лась к Фини. - Что же нам делать?
     - Мы все уладим. Позвони Рорку, - велел он, свирепо пнув ногой стол. - Пусть он будет дома к ее возвращению.

***

     Теперь эта глупая сучка заплатит цену куда более высокую, чем собственная жизнь! Что же ты теперь будешь делать, Даллас, когда система, которую ты защищала столько лет, предала тебя?
     Надеюсь, на этот раз, выброшенная на улицу, ты поймешь, что эта система бессмысленна. Что имеет значение только власть. Ты была всего лишь пчелой в улье. А сейчас ты еще меньше, чем пчела, потому что вся власть у меня, и имя ей легион.
     Конечно, кое-чем пришлось пожертвовать. Не обошлось без отклонений от плана. Но когда идешь на риск, мелкие оплошности неизбежны - так бывает при грандиозных экспериментах.
     Ибо результаты оправдывают все. Я уже близок к цели. Течение обращено вспять. Охотница стала дичью для себе подобных, и они разорвут ее на куски, как волки.
     Все оказалось так просто! Использование ревнивого дефективного ума не составляет труда. Эту жалкую Бауэрс будут оплакивать не более, чем остальные отбросы, от которых я избавляю общество.
     Зато теперь общественное мнение всколыхнется, люди будут требовать правосудия, и Ева Даллас заплатит за все. Она перестанет быть даже мелким препятствием. А после ее устранения весь мой опыт и вся энергия снова сконцентрируются на работе.
     Моя работа - самое главное. Когда она будет выполнена, мое имя станут произносить с благоговейным страхом и со слезами благодарности.

ГЛАВА 14

     Рорк стоял на крыльце, ежась от холода, и ожидал возвращения Евы. Сообщение пришло в разгар весьма деликатных переговоров с одной фармацевтической компанией, которую он намеревался купить, реорганизовать и соединить со своей собственной.
     Получив сообщение Пибоди, Рорк без колебаний прервал переговоры. Слезы в голосе стойкого полицейского потрясли его. Теперь Рорка занимала лишь одна мысль: поскорее вернуться домой.
     После этого оставалось только ждать.
     Увидев на подъездной аллее такси, Рорк ощутил приступ ярости. Эти ублюдки забрали ее служебный автомобиль! Ему хотелось сбежать по ступенькам, открыть дверцу, схватить Еву и унести ее куда-нибудь, где она не чувствовала бы горечь обиды.
     Но сейчас ей нужен был не его гнев.
     Рорк спустился вниз, когда Ева вышла из машины. Она стояла в холодном свете зимнего дня, бледная как смерть, с остекленевшими глазами и почему-то выглядела совсем юной. Выражение силы и "крутизны", которое она носила столь же естественно, как оружие, исчезло.
     Ева не была уверена, что сможет говорить. В горле у нее пересохло, все тело онемело.
     - Они забрали мой значок... - Жестокая реальность происшедшего внезапно ударила Еву, словно кулак. Горе захлестнуло ее горячей волной, угрожающей хлынуть из глаз.
     - Я знаю. - Рорк обнял ее, ощущая, как она дрожит. - Мне очень жаль, Ева.
     - Что же мне делать? - Ева, плача, прижалась к нему, не чувствуя, как он поднял ее, внес в дом и стал подниматься наверх. - Господи, они забрали мой значок!
     - Мы все исправим. Ты получишь его назад, обещаю. - Войдя в спальню, Рорк сел в кресло. Она так сильно дрожала, что казалось, будто ее кости стучат друг о друга. - Положись на меня.
     - Не уходи.
     - Нет, малышка, я останусь здесь.
     Рыдания не прекращались. Рорк уже начал опасаться, что Ева заболела, но она наконец перестала плакать и обмякла в его объятиях, как сломанная кукла. Он отнес ее в кровать и достал из шкафчика успокоительное. Ева, которая отказалась бы принимать болеутоляющее, даже получив дюжину ран, без возражений выпила лекарство.
     Рорк раздел ее, как усталого ребенка.
     - Они снова сделали меня ничем.
     Он посмотрел в ее ввалившиеся глаза.
     - Нет, Ева!
     - Ничем. - Она отвернулась, закрыла глаза и провалилась в сон.

***

     Она была ничем. Слабым, беззащитным ребенком, пытавшимся заснуть на узкой больничной койке, пахнущей болезнью и приближающейся смертью. Стоны, плач, монотонные сигналы аппаратов, негромкое шлепанье резиновых подошв по изношенному линолеуму... И боль, дающая себя знать, несмотря на действие лекарств, словно грозовая туча на горизонте, которая никак не прольется ливнем.
     Ей было восемь лет - во всяком случае, так ей сказали.
     А потом были бесконечные вопросы копов и социальных работников, которых ее учили бояться... "Они бросят тебя в яму, девочка. В темную глубокую яму!" Ей снова чудился этот злобный пьяный голос, и она просыпалась от наркотического сна, с трудом сдерживая крик.
     Доктор с суровыми глазами и грубыми руками. Он занят, ему некогда. Она видела это в его взгляде и слышала в резком голосе, когда он разговаривал с сестрами. У него нет времени на бедных, жалких и убогих, которые заполняли приюты...
     У доктора был золотой значок в петлице, поблескивающий, если на него случайно попадал свет из окна. Две свернувшихся змеи, смотрящие друг на друга...
     Ей снилось, что эти змеи бросаются на нее, шипя, кусая и высасывая кровь.
     Доктор часто делал ей больно - из-за спешки и небрежности. Но она не жаловалась, зная, что, если пожалуешься, будет еще больнее. У него были глаза, как у змеи - такие же жестокие и безжалостные.
     "Где твои родители?"
     Копы расспрашивали ее, сидя у кровати. Они были терпеливее, чем доктор, - даже угощали ее конфетами, потому что она была ребенком с растерянным взглядом. Ребенком, который никогда не говорил и не улыбался. Один из них принес ей игрушечную собачку. Потом собачку украли, но она запомнила ощущение мягкого меха и жалость в глазах копа.
     "Где твоя мать?"
     Она могла только качать головой, закрыв глаза. Была ли у нее мать? Из своей прошлой жизни она не помнила ничего, кроме злобного шепота в ухо, пробуждающего страх. Она пыталась изгнать из памяти все, что было до узкой койки приютской больницы.
     Социальный работник с хорошо отработанной улыбкой, которая казалась фальшивой и вымученной, сказал, что ее назовут Евой Даллас.
     "Это не я, - думала она. - Я - ничто. Я - никто".
     Но во всех приютах ее называли Евой, и она постепенно привыкла к этому имени. Она училась давать сдачи, когда ее толкали, училась защищать себя, училась выживать - сначала просто так, потом с конкретной целью. Этой целью было получить полицейский значок и защищать тех, кто был никем.
     С того дня, когда она впервые надела новую униформу, ее жизнь обрела смысл.
     "Поздравляю вас, полицейский Ева Даллас. Полицейский департамент Нью-Йорка гордится, имея вас в своих рядах".
     С этого момента работа стала для нее ярким пламенем, разгоняющим все тени. Наконец она стала кем-то!
     "Я вынужден потребовать ваши оружие и значок".
     Ева застонала во сне. Подойдя к ней, Рорк гладил ее по голове и держал за руку, пока она не затихла. После этого он подошел к телефону в гостиной и связался с Пибоди.
     - Расскажите, наконец, толком, что происходит!
     - Она дома? С ней все в порядке?
     - И дома - и нет. С ней далеко не все в порядке. Что, черт возьми, с ней сделали?!
     - Я сейчас в Центре Дрейка. Фини проводит беседы, о которых мы договорились, но никто не приходит вовремя. У меня только минута. Вчера вечером убили Бауэрс, и Даллас - главный подозреваемый.
     - Что за бред?
     - Все это знают, но таков порядок.
     - К черту такие порядки!
     В его голосе звучал такой холодный гнев, что Пибоди вздрогнула.
     - Я не знаю подробностей. Следствие ведет Бэкстер, ему запретили что-либо сообщать. Но Бауэрс, кажется, записывала всю чушь, которую придумывала о Даллас, - секс, коррупция, взятки, фальсифицированные рапорты.
     Рорк бросил взгляд на Еву, которая снова зашевелилась.
     - И никто не учитывает источник, откуда все это исходит?
     - Источник - мертвый коп. - Пибоди провела рукой по лицу. - Мы сделаем все возможное, чтобы побыстрее вернуть Даллас. Фини собирается раздобыть все данные Бауэрс, - добавила она, понизив голос.
     - Скажите ему, что в этом нет необходимости. У меня уже есть эти данные.
     - Но как...
     - Пусть он свяжется со мной, Пибоди. Каково полное имя и звание Бэкстера?
     - Лейтенант Дейвид Бэкстер. Но он не станет говорить с вами, Рорк. Он не имеет права...
     - Я не собираюсь с ним разговаривать. Где Макнаб?
     - Вернулся в управление - собирает данные.
     - Я буду на связи.
     - Подождите, Рорк. Скажите Даллас... Скажите ей то, что, по-вашему, ей нужно услышать.
     - Ей нужны вы, Пибоди. - Рорк выключил связь.
     После минутного размышления он оставил Еву одну. Информация - это сила, так что нужно собрать ее как можно больше - и как можно быстрее.

***

     - Простите, что заставил вас ждать, детектив...
     - Капитан. - Фини окинул взглядом щеголеватого мужчину в итальянском костюме. - Капитан Фини, временно замещающий лейтенанта Даллас. Я буду проводить беседу.
     - О! - Выражение лица Уэйверли стало озадаченным. - Надеюсь, с лейтенантом все в порядке?
     - Во всяком случае, вам не следует об этом беспокоиться. Пибоди, ведите протокол.
     - Есть, сэр.
     - Так официально? - Пожав плечами, Уэйверли улыбнулся и сел за свой массивный дубовый стол. - Не волнуйтесь, я знаю свои обязанности. Не думаю, что мне потребуется адвокат для этой процедуры. Я готов сотрудничать с полицией.
     - Тогда сообщите мне, где вы находились в следующие дни и часы... - заглянув в записную книжку, Фини перечислил даты трех убийств в Нью-Йорке.
     - Мне нужно свериться с моим расписанием.
     Уэйверли включил компьютер, затребовал график на указанное время и вздохнул с облегчением.
     - Слава богу, по крайней мере в двух случаях у меня есть алиби. Во время третьего убийства я был здесь, в Центре Дрейка. Осматривал пациента Клиффорда. А во время второго... Я встречался с дамой, капитан. - Он улыбнулся и подмигнул. - Ее зовут Лэрин Стивенс. Мы пошли в театр, потом поужинали у меня дома. И завтракали тоже вместе - если вы понимаете, что я имею в виду.
     - Лэрин Стивенс, - повторил Фини, записывая имя. - У вас есть ее адрес?
     Дружелюбие Уэйверли моментально испарилось.
     - Мой ассистент сообщит его вам. Но я бы хотел свести к минимуму контакты полиции с моими личными друзьями. Это весьма неудобно для них и для меня.
     - Мертвым тоже не слишком удобно, доктор. Мы проверим вашу приятельницу и вашего пациента. Даже если они подтвердят ваше алиби на эти периоды, у нас остается еще один.
     - Иногда человеку приходится проводить ночь одному в своей постели, капитан.
     - Разумеется. - Фини откинулся на спинку стула. - Значит, вы специализируетесь на изымании у людей сердца и легких?
     - Фигурально выражаясь. - Уэйверли снова улыбнулся. - Центр Дрейка располагает одним из лучших в мире оборудованием для трансплантации органов.
     - Каковы ваши связи с клиникой на Канал-стрит?
     Уэйверли поднял брови.
     - Не думаю, чтобы я знал это учреждение.
     - Это бесплатная клиника.
     - Я не связан ни с какими бесплатными клиниками. Свои обязанности по отношению к неимущим я выполнил в молодые годы. Большинство людей, которые там работают, очень молоды, очень энергичны - и очень идеалистичны.
     - Выходит, работать для бедных невыгодно?
     Нисколько не обидевшись, Уэйверли положил руки на стол. Из-под манжеты высунулись золотые швейцарские часы.
     - Да, ни с финансовой, ни с профессиональной точки зрения. Я предпочитаю использовать мои знания и опыт там, где это подходит мне. А благотворительную деятельность оставляю тем, кому подходит она.
     - Вы считаетесь одним из лучших специалистов в своей области...
     - Я и есть лучший, капитан.
     - Тогда сообщите мне ваше профессиональное мнение. - Фини вынул фотографии жертв и положил их на полированную поверхность стола. - Это хорошая работа?
     - Хм! - Уэйверли устремил холодный взгляд на фотографии. - В высшей степени аккуратная... - Он покосился на Фини. - С человеческой точки зрения, это, конечно, ужасно, но ведь вам нужно профессиональное мнение? Могу лишь сказать, что хирург блестяще провел операции. Учитывая несомненно кошмарные условия, это поразительное достижение.
     - Могли бы вы проделать такое?
     - Вы имеете в виду, обладаю ли я необходимым опытом? - Уэйверли придвинул фотографии к Фини. - Безусловно.
     - А как насчет этого? - Фини положил на стол снимок последней жертвы. Уэйверли нахмурился.
     - Скверная работа! Одну минуту... - Он выдвинул ящик и надел очки с увеличительными стеклами. - Разрез безупречный, печень удалена аккуратно, но никаких мер по поддержанию стерильности и остановке кровотечения. Да, очень скверная работа.
     - Я бы сказал то же самое и о первых трех случаях, - сухо заметил Фини.

***

     - Хладнокровный сукин сын, - пробормотал Фини, задержавшись в коридоре и глядя на часы. - Давай поговорим с Тиа Во, а потом посмотрим, где они хранят удаленные органы. Господи, как же я ненавижу такие места!
     - Даллас тоже всегда так говорит.
     - На время выбрось Даллас из головы, - резко сказал Фини. Ему самому с трудом удалось это сделать и сосредоточиться на работе. - Если мы хотим помочь ей, то должны позабыть о ее неприятностях и как можно скорее раскрыть это дело.
     Фини с мрачным видом зашагал по коридору, потом снова оглянулся на Пибоди.
     - Сделай дополнительные копии всех данных и записей интервью.
     Пибоди посмотрела ему в глаза и улыбнулась впервые за все долгое утро.
     - Есть, сэр.
     - Господи, перестань выводить меня из себя!
     - Даллас раньше тоже так говорила. Потом она привыкла.
     - Меня ты тоже хочешь к этому приучить?
     Пибоди усмехнулась у него за спиной, решив, что едва ли для этого ей понадобится много времени. Она постаралась придать своему лицу серьезное выражение, когда Фини постучал в дверь кабинета Тиа Во.

***

     Спустя час Пибоди с интересом, смешанным со страхом, смотрела на человеческое сердце, плавающее в прозрачном голубом геле.
     - Здесь, несомненно, лучшие в мире условия для исследования органов, - говорила доктор Во. - Именно в нашем учреждении, хотя тогда оно не было таким крупным, как сейчас, доктор Дрейк открыл и усовершенствовал противораковую вакцину. Эта часть центра предназначена для изучения заболеваний и условий, неблагоприятно влияющих на человеческие органы. Параллельно мы продолжаем совершенствовать технику их трансплантации.
     Лаборатория была большой, как вертодром, и разделенной тонкими белыми перегородками. Несколько десятков человек в белых, светло-зеленых или синих халатах возились с компьютерами, компьюскопами и другими аппаратами, которые Фини видел впервые в жизни. Было тихо, как в церкви, не слышалось даже музыки, которую во многих лабораториях использовали в качестве фона для работы, и ощущался слабый залах антисептика.
     В секции, куда их привели, органы были выставлены в прозрачных, наполненных гелем сосудах с прикрепленными к ним этикетками.
     У ближайшей двери застыл охранник. "Очевидно, на случай, если кому-нибудь внезапно взбредет в голову схватить мочевой пузырь и убежать с ним, - с усмешкой подумал Фини. - Ну и местечко!"
     - Откуда вы берете ваши образцы? - спросил он.
     Тиа Во холодно посмотрела на него.
     - Мы не изымаем органы у живых пациентов против их воли. Пойдемте, я представлю вас доктору Янгу.
     Брэдли Янг был высоким худощавым человеком с рассеянным выражением лица. Отвернувшись от уставленного аппаратурой белого стола, он нахмурился, снял очки с увеличительными стеклами и постарался сфокусировать светло-серые глаза.
     - Да?
     - Это капитан Фини и его... ассистент из полицейского департамента. Доктор Янг - наш главный специалист по исследованию органов. Бредли, не могли бы вы объяснить, как мы получаем образцы для изучения?
     - Конечно. - Янг провел рукой по редким волосам цвета поблекшей пшеницы. - Многим нашим образцам около тридцати лет. Например, это сердце. - Он двинулся по ослепительно белому полу к контейнеру, у которого стояла Пибоди. - Оно было удалено у пациента двадцать восемь лет назад. Как видите, орган сильно поврежден. Пациент страдал серьезной сердечной недостаточностью. Сердце было заменено одним из первых искусственных органов, произведенных "Новой жизнью". Сейчас пациенту восемьдесят девять лет, он здоров и живет в Боузмене, штат Монтана. - Янг торжествующе улыбнулся. - Почти все образцы пожертвованы самими пациентами, а в случае их смерти - ближайшими родственниками. Впрочем, иногда мы приобретаем их у брокеров, имеющих лицензию на продажу органов.
     - Вы можете отчитаться за все образцы?
     Янг недоуменно уставился на Фини.
     - Отчитаться?
     - У вас имеется документация с указанием, у кого изъят каждый орган?
     - Разумеется. В этом отделе все отлично организовано. Каждый образец задокументирован по всем правилам - с информацией о доноре, датой удаления, состоянием во время операции, именами хирурга и его ассистентов. Кроме того, любой образец, взятый для изучения в нашем центре, должен быть зарегистрирован.
     - Значит, их забирают отсюда?
     - Иногда. - Янг озадаченно посмотрел на доктора Во, которая знаком велела ему продолжать. - Другим учреждениям может потребоваться образец с каким-нибудь специфическим дефектом. Мы одалживаем и продаем образцы в различные медцентры всего мира.
     "Вот оно!" - подумал Фини и вынул записную книжку.
     - Как насчет этих центров? - спросил он и прочитал список Евы.
     Янг снова посмотрел на доктора Во и получил тот же сигнал.
     - Да, мы сотрудничаем со всеми этими учреждениями.
     - Вы когда-нибудь бывали в Чикаго?
     - Несколько раз. Но я не понимаю...
     - Капитан, - вмешалась Во, - это становится скучным.
     - Моя работа вообще не из веселых, - отозвался Фини. - Вы можете предоставить мне данные об органах, которые были получены за последние шесть недель?
     - Я... Это конфиденциальные данные!
     - Пибоди, - Фини не сводил глаз с внезапно занервничавшего Янга, - затребуй ордер на обыск.
     - Этого не понадобится. - Во жестом остановила Пибоди. - Доктор Янг, предоставьте капитану нужные ему данные.
     - Но это конфиденциальный материал, - повторил Янг, его лицо приняло упрямое выражение. - У меня нет разрешения...
     - Я даю вам разрешение, - перебила его доктор Во. - Я поговорю с Кэгни и возьму ответственность на себя.
     Пожав плечами, Янг отправился выполнять распоряжение, а Фини, повернувшись к доктору Во, изобразил на лице самую любезную улыбку.
     - Мы весьма ценим ваше сотрудничество.
     Она холодно посмотрела на него.
     - Я хочу, чтобы вы покинули эту лабораторию и центр как можно скорее. Мы занимаемся важной работой, и ваше присутствие...
     - Ловить убийц, возможно, не такая важная работа, как ковыряться в печени, но мы все должны отрабатывать наше жалованье. Вам известно, что это? - Он вынул из кармана значок.
     - Разумеется. Это кадукей. У меня есть очень похожий.
     - Где?
     - Полагаю, дома.
     - Я заметил, что некоторые доктора здесь носят такие значки. Очевидно, вы не носите свой на работе?
     - Как правило, нет. - Тем не менее ее рука, словно по привычке, потянулась к петлице. - Если я вам больше не нужна...
     - Да, пока это все. Но на завтра у меня назначена здесь еще пара встреч. Не могли бы вы принести ваш значок? Я бы хотел на него взглянуть. Кое-кто недавно потерял такой. - Он снова поднял руку, в которой держал значок. - Я должен удостовериться, что это были не вы.
     Тиа Во отошла, поджав губы.
     - Интересная особа, - заметил Фини. - Нужно покопаться в ее данных, когда мы вернемся в управление.
     - Доктор Во раньше была президентом АМА, - вспомнила Пибоди. - Сейчас эту должность занимает Уэйверли. Кстати, АМА оказывает давление на мэра Вашингтона, чтобы он убедил нас замять дело.
     - Рука руку моет, - пробормотал Фини. - Ладно, давай возьмем эти данные и разберемся в них. А как насчет Вандерхавена?
     - Он отменил встречу, сославшись на срочную работу. - Пибоди огляделась, дабы убед