ы  она
подумала, будто я не ценю ее работу. А потом, когда мне  показалось,  что  я
уже могу уйти, я отправилась наверх.
   - Чтобы найти Хоуторна?
   - Да. У него там было мало знакомых, да и вообще он не любитель  светских
развлечений.  Мы  заранее  договорились,  что  уедем   где-то   в   половине
одиннадцатого. Я думала, что он сидит где-нибудь в тихом уголке,  уткнувшись
в книгу или в карту. Поискала там-сям, в  библиотеке.  Его  нигде  не  было.
Тогда поднялась наверх... Извините, я очень долго рассказываю, но  я  боюсь,
что сейчас что-то упущу, а потом уже не вспомню, как все это было.
   - И очень хорошо. Не торопитесь. Она закрыла глаза:
   - Я увидела, что на  третьем  этаже,  в  кабинете  Миранды,  горит  свет.
Сначала я не собиралась туда заходить, но потом вдруг слышу - голос Ричарда.
Он с кем-то разговаривал. Я отчетливо слышала,  как  он  произнес:  "С  меня
хватит!"
   - А кому принадлежал другой голос? Это был мужчина? Женщина?
   - Не знаю. - Она устало потерла лоб. - Не поняла.  Говорили  очень  тихо,
почти шепотом. Я постояла минуту, не знала, что делать. Я подумала, что  там
с Ричардом Миранда. Не хотела им мешать.
   - Почему Миранда?
   - Ну как же, кабинет-то ее.  Решила,  что  дам  им  поговорить,  а  потом
вернусь... И тут  вдруг  выстрел.  Я  была  в  шоке,  бросилась  в  кабинет,
закричала... Я плохо помню, что было дальше.
   - Рассказывайте то, что помните.
   - Я увидела, что Ричард лежит возле письменного стола. Повсюду  кровь.  И
пахнет  тоже  кровью.  Кровью  и  порохом.  Кажется,  я   закричала.   Потом
повернулась, хотела убежать. Мне сейчас так стыдно говорить об этом, ведь  я
собиралась бросить Ричарда одного. И вот тут  я  и  получила  этот  удар  по
голове.
   Она осторожно дотронулась до бинтов.
   - Я видела вспышку, а потом ничего не было. В себя я пришла уже в  машине
"Скорой помощи".
   Она плакала, уже не пытаясь сдерживать слез. Кук  протянул  ей  салфетку,
подождал, пока она вытрет лицо.
   - И долго вы искали Хоуторна?
   - Минут десять-пятнадцать.
   - Когда вы вошли в кабинет, вы там никого больше не видели?
   - Только Ричарда... - Она закрыла глаза, но слезы все равно  катились  по
ее щекам. - Я видела только Ричарда. А теперь он мертв.

Глава 29

   Уже светало, когда Энни открыла входную дверь и  увидела  Эндрю.  Он  был
бледен, под глазами легли темные тени. Эндрю так и не успел переодеться:  он
был в смокинге, бабочка сбилась на сторону, одна из  запонок  отсутствовала.
На белой рубашке виднелись засохшие пятна крови.
   - Как Элайза?
   - С ней будет все в порядке. Ее пока оставили в больнице.  Ей  повезло  -
отделалась сотрясением и несколькими швами. Слава богу, кровоизлияния нет.
   - Заходи, Эндрю.
   - Мне нужно было прийти к тебе.
   - Входи. Я уже и кофе приготовила.
   Энни куталась в халат, лицо у нее было усталое.
   - Ты хоть поспала?
   - Пыталась. Ничего не вышло. Давай я лучше приготовлю завтрак.
   Он проводил ее взглядом  -  Энни  зашла  на  кухню  и  открыла  маленький
холодильник. Достала оттуда яйца, ветчину.  Налила  кофе  в  синие  глиняные
кружки.
   В узкие окна проникал свет раннего утра,  образуя  причудливые  узоры  на
полу.
   Энни бросила ветчину на сковородку, и вскоре кухня наполнилась ароматом и
шипением. "Славные утренние запахи, - думал Эндрю. - Пахнет домом".
   - Энни...
   - Присядь, Эндрю. Ты клюешь носом.
   - Энни. - Он взял ее за плечи, развернул лицом к себе. - Мне  нужно  было
провести эту ночь рядом с Элайзой.
   - Естественно.
   - Не перебивай меня. Я должен был убедиться, что с  ней  все  в  порядке.
Ведь она была когда-то моей женой. Это мой долг. Я был ей плохим мужем, да и
во время бракоразводного процесса вел себя не лучшим образом. Вот  о  чем  я
думал, пока  сидел  в  больнице.  Может  быть,  я  не  правильно  себя  вел?
Существовал ли способ сделать наш брак счастливым? И ответ получился  такой:
нет, не существовал.
   Он невесело рассмеялся.
   - Раньше я чувствовал себя жалким неудачником. Теперь же я  вдруг  понял,
что мы просто не созданы друг для друга. Она  не  создана  для  меня,  я  не
создан для нее. - Он наклонился  и  поцеловал  Энни  в  лоб.  -  Я  дождался
анализов, убедился, что с Элайзой все будет в порядке, и после этого приехал
сюда. Я должен был тебе это сказать.
   - Я знаю. - С легким нетерпением она похлопала его по плечу.  -  Давай-ка
есть. Яичница подгорает.
   - Я еще не все сказал.
   - Ну, что еще?
   - Меня зовут Эндрю. Я алкоголик. - Он вздохнул. - Уже  тридцать  дней  не
пил ни капли. Тридцать первый день тоже как-нибудь  продержусь.  Я  сидел  в
больнице и думал о выпивке. Получается,  что  это  не  решение.  Потом  стал
думать о тебе. Вот ты - решение.
   Я тебя люблю.
   У нее на глазах выступили слезы, но все  же  Энни  отрицательно  покачала
головой:
   - Я не решение. Отнюдь.
   Отвернувшись, Энни стала переворачивать яичницу, но Эндрю выключил плиту.
   - Я люблю тебя. - Он обхватил ее сзади за плечи. - Собственно,  я  всегда
тебя любил. Просто не сразу это понял. Теперь я знаю, что чувствую и что мне
нужно. Если ты меня не любишь, скажи мне сразу. Не бойся,  я  не  побегу  за
бутылкой. Просто мне нужно это знать.
   - Что ты хочешь от меня услышать? - Она в отчаянии ударила его кулаком  в
грудь. - Ты - доктор искусствоведения. Я - прислуга. Ты  -  Эндрю  Джонс  из
мэнских Джонсов, а я Энни Маклин ниоткуда. -  Внезапно  Энни  почувствовала,
что не может оторвать руку от его  груди.  -  Ты  руководишь  институтом,  я
владею пивнушкой. Приди в себя, Эндрю, опомнись.
   - Слушай, давай без твоих снобистских штучек.
   - Моих снобистских штучек?! - Ее голос дрогнул. - Ах ты, нахал!
   - Ты так и не ответила на мой вопрос. - Он прижал ее к себе  так  крепко,
что Энни была вынуждена приподняться на цыпочки. - Любишь ты меня  или  нет?
Чего ты хочешь?
   - Я тебя люблю, и  я  хочу,  чтобы  произошло  чудо.  Его  лицо  медленно
расползлось в улыбке, на щеках образовались ямочки.  В  глазах  у  Энни  все
поплыло, а у Эндрю, наоборот, все прояснилось и встало на свои места.
   - Не знаю, получится ли у меня чудо. Но я постараюсь.
   Он подхватил ее на руки.
   - Куда ты меня несешь?
   - В кровать.
   Энни в панике забилась:
   - Разве я говорила, что согласна улечься с тобой в кровать?
   - Нет, не говорила. Я действую по наитию. Она вцепилась в ручку двери:
   - По какому еще наитию? Не смей!
   - А вдруг я тебе не понравлюсь? Я должен  знать  это  заранее.  Вдруг  ты
возьмешь и откажешься выходить за меня замуж?
   Она почувствовала, что силы ее оставляют.
   - Можешь сделать мне предложение прямо сейчас.
   - Ну уж нет. - Он внес ее в спальню. - Не сейчас, а чуть позже.
   Заниматься с ней любовью  было  как  найти  бесценное  сокровище  или  же
вернуться домой после  долгих  странствий.  Все  было  просто,  и  все  было
восхитительно.
   Они уже не были невинны, как тогда, много лет назад. Прошло столько  лет,
они стали взрослыми, и все получилось по-другому.
   У Эндрю было ощущение, что он пробует коллекционное вино.
   Энни думала: какой он нежный, какой  осторожный,  какой  умелый.  У  него
большие руки, они всегда оказываются там, где им нужно быть в это мгновение.
   Эндрю шептал ей на ухо всякие чудесные  глупости,  и  слова  перемежались
тихими вздохами.
   Небо пламенело яркими красками рассвета, предвещавшими  бурю.  Но  на  их
ложе царили любовь и согласие. Каждое прикосновение приносило тихую радость.
   - Мне так нравится, как ты это делаешь, Эндрю, - вздохнула Энни. - Ужасно
нравится.
   Он чувствовал себя исцеленным. Полноценным.
   - А мне нравится твоя татуировка, - улыбнулся он.
   - О господи, я совсем про нее забыла, - ахнула Энни.
   - Отныне к бабочкам я буду относиться по-другому. Я буду их любить.
   Энни засмеялась, и Эндрю тоже улыбнулся.
   - Я долго не мог разобраться в том, что мне  нужно.  А  нужно  мне  одно:
чтобы ты была счастлива. Позволь мне сделать тебя счастливой. Я хочу с твоей
помощью начать новую жизнь и создать семью.
   - Да, с первой попытки ни у тебя, ни у меня ничего не вышло.
   - Мы были еще не готовы.
   - Надеюсь, мы готовы теперь. - Она погладила его по волосам.
   - Будь моей. - Он поцеловал ей ладонь. - А я буду твоим. Хорошо, Энни?
   - Да. - Она положила руку ему на сердце. - Да, Эндрю. Очень хорошо.

***

   Райан стоял в кабинете Миранды, пытаясь восстановить  картину  того,  что
произошло здесь вчера. Конечно, он отлично помнил, как здесь  все  выглядело
после преступления. Такого не забудешь.
   На ковре осталось пятно крови.  Повсюду  белели  пятна  порошка,  которым
бригада полицейских осыпала все вокруг в поисках  отпечатков  пальцев.  Даже
оконные стекла и те были в порошке.
   Откуда стреляли в Ричарда? Как далеко отлетело его тело? Какое расстояние
было между Хоуторном и убийцей? Должно быть, стреляли в упор  -  на  рубашке
убитого остались крупицы пороха. Значит,  Хоуторн  смотрел  убийце  прямо  в
глаза и прочел там свой приговор.
   Это уж наверняка.
   Райан отошел назад, к двери, осмотрел комнату еще раз.
   Письменный стол, стулья, подоконник, настольная лампа, картотека.
   - Что вы здесь делаете, мистер Болдари?
   - А что такого? Печать-то снята, -  ответил  Райан,  не  оборачиваясь.  -
Кажется, следователи свою работу здесь закончили.
   - И все-таки ни к чему вам здесь находиться. - Кук подождал,  пока  Райан
выйдет, и запер дверь. - Я уж закрою комнату. Доктор Джонс вряд  ли  захочет
здесь работать, не правда ли?
   - Пожалуй.
   - А вот вы зачем-то сюда пришли.
   - Хочу прояснить картину.
   - Ну и как, удалось?
   - Не вполне. По-моему, здесь нет никаких следов борьбы. А как  по-вашему,
детектив?
   -  Ни  малейших.  Все  на  своих  местах.  Только  на  письменном   столе
беспорядок.
   - Расстояние между жертвой и убийцей было минимальным. Как  сейчас  между
нами. Вы согласны?
   - Да. Если и было, то всего в несколько дюймов. И Хоуторн знал  человека,
который спустил курок. Вы ведь были знакомы с Хоуторном, не правда ли?
   - Очень коротко.  Первый  раз  видел  его  в  пятницу,  когда  он  только
прилетел, а второй раз уже после смерти.
   - А прежде никогда?
   - Никогда.
   - Так спросил, на всякий случай. Все-таки вы занимаетесь искусством, и он
тоже был по этой части.
   - Мало ли людей занимается искусством. Я не могу быть знаком со всеми.
   - Говорят, мир тесен. А вы вращаетесь в этих сферах давно.
   - Вы тоже в своем деле  не  новичок,  -  негромко  ответил  Райан.  -  Вы
считаете, что это я вчера всадил две пули в Ричарда Хоуторна?
   - Нет, я так не считаю. У меня есть свидетели, которые видели вас  внизу,
когда прозвучали выстрелы. Я уже говорил с ними.
   Райан прислонился спиной к стене. Ему было не по себе.
   - Какое счастье, что я такой общительный.
   -  Да,  у  вас  масса  знакомых.  Правда,  свидетели  в   основном   ваши
родственники. Но,  с  другой  стороны,  есть  и  те,  кто  родственником  не
является. В общем, я вас на подозрении не держу. Проблема в том,  что  никто
не видел, где находилась в момент убийства доктор Миранда Джонс.
   Райан  порывисто  рванулся  с  места  -  глаза   полицейского   угрожающе
сверкнули.
   - Я вижу, вы с ней здорово подружились, - усмехнулся Кук.
   - Настолько подружились, что  я  голову  дам  на  отсечение:  Миранда  на
убийство не способна.
   Кук достал пачку жевательной резинки, предложил Райану. Тот  отрицательно
помотал головой.
   - Вы себе не представляете, на что способны люди, если им  чего-то  очень
хочется, - доверительно сообщил детектив.
   - И чего же, по-вашему, может хотеться доктору Джонс?
   - Я сам об этом думаю. Взять хотя бы  бронзовую  статуэтку  -  ту  самую,
которую так ловко стащили из  музея.  Я  тут  порылся  в  архивах,  поизучал
аналогичные  кражи.  Есть  хороший  специалист,  отлично   разбирающийся   в
искусстве и безукоризненно выполняющий свою работу.
   - Значит, Миранда, по-вашему, еще и взломщика?
   - Или же она знакома со взломщиком, - улыбнулся Кук. -  Очень  странно  и
то, что исчезла вся документация по статуэтке. И знаете, я тут  наведался  в
одну литейную мастерскую, и выяснилось, что кто-то там уже  был,  причем  по
тому же самому поводу, что и я. Этот человек сказал, что учится в институте,
ужасно интересовался одной бронзовой статуэткой, отлитой три года назад.
   - При чем здесь все это?
   - А при том, что студента с таким именем в институте нет. Да и статуэтка,
которой он интересовался, - это "Давид с пращой". У "студента" даже  рисунок
с собой был.
   - Очень возможно, что этот тип действительно связан с кражей, - задумчиво
произнес Райан. - Наконец-то вы добились хоть какого-то прогресса.
   - Да, дела движутся. Доктор Миранда Джонс, между  прочим,  в  свое  время
вела спецкурс по бронзовой скульптуре Возрождения.
   - Ничего удивительного. Она настоящий эксперт по этой теме.
   - И один из ее студентов отлил  бронзовую  копию  "Давида"  в  той  самой
литейной. Это было уже после того, как доктор Джонс провела тесты статуэтки.
   - Очень интересно.
   Кук проигнорировал сарказм, прозвучавший в голосе Райана.
   - Да, здесь еще много неясностей. А тот студент, что сделал копию, вскоре
после этого исчез, так и не доучившись. И вот ведь еще какая  штука:  совсем
недавно некто звонил его матери, представился сотрудником института и  очень
хотел поговорить с этим парнем. Парень переехал в Сан-Франциско. А пару дней
назад его выудили из залива.
   - Господи, какой кошмар!
   - У вас, кажется, в Сан-Франциско есть родственники?
   Райан процедил:
   - Полегче на поворотах, детектив.
   - Да нет, я без всякого намека. Парнишка-то был художник,  а  у  вас  там
художественная галерея. Вот я и подумал, может, ваш родственник  его  знает?
Гаррисон Мазере, вот как его звали.
   - Не знаю я никакого Гаррисона Мазерса. Но,  если  хотите,  могу  навести
справки.
   - Буду очень вам признателен.
   - И этот Мазере - еще одно звено в вашей цепочке?
   - Да. Еще одна головоломка -  так  будет  точнее.  Я  еще  думаю  про  ту
знаменитую находку во Флоренции, что оказалась липой. Наверное, доктор Джонс
ужасно расстроилась.  Да  и  на  мамашу  свою  рассердилась  -  та  нехорошо
поступила, когда отстранила  дочку  от  работы.  Вот  вам  опять  любопытное
совпадение, кто-то забрался в кладовку Национального  музея,  где  хранилась
эта подделка, и стащил ее. Ну скажите на милость,  кому  могла  понадобиться
эта дребедень? Идти на такой риск из-за куска  металла,  который  ничего  не
стоит!
   -  Искусство,  детектив,  полно   тайн.   А   вдруг   статуэтка   кому-то
понравилась?
   - Может, и  так.  Только  сделал  это  профессионал,  а  не  любитель.  А
профессионалы на ерунду времени не тратят - во всяком случае,  если  на  это
нет веской причины. Вы ведь  согласны  со  мной,  мистер  Болдари?  Вы  сами
профессионал.
   - Естественно. - Райан подумал, что этот детектив ему, пожалуй, нравится.
- Терпеть не могу тратить время попусту.
   - Именно. Возникает вопрос: кому и зачем понадобилась подделка?
   - Если бы я видел эту штуковину, я мог бы ответить вам на этот вопрос. Но
даже если бы статуэтка была подлинной и стоила миллионы, Миранда  все  равно
не пошла бы из-за нее на  убийство.  Думаю,  вы  со  мной  согласитесь.  Как
профессионал.
   Кук хмыкнул. "Что-то в этом парне не так, - подумал он. -  Но  обаяшка  -
этого у него не отнимешь".
   - Я, конечно, не думаю, что она кого-то убила. Да и  трудно  представить,
что доктор Джонс рыщет по миру,  воруя  картины  и  статуи.  У  нее  на  лбу
написано, какая она высоконравственная. Но инстинкт  подсказывает  мне:  она
что-то скрывает. Знает больше, чем говорит. А если вы ей друг, то убедите ее
- пусть расскажет мне всю правду. Пока не поздно.

***

   Миранда сама не знала, что сказать полиции, а что утаить.  Она  сидела  в
Южной галерее, со всех сторон окруженная  великими  полотнами,  и  терзалась
сомнениями.
   Детектив Кук уже пришел, находился наверху. Она видела, как он вошел,  но
испугалась и, словно непослушный ученик от учителя, спряталась за дверь.
   Когда появилась Элизабет, Миранда обреченно поднялась.
   - Я так и знала, что найду тебя здесь, - сказала мать.
   - Где же еще? - Миранда взяла бокал с выдохшимся шампанским. -  Гуляю  по
местам боевой славы. Больше мне идти некуда.
   - Я что-то не могу найти твоего брата.
   - Надеюсь, он спит. У него была трудная ночь. Миранда не стала добавлять,
что Эндрю дома не ночевал.
   - У нас всех была трудная ночь. Я еду в больницу, встречусь там  с  твоим
отцом.  Надеюсь,  Элайза  уже  принимает  посетителей.  Говорят,  во  второй
половине дня ее выпустят.
   - Передавай ей привет. Я постараюсь заглянуть к ней - или в больницу, или
в отель. Разумеется, она может остановиться у нас в доме. Если захочет.
   - Это было бы не совсем удобно.
   - Знаю. Но все-таки предложи ей это.
   - Очень мило с твоей стороны. Я так рада, что  ее  травма  оказалась  не,
слишком серьезной. А ведь могло.., она могла.., как Ричард...
   - Да, мне известно, как ты ее любишь. Миранда аккуратно  поставила  бокал
на то самое место, откуда взяла.
   - Ты любишь ее больше, чем собственных детей.
   - Сейчас не время выяснять отношения. Миранда встрепенулась:
   - Ты ведь меня ненавидишь, правда?
   - Какая чушь! И еще раз скажу тебе - сейчас не время.
   - А когда подходящее время для того, чтобы выяснить у собственной матери,
ненавидит она тебя или нет?
   - Если ты имеешь в виду ту историю во Флоренции...
   - Нет, я имею в виду не только историю во  Флоренции.  Все  это  началось
гораздо раньше. Но если хочешь - давай  про  Флоренцию.  Ты  отступилась  от
меня. Ты никогда не вставала на мою сторону. Я ждала этого всю  свою  жизнь.
Но ты никогда, никогда меня не поддерживала.
   - Я не желаю вести разговор в таком тоне. Обдав  дочь  ледяным  взглядом,
Элизабет развернулась и направилась к выходу.
   Миранда сама не поняла, что на нее нашло. Воспитание, привычки,  выдержка
- все пошло к черту. В несколько шагов Миранда пересекла  комнату,  схватила
мать за руку и дернула изо всех сил.
   - Нет уж, ты не уйдешь отсюда, пока я не получу  ответа.  Мне  до  смерти
надоело, что ты все время поворачиваешься ко мне спиной. Почему ты не  могла
быть мне нормальной матерью?
   - Потому что ты мне не дочь! - рявкнула Элизабет, и  ее  глаза  вспыхнули
холодным пламенем. - Ты никогда мне не принадлежала.  -  Она  высвободилась,
прерывисто дыша. - Не смей задавать мне никаких вопросов! Я  стольким  из-за
тебя пожертвовала, я столько выстрадала! А все из-за того, что твой  папочка
навязал мне свою ублюдочную дочку.
   - Ублюдочную? - Миранда пошатнулась. - Так я тебе не дочь?
   - Нет! Но я дала слово, что ты никогда этого не узнаешь.
   Элизабет, кажется, уже  сожалела  о  своей  откровенности,  но  голос  ее
по-прежнему звенел от ярости.
   - Ничего, ты теперь взрослая женщина, имеешь право знать правду.
   - Кто же моя мать? Где она?
   - Умерла несколько лет назад. Она была так, никто.
   Элизабет смотрела прямо в глаза Миранде. Солнечные лучи упали на ее лицо,
а в этом возрасте  женщинам  лучше  держаться  подальше  от  прямого  света.
Миранда увидела, как сдала Элизабет за последнее время. Впрочем, в следующую
секунду солнце скрылось за тучей, и морщины стали не так заметны.
   - Она была одной из мимолетных подружек твоего отца.
   - У него был роман?
   - А как же! - горько усмехнулась Элизабет. - Ведь он - Джонс. Но  в  этом
случае он увлекся, потерял осторожность, и женщина забеременела.  Отвязаться
от нее было непросто. Жениться на ней Чарльз, конечно, не собирался,  однако
она потребовала, чтобы он взял на себя воспитание ребенка. Ситуация была  не
из простых.
   Миранда никак не могла опомниться от потрясения.
   - Значит, родная мать тоже не  хотела  меня  знать.  Элизабет  равнодушно
повела