с меня содрали кожу. И все эти годы... - она на мгновение крепко сжала веки, - ваша жизнь спокойно продолжалась?
     - Кроме него, никто ни о чем не знал, а он был очень осмотрителен. Да, наши жизни просто продолжались. Пока не оборвалась его жизнь. Пока я не просмотрел его личные бумаги и не нашел дневник и фотографии.
     - Фотографии? - Она сразу пришла в себя. - Фотографии моей матери? После ее смерти?
     Нэтан знал, что должен сказать все, хотя даже мысли об этом разрывали его мозг.
     - Он назвал это "Решающее бесповоротное мгновение".
     - О господи!
     Обрывки лекций, которые она когда-то слушала, лекций, которые сама читала студентам, закружились в ее голове. Поймать решающее мгновение, предвидеть момент, когда динамика ситуации достигнет кульминации, точно знать, когда щелкнуть затвором, чтобы сохранить тот самый яркий образ.
     - Это была его цель, - продолжал Нэтан. - Управлять, контролировать, быть причиной. Вызвать и запечатлеть смерть. - Тошнота стала почти непереносимой, и он глотнул еще виски, заливая отвращение алкоголем. - Но мне кажется, что дело не только в этом. Ему было присуще некое извращение. Что-то, чего мы никогда не видели. Что-то, чего никто не видел, о чем никто не подозревал. У него были друзья, семья, успешная карьера. Он любил смотреть по телевидению бейсбольные матчи и читать детективные романы. Он любил жарить мясо на вертеле, он хотел иметь внуков. - Каждое слово, каждое воспоминание разрывали его на части. - Ему нет оправдания! Абсолютно никакого оправдания.
     Джо шагнула к нему. Все ее чувства слились и сосредоточились на одном.
     - Ты сказал, что он ее фотографировал. Ее лицо. Ее глаза. Ее тело. Обнаженное тело... Он продуманно расположил ее, тщательно выбрал позу. Голова склонена к левому плечу, правая рука прикрывает грудь. Так?
     - Откуда ты...
     - Я видела! - Джо закрыла глаза и резко отвернулась. Она испытала облегчение - болезненно холодное облегчение. - Я не сумасшедшая, теперь я это знаю. У меня не было галлюцинаций.
     - О чем ты говоришь?
     Джо нетерпеливо вытащила из заднего кармана сигареты, чиркнула спичкой и застыла, пристально глядя на пламя.
     - Мои руки не дрожат, - пробормотала она. - Совсем не дрожат. Я больше не сорвусь. Я справлюсь. Я больше никогда не сорвусь.
     Испугавшись, что толкнул ее за какую-то грань, Нэтан подошел к ней.
     - Джо Эллен!
     - Я не сумасшедшая! - Джо резко вскинула голову, но пламя к кончику сигареты поднесла спокойно. - Не бойся, у меня не будет нервного срыва, я не распадусь на кусочки. Никогда. Самое трудное, самое страшное - это осознать случившееся. А потом ты находишь ему место и просто живешь с ним. - Она выдохнула дым, не сводя глаз с исчезающей струйки. - Кто-то послал мне фотографию мамы. Одну из фотографий, которые сделал твой отец.
     У Нэтана кровь застыла в жилах.
     - Это невозможно!
     - Я ее видела. Я держала ее в руках. Именно она сломала меня окончательно. Я не смогла найти ей места в своем сознании - тогда...
     - Ты говорила, что кто-то посылал твои портреты.
     - Да. И та фотография была среди них. В последнем конверте, который я получила в Шарлотте. А потом, когда я снова стала потихоньку функционировать, я не смогла ее найти. Тот, кто послал фотографию, пробрался в мою квартиру и забрал ее. Я думала, что у меня галлюцинации. Но это была реальность. Фотография существовала. Она существовала на самом деле!
     - Джо, я - единственный, кто мог бы послать ее тебе. Но я не посылал.
     - Где сейчас те фотографии? Где негативы?
     - Они пропали.
     - Пропали? Как?
     - Мы обнаружили их вместе с Кайлом, и он хотел все уничтожить. Фотографии и дневник. Я отказался. Мне нужно было время, я хотел решить, что делать дальше. Мы поспорили. Он говорил, что прошло двадцать лет и нет смысла ворошить прошлое, что могут пострадать наши карьеры. Он пришел в ярость, узнав, что я подумываю обратиться в полицию или к твоей семье. Одна эта мысль привела его в бешенство. Когда я на следующее утро проснулся, его уже не было. Он уехал, забрал фотографии и дневник. Я не знал, где искать его. И следующее, что я услышал о нем, - это то, что он утонул. Единственный вывод, который пришел мне в голову, - он не смог жить с этим и уничтожил все. А потом уничтожил себя...
     - Но фотографии не уничтожены. - Теперь Джо могла думать очень ясно, очень спокойно. - Они существуют. Существуют точно так же, как мои портреты. Кто-то методично фотографировал меня, следил за каждым моим шагом... Я очень похожа на свою мать, Нэтан. Не так уж сложно перенести на меня одержимость ею.
     - Полагаешь, я не думал об этом? Думал и пришел в ужас. Когда мы нашли Сьюзен Питерс и я понял, как именно она умерла, я решил... Джо, я один остался! Я похоронил и отца, и брата.
     - Разве ты хоронил брата?
     Нэтан замер, затем медленно покачал головой:
     - Кайл мертв.
     - Откуда ты знаешь? Только из полицейских рапортов, где написано, что он напился и упал с яхты? А что, если все не так, Нэтан? У него были фотографии, негативы, дневник...
     - Но он утонул! Он был в тот вечер очень пьян, угрюм и подавлен. Так говорили те, кто был с ним на яхте. Его исчезновение обнаружили только на следующее утро. Вся его одежда, фотооборудование - все осталось на яхте.
     Джо молчала, и Нэтан заходил взад-вперед по комнате.
     - Мне пришлось смириться с тем, что совершил мой отец, смириться с тем, чем он был. Теперь ты хочешь, чтобы я поверил в то, что мой брат жив и что он способен на все это? Преследовать тебя, подталкивать тебя к нервному срыву. Последовать за тобой сюда и... - Неизбежный вывод ошеломил его, он резко повернулся к ней. - Убить Сьюзен Питерс.
     - Нэтан, моя мать была задушена, не так ли?
     - Да. Господи, да.
     Джо предупредила себя, что необходимо оставаться невозмутимой, отстраненной, и сделала следующий шаг:
     - Сьюзен Питерс была изнасилована? Нэтан закрыл глаза.
     - Да.
     - Если это был не муж...
     - Полиция не нашла никаких улик против мужа. Я проверил перед тем, как вернулся сюда. - Ему было больно продолжать, но выхода не было. - Джо Эллен, теперь полицейские собираются более тщательно расследовать исчезновение Джинни.
     - Джинни? - Джо почувствовала, что ужас вернулся. Холодное спокойствие, охранявшее ее, растаяло. - О нет, не Джинни.
     Нэтан не мог коснуться ее, не мог ничего предложить ей. Он оставил ее одну, вышел на веранду. Перегнувшись через перила, он отчаянно пытался глотнуть воздух. Когда за ним скрипнула дверь, он заставил себя выпрямиться.
     - Нэтан, какова была цель твоего отца? Что он хотел доказать этими фотографиями, если никогда никому не мог показать их?
     - Его притягивало совершенство. Власть. Он хотел не просто наблюдать и запечатлевать, но стать частью образа. Создать его. Совершенная женщина, совершенное преступление, совершенный образ... Он считал Аннабелл красивой, умной, очаровательной. Она была достойна.
     Нэтан следил, как один за другим зажигаются в темноте светлячки, и собирался с силами, чтобы продолжать.
     - Я должен был рассказать вам обо всем, как только приехал сюда. Но говорил себе, что мне необходимо время. Время, чтобы постараться понять. Я оправдывался перед собой тем, что вы все смирились с ложью, а правда будет только хуже. Потом я молчал, потому что хотел тебя. Я нашел своему молчанию логическое обоснование: тебе плохо, ты страдаешь; можно подождать, пока ты станешь доверять мне. Пока влюбишься в меня...
     Джо молча стояла за его спиной. Пальцы Нэтана, сжимавшие перила, разжались.
     - Все логические обоснования, разумные объяснения обычно своекорыстны. Мои, во всяком случае, были такими. Но после убийства Сьюзен Питерс я больше не мог закрывать глаза на правду, не мог больше лишать тебя права знать правду. Но я ничего не могу сделать, чтобы изменить то, что он совершил, не могу искупить его вину. Никакие мои слова не смогут загладить то, что он сделал тебе и твоей семье, залечить ваши раны.
     - Да. Ты ничего не можешь сделать, ничего не можешь сказать. Он отнял мою маму и заставил всех нас думать, что она бросила нас. Его эгоизм разрушил все наши жизни. Между нами разверзлась пропасть, которую мы так и не смогли преодолеть. Должно быть, он причинил ей боль... - Голос Джо задрожал, и она крепко прикусила губу. - Должно быть, ей было очень страшно, она не могла понять, что происходит... Ведь она не сделала ничего дурного! Она просто была самой собой.
     Джо глубоко вдохнула и почувствовала запах океана, который всегда действовал на нее успокаивающе.
     - Нэтан, я обвинила во всем тебя, потому что ты был рядом. Потому что у тебя всю твою жизнь была мать. Потому что ты касался меня и вызывал во мне чувства, каких я никогда не испытывала прежде. Мне необходимо было обвинить тебя - и я это сделала.
     - Я не ждал ничего другого.
     - Боже, зачем ты мне об этом рассказал?! Ты мог похоронить все. Забыть. Я бы никогда ничего не узнала...
     - Но я бы знал. И каждый день, проведенный с тобой, был бы предательством. - Он повернулся к ней. - Поверь, Джо, я хотел найти в себе силы жить с этим. Уберечь тебя и спасти себя. Но я не мог.
     - И что же теперь? - Подняв лицо к небу, она спрашивала не богов, не Нэтана, а свое сердце. - Должна ли я заставить тебя платить за то, за что невозможно расплатиться? Наказывать тебя за то, что сделали с нами, когда мы были детьми?
     Горечь, подступившая к горлу, не давала ему говорить. Он посмотрел на деревья, на таинственную, молчаливую реку.
     - Почему бы и нет? Разве ты сможешь смотреть на меня и не видеть его, не вспоминать то, что он сделал? И ты всегда будешь ненавидеть меня за это.
     "А ведь я действительно смотрела на него, но видела его отца, - подумала Джо. - Нэтан принял все, все мои удары, не сказав ни слова в свою защиту. Керби назвала его поступок мужественным и была права. Как же сильно он страдает! Почему мне понадобилось так много времени, чтобы понять: сколько бы вреда ни причинили мне, столько же причинили ему!"
     - А ты не очень высокого мнения о моем уме и способности к состраданию, - тихо сказала она. - Пожалуй, ты вообще довольно низкого мнения обо мне.
     Нэтан не знал, что у него остались силы удивляться, но все-таки удивился:
     - Я тебя не понимаю.
     - Да, явно не понимаешь, если думаешь, что я буду и дальше обвинять тебя в том, чего ты не совершал. Я просто не сразу смогла смириться, Нэтан. Мне нужно было время, чтобы осознать все и оплакать ее.
     - Но он же был моим отцом!
     - Да, и если бы он был жив, я убила бы его своими руками за то, что он сделал с ней, со всеми нами. С тобой. До конца своих дней я буду ненавидеть его! А теперь ответь мне, Нэтан: ты сможешь найти этому место в своей жизни или просто уйдешь? Я скажу тебе, что собираюсь делать я. - Она мчалась напролом, не давая ему заговорить. - Я не позволю снова обокрасть меня, я хочу использовать свой последний шанс на настоящее счастье. Но если ты уйдешь, я научусь ненавидеть тебя. Я научусь ненавидеть тебя, если придется. И никто никогда не будет ненавидеть тебя больше, чем я!
     Она бросилась назад в дом, хлопнув дверью.
     Нэтан стоял как вкопанный, пытаясь осознать ее слова, изумленный, благодарный. Нет! Это невозможно! Неужели это возможно? Он вошел за ней в дом и тихо спросил:
     - Джо Эллен, ты хочешь, чтобы я остался?
     - Разве я не это сказала? - Она вытащила еще одну сигарету, затем резко отшвырнула ее. - Почему я должна снова терять? Почему я должна снова остаться одна? Как ты мог приехать сюда, заставить меня влюбиться в тебя, а потом исчезнуть из моей жизни?! Потому что считаешь, что мне так будет лучше? Потому что считаешь это благородным? Тогда к черту благородство! К черту его, если оно лишает меня единственного, что мне нужно. Меня уже обкрадывали раньше. Я уже теряла то, в чем отчаянно нуждалась. Я была беспомощна и не могла это предотвратить. Но я больше не беспомощна.
     Джо дрожала от ярости, ее глаза сверкали, щеки горели. И Нэтану казалось, что он никогда не видел ничего более прекрасного.
     - Я ожидал чего угодно, только не этого. Я вообразить не мог, что ты скажешь мне именно это! Я приготовился потерять тебя. И не приготовился к тому, чтобы сохранить.
     - Нэтан, я не запонка, черт побери!
     Он не думал, что когда-нибудь сможет смеяться, и вырвавшийся хриплый смех расцарапал ему горло.
     - Я не знаю, что должен сказать тебе. Я только знаю, что люблю тебя.
     - Я бы поверила, если бы ты обнимал меня, когда говоришь эти слова...
     Он приблизился к ней и заглянул ей в глаза. Сначала его руки были неуверенными, затем стали сжимать ее все крепче, наконец он спрятал лицо в ее волосах.
     - Я люблю тебя! - Он вдыхал аромат ее волос, ее кожи, задыхаясь от нахлынувшего волнения. - Я люблю тебя, Джо Эллен. Люблю каждую частичку тебя.
     - Будем считать, что этого достаточно. И не позволим отнять это у нас. Не позволим!

***

     Он лежал очень тихо, надеясь, что она заснула.
     Было мучительно сознавать, что женщина, которую он любит, в опасности. Еще мучительнее было думать об источнике этой опасности... У Нэтана даже не хватало сил назвать его. Но он знал, что защитит ее даже ценою собственной жизни, если понадобится. Он сможет убить ради ее безопасности!
     И будет надеяться, что вместе они справятся и выживут.
     Они украли у судьбы еще один момент, но им придется встретиться с тем, что преследует их, что тянется к ним из прошлого уже двадцать лет. И этого не избежать.
     - Нэтан, я согласна рассказать все семье. - Она нашла в темноте его руку. - Нужно только правильно рассчитать время, найти нужные слова... Я хочу, чтобы ты предоставил это мне.
     - Джо, я надеюсь, что ты разрешишь мне присутствовать. Я не буду мешать тебе, ты сделаешь все, как захочешь, но не одна.
     - Хорошо. Но во многом еще надо разобраться, многое сделать.
     - А кроме того, тебе необходима защита.
     - Не пытайся опекать меня, Нэтан. Меня это раздражает. Ее ленивое замечание закончилось изумленным вздохом, поскольку он резко приподнялся и оказался над ней.
     - С тобой ничего не случится! - Его глаза угрожающе сверкнули в темноте. - Чего бы мне это ни стоило.
     - Лучше для начала успокой себя, - невозмутимо сказала она. - Я считаю, что с нами обоими ничего не случится - ни с тобой, ни со мной. Поэтому пора нам начинать думать и Действовать.
     - Прекрасно, но давай установим правила. Первое: ты никуда не выходишь одна. Ты не сделаешь и шага из своего дома одна, пока это все не закончится!
     - Нэтан, я - не моя мать, не Джинни и не Сьюзен Питерс. Я не беззащитна, не глупа, не наивна. И я никому не позволю запугать меня.
     Нэтан понимал, что если будет кричать, то лишь уязвит ее гордость, и поэтому тихо сказал:
     - В случае необходимости я утащу тебя с острова точно так же, как притащил сегодня сюда. Я увезу тебя в безопасное место и запру там. Чтобы избежать этого, тебе надо только пообещать, что ты никуда не выйдешь одна.
     - У тебя слишком раздутое самомнение.
     - Нет. В этом случае - нет. - Он взял ее за подбородок. - Посмотри на меня, Джо. Посмотри на меня. Ты для меня все! Я выдержу что угодно, но я не смогу потерять тебя. Не смогу.
     Джо вздрогнула, но не от гнева или страха, а от волнения.
     - Никто никогда не любил меня так сильно. Я никак не могу привыкнуть.
     - Ну так тренируйся. И обещай.
     - Хорошо, я никуда не выйду одна. - Джо вздохнула. - Эти близкие отношения - сплошной лабиринт уступок и компромиссов! Вероятно, поэтому я так долго умудрялась избегать их. - Она тоже приподнялась и села рядом с ним. - А ты пообещай, что мы не будем просто ждать, когда что-то случится. Я не единственная женщина на этом острове. И я не единственная дочь Аннабелл...
     - Да, мы не будем сидеть сложа руки. Я сделаю несколько звонков, соберу всю информацию о несчастном случае с Кайлом. В первый раз я мог что-то упустить, поскольку переживал тогда нелегкие времена.
     - Что ты знаешь о его друзьях, о его финансовом положении?
     - Немного - и о том, и о другом. В последние годы мы не были так близки, как раньше. - Нэтан встал, чтобы открыть окно. - Мы разошлись в разные стороны, стали очень разными.
     - И каким же стал он?
     - Он был... Я думаю, ты назвала бы его человеком минуты. Он интересовался только тем, что есть сейчас: урвать момент и выжать из него все возможное. Не тревожиться о будущем, о последствиях и расплате. Но он никогда не причинял вреда никому, кроме самого себя!
     Нэтану очень хотелось, чтобы она правильно поняла его. И вдруг он осознал, как важно ему самому поверить в свое последнее утверждение.
     - Кайл просто предпочитал легкий путь - а если легкий путь еще и самый короткий, тем лучше. Он был очень обаятелен и очень талантлив. Папа всегда говорил, что если Кайл вложит в работу столько же труда, сколько он вкладывает в свои развлечения, то станет одним из лучших фотографов в мире. А Кайл отвечал, что отец вечно его критикует, потому что завидует: ведь у него, Кайла, впереди вся жизнь и блестящая карьера.
     Нэтан замолчал, мысленно повторил свои слова, и ему стало больно от их скрытого смысла. Неужели - соперничество? Извращенная потребность сына превзойти отца? Кровь снова гулко застучала в висках.
     - Я обзвоню всех, кого можно, - без всякого выражения сказал он. - Если мы исключим эту вероятность, то сможем сосредоточиться на других. Ведь Кайл мог напиться и показать те фотографии приятелю, ассистенту.
     - Может быть. - Джо не хотела сейчас развивать эту тему. - Но кто бы он ни был, этот человек должен хорошо знать фотографию и иметь талант. Он непоследователен, иногда ленив, но он, несомненно, талантлив.
     Нэтан вздохнул. Она только что идеально охарактеризовала его брата.
     - Он должен сам проявлять пленки и печатать фотографии, - продолжала Джо, радуясь, что можно сосредоточиться на практических деталях. - То есть он должен иметь доступ в фотолабораторию. Наверняка у него была лаборатория в Шарлотте, а когда он приехал сюда, ему пришлось позаботиться о новой. Конверт, который я получила на острове, был отправлен по почте из Саванны.
     - Фотолабораторию можно арендовать на время.
     - Да, возможно, он так и сделал. Снял квартиру и перевез свое оборудование. Или купил новое. Ведь он обладал бы большей властью, обеспечив себе собственное место, собственное оборудование, так? - Их взгляды встретились. - Ведь в этом причина его действий? Власть, контроль. Он мог бы спокойно ездить между островом и материком и сохранять контроль.
     Контролировать момент, управлять настроением, объектом, результатом. В этом истинная власть искусства. Слова его отца, аккуратно написанные на странице дневника.
     - Значит, мы должны проверить специализированные фотомагазины, выяснить, не заказывал ли кто-нибудь оборудование для фотолаборатории и не перевозил ли его в Саванну. Это будет непросто и потребует много времени, - заметил Нэтан.
     - Да, а ведь это только начало. - Как хорошо, что можно решать реальные задачи вместо того, чтобы трястись от страха! - Скорее всего он один: ему необходима свобода, необходимо приходить и уходить когда заблагорассудится. Он фотографировал меня по всему острову, следовательно, ничем и никем не связан. Мы можем поискать одинокого мужчину с фотоаппаратом, хотя не исключено, что набросимся на какого-нибудь безобидного любителя птиц.
     - Если это Кайл, я бы узнал его.
     - Ты уверен, Нэтан? Он ведь наверняка знает, что ты здесь, и не хочет, чтобы его узнали. А кроме того, он знает, что я с тобой. Дочь Аннабелл Хэтуэй с сыном Дейвида Делани. Не исключено, что он видит в этом завершение цикла. И если это так, я не думаю, что ты в меньшей опасности, чем я.

Глава 27

     Джо проспала до полудня и проснулась в одиночестве. Она не могла вспомнить, когда в последний раз спала хотя бы до десяти и наслаждалась таким глубоким сном без всяких кошмаров.
     Она с удивлением почувствовал