ом поздно, - подумала она,  -  слишком  поздно".  И  так  было
всегда.
   Тори схватила сумочку и нераскрытый дорожный саквояж. Теперь  темнота  ее
успокаивала.  Плитка  шоколада  и  бутылка  фанты,  которые  она  купила   в
дребезжащем автомате у входа в мотель, придали ей сил.  Сев  в  машину,  она
включила радио, чтобы немного отвлечься от собственных мыслей. Она не хотела
ни о чем думать, только о дороге.
   Когда Тори пересекла половину штата, солнце было уже высоко и движение на
шоссе стало  интенсивным.  Она  остановилась,  чтобы  заправиться  бензином,
прежде чем свернуть на восток. Проехав поворот, который  вел  к  дому,  куда
снова перебрались родители, она вся напряглась, и напряжение не покидало  ее
следующие тридцать миль. Она стала думать о бабушке, о  вещах,  сложенных  в
машине, и о тех, что уже отправила в Прогресс. Она думала о своем бюджете на
ближайшие полгода, о  работе,  которую  необходимо  сделать,  чтобы  ко  Дню
поминовения магазин был готов. Она думала обо всем, но только не об истинной
причине, которая гнала ее обратно в Прогресс. На  подъезде  к  Флоренсу  она
остановилась и в комнате отдыха автозаправочной станции "Шелл" причесалась и
слегка подкрасилась. Искусственным румянцем  бабушку  не  обманешь,  но,  во
всяком случае, надо попытаться. Потом она сделала неожиданно для себя  самой
остановку у цветочного магазина. Бабушкин сад  всегда  был  хоть  сейчас  на
выставку, однако дюжина розовых тюльпанов  никогда  не  повредит.  Она  жила
меньше чем в двух часах езды от бабушки, но не пыталась увидеться  с  самого
Рождества. И теперь, свернув с дороги на тихую улочку с цветущим кустарником
по сторонам. Тори только удивлялась: почему. Это было славное  место,  здесь
дети весело играли в садах, собаки дремали в тени, а соседи переговаривались
через заборы на заднем дворе.
   Дом Айрис Муни находился в середине квартала. Старая  разросшаяся  азалия
стояла на страже у входа. Пик цветения уже прошел, но  увядающие  розовые  и
красные цветы подчеркивали ярко-синие стены  дома.  Как  всегда,  сад  перед
домом был ухожен.
   Во дворе сразу же  за  подержанным  универсалом  бабушки  стоял  пикап  с
надписью  "Починка  труб  круглосуточно".  Тори   затормозила   у   обочины.
Напряжение, на которое она старалась не обращать  внимания  во  время  езды,
стало ослабевать по мере приближения  к  дому.  Стучать  она  не  стала.  Ей
никогда не приходилось стучать в эту дверь.  Она  всегда  знала,  что  дверь
гостеприимно откроется и дом примет ее в свои объятия. Бывало, одно сознание
этого удерживало ее на краю пропасти.
   Тори удивилась, что в доме так тихо. "Почти десять утра", - отметила она,
перешагнув порог. В это время бабушка обычно возится в саду или хлопочет  по
дому. В гостиной, заставленной мебелью, было полно  безделушек  и  книг.  И,
Тори это также отметила, на столе красовалась ваза с  дюжиной  красных  роз,
перед которыми ее тюльпаны выглядели как бедные родственники. Она  поставила
саквояж, положила сумочку и крикнула в коридор:
   - Бабуль, ты дома? - С цветами в  руках  она  направилась  к  спальням  и
удивленно вздернула брови, услышав движение за бабушкиной дверью.
   - Тори? Милая моя, я сейчас выйду. Иди в кухню и.., достань себе  чаю  со
льдом.
   Тори пожала плечами и пошла на кухню. Ей показалось,  что  за  ее  спиной
послышалось приглушенное хихиканье. Положив цветы на угол стола, она открыла
холодильник. Ее ждал кувшин с охлажденным чаем, приготовленный  по  любимому
ее рецепту, с ломтиками лимона и листьями мяты. "Бабуся  никогда  ничего  не
забывает", - подумала Тори, и на глазах у нее навернулись слезы нежности.
   Она сморгнула их и услышала торопливые бабушкины шаги.
   - Господи боже, ты так рано! Я ожидала тебя после  полудня  или  ближе  к
вечеру.
   Маленькая, тонкая и проворная Айрис  Муни  ворвалась  в  кухню  и  крепко
обняла Тори.
   - Мне пришлось выехать пораньше, и я ехала не останавливаясь. Я разбудила
тебя? Ты плохо себя чувствуешь?
   - Со мной все в порядке. Дай вот на тебя посмотреть. Ах, деточка,  вид  у
тебя замученный.
   - Немного устала. Но ты, ты выглядишь  чудесно.  Это  было  действительно
так. Конечно, шестьдесят семь лет жизни  избороздили  ее  лицо,  но  они  не
изменили матового, словно  цветок  магнолии,  оттенка  кожи,  не  затуманили
глубину темно-серых глаз. Бабушка заботилась о здоровье и своей внешности.
   "А вот девочка совсем махнула на себя рукой", - грустно подумала Айрис.
   - Садись-ка. Я сейчас приготовлю завтрак.
   - Не беспокойся, ба.
   - Тебе делать нечего, как спорить со мной, да? Садись. - Она показала  на
стул около кухонного стола.
   - Какая прелесть! - Айрис схватила тюльпаны и с восхищением их  оглядела.
- Какая же ты милочка, Тори. Ты лучше всех.
   - А я скучала по тебе, бабуля. Извини, что давно не приезжала.
   - Ну, у тебя есть собственная жизнь, и это вполне естественно.  А  теперь
расслабься, и, когда немного переведешь дух, расскажешь о своем путешествии.
   - Оно окупило каждую милю пути. Я нашла чудесные вещи.
   - У тебя мой глаз на все красивое.
   Айрис подмигнула и обернулась как раз  в  тот  момент,  когда  ее  внучка
разинула рот при виде входящего в кухню мужчины.
   Он был высок, как дуб, с грудью  широкой,  как  "Бьюик".  Седые,  коротко
стриженные волосы  отливали  серебром,  глаза  были  ярко-карие,  со  слегка
опущенными наружными уголками, словно у бассета. Цвету  глаз  соответствовал
коричневый загар. Мужчина откашлялся с преувеличенным старанием.
   - Э.., мисс.., я прочистил трубу.
   - Сесил, не будь ханжой. - Айрис отставила в сторону коробку с яйцами.  -
Краснеть нет никакой необходимости. Моя внучка не упадет в  обморок,  узнав,
что ее бабушка заимела поклонника. Тори, это Сесил Экстон, из-за которого  я
до десяти утра еще не одета.
   - Айрис, - щеки у него вспыхнули пламенем. - Рад  познакомиться  с  вами,
Тори. Ваша бабушка так ждала вас.
   - Как поживаете? - спросила Тори, не найдя ничего более подходящего.  Она
протянула руку, уже  понимая,  что  заставило  бабушку  хихикать  за  дверью
спальни, словно увидела сцену воочию.
   Она быстро прогнала видение и посмотрела на Экстона так же смущенно,  как
он взирал на нее.
   - Вы.., вы слесарь, мистер Экстон?
   - Да, он как-то пришел починить водонагреватель, - вставила Айрис, - и  с
тех пор все время согревает меня.
   - Айрис, -  Сесил  опустил  голову,  вздернул  могучие,  как  две  горные
вершины, плечи, но не смог скрыть улыбку. - Я, пожалуй, поеду,  надеюсь,  вы
останетесь довольны своим пребыванием здесь, Тори.
   - Не вздумай улизнуть без прощального поцелуя. Айрис решительно подошла к
Сесилу, обхватила его лицо ладонями, притянула и крепко поцеловала  прямо  в
губы.
   - Вот видишь, молнии не сверкают, гром не гремит и девочка  не  падает  в
обморок.
   Она снова поцеловала его и легонько потрепала по щеке.
   - Иди, красавчик, удачного тебе дня.
   - Наверное, попозже увидимся.
   - Да уж, постарайся. Мы ведь это уже решили, Сесил. А теперь катись,  мне
надо поговорить с Тори.
   - Уже ухожу. - И, нерешительно улыбаясь, он повернулся к Тори:
   - С этой женщиной спорить - себе дороже, голова заболит.
   Он снял выцветшую синюю кепку с крючка на стене, нахлобучил ее и поспешил
прочь.
   - Правда, замечательный парень? - спросила Айрис и без  всякого  перехода
добавила:
   - У меня есть очень хороший бекон.
   Айрис положила бекон в старую черную сковородку с высокими бортиками. - Я
очень в тебе разочаруюсь, Тори, если тебя шокирует мысль  о  том,  что  твоя
бабушка живет сексуальной жизнью.
   - Да нет, я ничуть не шокирована, но, по правде говоря, мне как-то не  по
себе. При мысли о том, что я едва не стала свидетельницей...
   - Да, ты раненько приехала, дорогуша. Я сейчас поджарю яичницу,  и  мы  с
тобой устроим себе хороший поздний завтрак.
   - Да уж, у тебя, наверное, разыгрался аппетит. Айрис  мигнула,  а  потом,
откинув голову, расхохоталась.
   - Да, ты права, моя девочка. Хорошо  сказала,  а  то  я  беспокоюсь,  моя
конфетка, когда ты не улыбаешься.
   - А с какой стати мне улыбаться? Ведь это ты ведешь сексуальную жизнь,  а
не я.
   Айрис забавно склонила голову набок.
   - А кто в этом виноват?
   - Ты. Ты первая познакомилась с  Сесилом.  Тори  достала  два  стакана  и
налила чаю. "Много ли на свете женщин, - подумала она, - у  которых  бабушка
состоит в пылкой связи  со  слесарем?"  Она  не  знала,  гордиться  ей  этим
обстоятельством или смеяться.
   - Он, кажется, очень приятный человек.
   - Да, он такой. Но, что еще важнее, - он хороший человек.
   Айрис потыкала вилкой бекон и решила сразу взять быка за рога:
   - Тори, он живет здесь.
   - Живет? Ты живешь с ним?
   - Он хочет жениться, но я не уверена, что хочу того же. Так что я провожу
эксперимент.
   - Не знаю, что и сказать тебе. А ты маме об этом говорила?
   - Нет и не собираюсь. Могу обойтись  без  поучений  о  том,  что  живу  в
грехе... Твоя мама самая большая заноза в моей заднице... И почему дочь  моя
стала такой трусливой женщиной - никак не могу понять.
   - Чтобы выжить, - тихо ответила Тори, но бабушка презрительно фыркнула.
   - Она бы прекрасно выжила, если б бросила этого сукина сына, за  которого
вышла замуж двадцать пять лет назад, времени было  достаточно.  Ну,  это  ее
собственный выбор, Тори. Если бы у нее была хоть капля мужества  и  здравого
смысла, она бы вышла замуж за другого. Ты же вот сумела выбрать.
   - Я?! Не знаю, из чего и кого я могла выбирать. Не знаю,  что  хорошо,  а
что плохо. И вот я здесь. Совершила круг и явилась туда, где все начиналось.
Знаю лишь, что у меня есть долг. Вот и все, что я знаю,  и  ничего  не  могу
изменить.
   - А ты хочешь этого?
   - Не знаю, что тебе на это ответить.
   - Ты сильная женщина, Тори, и в конце концов своего добьешься.
   - Ты всегда так говорила, бабушка. -  Тори  встала,  подошла  к  Айрис  и
обняла за талию, прижавшись щекой к ее щеке. -  Ты  единственный  человек  в
моей жизни, на кого я всегда могла опереться. Если бы не ты, я  сюда  бы  не
приехала.
   - Да нет, приехала бы. -  Айрис  похлопала  внучку  по  руке  и  проворно
подхватила бекон со сковороды. - Ты сильнее всех нас, вместе взятых.  И  вот
это, если хочешь знать, больше всего злило твоего  отца.  Он  хотел  сломать
тебя, но в результате только закалил твою волю, разве не так? Невежественный
он сукин сын.
   Она вздохнула и шлепнула яичницу на тарелки.
   -  Какие  разные  у  меня  дети.  Джей  Ар  окончил   колледж   и   сумел
воспользоваться  своим  образованием.  А  Сара  получила  Ханнибала  Бодена.
Значит, так было суждено. Вот почему мы  с  моей  внучкой  сидим  сейчас  за
столом и рискуем получить инфаркт от жирной пищи. Если бы я что-то сделала в
прошлом иначе, то ничего этого не было бы. И тебя тоже.
   - Я вернулась, ба, зная, что иначе не могу. Тори положила тосты на мелкую
тарелку и подала на стол.
   - Меня беспокоит, что придется чересчур углубиться в прошлое.  Я  уже  не
знаю здешних людей. Боюсь, что сама изменюсь здесь до неузнаваемости.
   - Ты здесь не приживешься как  следует,  Тори,  пока  не  исполнишь,  что
задумала. Пока не сядешь - не поедешь. Ты стремилась обратно  в  Прогресс  с
того самого дня, как его покинула.
   - Знаю.
   И Тори почувствовала облегчение при мысли,  что  кто-то  еще,  кроме  нее
самой, понимает сложность ее положения. Слегка  улыбнувшись,  она  подцепила
ломтик бекона.
   - Ну, расскажи мне подробнее о своем слесаре.
   - Он милашка. - Айрис с аппетитом налегла на завтрак. - Похож на большого
медведя, правда? Жена его умерла лет пять назад.  Я  немного  ее  знала.  Он
теперь почти оставил дела. Заправляют бизнесом  двое  его  сыновей.  У  него
шестеро внуков.
   - Шесть?
   - Да, правда. И, между прочим, один из них врач. Красивый  мужчина.  И  я
подумала...
   - Прекрати. - Тори намазала на тост джем. - Мне это неинтересно.
   - Как знать? Ты же не видела парня.
   - Меня парни не интересуют.
   - Тори, у тебя не было отношений с мужчинами...
   - После Джека, - закончила Тори. - Это верно, и я не собираюсь больше  ни
с кем связываться. Одного раза достаточно.
   Во рту у нее появился горький привкус, и она взяла чашку с чаем.
   - Не всем женщинам суждено найти свою  половину,  ба.  Я  счастлива  и  в
одиночестве.
   Айрис насмешливо вскинула брови, а Тори в ответ пожала плечами.
   - Ладно, скажем так: я  собираюсь  стать  счастливой  и  ни  от  кого  не
зависеть. И чтобы этого достичь, буду работать от зари до зари.

Глава 3

   Как давно, думала Тори, она не сидела  на  крыльце,  глядя,  как  в  небе
загораются звезды, и слушая стрекотание сверчков. Как давно она  вот  так  в
расслаблении душевном  не  сидела,  ничего  не  делая.  И  еще  поняла,  что
следующий раз наступит тоже очень не скоро.  Завтра  она  проедет  последние
мили до Прогресса. А там постарается вновь соединить разорванные нити  жизни
и наконец похоронить мертвую подругу детства.
   Однако сейчас главное - мягкий ветерок и спокойные думы.
   Она подняла глаза, услышав скрип двери, и улыбнулась Сесилу. "Да, бабушка
права, - решила Тори. - Он очень похож на старого громадного  медведя.  И  в
данный момент медведя очень нервничающего".
   - Айрис выгнала меня из кухни. В руке у него была бутылка с пивом,  и  он
неловко переминался с ноги на ногу в огромных башмаках.
   - Говорит, чтобы я пошел и посидел немного, составил бы вам компанию.
   - Она хочет, чтобы мы подружились, - улыбнулась Тори. - Я рада компании.
   - Мне как-то неудобно. - Он опустился на ступеньку и искоса  поглядел  на
Тори. - Знаю, что вы думаете: старый пень  вроде  меня  ухаживает  за  такой
женщиной, как Айрис.
   - Ваша семья этого не одобряет?
   - Ну теперь с ними все  в  порядке  на  этот  счет.  Айрис  моих  сыновей
очаровала, такая она сногсшибательная. Один сын, Джерри, кипятился  немного,
но она вразумила его. Дело в том...
   Он замолчал и  смущенно  откашлялся.  Тори  сложила  руки  на  коленях  и
подавила улыбку, когда он начал заранее заготовленную речь.
   - Вы для нее очень много значите. Тори. Наверное, больше всех  на  свете.
Айрис вами гордится, волнуется за вас и все время вами хвастается.  Я  знаю,
что между ней и вашей мамой прошла трещина. И она  вас  еще  больше  поэтому
любит.
   - Взаимно.
   - Я знаю. Заметил за обедом. Но дело в том, - и он сделал большой глоток,
- я, черт побери, ее люблю. Он выпалил это одним духом и покраснел.
   - Вам, наверно, смешно слышать это от человека,  которому  перевалило  за
шестьдесят пять, но...
   - Почему же смешно? - Тори не любила фамильярности, но похлопала  его  по
колену: Сесилу  требовалось  одобрение.  -  Какое  значение  имеет  возраст?
Бабушке вы нравитесь, и это самое главное.
   Сесил облегченно вздохнул.
   - Никогда не думал, что снова переживу такое чувство. Я был  сорок  шесть
лет женат на замечательной женщине. Когда я ее потерял, то  решил,  что  эта
часть моей жизни закончилась навсегда. А потом я встретил Айрис, и,  господи
Иисусе, с ней я чувствую себя так, будто мне опять двадцать.
   - А вы  заставили  ее  глаза  блестеть,  будто  звезды.  Он  еще  сильнее
покраснел и смущенно улыбнулся.
   - Да? Руки у меня хорошие.
   Тори, не сдержавшись, фыркнула, и Сесил испуганно вытаращил глаза.
   - Я хочу сказать, что в доме могу пригодиться. Починить  и  наладить  что
надо.
   - Я поняла, что вы имеете в виду, - кивнула Тори. "Да, бабушка  права,  -
решила она. - Этот Сесил настоящий симпатяга".
   - Сесил, вы просите у меня благословения? Он шумно выдохнул:
   - Я хотел бы жениться на Айрис, а она и слышать не  хочет.  Упрямая,  как
мул, но я тоже не слабак. Просто знайте, что мои намерения...
   - Честные и благородные, - закончила Тори, глубоко тронутая его  словами.
- Я голосую за вас.
   - Правда? - Сесил откинулся назад, и крыльцо застонало под его  тяжестью.
- Это большое облегчение для меня, Тори. Слава господу  всемогущему,  что  с
этим покончено. - Он мотнул головой и опять глотнул пива. - У меня язык едва
не отсох во рту.
   -  Да  нет,  вы  прекрасно  справились,  Сесил.  Вы  должны  сделать   ее
счастливой.
   - Я и собираюсь.
   Снова вздохнув с облегчением, Сесил обвел взглядом задний двор.
   - Хорошая ночь.
   - Да, очень хорошая.

***

   В доме бабушки Тори спала глубоко и спокойно, без сновидений.

***

   - Хорошо бы ты еще осталась на денек-другой.
   - Мне надо  приниматься  за  дело.  Айрис  кивнула,  стараясь  сдерживать
чувства, глядя, как Тори несет саквояж к машине.
   - Когда немного устроишься, позвони.
   - Ну, конечно, позвоню.
   - И сразу же поезжай к Джей Ару, чтобы они с  Бутс  помогли  тебе  в  чем
надо.
   - Я навещу его, тетушку Бутс и Уэйда, - пообещала Тори.
   Она расцеловала бабушку в обе щеки.
   - И перестань обо мне беспокоиться.
   - Да я уже начала по тебе скучать. Дай мне руки. - Тори заколебалась,  но
Айрис крепко их сжала и так пристально поглядела  на  внучку,  что  лицо  ее
словно расплылось в тумане. Айрис не обладала даром ясновидения,  как  Тори,
она могла различать  только  цвета  и  формы.  Серый  цвет  -  беспокойства,
мерцающий розовый - возбуждения, тусклый синий - печали. И сквозь эту пелену
Темно-красный - цвет любви.
   - Все будет в порядке, - и Айрис в последний раз сжала ее руки. - А  если
я тебе понадоблюсь, то я здесь.
   - Я всегда это знала, ба.
   Тори села в машину и глубоко вздохнула.
   - Не говори им, где я.
   Айрис кивнула, зная, что внучка говорит о родителях.
   - Не скажу, не беспокойся.
   - Я люблю тебя.
   И Тори отвела взгляд и уже смотрела только вперед.

***

   По сторонам дороги разворачивались и убегали вдаль нежно зеленеющие поля.
Земля никогда не имела над ней той власти, что  испытывают  некоторые  люди.
Тори любила посадить какой-нибудь  цветок  в  саду,  но  страстного  желания
чувствовать землю  под  своими  руками,  ухаживать  за  посевами  и  любовно
собирать урожай - этого она не ведала. Больше всего ей нравилось видеть, как
все растет.
   Аккуратно возделанные и  ухоженные  поля  уступали  место  дубравам,  где
деревья были увиты мхами, зарослям сумаха, лентам темноводных  рек,  которые
нельзя приручить насовсем. От земли шел густой запах. Удобрения  и  болотная
топь. Они в большей степени запах Юга, чем аромат магнолий. Ведь она,  между
прочим, в самом сердце Юга. Ухоженные  парки  и  аккуратные  лужайки  -  его
парадная  сторона,  на  самом  деле  он  живет  трудом  и  потом  и   своими
таинственными реками.
   Тори ехала проселочными дорогами: ей хотелось побыть в одиночестве, но  с
каждой милей она все более ощущала себя связанной с окружающим миром.
   На западной окраине Прогресса вдоль дороги потянулись  дома  с  опрятными
дворами, где зелень поддерживалась  подземными  оросителями.  На  подъездных
аллеях стояли автомобили последних марок, а тротуары были широкие и гладкие.
Наверное, размышляла Тори, дома принадлежат молодым парам с двойным доходом,
которые хотят иметь красивый и удобный дом в пригороде, чтобы здесь  завести
настоящую семью. Вот эти люди должны стать ее покупателями. Умелой  рекламой
и красочными витринами она завлечет их в свой магазин.
   Интересно, живет ли в этих домах кто-нибудь из  тех,  кого  она  знала  в
детстве? Помнят ли они, что тогда ей было известно нечто, чего не полагалось
знать?
   "Память коротка", - напомнила себе Тори. И даже если некоторые  что-то  и
помнят, она все равно найдет способ использовать эти воспоминания  во  благо
своему делу.
   При приближении к центру  города  она  сразу  же  увидела  шпиль  церкви.
Бесчисленные часы она провела, сидя на жесткой скамье и  отчаянно  вникая  в
смысл проповеди, потому что перед ужином отец обязательно устроит ей допрос,
и, если ответы будут плохие, не замедлит жестокое наказание.
   Восемь лет она не переступала порог церкви.
   "Н