- Ты можешь обвинить меня в том, что я взломал дверь и вошел в твой дом, - спокойно сказал Люк. - Возможно, даже в запланированном ограблении. Но есть вероятность, что мне удастся свести все это к обыкновенной шутке. Простая глупость и недальновидность, скажу я. Пытался отыграться на том, с кем соперничал еще с самого детства.
     Сэм молчал, словно бы размышляя.
     - Сомневаюсь, что это сработает, особенно после того, как ты узнаешь мой план действий. Первое, что я должен признать - что до последнего времени действительно ничего не знал о вашей деятельности. Ах ты, сукин сын, - с наслаждением проговорил он, улыбаясь во все лицо. - Все вы - ханжи и мерзавцы, все до единого! Рассвирепели от того, что я спер полсотни долларов из пары-тройки лавок! А сами-то вы кто? Мелкие воришки и мошенники!
     - Не мелкие, - поправил его Люк, решив все-таки попробовать бренди. - И никогда - не мошенники. Чего ты хочешь?
     - То, чего всегда хотел. Отомстить. Я ненавидел тебя с самого первого взгляда. Держи руки так, чтобы я их видел, - предупредил он. Люк пожал плечами и отпил бренди. - Не знаю точно, почему, но ненавидел. Думаю, потому, что мы были так сильно похожи.
     Теперь улыбался Люк.
     - У тебя есть пушка, Уайатт, а у меня нет. Ты можешь убить меня, или отправить в тюрьму. Но вот оскорблять - не надо.
     - Ты все такой же хладнокровный и дерзкий. Я мог бы восхищаться тобой, если бы ты не был еще и отвратительно высокомерным. Нувели были от тебя без ума. О, я понимаю, что и у меня могла быть надежда их завоевать ... если бы ты не стоял у меня на дороге.
     - Смирись с этим, приятель, - может быть, если ему удастся по-настоящему разозлить Сэма, то тот выйдет из себя и допустит какую-нибудь ошибку? - Тогда ты полностью просрался.
     Глаза Сэма блеснули, но револьвер даже не дрогнул.
     - Это ты просрался со своей бабой, которую я трахнул. И Роксане я нравился больше, чем ты. Поверь, если бы я мог предвидеть будущее, то скорее оттрахал бы ее, чем - как там ее звали? - Аннабель.
     Волна ярости захлестнула Люка. Чтобы не вскочить, ему пришлось сжать пальцы на подлокотнике кресла.
     - Надо было сломать тебе не только нос.
     - Наконец-то, впервые ты совершенно прав. Ты должен был уничтожить меня, Каллахан, потому что сейчас я уничтожу тебя. Входите, мистер Кобб.
     Вот теперь Люк действительно вскочил на ноги. Бренди выплеснулось из бокала на перчатку. Там, в дверном проеме, стоял человек из его ночных кошмаров.
     - Думаю, вы знакомы друг с другом, - продолжал Сэм. О, это было замечательно, подумал он. Великолепно. Чего еще можно было желать, кроме как увидеть Люка с побелевшим от страха лицом? Многого, решил он, посмеиваясь про себя. Еще очень многого. - Ты, должно быть, не знаешь, что мистер Кобб уже в течение некоторого времени работал на меня. Налейте себе сами чего-нибудь из бара, пока я объясню нашему общему другу, что с ним произошло.
     - Не возражаю, - Кобб с напыщенным видом двинулся к бутылке виски и налил себе двойную порцию. Ему нравилось, что он пьет с таким большим человеком, как Уайаат, что тот пригласил его в дом. - Похоже, что он все-таки взял тебя за жопу, а. Люк?
     - Точнее не скажешь. Теперь, когда мы собрались все вместе, я расскажу, как было дело, - все шло отлично, настолько отлично, что Сэм едва мог сдержаться, чтобы его голос не дрожал от возбуждения. - Это была моя идея, чтобы мистер Кобб встретился с тобой и требовал от тебя по несколько тысяч в месяц. Представь себе мое удивление - ведь ты легко и спокойно их выплачивал, даже когда я разрешил ему увеличить сумму. Тогда я спросил себя: как может человек - даже состоятельный - отдать шантажисту более ста тысяч долларов за год и при этом ни на йоту не изменить свой образ жизни? - замолчав и криво усмехнувшись, Сэм приложил палец к губам. - Никак не может, если только у него нет какого-нибудь еще источника дохода. Тогда я пошел за тобой по следу. Знаешь, у меня еще остались старые контакты. Потом подбросил крючок с приманкой и подождал, пока вы не клюнули. Моя страховая компания, моя система сигнализации, мое расписание поездок. Было совсем несложно сделать вид, что на этой неделе я уеду в Вашингтон.
     В этот момент Люк почувствовал внезапно нахлынувшую на него первую волну слабости. На спине и сзади на шее у него выступил противный холодный пот.
     - Ты открыл дверь в клетку, - с трудом выдавил он, - но это еще не значит, что тебе удастся меня туда заманить.
     - Я это знаю. Видишь ли, с хорошим адвокатом ты сможешь отвертеться от всех обвинений. Раз ты пришел один, то будет сложно, если не невозможно распространить обвинение на Нувелей. Я мог бы просто убить тебя, - поджав губы, он поднял пушку и прицелился Люку прямо в лоб. - Но тогда ты только умрешь.
     - Не надо убивать курочку, которая несет золотые яйца, - вмешался Кобб и захихикал над своей остротой.
     - Конечно нет, особенно, если ее можно медленно зажарить живьем.
     - А при этом он будет платить и дальше, - Кобб налил себе еще виски.
     - Да, только не так, как ты думаешь, - Сэм улыбнулся Коббу и спустил курок.
     Звук выстрела в маленькой комнате был похож на взрыв. Люк ощутил, как эхо пронеслось сквозь него, словно он был не человеком, а гулким туннелем. Потрясенный, он смотрел, как Кобб пошатнулся, на лице у него появилось изумленное выражение, а из аккуратной черной дырочки, внезапно возникшей на лбу, хлынула кровь.
     Стакан с виски упал на пол первым и покатился, не разбившись, по яркому турецкому ковру. И Кобб свалился, как подрубленное дерево.
     - Это было проще, чем я думал, - рука Сэма дрогнула, но скорее от возбуждения, чем от волнения. - Намного проще.
     - Боже, - Люк хотел было вскочить, но отяжелевшее тело не слушалось его. Он встал медленно, как человек, идущий по воде против течения. Комната, словно карусель, закружилась вокруг него, а яркий, окровавленный ковер взлетел к нему навстречу.
     Люк медлено приходил в себя. Голова была, как в тумане. Звук грохотавших внутри барабанов доносился глухо, будто из-за ватных затычек.
     - ...и в самом деле выносливый парень, - откуда-то из мглы звучал голос Сэма. - Не думал, что ты так быстро тридешь в себя.
     - Что? - шатаясь. Люк кое-как встал на четвереньки. Ему пришлось побороть мощный приступ тошноты, только потом он осмелился поднять голову. И тогда он увидел мертвенно бледное лицо Кобба. - О, Боже! - Люк вытер пот со лба. В голове у него гудело, и он чувствовал сильную слабость, но уже достаточно пришел в себя, чтобы заметить, что перчаток на руках не было.
     - И никакой благодарности? - спросил Сэм. Он опять сидел за столом. Когда Люк смог толком посмотреть на него, то увидел, что у Сэма был уже другой пистолет. - Но ведь он превратил твою жизнь в ад, разве не так? Теперь он мертв.
     - Ты даже глазом не моргнул, - Сэм, пушка, комната - все раскачивалось, пока Люк пытался вернуть себе способность трезво мыслить. - Ты пристрелил его... хладнокровно... и даже глазом не моргнул...
     - Благодарю. Запомни, я могу сделать то же самое с тобой - или с Максом, или с Лили. Или с Роксаной.
     Нет, он не станет умолять его вот так, стоя на четвереньках. Сморщившись от боли, Люк выпрямился. Ноги дрожали, прибавляя унижение к ужасу.
     - Чего ты хочешь?
     - То, что получу. Сейчас я могу позвонить в полицию и сказать, чте вы с Коббом вломились ко мне в дом, а я работал и засиделся в кабинете допоздна. Я застал вас врасплох, ты выхватил револьвер. Потом вы поругались между собой, и ты пристрелил Кобба. Воспользовавшись суматохой, я достал свою пушку. Кстати, вот она.
     И он помахал снятым с предохранителя пистолетом двадцать пятого калибра. Ему очень хотелось нажать на курок, ужасно хотелось опять ощутить этот толчок власти и силы. Но это "было слишком быстро. Слишком быстро, слишком бесповоротно.
     - Второй незарегистрирован, откуда взялся - непонятно. Только теперь на нем остались твои отпечатки пальцев. Тебя обвинят в убийстве, и, учитывая ваши отношения с Коббом, сомневаюсь, что тебе удастся выкрутиться.
     И он широко ухмыльнулся. Человек, ослепленный собственным сиянием.
     - Это наш первый сценарий, - продолжал он. - Полагаю, мы разыграли бы его, как по нотам. Но он нравится мне меньше, чем второй, потому что мне тоже придется в нем участвовать. По второму ты просто забираешь тело и избавляешься от него. А потом уходишь.
     - Ухожу! - стараясь сохранить ясность ума, Люк провел рукой по волосам. - Просто ухожу?
     - Именно, но только не возвращаешься обратно в Новый Орлеан. Ты не встречаешься с Нувелями. Ты, в прямом смысле, исчезнешь, - Сэм быстро и диковато загоготал. - Абракадабра! - от этого звука Люк почувствовал, что его шею сзади словно бы сжали чьи-то холодные пальцы.
     - Ты сошел с ума.
     - Тебе было бы приятно так думать, правда? - спросил Сэм, сверкая глазами. - Да, ты хотел бы так думать, потому что я побил тебя, все-таки побил тебя!
     - Все это... - действие наркотика еще не кончилось, и голос Люка звучал невнятно. Он говорил медленно и осторожно, чтобы убедиться, что сам себя понимает. - Ты придумал все это, убил Кобба, только чтобы отыграться?
     - Тебе это кажется неразумным? - Сэм откинулся на спинку кресла, поворачиваясь на нем то налево, то направо. - Возможно, и мне так казалось бы... если бы я был на твоем месте, - он вновь резко подался вперед и ощутил внезапное удовольствие, когда Люк вздрогнул и сжался. - Но видишь, я не на твоем месте. Здесь я командую. И ты сделаешь все в точности так, как я скажу. А если не сделаешь - тебя арестуют за убийство, а я прослежу, чтобы по делу о грандиозном грабительстве Максимилиана Нувеля было открыто следствие. Если только мне не покажется более привлекательным просто убить его.
     - Он подобрал тебя на улице.
     - И туда же вышвырнул обратно, - улыбка на лице Сэма превратилась в презрительную гримасу. - Не жди от меня великодушия, Каллахан - особенно, когда ты желаешь положить на вторую чашу весов свое собственное.
     - Почему ты просто не убьешь меня?
     - Я предпочитаю, чтобы ты надрывался, зарабатывая на жизнь, в каком-нибудь проклятом Богу городишке. По ночам ты будешь видеть потные сны про Роксану и мужиков, которыми она заполнит свою жизнь, потеряв тебя - путеводную звезду, светившую ей столько лет. Не пытайся обмануть меня, Каллахан. Ты исчезнешь, или Нувелям придется платить всю оставшуюся жизнь. И не думай, что ты можешь сейчас уехать, а через несколько недель вернуться. Возможно, ты ускользнешь от петли, но тогда я туго затяну ее вокруг шеи Макса - это я тебе обещаю. У меня есть все необходимые доказательства, чтобы осудить его. Они здесь, в сейфе, который тебе так и не удалось открыть.
     - Тебе никто не поверит.
     - Да? Мне, преданному слуге общества с незапятнанной репутацией? Человеку, который сам себя вытащил из ада улиц? Который, хоть и чувствовал некое снисхождение к старику, не смог больше скрывать известные ему факты? И который, учитывая все признаки старческого маразма, будет просить о заключении бывшего мага не в тюрьму, а в клинику для душевнобольных?
     От этих слов страх превратился в лед - в острые ледяные копья, ранившие до крови.
     - Ты не посмеешь так поступить с Максом.
     - Все зависит от тебя. Твой ход, Каллахан.
     - Сила в твоих руках, - он чувствовал, что вся его жизнь, как песок, утекала сквозь пальцы. - Я исчезну, Уайат. Но ты никогда не сможешь быть уверен, что я не вернусь. И однажды я вернусь.
     - Забери с собой своего приятеля, Каллахан, - он махнул рукой в сторону Кобба. - И помни обо мне каждый свой день в аду - помни обо мне!

24

     Люк знал, что это безумно рискованно, но ему было наплевать на любой риск. Он оставил "седан" на стоянке и центральным лифтом из холла поднялся прямо в свою комнату. Войдя, он вытащил "Джека Дэниела" из бумажного пакета, поставил на тумбочку и замер, уставившись на бутылку.
     Он долго смотрел на нее и только потом открутил крышечку. Наклонив горлышко, он сделал три больших глотка, чтобы огонь притупил остроту его страданий.
     Это не сработало. Он уже знал по горькому опыту из своей юности, что алкоголь не может свести на нет душевную боль - разве что примирить с ней. Но попытаться стоило.
     Он все еще чувствовал запах Кобба. Пот, кровь и зловоние смерти словно бы пристали к его коже. Какая же эта была омерзительная работа: перетащить на себе мертвое тело и сбросить его в реку.
     Он желал Коббу смерти. Да, Бог свидетель, как страстно он хотел, чтобы тот умер. Но раньше Люк не знал, какой смерть бывает внезапной, жестокой и беспощадной.
     Люк не мог забыть, как Сэм выстрелил - так легко, так небрежно, словно забрать чужую жизнь было так же просто, как сыграть в покер. Он сделал это не из ненависти, не ради наживы или ослепляющей страсти. Он сделал это бездумно, как маленький ребенок, который ломает домик из кубиков. Только потому, что в сложившейся ситуации Кобб был более полезен ему мертвым, чем живым.
     Моя жизнь, думал Люк, тяжело, как старик, опускаясь на кровать. Все эти годы он считал, что сам хозяин своей жизни. Но это была не правда. Кто-то все время стоял за сценой, дергая за веревочки и насмехаясь над тем, как он жил, старался, добивался...
     Все - из-за извращенного чувства ревности и раздутой обиды за сломанный нос. Любой посторонний, будь он в тот вечер в кабинете с дубовыми панелями и кожаными креслами, увидел бы, что Сэм был не просто амбициозен, не просто хладнокровен. Он был безумен. Но из свидетелей его безумия в живых остался только один человек.
     Что он мог сделать? Люк с силой потер ладонями глаза, чтобы прогнать из них картину убийства и прикинуть, что его ожидало.
     Он вломился в частный дом. Если бы полиция знала, где искать, они нашли бы след, а след привел бы прямиком к Нувелям. Если бы Люк пришел в полицию со своей запутанной историей шантажа и убийства, то кому они поверили бы? Вору, или добропорядочному гражданину?
     Он был готов рискнуть. Хотя Люк и не был уверен, что смог бы перенести тюремное заключение и не сойти с ума, но был готов рискнуть. Тем не менее, оставалась вероятность, что Сэм захочет осуществить и остальные угрозы. Отправить Макса в приют для умалишенных, разорить Лили, обесчестить Роксану. А может быть, убийство покажется Сэму более привлекательным, и он убьет их - убьет из револьвера с отпечатками пальцев Люка.
     От этой мысли его охватила такая паника, что он бросился к телефону и быстро набрал номер. Его пальцы судорожно сжимали трубку. Она ответила сразу же, точно ждала его звонка.
     - Алло... Алло? Кто это?
     Он мог видеть ее так ясно, будто они находились в одной комнате. Она сидит в постели, трубка прижата к уху, на коленях раскрытая книга, на экране телевизора мелькает черно-белое кино.
     Потом этот образ исчез, растаял, как дым, потому что Люк знал, что никогда больше ее не увидит.
     - Алло? Люк, это ты? Что-нибудь не... Он медленно и спокойно положил трубку. Он сделал выбор. Ответить ей, все рассказать - значило сохранить ее и видеть, как она страдает. Но если уйти от нее, не проронив ни слова, ни вздоха, то она станет просто ненавидеть его и будет в безопасности.
     Качаясь, словно уже напился, он встал, взял бутылку и улегся обратно на кровать. Виски не облегчит его страданий, но возможно, он хотя бы заснет.
     Утром, свежевыбритый и загримировавшийся, Люк выписался из отеля и направился в аэропорт. Он хотел жить. Хотя бы для того, чтобы убедиться, пусть издалека, что Сэм оставил Нувелей в покое. И может быть, для того, чтобы потянуть время, подождать, понаблюдать и придумать подходящую месть.
     В голове у него еще не было ни плана полета, ни даже направления. Хоть он любил летать, но его жизнь была теперь пуста, как оставленная в номере бутылка.
     - Он должен был вернуться еще несколько часов назад, - потирая вспотевшие ладони, Роксана мерила шагами рабочий кабинет отца. - Что-то случилось. Он не должен был лететь один.
     - Для него это не первое дело, моя дорогая, - Макс поднял ярко раскрашенную коробку с высокой, до пояса, скамьи, и под ней оказалась отрубленная голова Мышки с дьявольской усмешкой на устах. - Он знает, что делает.
     - Он не зарегистрировался в аэропорту.
     - Это не самое главное, - Макс нажал на кнопку пульта управления, спрятанного у него в рукаве, и голова издала долгий, протяжный стон. Другая кнопка - и глаза посмотрели влево, вправо, рот искривился. - Отлично, отлично! Совсем как живой правда?
     - Папа, - чтобы привлечь его внимание, Роксана поставила коробку обратно, на голову. - У Люка неприятности. Я это знаю.
     - Откуда ты это знаешь? - он выключил пульт управления.
     - Потому что никто не слышал о нем с тех пор, как он улетел отсюда прошлой ночью. Потому что он должен был вернуться к шести утра, а сейчас уже почти полдень. Потому что, когда я позвонила в аэропорт, чтобы спросить про Джона Кэррола Брейкмана, мне сказали, что он записал свой вылет в план, но так и не появился.
     - Очевидные причины. Настолько же очевидные, как и то, что голова все еще под этой коробкой, - своим старым театральным жестом Макс подхватил коробку со скамьи, Голова исчезла, а вместо нее оказалась пышная цветущая герань. - Я учил тебя не принимать очевидное за правду.
     - Но это же не фокус, черт лобери, не магический трюк! - она резко отвернулась. Как он мог играть в игры, когда Люк где-то потерялся? Макс положил руку ей на плечо, и она вся напряглась.
     - Он умный, находчивый мальчик, Рокси. Я понял это с первого раза, когда его увидел. Он скоро вернется. Ему в ответ она буркнула его же слова:
     - А ты откуда знаешь?
     - По картам, - чтобы отвлечь и развеселить Роксану, Макс вытащил из кармана колоду и взмахом развернул ее. Но негибкие пальцы не смогли удержать развернутый веер. Максу показалось, что карты внезапно ожили, чтобы ликующе выпрыгнуть у него из рук и броситься по полу врассыпную. Полными ужаса глазами он смотрел, как они разлетались по комнате.
     Роксана ощутила пронзительную боль в его сердце так же явно, как и в своем собственном. Она присела, чтобы собрать колоду и быстро проговорила, прогоняя жутковатую тишину:
     - Я знаю, что Люк иногда что-нибудь меняет, но не так, - она проклинала карты, проклинала возраст, проклинала себя за то, что никогда не сможет заменить Максу эту потерю. - Тебе не кажется, что мне надо полететь туда и поискать его?
     Он молча смотрел на пол, хотя карты уже исчезли, спрятанные у Роксаны за спиной. Вот они есть, вот их уже нет. Но Макс знал самое лучшее волшебное заклинание. Он просто перестал сражаться и удерживать свой разум в настоящем. Когда он перевел взгляд обратно на свою дочь, в его глазах была улыбка - мягкая и покорная улыбка, от которой у Роксаны сильно защемило сердце.
     - Если хорошо поискать, если искать долго-долго, то всегда найдешь то, что хочешь. Ты знаешь, что очень многие считают, что на свете существует несколько философских камней? Но они попались в ловушку очевидного!
     - Папа, - Роксана протянула к нему свободную руку, но Макс покачал головой, за тысячи миль от своей дочери, стоявшей рядом со слезами на глазах.
     Внезапно он схватил книгу и хлопнул ею по ней с такой силой, что Роксана подскочила. В его глазах больше не было улыбки, только страсть и отчаяние.
     - Я уже почти отыскал его! - он поднял вверх кипу своих заметок и встряхнул ими. - Когда я найду, когда он будет мой... - успокоившись, он осторожно уложил бумаги обратно на стол и пригладил их своими больньми пальцами. - Тогда вся магия мира будет здесь, правда?
     - Да, конечно, - она подошла к нему и обняла, прижавшись щекой к его щеке. - Папа, пойдем наверх.
     - Нет, нет, беги одна. Мне еще надо поработать, - Макс сел, жадно погружаясь в старинные секреты старинных книг. - Скажи Люку, пусть позвонит Лестеру, - отсутствующе добавил он. - Я хочу удостовериться, что новые осветительные приборы уже установили.
     Она открыла было рот, чтобы напомнить Максу, что бывший менеджер