ка, босые  ноги,
небрежно стянутые в конский хвост волосы. Тщательно созданный образ  полетел
ко всем чертям. Джулия многозначительно взглянула  на  стакан,  который  Пол
снова поднес к губам. - Налить вам сока?
   - Нет, меня устраивает этот. - Пола забавляло, что ее так легко  смутить.
- Вы провели первое интервью с Евой?
   - Вчера.
   Пол достал сигару, давая понять,  что  намеревается  устроиться  надолго.
Джулия обратила внимание на его широкие ладони с  длинными  пальцами.  Чтобы
легче было подносить ко рту серебряную ложку, с которой он родился?
   - Я, конечно, не сижу  в  офисе,  уткнувшись  носом  в  компьютер,  но  я
работаю.
   - Да, понимаю. - Пол мило улыбнулся. Намеками ей от него не избавиться. -
Не хотите поделиться своими впечатлениями?
   - Не хочу.
   Совершенно не обескураженный. Пол закурил, закинул руку за спинку стула.
   - Для человека, заинтересованного в моем сотрудничестве, вы не слишком-то
дружелюбны.
   - Для человека, не одобряющего мою профессию, вы слишком напористы.
   - Не профессию.  -  Вытянув  длинные  ноги,  Пол  удобно  скрестил  их  в
лодыжках, затянулся сигарой и медленно выдохнул. Аромат сигарного дыма повис
в воздухе, словно обвивая благоухание цветов.., как сильная рука  мужчины  -
неподдающуюся женщину. - Я не одобряю только  ваш  текущий  проект.  У  меня
личный интерес.
   Все дело в его глазах, поняла вдруг Джулия, в  его  главном  оружии..,  и
даже не в их цвете, хотя многие женщины наверняка вздыхают по этой бездонной
синеве. Взгляд охотника, пронизывающий жертву.
   - Если боитесь, что я напишу что-то нелестное о вас, успокойтесь. Вы вряд
ли займете в биографии Евы больше пары абзацев.
   Отличный удар по самомнению, и Пол оценил его по достоинству.
   - Скажите мне, Джил, это я или мужчины вообще? Уменьшительное  имя  сбило
ее с толку не меньше, чем вопрос.
   - Не понимаю, о чем вы.
   - Уверен, что понимаете. - Его улыбка стала более дружелюбной, но  взгляд
остался вызывающим. - Я еще не вытащил из тела все  острые  стрелы,  что  вы
выпустили в меня в первый раз.
   Чем больше Пол расслаблялся, тем более  напряженной  становилась  Джулия,
однако самоуверенные мужчины  всегда  заставляли  ее  вспоминать  о  чувстве
собственного достоинства.
   Пол откинулся на спинку стула, внимательно изучая  ее.  Нет,  он  еще  не
раскусил Джулию Саммерс, но обязательно раскусит.
   Когда Пол поднялся и бросил  окурок  сигары  в  ведро  с  песком,  Джулия
нахмурилась. Очень опасное тело...  Умная  женщина  должна  обуздывать  свое
воображение, а Джулия считала себя умной женщиной.
   - Нам придется заключить перемирие, Джил.
   - Зачем? Поскольку мы оба люди занятые,  то  вряд  ли  будем  встречаться
настолько часто, что потребуются белые флаги.
   - Ошибаетесь. - Пол вернулся к столику, но не сел, а остановился рядом  с
ней, зацепив карманы брюк большими пальцами. - Я буду приглядывать за вами в
интересах Евы. И, пожалуй, в своих собственных.
   - Если это попытка заигрывания...
   - Такой вы мне больше нравитесь, - прервал Пол. - Босоногая, взвинченная.
Женщина, с которой я познакомился за ужином, внушала любопытство и страх.
   Джулия  чувствовала  его   сексапильность,   к   которой   считала   себя
невосприимчивой,  и  попыталась  успокоиться:  вполне  возможно   испытывать
сексуальное влечение к  мужчине,  который  тебе  несимпатичен..,  и  так  же
возможно сопротивляться этому влечению.
   - Я - та же самая, только без туфель.
   - Вовсе  нет.  -  Пол  снова  уселся,  оперся  локтями  о  стол,  положил
подбородок на сложенные ладони. - Не кажется ли вам, что просыпаться  каждое
утро одним и тем же человеком - тоска смертная?
   Такие вопросы Джулия любила - открывались возможности  пофилософствовать,
но  она  не  сомневалась,  что  в  данный   момент   и   с   этим   мужчиной
философствования заведут ее в опасную трясину. Она перелистала свой блокнот,
нашла чистую страницу.
   - Раз уж вы здесь и явно настроены  поболтать,  может  быть,  дадите  мне
интервью?
   - Нет. Подождем. Посмотрим, как пойдут дела.  -  Пол  просто  наслаждался
собственным упрямством.
   - Какие дела?
   Пол улыбнулся загадочно:
   - Всякие, Джил.
   Хлопнула дверь, раздался крик.
   - Мой сын. - Джулия поспешно собрала свои бумаги и встала. - Извините,  я
должна...
   Но Брэндон - в оранжевой бейсболке козырьком назад,  мешковатых  джинсах,
исцарапанных кроссовках, футболке с Микки Маусом на груди  и  с  улыбкой  во
весь рот на чумазом лице - уже выбежал на веранду.
   - Я забросил два мяча!
   - Мой герой!
   Она снова изменилась, отметил Пол. Любовь в глазах и в улыбке, в том, как
она обвила рукой плечи сына и притянула его к себе.  Словно  говорит:  он  -
мой.
   -  Брэндон   -   это   мистер   Уинтроп.   Брэндон   снова   ухмыльнулся,
продемонстрировав щель на месте двух передних зубов.
   - Привет.
   - Кем ты играл?
   Глаза мальчика вспыхнули.
   - Принимающим. Я не очень высокий, зато быстрый.
   - У меня дома есть кольцо. Загляни как-нибудь. Поучишь меня играть.
   - Да? - Брэндон чуть не запрыгал от нетерпения и поднял глаза на мать.  -
Можно?
   - Посмотрим.
   - Это тебе. - Брэндон вынул из кармана конверт и повернулся к Полу:
   - Вы когда-нибудь видели вживую "Лейкерс"?
   - Конечно, - Пол кивнул.
   Оставив мужчин обсуждать тонкости баскетбола,  Джулия  прошла  на  кухню,
насыпала льда в стакан, налила сока. Несмотря на раздражение, сделала то  же
самое для Пола, поставила на поднос тарелку  с  домашним  печеньем.  Она  не
стала бы этого делать, но не хотела подавать сыну плохой пример.
   И тут она вспомнила о брошенном на стол конверте. Ее  имя  было  написано
большими  печатными  буквами.  Странно.  Она  думала,  что  это  записка  от
учительницы Брэндона. Нахмурившись, Джулия надорвала конверт, вынула листок,
прочитала короткую фразу и почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
   "ЛЮБОПЫТСТВО ДО ДОБРА НЕ ДОВОДИТ".
   Глупость. Джулия перечитала слова, убеждая себя, что это просто глупость,
но листок бумаги дрожал в ее руке. Кто мог послать ей такую записку и зачем?
Это предупреждение или угроза? Она  сунула  листок  в  карман.  Откуда  этот
страх? Чего она испугалась?
   Дав себе время успокоиться, Джулия подняла поднос и вышла на веранду. Пол
потчевал Брэндона деталями какого-то матча "Лейкерсов"!
   Пол поднял глаза, и его  улыбка  растаяла,  как  только  он  увидел  лицо
Джулии.
   - Проблема?
   - Нет. Только два печенья, приятель, - предупредила Джулия, когда Брэндон
бросился к тарелке.
   - Мистер Уинтроп был на многих матчах,  -  с  радостью  сообщил  Брэндон,
запихивая в рот первое печенье. - И он знаком с Ларри Бердом.
   - Прекрасно!
   - Она не знает, кто это, - прошептал Брэндон Полу и подмигнул как мужчина
мужчине. - Ее больше интересуют девчачьи штучки.
   Джулия подождала, пока сын допил сок.
   - А теперь марш за уроки!
   - Ладно. - Брэндон понимал, что если дотянет с уроками до  ужина,  то  не
успеет посмотреть телевизор. - До свидания, мистер Уинтроп.
   - До свидания. - Когда хлопнула затянутая  москитной  сеткой  дверь,  Пол
взглянул на Джулию. - Отличный парень.
   - Да. Простите, но я должна пойти к нему.
   - Подождите минуточку. - Пол поднялся. - Джулия, что случилось?
   - Я вас не понимаю.
   Он поднял  ее  подбородок  двумя  пальцами,  теплыми,  крепкими,  с  чуть
шершавыми подушечками.
   - У некоторых людей все, что  они  чувствуют,  отражается  в  глазах.  Вы
напуганы. В чем дело?
   Ей очень  хотелось  рассказать  ему,  поделиться,  и  это  ей  совсем  не
понравилось.  Больше  десяти  лет  она  прекрасно  справлялась   со   своими
проблемами сама.
   - В делении столбиком. Оно пугает меня до смерти. Пол опустил руку.
   - Ладно. На данном этапе у вас действительно  нет  причин  доверять  мне.
Позвоните, и мы договоримся об интервью.
   - Обязательно.
   Когда Пол направился к главному дому, Джулия опустилась на  стул.  Ей  не
нужна помощь - ни от него, ни от кого-либо другого.  Зависимость  от  других
людей - ошибка, которую она никогда больше не совершит...
   Джулия вытащила из кармана  скомканный  листок,  разгладила,  перечитала,
затем, вздохнув, встала и начала собирать посуду на поднос.

***

   Пока Брэндон плескался в ванне, Джулия налила себе в  бокал  французского
вина. Если Ева хочет, чтобы  гостья  чувствовала  себя  как  дома,  нетрудно
исполнить ее желание.., однако листок бумаги в кармане не давал покоя.
   Оставил ли записку Пол? Вряд ли. Обходные пути не в духе  Пола  Уинтропа.
Множество людей снует по  огромному  поместью.  Любой  мог  подбросить  этот
конверт.
   Из окна кухни виднелся свет в комнате над  гаражом.  Лайл?  Может,  он  и
Ева... Нет. Ева любит забавляться с мужчинами, но  не  с  такими,  как  этот
самоуверенный самец.
   Треверс? Сомнений нет: хмурая домоправительница с вечно поджатыми  губами
невзлюбила Джулию с первого взгляда, и,  уж  конечно,  не  из-за  ее  духов.
Может, Треверс решила, что  загадочная  анонимка  заставит  Джулию  в  ужасе
бежать обратно в Коннектикут? Если так, то Треверс ждет разочарование.
   Может, Нина? Шикарная и  компетентная.  Почему  такая  женщина  полностью
подчинила  свою  жизнь  другому  человеку,  даже  такому,  как  Ева?  Джулия
вспомнила все, что узнала о Нине.  Очень  скудная  информация:  не  замужем,
детей нет, работает на Еву пятнадцать  лет.  Умеет  охлаждать  страсти,  что
доказала за ужином.  Боится  ли  Нина,  что  публикация  биографии  навсегда
нарушит так тщательно оберегаемый ею покой Евы?
   В этот момент Нина собственной персоной появилась на дорожке  с  огромной
картонной коробкой в руках. Джулия распахнула дверь кухни.  Отдуваясь,  Нина
поставила коробку на кухонный стол.
   - Ева попросила собрать для вас фотографии, рецензии.  Она  считает,  это
вам поможет.
   - О да! - Джулия раскрыла коробку и с восхищением уставилась на  одну  из
журнальных вырезок:  знойная  красавица  Ева  обнимает  неотразимого  Майкла
Торрента.
   Когда Джулия  зарылась  в  коробку,  разрушая  созданный  Ниной  порядок,
секретарша - надо отдать ей должное -  лишь  еле  заметно  моргнула.  Джулия
выудила выцветшую, обтрепанную по краям фотографию.
   - О господи, это же Гейбл.
   - Да, сфотографирован  здесь  у  бассейна  на  одной  из  вечеринок  Евы.
Незадолго до съемок его последнего фильма.., и его смерти.
   - Передайте Еве, что это не только поможет написать книгу, но и  доставит
мне море удовольствия. Я чувствую себя ребенком на шоколадной фабрике.
   - Тогда не буду вам мешать.
   - Подождите. - Джулия с трудом оторвалась от коробки с сокровищами.  -  У
вас не найдется несколько минут?
   Нина автоматически взглянула на часы.
   - Да, конечно. Вы хотите просмотреть фотографии вместе со мной?
   - Я бы хотела взять у вас интервью. Короткое, - поспешно добавила Джулия,
заметив тень, промелькнувшую по лицу Нины. - Я понимаю,  как  вы  заняты.  Я
только схожу за диктофоном. Пожалуйста, налейте себе вина, если хотите.
   Джулия бросилась вон из кухни, не дав Нине возможности отказаться.  Когда
она вернулась, Нина, уже налившая себе  вина  и  пополнившая  бокал  Джулии,
сидела за столом. Красивая улыбчивая женщина, привыкшая  подстраиваться  под
других.
   - Ева просила меня помочь вам, но,  если  честно,  я  не  могу  придумать
ничего, что заинтересовало бы вас.
   - О, я сама решу, что  интересно.  -  Джулия  открыла  блокнот,  включила
диктофон. Придется действовать поделикатнее. - Нина, вы наверняка понимаете,
с  каким  восторгом  публика  воспринимает  любую  мелочь  о  Еве  Бенедикт.
Например,  распорядок  ее  дня,  что  она  ест  на  завтрак,  какую   музыку
предпочитает, любит ли перекусить, сидя перед телевизором  поздним  вечером.
Однако все это я могу выяснить  сама  и  не  стану  тратить  ваше  время  на
пустяки.
   Вежливая улыбка словно застыла на лице Нины.
   - Как я и сказала, Ева просила меня сотрудничать с вами.
   - И я высоко ценю вашу помощь. Я хотела бы услышать ваше мнение о Еве как
о личности. Работая с ней пятнадцать лет, вы почти наверняка знаете ее лучше
всех.
   - Мне хотелось бы думать, что наши отношения  не  только  деловые,  но  и
дружеские.
   - Сложно ли жить и работать в одном  доме  с  женщиной,  которая,  по  ее
собственному признанию, очень требовательна?
   - Сложно? Нет. Интересно? Безусловно. Все эти  годы  Ева  не  давала  мне
скучать.
   - И что запомнилось вам больше всего? Нина рассмеялась.
   - О, это легко. Около пяти лет назад во время натурных съемок в Карибском
море она решила устроить прием. Ничего необычного - Ева любит приемы, но она
решила устроить вечеринку на острове..,  и  через  две  недели!  Джулия,  вы
когда-нибудь пытались арендовать целый остров?
   - Нет, конечно.
   - В этом есть свои сложности, особенно  если  вам  требуются  современные
удобства. Мне удалось найти один островок - прелестное местечко  примерно  в
тридцати пяти милях  от  Сент-Томаса.  По  воздуху  и  морю  туда  доставили
электрогенераторы, мебель,  фарфор,  серебро,  еду,  напитки,  лед.  -  Нина
закатила глаза. - Горы льда. Я  лично  три  дня  следила  за  садовниками  и
плотниками. Ева приказала выстроить несколько  бунгало.  Это  была  одна  из
самых.., интересных ее идей.
   Джулия слушала как зачарованная.
   - И как прошел прием?
   - С потрясающим успехом. Море рома, туземная музыка. Ева в синем шелковом
саронге выглядела как настоящая королева острова.
   - И как вам удаются такие проекты?
   - Методом проб и ошибок. С  Евой  никогда  не  знаешь,  чего  ожидать.  Я
закончила юридические курсы, бухгалтерские, курсы декораторов, риэлтеров и -
среди всего прочего - брала уроки бальных танцев.
   - И все эти курсы не соблазнили вас пойти  дальше,  заняться  собственной
карьерой?
   - Нет... Я никогда не покину Еву.
   - Как случилось, что вы стали работать на нее? Нина опустила глаза, очень
медленно обвела пальцем край бокала.
   - Я понимаю, это может показаться  мелодраматичным,  но  Ева  спасла  мне
жизнь.
   - Буквально?
   - Буквально. Без преувеличения. - Нина повела плечами, словно  отбрасывая
сомнения. - Мало кто знает о моем прошлом. Я  предпочитаю  не  болтать,  но,
поскольку Ева решила рассказать полную историю своей жизни,  полагаю,  будет
лучше, если вы все узнаете от меня.
   - Это всегда лучший путь.
   - Моя мать была слабой женщиной, порхала от мужчины к мужчине. У нас было
очень мало денег, мы жили в меблированных комнатах.
   - А ваш отец?
   - Он бросил нас. Я была совсем маленькой, когда мать снова  вышла  замуж.
За шофера грузовика. Он редко бывал дома. К счастью, как потом выяснилось. -
Нина крепче сжала ножку бокала. - С  деньгами  стало  полегче,  и  все  было
хорошо, пока.., пока я не подросла. - Она заставила себя  поднять  глаза.  -
Мне было тринадцать, когда он изнасиловал меня.
   - О Нина! - Сострадание пронзило Джулию, сострадание,  которое  чувствует
любая женщина при упоминании об изнасиловании.  -  Мне  очень  жаль.  -  Она
инстинктивно протянула руку, сжала пальцы Нины. - Очень.
   - Я  сбежала  из  дома,  -  продолжала  Нина,  явно  находя  поддержку  в
сочувствии Джулии. - Вернулась. И потом часто сбегала.  Иногда  возвращалась
сама, иногда меня возвращали. Мне некуда было деваться.
   - А ваша мать?
   - Она мне не  верила.  Не  хотела  верить,  что  ее  дочь  составляет  ей
конкуренцию.
   - Это чудовищно.
   - Жизнь часто бывает чудовищна. В конце концов я сбежала навсегда. Солгав
о возрасте, получила работу  официантки,  поднялась  до  менеджера.  -  Нина
заговорила быстрее:
   - Пережитое помогло мне сосредоточиться на работе.  Никаких  развлечений,
никаких встреч с мужчинами. Мне  было  почти  тридцать,  когда  я  совершила
ошибку. Я влюбилась так, что совсем потеряла голову.
   Ее глаза заблестели - от слез? - и она быстро опустила голову.
   - Он прекрасно ко мне относился. Был  щедр,  заботлив,  нежен.  Он  хотел
жениться на мне, но прошлое не отпускало. Как-то ночью, разозлившись, что  я
не соглашаюсь выйти за него замуж, он в гневе выбежал из моей квартиры..,  и
погиб в автокатастрофе.
   Нина высвободила свою руку.
   - Я не смогла с этим  справиться.  Пыталась  покончить  с  собой,  но  не
рассчитала дозу и оказалась в больнице. Там я  и  встретилась  с  Евой.  Она
искала типаж для роли склонной к самоубийству женщины. Ева  подошла  к  моей
койке, заговорила. Все  началось  с  чисто  актерского  интереса..,  но  Ева
вернулась. Я часто задавала себе вопрос: что  заставило  ее  вернуться?  Она
спросила, собираюсь ли я потратить остаток жизни на  сожаления  и  угрызения
совести или почерпну в прошлом силы для будущего. Она  оставила  свой  номер
телефона и велела позвонить, если я решу построить новую жизнь.  И  ушла.  В
конце концов я позвонила ей. Она дала мне дом, работу и жизнь. - Нина допила
вино. - И поэтому я буду арендовать  для  нее  острова  и  делать  все,  что
взбредет ей в голову.

***

   Было уже поздно, но  Джулия  все  думала  о  словах  Нины.  Личность  Евы
Бенедикт оказалась сложнее, чем созданный ею образ! Как много людей  приняли
бы так близко к сердцу трагедию постороннего  человека  и  нашли  бы  способ
пробудить в нем надежду? Не выписать чек - легко отделаться деньгами,  когда
они есть.
   Не произносить высокопарные речи -  слова  ничего  не  стоят.  А  открыть
несчастному свою душу...
   Джулия уже не просто хотела рассказать  историю  Евы,  она  не  могла  не
рассказать ее.
   Вспомнив о листке бумаги, Джулия сунула руку в карман и тут же  выдернула
ее. Не надо перечитывать. Лучше забыть.
   Ночь становилась все прохладнее. Напоенный ароматом роз  ветерок  теребил
листья. Раздался пронзительный визг, и Джулия вздрогнула от страха. Господи!
Что с ней? Ведь это самка того красавца-павлина. Вздохнув, Джулия  напомнила
себе, что единственная опасность, которая ей грозит, - привычка  к  роскоши,
да и это маловероятно.
   Джулия подняла с пола старые удобные босоножки, убрала  их  в  шкаф.  Она
всегда бросает обувь  где  попало.  А  как  часто  забывает,  куда  положила
сережки, и оставляет жакет в багажнике автомобиля! Да,  она  определенно  не
создана для норковой шубы и бриллиантов.
   Среди всей этой роскоши она скучает по  своему  дому,  где  сама  наводит
чистоту и планирует день. Рассказывать о жизни блистательных знаменитостей -
одно дело. Жить, как они, - совсем другое.
   Джулия заглянула в комнату Брэндона. Он лежал на животе, уткнувшись носом
в подушку. Комната, в которой когда-то  спали  знаменитые  и  могущественные
люди, теперь принадлежала ее мальчугану. Едва уловимый запах  детского  пота
придавал комнате какое-то трогательное очарование.
   Прислонившись к дверному косяку, Джулия с улыбкой смотрела на  сына.  Она
знала это удивительное свойство Брэндона.  Окажись  он  в  роскошном  номере
"Ритца" или в заброшенной пещере, на следующий же день  создаст  собственный
мирок и будет счастлив. Откуда в нем эта уверенность? Не от нее. И не от его
отца.
   Джулия оставила дверь спальни сына открытой - старая привычка, от которой
она никак не могла избавиться, - и  прошла  в  свою  комнату,  понимая,  что
слишком возбуждена, чтобы спать или работать. Натянув спортивный костюм, она
спустилась в ночной сад, словно припорошенный лунной пылью.
   Вспомнилось  словесное  сражение  с  Полом  Уинтропом.  Ей  столько   еще
предстоит узнать о нем. Джулия уже не сомневалась, что маленький мальчик,  о
котором Ева говорила с Брэндоном, - Пол. Только ей было  трудно  представить
Пола  ребенком,  обожающим  сладости  Какой  матерью  была   Ева   Бенедикт?
Снисходительной и ласковой? Или замкнутой и недоступной? В конце  концов,  у
Евы никогда не  было  собственных  детей.  Как  она  относилась  к  приемным
сыновьям и дочерям, мелькавшим в  ее  жизни?  И  какой  она  осталась  в  их
памяти?
   А Дрейк Моррисон, ее племянник? Было бы интересно пого