
   Он распахнул дверь и вышел в коридор.
   - Черт побери, Дуэйн, ты перебудишь весь дом!
   Дуэйн с безумным взглядом выскочил из комнаты Такера.
   - Это что же, никто больше не спит  в  своей  собственной  постели?  Бери
ружье, парень Пришла беда.
   - Единственная наша беда -  это  то,  что  ты  опять  накачался  пивом  у
Макгриди. - Делла схватила Дуэйна за руку, собираясь тащить его на кухню.  -
Теперь тебе поможет только тарелка льда, чтобы немного остыть.
   Но Дуэйн стряхнул ее руку и бросился к Такеру.
   - Не знаю, хватит ли у нас  времени.  Сейчас  собираются  линчевать  Тоби
Марча.
   - Что за ерунду ты несешь?!
   - Я говорю о братьях Бонни и их дерьмовых приятелях. В эту  самую  минуту
они мчатся к Тоби с ружьями и веревкой.
   - Боже!
   Такер обернулся и увидел Кэролайн, зажавшую у горла ночную рубашку.
   - Я еду с тобой, - решительно заявила Делла  и  уже  направилась  было  к
себе, чтобы переодеться, но Такер остановил ее:
   - Ты останешься здесь, и у меня нет времени с тобой препираться.  Позвони
Берку и скажи, что фейерверк уже начался.
   Такер с Дуэйном помчались вниз по лестнице, а  Делла,  вся  ощетинившись,
смотрела им вслед.
   - Но их всего двое, - пробормотала Кэролайн. - Если Берк не подоспеет  на
помощь, против линчевателей окажутся только они двое.
   Кузина Лулу внимательно рассматривала ногти.
   - Ну, положим, я еще могу попасть  в  монету  с  одного  выстрела.  Делла
взглянула на нее и удовлетворенно кивнула.
   - Надеваем брюки!

***

   Когда старый пес Бастер залаял, Тоби перевернулся на другой бок.
   - Проклятая собака, - пробормотал он.
   - Сейчас твоя очередь, - сонно заметила Винни.
   - Это почему же?
   - Потому что я и так встаю каждую ночь кормить близнецов. -  Она  открыла
глаза и улыбнулась ему в сиянии луны. - А через полгода буду вставать еще  к
одному.
   Тоби нежно погладил Винни по животу.
   - Ну что ж, значит, по справедливости к собаке должен вставать я.
   - И принеси мне стакан лимонада, раз уж ты встал. - Она шлепнула  его  по
голому заду, прежде чем он успел натянуть подштанники. - У беременных женщин
бывают странные капризы.
   Спотыкаясь и  зевал  Тоби  вышел  из  комнаты.  В  окне  гостиной  дрожал
красно-оранжевый отблеск огня, и он почувствовал,  как  у  него  дрогнуло  и
покатилось сердце, а вся кровь прихлынула к вискам.
   Тоби выругался, надеясь, что сумеет убрать это кощунство, пока не заметил
кто-нибудь из семьи. Он был глубоко верующим  человеком  и  очень  стремился
любить своих ближних. Но всякий  раз  испытывал  холодную  ненависть,  когда
думал о людях, способных зажечь крест на чьей-либо лужайке.
   Как только Тоби открыл дверь и вышел на порог, в его голый живот уперлось
дуло ружья.
   - Настал для тебя Судный день, черномазый! - Билли  Ти  растянул  губы  в
зловещей ухмылке.  -  Мы  сейчас  пошлем  тебя  прямиком  в  преисподнюю.  -
Наслаждаясь ощущением своего могущества, он передернул затвор. - Тоби  Марч,
тебя судили и приговорили  к  смерти  за  изнасилование  и  убийство  Дарлин
Тал-бот, Эдды Лу Хэттингер, Фрэнси Логэн и Арнетты Гэнтри.
   - Вы с ума спятили... - Тоби увидел, что Джон Томас Бонни  и  Вуд  Палмер
закидывают веревку на ветку старого кряжистого дуба. И  испугался.  -  Но  я
никого не убивал!
   - Нет, вы только послушайте его, ребята! - Билли Ти  хохотнул,  но  глаза
его, мрачные и словно  невидящие,  неотрывно  глядели  Тоби  в  лицо.  -  Он
говорит, что он не убивал.
   Тоби понимал, что все шестеро мужчин мертвецки пьяны,  но  от  этого  они
становились еще опаснее.
   Джон Томас оперся на ружье и поднес к губам фляжку "Черного бархата".
   - Надо бы его повесить только за то, что он еще и врет.
   - Вы ведь, черномазые,  любите  танцевать,  а?  -  Билли  Ти  так  широко
ухмыльнулся, что глаза у него стали как щелочки. - Придется тебе сегодня для
нас поплясать, не касаясь земли. А когда  танец  кончится,  мы  сожжем  твой
домишко дотла.
   Тоби  почувствовал,  что  все  внутренности  сковал  ледяной  холод.  Они
действительно хотели его убить - это он видел по их взглядам. Сопротивляться
было бесполезно, но он не мог допустить, чтобы убили его семью.
   Тоби оттолкнул дуло и тут  же  почувствовал  ожог:  это  от  неожиданного
толчка ружье выстрелило, и пуля задела ему ребра.
   - Винни! - закричал он в отчаянии. - Беги! Забери детей и беги!
   Тоби даже не успел зажать рану в боку: Билли Ти ткнул его прикладом прямо
в лицо, а Джон Томас заломил руки за спину.
   - А ведь я его чуть не убил. - С  нервным  смешком  Билли  Ти  вытер  рот
тыльной стороной руки. - Мог бы продырявить ему живот, но так не пойдет.  Мы
должны его повесить! - зарычал он. - Тащите черномазого на двор!
   И тут он увидел женщину, выбежавшую из дома с ружьем. Вне себя от  ужаса,
Винни выстрелила, не целясь, и промахнулась. Билли Ти выбил  у  нее  из  рук
ружье и обхватил сопротивляющуюся женщину за талию.
   - Смотрите-ка! Она собирается защитить своего мужика! Винни изо всей силы
вцепилась ему в лицо, и он с размаха ударил ее так,  что  она  без  сознания
упала у порога.
   - Ну-ка, Вуди, свяжи ее получше. Сейчас мы  покажем  черномазому,  каково
это, когда его женщину насилуют.
   - Но я женщин не насилую, - пробормотал Вуд, которого уже начинали грызть
сомнения насчет правильности всей этой ночной затеи.
   - Ну, значит, тоже понаблюдаешь. - Билли Ти нагнулся и  стащил  Винни  за
волосы с крыльца. - Держите ее, черт возьми! А ты, Джон Томас, валяй в дом и
тащи сюда весь черномазый выводок. Пусть получат хороший урок.
   Винни очнулась и закричала. Пронзительные вопли огласили все вокруг.  Она
брыкалась, кусалась и царапалась,  пока  Вуд  пытался  связать  ей  руки  за