вертеться от сегодняшнего представления. Сэму предстояла тусовка.
     Сказка о высокой температуре и головной боли - вот и все, что ему понадобилось. Когда Люк готовился развлекать публику в "Волшебной двери", Сэм стучал в дверь Аннабель. Она открыла сама. Глаза ее опухли от слез и досады.
     - Ой, Сэм, привет, - она шмыгнула носом и пригладила рукой волосы. - Какими судьбами?
     - Люк меня послал. - С извиняющейся улыбкой он выдвинул руку из-за спины и протянул ей букет раскрашенных маргариток.
     - Ой, - она взяла цветы и принялась их нюхать. Они были красивые, однако не заменяли самую большую в году вечеринку. ~- Я так понимаю, это в качестве утешения.
     - Ему правда очень жаль, Аннабель. Он расстроился из-за того, что ты hp пошла на тусовку.
     - Я тоже, - ее взгляд стал жестче, она вздохнула и пожала плечами. Ее родители ушли на весь вечер, ее вечер был испорчен, а все, что она получила, были лишь какие-то дурацкие цветы. - Что ж, спасибо, что принес их.
     - Рад стараться. Не так уж и трудно принести цветы прелестной женщине. - Восхищение с оттенком страсти промелькнуло в его глазах прежде, чем он спешно отвел их. - Вообще-то мне пора идти. У тебя ведь дела.
     - Да нет, никаких особых дел. - Аннабель была польщена его взглядом и тронута тем обстоятельством, что Сэм попытался этот взгляд скрыть. Подумав о той долгой и скучной ночи, которая ей предстояла, она решила, что глупо захлопывать дверь перед этим привлекательным самцом. - Может, зайдешь, кока-колу попьем или чего-нибудь еще. Если, конечно, у тебя нет других планов.
     - Было бы неплохо, если только твои предки не будут возражать.
     - Да их нет, придут не скоро, - она поморгала глазами. - Мне бы хотелось с кем-нибудь побыть.
     - Мне тоже, - он захлопнул за собой дверь. Поначалу он изображал стеснительность, сидя поодаль от нее на диване, пока они пили кока-колу и слушали пластинки. Постепенно он переходил к роли приятного человека, с которым можно пооткровенничать. Он чуть было не дошел до критики в адрес Люка, но из осторожности вовремя остановился, понимая, что в этом случае Аннабель сразу даст ему отпор. Прикрываясь стремлением компенсировать пропущенную вечеринку, Сэм пригласил ее - с неким оттенком застенчивости -- на танец.
     Его робкая восхищенность тронула Аннабель. Покачиваясь в такт музыке, она положила голову ему на плечо. Когда Сэм начал ритмично поглаживать ее по спине вдоль позвоночника, она лишь вздохнула.
     - Я так рада, что ты пришел, - прошептала она. - Теперь я чувствую себя гораздо лучше.
     - Мне было тяжело сознавать, что ты сидишь здесь одна в таком настроении. Все-таки Люку очень повезло, что у него такая девушка, как ты. - Сэм замолчал, удостове-рясь, что его слова услышаны. Когда он продолжил, голос звучал нетвердо. - Я... м-м-м... я все время думаю о тебе. Аннабель. Знаю, что не должен думать, но ничего не могу с собой поделать.
     - Правда? - ее глаза заблестели, она откинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. - А что ты обо мне думаешь?
     - Думаю о том, какая ты красивая. - Он приблизил свои губы к ее губам, почувствовал, как она вздрогнула. Его забавляло то, с какой легкостью женщины сдаются. Скажи ей, что она красива, и она поверит всем твоим словам. - Когда ты приходишь в наш дом или в клуб, я не могу отвести глаз от тебя. - Он слегка коснулся своими губами ее губ, затем, словно придя в себя, отпрянул. - Прости, - он провел дрожащей рукой по волосам. - Мне пора идти.
     Но он не пошевелился, а лишь стоял и смотрел на нее. Мгновение спустя теперь уже она, как он надеялся и планировал, приблизилась к нему и обвила руками его шею. - Не уходи, Сэм.
     Он остроумен, мило обошелся с ней, к тому же красиво целуется. Короче, отвечает всем требованиям Аннабель. Он опустил ее на кушетку и овладел ею. Его тело содрогалось от экстаза. Но еще больший экстаз испытывал он от сладостного ощущения того, что отобрал-таки у Люка принадлежавшую ему добычу.

***

     В тот момент, когда Аннабель издавала страстные стоны в объятиях Сэма, Мадам направилась за кулисы "Волшебной двери". Ей было неприятно нести кому-либо плохие вести. Но делала она это не столько ради коллег по магазинчикам Французского квартала, и даже не столько ради себя, сколько ради Роксаны.
     - Месье Нувель!
     Макс оторвался от своих разработок и увидел Мадам в дверях своей уборной. Неподдельная радость вспыхнула в его глазах. Он встал и поцеловал ей руку.
     - О, Мадам, добрый вечер, добро пожаловать. Какое счастье видеть вас вновь.
     - Хотелось бы мне сказать вам, мой друг, что я пришла посмотреть на представление, но пришла я не ради него. - Она заметила, как улыбка гаснет в его глазах, превращаясь в тревогу.
     - Есть какая-то проблема?
     - Да, и я должна вам о ней поведать, к сожалению. Мы можем здесь поговорить?
     - Конечно. - Он закрыл дверь и подвел ее к креслу.
     - В начале этой недели мой магазин ограбили.
     Это показалось бы парадоксом, но его охватил гнев. Несмотря на то, что он сам был грабителем. В данном случае Макс таковым не был. А Мадам была другом; другом, тяжело переживающим такое событие, как кража.
     - Что же у вас взяли?
     - Сотню долларов, или около того, и еще несколько безделушек. Это неприятность, месье, но не трагедия. Я, конечно же, обо всем сообщила в полицию, и, конечно же, вряд ли здесь можно мне чем-нибудь помочь. Если занимаешься бизнесом, будь готов к потерям. Я не придавала бы всему этому такого значения, если бы через день или два не услышала, что еще два магазина - "Новоорлеанский ботик" на улице Бурбонов и "Рандеву" на улице Конти - тоже были ограблены. Насколько я знаю, на небольшую сумму. Еще через день ограбили магазин рядом с моим - и сумма на сей раз была побольше. Взяли несколько ценных изделий из фарфора и несколько сотен наличными.
     Макс провел пальцем по усам. - А кто-нибудь видел грабителя?
     - Может быть, видел, - Мадам перебирала пальцами амулет на своей груди, закрытой красным шелковым шарфом, - а, может, и нет. Когда мы, торговцы, стали жаловаться друг другу на постигшие нас беды, выяснилось, что кое-кто, кого мы знаем, заходил в магазины перед пропажей. Не исключено, правда, что это всего лишь совпадение.
     - Совпадение? - Максвзметнул брови. - Вряд ли. А почему вы ко мне пришли по этому поводу, Мадам?
     - Потому что в каждом из магазинов побывала Роксана.
     Мадам поджала губы, увидев, как изменяется лицо Макса. Ушли, исчезли тревога, интерес, явное стремление помочь.
     - Мадам, - произнес он странным, острым как меч, еле слышным голосом. - Как вы смеете?
     - Смею, месье, потому что люблю девочку.
     - И, тем не менее, обвиняете ее в том, что она забрела к вам в магазин и украла у тех, кто любит ее и доверяет ей.
     - Нет, - Мадам пожала плечами. - Я ее не обвиняю. Она не взяла бы у меня ничего из того, что принадлежит мне. Ведь душой-то она чувствует, что стоит ей только попросить, и я ей все дам. Она была не одна во время всех этих визитов, месье.
     Еле сдерживая ярость, Макс поднялся, чтобы налить себе и ей по рюмке коньяка. Он ничего не сказал до тех пор, пока не предложил Мадам рюмку и не отпил из своей.
     - И с кем же она была?
     - С Сэмюэлом Уайаттом.
     Переварив эту информацию, Макс кивнул. Ему хотелось бы сказать сейчас, что он удивлен. Хотелось бы сказать, что он не чувствовал неизбежности происшедшего. Он приютил парня, сделал для него все, что мог; и тем не менее, каким-то образом чувствовал, что поплатится за это.
     - Секундочку! - Он подошел к двери и позвал Роксану. Одетая в сценический костюм, она вошла в уборную отца. Лицо ее расцвело в улыбке при виде Мадам.
     - Вы пришли! - она бросилась к Мадам и чмокнула ее в щеку. - Ой, как я рада, что вы пришли. Вы увидите новый фокус. Мы с Люком первый раз показали его в дневном представлении. У нас так хорошо получилось, правда, папа?
     - Да, - он захлопнул дверь и, нагнувшись, положил ей руку на плечо. - У меня к тебе вопрос, Роксана. Важный. Ты должна сказать мне правду, какой бы она ни была.
     Улыбка потухла в ее глазах. Взгляд стал значительным и слегка испуганным.
     - Я не стану лгать тебе, папа. Никогда не стану.
     - Ты заходила в магазин к Мадам на этой неделе?
     - В понедельник после школы. Мадам гадала мне на картах.
     - Ты была одна?
     - Да, - я имею в виду, когда она гадала. А так со мной был Сэм, но он ушел раньше.
     - Ты что-нибудь взяла в магазине Мадам?
     - Нет. Я подумала, что, может быть, куплю голубую бутылочку с пробкой в виде павлина, - она взглянула на Мадам, ожидая от нее подтверждения сказанному, - чтобы подарить ее Лили на день рождения. Но у меня не было с собой денег.
     - Не купила, Роксана, а взяла.
     - Я... - ее губы, задрожав, разомкнулись. Она поняла, о чем речь. - Я ничего не взяла бы у Мадам, папа. Неужели я бы смогла? Она же моя подруга.
     - А ты не видела, чтобы Сэм что-либо брал у Мадам или в других магазинах, в которых вы побывали на этой неделе?
     - Ой, папа, нет, - при мысли об этом на глаза навернулись слезы. - Он не мог такое сделать.
     - Посмотрим, мог он или не мог, - он поцеловал ее, - прости, Роксана. Забудь об этом до конца представления, но готовься узнать правду, какой бы она ни была.
     - Он мой друг.
     - Надеюсь, что это так.
     В начале второго ночи Макс открыл дверь комнаты Сэма. Он увидел очертание его фигуры под одеялом и тихо подошел к кровати. Проснувшись, Сэм поднялся с подушки и лениво разомкнул веки. На его лицо падал лунный свет.
     - Чувствуем себя лучше? - спросил Макс.
     - Да вроде бы, - вяло улыбнулся Сэм. - Простите, я вас сегодня подвел.
     - Пустяки, - Макс включил свет, не обратив внимания на то, как Сэм хрюкнул от удивления, - заранее извиняюсь за свое вторжение. Но без этого не обойтись. - Он подошел к стенному шкафу.
     - Что происходит?
     - Тут либо одно, либо другое. - Макс подвинул висящую на вешалке одежду. - Всли я уберегу свой дом от бед, то сослужу тебе плохую службу. Я искренне надеюсь на последнее.
     - Вы не имеете права лезть в мои личные вещи, - Сэм выпрыгнул из кровати в исподнем и схватил Макса за руку.
     - Делая это, я, быть может, спасаю твою репутацию.
     - Не надо, Сэм, - красный от смущения, Мышка вошел в комнату и оттолкнул Сэма.
     - Ты, сраная рвань, убери руки, - Сэм дернулся было, но Мышка держал его крепко. Ярость хлынула через край, когда он увидел как Макс достает с полки шкафа коробку. - Сволочь проклятая, я тебя за это убью.
     Макс спокойно снял крышку с коробки и принялся изучать содержимое. Банкноты были аккуратно сложены и схвачены резинками. Нашлась там и часть безделушек, перечисленных Мадам в списке, который она дала Максу. Остальные, по всей вероятности, уже проданы, предположил Макс. С тяжелым сердцем посмотрел он на Сэма.
     - Я принял тебя всвой дом, - медленно заговорил Макс. - Я не жду за это благодарности, так как ты работал за комнату и стол. Но я доверил тебе свое дитя, а она доверяла тебе как другу. Ты же использовал ее в своих целях, причем так, что вместе вот с этим ты украл и ее детство. Если бы я был склонен к насилию, я бы за одно это тебя убил.
     - Она знала, чем я занимался, - выпалил Сэм. - Она была соучастницей. Она...
     Он оборвал на полуслове, так как Макс со всего размаху врезал ему по лицу.
     - Наверное, я все-таки склонен к насилию, - он подошел вплотную к Сэму и посмотрел ему прямо в глаза. - Ты возьмешь вещички и уберешься отсюда немедленно. Я воздам тебе по заслугам. Ты не только уйдешь из этого дома, но и из квартала. Понял меня? Я знаю каждый дюйм в Старом городе. И если ты до рассвета оттуда не уберешься, я об этом узнаю и тебя найду. Он повернулся и пошел к двери. - Отпусти его, Мышка. Проследи за тем, чтобы он взял только свои вещи.
     - Ты у меня за это заплатишь, сволочь, - Сэм вытер кровь с губы. - Клянусь Богом, заплатишь!
     - Я уже заплатил, - бросил Макс через плечо, - допустив тебя в свою семью.
     Сэм схватил джинсы, висевшие на спинке стула и стал их натягивать. Ухмыльнувшись, он взглянул на Мышку.
     - Кати отсюда свои яйца, педрила! Рассмотрелся тут, как я одеваюсь!
     Мышка слегка покраснел, но промолчал.
     - С удовольствием уберусь отсюда ко всем чертям, - он вытащил рубашку. - Я тут два месяца с тоски подыхаю.
     - Ну так отчаливай, - в дверном проеме появился Люк. Его глаза блестели, - а у нас будет время выветрить вонь от ползучей твари, которая прячет свою жопу за маленькими детьми.
     - А тебе не кажется, что ей нравилось, как ее используют? - вызывающе ухмыляясь, Сэм запихнул остатки одежды в сумку из джинсовой ткани. - Бабам-то как раз это и нравится, жопа! Спроси у Аннабель.
     - Это еще что за черт?
     - А вот что! - Сэм втиснул плечи в куртку, подаренную ему Лили. В ней ему будет тепло зимой. - Коли уж ты спрашиваешь, может быть тебе будет интересно узнать, что пока ты вечером развлекал публику, я трахал твою бабу так, что у нее мозги вылетали, - он увидел ярость на лице Люка, увидел, что тот ему не верит. Он оскалил зубы. - Прямо на той уродской цветастой кушетке у нее в гостиной.
     Ухмылка Сэма была жесткой и холодной как лед, - Я ее за пять минут вытащил из красных кружевных трусиков. Ей больше всего нравится сверху, так ведь? Так, чтобы ей можно было поглубже вставить. А еще родинка у нее под левой сиськой сексуальна, как черт знает что, ты так не считаешь?
     Он весь напрягся в ожидании схватки. Люк бросился на него. Но Мышка, сработав моментально, схватил Люка и оттащил к двери.
     - Не стоит он того, - приговаривал Мышка. - Не надо, отпусти его. Он того не стоит.
     Сэм усмехнулся им вслед. Мышка потащил Люка к лестнице.
     - Выйди и поостынь немного, - сказал Мышка.
     - Уйди ты от меня, черт бы тебя побрал!
     - Макс хочет, чтобы он убрался отсюда, - Мышка неподвижно стоял на верху лестницы. Если бы понадобилось, он мог бы спустить Люка с этой лестницы. - Это все, что ему нужно. Пойди на улицу, пройдись. А мне надо убедиться, что он ушел.
     Отлично, подумал Люк. Блеск. Сейчас Сэм выйдет. А Люк его дождется. Он сбежал вниз по ступенькам лестницы во двор. Ирландская кровь закипела в его венах. Сжав кулаки, он стал дожидаться Сэма. Он собирался проследовать за Сэмом квартал-другой, а затем избить до усеру.
     Но тут он услышал ее плач. Он стоял лицом к улице, все его тело напряглось; в голове не было ничего, кроме желания бить. Она плакала, словно сердце ее разбилось, свернувшись калачиком на каменной скамейке у закрывшихся на ночь азалий.
     Будь она по натуре плаксивой, Люк скорее всего не обратил бы на нее внимания и прошел мимо. Но за все годы, проведенные в семье Нувель, он ни разу не видел слез на ее глазах, за исключением того периода, когда она болела ветрянкой. Ее плач пронял Люка и взял за сердце.
     - Ты чего, Рокси? - недоумевая, Люк подошел к скамейке и погладил ее по голове. - Не надо!
     Она рыдала, уткнув лицо в колени.
     - Господи Иисусе! - хотя это никак не входило в его планы, Люк сел рядом и обнял ее. - Ладно тебе, малыш, не плачь ты из-за нею. Он сволочь, гад ползучий. - Люк вздохнул и стал как бы укачивать ее. Она начала постепенно остывать. - Он того не стоит, - сказал он отчасти самому себе, поняв, что слова Мышки оказались как нельзя кстати.
     - Он меня использовал, - прошептала Роксана,прижи-маясь к груди Люка. Она уже могла сдерживать свои рыдания, и уже чувствовала себя способной остановить поток слез. - Он изображал из себя моего друга, а на самом деле никогда им не был. Он использовал меня, чтобы красть вещи у людей, которые мне дороги. Я слышала, что он сказал папе. Похоже, он ненавидит нас, ненавидел все это время.
     - Может, и ненавидел. А нам-то что?
     - Я привела его в дом, - Роксана сжала губы. Она подумала, что вряд ли сможет простить себя за это. - А он... неужели он занимался этим с Аннабель?
     Люк вздохнул и прижался щекой к голове Роксаны.
     - Похоже, что да.
     - Как жаль.
     - Если она так просто его к себе подпустила, то я не думаю, что она вообще была моей.
     - Ему хотелось причинить тебе боль, - она провела пальцем по его руке. - Мне кажется, он всем хотел причинить боль. Поэтому он и воровал. Он ведь делал это не так, как папа.
     - Да, да, - выговорил Люк, думая о чем-то другом. - Что?
     - Я говорю воровал. Папа никогда не украл бы у друга или у кого-нибудь, кому он мог бы этим причинить боль, - она зевнула. Истерика отняла у нее все силы. - Он берет камни и все такое прочее. А эти вещи всегда застрахованы.
     - Бог ты мой! - он столкнул ее со своих коленей так, что она шлепнулась копчиком прямо на скамейку. - А ты давно об этом знаешь? Давно ты знаешь, чем мы занимаемся?
     Она снисходительно улыбнулась, в ее распухших от слез глазах отразился, сверкая, лунный свет.
     - Я всегда знала.
     Сэм ушел из дома, но не из квартала. Он не мог уйти оттуда, пока не сведет счеты. Был только один способ уличить его. Роксана накапала. Легко было убедить себя в том, что она изначально знала о его деяниях. Словно вальсируя, она залетала в эти магазины и вылетала из них, в результате все получалось так гладко. А потом она на него донесла, и его выкинули из теплой постели, унизили. Она должна заплатить за это.
     Он ждал ее. Он знал маршрут, по которому она ходила из дома в школу. Иногда даже сам провожал ее, пытаясь быть добрым с ней. Пытался быть добрым, подумал Сэм, ударив кулаком по ладони. И вот как "на отблагодарила его.
     Он простоял несколько часов в переулке, ежась под холодным моросящим дождем. Он с трудом переносил холод.
     И за это она тоже заплатит. Заметив ее, он сделал несколько шагов назад. Можно особенно не осторожничать, решил он. Она уныло, опустив глаза, плелась с рюкзаком за плечами. Он подождал, когда она пройдет мимо, и набросился на нее. Роксана даже не вскрикнула, когда кто-то схватил ее сзади и потащил в переулок. Она взметнула кулачки - она была прирожденным борцом - но опустила их, увидев, что это Сэм.
     Глаза ее все еще были опухшими. Она негодовала. Негодовала из-за того, что была доведена до слез. Впрочем, их запас уже иссяк. Она подняла голову и угрожающе посмотрела на него совершенно сухими глазами.
     - Что тебе нужно?
     - Побеседовать. С глазу на глаз.
     В его взгляде было что-то, из-за чего ей захотелось убежать; что-то, чего раньше не было. Да, была в этом взгляде ненависть, но была и какая-то тоска, навевавшая аналогию с ржавой бритвой, которая не только бреет, но и может заразить.
     - Папа велел тебе уйти.
     - А ты думаешь, я боюсь этого старика? - Он оттолкнул ее к стене, скорее удивив, нежели причинив боль. - Я делаю, что хочу, а в настоящий момент я хочу расквитаться с тобой. Ты мне должна, Рокс.
     - Должна тебе? - забыв об удивлении и о боли в том месте на спине, которым она ударилась о стену, она подалась вперед. - Я привела тебя в дом. Я попросила папу дать тебе работу. Я помогла тебе, а ты потом обворовал моих друзей. Да я тебе и гроша не должна!
     - Ты куда? - он схватил ее и поставил перед собой, едва она попыталась уйти. - В школу? Думаю, пока не стоит. Тебе надо немножко со мной побыть. Он обхватил рукой ее шею. Она попыталась закричать, протяжно и громко, но не смогла набрать воздуху.
     - Ты на меня настучала, Рокс.
     - Я этого не делала, - удалось ей прошептать. - Но сделала бы, если б знала.
     - Так это все равно, разве нет? - он вновь толкнул ее, и на сей раз она больно ударилась головой об стену.
     Страх, неосознанный и неожиданный, заставил ее впиться ногтями в его лицо. Он взревел и выпустил ее из рук. Она добежала почти что до конца переулка, когда он поймал ее.
     - Сучка! - тяжело дыша, он повалил ее на землю. Гнев и боль смешались с возбуждением. Он мог сделать с ней все, что захочет, абсолютно все, и никто не сможет его остановить.
     У нее закружилась голова. Она увидела, как он приближается к ней, и встала на четвереньки. Сейчас он ударит ее,