контакте. Ваш доклад в управление можно отложить на завтрашний вечер, а пока Фини отвезет вас. Хорошо?
     - Да.
     Ева помолчала немного.
     - А хороший был удар, Пибоди! Только в следующий раз сопровождайте его хуком. Врага надо полностью обесточить, а не просто вывести из себя.
     Пибоди вздохнула с облегчением и улыбнулась.
     - Слушаюсь, лейтенант.
     Желая сохранить доминирующую позицию, Ева села за стол и стала ждать Рорка. Она знала, что он пошел проводить Пибоди и Фини, и, вероятно, по дороге скажет девушке несколько ободряющих комплиментов, вызвав у Пибоди сладкие эротические грезы - если Ева правильно понимала свою помощницу.
     "И это лучше, - подумала она, - чем жестокие кошмары с душащими тебя руками при твоей полной беспомощности".
     Теперь она поняла, что это дело было частью ее проблемы. Сексуальные преступления и жестокость от имени любви... Слишком близко к ее дому. Слишком близко к ее прошлому, от которого она так долго пытается убежать.
     Теперь это прошлое встало перед ней во весь рост. В каждой жертве насилия Ева видела себя, и это было мучительно.
     - Я найду этого негодяя, - сказала она вслух. - И, может быть, тогда прошлое оставит меня в покое.
     Она жестко посмотрела на Рорка, когда он вошел в комнату. Он налил вина в оба бокала, которые Ева поставила для себя и Пибоди, один дал ей, второй взял себе, и сел за стол напротив нее.
     - Итак, - начал он и замолчал.
     - Какого дьявола ты там делал?
     Рорк глубоко затянулся и выпустил струю дыма.
     - В каком смысле?
     - Не поясничай передо мной, Рорк!
     - Но у меня это так хорошо получается, мой милый лейтенант. - Он поднял в знак приветствия свой бокал. - Кроме того, я не принимаю участия в вашей операции.
     - Именно поэтому тебе нечего было делать на месте ее проведения.
     - Пардон, но это мое место. - В его голосе теперь звучало раздражение. - Я часто захожу в свои заведения, чтобы служащие не расслаблялись.
     - Рорк!
     - Ева, это дело сводит тебя с ума. Ты полагаешь, что я ничего не вижу? Это дело не дает тебе спокойно спать - то немногое, что ты себе еще позволяешь. Ты думаешь о нем непрерывно. - Он повернулся к ней и впился в ее лицо своими великолепными голубыми глазами. - Я знаю, через что ты прошла... Боже, я обожаю тебя! Но ты не можешь требовать от меня, чтобы я стоял в стороне и притворялся, что ничего не вижу, ничего не понимаю и ничего не собираюсь делать, чтобы освободить тебя от этого внутреннего кошмара.
     - Речь не обо мне, Рорк, речь идет о трех убитых людях.
     - Я знаю, они все время стоят у тебя перед глазами. - Он обошел стол и сел на краешек ее стула. - Вот поэтому ты самый лучший полицейский, с которым мне приходилось сталкиваться. Эти люди для тебя - не имена и номера. Они для тебя ЛЮДИ. И у тебя есть дар представлять, что они видели и чувствовали, чему молились в последние минуты своей жизни. - Он взял ее лицо в ладони. - И именно поэтому я не отступлюсь. Черт возьми, я никогда не оставлю тебя со всем этим один на один. Принимай меня таким, какой я есть. Как я принимаю тебя.
     Ева сидела безмолвно, впитывая каждое его слово, ловя его взгляд. Она не могла сопротивляться тому, что говорили его глаза.
     - Прошлой зимой, - медленно начала она, - ты ворвался в мою жизнь. Я не просила тебя. Я не хотела тебя!
     Его бровь вопросительно поднялась, но Ева не дала ему заговорить.
     - Слава богу, ты послал к черту мои просьбы и мои желания, - пробормотала она и с нежной улыбкой посмотрела на него.
     - Я тоже не просил бога о тебе, Гра...
     Ева знала, что на языке его детства это означало - "моя любовь". Когда он говорил так, ее сердце мгновенно открывалось навстречу ему.
     - С тех пор у меня не было дела, в которое бы ты не впутался, - вздохнула она. - Мне это не нравилось, но я иногда использовала тебя. И меня это беспокоит.
     - Зато мне это нравится.
     - Я знаю. - Она снова вздохнула и быстро провела ладонью по его руке. Его пульс бился ровно. - Еще меня беспокоит, что ты слишком хорошо знаешь некоторые закоулки моей души, которые я бы предпочла хранить в тайне. И мне ничего не остается, как разбираться в них.
     - Ты и без меня разбиралась бы с ними, Ева. Но, надеюсь, со мной они не будут для тебя столь болезненными. Я прикрываю твою спину. Ты не можешь просить, чтобы я оставлял тебя в тяжелые моменты.
     Ева вдруг с удивлением обнаружила, что ее глаза отражаются в его глазах. "Он прав, - подумала она. - То, что я часто принимала за зависимость, может быть, надо просто воспринимать как единение".
     Теперь она могла рассказать ему все.
     - Я знаю, что они чувствуют. Я знаю, что происходит с ними, с каждой из них, когда их насилуют - беспомощных и обнаженных. Я знаю этот страх, боль, унижение... Я не хотела бы постоянно вспоминать все это, но я вспоминаю. А потом ты прикасаешься ко мне... - Она повернулась к нему, внезапно осознав, что никогда еще по-настоящему не раскрывалась перед ним. - Потом ты прикасаешься ко мне, и я забываю все это. Я уже не чувствую того, что чувствуют жертвы, потому что... Потому что это просто ты.
     - Я люблю тебя, - пробормотал Рорк. - Безумно.
     - Да, и поэтому ты здесь, хотя должен быть на другом конце земли, занимаясь своим бизнесом. - Она покачала головой, прежде чем он успел что-либо сказать. - Ты был в этом чертовом баре сегодня вечером, потому что знал, что можешь понадобиться мне. Ты был там, чтобы помочь мне избавиться от этих страшных воспоминаний, мыслей и чувств. Я знаю это, черт возьми! Я полицейский и хорошо знаю людей.
     Рорк хотел было что-то возразить, но передумал.
     - Ладно, я повержен. Что дальше?
     - Дальше... Спасибо тебе, но я работаю полицейским уже одиннадцать лет и научилась держать себя в руках. С другой стороны... - Ева внимательно посмотрела на свой стакан с вином и вздохнула. - Должна признаться, я получила настоящее наслаждение, наблюдая, как ты избивал этого негодяя, который оскорбил Пибоди. Я вынуждена была сидеть в этом чертовом фургоне. Я не могла сама выйти и растоптать эту скотину. Но мне было приятно смотреть, что ты это сделал за меня.
     - Всегда рад быть вам полезным, лейтенант. Но меня беспокоит Пибоди. С ней все в порядке?
     - С ней все будет в порядке. Это, конечно, потрясло ее, но она примет теплый душ, транквилизатор, если понадобится, и уснет. Полицейский в ней одержит верх, поможет выстоять. Она хороший полицейский.
     - Она хороший полицейский потому, что работает под твоим началом.
     - Нет, это не моя заслуга. Она такая, какая есть. - Еве было неловко говорить на эту тему, и она холодно посмотрела на него. - Готова поклясться, на прощание ты обнял ее, погладил по голове и поцеловал, пожелав спокойной ночи.
     Рорк вопросительно поднял брови.
     - А если и так?
     - Пибоди - нежное создание и слишком близко к сердцу принимает такие вещи. Она может увлечься тобой.
     - В самом деле? - Он широко улыбнулся. - Это интересно.
     - Не играй с ней, Рорк, нужно, чтобы она была собранной.
     - А как насчет того, чтобы заставить биться сильнее твое нежное сердце? Не хочешь немного расслабиться?
     Ева нервно облизнула губы.
     - Я не знаю. Мне слишком о многом надо подумать, у меня слишком много работы...
     - Ну и что же? Я, например, тоже обожаю свою работу. - Не отрывая свой взгляд от нее, он положил сигарету и снял очки. - И я чертовски хорошо ее делаю.

***

     Ева еще вся дрожала от пережитого возбуждения, когда раздался звонок. Она вскочила и взяла трубку, а через полминуты уже бегала по комнате, собирая свою одежду. Звонок подтверждал анонимное сообщение о происшествии по адресу, который был слишком хорошо ей знаком.
     - Это квартира Голловея. Он мертв. Все развивается по шаблону.
     - Я поеду с тобой. - Рорк уже был на ногах и искал свои брюки.
     Ева попыталась протестовать, потом сдалась.
     - Хорошо. Мне необходимо взять с собой Пибоди, а она может не справиться с чувствами. Я рассчитываю на тебя, потому что мне придется вести себя с ней жестко, чтобы держать ее в форме.
     - Я не завидую вашей работе, лейтенант, - сказал Рорк, одеваясь в темноте.
     - На сей раз я с тобой согласна. - Она позвонила и вызвала Пибоди.

ГЛАВА 12

     Брент Голловей жил хорошо, а умер плохо. Обстановка его дома говорила о том, что он руководствовался в жизни двумя целями: потакать себе и ублажать себя.
     На кровати размером с небольшое озеро валялись треугольные подушки, которые на ощупь оказались мокрыми. В кабинете, обставленном, как будуар избалованной куртизанки, была солидная коллекция порнографических видеокассет, как легальных, так и подпольного производства. Отделанный серебром бар тянулся вдоль всей стены и ломился как от дорогих напитков, так и от дешевых подпольных наркотиков.
     Кухня была полностью автоматизированной и какой-то бездушной: чувствовалось, что ею пользовались весьма нечасто. Был еще кабинет, оснащенный самым современным компьютером и различной дорогой высококлассной видео - и аудиоаппаратурой.
     Голловей был одет в строгий костюм в полоску и лежал, уставившись в свое отражение в зеркале на потолке. Еве пришлось расстегнуть костюм. Татуировку она обнаружила внизу живота.
     - Похоже, он побывал в больнице, - заметила она. - Его нос выглядит почти прилично. Однако это может быть лишь прекрасным образчиком работы хорошего косметолога.
     Рорк не входил в комнату, потому что знал: посторонним это запрещено. Он уже видел Еву в работе - собранная, уверенная в себе, она даже двигалась осторожно, так как уважала смерть. Рорк из-за двери наблюдал, как она занималась привычным обследованием обстановки на месте преступления: устанавливает время смерти и записывает на магнитофон протокол осмотра. Затем приехала бригада экспертов и сменила ее.
     - Лигатурные следы на обоих запястьях и обеих лодыжках указывают на то, что жертва перед смертью была привязана за руки и за ноги, практически распята. Смерть наступила в 23.50. Странгуляционные полосы на шее свидетельствуют, что смерть наступила от удушения.
     Она оглянулась на звук домофона.
     - Я впущу ее, - сказал Рорк.
     - Хорошо. - Она задумалась на мгновение. Он здесь, в конце концов, и он это хорошо умеет. - Ты можешь восстановить запись камеры наблюдения за посетителями дома?
     - Думаю, что справлюсь.
     - Ладно. - Она знала, что в системах телевизионного наблюдения для него почти не существует секретов. - Надень перчатки. Мне еще не хватало потом разбираться с твоими отпечатками пальцев.
     Ева вернулась к телу и продолжила свою работу, прислушиваясь к приглушенному разговору в соседней комнате, где находились Рорк и Пибоди. Наконец она не выдержала и медленно направилась к двери.
     Пибоди вновь была в униформе, волосы четкой рамкой обрамляли ее бледное лицо. В глазах стоял ужас.
     - Черт возьми, Даллас!
     - Скажите мне сразу, если вы не в состоянии работать. Мне нужно знать это прежде, чем вы приступите.
     С момента получения вызова Пибоди уже много раз задавала себе этот вопрос. Но до сих пор так и не пришла к однозначному ответу.
     - Это моя работа, - пробормотала она, не глядя на Еву.
     - Я скажу вам, в чем заключается на сегодня ваша работа. Займитесь системой телевизионного наблюдения: изучите все записи. И начните опрос соседей.
     Пибоди прекрасно понимала, почему Ева хочет ее отослать, и ненавидела себя за то, что действительно не прочь уйти.
     - Я предпочла бы работать на месте происшествия, лейтенант, - твердо сказала она.
     Ева взглянула на нее и, после секундного раздумья, кивнула в знак согласия.
     - Включайте свой магнитофон.
     Она развернулась и подошла к кровати.
     - Жертвой является Голловей, Брент: личность идентифицирована офицером полиции, ведущим расследование. Протокол осмотра места происшествия записывается со слов лейтенанта Евы Даллас. Магнитофонная запись производится сержантом полиции Делией Пибоди. Время и вероятная причина смерти установлены.
     Тошнотворный ком подступил к горлу Пибоди, когда она заставила себя подойти к телу.
     - Все как обычно?
     - Не совсем. Следов сексуального насилия не обнаружено, так же как и следов употребления наркотических средств. На коже сохранились следы употребления дезинфектанта. Его запах все еще ощущается.
     - Значит, ему брызнули в лицо ядовитым веществом, после чего он потерял сознание. Рисунок татуировки совпадает с рисунками на трупах предыдущих жертв.
     - Чертовски хорошая работа, - произнесла Ева, буквально уткнувшись носом в живот Голловея. - Что это у нас тут? Дайте мне пинцет, Пибоди. Здесь волос или нитка. - Не оглядываясь, она протянула руку назад и взяла пинцет. - Это что-то искусственное. - Ева внимательно изучала предмет через увеличительное стекло сильной лупы. - Здесь их несколько. Мне нужен пакет. - Не успела она произнести эту фразу, как Пибоди уже протягивала ей пакет. - Мне кажется, что у Санта-Клауса жутко лезли волосы из бороды, и на этот раз он был не слишком внимателен, уничтожая следы своего пребывания.
     Ева тщательно собрала в пакетик несколько волосков.
     - Итак, сделал свою первую ошибку. Внимательно изучите все, что есть в ванной комнате. Переверните там все, вывалите содержимое всех ящиков и мусорного ведра. Кажется, последнее приключение потрясло его, Пибоди. Он стал рассеян.
     Когда Ева вошла в комнату, где находился Рорк, ее глаза были темны от сосредоточенности.
     - Тебе удалось разобраться с системой видеонаблюдения?
     - Конечно.
     - Когда она была отключена?
     - Без десяти три. Сразу после возвращения Голловея домой. Видимо, он предпочитал, чтобы система работала только по его команде.
     - Он больше не включал ее?
     - Нет.
     - Значит, выяснить, приходил ли к нему кто-нибудь после того, как он вернулся домой, не удалось?
     - Увы.
     - Ну а есть там какие-нибудь сведения о его сексуальных контактах?
     - Больше чем достаточно.
     - С мужчинами или женщинами?
     - И с теми, и с другими. Иногда одновременно.
     - А нет ли в записях человека, похожего на того, которого мы ищем? Примерно метр восемьдесят ростом, с длинными руками и длинными пальцами, возможно, одной из кавказских национальностей, примерно тридцати лет - во всяком случае, не более пятидесяти. У него, несомненно, есть артистический талант, и он явно интересуется театром.
     - Извини, но по таким данным я никого найти не смогу.

***

     Ева дождалась, пока тело упаковали в мешок и унесли.
     - Жилье этого парня говорит о его жизни намного больше, чем видеосистема, - обратилась она к Рорку. - Посмотри вокруг. У него были деньги, и ему нравилось тратить их на свое лицо и тело. Он любил смотреть на себя. - Она обвела взглядом помещение: все свободное пространство на стенах занимали зеркала. - Он был бисексуалом. Никаких сведений об обвинениях в сексуальных домогательствах нет, но при первой же встрече он полез под юбку Пибоди. Значит, он проделывал это не единожды.
     Ева ходила по комнате, а Рорк молча слушал ее. Он знал, что ей не нужен собеседник, ей нужно только проговорить свои мысли вслух, чтобы проверить их.
     - Возможно, Голловей был связан с Руди или с Пайпер. Даже если он не был любовником кого-то из них, то, может быть, помогал им находить партнеров. Или имел на них какой-то компромат, что вынуждало их не регистрировать его шалости. Он отнюдь не был затворником, был извращенцем. Они не могли этого не знать. Как минимум, один из них должен был знать это!
     Ева подошла к Рорку и внимательно посмотрела на него. Пока они в комнате были одни, но Пибоди могла войти в любую минуту. На ее лице отразилась внутренняя борьба, но она вспомнила о четырех трупах.
     - Я сейчас буду очень занята. Я не знаю, когда вернусь домой...
     Рорк хорошо знал ее. Он поднялся и погладил Еву по щеке.
     - Ты хочешь, чтобы я получил информацию о Голловее по своим каналам и потом тебе все рассказал?
     Ева с трудом сдержала вздох.
     - Я бы хотела этого. - Она по привычке сжала кулаки в карманах. - Ты можешь что-нибудь выкопать в этих видеозаписях. Тебе на это понадобятся часы, а Фини - дни. Ты можешь срезать углы, а он - нет. Дней у нас уже не осталось - я не хочу, чтобы этот ублюдок оставил нам еще один труп.
     - Я позвоню тебе, когда у меня что-нибудь будет.
     Рорк постарался сказать это будничным голосом, но получилось еще хуже.
     - Как только приеду в управление полиции, я передам тебе его личное дело. - Сказав это, Ева сердито поджала губы. - Для меня это отнюдь не бессмысленная трата времени, которым я к тому же распоряжаюсь свободно.
     Рорк нагнулся и нежно поцеловал ее.
     - Ты же знаешь, мне нравится помогать тебе.
     - Тебе нравится заниматься с видеотехникой и просматривать запрещенные программы!
     - Это лишь добавляет удовольствия. - Он положил ей руки на плечи и ощутил, как она напряжена. - Мне бы не хотелось, чтобы ты работала до потери чувств.
     - Я пока еще на ногах. Рорк, мне придется забрать машину, и у меня нет времени, чтобы завезти тебя домой.
     - Думаю, я нормально доберусь и сам. - Он поцеловал ее и направился к двери. - Кстати, лейтенант, у вас назначена встреча с Триной на шесть вечера. Они с Мевис приедут к нам домой.
     - О боже мой!
     - Не беспокойся. Я развлеку их, если ты немного опоздаешь.
     Рорк вышел из комнаты, а Ева закончила с осмотром, собрала свои вещи и, позвав Пибоди, вместе с ней покинула место происшествия.
     - Я хочу, чтобы в лаборатории поскорее выяснили все об этих волосках и нитках. Поторопите Дикхеда, - сказала она, когда они садились в автомобиль. - Необходимо также поторопить патологоанатомов, хотя я не думаю, что они нам скажут что-нибудь новое. - Она посмотрела на осунувшийся профиль Пибоди. - У нас будет длинный день. Может быть, вам лучше заехать домой и немного отдохнуть.
     - Со мной все в порядке.
     - Мне надо, чтобы вы были максимально внимательны и собранны. Забудьте пока о Пайпер. Нам необходимо разобраться с делом Голловея как можно быстрее.
     - Я знаю, что делать.
     Пибоди смотрела в окно машины, наблюдая, как день постепенно вытесняет ночь. На углу Девятой улицы одинокий продавец хот-догов пытался согреться паром от своего горячего товара.
     - Я сожалею, что разбила его чертов нос, - вдруг бросила она. - Нужно было действовать иначе. Я подумала об этом, когда увидела его в доме, увидела, что с ним сделали.
     - Ему нельзя было помочь.
     - Я смогла бы. Мне кажется, что я смогла бы. Мне было страшно входить в его комнату, но это моя работа, и я вошла в нее. Поэтому, я думаю, мне удалось бы помочь ему. Если бы я не забыла вдруг все профессиональные навыки.
     - Вы хороший полицейский, Пибоди, - заметила Ева.
     - Но я не хочу стать бездушной полицейской машиной. - Пибоди внимательно посмотрела на нее. - Вы же не стали! Они для вас не объекты расследований, они для вас люди. И я тоже не хочу забывать, что они люди.
     Увидев, что на светофоре зажегся красный свет, Ева посмотрела по сторонам и быстро проехала перекресток.
     - Вы не работали бы у меня, если бы я считала, что вы можете стать бездушной машиной.
     Пибоди тяжело вздохнула и впервые за последние часы не ощутила тошноты.
     - Спасибо.
     - Позвоните Дикхеду, Пибоди. Если он заупрямится, я соблазню его украденным у Рорка ящиком ирландского пива. У Дики слабость к нему.

***

     Понадобилось два ящика пива и угроза повесить его на собственном языке, но в три часа ночи Дики сидел в лаборатории и исследовал волоски и нитки.
     Выйдя из лаборатории, Ева связалась по телефону с патологоанатомом, но тот заявил, что в Рождество не занимается исследованием трупов.
     - Послушай, ты, маленький поганец! Я позвоню майору Уитни, и он надерет тебе задницу. Это первоочередное исследование. Может быть, ты хочешь, чтобы я дала информацию в прессу о том, что мое расследование тормозится из-за какого-то фельдшеришки, который работе предпочи