ких карт". "Ждите ответа".
   - Ну что ж, подождем.
   Она встала из-за  стола  и  начала  ходить  взад-вперед  по  кабинету,  а
компьютер напряженно гудел, пытаясь найти ответ.  Когда  открылась  дверь  и
вошел Рорк, Ева покраснела от смущения.
   - Привет, лейтенант!
   - Привет. - Она засунула руки в карманы. - Я.., у меня на работе сломался
компьютер.  Мне  нужно  было  срочно  проанализировать   кое-какие   данные,
поэтому... Если тебе нужно работать, я могу подождать.
   - В этом нет необходимости. - Рорк подошел к ней и поцеловал в щеку. -  И
тебе совершенно незачем оправдываться. Ты имеешь полное  право  пользоваться
этим оборудованием. Выуживаешь секреты?
   - Нет. То есть, это не то, что ты думаешь.  -  Увидев  его  ухмылку,  она
смутилась еще больше. - Мне  просто  нужна  была  машина  помощнее,  чем  те
консервные банки, что стоят у нас в Центральном участке. И я думала, что  ты
вернешься не раньше чем через пару часов.
   - Быстро закончил дела и прилетел. Тебе нужна моя помощь?
   - Нет. Не знаю. Может быть. Слушай, перестань усмехаться.
   - Я разве усмехаюсь? - Он обнял ее и засунул руки  в  задние  карманы  ее
джинсов. - Как ленч с доктором Мирой?
   - Ты что, все про меня знаешь?
   - Стараюсь. На самом деле я виделся с Уильямом, и он сказал,  что  Рианна
встретилась с тобой и с доктором. Это было деловое свидание или дружеское?
   - Трудно сказать.  Дружески-деловое.  -  Он  стал  пощипывать  ее  сквозь
джинсы, и она удивленно вскинула брови. - Я на службе, Рорк! Учти: ты сейчас
щиплешь полицейского.
   - Это возбуждает меня еще больше. - Он коснулся губами ее  шеи.  -  Давай
нарушим правила, а?
   -  Я  их  уже  нарушаю...  -  Но  она  инстинктивно  запрокинула  голову,
предоставив ему большее поле для действий.
   - Значит, будем продолжать нарушать, - шепнул он и, вытащив  руку  из  ее
кармана, потянулся к Евиной груди. - Обожаю тебя гладить!
   Губы его скользнули по ее подбородку, подбираясь ко рту, и тут  компьютер
запищал, оповещая, что анализ закончен.
   - Черт, не повезло, - вздохнул Рорк, когда Ева поспешно высвободилась  из
его объятий. - А счастье было так близко...
   - Что за ерунда? - Ева сосредоточенно смотрела на экран. -  Это  какая-то
абракадабра.
   Рорк уселся на край стола и стал читать текст.
   - Здесь просто слишком много терминов, в основном медицинских. Я  в  этом
мало что понимаю. Электронный ожог. Тебе это что-нибудь говорит?
   - Сама не знаю. -  Она  задумчиво  потеребила  себя  за  ухо.  -  Как  ты
считаешь, в этом есть какой-нибудь смысл? Два человека погибли, и у обоих  в
лобной доле мозга ожог от применения каких-то электронных средств.
   - Может быть, во время вскрытия что-то случилось с аппаратурой?
   - Нет, - покачала головой Ева. - Это не  могло  произойти  с  обоими.  Их
обследовали разные медэксперты в  разных  моргах.  Кроме  того,  повреждения
внутренние. В мозгу. Микроскопические дырочки...
   - Что было у этих людей общего?
   - Абсолютно ничего! - Она помедлила, а потом решила, что, раз уж он знает
часть этой истории, то можно посвятить его и в остальное.  -  Один  из  них,
кстати, был твоим сотрудником. Инженер по электронике из "Олимпуса".
   - Матиас? - Рорк соскочил со стола и заинтересованно взглянул на  Еву.  -
Почему ты вдруг стала заниматься этим самоубийством?
   - Официально я им не занимаюсь. Просто решила сопоставить данные.  Второй
мозг,   результаты   исследования   которого   обрабатывала   сейчас    твоя
замечательная машина, это мозг Фицхью. Если Пибоди удастся  получить  данные
по сенатору Перли, я хотела бы проанализировать и их.
   - Ты что, надеешься найти у него в мозгу такой же микроскопический ожог?
   - Ты все ловишь на лету, Рорк. Меня всегда это в тебе восхищало.
   - Почему?
   - Потому что терпеть не могу объяснять все подробно.
   - Ева!
   - Ну, хорошо, - поколебавшись, продолжила  она.  -  Мне  показалось,  что
Фицхью - не из тех людей, кто добровольно лишает себя жизни. И я  не  хотела
закрывать дела, не проверив всего. Возможно, я бы все-таки так и  поступила,
но я никак не могла забыть паренька, повесившегося в "Олимпусе".
   Она начала нервно ходить по залу.
   - Там ведь тоже не было предрасположенности к самоубийству. Ни мотива, ни
врагов.  Выпил  пива,  закусил  -  и  повесился.  А  потом  я  услышала  про
сенатора... Таким образом, мы имеем три самоубийства без видимых причин.  Ни
финансовых трудностей, ни неизлечимой болезни. Кстати, и Фицхью,  и  сенатор
покончили с собой довольно жестоким способом. Странно. И непонятно.
   - Продолжай, - кивнул Рорк.
   - Медэксперт,  делавший  вскрытие  Фицхью,  обнаружил  в  мозгу  какое-то
затемнение. Ничего подобного он никогда раньше не встречал. - Ева подошла  к
экрану.  -  Видишь,  написано,  что  вследствие  этого  возможны   изменения
поведения. Механизм действия неизвестен. Опять никаких объяснений...  -  Она
задумчиво потерла виски. - Это говорит только о том, что человек  мог  вести
себя необычным образом. А самоубийство - это именно то, что меньше всего  от
этих людей ожидалось.
   - Ты права, - согласился Рорк. Он снова уселся на стол, закинул  ногу  на
ногу. - Но они могли, скажем, начать плясать голыми в церкви  или  ловить  в
темных переулках пожилых дамочек. Почему все трое выбрали самоубийство?
   - Вот в том-то и вопрос! Но мне достаточно и этой  информации  для  того,
чтобы просить Уитни не закрывать эти дела. - Она выключила компьютер и снова
повернулась к Рорку. - Теперь у меня есть несколько минут.
   Он вскинул брови, делая вид, что не понимает ее.
   - И что же?
   - Ты, кажется, собирался нарушить какие-то правила...
   - Да-да, припоминаю. А ты не забыла,  что  сегодня  вечером  мы  идем  на
коктейль к Линкольнам? - Ева уже собиралась расстегнуть ему рубашку, но руки
ее замерли на полдороге.
   - Сегодня вечером? - переспросила она упавшим голосом.
   - Но, думаю, у нас есть время на некоторое количество  неприличностей.  -
И, расхохотавшись, он подхватил ее на руки и понес к столу.
   Когда зазвонил телефон, Ева как раз пыталась влезть в длинное,  до  полу,
обтягивающее алое платье, под которое, с тоской думала  она,  нельзя  надеть
никакого белья. Ева подняла трубку:
   - Даллас!
   - Это Пибоди! Простите, мэм, что беспокою...
   - Ничего. Есть новости?
   - Кое-какие есть. - Пибоди  откашлялась.  -  Я  прошла  почти  через  все
бюрократические  препоны,  лейтенант.   Нам   обещали   выдать   необходимую
информацию завтра в девять ноль-ноль. Но для ознакомления с ней нам придется
отправиться в Вашингтон.
   - Этого я и боялась! Но что делать, Пибоди, полетим в Вашингтон. Кажется,
есть рейс в восемь ноль-ноль.
   - Не глупи. - Рорк, внимательно слушавший разговор, подсел к ней. -  Лети
на моем.
   - Это служебная поездка.
   - Служебная поездка - не повод для путешествия в консервной банке. Лететь
можно и с комфортом. Кстати, у меня тоже есть кое-какие дела в Вашингтоне. Я
вас отвезу. - Он решительно отобрал у Евы трубку. - Добрый вечер, Пибоди.  Я
за вами пришлю машину завтра в семь сорок пять. Это вас устроит?
   - Конечно! Спасибо огромное.
   - Послушай, Рорк...
   - Прошу прощения, Пибоди, - прервал он  Еву.  -  Мы  немного  опаздываем.
Встретимся утром. - И положил трубку.
   - Знаешь, меня просто бесит такое твое поведение!
   - Знаю, - спокойно ответил Рорк. - Именно потому ты и не можешь ничего  с
этим поделать.

***

   - Познакомившись с тобой, я половину времени стала проводить в полетах, -
ворчала Ева, усаживаясь в кресло. - Ты же знаешь, что  я  этого  терпеть  не
могу!
   - Еще не проснулась, - констатировал Рорк и  вызвал  стюардессу.  -  Моей
жене нужна еще одна чашечка кофе. Я составлю ей компанию.
   - Сейчас принесу, сэр. - И стюардесса испарилась.
   - Ты, по-моему, просто лопаешься от гордости, говоря "моя жена".
   - Верно подмечено. - Рорк повернулся к ней  и  чмокнул  ее  в  ямочку  на
подбородке. - Ты не выспалась, - шепнул он, проведя рукой по  ее  щеке.  Тут
подошла стюардесса, неся на подносе  чашки  с  дымящимся  кофе.  -  Спасибо,
Карен. Взлетаем, как только появится сержант Пибоди.
   - Я предупрежу пилота. Счастливого полета.
   - Признайся, Рорк, тебе ведь совсем не надо было лететь в Вашингтон.
   - Я, конечно, мог разобраться с делами и из Нью-Йорка. - Он пожал плечами
и отхлебнул кофе. - Но личное присутствие всегда более действенно. К тому же
я очень люблю наблюдать за тобой, когда ты работаешь.
   - Но я совсем не хочу, чтобы ты был как-то связан с этим делом.
   - Как всегда. - Он улыбнулся и протянул ей чашку с кофе. - Как бы  то  ни
было, лейтенант, я связан с вами, поэтому никуда вы от меня не  денетесь.  А
вот и наша несравненная Пибоди!
   Появилась Пибоди, как обычно начищенная и наглаженная, и тут  же,  открыв
от удивления рот, начала разглядывать салон. Здесь и в самом  деле  было  на
что посмотреть: вся мебель обита плюшем, как в пятизвездочном отеле,  мягкие
кресла расставлены вокруг полированных столов, повсюду хрустальные  вазы  со
свежими цветами, на которых блестят капельки росы.
   - Закройте рот, Пибоди!
   - Сейчас попробую, лейтенант...
   - Не обращайте на нее внимания, Пибоди. Она не с той ноги встала. -  Рорк
поднялся, Пибоди недоуменно на него  уставилась  и  только  через  несколько
секунд поняла, что он ждет, пока она сядет. - Кофе выпьете?
   - Что? А, да. Спасибо.
   - Я сам его принесу,  а  потом  оставлю  вас,  чтобы  вы  могли  спокойно
поговорить о делах.
   - Даллас, это... Это просто чудо!
   - Это просто Рорк.
   - Я о том и говорю.
   Ева взглянула на Рорка, принесшего кофе. "Красавец брюнет с чуть порочной
внешностью, - подумала она. - Да, пожалуй, его можно назвать чудом..."
   - Усаживайтесь поудобнее, Пибоди, сейчас взлетаем.
   Полет был коротким, и Пибоди едва успела ввести  Еву  в  курс  дела.  Они
должны  были  обратиться  к  начальнику  отдела  безопасности  по  работе  с
государственными служащими. Ознакомиться с  информацией  было  разрешено  на
месте, но копировать ее запрещалось.
   - Проклятые политики! - фыркнула Ева, садясь в такси.  -  Объясните  мне,
ради бога, кого они охраняют? Этот человек мертв.
   - Таков порядок. В Вашингтоне все боятся за свои задницы.
   - За жирные задницы, - уточнила Ева. - Раньше вы здесь бывали?
   - Однажды, еще в детстве. С семьей.
   - Сколько неожиданного можно о вас узнать, Пибоди! Ну, раз вы давно здесь
не были, вам, возможно, захочется ознакомиться с достопримечательностями.  -
Она указала на мемориал Линкольна, мимо которого они ехали.
   - Я все это видела по  телевизору,  -  начала  было  Пибоди,  но  Ева  ее
прервала.
   - Ознакомьтесь с  достопримечательностями,  Пибоди!  Можете  считать  это
приказом.
   - Да, мэм. - Пибоди послушно отвернулась и стала смотреть в окно.
   Ева вытащила из сумки крошечную видеокамеру  и  сунула  ее  под  рубашку,
решив, что служба безопасности вряд ли будет их обыскивать или  просвечивать
рентгеном. А если это и случится, она объяснит, что  всегда  носит  с  собой
камеру и совсем забыла о ней. Взглянув на водителя, Ева убедилась в том, что
он смотрит только на дорогу.
   - Неплохой вид, - заметила Ева, когда они  проезжали  мимо  Белого  дома.
Старое здание едва виднелось за стальной оградой.
   Пибоди повернулась и взглянула Еве в глаза.
   - Мне казалось, что вы доверяете мне, лейтенант.
   - Здесь дело не в доверии,  -  мягко  ответила  Ева,  поняв,  что  Пибоди
обиделась. - Я просто не хочу никого подставлять.
   - Если мы партнеры...
   - Мы не партнеры, - сказала Ева жестко. - Пока что. Вы - моя  подчиненная
и проходите стажировку. Я - ваш начальник, и мне решать, за что вы должны, а
за что не должны нести ответственность.
   - Да, мэм, - ответила Пибоди сдержанно, и Ева вздохнула.
   - Не расстраивайтесь, Пибоди. Настанет время, и я пошлю вас  отчитываться
перед майором Уитни вместо себя. Тогда вы узнаете, что это за удовольствие.
   Такси подъехало к зданию,  где  располагалась  служба  безопасности.  Ева
вышла из машины и предъявила охраннику свое удостоверение. Пибоди сделала то
же самое.
   - Лейтенант Ева Даллас и  сержант  Пибоди.  У  нас  назначена  встреча  с
мистером Дадли.
   - Вас сейчас примут, лейтенант. Просьба сдать оружие в  камеру  хранения.
Предупреждаю: проносить в здание оружие запрещено законом.
   Ева достала пистолет, отдала его, а потом с некоторым сожалением вытащила
из-под штанины и второй. Заметив удивленный взгляд Пибоди, она пояснила:
   - После случая с Каста я всегда ношу с собой запасное оружие. Иногда  оно
бывает совершенно необходимо.
   - Согласна. - Пибоди вытащила свой пистолет. -  Жаль,  что  вы  тогда  не
пристрелили этого подонка.
   Ева хотела что-то сказать, но  передумала.  Обычно  Пибоди  старалась  не
вспоминать о следователе из отдела  по  борьбе  с  наркотиками,  который  ее
очаровал, уложил в койку, а за ее спиной преспокойно убивал тех,  кто  мешал
ему обрабатывать его темные дела.
   - Знаете, - сказала она наконец, - мне очень жаль, что все так случилось.
Если вам когда-нибудь понадобится выговориться...
   - Думаю, вряд ли. Но все равно спасибо.
   - Ну, теперь он просидит в камере по меньшей мере лет пятьдесят.
   - Надеюсь, - сухо кивнула Пибоди.
   - Вы  можете  войти.  Пройдите  через  ворота,  автокар  довезет  вас  до
следующего пункта проверки.
   - Господи, можно  подумать,  что  мы  отправляемся  на  встречу  с  самим
президентом!
   Они прошли через ворота, которые тут же закрылись. Подошел автокар, Ева и
Пибоди уселись на жесткие  пластиковые  сиденья  и  помчались  по  стальному
туннелю, в конце которого находился огромный зал с искусственным освещением,
уставленный видеокамерами.
   - Лейтенант Даллас, сержант Пибоди. - К ним подошел человек в серой форме
офицера государственной безопасности. У него были короткие светлые волосы  и
бледная кожа, какая обычно бывает у людей, проводящих большую часть  времени
под землей. - Будьте добры, оставьте сумки  здесь.  Запрещено  вносить  сюда
электронное  оборудование  и  записывающие  устройства.  В  этом  здании  вы
постоянно находитесь под наблюдением. Вы меня поняли?
   - Да, капрал. - Ева протянула ему сначала свою сумку, потом сумку  Пибоди
и сунула в карман квитанции, которые он им выдал. - Неплохое у вас местечко.
   - Это наша гордость. Прошу сюда, лейтенант. Положив сумки в бронированный
шкафчик, он повел их к лифту. Кабина поднималась так плавно,  что  казалось,
будто она стоит  на  месте.  Ева  хотела  было  спросить,  сколько  пришлось
налогоплательщикам заплатить за эту роскошь, но решила, что капрал не оценит
иронии.
   Выйдя из лифта, они оказались в вестибюле, уставленном мягкими  глубокими
креслами и деревьями в кадках. Ковер был таким толстым, что  можно  было  не
сомневаться - под ним находится аппаратура,  фиксируя  каждое  движение.  За
огромным столом, уставленным компьютерами,  мониторами  и  коммуникационными
системами, сидело трое служащих, которые были одеты так строго и  вели  себя
так вышколенно, что походили на  роботов.  Откуда-то  звучала  тихая,  почти
убаюкивающая музыка.
   - Будьте добры, предъявите еще раз ваши удостоверения, - попросил капрал,
и Ева с Пибоди послушно  это  исполнили.  -  Далее  вас  будет  сопровождать
сержант Хоббс.
   Из-за стола встала сержант Хоббс, облаченная в безукоризненно выглаженную
форму. Она открыла очередную бронированную дверь и повела Еву  и  Пибоди  по
пустынному коридору. На последнем пункте  опять  проверили,  нет  ли  у  них
оружия, и наконец ввели в кабинет.
   Из окон открывался великолепный вид на город, который Дадли считал  своей
собственностью. Еве оказалось достаточно одного взгляда, чтобы  понять  это.
Стол у него был размером с ратушную площадь какой-нибудь северной столицы, а
одна из стен сплошь  увешана  экранами,  на  которых  возникали  изображения
разных районов Вашингтона. На другой стене висели фотографии с  изображением
Дадли в обществе глав  различных  государств,  членов  королевских  фамилий,
послов. Коммуникационный центр мог соперничать с  центром,  установленным  в
НАСА.
   Но все это блекло по сравнению с самим хозяином кабинета.
   Он оказался громадным детиной, ростом под семь футов, с широким загорелым
лицом и седой стрижкой ежиком. На его огромных руках красовалось два кольца:
одно - золотое обручальное, а  другое  -  указывающее  на  принадлежность  к
высшим военным чинам.
   Он стоял, несокрушимый, как скала, и изучающе рассматривал Еву. Пибоди он
не удостоил и взглядом.
   - Лейтенант, насколько мне известно, вас интересуют обстоятельства смерти
сенатора Перли?
   "Разговор без предисловий", - отметила про себя Ева.
   - Да, мистер Дадли. Я хочу выяснить, не  связана  ли  смерть  сенатора  с
делом, которое я сейчас расследую. Мы будем  крайне  признательны,  если  вы
окажете нам посильную помощь.
   -  На  мой  взгляд,  вероятность  того,  что  эти  дела  как-то  связаны,
практически равна нулю. Но, прочитав  ваше  досье,  я  решил  разрешить  вам
ознакомиться с делом сенатора.
   - В нашей работе не следует упускать из вида даже мелочей.
   - Согласен. Одобряю ваш подход к делу.
   - Могу ли я спросить, знали ли вы сенатора лично?
   - Знал и, хотя не вполне разделял его политические  взгляды,  считал  его
истинным слугой народа и человеком высоких моральных принципов.
   - Как по-вашему, мог ли такой человек добровольно лишить себя жизни?
   Дадли на мгновение отвел глаза.
   - Нет, лейтенант, я бы посчитал, что нет. Именно поэтому  я  и  пригласил
вас сюда. У сенатора осталась семья. Кстати, в том, что касалось семьи, наши
с ним взгляды совпадали полностью. И самоубийство с этими взглядами никак не
вяжется.
   Дадли нажал на какую-то кнопку и повернулся к экранам.
   - На  первом  экране  его  досье.  На  втором  -  сведения  о  финансовом
положении. На третьем - о политических взглядах.  На  ознакомление  с  этими
данными вам дается один час. Учтите: в кабинете установлены  видеокамеры,  и
вы будете находиться под наблюдением.  Через  час  за  вами  зайдет  сержант
Хоббс.
   Дадли  вышел  из  кабинета,  и  Ева  выразила  свое  к  нему   отношение,
одобрительно хмыкнув.
   - Он постарался создать нам благоприятные условия. Возможно, он  лично  и
недолюбливал Перли, но, судя по всему, относился к нему с уважением. Ну  что
ж, Пибоди, приступим.
   Ева уже успела оглядеть помещение и заметила все  камеры  и  магнитофоны.
Она встала так, чтобы Пибоди  максимально  прикрывала  ее.  Вытащила  из-под
рубашки бриллиант, висевший на цепочке, и стала якобы машинально вертеть его
в руках, умудрившись при этом незаметно включить камеру.
   - Безукоризненная жизнь, - сказал она вслух. - Никаких нарушений  закона.
Родители женаты, живут в Кармеле. Отец военный,  дослужился  до  полковника.
Мать - медик,  ребенка  воспитывала  сама,  уйдя  на  это  время  с  работы.
Воспитание было дано хорошее.
   Пибоди не сводила глаз с экрана,  а  Ева  продолжала,  на  всякий  случай
голосом дублируя изображение:
   - Образование  отличное,  закончил  Принстон.  В  тридцать  лет  женился.
Ребенок один, мальчик. Она перевела взгляд на второй экран.
   - Член либеральной  партии.  Выступал  против  нашего  старого  знакомого
Дебласса по вопросам, касавшимся запрета на оружие и билля о нравственности,
принятие которого пробивал Дебласс. У  меня  такое  чувство,  что  мы  бы  с
сенатором подружились... Давайте-ка посмотрим его медицинскую карту.
   На экране появилось  бесчисленное  количество  медицинских  терминов,  от
которых у  Евы  голова  пошла  кругом.  Придется  потом  переводить  это  на
общедоступный язык.
   - Похоже, он был  вполне  здоровым  человеком.  Физических  и  умственных
отклонений не обнаружено. В детстве удалены гланды, в двадцать лет - перелом
ноги, травма, полученная на тренировке. В  сорок  с  небольшим  -  коррекция
зрения, обычная в этом возрасте.