мой!
   - О, Дина?
   - Да, Кэрин, - притворно улыбаясь, Дина повернулась. - Чем  я  могу  тебе
помочь?
   - У меня малюсенькая проблема? Прогулочные шорты тыквенного цвета?
   - Да? - Дина сжала зубы. Почему этой женщине обязательно надо произносить
любое предложение вопросительным тоном?
   - Они совсем не подходят Монике. Не знаю, о чем я думала. Как  по-твоему,
мы можем срочно послать кого-нибудь в магазин за  такими  же  шортами  цвета
яичного желтка?
   Дина и рта не успела открыть, как Фрэн уже бросилась вперед.
   - Вот что, Кэрин. Почему бы тебе не позвонить в  магазин  и  не  сказать,
чтобы они срочно кого-нибудь прислали с этими шортами?
   - О-о, - Кэрин моргнула. - Наверное, лучше так и сделать, правда? Боже, я
побежала звонить. Уже вот-вот начнется шоу.
   - Чья это была идея -  устроить  показ  мод?  Фрэн  продолжала  раздирать
похоронный венок.
   - Наверняка твоя. Ничего такого сложного мне  ив  голову  бы  не  пришло.
Пойди переоденься. Или ты собираешься рассуждать о моде в свитере и с бигуди
в волосах?
   - Правильно. Если даже я  с  грохотом  провалюсь,  то  все  равно  должна
великолепно выглядеть.
   Гримерная Дины была размером с чулан, но зато с умывальником, унитазом  и
зеркалом. Она усмехнулась,  увидев  большую  золотую  звезду,  которую  Фрэн
приклеила к двери.
   Может быть, это только символ, подумала она, разглаживая фольгу  кончиком
пальца, но это символ. Теперь она должна его заработать.
   Даже если ничего не получится, она навсегда запомнит эти три  невероятные
недели. Суету и волнение, пока они распланировали шоу целиком. Очарованность
и напряжение, пока разобрались со всеми деталями. И твердое  знание,  полная
уверенность, что это именно то, чем она хотела заниматься всю свою жизнь.  К
тому же, к полному удивлению Дины, столько людей верило в ее силы.
   Ей помогали, поддерживали,  советовали  и  директор  студии  Си-би-си,  и
Бенни, и многие другие из продюсерской  группы.  Джо  согласился  возглавить
операторов и убедил своих приятелей помочь  со  звуком  и  освещением.  Джеф
Хайат занялся редактурой и титрами.
   Теперь она либо оправдает их веру - либо обманет. Дина вдевала сережки на
штифтах, мысленно подбадривая себя, когда в дверь постучали.
   - Не говорите мне, - закричала она, - что яичный желток тоже не подошел и
надо бежать за томатом.
   - Извини, - Финн с размаху открыл дверь, - я не захватил с собой еды.
   - Ой! - Дина уронила зажим от сережки и выругалась.  -  Я  думала,  ты  в
Москве.
   - Был. - Он облокотился о  стену,  пока  она  искала  на  полу  маленькую
золотистую пластинку. - И посмотри, что происходит,  стоило  мне  уехать  на
несколько недель! В комнате новостей только о тебе и говорят.
   - Прекрасно. - Чувствуя подступающий холодок  в  желудке,  Дина  зацепила
сережку. - Не знаю, чем я думала, когда все это затевала.
   - А мне кажется, что очень хорошо подумала. - Она  выглядит  великолепно,
решил он. Взволнованной, но веселой и готовой. - Ты увидела открытую дверь и
решила, что можешь войти в нее первой.
   - Больше похоже на открытое окно. На верхнем этаже.
   - Главное, приземляйся на ноги. Ну, какая у тебя тема?
   - Показ мод с участием аудитории.
   Его улыбка растерянно застыла, ямочки на щеках исчезли.
   - Показ мод? Такая чушь после твоей работы в новостях?
   - Это не новости. -  Она  пронеслась  мимо  него,  задев  локтем.  -  Это
развлечение. Я надеюсь. У тебя что, нет какой-нибудь войны или чего-нибудь в
этом роде?
   - Прямо сейчас - нет. Думаю, я здесь  еще  немного  доболтаюсь.  А  потом
вернусь в комнату новостей с самой  свежей  информацией.  Скажи  мне,  -  он
положил ей руку на плечо, чтобы привлечь ее внимание, - ты это  делаешь  для
себя или чтобы подразнить Анджелу?
   - И то, и другое. - Она прижала кулак к животу, стараясь  успокоиться.  -
Но прежде всего для себя.
   - Хорошо. - Он чувствовал ее энергию, нервы, вибрирующие под его ладонью.
Интересно, подумал он, как это было  бы  -  остаться  с  ней  наедине?  -  А
следующий шаг?
   Она искоса взглянула на него, заколебалась.
   - Между нами?
   - Между нами, - согласился он.
   - Встреча с Бэрлоу Джеймсом. И если удастся заручиться его поддержкой, то
я отправлюсь к Бачу.
   - Значит, на второстепенных лиц ты время тратить не собираешься?
   - Нет, не собираюсь. - Дина сделала глубокий  выдох.  -  Минуту  назад  я
думала, что мне станет плохо. -  Она  откинула  волосы  назад.  -  А  теперь
чувствую себя прекрасно. Просто прекрасно.
   - Ди! - По узкому коридору мчалась Фрэн, на ходу приглаживая волосы. -  У
нас полный зал. - Она схватила руку подруги и крепко сжала ее. -  Все  места
заняты. Три женщины, которых мы выбрали из  Исторического  общества,  ужасно
психуют. Они не могут дождаться начала.
   - Тогда давай начинать.
   - Хорошо. - У Фрэн был нездоровый вид. - Хорошо, - опять повторила она, -
мы начнем, как только ты будешь готова.
   Дина отправила Фрэн разогревать  публику,  а  сама  стояла  за  сценой  и
прислушивалась к смеху и аплодисментам. Она  больше  не  нервничала.  Вместо
этого в ней  бушевал  такой  мощный  шквал  энергии,  что  Дина  едва  могла
удержаться на месте. Несомая этим шквалом, она вышла на сцену и опустилась в
кресло под юпитерами перед камерой.
   Как-то сразу кончились и музыкальное вступление,  и  поздравления  Винни,
племянника Ричарда, подающего надежды  музыканта.  За  камерой  Фрэн  подала
зрителям знак аплодировать. Загорелся красный огонек.
   - Доброе утро, я Дина Рейнольдс.
   Она знала, какой хаос  творился  за  сценой  -  судорожные  переодевания,
рявканье приказов, неминуемые огрехи. Но полностью контролировала  ситуацию,
любезно болтая с высокомерной, ненавистной Кэрин, а  потом  передвигаясь  по
залу и выслушивая мнение зрителей, пока  модели  гордо  выхаживали  в  своих
обновках.
   Она почти забыла, что это был этап в карьере, а не забава, когда хихикала
вместе с кем-то из зрителей над пятнистыми мини-шортами.
   Она  выглядит  как  женщина,   развлекающая   друзей,   размышлял   Финн,
слонявшийся по задворкам студии. Это был интересный  подход,  потому  что  в
этом вообще не было никакого подхода. Как  журналист-политик,  он  испытывал
естественное отвращение  к  подобной  ерунде  и  не  мог  сказать,  что  ему
интересна тема. Но, если оставить в стороне  его  вкусы,  аудитория  была  в
восторге. Они смеялись и хлопали, то и дело  слышались  "ахи"  и  "охи"  или
веселое ржание над нарядом, который не попал в цель.
   Но больше всего они общались с Диной. А она - с  ними.  Вот  она  кого-то
обняла рукой за плечи, вот кому-то посмотрела в глаза, вот отступила  назад,
чтобы не закрывать собеседника от света юпитера.
   Она вошла в дверь, решил Финн и тихо улыбнулся. Он выскользнул из  студии
с мыслью, что все же не помешает позвонить Бэрлоу Джеймсу и  приоткрыть  эту
дверь немного пошире.

***

   Анджела вихрем носилась по величественной гостиной своей новой  квартиры.
Ее каблучки стучали по паркету, глохли на ковре, цокали по  плитке  по  мере
того, как она перемещалась от кокетливого диванчика  у  окна  до  сверкающих
стеклянных дверей. Она курила на ходу быстрыми нервными  затяжками,  пытаясь
побороть ярость и взять себя в руки.
   - Хорошо, Лью. - Уже став спокойнее, она остановилась у одного столика  и
швырнула сигарету в хрустальную пепельницу, смешав  аромат  роз  с  табачным
дымом. - Скажи-ка, почему ты думаешь, что меня может заинтересовать какая-то
самодельная пленка второсортного диктора новостей?
   Лью неловко заерзал на бархатном сиденье.
   - Я думал, что ты захочешь узнать. - Он сам услышал жалобное  хныканье  в
своем голосе и опустил глаза. Лью ненавидел  себя  за  то,  что  ему  сейчас
приходилось делать: унижаться, ползая на животе, выпрашивать объедки.  Но  у
него было двое детей в колледже, заложенный дом и реальная  угроза  остаться
без работы. - Она наняла студию, техников, нашла помощников. Взяла отпуск  в
отделе новостей и сделала пятидесятиминутное шоу, плюс кое-что из ее  старых
работ. - Лью старался не замечать горевшую у него внутри язву. -  Я  слышал,
что вышло очень неплохо.
   - Очень неплохо? - Острая, как скальпель, ухмылка. - Какое  мне  дело  до
этого "очень неплохо"? Да и кому будет  дело?  Любители  постоянно  пытаются
пробиться на телерынок. Но меня это не волнует.
   - Я знаю... я имел в виду - по Си-би-си ходят слухи, что вы с ней  крупно
повздорили.
   - Да? - Она холодно улыбнулась. - И ты прилетел  сюда  из  Чикаго,  чтобы
пересказать мне  последние  сплетни,  Лью?  Не  то  чтобы  я  не  была  тебе
признательна, но откуда такая преувеличенная забота?
   - Я подумал... - Он вздохнул, чтобы успокоиться, провел рукой по редеющим
волосам. - Анджела, я знаю, что ты предлагала Дине мое место.
   - Да что ты? Она тебе это рассказала?
   - Нет. - Если сколько-нибудь гордости осталось еще у Лью, то  сейчас  она
дала о себе знать. Он  твердо  встретил  взгляд  Анджелы.  -  Но  это  стало
известно. Как и то, что она отказалась. - Он  увидел  знакомый  блеск  в  ее
глазах. - И я знаю, - поспешил он закончить, - проработав столько лет вместе
с тобой, я знаю: тебе не понравится, если  она  извлечет  пользу  из  твоего
великодушия.
   - Как она сможет это сделать?
   - Она представит свой отказ как верность интересам станции. Обратится  за
помощью к Бэрлоу Джеймсу.
   Теперь Анджела  была  у  него  на  крючке.  Но,  чтобы  скрыть  это,  она
отвернулась, открыла щелчком шкатулку с эмалью и достала сигарету. Ее взгляд
метнулся к бару, где всегда стояло  холодное  шампанское.  Испугавшись  силы
своего желания сделать хотя бы один маленький глоток, она облизнула  губы  и
отвела глаза.
   - А при чем здесь Бэрлоу?
   - Ему нравится ее работа. Он даже  несколько  раз  звонил  на  станцию  -
специально, чтобы это сказать. А когда приехал в Чикаго на  прошлой  неделе,
то нашел время с ней встретиться.
   Анджела щелкнула зажигалкой.
   - Говорят, он смотрел ее пленку. Ему понравилось.
   - И он решил похвалить одну из своих юных репортерш? -  Анджела  тряхнула
головой, но ее горло еще больше пересохло от сигаретного дыма.  "Всего  лишь
один глоток, - подумала она - Один прохладный пенистый глоток".
   - Она  послала  пленку  Лорену  Бачу.  Очень  медленно  Анджела  опустила
сигарету и уронила ее в пепельницу.
   - Ах, эта маленькая сучка! - мягко произнесла она.  -  Она  действительно
думает, что сможет со мной соревноваться?
   - Не знаю, так ли высоко она метит. Пока что.  -  Он  не  стал  полностью
отрицать эту идею. - Но знаю, что некоторые филиалы на Среднем Западе крайне
обеспокоены стоимостью твоего нового шоу. Они могут захотеть подключиться  к
чему-нибудь подешевле и поближе к дому.
   - Пусть попробуют. Я похороню любую передачу, которую они поставят против
меня. - Отрывисто засмеявшись, она встала и подошла  к  окну,  глядя  сверху
вниз на Нью-Йорк. У  нее  было  все,  чего  она  хотела.  В  чем  нуждалась.
Наконец-то после стольких долгих лет она была королевой, взирающей на  своих
подданных с высокой золотой башни. Здесь никто не сможет достать  ее.  И  уж
конечно, не Дина. - Я  здесь  наверху,  Лью,  и,  черт  побери,  здесь  я  и
останусь. Чего бы мне это ни стоило!
   - Я могу использовать свои связи и выяснить, что решит Лорен Бач.
   - Это прекрасно, Лью, - промурлыкала она, не отводя взгляда  от  верхушек
деревьев Центрального парка, - Сделай это.
   - Но  я  хочу  получить  свое  место  обратно.  -  Его  голос  дрожал  от
возбуждения и отвращения к себе. - Мне пятьдесят  четыре  года,  Анджела.  В
моем возрасте и положении я не  могу  позволить  себе  рассылать  резюме  по
объявлениям. Мне нужен надежный контракт на два года. К  этому  времени  оба
моих малыша закончат колледж. Я смогу продать дом в Чикаго.  Мы  с  Барбарой
купим что-нибудь поменьше здесь, в Нью-Йорке. Зачем нам вдвоем много  места?
Но сейчас мне надо еще несколько  лет  поработать,  чтобы  потом  было  куда
отступать. Я прошу не слишком многого.
   - Ты, конечно, все это продумал. - Анджела села  на  диванчик  у  окна  и
положила руки на спинку, поверх цветастой подушки. Ее  горло  опять  было  в
порядке, и  ей  это  понравилось.  Ей  не  нужен  был  алкоголь,  когда  она
чувствовала вкус власти.
   - Я хорошо работал на тебя, - напомнил Лью. -  Я  и  сейчас  могу  хорошо
работать. К тому же у меня осталось много знакомых в Чикаго.  Люди,  которые
смогут поделиться информацией, если будет такая необходимость.
   - Не  знаю,  зачем  мне  это,  но...  -  Она  самодовольно  улыбнулась  и
задумалась. - Я не люблю отвергать предоставляющиеся возможности.  И  всегда
вознаграждаю преданность. - Анджела изучающе посмотрела  на  Лью  и  решила:
слабак. Но он будет работать без устали  и  достаточно  напуган,  чтобы  при
необходимости забыть об этических нормах. - Вот что я скажу тебе. Лью. Я  не
могу предложить тебе должность главного продюсера. Это место уже  занято.  -
Он побледнел. - Ассистент продюсера. Понимаю, что это  понижение,  но  давай
смотреть на вещи немного иначе.
   И ободряющая улыбка. Легко, как ребенок, она забыла  и  об  отвращении  к
нему, и о своем небрежном предательстве.  Теперь  они  опять  были  в  одной
команде.
   - Я всегда могла положиться на тебя и  рада,  что  так  будет  и  дальше.
Зарплата станет немного меньше, но зато - Нью-Йорк.  Это  все  компенсирует,
правда? - Она лучисто улыбнулась, довольная своим собственным  великодушием.
- Могу доказать, как я тебя ценю: ты начинаешь готовить специальный  выпуск.
Скажу юристу приготовить контракт, и мы его  подпишем.  Пока  что...  -  она
встала, подошла к Лью и обеими руками сжала его ладонь теплым жестом старого
любящего друга, - возвращайся обратно и закончи все свои дела в Чикаго.  Мой
агент по недвижимости подберет вам с Барбарой уютное местечко.  Может  быть,
на холмах Бруклина. - Приподнявшись на носках, она поцеловала его в щеку.  -
И держи уши открытыми, ладно, дорогой?
   - Конечно, Анджела, - тупо ответил он. - Как скажешь.

Глава 10

   Офис Лорена Бача завершал  величественную  серебряную  башню,  в  которой
находилось чикагское управление  "Делакорт".  Сквозь  его  стеклянные  стены
открывался вид  не  только  на  центр  города,  но  и  на  тянувшиеся  вдаль
предместья. В ясный день он мог видеть сквозь дымку  даже  долины  Мичигана.
Лорен любил говорить, что он  несет  караул  над  сотнями  станций,  которые
передают программы "Делакорт", и тысячами домов, где их смотрят.
   Его офис отражал его натуру. Основной  кабинет  был  строгим  помещением,
предназначенным для серьезной работы  серьезного  мужчины.  Стены  глубокого
зеленого цвета, отделанные темным орехом, были приятны для  глаз  и  служили
хорошим  фоном  для  шикарной  современной  мебели  и   стоявших   в   нишах
телевизоров. Он знал, что иногда в офисе приходится не только работать, но и
отдыхать. Для удобства - и как уступка - в кабинете стояли полукруглая  софа
из кожи цвета бургундского вина, пара мягких хромированных стульев и широкий
стол из  дымчатого  стекла.  Содержимое  заполненного  доверху  холодильника
выдавало пристрастие Лорена к классической кока-коле.
   На одной из стен висели его фотографии  со  знаменитостями.  Звезды,  чьи
взлеты  и  падения  проходили  здесь,  в  синдикате;   политики   во   время
предвыборных кампаний; важные шишки телебизнеса. Единственным  красноречивым
упущением была Анджела Перкинс.
   К кабинету примыкала  ванная  комната  в  бело-синих  тонах,  дополненная
массажным бассейном с сауной. За  ними  была  скромная  спальня  с  кроватью
"Голливуд", большим телевизором и встроенным шкафом. Лорен  не  менял  своих
привычек, приобретенных еще в юности, и продолжал работать  долгими  часами,
иногда делая перерыв для сна и переодеваясь прямо на рабочем месте.
   Но его святилищем было помещение, отгороженное  от  кабинета.  Там  царил
хаос из разноцветных  и  разнообразных  игр,  за  которыми  он  мог  спасать
инопланетные  миры  или  опечаленных  видеокрасавиц,   электронных   игровых
автоматов, мигавших огоньками и издававших различные звуки,  плюс  один,  но
зато говорящий аппарат с кока-колой.
   Каждое утро он разрешал себе в течение часа побаловаться  со  звонками  и
свистками и часто подстрекал своих сотрудников поиграть,  чтобы  побить  его
рекорды. Но это еще никому не удалось.
   Лорен Бач был волшебником видео, и их взаимная любовь началась еще в  его
детстве, когда он проводил время у игровых  машин  у  своего  отца.  Обычные
развлечения десятилетних мальчиков  его  не  прельщали,  зато  нравился  сам
бизнес и мелькание серебряного шарика.
   В двадцать с чем-то лет, получив диплом Массачусетсского технологического
института, он расширил семейное дело до галерей  игровых  автоматов.  Только
потом Лорен взялся за телевидение - ведь это тоже своеобразное видео.
   Тридцать лет спустя работа была его игрой, а игра - работой.
   Хоть он и  допустил  присутствие  нескольких  декоративных  элементов  на
территории офиса - скульптуры  Зорача,  коллажи  Гриса,  -  центром  комнаты
оставался  рабочий  стол.  Но  это  был  не  просто  обычный   стол.   Лорен
спроектировал его сам. Ему нравилось представлять,  что  он  сидит  в  рубке
корабля и управляет человеческими судьбами.
   Просто и функционально - опорные тумбы состояли из множества ниш, а не из
ящиков. Рабочая поверхность была большой и изогнутой, так что,  когда  Лорен
сидел на своем месте, он был окружен телефонами,  клавиатурами  компьютеров,
мониторами.
   Как умелый маклер, Лорен мог быстро и умело отыскать любую информацию: от
стоимости рекламы в тобой из программ "Делакорт"  -  или  конкурентов  -  до
сегодняшнего курса обмена доллара на йены.
   В качестве хобби он придумывал и писал программы к компьютерным играм для
филиала своего синдиката.
   В пятьдесят два года он был похож на спокойного  и  праведного  монаха  -
худой, костлявый, с длинным лицом. Ум  его  был  острым,  как  хирургический
скальпель.
   Сидя за столом, он нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Один
из  четырех  экранов  замерцал  и  включился.  Отпивая  коку  из  бутылки  в
шестнадцать унций, он смотрел  на  Дину  Рейнольдс  спокойными,  задумчивыми
глазами.
   Он посмотрел бы пленку и без  звонка  Бэрлоу  Джеймса  -  Лорен  хотя  бы
мельком изучал все, что попадало к нему на стол, - но маловероятно, что  без
поддержки он так быстро нашел бы на нее время.
   -  Привлекательная,  -  проговорил  он  в  диктофон  голосом   мягким   и
прохладным, как  утренний  снег.  -  Хорошо  поставленный  голос.  Прекрасно
держится перед камерой. Энергичная, бодрая. Сексапильная, но  не  угрожающе.
Внимательное  отношение  к  аудитории.  Заготовленные  вопросы  не   кажутся
заготовленными.  Кто  пишет  ей   сценарий?   Надо   выяснить.   Техническое
обеспечение надо улучшить, особенно освещение.
   Он  смотрел  все  пятьдесят  минут,  то  и   дело   перематывая   пленку,
останавливая  кадры,  и  все  время  записывал  на  диктофон  свои   краткие
комментарии.
   Потом он сделал еще один  большой  глоток  из  бутылки  и  улыбнулся.  Он
превратил Анджелу из мелкой  местной  знаменитости  в  звезду  национального
масштаба.
   И он мог проделать такое снова.
   Одной рукой он остановил на экране  кадр  -  лицо  Дины  крупным  планом,
другой нажал на кнопку аппарата внутренней связи.
   - Шелли, свяжись с Диной Рейнольдс из Си-би-си, отдел  новостей.  Назначь
встречу. Я хотел бы увидеть ее как можно скорее.
   Дина привыкла заботиться о  своем  внешнем  виде.  Работа  перед  камерой
означает, что  твой  успех  частично  зависит  и  от  внешности.  Она  часто
отказывалась от красивых вещей, которые ей нравились, только потому, что  их
покрой или цвет не подходил для телевидения. Но не могла припомнить  другого
случая, когда ей пришлось бы биться над своим изображением в зеркале дольше,
чем в день встре