Джованни сдержал свое обещание, и он никуда не ушел. Он лежал  на  спине,
его голова была неловко повернута, вокруг нее растекалась темная лужа крови.
Открытые глаза безжизненно смотрели на "Смуглую  Даму",  лежащую  рядом.  Ее
грациозно поднятые руки и улыбающееся лицо были залиты кровью.
   - Господи Иисусе! - Райан резко дернул Миранду назад. - Это твой друг?
   - Я... Джованни... - Ее глаза с расширившимися от  ужаса  зрачками  стали
черными и неподвижными, как у фарфоровой куклы.
   - Держись. Надо держаться. Миранда, у нас может  быть  мало  времени.  На
бронзе полно  наших  отпечатков  пальцев,  понимаешь?  -  А  статуэтка  явно
послужила орудием  убийства.  -  Полицейские  только  их  и  обнаружат.  Нас
подставили.
   В ушах у нее гудело - словно где-то рядом шумел океан.
   - Джованни мертв.
   - Да, он мертв. Постой-ка вот здесь.
   Райан прислонил ее к стене, а сам вошел в комнату и шумно выдохнул, чтобы
не чувствовать запаха смерти. Здесь все пропахло этим запахом. Он скривился,
но все же подобрал бронзу и сунул ее в сумку. Стараясь не смотреть  на  лицо
того, кто лежал перед ним, Райан быстро оглядел комнату.
   "Давид" валялся в углу. По вмятине  в  стене  было  ясно,  что  его  туда
запустили изо всех сил.
   Умно, подумал он, запихивая  в  сумку  вторую  статуэтку.  Аккуратненько.
Оставить обе бронзы на месте преступления. Связать их вместе и затянуть  эту
веревку потуже на шее Миранды.
   Она стояла точно так, как он ее оставил; но сейчас ее всю трясло, а  лицо
было белее мела.
   - Ты сможешь идти, - твердо сказал он. - Ты  даже  бежать  сможешь,  если
понадобится. Нам надо уходить.
   - Мы не  можем..,  не  можем  оставить  его.  Здесь.  Вот  так.  Господи,
Джованни. Если бы я только могла подумать...
   - Мы ничего не можем для него сделать. Пошли.
   - Я не могу его оставить, это я во всем виновата! Решив не терять времени
на препирательства,  Райан  схватил  Миранду  за  руку  и  потащил.  Она  не
сопротивлялась, вяло повиснув на нем, и все повторяла, как заклинание:
   - Я не могу его оставить. Я не могу его оставить. Когда они добрались  до
выхода, Райан совершенно выбился из сил. Он, задыхаясь, приоткрыл дверь так,
чтобы можно было оглядеть улицу. Все было тихо, но у него по  шее  пробежали
мурашки, словно к ней приставили лезвие ножа.
   На улице, под  дождем,  он  поставил  Миранду  на  землю  и  как  следует
встряхнул.
   - Ты не упадешь. Нам надо отсюда выбраться. Держись, Миранда, делай,  как
я тебе велю.
   Не дожидаясь ответа, он обошел здание и вышел на улицу. Миранду он крепко
держал за руку. Она покорно села на заднее сиденье мотоцикла, навалилась  на
него обмякшим телом, и Райан услышал, как часто-часто бьется ее сердце.

***

   Ему хотелось сразу же поехать в гостиницу, но он заставил себя проехаться
по городу, стараясь выбирать узкие безлюдные улочки.  Надо  было  убедиться,
что за ними не следят. Он пока не строил никаких догадок. Сначала надо  было
поподробнее расспросить Миранду.
   Удостоверившись, что "хвоста" нет, он припарковался у отеля. Взял  сумки,
откинул мокрые волосы с лица Миранды.
   - Послушай меня внимательно. - Райан сжал ее лицо в своих руках. - Сейчас
мы войдем в вестибюль. Я хочу, чтобы ты прошла прямо к  лифту.  Я  возьму  у
портье ключ. Поняла?
   - Да. - Казалось, это произнесла не она,  а  какой-то  встроенный  в  нее
механизм.
   Она  шла  так,  словно  плыла  в  густом  вязком  сиропе,  но  она   шла,
сфокусировав взгляд на дверцах лифта. "Вот  цель,  -  думала  Миранда.  -  Я
должна добраться до лифта".
   Как сквозь вату она слышала  разговор  Райана  с  портье,  мужской  смех.
Миранда  смотрела  на   дверцы,   прикоснулась   пальцами   к   полированной
поверхности.  Какие  гладкие  и  холодные.  Странно,  раньше  она  этого  не
замечала. Она погладила дверцу ладонью. Тут подошел Райан и нажал кнопку.
   Как же громко  скрежещут  шестерни  и  передачи!  Двери  лифта  с  мягким
шипением раскрылись.
   Ее лицо было таким же бледным, как лицо убитого  Джованни,  которого  они
оставили на полу в лаборатории. И еще Райан  заметил,  что  ее  зубы  начали
выбивать дробь. Она, наверное, продрогла до костей. Видит бог, он тоже. И не
только оттого, что гонял по городу под дождем.
   - Иди по коридору, - приказал он, взяв сумки в одну руку, а другой  обняв
ее. Она шла теперь довольно твердо, но он все равно не разжал объятия,  пока
они не вошли в номер.
   Райан запер дверь и на замок,  и  на  задвижку,  потом  отвел  Миранду  в
спальню.
   - Сними мокрую одежду, надень халат.
   Предпочтительнее, конечно, было засунуть ее в ванну, но  он  боялся,  что
она возьмет и потеряет сознание.
   Райан убедился, что дверь на террасу тоже заперта, и только  после  этого
достал из мини-бара бутылку коньяку. Со стаканами он не стал возиться.
   Миранда сидела на кровати точно в такой позе, в какой он ее оставил.
   - Ты должна переодеться. Ты промокла.
   - Да... Пальцы не слушаются - Ладно. На-ка, глотни.
   Он отвернул  крышку,  поднес  бутылку  к  губам  Миранды.  Она  безвольно
глотнула, но горло и живот обожгло пламенем.
   - Я не люблю коньяк.
   - Я тоже не люблю шпинат, но моя  мама  заставляла  меня  его  есть.  Еще
разок. Вот, хорошо Умница. - Ему удалось заставить ее отпить еще немного, но
тут она захлебнулась и замахала руками.
   - Я в порядке. Я в порядке.
   - Не сомневаюсь. - Желая заглушить  тошноту  в  собственном  желудке,  он
запрокинул голову и сделал  большой  глоток  -  Теперь  переодевайся.  -  Он
поставил бутылку на стол и принялся расстегивать Миранде блузку.
   - Не надо...
   - Миранда. - Ноги его не держали, и он сел на кровать рядом с ней. -  Мне
сейчас не до глупостей. Ты в шоке. Тебе необходимо высохнуть и согреться.  И
мне, кстати, тоже. Хоть раз подумай и обо мне.
   - Да, конечно. Я сама смогу. - Она поднялась и,  пошатываясь,  побрела  в
ванную.
   Дверь  закрылась,  и  Райан  с  трудом  удержался  от  желания  встать  и
посмотреть, не лежит ли Миранда на полу ванной.
   Он закрыл лицо руками и приказал себе думать, просто думать. Первый раз в
своей  жизни  он  столкнулся  лицом  к  лицу   с   насильственной   смертью.
Неожиданной, страшной и самой что ни на есть настоящей. Он сделал  еще  один
глоток.
   Ему не хотелось бы повторить этот опыт.
   - Я закажу еду  в  номер.  Чего-нибудь  горячего,  -  громко  сказал  он,
стягивая с себя пиджак. Не отрывая глаз от двери ванной, он  швырнул  мокрую
одежду на пол и достал из шкафа брюки и рубашку. - Миранда? - Сунув  руки  в
карманы брюк, он хмуро стоял и ждал. К черту  скромность,  внезапно  решился
Райан и дернул дверь на себя.
   Миранда переоделась в халат, но с волос по-прежнему  стекала  вода,  руки
безвольно  свисали  вдоль  туловища.  Она  стояла,  слегка  покачиваясь.   С
невыразимой тоской взглянув на вошедшего Райана, Миранда прошептала:
   - Джованни.
   - О'кей, все в порядке. - Он обнял ее, положил ее голову себе на плечо. -
Ты все сделала правильно. Теперь можешь расслабиться.
   Миранда сжимала и разжимала кулаки.
   - Кто мог такое с ним сотворить? Он никому не  делал  зла.  Кто  мог  это
сделать?
   - Мы обязательно выясним. Мы с тобой все обсудим,  шаг  за  шагом.  -  Он
прижал ее к себе и стал гладить влажные волосы. Только вот он не понял, кого
котел успокоить: ее или себя. - Но мне нужна твоя голова, твои  мозги.  Твое
умение логически мыслить.
   - Я не могу ни о чем думать. У меня перед глазами он. Как он лежит там  в
крови... Он был моим другом. Он пришел, когда я его попросила. Он...
   И тут вдруг Миранда с ужасающей ясностью поняла все до конца.
   - О господи, Райан! Это я его убила.
   - Нет. - Он отстранился и посмотрел ей в  глаза.  -  Его  убил  тот,  кто
стукнул сзади по голове. Придется тебе свыкнуться с этой мыслью, ведь ничего
уже не исправишь.
   - Он пришел туда только из-за меня. Если бы не моя просьба, он  сидел  бы
дома, или пошел на свидание, или пил бы в траттории вино с друзьями.
   Она прижала руки к лицу, глаза наполнились ужасом.
   - Он погиб, потому что я попросила  его  помочь  мне,  потому  что  я  не
доверяла тебе, потому что моя репутация была для  меня  превыше  всего  и  я
непременно должна была поступить по-своему. - Миранда покачала головой. -  Я
никогда себе этого не прощу, никогда!
   Лицо ее порозовело, голос зазвучал  энергичнее.  Очевидно,  чувство  вины
может не только парализовать, но и придавать силы.
   - Ну что ж. Высуши волосы. А я пока закажу  поесть.  Нам  надо  о  многом
поговорить.
   Миранда вытерла волосы, надела  белую  пижаму,  поплотнее  запахнулась  в
халат. "Ты будешь есть, - сказала она себе, - потому что, если ты не  поешь,
ты не сможешь держаться на ногах, не сможешь думать. А нужно  быть  сильной,
крепкой и иметь ясную голову, если хочешь отомстить за Джованни".
   Отомстить? Миранда содрогнулась. Она  всегда  считала  месть  нелепой.  А
сейчас это казалось совершенно разумным и логичным. "Око  за  око"  -  очень
подходящие слова. Тот, кто убил Джованни,  хладнокровно  подставил  Миранду,
воспользовался ею так же, как бронзовой статуэткой.
   Кто бы это ни был, он заплатит за все.
   Она вышла из спальни и увидела, что Райан сказал официанту  накрыть  стол
на террасе. Дождь кончился, воздух стал чистым и свежим. Стол был  изысканно
сервирован:  льняная  скатерть  в  бело-зеленую  полоску,  свечи,  хрусталь,
серебро.
   Она поняла: Райан заказал всю эту красоту, чтобы сделать ей приятное.  Из
чувства благодарности она дала ему понять, что оценила его усилия.
   - Как красиво! - Она попыталась улыбнуться. - Что мы будем есть?
   - Сначала овощной суп, потом мясо по-флорентийски. Это  даст  тебе  силу.
Садись и ешь.
   Миранда села, взяла ложку, зачерпнула суп.  С  трудом  проглотила.  Райан
снова оказался прав: ледяной комок в животе начал таять.
   - Я должна перед тобой извиниться, Райан.
   - Глупости. Я не принимаю извинений от женщин.
   - Я нарушила слово. - Она подняла на него глаза. - Я и не собиралась  его
держать. Я говорила себе, что обещание,  данное  такому  человеку,  как  ты,
ничего не значит. Я ошибалась, прости меня.
   Это было сказано так искренне, что тронуло Райана до глубины  сердца.  Он
даже сам этому удивился.
   - У каждого из нас была своя цель. Такова реальность. До сих  пор  у  нас
была одна общая задача. Мы хотели найти подлинники.  Но  ставки  повышаются.
Игра становится опасной. И, может быть, разумнее было бы  устраниться.  Ради
того, чтобы доказать свою правоту, тебе не стоит рисковать своей жизнью.
   - Я потеряла друга. - Она отложила ложку, но тут  же  снова  начала  есть
суп. - Я не отступлюсь, Райан. Я не смогу с этим жить.  Не  так  уж  у  меня
много друзей. И, боюсь, я сама в этом виновата: я трудно схожусь с людьми.
   - Ты к себе слишком несправедлива. Ты прекрасно ладишь  с  людьми,  когда
позволяешь себе расслабиться. Как, например, с моими родными.
   - Вовсе я не расслаблялась.  Просто  они  не  обращали  внимания  на  мою
зажатость. У тебя замечательная семья. Я даже позавидовала тебе. - У Миранды
задрожал голос, она помотала головой и заставила себя проглотить  еще  ложку
супа. - Вы так любите друг друга,  радуетесь,  когда  вы  вместе.  Этого  не
купишь ни за какие деньги. - Она слабо улыбнулась. - И не украдешь.
   - Это можно сделать самому. Стоит только захотеть.
   - Надо еще, чтобы и другим была необходима твоя любовь. - Она вздохнула и
попробовала вино. - Если бы у меня с родителями были такие отношения,  я  бы
тут с тобой не сидела. В этом вся проблема. Если в семье не орут и не  машут
кулаками, это еще не означает,  что  все  замечательно.  Иногда  безупречная
вежливость свидетельствует о полнейшем безразличии.
   - Ты с ними когда-нибудь об этом говорила?
   - Пожалуй что, нет. - Миранда  смотрела  на  огни  вечернего  города,  на
первые звездочки в темном небе. - Я сама не очень понимаю, как об этом  надо
говорить. И вообще, сейчас все это неважно. Мы должны найти того,  кто  убил
Джованни.
   Он не стал настаивать и снял крышку с блюда.
   - Никто не  умеет  готовить  мясо  лучше  флорентийцев.  Расскажи  мне  о
Джованни. У нее словно тисками сжало сердце.
   - А что ты хочешь от меня услышать?
   - Для начала расскажи, как вы познакомились и что ты о нем знаешь.
   Так ей будет легче, подумал Райан, а подробности он выспросит позже.
   - Он был замечательным,  и  человек  хороший,  и  профессионал  отличный.
Родился во Флоренции, пришел работать в "Станджо" десять дет назад. Время от
времени приезжал к нам в институт Там я, собственно, с ним  и  познакомилась
шесть лет назад. - Она потерла пальцами виски. - Он был чудесным  человеком,
красивым, веселым. У него не было семьи. Любил женщин, и они его любили. Был
очень внимательным, всегда заметит, если на тебе новая блузка  или  прическу
новую сделала.
   - Вы были любовниками?
   Она поморщилась, но отрицательно помотала головой.
   - Нет. Мы были друзьями. Я его очень  уважала,  доверяла  его  суждениям,
ценила его дружбу. И воспользовалась его хорошим отношением, - тихо добавила
она, встала из-за стола и подошла к перилам.
   Ей нужно время. Джованни убили. Она не в силах это изменить. Скоро ли она
сможет спокойно воспринимать простую непреложность двух этих фактов?
   - Это Джованни мне позвонил, и сообщил, что бронза признана фальшивой,  -
продолжила она свой рассказ. - Он хотел меня подготовить перед разговором  с
матерью.
   - Она ему доверяла?
   - Он работал вместе со мной на том проекте. И его вызвали для объяснений,
когда обнаружилось, что мои выводы неверны. -  Миранда  вернулась  к  столу,
снова села. - Я воспользовалась его дружбой, его любовью. Считала, что  имею
на это право.
   - Ты только сегодня рассказала ему, что со статуэтки была снята копия?
   - Да. Я позвонила ему, когда ты спускался вниз. Попросила встретиться  со
мной в церкви Санта-Мария. Сказала, что это крайне срочно и важно.
   - Куда ты ему позвонила?
   - В лабораторию. Я знала, что смогу поймать его там в конце дня. Я  взяла
с собой обе бронзы, спустилась вниз, вышла во двор, пока ты стоял у  стойки.
Мы встретились минут через пятнадцать после моего звонка. Он пришел прямо из
"Станджо".
   Вполне достаточно времени, чтобы рассказать кому-нибудь о звонке Миранды,
о месте встречи, подумал Райан.
   - Что ты ему сказала?
   - Почти все. Объяснила, что бронза, которую тестировали у Понти, сейчас у
меня и что это не та вещь, которую исследовали мы с ним. Сказала, что могла,
о "Давиде". Кажется, он мне не  поверил,  но  внимательно  выслушал.  -  Она
поковыряла мясо на тарелке, но  отложила  вилку.  У  нее  уже  не  было  сил
притворяться. - Я попросила его взять обе статуэтки в лабораторию,  провести
все тесты, сравнить. Пообещала,  что  свяжусь  с  ним  завтра  утром.  Я  не
сказала, в какой гостинице остановилась, потому  что  не  хотела,  чтобы  он
звонил или приходил сюда. Не хотела,  чтоб  ты  знал,  как  я  поступила  со
статуэтками.
   Поняв, что  ни  один  из  них  не  собирается  отдавать  должное  стейкам
по-флорентийски, Райан взял сигару.
   - Может быть, именно благодаря этому мы сидим тут и  наслаждаемся  лунным
светом.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   - Пораскиньте мозгами, доктор Джонс. Статуэтки были  у  твоего  друга,  и
теперь он мертв. Орудие убийства и "Давид" предусмотрительно оставлены возле
трупа. Что их связывает? Ты. -  Он  раскурил  сигару,  давая  Миранде  время
осознать то, что он сказал. - Если  бы  полиция  нашла  статуэтки  на  месте
преступления, они кинулись бы  разыскивать  тебя.  Тот,  кто  это  совершил,
знает: ты о многом догадываешься и уже достаточно  преступила  закон,  чтобы
избегать встречи с полицией.
   - Подозрение  в  убийстве  Джованни  опорочило  бы  меня  окончательно  и
бесповоротно. - Как хладнокровно,  как  безжалостно  все  продумано.  И  как
логично.
   - Твой друг после сравнительных тестов полез бы в  твои  прежние  записи,
стал бы сравнивать.
   - Так вот почему мой кабинет и лабораторию разгромили, - прошептала  она.
- Теперь мои записи, мои данные на компьютере невозможно восстановить.
   - Их забрали или уничтожили, - согласился Райан. - И ты, и Джованни стали
помехой.
   - Понятно. - Кое-что начало проясняться. - Надо отыскать  убийцу.  Потому
что тот, кто убил Джованни, и подменил бронзу.
   - Знаешь, что говорят об убийцах? Трудно только в первый раз.  Потом  это
становится профессией.
   По спине пробежал холодок. Но Миранда сжала кулаки.
   - Если ты хочешь сказать, что выходишь из игры, я не буду тебя винить.
   - Да что ты говоришь? - Райан глубоко затянулся. Решение он  уже  принял,
но сейчас размышлял, что сыграло решающую роль: желание ее защитить или  то,
что она считает его трусом? - Я привык доводить дело до конца.
   Словно тяжкий груз свалился с  ее  плеч,  но  она  постаралась  этого  не
показать. Подняла бокал, чокнулась с ним.
   - Я тоже.

Глава 18

   Время  приближалось  к  полуночи,  когда  Карло  вышел  из  траттории   и
направился домой. Он обещал жене не засиживаться.  Еще  в  самом  начале  их
супружеской жизни они условились, что раз в неделю он имеет право  поболтать
и выпить с приятелями. София тоже в эти вечера  не  скучала,  встречаясь  со
своими сестрами.
   Обычно он сидел  в  мужской  компании  часов  до  двенадцати,  растягивая
удовольствие, но в последнее время сократил это время. Дело в  том,  что  он
стал объектом  шуточек  с  тех  пор,  как  газеты  обозвали  "Смуглую  Даму"
подделкой.
   Карло не поверил этому  ни  на  минуту.  Он  держал  статуэтку  в  руках,
любовался ее красотой. Художник всегда отличит шедевр от подделки.  Но  кому
бы он это ни говорил, все, в том числе и друзья, только смеялись ему в лицо.
   Его затаскали на допросы, словно какого-нибудь преступника. Но он  ничего
такого не сделал. Ну разве что вынес статуэтку без спроса с виллы,  всего  и
делов-то.
   Но ведь это он ее нашел, держал в руках, и ее красота горячила кровь, как
красота живой женщины. Она его буквально преобразила, околдовала. А  он  все
равно поступил по закону - отдал ее властям.
   Властям. Которые теперь утверждают, что она ничего собой не представляет.
Ловкий трюк. Но он-то нутром чует, все это - вранье.
   София говорит, что верит ему, но он знает:  она  его  обманывает.  Просто
говорит так по доброте душевной, да еще чтобы поменьше ссориться на глазах у
детей. А теперь журналисты выставляют его полным дураком и вруном.
   Он пытался  поговорить  с  американкой,  которая  управляет  той  большой
лабораторией, где проверяли  его  "Даму".  Но  американка  не  пожелала  его
слушать. Он до хрипоты  убеждал  ее  позволить  ему  поговорить  с  доктором
Мирандой Джонс, которая проводила анализы, все нервы потерял.
   A direttore  вызвала охранников и приказала вышвырнуть
его вон. Это было так унизительно.
   Он медленно брел по тихим улочкам домой и думал: не надо  было  слушаться
Софию. Кровь стучала в висках. Надо было оставить "Даму" у себя,  как  он  и
собирался. Он ее нашел, вытащил из сырого темного подвала и вынес  на  свет,
она принадлежала ему.
   Теперь они утверждают, что она не имеет ни малейшей ценности, но  вернуть
ее ему отказываются. А он хочет получить ее обратно.
   Он позвонил в лабораторию в Риме и потребовал назад  свою  собственность.
Кричал, бушевал, называл их лжецами и ворами. Он даже  звонил  в  Америку  и
оставил отчаянное послание на автоответчике Миранды  Джонс.  Он  чувствовал,
что она его союзница. Она бы ему помогла.
   Он не успокоится, пока не вернет свою "Даму".
   Вот  возьмет  и  наймет  адвоката,  мечтал  он,  разгоряченный  вином   и
насмешками товарищей. Снова позвонит американке в город с  названием  Мэн  и
убедит ее: это настоящий заговор,  специально  задуманный  для  того,  чтобы
отобрать у него "Даму".
   Он вспомнил фотографию доктора Джонс в газетах.  Волевое,  честное