ловокружение  имеет  хоть  какое-то
отношение к ее заживающим ранам.
   - Думаю, мне надо присесть. -  Она  опустилась  на  полосатые  подушки  и
сделала два глубоких вздоха. - Ты собираешься сюда вернуться? Ты хочешь сюда
вернуться?
   - Да.
   - И ты хочешь, чтобы я жила с тобой?
   - Если это лучшее, чего я смогу добиться. - Он вынул из кармана маленькую
коробочку и сунул ей в руки. - Но я бы хотел, чтобы ты вышла за меня замуж.
   - Можно... - Голос изменил ей. - Можно немного воды?
   Джед запустил пятерню в волосы.
   - Проклятье, Конрой, конечно. Сейчас принесу. Дора подождала, пока он  не
вышел из комнаты, и только тогда набралась смелости открыть  коробочку...  и
обрадовалась, что подождала, потому что ее рот широко раскрылся. Она все еще
как завороженная смотрела на  кольцо,  когда  Джед  вернулся  с  хрустальным
бокалом, наполненным тепловатой водой из-под крана.
   - Спасибо. - Дора сделала огромный глоток. - Какая громадина.
   Джед вытащил сигарету.
   - Да, он слишком большой.
   - О нет.  Бриллиант  не  может  быть  слишком  большим.  -  Она  положила
коробочку на колени, но по-хозяйски накрыла ее рукой. - Джед, я думаю, в эти
последние недели тебе было очень нелегко, как и мне. Возможно, я не...
   - Дора, я люблю тебя.
   Она осеклась на полуслове и не успела собраться с мыслями, как  Джед  уже
сидел рядом с нею, сжимая ее пальцы так, что у нее захрустели кости.
   - Только не проси еще воды. Если не хочешь отвечать сейчас, я подожду.  Я
только хочу, чтобы ты постаралась снова полюбить меня.
   - Так вот из-за чего все эти подарки  и  телефонные  звонки?  Ты  пытался
расшатать мою оборону, пока я не могла пошевелиться.
   Джед взглянул на их сплетенные руки.
   - Правильный вывод.
   Дора кивнула, затем встала и подошла к окну. На этой лужайке она посадила
бы тюльпаны и желтые нарциссы.
   - Хорошая работа. Чертовски хорошая работа,  Скиммерхорн.  Хотя  изменили
все книги. Как я могла противостоять полному собранию первого издания  Нэнси
Дру? - Она опустила взгляд на огромный квадратный бриллиант,  зажатый  в  ее
руке. - Ты использовал мою слабость к романтике и материальной выгоде.
   - Я не такой уж плохой вариант. - Джед подошел к ней и положил ладонь  на
ее волосы. - У меня, конечно, есть недостатки, но я чертовски богат.
   Дора улыбнулась.
   - Это могло сработать раньше, но я и сама теперь богата, поскольку получу
щедрое вознаграждение за Моне. Может, я и алчная,  Скиммерхорн,  но  у  меня
высокие требования.
   - Я с ума по тебе схожу.
   - Вот это уже лучше.
   - Ты - единственная женщина, с которой я когда-либо хотел провести жизнь.
- Он легко поцеловал ее в шею, и  она  вздохнула.  -  Единственная  женщина,
которую я когда-либо любил или хочу любить.
   - Отлично.
   - Дора, я не смогу жить без тебя. Слезы обожгли ее горло.
   - Прямое попадание.
   - Я могу надеяться, что ты постараешься снова полюбить меня?
   - С чего ты взял, что я переставала?
   Его пальцы непроизвольно сжались, дернув ее волосы, и она поморщилась.
   - А брак? Ты попробуешь?
   Дора усмехнулась. Может, это и не самое романтическое предложение, но  ее
оно вполне устраивает.
   - Джед, нам нужны будут кружевные шторы. И у меня есть кресло чиппендейл,
которое будет отлично смотреться у камина.
   Джед повернул ее к себе, обнял ладонями ее лицо, заглянул в ее  глаза,  и
его паники как не бывало.
   - Дети?
   - Трое.
   - Хорошее число. - Он прижался лбом  к  ее  лбу.  -  Наверху,  в  главной
спальне, есть кровать. Кажется, Георг III.
   - На четырех столбиках?
   - И с балдахином. Останься сегодня со мной. Она засмеялась  и  поцеловала
его.
   - Я уж думала, что ты никогда не попросишь.



    Нора РОБЕРТС
    Сестры Конкенанн 1-2

    ЛЕДЯНАЯ ЛИЛИЯ
    РОЖДЕННАЯ В ОГНЕ


    Нора РОБЕРТС
    ЛЕДЯНАЯ ЛИЛИЯ

    Перевод с английского Т. Шишовой



    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Преуспевающий американский писатель  приезжает  в  Ирландию.  Он  покорен
прелестью этой  земли  и  очарован  сдержанной  красотой  хозяйки  маленькой
гостиницы. Он  угадывает  в  этой  женщине  страстную  и  преданную  натуру.
Неутомимый странник с мучительным прошлым, которое он  старается  вычеркнуть
из памяти, Грей не хочет связывать себя никакими узами. Но он и не  в  силах
противиться любви, которую пробудила в нем Бриана.

   Посвящается всем моим предкам, бороздившим океан

ПРОЛОГ

   Дикий ветер бушевал над  Атлантическим  океаном,  вихрем  проносился  над
полями западных графств.  Дождь  острыми  иголками  вонзался  в  землю  и  в
человеческую плоть, словно стремился  разрушить  все,  с  чем  соприкасался.
Цветы, радовавшие буйством красок  с  весны  до  поздней  осени,  поникли  и
почернели от пронизывающего холода.
   В коттеджах и пабах люди держались ближе к каминам  и  говорили  о  своих
фермах, починке крыш и о близких, эмигрировавших в Германию или  Америку.  И
неважно было, уехали они вчера или двадцать лет назад. Ирландия давно теряет
людей, а язык, тот и вовсе почти утрачен.
   Порой разговор заходил о бедах - о бесконечной войне на севере страны. Но
Белфаст был далеко от деревушки Килмихил  и  географически,  и  духовно.  На
западе Ирландии люди гораздо больше думали не о политике,  а  об  урожае,  о
скотине, о свадьбах и о похоронах, которые могут случиться зимой.
   В нескольких милях от Килмихила находился коттедж Брианы  Конкеннан.  Она
сидела на кухне, где от включенной духовки шел жар и вкусно пахло пирожками,
и смотрела, как холодный дождь беспощадно барабанит по клумбам в ее саду.
   - Водосбор, наверное, погибнет. И наперстянка тоже.
   При одной мысли об этом у Брианы защемило  сердце.  Надо  было,  конечно,
выкопать цветы и пересадить их в маленький захламленный сарайчик на  заденем
дворе, но буря налетела так стремительно!
   - Ничего, весной  еще  посадишь.  -  Мегги  внимательно  изучала  профиль
сестры.
   Бри переживала за цветы, как мать за детей. Мегги вздохнула  и  погладила
свой увеличивающийся живот. Ей до сих пор казалось  невероятным,  что  вышла
замуж и ждет ребенка она,  а  не  сестра,  которая  прямо-таки  создана  для
семейной жизни.
   - Представляю, с каким удовольствием ты займешься цветами.
   - Возможно. Но вообще-то мне нужна оранжерея. Я уже начала  просматривать
каталоги. Надеюсь, мне удастся ее построить.
   Если жить экономно, то к весне она, вероятно, сможет позволить  себе  эту
роскошь. Мечтая о цветах, которые распустятся  в  новом  стеклянном  домике,
Бриана вынула из духовки очередную  порцию  румяных  пирожков  с  брусникой.
Мегги привезла ягоды издалека - с дублинского базара.
   - Вот, возьми  домой.  -  Бриана  протянула  сестре  корзинку  с  горячей
выпечкой.
   - И  возьму!  -  Мегги  усмехнулась  и,  выхватив  из  корзинки  пирожок,
принялась перебрасывать его с ладони на ладонь, чтобы немного остудить. - Но
сперва как следует наемся сама. Ты можешь мне не  верить,  но  Роган  держит
меня впроголодь, взвешивает каждый кусочек, который  я  пытаюсь  положить  в
рот.
   - Он хочет, чтобы вы с ребенком были здоровы.
   - А по-моему, его гораздо больше  волнует,  чтобы  у  меня  на  талии  не
наросло жира.
   Бриана критически посмотрела на  сестру.  Будучи  уже  на  шестом  месяце
беременности,  Мегги  округлилась,  в  ней  появилась   душевная   мягкость,
умиротворенность. Какой резкий контраст с прежней Мегги - сгустком  энергии,
комком нервов!
   Счастливица, подумала  Бриана.  Она  влюблена  и  знает,  что  ее  любовь
взаимна.
   А вслух сказала:
   - Что касается жира, то его у тебя наросло уже предостаточно.
   Сказала - и увидела, что в глазах Мегги зажглись вовсе не злые, а лукавые
огоньки.
   - А я соревнуюсь с коровами Мерфи. И, между прочим, побеждаю,  -  дожевав
один пирожок, Мегги без тени смущения потянулась за  вторым.  -  Через  пару
недель я уже не смогу видеть конец стеклодувной трубки - будет мешать живот.
Придется переходить на другую технику.
   - Ты бы отдохнула от работы, - заботливо  посоветовала  Бриана.  -  Роган
говорит, ты все его галереи заполонила своими экспонатами.
   - И что мне прикажешь делать? Умирать от скуки? Нет, я тут замыслила одну
оригинальную вещицу... для новой галереи в Клере.
   - Которая откроется не раньше весны.
   - Ох, ну тогда  мне  уж  точно  не  поздоровится!  Роган  ведь  пригрозил
привязать меня к кровати, если я буду рваться в мастерскую.
   Мегги вздохнула, но  Бри  заподозрила,  что  сестра  не  станет  особенно
возражать, если Роган выполнит свою угрозу.  Пожалуй,  она  даже  не  прочь,
чтобы муж потихоньку прибрал к рукам власть в  доме.  Да,  похоже,  сестрица
разомлела...
   - Я буду работать, пока смогу, - продолжала между тем Мегги.  -  Господи,
как же хорошо сидеть дома в  такую  погоду!  У  тебя,  конечно,  постояльцев
сейчас не предвидится?
   - Вот и не угадала. Через неделю ко мне приедет  янки.  -  Бриана  налила
Мегги и себе чаю и села за стол.
   Пес, терпеливо поджидавший хозяйку у стула, положил  ей  на  колени  свою
большущую голову.
   - Янки? Один? Мужчина?
   - Угу. - Бриана почесала Конкобара  за  ухом.  -  Какой-то  писатель.  Он
заказал комнату с полным пансионом на неопределенный  срок.  И  заплатил  за
месяц вперед.
   - За целый месяц?! В такое время года! - Развеселившись, Мегги покосилась
на окно, дребезжащее под яростными порывами ветра. Погода не  располагала  к
прогулкам. - А нас,  художников,  еще  называют  эксцентричными!  Интересно,
какие книжки он пишет?
   - Мистические романы. Я читала один, мне понравилось. Он  лауреат  многих
премий, по его книгам снимают фильмы.
   - Подумать только! Преуспевающий писатель, американец,  проводит  зиму  в
графстве Клер, обосновавшись в домашней гостинице "Би энд Би"... Да, в  пабе
будет о чем посудачить.
   Мегги облизала пальцы и  окинула  сестру  взглядом  художницы.  Бриана  -
прелестная  женщина,  белокожая,   на   щеках   румянец,   фигурка   ладная,
стройненькая... Классический овал лица, нежные,  ненакрашенные  губы...  вот
только,  пожалуй,  серьезности  многовато...  В   зеленых   глазах   застыло
мечтательное выражение, ноги длинные, волосы  как  огонь  -  густые,  рыжие,
непослушные, все время выбиваются из-под заколок.
   А еще она очень мягкий человек. И чересчур наивна, хотя, будучи  хозяйкой
"Би энд Би", постоянно сталкивается с незнакомцами и по округе о  ней  ходят
разные сплетни.
   - Не нравится мне, Бри, что ты так долго будешь тут наедине с мужчиной.
   - Да я часто бываю одна с постояльцами, Мегги. Я хозяйка  гостиницы,  это
мой способ зарабатывать себе на хлеб.
   - Да, но у тебя редко бывает только один постоялец.  И  уж  тем  более  в
разгар зимы. А мы в любой момент можем уехать в Дублин и...
   - И за мной некому будет присмотреть? - Бриана улыбнулась.  Слова  сестры
ее не столько обидели, сколько позабавили. - Мегги, я же  взрослая  женщина!
Взрослая деловая женщина, которая сама в состоянии о себе позаботиться.
   - А по-моему, ты всегда заботишься о других.
   - Давай не будем об этом, - поджала губы Бриана. - С  тех  пор  как  мама
живет вместе с Лотти, я ей почти не помогаю.
   - Знаю я это "почти"! - вскинула голову Мегги. - Стоит ей тебя  поманить,
как ты несешься со всех ног выслушивать ее жалобы  и  таскаешь  бедняжку  по
врачам, когда ей очередной раз взбредет в голову, что она неизлечимо больна.
- Мегги махнула рукой, злясь на себя за то, что  опять  не  сумела  побороть
гнев и чувство вины. - Ладно, сейчас меня не это волнует. Меня волнует  твой
новый постоялец.
   - Грейсон Тейн, - подсказала Бриана, обрадовавшись, что  сестра  перевела
разговор   на   другую   тему.   -    Почтенный    американский    писатель,
зарезервировавший комнату в тихой, приличной гостинице на  западе  Ирландии.
Поверь, у него нет  никаких  видов  на  хозяйку  этой  гостиницы,  -  Бриана
поднесла к губам чашку и отпила глоток  чаю.  -  А  я  благодаря  ему  смогу
заплатить за оранжерею.

Глава 1

   Бриане уже не раз доводилось принимать гостей  зимой,  в  разгар  снежных
бурь. Но,  как  правило,  в  январе  Блекторн-коттедж  пустовал.  Бриана  не
тяготилась одиночеством, ее не пугали ни завывания ветра, ни даже то, что со
свинцового неба день  за  днем  сыпался  мокрый  снег.  Непогода  давала  ей
возможность посидеть дома, подумать, спланировать свою дальнейшую жизнь.
   Бриана обожала постояльцев. И ожидаемых, и нежданных. И не только потому,
что это сулило лишние деньги. Бриана любила общаться и  рада  была  услужить
тем, для кого ее гостиница стала временным пристанищем.
   После смерти отца и переезда  матери  в  другой  дом  Бриана  постаралась
преобразить Блекторн-коттедж, сделать его таким, как ей мечталось в детстве.
Бриана всегда хотела, чтобы в доме был торфяной камин и кружевные занавески,
а с кухни доносились вкусные запахи пирожков и  оладий.  Однако  без  помощи
Мегги Бриане не удалось бы встать на ноги, превратить свое жилище в семейную
гостиницу. И Бриана никогда об этом не забывала.
   Теперь дом полностью принадлежал ей. Зная, как она  ценит  домашний  уют,
отец решил, что Бриане дом нужнее, чем Мегги.  Он  не  сомневался,  что  она
будет беречь свое наследство как зеницу ока, ухаживать за домом,  словно  за
ребенком.
   Наверное, это погода располагала к  мыслям  об  отце.  Он  умер  в  очень
похожий день. В часы одиночества Бриана  до  сих  пор  обнаруживала,  что  в
потайных закоулках ее души прячется  тоска  по  отцу.  И  воспоминания,  как
хорошие, так и плохие.
   Нужно чем-нибудь заняться, сказала она себе и  отвернулась  от  окна,  не
дожидаясь, пока на нее нападет хандра.
   Дождь не унимался, и Бриана решила отменить поездку в поселок,  а  вместо
нее заняться делом, которое она откладывала уже слишком долго. Сегодня ждать
некого, постоялец приедет лишь в конце недели... Бриана взяла швабру, ведро,
тряпки, пустую картонную коробку и пошла на чердак. Пес поплелся за ней.
   Бриана регулярно прибиралась на чердаке. В ее доме пыль не  залеживалась.
Однако до ящиков и чемоданов с вещами у нее руки не доходили.
   А теперь дойдут, решила Бриана и распахнула дверь. Прочь  сантименты,  на
сей раз она наведет порядок в отцовских вещах!
   Если произвести на чердаке  генеральную  уборку,  можно  будет,  подкопив
денег, кое-что тут перестроить, сделать ремонт, и получится уютная мансарда.
Бриана размечталась, опершись о швабру. Надо будет прорубить окно в  потолке
и, может быть, сделать еще одно - слуховое. Если покрасить  стены  в  желтый
цвет, комната станет более солнечной. А пол нужно покрыть лаком и  постелить
на него вязаный коврик...
   Бриана уже воочию видела  преображенную  комнату.  Хорошенькая  кроватка,
застеленная  ярким  клетчатым   покрывалом,   плетеное   кресло,   небольшой
письменный стол. А если еще и...
   Она тряхнула головой и рассмеялась. Нечего торопить события!
   - Ну и соня ты. Кон! - пробормотала она и погладила пса по  голове.  -  А
спать некогда, тут надо засучить рукава - и за работу!
   Первым делом Бриана решила взяться за коробки - разобрать старые бумаги и
одежду.
   Спустя полчаса все уже было аккуратно разложено на кучки: одни  вещи  она
собиралась отнести в церковь и раздать бедным, другие - пустить на тряпки, а
вещи, сложенные в третью кучку, решила оставить на память.
   - Вот это  да!  Гляди,  Кон!  -  Бриана  осторожно  достала  из  чемодана
крестильное  платьице  и  расправила  складочки.  В  воздухе  слабо  запахло
лавандой. Льняное платьишко  было  украшено  крохотными  пуговками  и  узким
кружевом. Бриана  улыбнулась.  Бабушкино  рукоделие.  Отец  хранил  его  всю
жизнь... Увы, Мейв, ее мать, не оставит потомкам таких милых реликвий.
   - Видишь, Кон? Нас с Мегги, наверное, тоже в нем крестили. А  потом  папа
убрал его, решив приберечь для наших детей.
   Сердце сжалось от привычной боли. Настолько привычной, что  Бриана  почти
не обратила на нее внимания. Ее ребенок не спит  в  колыбельке,  нет  у  нее
маленького, мягкого комочка, который можно было бы брать на  руки,  баюкать,
любить... Но зато Мегги платьице пригодится.
   В следующей коробке были всякие бумаги. Бриана  вздохнула.  Придется  все
перечитать... или, во всяком случае, просмотреть. Отец никогда не выбрасывал
ни  одной  бумажки.  И  даже  хранил  газетные  вырезки.  Говорил,  что  его
интересуют новые веяния.
   Ох уж эти новые веяния! Бриана отложила  в  сторону  статьи  про  новинки
техники,  лесоводство,  строительство  домов,   усовершенствование   системы
магазинной торговли. Только вот про сельское хозяйство здесь не найдется  ни
строчки. Да, фермером отец был никудышным. Она нашла письма от родственников
и  от  американских,  австралийских  и  канадских   компаний,   с   которыми
переписывался отец. А вот и квитанция на старый грузовик, который был у  них
в ее детстве. Взяв в руки следующую бумажку, Бриана удивленно подняла брови.
Похоже на сертификат, выданный при покупке  акций...  "Трикуотер-Майнинг"  в
Уэльсе... Судя по дате, отец приобрел акции за несколько недель до смерти.
   "Трикуотер-Майнинг"? Должно быть, очередная авантюра, в  которую  папочка
вложил наши жалкие сбережения, подумала Бриана и решила послать  в  компанию
запрос, выяснить, что сталось с деньгами. Хотя скорее всего акции  стоят  не
дороже бумаги, на  которой  они  напечатаны.  Тому  Конкеннану  не  везло  в
бизнесе.
   Он всю жизнь ловил удачу, но так и не поймал.
   Бриана вынула из коробки  пачку  писем  от  папиных  кузенов,  дядюшек  и
тетушек. Они его обожали. Да его все обожали!
   Вернее, почти все, поправилась она, вспомнив о своей матери.
   Отогнав неприятную мысль, Бриана взяла в руки  три  письма,  перевязанные
выцветшей красной ленточкой. Адресат  обитал  в  Нью-Йорке,  но  ее  это  не
удивило. У Конкеннанов было в Штатах довольно много друзей и  родственников.
Однако имя, указанное на конверте, оказалось незнакомым. Аманда Догерти.
   Бриана развязала ленточку, рассеянно взглянула  на  страницу,  написанную
аккуратным школьным почерком, и... у нее перехватило дыхание.
   "Мой дорогой Томми!
   Я сказала, что не буду тебе писать. И  может  быть,  это  письмо  так.  и
останется не отправленным. Но не написать его я не могла - мне нужна хотя бы
иллюзия, что я с тобой разговариваю.  Вернувшись  в  Америку,  я  пробыла  в
Нью-Йорке всего один день. Ты невероятно далеко, и дни, проведенные вместе с
тобой, теперь для меня еще дороже. Я сходила исповедаться и покаялась. Но  в
глубине души я не считаю грехом то, что было между  нами.  Любовь  не  может
быть грехом. А  я  всегда  буду  любить  тебя.  Когда-нибудь,  если  Господь
смилостивится над нами, мы соединимся. Но даже  если  этого  не  произойдет,
знай, что для меня дорого каждое мгновение, которое нам подарила судьба. Да,
я понимаю: мой долг сказать тебе, что ты не смеешь  нарушать  священные  узы
брака и обязан посвятить себя малюткам, которых ты боготворишь. И  я  говорю
тебе это. Но прошу об одном. Может быть, это эгоистично, но  я  прошу  тебя:
думай обо мне, когда в Клер приходит весна и река Шаннон искрится на солнце.
И вспоминай, как ты любил меня в те недолгие дни, что мы были вместе.  Люблю
тебя...
   Вечно твоя Аманда".
   Бриана подавленно уставилась на любовные письма. Отец получил  их,  когда
она еще пешком под стол ходила.
   У  нее  похолодели  руки.  Интересно,  как  должна  реагировать  взрослая
двадцативосьмилетняя женщина, узнав, что ее  отец  любил  другую,  не  маму?
Господи! Ее отец, у которого, казалось,  в  жизни  одни  только  шуточки  да
бесплодные мечты... Эти письма  не  предназначались  для  посторонних  глаз.
Но... разве можно удержаться?
   Когда Бриана с нетерпением разворачивала второе письмо, ей казалось,  что
сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
   "Мой дорогой Томми!
   Я перечитывала твое письмо, пока не выучила его наизусть. У  меня  сердце
разрывается, как по