азаться. Однако большинство этих показаний - пустая болтовня и совершенно бесполезны.
     - Распредели свидетелей между сотрудниками, а я сниму с других участков еще несколько детективов и дам их тебе в помощь. И отсейте тех свидетелей, которые априори не в состоянии нам помочь. Нужно максимально сузить их число.
     - Я займусь этим прямо сегодня, майор.
     - Повторяю, распредели работу между ребятами. Ты не можешь тянуть весь воз в одиночку. Фини займется сбором компьютерной информации об актерах и техперсонале. Я прикажу ему бросить все текущие дела и сосредоточиться только на этом.
     Ева представила, как взвоет Фини, получив такой приказ. Но она была рада, что сможет поделиться хотя бы частью работы с лучшим детективом-компьютерщиком.
     - Я свяжусь с ним, майор, и вручу ему список интересующих нас людей.
     - Копии всех материалов - мне. И скажи своим людям, что после пресс-конференции никто не имеет права давать никаких интервью, не получив предварительно моего разрешения. А ты, Даллас, приготовься к тому, что до тех пор, пока это дело не закрыто, вы с мужем будете фигурировать во всех газетах и телепередачах, а к вашему дому будут водить туристические группы. Если тебе понадобится еще какая-нибудь информация, дай мне знать.
     - Спасибо, майор, но пока я начну с того, что есть.
     - Жду тебя здесь в час тридцать.
     Это означало, что беседа окончена. Ева вышла из кабинета и спустилась на свой этаж. По дороге она вытащила из сумочки сотовый телефон и набрала номер Фини, начальника отдела электронного сыска.
     - Привет, Даллас! - весело откликнулся он. - Я слышал, ты вчера посмотрела классный спектакль?
     - Да, с убийцей в главной рели. Ну ладно, хватит трепаться. У меня приказ майора: прислать тебе для обработки полный список актеров и работников постановочной части - гримеров, костюмеров, бутафоров, реквизиторов, осветителей, монтировщиков сцены и так далее. Я хочу знать подноготную всех, и как они друг с другом связаны. А кроме того - существовали ли какие-нибудь связи между каждым из них и Ричардом Драко или Айрин Мансфилд.
     - Рад бы протянуть тебе руку помощи, Даллас, но у меня сейчас дел - по самые ноздри.
     - Это приказ майора, - повторила Ева. - Так что все претензии к нему.
     - Вот черт! - бессильно выругался компьютерщик, и Ева представила, какая неизбывная скорбь отразилась на его физиономии. - Сколько человек будет в твоем списке?
     - Чепуха, человек четыреста.
     - Матерь Божья! Святые угодники! Твою мать!..
     - Фини, либо ты молишься, либо материшься. Кстати, информацию на Мансфилд я уже вытащила, но ты тоже можешь покопаться - вдруг найдешь что-то еще. - Ева подошла к своему кабинету и, увидев поджидающую Пибоди, мотнула головой, приглашая ее войти. - Уитни считает это дело приоритетным и пришпоривает нас, как коней. В четырнадцать часов состоится пресс-конференция, и к этому времени я хочу получить от тебя как можно больше информации. Тебе разрешено привлечь к работе столько людей, сколько понадобится.
     - Я просто счастлив!
     - Трудись, дружище. Я буду в городе, а список пришлет тебе по факсу Пибоди. Особое внимание обращай на то, кто с кем и когда трахался.
     - В моем возрасте это уже перестает иметь основополагающее значение.
     - Ха-ха, Фини, не прибедняйся! Для секса и травки все возрасты хороши. Будем держать связь.
     Ева убрала телефон и обратилась к Пибоди:
     - Перешли список работников театра Фини, пусть электронщики попотеют.
     Пибоди отправилась выполнять задание. Минут через пять она вернулась и доложила, что все сделано. После этого Ева и ее помощница вышли из кабинета и спустились на лифте в подземный гараж Управления полиции.
     - Скажите, лейтенант, а Макнаб тоже будет работать над этим делом? - робко поинтересовалась Пибоди.
     Ева искоса посмотрела на свою помощницу, тряхнула головой и отперла дверцы машины.
     - Не знаю, не спрашивала.
     - Но вам ведь интересно, не правда ли?
     Ева пристегнула ремень безопасности и завела мотор.
     - Что именно?
     - Ну-у... про нас с Макнабом.
     - Для меня не существует никаких "вас с Макнабом". Меня меньше всего волнует, трахается ли моя помощница с пижоном из отдела электронного сыска. - Пибоди печально вздохнула. - А теперь прекрати болтать чепуху и дай мне первый адрес.
     - Кеннет Стайлс, он же "сэр Уилфред". Парк-авеню, 828. А он, между прочим, очень хорош в постели.
     - Кто, сэр Уилфред?
     - Да нет же, Макнаб.
     - Пибоди!
     - Не притворяйтесь, будто вам не интересно.
     - Ни капельки. - Однако образ Пибоди в жарких объятиях Макнаба все же мелькнул в ее мозгу. - Сосредоточься на работе.
     - А я могу думать одновременно о многих вещах.
     - Тогда подумай о Кеннете Стайлсе и продиктуй мне данные на него.
     - Есть, шеф. - Пибоди покорно раскрыла блокнот и стала читать:
     - Кеннет Стайлс, пятьдесят шесть лет, уроженец и коренной житель Нью-Йорка. Родился и вырос в пригороде. Родители были музыкантами. Правонарушений не числится. Обучался у частных преподавателей, изучал актерское мастерство, историю костюма, дизайн сцены, ораторское искусство.
     - Ух, ты! Значит, мы имеем дело с настоящим профессионалом.
     - Первый раз выступил в амплуа актера в возрасте двух лет. Обладатель всевозможных призов и наград. Работает только на сцене - никаких съемок. Считается хорошим артистом.
     - Он раньше работал с Драко?
     - Неоднократно. И пару раз - с Мансфилд. Их последняя совместная работа была в Лондоне. В настоящее время не женат.
     Ева окинула взглядом парковку, поняла, что поставить тут машину не удастся, и подкатила прямо к подъезду большого здания послевоенной постройки на Парк-авеню. Однако прежде чем она успела открыть дверцу, возле них вырос швейцар в ливрее.
     - Прошу прощения, мэм, но эта зона не для парковки.
     - А это - полицейский жетон. - И она сунула под нос швейцару свой служебный значок. - Как найти Кеннета Стайлса?
     - Мистер Стайлс занимает квартиру номер 5000 на пятом этаже. Консьерж объяснит вам, как пройти. Мадам...
     - Разве здесь написано "мадам"? - Буравя швейцара взглядом, Ева снова поднесла жетон к его лицу, чтобы он сумел прочитать надпись.
     - Прощу прощения, лейтенант. Могу я отогнать вашу машину в гараж на то время, пока вы будете находиться в здании? Когда вы выйдете, вам ее подгонят прямо к подъезду.
     - Очень мило с вашей стороны, но у меня не будет времени ждать, поэтому машина останется здесь.
     Они с Пибоди вышли из автомобиля и направились к зданию, а швейцар остался стоять, растерянно глядя им вслед. Ева не могла его осуждать: место было из дорогих и, естественно, здесь существовали определенные правила.
     Просторный и элегантный вестибюль был выложен черной полированной плиткой, бронзовые светильники источали мягкое сияние, повсюду стояли цветы. За длинной белой стойкой грациозно восседала стройная молодая женщина. Лицо ее лучилось приветливой улыбкой.
     - Здравствуйте! Могу ли я вам помочь?
     - Нас интересует Кеннет Стайлс. - Ева положила свой жетон на стойку, рядом с медной вазой, в которой благоухали белые цветы.
     - Мистер Стайлс ожидает вас, лейтенант Даллас?
     - Думаю, да. В противном случае это будет приятный сюрприз.
     - Одну минуточку. - Не переставая улыбаться, женщина нажала несколько кнопок на коммутаторе. Ее ровный бархатный голос как нельзя больше подходил к этой шикарной обстановке:
     - Мистер Стайлс? Вас спрашивают лейтенант Даллас и ее помощница. Могу ли я их пропустить? - Выслушав ответ, она сказала:
     - Спасибо. Желаю вам удачного дня. - Затем, повернувшись к пришедшим, консьержка указала на лифты в восточном крыле вестибюля:
     - Проходите, пожалуйста, лейтенант. Мистер Стайлс вас ждет. Пятый этаж, квартира 5000. Приятного вам дня.
     - Робот, а не баба! - бросила Пибоди, когда они с Евой шагали по черным блестящим плиткам к лифту. - От такой приторной вежливости просто тошнит. Хочется прополоскать рот.
     Лифт взлетел на пятый этаж с такой ошеломляющей скоростью, что желудок Евы провалился куда-то вниз, а уши заложило. Она никогда не могла понять, почему скоростные лифты считаются признаком роскоши.
     У дверей лифта их ждал еще один "робот" - личный слуга Стайлса, как заключила Ева. Правда, на сей раз это был пожилой мужчина, одетый в такой изысканный смокинг, что рядом с ним ненавистный Соммерсет показался бы грязным оборванцем. У "робота" были волосы стального цвета и роскошные усы, которые сразу бросались в глаза на его худом костистом лице. Перчатки на его руках сияли первозданной белизной.
     Слуга поклонился, а потом произнес сочным голосом, в котором явно слышался британский акцент.
     - Лейтенант Даллас, сержант, мистер Стайлс ожидает вас. Прошу следовать за мной.
     Он провел их по коридору к двойным дверям крайней квартиры. Войдя в холл, Ева и Пибоди застыли на пороге. Из огромного, во всю стену, окна открывался вид на Парк-авеню. Интерьер бил по глазам сумасшествием красок - всеми оттенками красного, зеленого, синего. Цвета переплетались и разбегались в разных направлениях самым причудливым образом. Посередине комнаты находился небольшой бассейн из белого мрамора, в котором среди круглых листьев кувшинки лениво плавала кругами толстая золотая рыбка. Зимний сад, состоящий из увешанных плодами карликовых апельсинных и лимонных деревьев, источал сильный цитрусовый запах. Пол был исчерчен безумной пляской разноцветных линий, из которых при ближайшем рассмотрении складывался рисунок обнаженных тел, переплетенных в какой-то дьявольской оргии.
     Наступая на зеленые груди и синие пенисы, Ева прошла в ту часть помещения, где на кушетке шафранного цвета, развалившись, восседал хозяин квартиры.
     - Ну и местечко! - не удержавшись, пробормотала она.
     На бугристом лице Стайлса появилась приторная улыбка.
     - Разве возможна жизнь вне искусства, лейтенант! Могу я предложить вам что-нибудь, прежде чем мы начнем?
     - Нет, благодарю.
     - Что ж, в таком случае вы свободны, Вильям. - Он отпустил слугу величавым взмахом руки и жестом предложил Еве садиться. - Понимаю, что для вас это повседневная работа, лейтенант Даллас, но для меня данная ситуация - в новинку. Вчера я даже, признаться, ощутил некоторое возбуждение.
     - Знать, что рядом с тобой, возможно, находится убийца, - разве это возбуждает?
     - После того как проходит первый шок - да. Ведь это в человеческой природе - испытывать возбуждение, даже какой-то мрачный восторг при виде убийства. Иначе на протяжении веков оно не привлекало бы к себе столь непреодолимый, болезненный интерес.
     Ева отметила, что глаза у Стайлса глубокие, темные и проницательные.
     - Для беседы с вами я мог бы избрать какую угодно маску - я ведь очень опытный актер. Я мог бы прикинуться напуганным, растерянным, нервным, смущенным, опечаленным... Но я предпочел честность.
     Ева подумала о Карли Лэндсдоун.
     - Похоже, в ближайшее время мне только и придется, что иметь дело с масками, - проговорила она. - Включай диктофон, Пибоди.
     Ева села на диван и тут же утонула в подушках. Сдержав готовое вырваться ругательство, она выбралась из этой мягкой трясины, устроилась на самом краю дивана и, едва удерживая равновесие, произнесла стандартную формулу:
     - Знаете ли вы свои права и обязанности, мистер Стайлс?
     - О да, вне всяких сомнений. - На лице актера вновь появилась приторная улыбка. - Если позволите, лейтенант, должен заметить, что вы произносите эти слова с большой властностью и даже с некоторым щегольством.
     - Безмерно польщена. А теперь расскажите, пожалуйста, о том, какие отношения связывали вас с Ричардом Драко.
     - Исключительно профессиональные. На протяжении многих лет мы с ним периодически работали вместе. В последний раз - в той самой пьесе, премьера которой с таким... гм... успехом состоялась вчера вечером.
     "Вот черт! - подумала Ева. - А ведь ему нравится все происходящее. Он откровенно наслаждается этим!"
     - А ваши личные отношения?
     - Даже не знаю, существовали ли они в том смысле, который вы вкладываете в это выражение. Актеры часто... так сказать, тянутся друг к другу. - Стайлс сделал неопределенный жест рукой, и на его запястье игриво звякнул браслет с разноцветными камешками. - С угнетающей регулярностью мы женимся друг на друге, но эти браки недолговечны - так же, как и мимолетная дружба или скоротечные связи между партнерами по сцене.
     - И все же вы знали его не один год, - заметила Ева.
     - Вот именно, я знал его, но мы никогда не были друзьями. А говоря откровенно... - Стайлс снова сделал паузу. Глаза его блестели так же весело, как камушки на браслете, что абсолютно не вязалось с ситуацией. - Я презирал его. Ненавидел. Считал его самым омерзительным существом на Земле.
     - Тому были причины?
     - Тому было сколько угодно причин! - Стайлс подался вперед, словно собирался сообщить какую-то страшную тайну. - Он был жаден, эгоцентричен, груб, высокомерен. Впрочем, этот последний недостаток я мог бы ему простить, поскольку мы, люди, выступающие на подмостках, чтобы добиться успеха, не можем обойтись без определенной доли тщеславия. Однако у Ричарда была черная душа. Он был потребителем - человеком, который получает наслаждение, разбивая чужие сердца и отравляя души. Я нисколько не сожалею о том, что его лишили жизни. Мне лишь не нравится метод, который для этого избрали.
     - Почему?
     - Потому что пьеса - блестящая, а своей ролью я просто упивался. Теперь же, после этого инцидента, спектакль "положат на полку", а то и вовсе снимут, и это меня огорчает.
     - Но возможно и другое: случившееся станет великолепной рекламой для спектакля. Это ведь пошло бы вам только на пользу?
     - Если рассуждать подобным образом, то конечно.
     - И когда спектакль снова пойдет, зрители будут валить на него толпами.
     - Пожалуй.
     - Следовательно, смерть Драко, случившаяся на глазах у тысяч людей, да еще столь драматично обставленная, вам только на руку?
     - Умно! - промурлыкал Стайлс, изучая Еву уже более внимательным и серьезным взглядом. - Спектакль внутри спектакля - это всегда интересно. Блестящий ход мысли, лейтенант!
     Ева почувствовала, что все это начинает ее раздражать.
     - Насколько мне известно, вы имели доступ к бутафорскому ножу. И достаточно времени, чтобы подменить его на настоящий.
     - В общем-то, да. Это мысль! - Артист несколько раз моргнул, словно переваривая новую для себя информацию. - Так значит, я - подозреваемый? Как интересно! Я-то видел себя исключительно в роли свидетеля. Что ж, действительно, у меня была такая возможность, но зато не было мотива.
     - Только что вы заявили, что ненавидели Ричарда Драко.
     - О, дорогой лейтенант, если бы я убивал всякого, кого ненавижу, сцена была бы завалена трупами! Кроме того, как бы велика ни была моя ненависть к Ричарду Драко, мое восхищение его талантом было еще больше. Он был великим артистом, и только по этой причине я согласился снова с ним работать. Возможно, мир избавился от ничтожнейшего человечишки, но зато театр потерял величайшего из своих сыновей.
     - А вы избавились от одного из главных конкурентов по сцене, - добавила Ева.
     Брови Стайлса поднялись.
     - Вот тут вы ошибаетесь. У нас с Ричардом совершенно разные амплуа. Я не могу припомнить случая, чтобы мы с ним когда-либо боролись за одну и ту же роль.
     Ева кивнула, подумав, что проверить это будет несложно, и решила изменить тактику.
     - Какие отношения связывают вас с Айрин Мансфилд?
     - Она мой друг. Я восхищаюсь ею - и как женщиной, и как партнером. - Он опустил глаза и покачал головой. - Наша профессия дается ей нелегко: она очень ранимая натура. Надеюсь, вы учтете это.
     Стайлс снова поднял глаза на Еву. Теперь они потемнели, и в них плескался гнев.
     - Кто-то чудовищным образом использовал ее, уверяю вас, лейтенант. Если бы я задумал отправить Ричарда Драко на тот свет, я бы сделал это таким образом, чтобы не бросать тень на своих товарищей. Вчера на сцене оказалось сразу две жертвы - Ричард Драко и Айрин Мансфилд, и мое сердце истекает кровью от жалости к ней.

***

     - Мошенник! - бормотала Ева, пока лифт спускал их с пятого этажа в вестибюль. - Умный, скользкий, самодовольный... Из всех остальных актеров он - самый опытный и знает театр как свои пять пальцев.
     - Если Стайлс действительно друг Айрин Мансфилд, разве стал бы он вкладывать в ее руки настоящий нож, чтобы она убила Драко? Да к тому же еще подкидывать бутафорский нож в ее гримерную.
     - А почему бы и нет? Ведь это так театрально! - Ева вышла из подъезда, напоследок наградив швейцара сердитым взглядом. Сев в машину, она наморщила лоб и задумчиво побарабанила пальцами по рулевой колонке. - Как бы то ни было, тот, кто разработал этот план, хотел, чтобы мы нашли бутафорский нож и стали подозревать Мансфилд. В противном случае все это выглядит глупо, а тот, кто подстроил убийство, далеко не дурак. Я хочу знать имена статистов - кто из обделенных артистов, желающих блистать на сцене, выполнял в тот день техническую работу.
     Машина отъехала от тротуара.
     - Отправь запись беседы Фини, - велела Ева Пибоди, а сама по автомобильному телефону набрала номер морга. Трубку снял Морс, главный патологоанатом, обладатель роскошной шевелюры, всегда носивший в правом ухе несколько серебряных сережек.
     - Я ждал твоего звонка, Даллас, - сказал он. - Ваши ребята из управления меня уже заколебали.
     - Да нас и самих имеют как хотят. Итак, что ты мне можешь сказать о Драко?
     - Хочешь - верь, хочешь - не верь, но он мертв. - По голосу Морса было понятно, что он улыбается. - Ножевая рана в сердце, мгновенная и чистая смерть. Больше никаких повреждений. У него великолепная накачанная фигура и чудесный бронзовый загар, если тебя это интересует. Печень - не очень. Видимо, этот ваш парень любил заложить за воротник, но в последнее время пытался лечиться. Кстати, в момент смерти он был под кайфом: в организме обнаружен наркотик. Точнее, коктейль из трех наркотиков: "экзотики", "зинга" и "Зевса". И эту гремучую смесь он запил стаканом чистого виски.
     - Гурман!
     - Не говори... Мужик и пил, и таблетки глотал, но при этом пытался заботиться о здоровье: качался, лечил печень. Впрочем, даже при таком образе жизни он прожил бы еще не менее двух десятков лет.
     - Теперь ему это не грозит. Спасибо, Морс.
     - Когда спектакль снова пойдет, не подкинешь по блату пару билетиков? У тебя ведь есть связи... - подколол Еву патологоанатом.
     Она вздохнула:
     - Я посмотрю, что можно будет сделать.

ГЛАВА 4

     Покинув рафинированный квартал, в котором обитал Стайлс, Ева и Пибоди проехали совсем немного и вскоре окунулись в специфические ароматы района Алфабет-сити. Здесь пахло перевернутыми мусорными баками и немытыми бродягами, тут не было роскошных домов с ливрейными швейцарами и престижных машин. Однако, несмотря на это, у Евы сразу стало легче на душе.
     Майкл Проктор жил на четвертом этаже угрюмого закопченного здания - одного из многих, которые жались друг к другу грязными боками, словно бездомные попрошайки в очереди за бесплатным супом. Каждый раз, когда приближались выборы, городские власти клялись в том, что приведут район в порядок: проведут реконструкцию, одержат решительную победу над преступностью, объявят бой нищете. Но вот выборы оставались позади, а район продолжал загнивать, распространяя омерзительное зловоние. До следующих выборов.
     Однако всем надо где-то жить. Судя по полученной Евой информации, Майкл Проктор отчаянно боролся за существование: хватался за любые роли, подрабатывал в нескольких местах кряду, чтобы только не остаться без крыши над головой. И все же ему это не очень удавалось. Ева выяснила, что Проктор задолжал квартплату уже за полтора месяца, и ему пришлось обратиться в Комиссию по жилищной помощи. А это означало последнюю стадию отчаяния. Те, кто приходил в КЖП, словно попадали в па