вал себя прекрасно. На миллион долларов.  Ну,  пусть  не  на
миллион, но на четверть миллиона точно. Через двадцать четыре  часа  у  него
будут наличные в руках и весь мир  у  ног.  После  предварительных  слушаний
Джулию точно отправят в суд и, если  повезет,  осудят.  И  тогда  он  сможет
отхватить кусок поместья. Обидно, конечно, что половину получает Пол,  но  с
хорошим адвокатом и со всеми этими деньгами доля Джулии  будет  принадлежать
ему.
   Закон не позволит ей воспользоваться наследством, да оно и не понадобится
ей там, куда ее отправят. В  конечном  счете  все  обернулось  замечательно.
Преисполненный самодовольством, Дрейк включил стерео  на  полную  катушку  и
занялся программой скачек. К концу недели он  станет  еще  богаче.  Никакого
риска. С надежными сведениями об одной прелестной кобылке он приумножит свой
капитал.
   Конечно, его спонсор еще не знает, что это только первый платеж. Спокойно
можно доить этот источник еще год или два. А потом он получит  наследство  и
уедет на Ривьеру или на Карибские острова. Куда угодно,  где  есть  пляжи  и
знойные женщины.
   Дрейк поднял в свою честь бокал с шампанским. "Дом Периньон"  -  меньшего
он не заслуживает. А через два  часа  его  ждет  в  клубе  одна  сексуальная
штучка.
   Счастье бурлило в  нем  и  рвалось  наружу.  Дрейк  сделал  несколько  па
какого-то латиноамериканского танца, выплеснул шампанское и, ликуя,  облизал
пальцы.
   Когда в дверь позвонили, он сначала решил не открывать, потом усмехнулся.
Наверное, счастливая крошка. Кто станет винить ее за нетерпение? Ну что  же.
Можно начать праздник прямо здесь и сейчас.
   Новая трель дверного звонка. Дрейк пригладил волосы, расстегнул рубашку и
с бокалом в руке открыл дверь. Хотя на пороге стояла не счастливица,  он  не
огорчился.
   - Ну-ну. Не ожидал увидеть тебя до завтра. Ничего  страшного.  Совершенно
случайно я свободен. Заходи. Проведем нашу сделку за шампанским.
   Ухмыляясь, Дрейк отвернулся и направился к бутылке.
   - Может, выпьем за Джулию? - Он налил второй бокал до  краев.  -  Дорогая
кузина Джулия. Без нее мы оба тонули бы в глубоком дерьме.
   - Может, сначала проверишь чистоту своих ботинок?
   Отличная шутка! Расхохотавшись, Дрейк  обернулся.  Он  все  еще  смеялся,
когда увидел пистолет. Пули, попавшей ему в лоб, он не почувствовал.

Глава 31

   Зеваки и репортеры толпились на  широких  ступенях  здания  суда.  Пройти
сквозь этот строй - только первое из сегодняшних испытаний, подумала Джулия,
вспоминая инструкции Линкольна. Идти  быстро,  но  не  бежать.  Не  опускать
голову - покажешься виноватой. Не задирать голову - покажешься высокомерной.
Какие бы вопросы ни выкрикивали,  ничего  не  отвечать,  даже  обычное  "без
комментариев".
   Дождь удержал бы хоть часть любопытствующих и обвиняющих  внутри.  Джулия
всю ночь молила о дожде, но вышла из лимузина в  безоблачный  калифорнийский
день. С Линкольном по одну руку и с Полом по другую она приближалась к стене
людей, жаждавших ее тайн и ее  крови.  Только  страх  споткнуться  и  упасть
помогал ей игнорировать подступавшую к горлу тошноту и дрожь в ногах.
   Внутри было больше воздуха, больше пространства. Скоро все  кончится.  Ей
поверят, ей обязательно поверят. Она снова будет  свободна  и  снова  начнет
жить.
   Прошли годы с тех пор, как Джулия в последний раз была в здании суда.  Во
время летних каникул ей иногда разрешали смотреть, как работают ее родители,
и они казались ей тогда необыкновенно величественными. Как актеры на  сцене.
Может, именно тогда в ней вспыхнуло желание стать актрисой... Нет. Это  было
в крови. Это от Евы.
   Пол взял ее за руку.
   - Пора идти в зал. Я буду сидеть прямо за тобой.
   Джулия кивнула, ее пальцы словно по собственной  воле  коснулись  золотой
брошки, приколотой к лацкану жакета. Весы правосудия.
   Зал был набит битком.  В  море  лиц  Джулия  различила  знакомые.  Сесиль
ободряюще  улыбнулась  ей.  Треверс  с  каменным  лицом  застыла   рядом   с
племянницей, глаза ее горели гневом. Нина потупилась, не желая встречаться с
Джулией взглядом. Дельрико сидел между телохранителями,  бесстрастно  изучая
ее. Глаза Глории, комкавшей в руках платок, сверкали слезами.  Маркус  Грант
обнимал жену за плечи.
   Мэгги подняла голову и сразу отвела взгляд. Кеннет что-то шептал  на  ухо
Виктору.
   Именно страдальческий взгляд Виктора пробил брешь в самообладании Джулии.
Она хотела остановиться, закричать,  что  невиновна..,  но  пришлось  пройти
дальше и занять свое место.
   - Помни, - наклонился  к  ней  Линкольн,  -  это  только  предварительные
слушания. На них должны решить, есть ли достаточные основания для суда.
   - Да, я знаю. Это только начало.
   - Джулия!
   Она напряглась, услышав голос Виктора, и заставила  себя  обернуться.  Он
состарился. За пару недель годы догнали  его,  оставив  мешки  под  глазами,
глубокие морщины вокруг рта. Джулия положила руку на разделявший их  барьер.
Кажется, большее не разрешалось ни обвиняемой, ни публике.
   - Я не знаю, что сказать тебе... Если бы я  знал,  если  бы  она  сказала
мне.., о тебе, все могло бы быть по-другому.
   - Виктор, значит, так было суждено. Я очень, очень сожалела бы,  если  бы
Ева использовала меня, чтобы изменить вашу жизнь.
   - Я хотел бы... - Вернуться,  подумал  он.  На  тридцать  лет  назад,  на
тридцать дней. И то и другое одинаково невозможно. - Я не  мог  поддерживать
тебя раньше. - Виктор опустил глаза, накрыл ее пальцы своей широкой ладонью.
- Я хочу, чтобы ты знала: теперь я всегда буду рядом с тобой. И с мальчиком,
с Брэндоном.
   - Он.., ему очень недостает дедушки. Когда все закончится, мы  поговорим.
Все мы. Виктор кивнул, убрал руку.
   - Всем встать, - объявил судебный пристав.
   Шорохи, шарканье ног. Судья занял свое место на возвышении.  Круглолицый,
румяный, с очень добрыми глазами. Он наверняка во всем разберется,  подумала
Джулия.
   Окружной прокурор Уильямсон оказался энергичным худым человечком, коротко
стриженным, с  седыми  бачками.  Очень  загорелый.  Наверное,  не  принимает
всерьез предупреждений об опасности солнечного излучения. Глаза, в контрасте
с темным лицом, казались слишком светлыми.
   Прокурор начал излагать обвинение. Не различая слов,  Джулия  следила  за
его интонациями. Как проповедник на церковной кафедре.., что за глупые мысли
лезут ей в голову?
   Она  смотрела  на  происходящее  как  сторонний   наблюдатель.   Прокурор
представил  отчеты  экспертов,  результаты  вскрытия,   фотографии.   Орудие
убийства. Костюм, который был в тот день на  ней,  с  похожими  на  ржавчину
пятнами - засохшая кровь Евы.
   Один за другим поднимались на место для свидетельских показаний эксперты.
Какая разница, что они  говорят?  Но  Линкольн  явно  придерживался  другого
мнения, потому что время от времени вскакивал и  заявлял  протесты  и  очень
тщательно формулировал свои вопросы.
   Какой смысл в словах? Фотографии сказали все. Ева мертва.
   Окружной прокурор вызвал Треверс. Со стянутыми  на  затылке  волосами,  в
простом черном платье, Треверс  поднялась  на  свидетельское  место,  тяжело
волоча ноги, шаркая, будто не хотела тратить силы на то, чтобы поднять  одну
ногу, потом другую. Затем она обеими руками вцепилась в сумку  и  уставилась
прямо перед собой.., и не расслабилась  после  первых  вопросов.  Когда  она
объясняла свои отношения с Евой, ее голос стал более хриплым.
   - И как доверенный друг и служащий, вы путешествовали с мисс  Бенедикт  в
Швейцарию в... - обвинитель заглянул в  свои  записи,  прежде  чем  объявить
дату.
   - Да.
   - С какой целью, мисс Треверс?
   - Ева была беременна.
   По залу пронесся шепот и не затихал, пока судья не постучал молотком.
   - Она родила ребенка, мисс Треверс?
   - Ваша честь, - 'Линкольн встал, - защита готова  подтвердить,  что  мисс
Бенедикт родила ребенка, которого отдала  приемным  родителям.  И  что  этот
ребенок - Джулия Саммерс. Обвинение может не тратить время  суда,  доказывая
уже установленное.
   - Мистер Уильямсон?
   - Очень хорошо, ваша честь. Мисс Треверс,  дочь  Евы  Бенедикт  -  Джулия
Саммерс?
   - Да. - Треверс на мгновение скосила полные ненависти глаза на Джулию.  -
Ева мучилась, но она думала, что делает как  лучше  для  ребенка.  Она  даже
следила за ней все эти годы. Она очень сильно  расстроилась,  когда  девочка
забеременела. Сказала, что невыносимо думать о ее  страданиях,  которые  она
перенесла сама.
   Линкольн склонил голову к Джулии.
   - Пусть продолжает. Это устанавливает связь.
   - И Ева гордилась, -  продолжала  Треверс.  -  Гордилась,  когда  девочка
начала писать книги. Она говорила мне, потому что никто больше не знал.
   - Вы единственная знали, что Джулия Саммерс - биологическая дочь Евы?
   - Да.
   - Вы можете рассказать нам, как мисс Саммерс появилась в поместье Евы?
   - Все из-за книги. Проклятой книги. Я тогда не знала, как Еве это  пришло
в голову, но пыталась отговорить ее, и ничего у меня не вышло. Ева  сказала,
что убивает одним ударом двух зайцев. Что должна  рассказать  историю  своей
жизни и познакомиться с дочерью. И с внуком.
   - И она поведала мисс Саммерс правду об их родственной связи?
   - Не сразу. Она боялась, не знала, как девочка отреагирует.
   - Протестую. - Линкольн встал. - Ваша честь, мисс Треверс не могла знать,
что думала мисс Бенедикт. Треверс гордо вскинула голову:
   - Я знала ее. Я знала ее лучше всех других.
   - Я перефразирую вопрос, ваша честь. Мисс Треверс, вы были свидетельницей
того, как мисс Саммерс отреагировала на признание мисс Бенедикт?
   - Они были на веранде. Ужинали. Ева нервничала.  Я  была  в  гостиной.  Я
слышала, как она кричит.
   - Она?
   - Она. - Треверс ткнула пальцем в сторону Джулии. - Она визжала,  кричала
на Еву. Когда я выбежала, она  перевернула  стол.  Весь  хрусталь  и  фарфор
разбились. Ее глаза горели жаждой убийства.
   - Протестую, ваша честь.
   - Протест принимается.
   - Мисс Треверс, можете рассказать нам, что говорила мисс Саммерс во время
этого инцидента?
   - Она сказала: "Не подходите ко мне". И "Я никогда  не  прощу  вас".  Она
сказала... - Треверс  впилась  горящими  гневом  глазами  в  Джулию.  -  Она
сказала: "Я могла бы убить вас за это".
   - И на следующий день Ева Бенедикт была убита?
   - Протестую, ваша честь.
   -  Протест  принимается.  -  Судья  с  легким  осуждением  посмотрел   на
обвинителя. - Мистер Уильямсон.
   - Вопрос снимается, ваша честь. У обвинения больше нет вопросов.
   Линкольн очень тонко провел перекрестный допрос. Верит ли свидетель,  что
каждый, кто в  гневе  говорит  "Я  мог  бы  убить",  действительно  угрожает
убийством? Какие отношения установились  между  Евой  и  Джулией  за  недели
совместной работы? Во время спора, порожденного естественным шоком, пыталась
ли Джулия ударить Еву?
   Очень умная линия поведения, но убежденность Треверс в виновности  Джулии
звучала в каждом ее слове.
   Нина, шикарная и элегантная в розовом костюме  от  Шанель,  поднялась  на
свидетельское место и поделилась  своими  впечатлениями  о  ссоре.  Линкольн
подумал, что ее сомнения, ее неуверенность гораздо губительнее  убежденности
Треверс.
   - В ту же ночь мисс Бенедикт вызвала в дом своего адвоката?
   - Да, она настояла на немедленном визите. Она хотела изменить завещание.
   - Вы это знали?
   - Да. То есть после того, как прибыл мистер Гринберг. Ева попросила  меня
застенографировать изменения и расшифровать  их.  Я  засвидетельствовала  ее
предыдущее завещание. Не  секрет,  что  большую  часть  состояния  вместе  с
поместьем она тогда оставила Полу Уинтропу  и  щедрое  содержание  -  своему
племяннику, Дрейку Моррисону.
   - А в этом?
   - Она завещала трастовый фонд Брэндону, сыну Джулии, а все остальное,  за
вычетом даров и пожертвований, Полу и Джулии.
   - И когда мистер Гринберг вернулся, чтобы мисс Бенедикт  подписала  новое
завещание?
   - На следующий день. Утром.
   - Вы не можете сказать, было еще кому-нибудь известно  о  том,  что  мисс
Бенедикт изменила свою волю?
   - Я не могу знать наверняка.
   - Не можете, мисс Соломен?
   - Дрейк заезжал, но Ева  не  захотела  его  видеть.  Я  знаю,  что  Дрейк
столкнулся с мистером Гринбергом, когда тот уходил.
   - Мисс Бенедикт принимала еще кого-либо в тот день?
   - Да. Мисс Дюбари. Мисс Дюбари уехала около часа.
   - Мисс Бенедикт планировала встречу еще с кем-нибудь?
   - Я... - Нина поджала губы. - Я знаю, что она звонила в гостевой дом.
   - В гостевой дом, где жила мисс Саммерс?
   - Я не разговаривала с ней, - зашептала Джулия Линкольну. - Я ни разу  не
разговаривала с ней после того вечера на веранде.
   Он только похлопал ее по руке.
   - И что было после телефонного звонка?
   - Она казалась очень расстроенной. Я  не  знаю,  дозвонилась  ли  она  до
Джулии, но она оставалась в своей комнате не больше двух  минут.  Когда  Ева
вышла, она сказала мне, что идет поговорить  с  Джулией.  Она  сказала...  -
Встревоженный взгляд Нины метнулся к Джулии, затем обратно  к  прокурору.  -
Ева сказала, что им необходимо выяснить отношения.
   - И в котором часу это было?
   - Ровно в час дня.
   - Откуда такая уверенность?
   - Ева дала мне отпечатать несколько писем. Когда она уходила, я  вошла  в
свой кабинет и взглянула на часы на письменном столе.
   Джулия отключилась. Ее тело не могло встать и уйти, но  к  мозгу  это  не
относилось. Она представила себя в Коннектикуте. Она  поливает  цветы.  Если
будет желание, можно возиться с цветами целую неделю. Она  заведет  Брэндону
собаку. Она давно собиралась это сделать,  но  откладывала,  боясь,  что  он
захочет забрать из приемника для бездомных животных всех его обитателей.
   И качели на веранде. Она давно думала о том, чтобы  повесить  на  веранде
диван-качели. Целыми днями она будет работать, а по вечерам станет  качаться
и наслаждаться закатом.
   - Штат вызывает Пола Уинтропа для дачи свидетельских показаний.
   Наверное, она издала какой-то звук, потому что под столом  Линкольн  сжал
ее руку. Не утешая, а предупреждая.
   Пол ответил на предварительные вопросы, взвешивая каждое слово и не сводя
глаз с Джулии.
   - Будьте добры объяснить суду суть ваших отношений с мисс Саммерс.
   - Я люблю мисс Саммерс. - Легкая улыбка тронула его  губы.  -  Я  по  уши
влюблен в мисс Саммерс.
   - И у вас также были близкие отношения с мисс Бенедикт?
   - Да.
   - Вам не было трудно поддерживать близкие отношения  с  двумя  женщинами,
работавшими вместе? Женщинами, которые на самом деле были матерью и дочерью.
   - Ваша честь! - Линкольн - олицетворение праведного гнева  -  вскочил  на
ноги.
   - О, я с  удовольствием  отвечу  на  этот  вопрос.  -  Тихий  голос  Пола
прорвался сквозь рев  публики.  Его  взгляд  соскользнул  с  лица  Джулии  и
пригвоздил  к  месту  обвинителя.  -  Совсем  не  трудно.  Ева   была   моей
единственной матерью. Джулия  -  единственная  женщина,  с  которой  я  хочу
провести свою жизнь.
   Уильямсон  сложил  руки  на  плоском  животе,  забарабанил  указательными
пальцами друг о друга.
   - Значит, у вас лично не было проблем.  Интересно,  легко  ли  было  двум
энергичным женщинам делить одного мужчину?
   В голубых глазах Пола вспыхнула ярость,  но  голос  прозвучал  холодно  и
презрительно:
   - Ваши измышления не только глупы, они омерзительны.
   Пол мог и не отвечать. Перекрывая шум в  зале.  Линкольн  уже  выкрикивал
протест.
   - Вопрос снимается, - охотно согласился Уильямсон. - Мистер  Уинтроп,  вы
присутствовали при споре между покойной и мисс Саммерс?
   - Нет.
   - Но вы были в поместье.
   - Я был в гостевом доме, присматривал за Брэндоном.
   - Значит, вы присутствовали при  возвращении  мисс  Саммерс  сразу  после
инцидента.
   - Да.
   - Она описывала вам свои чувства?
   - Да. Джулия была расстроена, потрясена, сбита с толку.
   - Расстроена? - повторил Уильямсон, катая  это  слово  на  языке,  словно
пробуя его на вкус. - Два свидетеля  показали,  что  мисс  Саммерс  покинула
веранду в ярости. Вы говорите, что за пару минут ярость успела остыть и мисс
Саммерс была всего лишь расстроена?
   - Я писатель, мистер Уильямсон. Я тщательно подбираю слова. Ярость  -  не
тот термин, которым я описал бы состояние  Джулии,  когда  она  вернулась  в
гостевой дом. Боль - было бы ближе к истине.
   - Не будем тратить время суда на пустословие. Мисс Саммерс звонила вам  в
день убийства?
   - Да.
   - В котором часу?
   - Около часа двадцати.
   - Вы помните этот разговор?
   - Его не было. Она едва могла  говорить.  Она  попросила  меня  приехать,
приехать немедленно. Сказала, что я ей нужен.
   - Что вы ей  нужны,  -  повторил  Уильямсон,  кивая.  -  Вы  не  находите
странным, что она сочла необходимым вам  позвонить,  когда  ее  мать  лежала
мертвая всего в нескольких футах?
   Когда суд удалился на двухчасовой  перерыв,  Линкольн  спрятал  Джулию  в
маленькой комнате. Там было блюдо с сандвичами и кофейник с горячим кофе, но
она не дотронулась ни до того, ни до другого.
   И ей не нужны были постоянные подсказки и репетиции. Она и  так  помнила,
что после перерыва сама займет место для дачи показаний.
   Два часа пролетели слишком быстро.

***

   - Защита вызывает Джулию Саммерс для дачи показаний.
   Джулия встала, чувствуя  спиной  пристальные  взгляды,  слыша  шепотки  и
шушуканья. Подойдя  к  свидетельскому  месту,  она  подняла  правую  руку  и
поклялась говорить правду и только правду.
   - Мисс Саммерс, когда  вы  приехали  в  Калифорнию,  вы  знали,  что  Ева
Бенедикт - ваша биологическая мать? - начал Линкольн.
   - Нет.
   - Вы пересекли всю страну, чтобы поселиться в ее поместье.
   -  Я  согласилась  написать   ее   биографию.   Она   предложила   полное
сотрудничество и определенный контроль над этим проектом. Мы решили, что я и
мой сын останемся в ее поместье до одобрения первого черновика книги.
   - Во время работы над книгой мисс Бенедикт делилась с вами  сведениями  о
своей личной жизни?
   Ева у бассейна. Ева потеет рядом с ней на тренажерах. Ева сидит на полу в
ярком халате и строит с Брэндоном космопорт.  Все  эти  образы  промелькнули
перед Джулией и обожгли глаза.
   - Она была очень открыта, очень откровенна. Ей было  важно,  чтобы  книга
получилась подробной. И честной, - прошептала Джулия. - Она больше не хотела
лжи.
   - Вы имели возможность записывать беседы с ней и с близкими ей людьми?
   - Да. Я работаю с записанными на диктофон интервью и заметками.
   Линкольн вернулся к своему столу, приподнял коробку с кассетами.
   - Вы узнаете копии интервью, которые вы брали с января этого года?
   - Да, это мои наклейки.
   -  Я  хотел  бы  предложить   пленки   суду   в   качестве   вещественных
доказательств.
   - Ваша честь, штат возражает, - вскочил окружной прокурор. -  Эти  пленки
содержат  мнения  и  воспоминания  покойной,  ее  личные  наблюдения.  И  их
подлинность не может быть подтверждена.
   Джулия не обращала внимания на спор, кипящий вокруг нее.  Она  не  видела
смысла в предъявлении суду пленок. Полицейские прослушали оригиналы, и ничто
из услышанного не повлияло на их мнение.
   - Пленки не будут использованы на этих слушаниях,  -  заключил  судья,  -
поскольку мистер Хэтуэй не может установить их  прямое  отношение  к  защите
обвиняемой. Мое знакомство с мемуарами мисс  Бенедикт  лишь  затуманит  суть
дела. Продолжайте.
   - Мисс Саммерс, за время вашей работы вы получали какие-либо угрозы?
   - Это были записки. Первую оставили у парадной двери гостевого дома.
   - Эти записки вы получали?
   Джулия взглянула на листочки в руках Линкольна.
   - Да.
   Линкольн спрашивал ее о реакции Евы на анонимки, о полете из Сосалито,  о
споре с Евой, о ее чувствах и о ее передвижениях в день убийства.
   Она отвечала спокойно, четко, как он ее и инструктировал.
   Затем к допросу приступил обвинитель:
   - Мисс С