волосы теперь  вились
кудрями,  вместо  походных брюк и рубашки - легкий  шелковый
костюм.
     - Я помню тебя, Ксаверри, - мягко сказал Хэн, - Конечно
помню. И никогда не забывал тебя.
      Когда  он  познакомился  с ней,  Ксаверри  была  самой
отчаянной девицей, которую Хэн когда-либо видел, не ведавшей
ни  малейшего  страха. Настоящей сорвиголовой.  Она  шла  на
любой  риск,  и Хэн долгое время думал, что она  делает  это
ради  собственного удовольствия. Сам большой любитель острых
ощущений, Хэн не раз принимал участие в ее авантюрах.
      Хэн  замечал,  что  Ксаверри меньше  всего  волновало,
останется  она  в  живых или нет, - главное,  победа.  Любой
ценой. Он тогда не понимал, зачем ей это нужно.
     Теперь он знал все.
      Ксаверри  рисковала своей жизнью в невидимой  войне  с
высшими офицерами Империи. И всегда побеждала.
      Ее  не  заботило, выживет она или нет,  потому  что  в
случае   победы   ненависть,  которая   жгла   ее   изнутри,
уменьшалась и давала облегчение ее страданиям. А если бы она
погибла, ненависть ушла бы вместе с ее смертью.
     Теперь Ксаверри казалась совсем другой. В те времена ей
часто  приходилось скрывать свое лицо под гримом, изменявшим
золотистый   оттенок   ее  лица,  на  котором   она   иногда
прочерчивала резкие красные линии. Грубым черным  карандашом
Ксаверри обводила глаза, а серебряной краской красила брови,
придавая лицу зловещее выражение.
      Теперь ее природная красота была ничем не закрыта. Хэн
все еще не мог привыкнуть к новому облику Ксаверри. Прежними
остались только ее голос и сила.
     - А как ты узнала меня? - спросил Хэн.
     - А как я могла не узнать? - пожала плечами Ксаверри. -
Я же послала тебе сообщение.
      -  Почему  ты  не  написала, что  это  ты?  Почему  ты
использовала незнакомый мне язык?
     - Потому что я не хотела, чтобы мое сообщение мог легко
прочесть каждый желающий, - она помедлила. - И... я не  была
уверена, что ты мне ответишь, если узнаешь, что сообщение от
меня.
     Хэн открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.
     "Может, она и права, - подумал он. - Стыдно признаться,
но скорее всего она права".
      -  Сначала я действительно не узнала тебя,  -  сказала
Ксаверри, дотронувшись рукой до его бороды. - Но как  только
ты заговорил...
      На  мгновение Хэн почувствовал, как будто  вернулся  в
старые  добрые  времена,  когда  его  мысли  отражали  мысли
Ксаверри с почти сверхъестественной точностью.
      Хэн  молчал,  не в силах сказать ни слова,  пораженный
силой нахлынувших на него чувств. Боль воспоминаний пронзила
его сердце.
     Он оторвал взгляд от Ксаверри и посмотрел в окно.
      - Что ты делала все эти годы? - спросил он наконец.  -
Какое  место  ты  нашла себе в Республике, когда  разгромили
имперцев?
     - Их не всех разгромили, Соло, - ответила Ксаверри.
      Она  всегда называла его Соло. На родине Ксаверри имя,
данное  при  рождении, шло последним в списке наследственных
титулов  и  прозвищ, иногда очень длинном. Она  по  привычке
решила,  что Соло - это имя, а не фамилия, а то, что  список
его наследственных титулов невелик, она отнесла к его весьма
низкому происхождению. Хэн пытался объяснить Ксаверри, что у
них  другие традиции, но она уже привыкла называть его Соло,
а вскоре он и сам привык к этому.
     - Они не исчезли, Соло. Некоторые, конечно, погибли. Но
многие  просто  спрятались  за  внешней  респектабельностью,
усердно  работая  на твое правительство,  а  на  самом  деле
выжидая   подходящего  момента,  чтобы   его   свергнуть   и
восстановить Империю.
     - Боюсь, им придется долго ждать, - усмехнулся Хэн.
     - Надеюсь. Но они все так же жестоки и коварны, и у них
есть время подготовиться к реваншу, - она горько улыбнулась.
-  Они  стали даже более жестоки и кровожадны, потому что  у
них   отняли  самое  дорогое  -  власть.  Имперцам   нанесли
смертельную обиду, и они ее не простят. Они нанесут  удар  в
самый неожиданный момент. И их ничто не остановит.
      Хэн  рассмеялся, представив себе бездарных  напыщенных
имперских  чиновников  и  военных, ползавших  перед  ним  от
страха   на   коленях,   когда  война  закончилась   победой
Республики. Предостережение Ксаверри никак не вписывалось  в
эту картину.
     Потом он нахмурился.
      - Если все это так, то расскажи мне, кто они, - сказал
он.  -  За  кого себя выдают? Тогда мы их быстро выведем  на
чистую воду и будем судить, как врагов Республики.
      -  Мой суд более суров, - сказала Ксаверри. - И  более
справедлив.  Может  быть, когда-нибудь я назову  тебе  имена
тех,  кого я уже уничтожила или разорила. И впредь, когда
уничтожу  или  разорю кого-нибудь, я буду называть  тебе  их
имена. Это будет мой суд, а у Республики пусть будет свой.
      Хэну  было  тяжело это слушать. Он хотел  бы  избавить
Ксаверри от столь тяжелого груза личной мести. Но он не смог
этого сделать тогда, не сможет и сейчас.
      Хэн вздохнул, вспомнив, что в первый момент, когда  он
узнал  Ксаверри,  ему захотелось обнять ее.  Но  теперь  ему
нелегко  было бы это сделать. Он отступил на шаг  от  нее  и
посмотрел на свои ботинки.
      -  Ты встретила Люка и Трипио, я так понимаю, - сказал
Хэн. Он сел на край кровати и начал стягивать ботинки.
     - Да, - Ксаверри кивнула в сторону Трипио. - Я не часто
сталкивалась со столь изысканными дипломатическими манерами.
     Она повернулась к Люку.
      -  И я не ожидала, что Новая Республика откликнется на
мои  послания  тем,  что направит сюда  столь  прославленных
героев.
     - Мы решили...
      - ... что послания требуют серьезного ответа, - быстро
вставил Хэн, не дав Люку договорить.
      Люк  наверняка  сказал бы то же самое.  Но  мог  бы  и
добавить,  что  Хэн  без  зазрения  совести  использует  эти
послания  как  предлог  вырваться из дома,  чтобы  предатьс
приятному времяпрепровождению. Хэн не хотел, чтобы  Ксаверри
знала, что он вообще не отнесся всерьез к ее сообщениям.
      -  В твоем послании говорилось о странных явлениях,  -
сказал  Люк.  -  Но ничего не объяснялось. Может,  объяснишь
сейчас?
     - Нет, - ответила Ксаверри. Люк вскочил на ноги.
     - Но почему? Кто за всем этим стоит? Ты должна...
     - Я покажу вам, - сказала она.
     - Сначала скажи! - крикнул Люк.
     - Вы все равно не поверите. Вы должны увидеть сами.
      Джайна  шла  по  коридору  вместе  с  другими  детьми.
Помощники выстроились в параллельный ряд и шли, наблюдая  за
b%,,  чтобы  линия  была  идеально ровной.  Замыкал  колонну
Проктор.
     "Неужели это они всегда едят на ленч?" - думала Джайна.
Она  смогла попробовать только кусочек прогорклого  жира  из
супа, который ей дали. Откусив этот кусочек, Джайна едва  не
подавилась  от  отвращения. Она встала  и  вежливо  -  очень
вежливо,  как  ее  учили, - сказала,  что  суп  протухший  и
гнилой.  Она  ведь  не  сказала,  что  суп  плохой,  гадкий,
отвратительный. Просто сказала, что он гнилой.
      Есть  его  Джайна  не стала. Другие дети  ели.  Джайна
отдала  свою  порцию красно-золотистой девочке-кентавру.  Но
маленький,  похожий на бычка мальчик по имени  Врам  схватил
тарелку И швырнул на пол, а потом побежал к помощникам и все
рассказал.  В  качестве награды Врам получил  от  них  кусок
дыни. Помощникам нравился этот услужливый бычок.
      Двое  из  них  неторопливо подошли к  Джайне  и  молча
уставились  на  нее.  Джайна  повторила,  что  суп   гнилой.
Помощники ухмыльнулись и так же неторопливо пошли назад.
      Джайна съежилась, ожидая, что ее снова окутает  одеяло
Хетрира. Но пока этого не произошло.
      -  Теперь,  когда она шла по коридору, ее  мысли  были
только о еде. Желудок ее урчал.
     Вдруг кто-то коснулся ее плеча. Джайна обернулась.
      -  Давай  поиграем, - сказала девочка-кентавр.  -  Ну,
давай же, прямо сейчас!
      Она  говорила с каким-то ужасным акцентом,  но  Джайна
поняла ее.
       Девочка-кентавр  топнула  копытцем,  затем  еще  раз,
легонько  хлеща себя хвостом по бокам, как в тот раз,  когда
Джайна увидела ее впервые в общей комнате.
     Тигрис с недовольным видом оглянулся на шум. Но девочка-
кентавр  уже спокойно шла вместе со всеми, лишь  хвостик  ее
слегка подрагивал.
     Джайна удивилась такому поведению соседки.
      "Играть? - думала она. - Не верю, чтобы этот противный
Тигрис когда-нибудь разрешил нам играть. Он только и делает,
что талдычит мне: этого нельзя, того нельзя... А ведь он  не
Проктор и даже не помощник!"
      Дети  повернули в другой длинный коридор.  Джайна  уже
возненавидела эти бесконечные коридоры и туннели. Дворец  на
Манто  Кодру тоже состоял из коридоров и туннелей, но каждый
из  них  начинался  и  оканчивался  каким-нибудь  залом  или
кабинетом, или различными другими комнатами. Там были окна и
двери, здесь - только унылые каменные стены.
      И  вдруг  Джайна увидела свет! Настоящий свет,  полный
различных  оттенков,  -  не  то  что  этот  мрачный   серый,
наполнявший  коридор. Он брызнул Джайне  в  глаза,  высветив
силуэты   впереди  идущих  детей.  Ей  захотелось   побежать
навстречу свету и закричать от радости.
      Дети  нетерпеливо карабкались по ступенькам и один  за
другим  выскакивали  на свет, но тут же останавливались,  не
двигаясь с места. Одна Джайна, увидев солнце, не помня  себ
от радости, понеслась вперед. Глядя на нее, другие дети тоже
сделали несколько робких шагов.
     - Стоять!
      Все  дети  тут же остановились по команде Проктора.  У
Джайны  перехватило дыхание. Она испугалась, что  сейчас  их
уведут обратно в темноту.
      Проктор  сделал жест в сторону Тигриса. Сердце  Джайны
сжалось  от страха, что Тигрис сейчас уведет ее в  противную
учебную  комнату  и  заставит учиться всякой  ерунде  или  в
душную  темную  спальную комнату, где она сойдет  с  ума  от
отчаяния.
      Джайна ожидала наказания за случай во время ленча,  но
даже  представить  себе не могла, что оно может  быть  таким
ужасным.
     Тигрис подошел к ней и развернул ее лицом к себе.
      - Ты можешь гулять здесь, на этой игровой площадке,  -
сказал  он.  -  Ты  можешь спокойно здесь разговаривать.  Но
шуметь  здесь  нельзя. Бегать тоже нельзя. Нельзя  рыться  в
песке и рвать листья. Ты поняла меня?
       Джайна   кивнула.  Тигрис  немного  смягчил   суровое
выражение лица и отпустил ее.
     - И ты не должна подходить близко к ограде! - сказал он
ей вдогонку. Джайна обернулась.
     - Но почему так много запретов? - спросила она.
      -  Это  не запрет. Если ты подойдешь близко к  ограде,
тебя съест дракон!
      Дракон!  Джайна почувствовала и страх,  и  любопытство
одновременна
      Прокторы  разрешили  детям идти  вперед,  и  Джайна  с
облегчением вздохнула.
      На  игровой площадке было очень жарко, необычно  яркое
солнце   заливало   все  вокруг  слепящим   светом.   Джайна
нетерпеливо  оглядывалась, ища Джесина.  Она  ужасно  хотела
увидеть его и рассказать о своем плане бегства отсюда.
      Вирвулф  мистера Айона несся навстречу  ей  по  песку.
Джайна  протянула  к нему руки и ласково  потрепала  его  по
густой черной шерсти.
      - Миленький мой, с тобой все в порядке! - сказала она.
-  Они  оставили  тебя  здесь  совсем  одного?  Но  зато  ты
счастливчик,  они не заставляют учить тебя  всякие  дурацкие
уроки!
      Вирвулф  потерся шерстью о щеку Джайны.  Она  заметила
массивный металлический ошейник, жестко стягивающий его шею.
Джайна попыталась расстегнуть его.
     - Прости, хороший мой, - с сожалением сказала Джайна. -
Я не могу его снять.
      Ее пальцы были недостаточно сильными, чтобы справитьс
с надежно защелкнутым замком ошейника.
     Вирвулф растянулся у ног Джайны.
      -  Слушай,  давай  вместе  поищем  какой-нибудь  выход
отсюда! - Джайна осмотрелась вокруг.
      Игровая площадка находилась на дне каньона. Каньон был
не  очень  глубоким, но подняться по его гладким и  отвесным
стенам казалось невозможным.
      Существовал  только  один способ добраться  до  верха.
Джайна  увидела, как у самого края каньона Прокторы в легких
#.+c!ke  костюмах упражнялись в приемах пользования Огненным
Мечом.
      Значит, путь наверх все-таки был. Но Джайна не  видела
его.
      Она еще раз взглянула на Прокторов. Они вызывали у нее
недоумение.  Почему  у  этих  плохих  людей  Огненные  Мечи?
Огненные  Мечи  предназначались только  для  хороших  людей,
таких,  как Рыцари Джедаи. Джайна тоже хотела стать  Рыцарем
Джедаем.   Когда   она  вырастет,  то  сделает   себе   свой
собственный Огненный Меч и научится им пользоваться. Еще она
хотела   бы   разбираться   во   всех   механизмах,    стать
первоклассным  пилотом  и  научиться  виртуозно  играть   на
барабане.
      Но  сейчас  Джайне хотелось только одного  -  поскорее
выбраться отсюда.
      Она медленно пошла вдоль игровой площадки, внимательно
разглядывая  каждый  уголок в надежде отыскать  хоть  какой-
нибудь выход. Вирвулф неотступно следовал за ней.
      Самый  дальний  конец каньона заканчивался  изгородью.
Джайна  направилась  туда. Может быть, перелезть  через  нее
будет не так трудно?
      Она  продолжала размышлять, где же они находятся.  То,
что это не Манто Кодру, - это понятно. Но Джайна побывала во
многих  мирах, и ни один из них даже отдаленно не  напоминал
эту крошечную планету. Видневшийся за изгородью горизонт был
очень  близко.  Крошечное очень жаркое солнце  двигалось  по
небу со скоростью облаков.
      "Это  какой-то ненастоящий мир, - подумала  Джайна.  -
Слишком   уж  маленький.  Наверное,  его  кто-то  специально
построил.  Ни  одна планета не может крутиться  так  быстро,
ведь день здесь длится всего пару каких-то часов!"
     Несколько чахлых растений кучками жались в сухом песке.
Джайна  вспомнила строгое указание Тигриса - не рвать листь
-   и  усмехнулась.  Да  она  ни  за  какие  коврижки  и  не
притронулась бы к ним! На них и смотреть-то грустно."
      Поиграть  тут было не во что и не с чем - кругом  один
песок.
       Вдруг  кто-то  легонько  толкнул  Джайну  сзади.  Она
обернулась     и    увидела    знакомую    девочку-кентавра,
притопывающую копытцами и размахивающую хвостом. Ее  красно-
золотистые  бока были усеяны белыми пятнышками, над  висками
сквозь густые курчавые волосы проступали бархатные рожки.
     - Ты не похожа на меня, - сказала девочка-кентавр.
     - Меня зовут Джайна.
     - А меня Луза. - Луза посмотрела на вирвулфа. - А он не
кусается?
      -  Нет,  он  добрый, хотя у него большие зубы.  Джайна
огляделась вокруг.
     - Луза, ты не видишь моих братьев? - Она вглядывалась в
фигурки детей и только тут заметила, что на игровой площадке
их  было  ровно  половина  от того количества,  которое  она
видела в общей комнате.
     Луза взяла Джайну за руку.
     - Они перемешивают нас каждый день. Каждый день все по-
`  '-.,c. Завтра твои братья будут в этой группе, а  я  нет.
Завтра  ты  будешь в одной группе, а я в другой.  Завтра  ты
будешь в их группе, а я буду здесь.
      Луза  опять  закружилась  в танце,  дав  Джайне  врем
разобраться в том, что она сказала.
     "Она говорит какие-то странные вещи, - подумала Джайна.
-  Ничего нельзя понять, кто будет здесь, а кто там. Но  это
не  так важна Главное, что я обязательно когда-нибудь попаду
в   одну  группу  с  Джесином.  Так  что  все  отлично..  За
исключением того, что я хочу его видеть сейчас, а не  завтра
или послезавтра. И еще хочу знать, где Анакин и что с ним".
      Взявшись  за  руки, Джайна и Луза пошли  по  площадке.
Через   каждые   несколько   шагов   Луза   опять   начинала
пританцовывать всеми четырьмя ногами, высоко  подпрыгивая  и
смешно   тряся  своими  маленькими  рожками,   похожими   на
бархатные шишечки.
      -  Я так хочу побегать, - грустно сказала она, увидев,
что  Джайна  удивленно поглядывает на  нее.  -  Я  так  хочу
скакать галопом, я так хочу прыгать высоко-высоко!
      -  Я тоже, - сказала Джайна и тут же начала прыгать  и
скакать, как Луза. Она даже немного развеселилась.
     От края игровой площадки до изгороди было шагов десять.
      Все  дети  гуляли  неподалеку,  но  никто  из  них  не
переступал границу площадки.
     Джайна сделала осторожный шаг в направлении изгороди.
     - Не ходи! - Луза схватила ее за руку. - Там дракон! Он
тебя съест.
     - А я хочу посмотреть на дракона, - сказала Джайна.
      "Почему я должна верить, что там есть какой-то дракон?
Хетрир  сказал, что моя мама умерла. Я не верю в это.  Я  не
верю  ничему, что он говорит. Я не верю ничему, что  говорит
противный Тигрис", - подумала Джайна.
     Она огляделась по сторонам, ища глазами Тигриса, но его
нигде   не   было  видно.  Несколько  скучающих   помощников
разговаривали между собой, мало обращая внимания на детей.
      -  Там  нет  никакого  дракона, -  решительно  заявила
Джайна.
      -  Нет,  есть,  - возразила Луза. - Он там  живет.  Он
прячется в песке.
      За изгородью виднелись два небольших песчаных холмика,
нанесенные ветром.
     - Ему там негде спрятаться, - настаивала Джайна.
     Она сделала еще один шаг вперед.
       Гигантская  ящерица  внезапно  возникла  из  песка  и
зарычала. Этот звук напоминал бурю или даже ураган.
      Песок вихрем поднялся высоко над изгородью и посыпалс
на голову Джайне.
      Она замерла от страха и восхищения. Вирвулф попятился.
Все остальные дети бросились прочь, к спасительному входу  в
темный  коридор.  Джайна  хотела остаться  на  месте,  чтобы
посмотреть,  что  будет делать дракон, но Луза  потащила  ее
назад.  Всю дорогу до входа в коридор Луза пыталась  бежать,
таща  за  собой  Джайну, но Джайне удалось остановить  ее  и
потащить обратно к изгороди.
      Дракон  уже, казалось, не замечал их. Может быть,  они
стали  невидимками? Он спокойно улегся на песок и  задремал.
Какой же он красивый, подумала Джайна. Изящества, конечно, в
нем  мало,  но  зато  какая мощь!  У  дракона  были  толстые
мускулистые ноги и короткий сильный хвост с шипом на  конце.
Его  огромная вытянутая морда в основном представляла  собой
одну сплошную пасть с большими острыми зубами.
      Но  особенно красивой была его чешуя - как  искрящийс
бисер, она переливалась черным, золотым и розовым оттенками.
      Дракон  зашевелился и начал лениво помахивать хвостом,
вздымая  груды  песка, который потом сыпался на  его  спину,
голову,  лапы,  -  и вскоре весь он превратился  в  сплошной
песчаный холм с двумя бугорками.
      -  Вот  это здорово! - сказала Джайна. Как она хотела,
чтобы Джесин был сейчас здесь. Он бы просто влюбился в этого
дракона.
      "Может  быть,  мне удастся рассказать  ему  о  нем,  -
подумала она. - Мне хватит на это пару секунд".
      На  мгновение Джайна даже попыталась мысленно передать
Джесину сообщение о драконе, но тут ее пронзило воспоминание
о холодном мокром одеяле власти Хетрира, и она остановилась.
     Джайна решила пока подождать.
     - А что он ест? - спросила она.
      -  Детей, - ответила Луза дрогнувшим голосом.  -  Нас,
когда мы плохо себя ведем.
      -  Да  ну, глупости, - рассмеялась Джайна. - Ты когда-
нибудь это видела? Ну, кого, например, он съел?
      -  Не видела... нет... не знаю, но они так говорят,  -
Луза  захлопала глазами. - Они заставляют его рычать. Он  не
ест  нас, он только рычит на нас. - Она взмахнула хвостом  и
откинула  назад свои вьющиеся волосы. - Он только  рычит  на
нас!
     Джайна улыбнулась.
      Все другие дети потихоньку подходили к Джайне и Лузе и
становились рядом с ними.
     - Он не съел вас!
      -  Могу  поклясться, что он никогда не  ест  детей,  -
сказала  Джайна.  - Спорим, что он ест-ну, например,  жуков,
или рыбу, или растения, или еще что-нибудь!
     - Здесь нет никакой рыбы, - высокомерно заявил Врам.
      -  Песчаную  рыбу! - парировала Джайна. -  Неужели  ты
никогда не слышал о песчаных рыбах? Значит, ты нигде