связи  и  что  они  могут
отслеживать положение корабля-мира на орбите. - Цавонг  Ла  пожал  плечами.  -
Только зачем демонстрировать это таким бесполезным манером?
     - Не знаю, военачальник.
     Цавонг Ла задумался,  едва  обращая  внимание  на  болезненные  ощущения,
которые вызывало копошение паразитов в его руке.
     Наконец ему пришла на ум довольно обескураживающая мысль.
     - Проследите курс этой лазерной атаки.
     - Мы уже это сделали, военачальник.
     - Продолжите его за  пределы  системы  Корусканта.  Какие  еще  планетные
системы лежат на этой линии?
     Маал Ла подал знак одному из своих аналитиков, и через  несколько  секунд
аналитик выдал ответ.
     - Пирия, - сказал Маал Ла.
     - Разбудите виллип моего отца. И приведите ко мне Вики Шеш.




     Оккупация Борлейас. День 39

     Хотя ворота ангара для спецопераций были открыты и туда уже  направлялись
на посадку  "иксокрылы"  Разбойного  эскадрона,  Джайне,  Кипу  и  Джагу  было
приказано садиться в мертвой зоне - в нескольких десятках метров  от  главного
входа, где не было других кораблей. На поле стоял одинокий офицер,  и  Джайна,
заходя на посадку, узнала его.
     Полковник Селчу.
     Ее сердце вряд ли могло упасть еще ниже. Оно уже  было  где-то  в  районе
лодыжек. Но сейчас Джайна чувствовала, что оно проходит последние сантиметры и
опускается до самых пяток.
     Когда пилоты выбрались из своих истребителей, Тикхо обвел их  критическим
взглядом.
     - Никто не ранен? - спросил он.
     Все  дружно  замотали  головами.  Кип,  хотя  и  живой-здоровый,   тяжело
привалился к крылу "курносика", и Тикхо посмотрел на него еще раз.
     - Ты, иди ляг, - сказал он.
     - С радостью. - Кип взглянул на Джайну. - С твоего разрешения, о Великая.
     - Иди отдыхай, Кип.
     Тикхо повернулся к Джайне: - Генерал Антиллес  хочет  с  тобой  говорить.
Сейчас же.
     - Я так и знала.
     - И со мной? - спросил Джаг.
     - Позже, - ответил Тикхо. - Хотя он  просил  передать  свои  поздравления
насчет той тактики с "бомбами-тенями". Поскольку сбитая  цель  не  может  быть
присуждена более чем двоим пилотам, он считает, что первый заградитель следует
приписать тебе.
     - Согласна, - сказала Джайна. - Я не претендую.
     - Я тоже, - добавил Кип.
     Они вошли внутрь биостанции. Здесь Кип оставил их  и  отправился  в  свои
комнаты, стараясь не спотыкаться.
     В офисе Веджа Тикхо на время покинул  Джайну  и  Джага  и  направился  во
внутреннюю комнату, затем на секунду просунул голову в дверь и сказал: - Всего
на пару минут.
     - Понятно, - молвила Джайна.
     Тикхо снова исчез, оставив их наедине с протокольным дроидом Веджа.  Джаг
сказал: - Мне надо с тобой поговорить. Неофициально.
     По его  спокойному,  контролируемому  поведению  Джайна  не  могла  точно
сказать, о чем пойдет речь, но она догадывалась.
     - Дальше по коридору есть маленький конференц-зал.
     - Сгодится.
     Она знала, что он собирался сказать. Его лицо побледнеет от  гнева,  шрам
на лбу запылает, и он будет стегать  ее  словами.  "Ты  покинула  миссию  ради
одного пилота, - скажет он. - Ты едва не погубила свою эскадрилью. Ты едва  не
разрушила весь план. Ничья жизнь этого не стоит. Ни моя. Ни твоя.  Никакой  ты
не лидер и не офицер, ты полное недоразумение".
     Вот что он ей скажет, и у нее не будет  чем  защищаться,  потому  что  он
будет прав.
     Он будет смотреть на нее с выражением, порожденным аналитическим расчетом
и многолетним опытом. Он скажет ей все, что о ней думает, а потом повернется и
уйдет. Найдет себе другую эскадрилью и  будет  ею  командовать  -  эскадрилью,
соответствующую его собственным стандартам, эскадрилью, на которую  он  сможет
рассчитывать.
     Джайна почувствовала резкую боль в груди, как будто  нечаянно  проглотила
вибронож и тот в конце концов включился. Но  она  взяла  себя  в  руки.  Нужно
смотреть ему в глаза, когда он приступит к словесной порке. Она заслужила.
     Они дошли до конференц-зала, дверь его была открыта,  внутри  -  темно  и
холодно; Джаг включил свет и закрыл за Джайной дверь.
     Она повернулась к нему, надеясь, что по ее лицу  никаких  переживаний  не
видно.
     - Я знаю, что ты собираешься сказать, - сказала Джайна.
     - Не думаю. - Как ни странно, лицо Джага  вовсе  не  напоминало  каменную
маску, как она ожидала. У него был вообще какой-то неуверенный вид, совершенно
нехарактерный для Джага Фела.
     - Ты скажешь, что я опозорилась. И будешь повторять это до тех пор,  пока
не увидишь, что я больше не выдержу. И после этого уйдешь.
     У нее  сжалось  горло,  и  последние  слова  прозвучали  как-то  странно;
собственный голос показался ей высоким и хриплым.
     - Нет. Мы оба знаем, что твои командные решения  были  весьма  далеки  от
здравого смысла и эффективной стратегии. Это даже не обсуждается.  Но  я  хочу
знать... - Он запнулся и как будто еще больше потерял уверенность в себе. -  Я
хочу знать: зачем ты это сделала?
     - Не знаю.
     - Знаешь. Должна  знать.  Никто  этого  не  знает,  кроме  тебя.  -  Джаг
наклонился еще ниже. Это была поза устрашения; он смотрел ей  прямо  в  глаза,
словно надеялся найти  там  ответ  -  любой  ответ,  запечатленный  крохотными
буквами в ее зрачках. - Отвечай.
     - Я... Я... - Голос стал совсем хриплым, и Джайна  уже  отчаялась  с  ним
совладать, но наконец слова полились из нее - простые, детские  слова:  -  Все
уходят... - Взор застилали слезы. - Все вокруг уходят и уходят, и  я  не  могу
это остановить. Я не хотела, чтобы ты тоже ушел.
     Тут слезы все-таки хлынули из глаз, и  Джаг  превратился  в  расплывчатое
пятно черной униформы, увенчанное расплывчатым пятном бледной кожи. Джайна уже
не могла разобрать его лицо, но она знала, что на нем - выражение  недоумения,
отвращения или неприкрытого презрения...
     Затем он обнял ее за плечи и притянул к себе, так что ее голова  уперлась
в его грудь, и  положил  свою  голову  сверху;  это  проявление  нежности  так
потрясло Джайну, что она едва не отскочила назад. Напротив, Джайна прижалась к
нему еще сильнее, едва не упав - ноги больше не держали ее вес -  и  беззвучно
заплакала; слезы лились по лицу и впитывались в мундир.
     - Я никуда не уйду, - сказал Джаг.
     - Почему?
     - Что "почему"?
     - Почему ты никуда не уйдешь?
     - Потому что не хочу.
     Он поднял ее голову, одновременно  наклонив  свою,  и  внезапно  их  губы
слились в поцелуе, крепком, как вакуумный шов.
     Смятение Джайны никуда не делось, но к нему добавилось  ощущение  полета,
как будто она взлетела в небо без "иксокрыла". И еще ей  показалось,  что  она
вдруг сбросила с себя груз - невыносимо тяжкий груз, о  котором  она  даже  не
подозревала и не замечала его, пока он не исчез.


     Гэвин Ларклайтер вышел из офиса Веджа. Вошел Джаг и отдал честь;  Ведж  и
Тикхо подняли глаза.
     - Я знаю Джайну с пеленок, - сказал Ведж. - Ты на нее не похож.
     Джаг продолжал смотреть на стену, поверх головы Веджа: - Я пришел  вместо
нее, сэр.
     - Она просила тебя об этом?
     - Нет, сэр. Я сказал ей, пусть отдохнет, а я пойду к вам и все улажу.
     - Уладишь. - Ведж взглянул на Тикхо, но  помощник  уже  нацепил  на  себя
спасительную маску игрока в сабакк. - По-твоему, мне что-то  нужно  улаживать,
Фел?
     - Полагаю, да, сэр хотя это и не ваша ошибка. Разрешите ответить вопросом
на вопрос - сколько вам было лет, когда вы впервые не сошлись  во  взглядах  с
командиром, а потом выяснилось, что вы были правы?
     - Двадцать. Это когда у меня впервые был командир.
     - Я  примерно  в  том  же  возрасте,  сэр,  и  я  бы  хотел  кое-что  вам
посоветовать перед вашим разговором с Джайной Соло.
     - Очень хорошо. Сядь. Успокойся. Мы тебя слушаем.
     Джаг сделал, что ему было сказано, и посмотрел наконец дяде  в  глаза:  -
Сэр, я думаю,  что  наказывать  ее  сейчас  -  это  все  равно,  что  бить  по
раскаленному металлическому брусу.
     - Ты имеешь в виду, что брус изменит свою форму?
     - Да, сэр. Причем не к лучшему.
     - Как насчет ее надежности в бою? Я намерен отлучить ее от  заданий.  Она
ведет себя нерационально.
     - Это будет то же самое, сэр, и, возможно, с тем же результатом,  который
я прогнозирую. Я советую не делать этого.
     - Несмотря на то, что она  сознательно  не  подчинилась  приказу  и  ради
личных дел поставила под угрозу приоритетную миссию?
     - Так точно, сэр. - Джаг прочистил горло. - Сэр, я  готов  лететь  с  ней
завтра, и вовсе не из чувства  благодарности.  Я  считаю:  то,  что  произошло
сегодня - это отклонение. Не думаю, что это повторится.
     - Не хочешь сказать, почему?
     - Нет, сэр.
     Ведж молчал; на несколько долгих секунд воцарилась тишина.
     - Ты знаешь, что как командир я не могу с тобой  согласиться,  хотя  ценю
твою точку зрения и твой опыт. Такие вещи подрывают дисциплину. Тем  не  менее
уже действуют приказы, которые демонстрируют, что к Джайне отношение особое. Я
бы предпочел, чтобы "особое отношение" не принимало таких крайних форм, но тут
уж никуда не денешься.
     - Так точно, сэр.
     - Что ж, хорошо. Я поступлю, как ты советуешь. Мой ответ получишь  позже.
- Ведж наклонился вперед, приняв  более  небрежную  позу.  -  Если  забыть  на
секунду о моих знаках отличия, Джаг, - я так рад,  что  вы  сегодня  выбрались
живыми!
     Джаг выдавил из себя улыбку: - Спасибо, сэр... э... Ведж.
     - Все еще трудно обращаться ко мне не по уставу, э?
     - Да. Да, трудно.
     - Хорошо. Еще один способ смутить моего всемирно известного племянника. -
Ведж вздохнул. - Продолжай  работать  для  меня,  и  я  отпущу  тебя  к  твоим
обязанностям.
     - Сэр. - Все опять стали деловыми. Джаг поднялся, козырнул и ушел.
     Когда дверь за ним закрылась, Тикхо заметил: - Это было интересно.
     - Он сознательно отменил один из моих приказов, - сказал Ведж.
     - Он хитер.
     Ведж кивнул: - Скорее даже коварен.
     - Мы еще сделаем из него пилота-повстанца.




     Скопление черных дыр Прорва

     Хан вел корабль через опасную  зону  Прорвы  с  изяществом,  интуицией  и
высоким мастерством, которые он мог продемонстрировать всегда, когда возникала
необходимость - хотя он предпочитал их демонстрировать, когда рядом никого  не
было, потому что такая педантичная, осторожная манера противоречила его имиджу
дерзкого и безрассудного летуна. За "Тысячелетним Соколом"  гуськом  двигались
два "иксокрыла" и грузовик, тщательно повторяя каждое изменение его курса.
     Прорва   отсюда   выглядела   как   большое   яркое   пятно,   окруженное
сингулярностями, поглощающими разноцветные газы.  Здесь  находилось  несколько
черных дыр;  располагаясь  в  случайном  порядке,  они  практически  полностью
изолировали  внутреннее  пространство.  Чрезвычайно  мощные  гравитационные  и
световые искажения, создаваемые перекрывающимися силовыми полями, не давали ни
одному лучу света покинуть  это  место,  и  для  любого  корабля  входить  или
выходить оттуда напрямик было верной смертью. Внутрь Прорвы  вели  окольные  и
запутнанные  пути,  пограничные  области  были   невероятно   опасными   из-за
гравитационного воздействия черных дыр. Лишь очень хороший пилот мог пролететь
по  одному  из  известных   проходов.   Отыскать   новый   проход   мог   лишь
экстраординарный пилот.
     Сегодня Хан сделал ставку на безопасность и летел по известному маршруту.
Знание этих путей доверили очень немногим. Лея знала, что Хан,  возможно,  мог
бы нащупать и новый проход, но сейчас, когда они везли полный корабль детей, а
в  соседней  системе  Кесселя  кишели  йуужань-вонги,  было   не   время   для
космографических исследований.
     Наконец Хан сделал  последнюю  поправку  курса  и  повернул  к  Приюту  -
космической станции, которая строилась в центре закрытого пространства Прорвы.
Он сделал выдох, сбрасывая напряжение последних минут, и сказал:  -  Вот  она.
Еще уродливее, чем раньше.
     Приют представлял собой специальную  коллекцию  частей,  собранную  Лэндо
Калриссианом и бригадой советников и  патронов,  которым  он  доверял.  В  эту
структуру были вделаны остатки объекта "Прорва" - сборище полых планетоидов, в
которых жили рабочие и техники, производившие супероружие для Империи  -  плюс
компоненты старых космических станций, всякие модули, снятые с грузовых судов,
и прочие узлы, происхождение которых Лея не могла определить.
     Через несколько минут они сели в отведенном им причале  -  куполообразном
придатке, основание которого в четыре раза  превышало  диаметр  "Тысячелетнего
Сокола"; его матово-серую поверхность усеивали пятна ржавчины,  наводившие  на
мысль о таком  же  почтенном  возрасте.  Несколько  недель  назад,  когда  они
последний раз сюда прилетали, этой штуковины здесь не было. У трапа Хана и Лею
ожидала высокая женщина,  чья  элегантность  и  дорогая  одежда  темных  тонов
напоминали об аристократическом происхождении... и о тех  далеких  временах  и
местах, где аристократы наслаждались преимуществами своего положения.
     Лея поспешила вперед, обогнав шеренгу детей-джедаев, и заключила  женщину
в обьятия: - Тендра! Я не знала, что ты здесь.
     Жена Лэндо улыбнулась в ответ: -  Вы  чуть  со  мной  не  разминулись.  Я
привезла кое-какую технику и несколько дней присматривала, чтобы ее установили
и запустили.
     - Какую технику? - спросил Хан.
     Тендра махнула рукой, охватив жестом весь ангар и заодно остальной купол.
     - Вот эту. Это жилой модуль для  глубокого  космоса,  такие  используются
командами по обработке планет. Здесь есть собственный генератор  гравитации  и
даже старый разболтанный гипердрайв. Эта вещь в течение  нескольких  поколений
использовалась  как  склад  для  мусора  в  Корпоративном  Секторе.  Мне   она
досталась... ну, за меньшие деньги, чем она стоит.
     - И теперь она - центральная часть сегмента джедаев в Приюте? -  спросила
Лея.
     - Да. Я уже проследила,  чтобы  некоторые  помещения,  в  которых  раньше
хранилась планетная техника, были  переделаны  в  тренировочные  залы.  Здесь,
правда, до ситха мало припасов...
     - Мы привезли припасы, - сказал Хан.  -  На  "Соколе"  и  на  том  другом
грузовике. Еда, машины, элементы питания, топливо, видеозаписи... - Его взгляд
опустился на детей, которые рассеялись по ангару,  разглядывая  погрузчиков  и
корабль Тендры, "Гость-джентльмен". - И малых бузот"ров.
     - Эй. - Валин Хорн, сын Коррана, остановился за пару  метров  от  Хана  и
взглянул на него исподлобья. - Я не бузот"р.
     - Нет, в семье Хорнов бузот"р - это твой папа.
     Валин ухмыльнулся: - Я расскажу ему, что вы это сказали.
     - Обязательно. Беги, малыш. Избей ранкора или выкинь  что-нибудь  еще.  -
Хан снова повернулся к Тендре. - Если собираешься улетать, подожди,  когда  мы
осмотрим "Сокола", и тогда мы тебя сопроводим.
     - Вы не остаетесь?
     - Слишком много дел  на  Борлейас.  Надо  оберегать  твоего  муженька  от
неприятностей, смотреть, как попадает в неприятности наша дочь... - они с Леей
обменялись страдальческими взглядами. - Так что мы сразу туда.
     - Я буду готова через полчаса. - Тендра снова улыбнулась и пошла к своему
кораблю, цокая каблуками по металлическому полу ангара.
     Лея вздохнула ей вслед: - Чего бы я не отдала, чтобы стать  высокой,  как
она!
     - Ставлю тысячу кредитов, что она всегда хотела быть миниатюрной.  И  еще
тысячу на то, что если вы соберетесь поговорить о том, как вы завидуете  росту
друг друга, то разговор перейдет на тему - какое несчастье ваши мужья.
     - Не надо. Наши мужья действительно несчастье.
     - Ну, все равно это имперские кредитки.  Готова  помочь  мне  с  осмотром
"Сокола"?
     - Нет, сначала надо кое с кем попрощаться... - Лея обвела взглядом ангар,
вглядываясь в лица людей. - А кстати, где Тарк?
     - Ставлю тысячу кредитов, что он внутри "Сокола".
     - Прекрати.
     Хан послал ей самую несносную  из  своих  улыбок  и  включил  комлинк:  -
Золотник, где Тарк?
     Спустя мгновение послышался голос  Ц-3ПО,  в  котором  отчетливо  звучала
обида: - Он в верхнем орудийном куполе, скорчился в кресле, чтобы его не  было
видно. И, сэр, у меня есть имя.
     Через несколько секунд они стояли под входом в шахту турболазера.
     - Тарк! - позвала Лея. - Не хочешь спуститься?
     - Нет, - ответил мальчуган. Он даже не удосужился выглянуть, и  его  лица
не было видно.
     - Уже пора, Тарк, - ласково сказала Лея. - Если успеешь  занять  очередь,
то получишь хорошую комнату.
     - И надолго застряну здесь. С джедаями.
     - А что плохого в джедаях? Я тоже джедай.
     - Да, но вы другая. Вы не страшная. Я хочу вернуться с вами на Борлейас.
     - Здесь безопаснее. Тарк, - заметил Хан.
     Мальчишка наконец  высунулся  из-за  перила.  Он  посмотрел  на  Хана  со
снисходительно-жалостным выражением - напряженный взгляд, говоривший:  "да  вы
понятия не имеете, о чем говорите".
     - Нет, не безопаснее, - сказал он. - Драные головы охотятся  на  джедаев.
Если они придут сюда и найдут джедаев, то они заберут и меня.
     - Не говори "драные головы", - прервала Лея. - Это некрасиво.
     - Кроме того, - продолжал Тарк, снова исчезнув из поля зрения, - если они
и не придут, то потом за этими джедаями приедут люди, а  за  мной  не  приедет
никто.
     - Конечно, мы приедем, - сказал Хан.
     - Нет, не приедете. Я и жив-то до сих  пор  лишь  потому,  что  похож  на
Энакина Соло. Всякий раз, когда вы меня видите, это задевает ваши  чувства.  Я
знаю.
     Хан посмотрел на Лею; та побледнела и  начала  оседать.  Хан  охватил  ее
руками, но Лея потихоньку выпрямилась самостоятельно.
     - Ты что, научила его спорить? - шепнул Хан.
     - Никто не учил его спорить, - прошептала в ответ Лея. - Все дети  спорят
как опытные политики. За исключением того, что не все опытные  политики  могут
заплакать по команде.
     - Так что делать?
     Она пожала плечами: - Может, и не следует оставлять его здесь.  В  месте,
где все остальные дети обладают способностями, с  которыми  ему  не  тягаться.
Конечно,  за  исключением  девочек  Веджа,  которые,  мне  кажется,   способны
свергнуть местную администрацию и потом делать все, что захотят.
     - И что же делать?  Забрать  его  на  Борлейас,  поставить  перед  рядами
вонгов? Отправить в лагерь для беженцев, которым управляет неизвестно кто?  По
крайней мере мы знаем Кама и Тайонну.
     - Я просто не знаю, Хан.
     - Но ты же знаешь все на свете.
     - Лишь по сравнению со своим мужем.
     - Ох. - Хан повысил голос. - Эй, малой!
     - Что? - Тарк снова выглянул из-за перила.
     - Никогда не женись.
     - Что это значит?
     - Это значит - пристегни ремни. Ты возвращаешься на Борлейас.
     Глаза мальчика расширились: - Правда?
     - Лишь до поры до времени, малой. - Хан  добавил  в  свой  голос  немного
раздражения. - И чтоб больше никакого нытья типа "а все потому, что я похож на
Энакина". Никогда. Ты меня понял?
     Лицо Тарка застыло.
     - Да, сэр.
     - Запомни это выражение лица, малой. Оно значит, что  я  сказал  то,  что
хотел сказать.
     Хан схватил Лею и потащил за собой в кокпит: - В следующий  раз  я  найду
чем его убедить.
     - Ставлю тысячу кредитов, что не найдешь.




ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

     Оккупация Борлейас. День 47

     Стояла  глухая  ночь,  но  бывшая  биостанция  никогда  по-настоящему  не
засыпала.  Там  слышал  шаги  в  коридоре  под  собой,  отдаленные  разговоры,
дребезжание стен, означавшее взлет патрульных истребителей.
     Но в этом коридоре было относительно тихо. Охраняемый  днем  и  ночью  от
проникновения неавторизованного персонала, в этот час он был совершенно пуст.
     Там остановился перед дверью лаборатории Данни Куи, покачиваясь  в  ритме
ударов сердца.
     Однако  задержка  являлась  отказом  повиноваться,   и   к   се