на ближайшие сто лет или около того.
     - О, - откровенно разочарованно протянул Коррда, видимо
теряясь в догадках, что можно предложить взамен.
      В  свое  время  Лейя не сумела проникнуть  в  закрытое
сознание Дурги. Коррда был куда слабее, и кое-что ей удалось
ощутить   -   взволнованность,  неуверенность,  возбуждение,
расстройство, - но обмана не было никакого. Коррда честно не
разбирался  в  происходящем и очень боялся  подставить  свою
голову под удар.
      Способности  к  Силе доставили Дейе  еще  и  множество
тяжелых, рождающих чувство гадливости впечатлений от  самого
дворца,  застоявшееся эхо страданий,  мысли  об  убийстве  и
предательстве - казалось, сами камни источали  их.  Все  это
оглушило ее, и она постаралась как-то отключить чувства.
      - Ах, возможно, нам стоит тогда пообедать, - предложил
Коррда, - у нас всегда есть свежее мясо и сочные деликатесы.
Будут  приглашены  другие члены семьи  Дурги.  Должно  быть,
будет приятно с ними встретиться.
     - Это более приемлемо, - сказала Лейя, склоняя голову в
королевском поклоне, Хэн же пробормотал:
      - Не знаю, не знаю... Обед с компанией хаттов - звучит
немногим приятнее, чем тур по пыточным камерам.

                             ***

     Внутри обеденного зала, взгромоздясь на каменные балки,
сидели  отвратительные птицы, они провожали взглядом  каждый
кусочек  мяса,  готовые  кинуться на  него  прежде,  чем  он
исчезнет в огромной, как пещера, пасти хатта.
      Гости,  юные  кузены  Дурги, походили  на  широкоротых
угрей, еще тонких и мускулистых, хотя некоторые уже начинали
накапливать  слои  жира,  готовясь стать  тучными  в  зрелых
летах.  Их толстые губы кривились, взгляд желтых глаз  бегал
по  сторонам,  но эти хатты были, очевидно, здоровы,  а  вот
Коррду  явно  грызла  какая-то  болезнь.  Похожие  на  плети
хаттики вели себя грубо и нагло, едва умея связать два слова
на   общегалактическом,  -  их  совершенно  не  интересовали
занятия Дурги.
      Коррда выполнял роль лакея, принося блюда желеобразной
пищи:  тушеные насекомые, паразиты, сбрызнутые теплым медом;
жареные  зернистые  личинки  -  большинство  из  них  лежало
хрустящей  горкой  на тарелке, другие  же  еще  корчились  в
борьбе со смертью.
     Лейя изо всех сил старалась казаться довольной, хотя ни
у  нее, ни у Хэна особого аппетита не было. Лейя выкладывала
еду  по  краю  тарелки, пытаясь выбрать в  ней  хоть  что-то
съедобное. То же и Хэн. Жилы на его шее вздувались, когда он
сжимал  зубы.  Только Ц-ЗПО не потерял  дара  речи,  пытаясь
разгадать  происхождение компонентов пищи.  Впрочем,  Коррде
приходилось  еще хуже, чем Лейе и Хэну. Гости  безо  всякого
повода, просто из грубости, шлепали его всякий раз, когда он
попадал  в пределы их досягаемости. Своей тарелки  на  столе
Коррда  не имел, его уделом были объедки, которые он  съедал
где-то  в стороне. Он смотрел на Хэна и Лейю с вызывающей  у
них  ужас  благодарностью,  возможно,  считая,  что  они  не
aj%$  nb  своих  порций в намерении оставить ему  нетронутую
еду.
      - Простите, - спросила его тихонько Лейя, когда Коррда
подполз, чтобы собрать тарелки, - почему вы не сидите с нами
за столом, если вы назначены помощником Дурги?
      -  Да нет же, я - его самый последний слуга, - отвечал
Коррда.  -  Взгляните на меня, - он оглядел  свое  ленточно-
тонкое тело и болезненную кожу. - Мой удел лишь помои.  Мен
презирают  за то, что я болен редкой болезнью худобы.  Хатт,
весящий   ниже  положенного,  является  объектом   всеобщего
презрения.   Вот...  это  я...  Как  можно  уважать   такого
худосочного червя, как я?
     - Почему же Дурга держит тогда тебя при себе? - спросил
Хэн.  -  Ты,  кажется,  занимаешь  важное  положение  в  его
отсутствие?
      - Ах, да он не переносит меня, - отвечал Коррда, мига
страдальческими глазами и качая своей узкой  головой.  -  Он
держит  меня,  потому что я так ничтожен. Он нарочно  ставит
меня  в положения, в которых я должен казаться важным,  хот
каждому  видно, что я абсолютно недостоин этого. Я  в  таких
случаях  чувствую себя уже совсем растоптанным, а  Дурга  от
этого счастлив, а значит, доволен и я.
     Разум Лейи отказывался воспринимать эту путаную логику,
но спорить она не стала.
      Отвратительные  птицы  со своих  насестов  внимательно
наблюдали  и  за  самим Коррдой, как будто  приценивались  к
нему,  как  к очередной пище. Но тут из внешнего коридора  -
одного  из  нескольких, которые вели в этот зал, -  противно
шлепая   по  полу,  прискакало  какое-то  похожее  на   жабу
существо. Глаза его окружал ровный ряд оборок, само  же  оно
покорно   застыло,   держа  в  широкой  пасти   карточку   с
сообщением.  Коррда  бросился  к  нему,  погладил   его   по
бородавчатой  голове,  схватил  карточку  и  затем  принялс
просматривать  ее на экране. Затем вздохнул  с  облегчением,
его пятнистая кожа потемнела.
      -  Ах,  правда хорошие новости, - объявил  он,  -  мой
хозяин,  повелитель Дурга, уже в пути и  скоро  должен  быть
здесь. Он требует, чтобы я доставил вам удовольствие - повел
в  его личные бани, пока вы будете его ждать. Я уверен,  они
вам очень понравятся.
      Мысль  о банях хаттов вызвала у Лейи судороги, но  она
выжала  улыбку. Хэн скептически поднял бровь и сжал ее  руку
под столом.
     - Ради Новой Республики, - мученическим голосом сказала
она.

                             ***

     Сияя гордостью, Кордда показал им закрытый лабиринт под
дворцом,  содержащий акры и акры протухших  вод,  источающих
пар.  Стены были покрыты плесенью и поросли грибами. Тусклый
свет, сочащийся из узких стенных щелей, придавал всему этому
какой-то зернистый, пятнистый вид.
      -  Эта  баня - гордость и радость повелителя Дурги,  -
a..!i(+ Коррда.
     - Ничуть не удивлен, - пробормотал Хэн, стараясь, чтобы
слова прозвучали вежливо.
      Лабиринт каналов представлял собой подземные катакомбы
со  сводчатыми  потолками и поросшими  водорослями  столбами
опор,  уходящих  в мелкую воду. Отражения рябили  в  воде  и
терялись в жидком тумане.
      -  Эта  свежая вода накачивается прямо  из  трясин,  -
сообщил  Коррда, словно доверяя большой торговый  секрет,  -
целиком, со всем их содержимым.
      Поверхность каналов была покрыта пузырями, и волосатые
зеленые  сорняки дрейфовали на их вершинах.  Лейя  обхватила
себя  руками: на ней была облегающая одежда, которой снабдил
ее Коррда.
      -  Вы  полагаете, мы будем в этом плавать? -  спросила
она.
      -  О  нет! - в священном ужасе отпрянул назад  Коррда,
вильнув  своим гибким хребтом. - Эти каналы - для повелител
Дурги  и  других  хаттов. Мы не можем позволить...  людям...
испачкать воду.
      -  Как ужасно было бы оскорбить Дургу, - с облегчением
объявил Хэн.
      - Ах, нет, у нас есть отдельно выгороженная секция дл
некоторых из наших почетных посетителей. К сожалению, мы  не
можем  полностью  приспособить ее - эта секция,  увы,  имеет
только  чистую воду, ни одной специальной добавки,  что  так
хорошо влияют на кожу хаттов.
      Коррда подвел их к водоему с теплой кристально  чистой
водой. Ступени грубого камня вели вниз, позволяя погрузитьс
в пузырящуюся воду до плеч.
      -  Все  замечательно, спасибо, -  проговорила  Лейя  с
совершенно искренней благодарностью.
       Хэн   с  кореллианской  непосредственностью  тут   же
предположил наличие западни.
      - О, что вы. Я тщательно слежу за этим в течение всего
времени,  -  проговорил Ц-ЗПО. - И здесь  не  вижу  никакого
предательства. Ручаюсь вам, можете купаться без опасения.  Я
останусь начеку.
     - Ну, тогда я могу расслабиться, - саркастически заявил
Хэн.
      Лейя  медленно  сошла  по  ступеням  и  погрузилась  в
подогретую шипучую воду.
     - Вопреки чему угодно, мне тут хорошо, - сказала она.
      -  Пожалуйста, отдыхайте, - сказал Коррда, - я  должен
позаботиться о встрече моего повелителя Дурги.
      - Вали отсюда, - махнул ему Хэн. - Здесь покараулит Ц-
ЗПО, а в коридоре - эскорт Новой Республики.
      Как  только  Коррда  уполз прочь,  Хэн  соскользнул  в
бассейн, прислушиваясь к звукам других существ, купающихся в
каналах для хаттов. Лабиринт был настолько обширен, что  они
могли  чувствовать  себя  в  одиночестве  в  этом  крохотном
уголке,  хотя  многочисленные гости хаттов и наглые  хаттики
купались в других секциях.
      -  Поговорим? - прошептал Хэн. Лейя подплыла и  обняла
%#. за талию.
      - Нет, - ответила она, - у нас нет ничего важного, что
стоило  бы  обсудить,  да  и не  о  чем  говорить,  пока  не
выслушали Дургу. Давай-ка воспользуемся моментом и отдохнем.
Для разнообразия.
       Позволив  воде  поднять  себя  на  поверхность,  Лей
прикрыла  глаза,  лежа на спине. Дремота объяла  Лейю,  хот
какая-то часть ее бодрствовала, внимательно прислушиваясь  к
каналам,   заполненным  грязной  водой  трясины.   Вот   она
почувствовала рябь, колеблющую зеленую волосатую  водоросль:
что-то  большое  приближалось  к  ним  под  водой.   Она   в
напряжении выпрямилась.
      -  О,  мои милые! - закричал Ц-ЗПО. - По-моему, что-то
подошло.
     Он указал золотой рукой на огромную тушу, поднявшуюся у
заборчика, разделявшего каналы, прямо напротив Хэна и  Лейи,
-  косая гора, с которой стекала вода и водоросли, да на ней
мигали еще два огромных медно-красных глаза.
      -  Хо-хо-хо, - бухнул голос хатта, - приветствую тебя,
Лейя Органа Соло. Рад видеть тебя снова так скоро.
      Лейя отпрянула, но сумела спрятать испуг. Узнав темное
родимое пятно на влажном лице хатта, она сумела собрать  все
свое   дипломатическое  хладнокровие,  внешне  непринужденно
откинувшись назад в воде.
     - Добро пожаловать домой, повелитель Дурга.
      - Ваш визит - такая неожиданность, - проговорил Дурга,
поднимаясь повыше, отчего водоросли скатились с его головы и
уплыли  в  парящие каналы, - не ожидал, что вы  явитесь  так
скоро.  Значит  ли это, что вы торопитесь заключить  союз  с
синдикатом хаттов?
     - Не торопись с выводами, - буркнул Хэн.
      - Позволь мне взять его на себя, Хэн, - сжала его руку
Лейя.  -  Наше посещение - жест доброй воли с нашей стороны,
повелитель  Дурга.  Уверена,  что  вы  знаете,  как   быстро
действует Новая Республика, единожды приняв решение.  -  Хэн
рядом  фыркнул,  потому что она не раз жаловалась  ему,  как
бесконечно долго идут даже самые простые процессы.  Впрочем,
Дурга мог этого и не знать. - Если мы решаем, что соглашение
с  хаттами имеет смысл, можете держать пари, за нами дело не
станет, - заявила она самым деловитым тоном, на какой только
была способна. - Зачем тянуть с выгодой?
      Дурга,  тем  не менее, казался удивленным и,  пожалуй,
обеспокоенным.
      - Мы не должны торопиться со столь важным решением,  -
наконец проговорил он. - Нам еще придется сильно помучиться,
чтобы убедиться, что всех удовлетворяет наш союз.
      -  Ясно,  -  поджала  губы Лейя,  понимая,  что  Дурга
пытается  вывести их из себя. Его исходное предложение  было
лишь   уловкой,   чтобы   получить   доступ   к   Имперскому
Информационному центру ради чертежей Звезды  Смерти.  Теперь
уже  не  было сомнений, что соглашения он не хотел, а  хотел
лишь  отвести  им глаза, пока хатты будут заняты  постройкой
супероружия.
      И  Лейя решила во что бы то ни стало узнать, куда  они
a/`ob  +(  проект  и  как далеко сумели продвинуться  в  его
осуществлении.
      -  Я  заметил  ваш военный флот около  нашей  системы,
госпожа  Президент,  -  продолжил Дурга,  -  и  не  могу  не
выразить моего беспокойства...
     Лейя, всплеснув, подняла руку из воды, струйки побежали
по ее запястью.
      -  О, не волнуйтесь, они лишь заняты в обычных военных
учениях.  Полагаю, они могли бы провести их и в каком-нибудь
другом  месте,  но им захотелось сопровождать  меня.  Вы  же
знаете,   как  склонны  телохранители  к  перестраховке,   -
вздохнула она. - Ни о чем не следует беспокоиться,  ведь  мы
же  собираемся  заключить союз, вы не забыли? Конечно,  если
сумеем  войти  в  долю.  На  вашем  месте  я  бы  не   стала
беспокоиться из-за такой малости, как несколько  находящихс
на учениях военных кораблей.
      Дурга снова усмехнулся и поднял свои короткие ручки из
воды.
      -  Я  беспокоюсь? Нет, вы меня не правильно поняли.  Я
просто  считал, что в вашей Новой Республике некоторые  миры
приходится  удерживать силой. Вот и  удивляюсь,  что  у  вас
находятся  лишние военные корабли, которым  нечем  заняться,
кроме учений.
      -  Уже  года  два как у нас нет проблем с Империей,  -
отвечала  Лейя, - но даже в этом случае наш флот  необходимо
держать в форме.
     Дурга округлил глаза и расхохотался.
      - Хо-о, Империя способна на куда большее, чем вы о ней
думаете, - голос его бухающим эхом разнесся по катакомбам, -
и,  чтобы  доказать  вам  мои  добрые  намерения,  позвольте
оказать  вам  услугу. Кое-что такое, чем по праву  знамениты
хатты.
       -   И   что  же  это?  -  спросила  Лейя  не  слишком
заинтересованно.
      - Наша сеть располагает неплохими источниками сведений
-  данные,  которые наверняка могут пригодиться вашей  Новой
Республике.   Пока   вы  здесь,  на  Нал  Хутта,   позвольте
предложить   вам   услуги  одного  из  моих   информационных
брокеров.  Я  выдам  ему инструкции проверить  самые  свежие
данные по Империи. Думаю, вы будете удивлены.
      Хэн  встревоженно  напружинился, руки  его  под  водой
сжались  в  кулаки.  И  хоть Лейя и  предполагала,  что  все
предложение от начала до конца очередная провокация,  просто
для отвода глаз, все же, пожав руку Хэна, она кивнула.
       -   С   благодарностью  принимаю  ваше   предложение,
повелитель  Дурга. Галактика функционирует на основе  точных
разведывательных данных.
      Она  подплыла  к  ступенькам и  вышла  из  воды.  Вода
струилась с ее тела.
     - Пора и на берег.
     Ц-ЗПО ринулся за полотенцами.

                             ***

      За стенами роскошного дворца Дурги спустилась ночь,  и
под  ее  покровом  продолжалась обычная в  ее  безысходности
жизнь   других   обитателей  планеты-болота.  Переодетый   в
лохмотья, в грязи и с усталостью на бородатом лице - точь-в-
точь какая-нибудь раздавленная тяготами жертва Нал Хутта,  -
генерал  Крикс  Мадина скользил сквозь  сгущающийся  мрак  к
твердо   намеченной   цели.   Гибкими,   легкими,   плавными
движениями,  разработанными  за  годы  тайных  операций,  он
словно переливался по тусклым улицам между нищими лачугами в
рабочей  слободе.  Запертые  склады  сияли  подобно  военным
бункерам  под  бледным  светом луны и режущими  глаз  лучами
прожекторов охраны космопорта.
       Центры  распределения  деловито  обрабатывали  сырье,
добытое на поверхности Нал Хутта, а затем отправляли его  на
спутник  Нар Шаддаа. Мадина наблюдал цепочки света  -  следы
регулярных   рейсов   поставок,   -   поднимавшиеся   сквозь
обложенное   облаками   небо  к   Луне   Контрабандистов   и
возвращавшиеся  с  грузом  товаров  черного  рынка.   Сделки
заключались, деньги отмывались прямо на самом спутнике.  Как
правило,  раса  хаттов практиковала такой  метод,  узурпаци
миров,  выкачивание  их  ресурсов и  загрязнение  окружающей
среды.   Когда   украденная   планета   в   конечном   счете
разрушалась,   хатты  просто  перемещались  на  какую-нибудь
другую;  в  данный  момент преступная  империя  была  занята
перевариванием Нал Хутта.
      Трущобные центры развлечения стояли на тонких сваях из
прочной стали в мерцающем влажном болоте. Создание комплекса
развлечений походило на запоздалую мысль скрасить  тоскливый
досуг  всем тем, кого заманили в ловушку на Нал Хутта.  Даже
на  расстоянии  до Мадины доносилась громкая  музыка  и  еще
более громкие крики.
      По  другую  сторону космодрома высился  дворец  Дурги,
залитый сине-белыми огнями, игравшими по его внешним стенам.
Огромной  конструкцией  слоновой кости  казалось  гигантское
здание в окружении лачуг других жителей планеты.
     Полуприкрыв свет карманного фонаря, Мадина подобрался к
забору  проволочной сетки, которой была огорожена посадочна
площадка  космодрома.  Под  огнями прожекторов  безопасности
отдыхал   от   дальнего  перелета  личный   корабль   Дурги,
выстроенная   по   специальному  заказу  космическая   яхта,
длинная,  как  вытянувшийся червяк; ее гладкий металлический
серый  корпус украшали лишь небольшие крылья и стабилизаторы
для полета в атмосфере.
      Подползая  к забору, Мадина заметил другие  силуэты  -
прячась  от  глаз, они жались к загородке,  головы  их  были
тоскливо   повернуты  к  стоящим  кораблям  -   мучительному
напоминанию о возможности бежать из обреченного  мира...  Но
едва  только Мадина приблизился к ним, все тут же  скрылись,
схоронились  в  еще более темных уголках,  разбежались.  Ему
захотелось  окликнуть  их,  поселить  в  них  хоть  какую-то
надежду,  пообещать вызволить их отсюда, когда все кончится,
но он не мог себе этого позволить.
      Добравшись  до забора, он ухватился руками  за  тонкую
крепкую  проволоку решетки - он иногда ловил себя  на  таких
".b жестах удрученного мечтателя Вооруженная охрана вигвайев
стояла   плотным   периметром   вокруг   судна   Дурги,   их
морщинистые,   кожистые  лица  хранили  каменное   выражение
безразличия  и  невозмутимости, и застыли они,  как  статуи.
Мадина    знал,   что   вигвайи   не   отличаются    большой
интеллектуальностью, но они умеют хранить верность, а потому
нет  никакого  шанса подобраться близко  к  судну.  Впрочем,
этого  ему  и  не требовалось. Мадина присел на  корточки  и
вытянул  фонарик  из складок своего рваного  плаща.  Отыскал
секретную защелку и открыл небольшую камеру позади лампочки.
Затем  Мадина покопался внутри и вытряхнул на волю небольшое
трепещущее   создание,   лунного  мотылька   с   крылышками,
обсыпанными голубой пыльцой, которые нежно взмахнули,  когда
мотылек попытался взлететь.
     - Не сейчас, - проговорил Мадина, - повремени.
      Мотылек  застыл  в  воздухе. Другие  ночные  насекомые
гудели,  кружась  вокруг сверкающих прожекторов,  стерегущих
космодром.  Мотылек, созданный лучшими специалистами  Мечиса
Илла,  являлся  совершенной копией обычного насекомого.  Его
устройство  имело ограниченную память, но он умел  выполнять
команды  и  был  способен  усваивать  задачу,  которую   ему
требовалось выполнить. Мадина положил мотылька на  ладонь  и
повернул  ее в сторону залитой светом гиперкосмической  яхты
Дурги.
     - Наведись на цель, - сказал он.
       Антенны   мотылька   принялись  вращаться,   крылышки
дрогнули,  подтверждая наводку Мадина подождал  еще  секунду
для верности, а затем скомандовал:
     - Пуск!
      Покрытый  голубой  пыльцой лунный мотылек  поднялся  в
воздух,   покачиваясь  на  ночном  ветерке.  Он  старательно
имитировал беспорядочный полет, чтобы никому не бросаться  в
глаза.
      Когда  Мадина  поднял лицо, он почувствовал  на  щеках
холодный  дождь.  Он  мигнул,  отер  грязную  воду  с  лица,
попытался отжать мокрую бороду. Сердце его радостно забилось
при виде мотылька, приближавшегося к цели.
     Задача была ясной и простой. Устройство, так похожее на
мотылька,  трепеща  крылышками,  снизилось,  опустилось   на
корпус   яхты   Дурги  прямо  за  одним  из  стабилизаторных
выростов.  Лишь  мгновение задержался  мотылек  на  корпусе,
только  лишь  затем, чтобы отложить "яйцо", микроскопическую
капельку,  затем  замахал крылышками и ушел в  усиливавшийс
ливень.  Мадина  подождал  еще,  пока  крошечный  дроид   не
потерялся  из  виду  в  ночной тьме, улетая  так  далеко  от
корабля  Дурги, как только позволили ему сбивающие  с  курса
ветра.
      Он почувствовал острую печаль, когда глубоко в кармане
отыскал малюсенький пульт и нажал кнопку "разрушение".
      Вспышка крошечного взрыва мелькнула перед его  глазами
искоркой  белого света. Тогда он повернулся и