ашку и  снова  принялась  за  работу.  Майклу
казалось, что она разрушает, опустошает его;  такого  он  и  представить
себе не мог. Она брала его  так,  как  никто  никогда  не  брал!  Жадно,
настойчиво. Ему стало тяжело дышать, потом совсем  перехватило  дыхание,
а, когда ее язык скользнул по животу, он  застонал.  Каждый  его  мускул
задрожал, словно готовая лопнуть тетива.
   Мысли проносились и исчезали с такой скоростью, что он ни одну из них
не успевал  разобрать.  Одно  безумное  ощущение  прогоняло  другое.  Ее
аромат, изысканный и царственный;  сияние  ее  кожи,  блестящей,  словно
влажная  роза;  прикосновения  ее   ладоней,   неугомонных,   как   само
вожделение...
   Потеряв  голову  от  сознания   собственной   власти,   Лора   быстро
расстегнула пуговицу на его джинсах и почувствовала, как напряглось  его
тело - точно  бегун  на  старте.  Она  коснулась  его  губами  там,  где
кончалась ткань и начиналась плоть, и услышала, как он с трудом выдохнул
ее имя.
   "Я могу сделать это с ним! - подумала Лора, дразняще проникая  языком
под ткань. - Я могу сделать  его  беззащитным  и  слабым,  могу  вызвать
яростное желание в сильном, полном жизни мужчине! Я могу взять  от  него
все, что хочу!"
   Она приспустила его джинсы, впилась зубами в бедро и услышала хриплый
выдох. И поняла, что он беспомощен перед ней. А  она  всесильна!  И  она
обняла губами его мужское естество, взяла его во влажные бархатные тиски
и свела Майкла с ума.
   Его руки вцепились в ее волосы, его тело забилось под ней.  Когда  ее
губы снова поднялись к его животу, Майкл уже был готов на убийство, если
немедленно не получит ее.
   Он рванул голову Лоры назад и приподнялся; его глаза обожгли ее,  его
губы сомкнулись на ее губах.
   - Я не разрешила тебе дотрагиваться до меня! - выдохнула Лора,  когда
его губы поставили свое клеймо на ее горле, плечах, груди. - Ведь ты  до
сих пор не взмолился...
   - Я хочу тебя. Сейчас. Черт побери, впусти меня!
   Лора победно откинула голову и расхохоталась  как  безумная.  Сомкнув
ноги на его талии, она  изогнулась  назад  и  закричала,  содрогаясь  от
наслаждения. Ее бедра запульсировали, оргазм наступил мгновенно.
   - Еще! - потребовала она, впиваясь ногтями в его спину,  ослепнув  от
алчности. - Майкл, еще! И приняла его полностью.  Майклу  казалось,  что
буря сокрушила его, но он не сводил  с  Лоры  глаз.  Она  поднималась  и
падала над ним, ее глаза превратились в обжигающие  щелочки.  Но  зверь,
проснувшийся в нем, не уступал ей,  пока  она  не  довела  их  обоих  до
изнеможения.
   Сквозь  пелену,  застилающую  глаза,  Майкл  видел,  как  она  словно
растаяла, чувствовал ее дрожь. Его собственное тело казалось бесплотным,
невесомым: он держался  за  Лору,  словно  она  была  единственным,  что
связывало его с жизнью.
   -  Я  говорила  тебе,  что  смогу  это  сделать!  -  прошептала  она,
прижимаясь губами к его горлу.
   - Да, и ты это доказала. - Он провел губами по ее волосам,  утопая  в
них, упиваясь ими. - Лора...
   Он произнес ее имя  тихо,  почти  про  себя.  Потом  закрыл  глаза  и
постарался - ради них обоих - не слышать  остальных  слов,  звеневших  в
нем: "Я люблю тебя. Люблю тебя".
   - Ты ведь, хотел меня, правда?
   - Да. Я хотел тебя.
   Ее волосы пахли солнечным светом, снова вызывая в нем слабость.
   - Майкл, ты сделаешь для меня кое-что?
   - Да.
   "Я сделаю для тебя что угодно", - подумал он и ужаснулся этой мысли.
   - Отнеси меня, пожалуйста, в кровать. Я совсем пьяная.
   - Конечно, малышка. Держись!
   Майкл встал вместе с ней,  и  даже  будучи  почти  в  бессознательном
состоянии, Лора чувствовала, как победно трепещет ее сердце.
   - И еще одно... - Она со стоном уронила голову на его плечо, и  Майкл
запаниковал.
   - Потерпи немножко, не волнуйся.  Я  позабочусь  о  тебе.  Все  будет
отлично.
   - Ладно. - Лора свернулась на его груди - теплая, мягкая,  доверчивая
- и вдруг замигала от резкого света.  -  Что...  Что  случилось?  -  Она
подняла голову и с недоумением огляделась. - Почему мы в ванной?
   - Когда тошнит, здесь удобнее всего. Давай, выверни вино, солнышко, и
тебе станет легче.
   - Но я вовсе не собираюсь выворачивать отличное шампанское! Почему ты
решил, что меня тошнит? - Лора внезапно расхохоталась. - Боже, Майкл, ты
просто прелесть! - Она подняла голову и крепко поцеловала его.  -  Какая
проницательность! Какая предупредительность! Ты  такой  сладкий,  что  я
готова съесть тебя прямо сейчас.
   Мой герой!
   Майкл смущенно прищурился.
   - Может, мне все-таки стоит сунуть твою голову в унитаз? А если  тебе
жалко шампанского и шоколада, что же ты тогда хочешь?
   - Я же сказала:  отнеси  меня  в  постель.  Я  думала,  ты  понял.  -
Улыбаясь, она провела пальцем по его груди. - Я  хочу,  чтобы  ты  снова
захотел меня! Если, конечно, ты не сочтешь это наказанием...
   Он посмотрел на нее сверху вниз - на эту теплую,  розовую  обнаженную
женщину. Его женщину!
   - Пожалуй, я справлюсь.
   - Прекрасно, а ты не смог бы... - Лора наклонилась к нему и зашептала
что-то на ухо, от чего вся его кровь хлынула прямо в пах.
   - Это довольно экзотично, но... - Он направился прямиком к кровати. -
Учитывая обстоятельства...

18

   Испытывая первое в своей жизни похмелье,  Лора  обнаружила,  что  это
совсем  не  так  забавно,  как  первое  опьянение.  Вместо  ликования  и
восхитительных хаотичных мыслей, ее голова  была  полна  шума  -  словно
надрывался  школьный  оркестр  под  управлением  неумелого  дирижера,  а
ударная группа радостно колотила прямо в левый висок.
   Она не чувствовала больше свободы и легкости.  А  во  рту  был  такой
отвратительный привкус, словно она накануне наелась грязи.
   Лора испытывала благодарность  к  Майклу  за  то,  что  он  деликатно
оставил ее одну и не был свидетелем ее унижения.
   Она даже не беспокоилась о том, что провела всю ночь в его постели  и
теперь ей придется  пробираться  в  дом  под  вопросительными  взглядами
домочадцев.
   Она  просто  стояла  под   душем,   пытаясь   усмирить   безжалостных
барабанщиков, и вдруг закусила губу, осознав, что  новый  услышанный  ею
звук - ее собственное жалобное хныканье.
   В иных обстоятельствах Лора никогда бы  не  стала  копаться  в  вещах
Майкла, но сейчас, не испытывая ни малейших угрызений совести,  что  она
обыскала его  аптечку  и  все  ящики  в  ванной,  чуть  не  зарыдала  от
облегчения, обнаружив наконец пачку аспирина.
   Она взяла сразу четыре таблетки - еще одно  нарушение  традиций  -  а
затем, подумав немного, решила, что все  равно  дальше  уж  некуда  -  и
воспользовалась его зубной щеткой.
   Только после всего этого, одевшись и причесавшись, Лора посмотрела на
себя в зеркало, но даже тогда это было ошибкой. Смертельно бледное лицо,
синяки под распухшими глазами... И поскольку у нее не было с собой  даже
тюбика губной помады, она ничего не могла с этим поделать!
   Понимая,  что  все  равно  придется  выходить,  она   спустилась   по
ступенькам и тихо застонала,  когда  горячие  острые  иголки  солнечного
света впились в глаза. Теперь ее  голова  уже  не  казалась  вместилищем
обезумевшего оркестра, теперь  она  просто  была  стеклянной.  Из  очень
тонкого и очень хрупкого стекла... И эта стеклянная голова готова была в
любой момент свалиться с ее шеи!
   - Как себя чувствуешь, солнышко?
   Лора резко дернулась, голова упала и разбилась о ступеньки у ее  ног.
Слава Богу, у нее оказалась еще одна, и Лора  повернулась,  постаравшись
улыбнуться Майклу. Он шел к ней, вытирая руки о джинсы.
   - Доброе утро. Прости, я не слышала, как ты встал. - Ты так  храпела!
Я думал, ты проспишь до полудня.
   Храпела?! Головная боль  не  стерпела  обиды  и  унялась.  Лора  была
абсолютно уверена,  что  никогда  не  храпит,  и  поэтому  не  удостоила
комментарием такую наглую ложь.
   - Через пару часов  я  должна  быть  в  магазине,  -  с  достоинством
произнесла она.
   - Ты сегодня работаешь? - Она решительно не  казалась  ему  пригодной
для работы.
   - Субботы у нас - самые напряженные дни. Майкл пожал плечами.
   - Как голова?
   - Которая? - Она даже умудрилась  чуть-чуть  улыбнуться:  безусловно,
такой мужчина, как Майкл, понимает в похмельях. - Плохо,  но  уже  можно
терпеть.
   - Когда в следующий раз будешь напиваться, перед тем, как вырубишься,
прими пару таблеток аспирина. Обычно это помогает  пережить  утро  после
попойки.
   - Спасибо за совет, но у меня не будет никакого следующего раза!
   - Очень жаль. - Он провел пальцем по тыльной стороне ее ладони. -  Из
тебя получается очень изобретательная пьяница. Кстати, как с памятью?
   Лора почувствовала, как кровь приливает к лицу, и  поняла,  что  она,
слава Богу, все еще течет по ее жилам.
   - С памятью хорошо. Даже слишком хорошо. Я ни в коем случае не должна
была... поверить не могу, что я... - Она замолчала и  закрыла  глаза.  -
Майкл, неужели ты не можешь остановить меня, когда я начинаю вести  себя
как полная идиотка?!
   - Просто мне это очень понравилось. Иди сюда! - Он  притянул  Лору  к
себе и положил ее раскалывающуюся голову на свое плечо. - Когда  придешь
домой, окуни лицо в миску с ледяной водой и постарайся впихнуть  в  себя
что-нибудь из еды. Тогда сможешь справиться со всем остальным.
   - Спасибо. - Она бы предпочла не двигаться, а просто стоять вот так с
ним до конца жизни. - Мне действительно надо  идти.  Я  не  должна  была
оставаться у тебя здесь всю ночь. - Прижавшись лицом к плечу Майкла, она
не могла увидеть, как его лицо  омрачилось  разочарованием  и  болью.  -
Представить не могу, что все подумают!
   - Ладно, что уж теперь... - Когда Майкл отстранился от нее, его  лицо
снова было непроницаемым. - Иди позорить дальше имя Темплтонов.
   - Я не имела в виду...
   - Хорошо, забудь об этом. - Он не собирался  поддаваться  нахлынувшей
боли:
   - Почему бы нам завтра не прокатиться верхом?
   -  Завтра?  -  Лора  прижала  пальцы  к  закрытым  глазам:  если  она
немедленно не спасет их от солнца, то они взорвутся. - Но завтра мы ищем
сокровище...
   - Мы поедем утром. Ты успеешь вернуться к Серафине.
   Верхом! Уже много лет она не мчалась на лошади по холмам, через лес.
   - Хорошо. С удовольствием. Мы можем отправиться около восьми? Тогда я
смогу...
   - Решено, в восемь. - Он быстро погладил ее по щеке и  отошел.  -  Не
забудь про ледяную воду.
   - Да, я...
   Но он уже исчез за  углом  здания.  Недоумевая,  почему  у  него  так
изменилось настроение, Лора подумала,  не  последовать  ли  за  ним,  но
взглянула на часы и поняла, что  ее  дневные  обязанности  не  оставляют
времени на разгадку поведения Майкла Фьюри.
   Целый день никто не задавал ей  вопросов,  не  требовал  ответов,  не
выражал неодобрения - по крайней мере вслух. Запихнув  детей  вечером  в
кровати, Лора вдруг поняла, что никто так и не спросил ее, почему она не
ночевала в собственной постели.
   О,  разумеется,  она  чувствовала  напряжение  в  воздухе.   Тревогу.
Любопытство. Но уклонялась даже от вибрирующих в  атмосфере  флюидов.  В
конце концов, она пережила даже похмелье, и мир не рухнул!
   Может быть, Лора Темплтон вовсе и не должна быть такой уж идеальной?
   Уложив дочерей, она прошла в свою  комнату,  освежила  губы  помадой,
причесалась. К родителям  на  ужин  приехали  их  старые  друзья;  нужно
спуститься вниз, поздороваться, убедиться, что всем весело и удобно.  Но
Лора вдруг почувствовала, что не в состоянии сделать ни шагу.
   "Только пять минут!" - пообещала она себе,  ложась  поперек  кровати.
Она только чуть-чуть  вздремнет,  и  это  поможет  ей  пережить  остаток
вечера.
   Но как только ее глаза закрылись, она тут же полностью отключилась от
окружающего мира.

***

   - Нужно что-то делать, миссис Ти! - Сложив руки на животе, Энн стояла
в маленькой гостиной Сьюзен в башне. - Просто необходимо!
   - Хорошо, Энни. Сядь. -  Вечер  был  долгим,  утомительным,  и,  хотя
Сьюзен всегда радовалась, когда приходили старые друзья,  она  надеялась
на несколько минут отдыха перед сном. В одиночестве. Но  одного  взгляда
на лицо Энн оказалось достаточно, чтобы  понять:  этого  отдыха  она  не
получит. - Что случилось?
   -  Вы  прекрасно  знаете,  что  случилось,  миссис  Ти!   -   Слишком
возбужденная,  чтобы  сидеть,  Энн  заметалась  по  комнате,   поправляя
занавески, переставляя подсвечники, взбивая подушки.  -  Вы  же  видели,
какая мисс Лора была сегодня - бледная, усталая...
   - Да, я видела. Помню, и я однажды была бледной и усталой после того,
как перепила шампанского.
   - О, как будто в этом дело! И, между прочим, до сих пор она  не  пила
так много шампанского.
   - Энни, перестань метаться по комнате и сядь.
   - Вы что, не понимаете, что она провела  с  ним  всю  ночь?!  Там,  в
комнате над конюшней!
   Сьюзен  очень  хотелось  улыбнуться  и  поэтому  она  уставилась   на
собственные руки.
   - Да, Энни, я это знаю.
   - Но так не может продолжаться!
   Энн, судя по всему, была абсолютно уверена в своей правоте.
   - И как же, по-твоему, можно  удержать  взрослую  женщину,  если  она
чего-то хочет? Лора увлечена Майклом. Вероятно, больше  чем  увлечена...
Энни, она была одинока и несчастна, а теперь - нет!
   - И он пользуется этим! Разве вы не  видите,  что  он  плохо  на  нее
влияет? Она даже не спустилась к гостям! Мисс  Лора  никогда  раньше  не
пренебрегала своими обязанностями.
   - Энни, она устала, а Гринбелты - мои друзья, мои  и  Томми.  И  ведь
дело не в этом, правда? Не может быть, что ты беспокоишься только  из-за
этого.
   - Конечно, вы - ее мать, и я, возможно, вмешиваюсь не в свое  дело...
Но вы знаете, как я люблю ее. Люблю точно так же, как  свою  девочку.  А
когда у Марго были неприятности, вы тоже тревожились за нее.
   Прекрасно понимая чувства Энн, Сьюзен положила ладонь на ее руку.
   - Энн, они - наши дети: так всегда было, так есть  и  так  будет.  Но
дети растут и идут своим путем, как бы мы ни волновались за них.  И  так
тоже было всегда.
   - Она послушается вас, миссис Ти! Я  все  обдумала.  -  Слова  теперь
полились быстрым потоком и казались Энн такими логичными.  -  Мисс  Лора
очень давно никуда не ездила с девочками. Она очень много работала  -  и
без всякого отпуска. Скоро у Али и Кейлы весенние каникулы. Они могли бы
уехать на некоторое время. Вы же знаете, как девочки  любят  Диснейленд.
Если вы зароните эту мысль в голову мисс Лоры, она поедет. И это даст ей
необходимое время... и расстояние.  Она  трезво  посмотрит  на  то,  что
сейчас делает.
   - Энни, я согласна, что Лора и девочки заслуживают отдых  и  перемену
обстановки. Но неделя в Диснейленде не изменит ее чувства к Майклу.
   - Сейчас она просто в ловушке!  Если  некоторое  время  он  не  будет
затуманивать ей мозги, она увидит, что он собой представляет.
   Сьюзен растерянно всплеснула руками.
   - Энни, ради Бога, что он собой представляет? Почему ты  так  его  не
любишь?
   - Он - чудовище, вот что он такое. Настоящее чудовище! Он  пользуется
мисс Лорой и, вполне вероятно, охотится  за  деньгами.  Я  думаю,  Майкл
Фьюри обидит ее, и я не могу на это смотреть. - Энн поджала губы. - Я не
позволю!
   Обуздывая собственную вспыльчивость, Сьюзен глубоко вздохнула.
   - Я хочу, чтобы ты объяснила мне, что он такого сделал.
   - Вы прекрасно знаете. Ему и тринадцати лет не было, а он уже  шастал
по всему дому.
   - Он был другом Джоша.
   - И очень жаль. Он давал мистеру Джошу украденные сигареты и вовлекал
его в разные глупости.
   - В двенадцать лет мальчики часто совершают глупости. Боже,  Энни,  я
научила курить свою лучшую подругу,  когда  нам  было  по  четырнадцать!
Конечно, это дурно, но это - детство.
   - А в тюрьму он тоже попал по детской глупости?
   - Что? - Сьюзен немного побледнела. - Майкл был в тюрьме?  Откуда  ты
знаешь?
   - Я не глухая. Его заперли в камеру за драку. Да, его продержали  там
только одну ночь, но он там был! Этот парень вообще любит пускать в  ход
кулаки.
   - О Господи! Я уж подумала, что он ограбил  банк  или  убил  кого-то.
Конечно, ничего хорошего в этом нет, но разве мы можем  судить  человека
за то, что он провел ночь в камере, отколотив кого-то в  баре?  Ты  ведь
даже не знаешь, кто начал драку, почему...
   -  Как  вы  можете  придумывать   ему   оправдания?!   -   Неожиданно
рассвирепев, Энн вскочила. - Этот мужчина проводит с вашей дочерью  ночь
за ночью и в конце концов изобьет ее! Она не так повернется  или  не  то
скажет - и он изобьет ее, как избил собственную мать!
   - О чем ты говоришь?! - Сьюзен почувствовала, как  страх  сжимает  ее
сердце.
   - Мужчина, который может поднять руку на свою мать, разбить ей рот  в
кровь, подбить глаз, не станет задумываться и  сделает  то  же  самое  с
любой другой женщиной. А мисс Лора такая маленькая и  хрупкая...  Миссис
Ти, я не в состоянии вынести даже мысли  о  том,  что  он  может  с  ней
сделать!
   - Энн, почему ты думаешь, что Майкл Фьюри бил свою мать?  -  медленно
спросила Сьюзен.
   - Да она сама мне рассказала! Приходила сюда как-то искать его.  Лицо
у бедняжки было все в синяках. Я отвела ее в свою комнату,  сделала  для
нее, что смогла, и она все рассказала.  Накануне  вечером  Майкл  явился
домой пьяный, избил миссис Фьюри, выгнал из дома ее мужа, а потом и  сам
сбежал. Я хотела пойти в  полицию,  но  она  не  пустила.  -  Энн  резко
отвернулась: возмущение душило ее. - Его место - в тюрьме!  Если  бы  вы
видели тогда ее лицо... Если этот человек хоть пальцем тронет мисс Лору,
я...
   Энн с изумлением уставилась на Сьюзен,  потому  что  та  вздохнула  с
явным облегчением.
   - Энни, эту историю я знаю.  Я  тоже  видела  тогда  мать  Майкла.  Я
разговаривала с ней.
   - Так вы знаете, что он сбежал в море, только чтобы  не  отвечать  за
содеянное? Миссис Ти, мы должны заставить его  убраться  отсюда!  Мы  не
можем оставить такого человека рядом с мисс Лорой и ее девочками!
   - Постой, Энни. Не торопись, я расскажу  тебе  то,  что  мать  Майкла
рассказала мне, когда пришла сюда и кричала, что мы прячем его здесь.
   - Здесь? - Энн прижала руку к сердцу, чтобы не дать ему выскочить  из
груди. - Этот человек был здесь?! Вы позволили ему остаться в этом  доме
после того...
   - Да, он ночевал в конюшне, пока не вышел в море. Но он и пальцем  не
дотрагивался до той женщины.
   - Как же так? Она сама сказала мне...
   - Она обвинила его, потому что не могла винить себя. По крайней  мере
- тогда не могла... Но я все-таки вытянула из нее правду. Это муж  избил
ее, он избивал ее и раньше. Она и раньше приходила на работу с синяками,
но виноват в этом был не Майкл.
   - Но она сказала...
   - Мне плевать на то, что она сказала! - крикнула Сьюзен. У нее до сих
пор вскипала кровь при  воспоминании  о  матери,  обвинившей  ребенка  в
собственных неудачах. - Этот мальчик пришел домой и  увидел,  как  отчим
бьет его мать. И он защитил ее! А в  благодарность  за  то,  что  он  по
заслугам отплатил тому зверю, собственная мать вышвырнула его  из  дома.
Она сказала, что Майкл не имеет права вмешиваться и что во всем  виноват
он.
   Сьюзен на секунду умолкла, пытаясь успокоиться.
   - А когда Майкл ушел, когда эта женщина поняла, что потеряла его, она
здесь, в этой комнате, во всем призналась.
   - А я-то ей поверила... - Энн упала на стул. - О Господи!
   - Она просила меня помочь найти его, убедить  его  вернуться.  Видите
ли, она "осталась одна". А мать Майкла была не из тех женщин, кто  может
вынести одиночество. Я хочу  верить,  что  где-то  в  глубине  души  она
сожалела о содеянном, о сказанном. Хочу верить, что она любила его. Но я
тогда видела перед собой лишь несчастную эгоистичную женщину,  боявшуюся
остаться без мужчины, даже если этот мужчина - собственный сын, которого
она выгнала из дома.
   - О, миссис Ти! - Энн прижала руку  к  губам;  ее  глаза  наполнились
слезами -