мы с тобой дружим, и это не имеет никакого отношения к моему ремеслу! - Чарльз слишком поздно осознал свою промашку. Он встал из-за стола и протянул к ней руки. - Извини, я вовсе не хотел поставить тебя в неловкое положение.
     - Ты сообщаешь моей начальнице, что я встречаюсь с профессиональным жиголо уже почти три месяца и еще не разу не залезла с ним в кровать... Что же тут неловкого? Наоборот! Ты, очевидно, считаешь, что это делает мне честь...
     - Я не знал, что ты хотела спать со мной. - Голос Чарльза прозвучал сухо. - Если это так, только скажи.
     - Считай, что уже сказала. Теперь я - твоя клиентка, Чарльз. Ну-ка, обслужи меня по высшему разряду!
     Чарльз стиснул зубы с такой силой, что у него заломило челюсти.
     - Ты на самом деле хочешь, чтобы было так? - спросил он ледяным тоном.
     - Ох, я и сама не знаю, чего хочу! - несчастным голосом ответила Пибоди, упала на стул и пригорюнилась, подперев щеку ладонью. - И зачем только ты ей это сказал?
     - Видимо, я защищал самого себя. - Горькое признание, но Чарльз должен был его сделать. - В тот момент я не подумал о тебе. Извини меня, пожалуйста. - Чарльз подвинул свой стул так, чтобы сесть рядом с Пибоди, и взял ее руку. - Делия, я не хотел портить нашу дружбу. Раньше мне казалось, что каждая женщина общается со мной не потому, что я такой, какой я есть, а из-за моей профессии. Ты помогла мне преодолеть это предубеждение. Ты очень дорога мне. Если ты хочешь большего...
     Он поднес ее руку к губам и ласково поцеловал запястье. Сердце Пибоди забилось быстрее, но она подумала, что это вполне естественно. Так же естественно, как то, что ее щеки залил румянец, когда его умелые губы легли на ее рот.
     Однако ничего подобного тому, что она испытывала, когда ее целовал Макнаб, Пибоди не почувствовала.
     - Прости, - сказала она, прервав поцелуй, и откинулась на спинку стула, размышляя, окончательно ли она сошла с ума, или надежда еще остается. Рядом с ней сидит красавец-мужчина, который нравится ей сверх всякой меры, который знает все, что только можно, о любовных утехах, и готов поделиться с ней этим знанием, а она изображает из себя монашенку.
     - Я оскорбил твои чувства?
     - Нет. Ну, может быть, чуть-чуть... - Пибоди заставила себя улыбнуться. - Дело в том, что у меня совершенно пропал аппетит.

ГЛАВА 11

     Работа дома имела целый ряд преимуществ по сравнению с сидением в служебном кабинете. Во-первых, аппаратура Рорка была в сто раз лучше того, чем располагало Управление полиции, - даже несмотря на то, что Еве недавно поставили новый компьютер. Во-вторых, здесь ее никто не отвлекал. И в-третьих, тут был настоящий кофе, а не безвкусная бурда в картонных стаканчиках, которой были вынуждены пробавляться детективы. Поэтому Ева взяла себе за правило время от времени работать дома - хотя бы потому, что перемена обстановки иной раз помогала взглянуть на вещи по-другому.
     Сегодняшнее утро Ева решила начать не совсем обычным образом. Она стояла посередине своего домашнего кабинета, а на полу перед ней находился ее старый - помятый и поцарапанный - компьютер.
     - Сегодня, - заговорила она, - все твои микросхемы и платы встретят свою смерть! Какой она будет: медленной и мучительной или быстрой и безболезненной? Непростой выбор. - Размышляя, она обошла вокруг несчастного компьютера. - Я так долго ждала этого момента! Ах, как я мечтала о нем!
     Оскалившись, Ева принялась засучивать рукава.
     - Что это такое? - спросил Рорк, войдя в дверь, которая соединяла их кабинеты.
     - Проклятье всей моей жизни! Антихрист от высоких технологий! У нас в доме есть молоток?
     Разглядывая убогую железяку, стоявшую на полу, Рорк рассеянно откликнулся:
     - Конечно, есть. Несколько, и разных видов.
     - Они нужны мне все! Маленькие молоточки, огромные кувалды и все, что находится между ними.
     - Можно ли полюбопытствовать, зачем?
     - Я хочу разбить этого гада на мелкие кусочки - байт за байтом, кластер за кластером. Бить до тех пор, пока в страшных муках не испустит дух его последний микрочип!
     - Хм-м-м... - Рорк присел на корточки и стал разглядывать жалкую, давно устаревшую машину. - Когда ты успела притащить сюда этот хлам?
     - Только что. Он лежал у меня в багажнике. А может, использовать кислоту? Стоять и смотреть, как он медленно растворяется? Это, по-моему, тоже неплохо.
     Рорк принес из своего кабинета набор маленьких отверток и спустя пару минут снял кожух системного блока.
     - Эй, эй! Что ты делаешь? - забеспокоилась Ева, испугавшись, что ее могут лишить долгожданной добычи.
     - Хочу посмотреть. Я не видел таких уже лет десять. Потрясающе! Гляди, какая внутри ржавчина. И при этом он как-то работал. Нет, это просто фантастика! Такие вещи нужно продавать на аукционах антиквариата. Можно заработать хорошие деньги.
     Когда Рорк принялся откручивать какую-то деталь, Ева коршуном налетела на него, дала по руке и рявкнула:
     - Не тронь! Мое! Я хочу его убить!
     - Успокойся, - рассеянно откликнулся Рорк. - Я отдам это исследователям.
     - Ну уж нет! Я должна разбить эту тварь на части. А вдруг она умеет размножаться!
     Рорк ухмыльнулся и ловко отделил от корпуса материнскую плату.
     - Это великолепное учебное пособие. Я, пожалуй, отдам его Джеми.
     - О ком это ты? Джеми Лингстрому? Компьютерному гению?
     - М-м-ага. Он иногда работает на меня.
     - Но он же мальчишка!
     - Но безумно одаренный. Настолько одаренный, что я предпочитаю иметь его в своей команде, нежели соперничать с ним. Мне любопытно, что он сможет сделать с такой древней, убогой системой, как эта.
     - Но я хочу казнить этого подонка!
     Рорк еще никогда не слышал, чтобы голос Евы звучал так жалобно. Он удивленно посмотрел на нее и поцокал языком.
     - Здорово же достал тебя этот парень! Успокойся, дорогая, я подыщу какую-нибудь другую развалину, на которой ты сможешь реализовать свои разрушительные инстинкты. А может, придумаем кое-что получше? - Рорк обнял Еву за талию. - Какой-нибудь другой клапан, чтобы выпустить пар и природную агрессию?
     - Даже секс не доставит мне такого наслаждения!
     - Это вызов?
     Рорк приблизил лицо к лицу Евы и легонько прихватил губами кожу на ее скуле. Она ткнула его кулаком в живот, и тогда он прильнул губами к ее рту. Еве показалось, что от этого поцелуя, длившегося целую вечность, плавится даже ее мозг.
     - Ну ладно, - сказала она, отстраняясь, - это было впечатляюще. - В глазах у Евы двоилось, все ее тело дрожало, и она никак не могла восстановить дыхание. - А теперь скройся с глаз моих.
     - Спасибо...
     Рорк взял руку Евы и стал один за другим целовать пальцы, не отводя взгляда от ее лица. Каждый раз, чувствуя вкус ее кожи, он чувствовал, что сходит с ума. Затем Рорк взял жену на руки и понес к двери.
     И тут вошла Пибоди.
     - Ой, простите! - Она задрала голову вверх, будто ее вдруг заинтересовала лепнина на потолке. - Соммерсет сказал, что я могу подняться...
     - Доброе утро, Пибоди. - Рорк поцеловал Еву в уголок брови. - Хочешь кофе?
     - Я сама себе налью, не обращайте на меня внимания. Я всего лишь жалкая помощница своего босса.
     Пибоди отправилась на кухню, сделав большую дугу, чтобы не приближаться к хозяевам дома, словно те были радиоактивны.
     - По-моему, она чем-то расстроена. - Рорк поставил Еву на пол и озабоченно посмотрел в сторону кухни, где Пибоди гремела посудой и что-то сердито бубнила.
     - Просто она еще не успела проснуться. Ладно, забирай эту груду железа, раз она тебе так нужна, а я займусь работой.
     Рорк поднял компьютер и почувствовал, как у него сразу заныла поясница.
     - Какая тяжесть! До полудня я буду работать дома, - сообщил он через плечо.
     Ева закрыла дверь.
     - Пибоди! - крикнула она. - Принеси и мне чашечку кофе.
     Ева села за письменный стол, включила компьютер, вызвала файл Ричарда Драко и затребовала всю имеющуюся в распоряжении следствия информацию о подозреваемых, свидетелях, вещественных доказательствах и лабораторных отчетах.
     - Вчера вечером я просмотрела кассету с записью спектакля, - заговорила она, услышав, как по паркету гремят тяжелые полицейские ботинки Пибоди. - И у меня возникла новая версия.
     - Вот ваш кофе, лейтенант. Мне записывать то, что вы говорите?
     - А? - Ева всматривалась в экран монитора, пытаясь перекомпоновать информацию по-новому, но странный тон Пибоди заставил ее поднять голову. - Нет, я говорю это не для протокола, а для тебя.
     Рорк опять оказался прав. Что-то было неладно с ее помощницей. Однако Ева приказала себе отбросить все личные переживания и сказала:
     - Мы точно выяснили, в какой момент бутафорский нож был подменен на настоящий.
     Она снова повернулась к компьютеру и стала нажимать на кнопки клавиатуры, чтобы вызвать нужную картинку.
     - И когда же вы успели это выяснить? - спросила Пибоди. Голос ее был холоднее февраля.
     - Я же тебе сказала: вчера вечером. - Ева физически ощущала взгляд Пибоди, стоявшей позади. Он вонзался в ее спину, как холодный и острый клинок. - А что?
     - Ничего, лейтенант. Просто я сверяюсь со своими записями. Это - моя работа.
     Да что с ней такое? Ева нахмурилась.
     - Никто не мешает тебе выполнять свою работу. Я просто информирую тебя, ввожу в курс дела.
     - Похоже, вы информируете меня лишь выборочно.
     - Что это означает, черт возьми?!
     - Вчера вечером я вернулась в управление, - заговорила Пибоди, распаляясь все сильнее. - Я вызвала файл с делом Драко, чтобы привести в порядок и рассортировать свидетельские показания, и вскоре наткнулась на раздел, который оказался для меня недоступен. Секретная информация! До этого момента я не подозревала, что в деле существуют какие-то разделы, закрытые для вашей помощницы и остальных членов следственной группы. Позволю себе заметить, господин лейтенант, что подобная политика вряд ли способствует эффективной деятельности указанной помощницы и указанной команды.
     - Кончай говорить со мной в этом идиотском тоне! Я решила, что определенную информацию необходимо засекретить, и засекретила ее! Это все, что тебе следует знать!
     На щеках Пибоди выступили красные пятна, но голос ее по-прежнему оставался ледяным.
     - Что ж, благодарю вас за то, что просветили меня на этот счет, господин лейтенант.
     - Я сказала: оставь этот тон!
     - Как угодно. Я только хотела сказать: теперь так будет всегда, господин лейтенант?
     - Да, черт побери, всегда! Я - твой начальник, и я руковожу следствием, поэтому все и всегда будет по-моему! А ты держи рот на замке и не разыгрывай тут оскорбленное достоинство.
     - Вы бы тогда посоветовали держать рот на замке и некоему Чарльзу Монро, господин лейтенант.
     Ева крепко сжала зубы. "Это мне урок, - подумала она. - Попробуй хоть раз в жизни проявить к кому-то сочувствие - и тут же получишь по морде".
     - Некто Чарльз Монро не причастен к расследованию никаким боком, а наши с ним взаимоотношения - не твое собачье дело!
     - Зато мое собачье дело - когда вы допрашиваете его о моей личной жизни.
     - Я его не допрашивала! - В голосе Евы послышались грозовые разряды. - Он сам вылил на меня все это!
     Женщины стояли лицом к лицу, едва не соприкасаясь носами. Ева оперлась руками о письменный стол, ее глаза пылали гневом. Пибоди, вся красная, как рак, тоже излучала ярость.
     В этот момент в дверном проеме появился Макнаб. Оценив обстановку с первого взгляда, он присвистнул.
     - Гм, здравствуйте, дамы.
     Не удостоив его даже взглядом, женщины в один голос рявкнули:
     - Вон!
     - Все, меня уже нет!
     Ева подошла к двери и с грохотом захлопнула ее прямо перед носом перепуганного Макнаба.
     - Сядь! - приказала она Пибоди.
     - Я хочу стоять.
     - А я хочу хорошенько врезать тебе ногой по заднице, но сдерживаю себя! - Ева схватила себя за волосы и дернула так сильно, что на глазах у нее выступили слезы. Зато ярость немного отступила, и в голове прояснилось. - Ладно, черт с тобой, стой, если угодно. Ты все равно не можешь сидеть, пока внутри тебя торчит кол, а это происходит каждый раз, когда речь заходит о некоем Чарльзе Монро. Ты хочешь знать все? Ты на этом настаиваешь? Ну что ж, хорошо. Слушай.
     Чтобы ее голос звучал ровно и по-деловому, Еве пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.
     - Итак, - заговорила она, - вечером двадцать шестого марта мы с Рорком находились в "Палас-отеле" и зашли в пентхаус Айрин Мансфилд. Она находилась в компании, как ты выражаешься, некоего Чарльза Монро, так называемого платного компаньона, а проще говоря - профессионального жиголо, который спит с женщинами за деньги. Как мне удалось выяснить, вышеуказанный платный компаньон Монро находился там, так сказать, по долгу службы, и никак не связан с ведущимся расследованием по делу об убийстве. В глупой попытке оградить мою безмозглую помощницу от лишних душевных переживаний я решила засекретить отчет о беседе с ним.
     Ева подошла к письменному столу, взяла чашку с остывшим кофе и выпила ее залпом. Губы Пибоди задрожали. Она села и всхлипнула.
     - Нет, только не это! - забеспокоилась Ева. - Никаких слез! Мы - на службе, а на службе реветь не положено.
     - Извините меня... - Понимая, что может вот-вот разрыдаться, Пибоди вытащила из кармана носовой платок и громко высморкалась. - Я так психую, мне так стыдно! Он сказал вам, что мы с ним никогда не занимались сексом?
     - Господи, Пибоди, неужели ты думаешь, что я написала об этом в отчете?
     - Я не знаю. Наверное, нет. - Она снова всхлипнула. - Знаете, мы встречаемся с ним уже так долго и ни разу даже не приблизились... к этому.
     - Да, он мне все объяснил, когда мы с ним... - Два увидела ужас в глазах Пибоди, осеклась и моргнула. Не то она говорит, совсем не то! - Послушай, он хороший человек. После этого разговора я увидела его совсем в другом свете. И ты ему очень нравишься.
     - Тогда почему он ко мне даже не пытался приставать?!
     - А по-твоему, секс - это все? - удивилась Ева.
     - Вам легко говорить! Вы замужем за секс-символом планеты!
     - Ради всего святого! Что ты несешь, Пибоди?!
     - А разве не так? Он красавец, он сложен, как Аполлон, он сексуален... И он вас любит. Он от вас просто без ума. Ради вас он бы под поезд бросился.
     - В этом случае поезд наверняка сошел бы с рельсов, - пробормотала Ева и с радостью отметила, что Пибоди улыбнулась.
     - Ну, в общем, вы понимаете, что я хочу сказать.
     - Конечно. - Ева посмотрела на дверь, соединяющую два кабинета, и почувствовала, как внутри у нее потеплело. - Конечно, я понимаю. Но у вас так получилось не потому, что Чарльза не тянет к тебе. Это потому, что... - Черт побери, когда Мира действительно нужна, ее никогда не оказывается рядом... - Это потому, что он уважает тебя - вот и все.
     Пибоди комкала носовой платок и шмыгала носом.
     - Если так, то, на мой взгляд, он уважает меня чересчур уж глубоко. Мне, конечно, известно, что я не красавица, и все такое...
     - Глупости, ты очень хорошенькая.
     - Во мне нет сексуальности.
     - Есть!
     Ева обошла вокруг стола и ласково погладила Пибоди по волосам, но та резко отстранилась.
     - Вот вы, будь вы мужчиной, захотели бы заняться со мной сексом?
     - Ты еще спрашиваешь! Да я бы тебя так оттрахала, что у тебя глаза выскочили бы!
     - Правда? - обрадованно спросила Пибоди, вытирая глаза. - Вот и Макнаб все время ко мне лезет.
     - Пибоди! Ради всего святого!
     - Я не хочу, чтобы Макнаб знал, что у нас с Чарльзом ничего не было.
     - От меня он об этом никогда не узнает, могу тебе гарантировать.
     - Спасибо. Извините меня еще раз, лейтенант. После того как Чарльз рассказал мне о вашем разговоре, а потом я поехала на работу и нашла закрытые файлы... Я всю ночь не спала, ломала себе голову, что это за два засекреченных отчета. Да еще какая-то таинственная видеокассета, которая значится среди вещдоков, но которой нигде нет.
     Ева тяжело вздохнула. До чего же коварная штука - человеческие отношения! Коварная и жестокая.
     - Видеокассета и один из отчетов не имеют к Чарльзу Монро никакого отношения. Они касаются Надин.
     - Я так и думала, что с ней что-то не то!
     - Видишь ли, в свое время у нее был роман с Драко. Она просила меня о встрече как раз для того, чтобы рассказать об этом. Он использовал Надин и вытер об нее ноги - так, как он обычно это делает. Когда мы с Рорком обыскивали его пентхаус в "Палас-отеле", мы нашли много видеокассет... гм... личного характера. И на той, которую я припрятала...
     - Ой, он записывал на пленку, как они с Надин занимаются сексом? Вот гнида! - Пибоди всплеснула руками. - Слава богу, она не входит в число подозреваемых, или, по крайней мере, не является тем человеком, которого мы ищем. Вы ведь поэтому спрятали запись? Чтобы избавить ее от ненужного унижения? Простите меня, лейтенант, я, видать, неисправимая дура!
     - Забудем об этом, Пибоди. Пойди умой лицо, чтобы Макнаб не подумал, будто я тебя здесь избивала ногами.
     - Господи, я чувствую себя полной идиоткой.
     - Вот и хорошо. Иногда это бывает полезно. Умойся, а я выясню, под какой лестницей спрятался Макнаб, и мы займемся работой.
     - Есть, босс.

***

     Фини появился, когда все остальные уже собрались в домашнем кабинете Евы. Он включил видеозапись, увеличил и сфокусировал изображение и выставил на экране секундомер, чтобы было видно, сколько времени занимает действие.
     Один видеомагнитофон воспроизводил запись первой сцены в зале суда, когда на столе для вещественных доказательств еще лежал бутафорский нож. Другой демонстрировал финальную сцену в тех же декорациях, и нож на столе был уже настоящий. Фини комментировал запись: указал на различия между двумя ножами, обратил внимание, что во второй сцене нож лежит уже под другим углом.
     - Человек, подменивший нож, выбрал такой, который практически неотличим от бутафорского, - с расчетом, чтобы никто не заметил подмену.
     - И даже реквизитор? - спросил Макнаб.
     - Реквизитору нет надобности разглядывать нож. В его обязанности входит другое: убедиться в том, что нож лежит на положенном месте, вот и все. Между первой и второй сценами в зале суда там ничего не менялось - все оставалось на своих местах: и декорации, и реквизит. - Фини почесал в затылке. - Вот если б нож пропал, реквизитор бы это заметил. По его словам, он проверил наличие положенного реквизита сразу после окончания первой сцены и затем - перед началом второй. Все было на месте, а остальное его не волнует.
     - Значит, в распоряжении преступника было около пяти минут, чтобы подменить нож. - Ева побарабанила пальцами по столу. - Мы можем еще больше сузить этот промежуток: на пленке видно, когда Квим заметил что-то подозрительное. Если предположить, что это была именно подмена ножей, следовательно, у преступника оставалось около трех минут. За это время он должен был положить на стол настоящий нож, затем унести и спрятать бутафорский, а потом дернуться туда, где ему положено быть, - на сцену или за кулисы.
     - Значит, после этого преступнику оставалось только ждать. - Глаза Пибоди сузились. - Ждать и надеяться на то, что никто не заметит подмены. Ждать, пока начнется следующая сцена в зале суда, затем - пока прозвучат все диалоги, и Кристина Воул возьмет в руки нож. Это примерно тридцать минут. Долгое ожидание!
     - Терпения нашему убийце не занимать. Я даже думаю, что он или она наслаждался этим ожиданием, наблюдая, как Драко блещет своим талантом, срывает аплодисменты зала, и предвкушая то, что произойдет в конце. Убийца знал, что это - последний акт жизни Драко, и упивался этим.
     Ева поставила чашку с кофе и присела на край своего стола.
     - Вчера вечером Рорк сказал фразу, которая теперь кажется мне очень важной: жизнь имитирует искусство.
     Пибоди почесала нос.
     - А мне всегда казалось, что наоборот.
     - Только не в данном случае. Почему убийство с