льшее восхищение, если попробуют нас остановить,
- мрачно заявил Люк. Его  уверенность  росла.  Он  сделал  резкий  жест  в
сторону небольшой группы  ковеев,  подобравшихся  к  ним  чуточку  слишком
близко.
     - Люк! - вскрикнула Халла, когда они подошли к пленникам. Оба  яззема
что-то ликующе зачирикали Люку и заговорили между собой.
     - Что ж,  вот  вы  нас  и  встретили,  -  сардонически  заметил  Люк,
разглядывая их путы. - Тут ты тоже оказалась права, Халла.
     - Не совсем так, как я собиралась, мальчик,  -  она  что-то  крикнула
трем туземцам в роскошном облачении, к  которым  подходил  раненый,  затем
снова зашептала, обращаясь к Люку: - Надеюсь, ты понимаешь, что у нас мало
шансов отсюда вырваться?
     - Она права, сэр, - сказал Трипио, - попытайтесь спастись сами.
     - Я не для того столько отшагал и проплыл, чтобы быть  принесенным  в
жертву какому-то подземному идолу, - отрезал Люк. И тут он сообразил,  что
произошло за минуту перед тем. - Ты же  можешь  с  ними  разговаривать,  -
удивленно констатировал он.
     - Немного. Их язык - вариант языка зеленушек. Он не слишком легкий...
вроде как говоришь под водой. Но я могу заставить вождей понимать меня.
     - Вождей?
     - Похоже, племенами ковеев правит триумвират, -  объяснила  Халла.  -
Вон те  жизнерадостные  мальчики  в  шляпках.  Я  им  только  что  сделала
предложение. Если они так благородны или азартны, как я думаю, у нас может
появиться один шанс.
     - Предложение? Какое предложение? - подозрительно спросила Принцесса.
     - Сейчас дойду и до этого, - уклончиво ответила  Халла.  -  Мы  нашли
путь вниз и собирались встречать вас, когда они напали на нас. Это было  в
узком проходе, и в этой ситуации их просто оказалось  слишком  много.  Они
поймали твоих язземов и роботов сетями, мальчик. У  нас  не  было  никаких
шансов.
     - Могут появиться, если я освобожу вас сейчас, - вывел теорию Люк.
     - Где ваше оружие?
     - Спокойно, Люк, - предостерегла его Халла.  Она  мотнула  головой  в
сторону скопления низких построек в дальнем конце пещеры. - Туда ты ни  за
что не проберешься. Кроме того, я не видела, в  какой  из  домов  они  его
положили.
     - Даже если бы я точно это знала, - продолжала Халла, - ты ни за  что
не сможешь освободить нас, добежать  до  оружия  и  вовремя  вернуться.  Я
полагаю, что ты очень хорошо владеешь своим мечом,  но  ты  же  не  можешь
сражаться против сразу тысячи копий, летящих на тебя со всех сторон. Разве
что, - ее лицо осветилось надеждой, - эта твоя игрушка  может  служить  не
только мечом, но и щитом.
     - Нет, - признался Люк, - это только меч. Давно вы здесь привязаны?
     - Почти полдня, и у меня мочевой пузырь уже разрывается,  -  сообщила
им Халла. - Они все это время спорили, каким  способом  лучше  нас  убить.
Лично против нас они ничего не имеют... просто они вообще не любят людей и
им подобных. Неудивительно, если  они  имели  возможность  наблюдать,  как
шахтеры обращаются с зеленушками. Не думаю, чтобы наши друзья ковеи сильно
переживали, если все  люди  на  Мимбане  вдруг  сорвались  бы  с  места  и
отчалили.
     - Скажи им, что мы не похожи  на  местных  людей,  -  настаивал  Люк,
всматриваясь в круг враждебных лиц. - Скажи им, что мы тоже не хотим иметь
ничего общего с местной публикой.
     - Это племя - они не философы, Люк, мальчик,  -  терпеливо  объяснила
Халла. -  Их  концепция  управления  проста  до  чертиков.  Ты  не  можешь
объяснить ковеям, что такое, например. Восстание. Но  я  думаю,  прибавила
она, осторожно  посмотрев  из-за  спины  Люка  на  трех  вождей,  все  еще
возбужденно споривших между собой, - один шанс они нам дадут.
     - Не верю, - возразила Принцесса, сверкая глазами на старуху. - Разве
мы дали бы еще один шанс врагу, убившему четверых из нас?
     - Судя по тому, что сказал  тот  парень  с  дырой  в  плече,  который
прибежал перед вами, вы  убили  только  двоих.  Остальные  просто  ранены.
По-видимому, для ковеев смерть - это нечто неизбежное, то,  что  случаетс
каждый день. Это же первобытное общество, вспомни! В их  представлении  те
двое, которых вы прикончили, просто отправились к праотцам немного  раньше
назначенного им срока. Один из вождей даже только что обругал погибших  за
то, что они приняли неверное решение.  Говорит,  им  надо  было  дождатьс
подкрепления. Он утверждает, что  здесь  нет  вашей  вины,  виноваты  сами
погибшие: они сделали глупость, им следовало лучше знать.
     - Какое варварство, - прошептала Принцесса.
     Вид у Халлы был самодовольный:
     - А о чем я вам твержу  все  это  время?  В  любом  случае,  туземец,
которому ты разрезал плечо, Люк, говорит...
     - Это не он, - возразила Принцесса. - Это я.
     - О! - Принцесса тут же сильно поднялась во мнении Халлы. - Так  вот,
он распространяется о том, какой ты великий воин, Люк.
     Люк был расстроен этим восхищением, вызванным поступком, который  сам
он презирал:
     - Лучевой меч против топоров и копий - не слишком честная битва.
     Халла закивала в знак согласия:
     - Об этом-то они сейчас и спорят.
     - Я что-то не совсем понимаю тебя, Халла.
     - Я попыталась все им рассказать, Люк, мальчик, - объяснила Халла,  -
пока вы с девушкой спускались с той груды камней. Я пыталась  их  убедить,
что мы не  только  с  другой  планеты  и  являемся  другой  разновидностью
человечества, чем  шахтеры,  но  что  вы  оба  боретесь  против  людей  на
поверхности и если победите, выбросите их с Мимбана. И тогда  ковеи  снова
смогут бродить по земле, когда им заблагорассудится.
     - Один из вождей, - продолжала она, - целиком стоит  за  это.  Второй
думает, что я самая большая лгунья  за  всю  историю  их  расы,  а  третий
колеблется. Из-за этого и весь сыр-бор: каждый их  первых  двоих  убеждает
третьего принять его точку зрения.
     - А что это за предложение? - поинтересовалась Принцесса.
     - А, это, - Халла ухитрилась принять смущенный вид. -  Я  предложила,
раз уж они не могут сами решить, где  тут  правда,  пусть  рассудит  Кану.
Нисколько я понимаю, Кану - их местный бог, решающий все споры.  Все,  что
требуется сделать нашему  великому  воину,  чтобы  убедить  Кану,  что  мы
говорим правду, - это победить одного из героев племени.
     Люк заморгал:
     - Ну-ка, еще раз, пожалуйста, Халла.
     - Не волнуйся, - заверила его Халла. - Помни, на твоей стороне Сила.
     - Сила? Я предпочел бы свой меч.
     Халла покачала головой и сказала извиняющимся тоном:
     - Мне очень жаль, Люк, мой мальчик. Но ты же  сам  сказал.  Топоры  и
копья против меча - это нечестно.
     Люк отвернулся, вид у него был обескураженный:
     - Я ведь не борец, Халла, и  ты  переоцениваешь  мое  умение  владеть
Силой.
     - Люк, эти существа ведь тоже не гиганты.
     - Но и не карлики. А что если мы согласимся на  это  испытание,  и
проиграю?
     Халла ответила со своим обычным апломбом:
     - Тогда нам, вероятно, перережут  глотку  каким-нибудь  исключительно
примитивным способом. - Люк сердито пнул ногой землю. - Пожалуйста, Люк. Я
сделала  все,  что  могла.  Это  наша  единственная  возможность  Они   не
согласятся биться с кем-нибудь из язземов. Они  не  считают  их  разумными
существами.
     - Либо это, либо они не так первобытны, как  ты  думаешь,  -  заявила
Принцесса.
     - Дело даже не столько в этом,  детка,  а  в  том,  что  мы  -  люди,
эксплуатирующие их землю. Так что нам придется доказать свою правоту перед
ковеями.
     Дальнейшее обсуждение было прервано, потому что что вожди  неожиданно
прекратили дискуссию. Один из них - Люк не мог отличить их друг от друга -
обернулся и что-то прокричал Халле.  Она  напряженно  вслушивалась,  затем
усмехнулась.
     - Решено. Они  готовы  покориться  приговору  Кану,  -  она  обратила
пристальный взор на Люка. - Я старая женщина, Люк,  но,  как  я  тебе  уже
говорила, у меня в жизни еще большие планы. Не подведи меня.
     - Ты должен победить, Люк, - сказала Принцесса, - если я не попаду на
эту встречу с подпольем Серкарпуса, из-за нашего отсутствия они,  в  конце
концов, вообще откажутся от идеи примкнуть к Союзу.
     Люк переводил глаза с Халлы на Лею:
     - Союз? А как же я? Не подводить ВАС? Так слушайте обе, - он постучал
себя в грудь и посмотрел на Лею: -  В  конечном  итоге  мне  важнее  всего
выжить, а не принести какую-то сомнительную патриотическую жертву. Или,  -
продолжал он обернувшись к Халле, - вытащить тебя из заварухи, которой  ты
должна была бы избежать. Это ведь у тебя опыт жизни на Мимбане.
     - Люк, мальчик, - начала было Халла.
     Отмахнувшись, он заставил ее замолчать:
     - Не сейчас. Теперь это уже не имеет значения. - Он отдал лучевой меч
Принцессе. - Ладно... Каковы правила? И с кем я должен сражаться?  Давайте
покончим с этим... так или иначе.
     - Вы сражаетесь, - старательно перевела Халла, - пока один из вас  не
сдастся или не погибнет. Если сдаешься, говоришь  "САЭН".  Это  не  важно,
поскольку, сдаваясь, ты ничего не выигрываешь.
     Люк только фыркнул и направился к  вождям.  Теперь  уже  бурлила  вс
толпа, очевидно, в предвкушении предстоящей схватки. Люк  обнаружил,  что,
несмотря на прохладу, с него начинает лить пот.
     Толпа расступилась, и Люк  впервые  взглянул  на  ковея,  с  которым,
по-видимому, ему предстояло сражаться. Его напряжение немного спало.  Хот
и шире в плечах, существо было того же роста, что и он  сам.  И  выглядело
оно не особенно свирепым. В толпе были ковеи  и  более  крупные,  и  более
устрашающего  вида.  И  все  же  этот  скромный  образчик  был   избранным
чемпионом. Тому должна была быть какая-то причина, и Люку  предстояло  это
выяснить скорее, чем он того желал. Он настороженно оглядел противника.  В
свою очередь, ковей так же внимательно оглядел Люка,  низко  поклонился  и
сделал несколько замысловатых движений обеими руками.
     Будучи не в состоянии воспроизвести сложный  ритуал,  Люк  отдал  ему
салют Союза повстанцев. Из толпы донесся  шум,  похожий  на  одобрительный
рокот. Правда, это могло быть и их способом довести до сведения Люка,  что
сейчас его разорвут на мелкие кусочки, но он предпочитал думать иначе.
     Ковей прошел мимо Люка и остановился на дальнем конце пруда.
     - Что мне теперь делать? - спросил Люк, обернувшись к Халле.
     - Ступай на эту сторону пруда и стань к нему лицом, - сказала она.
     - Когда второй вождь - тот,  в  середине,  у  которого  из-за  ворота
торчат синие иглы, - опустит правую руку, начинайте сражаться.
     - Нам что, придется драться в воде? - обеспокоенно спросил Люк.
     - Об этом речи не было.
     - И то уже хорошо.
     Толпа издала  неописуемый,  леденящий  душу  вопль.  Затем  наступила
мертвая тишина. Вождь в середине поднял руку, потом с  силой  опустил  ее.
Ковей тут же ринулся через пруд по направлению к Люку.
     Люк держал в поле зрения свою часть воды, стараясь придумать, как ему
поступать. Ударить по голове или туловищу? Под густым покровом меха  найти
явно уязвимое место у  ковея  было  невозможно.  В  стенах  пещеры  громом
отдавались крики толпы.
     - Зачем тебе было говорить Люку, с какими словами сдаваться, если  он
все равно ничего не выиграет, даже если и скажет их?  -  шепотом  спросила
Лея у Халлы.
     - Я надеюсь, он скажет в самый трудный момент  и  использует  их  как
последнее средство.
     - Но почему?
     - Потому что это не те слова, с которыми  ковеи  просят  пощады.  Это
местное  ругательство.  По-моему,  что-то  связанное  с  материнством,   -
прошептала в ответ Халла.
     Круто обернувшись, Принцесса изумленно посмотрела на нее:
     - Во имя правого дела, зачем ты это сделала, старуха?
     - Я подумала, что  нам  может  принести  какую-то  пользу,  если  Люк
выкрикнет что-нибудь дерзкое, когда этот  зверь  будет  выжимать  из  него
последние капли жизни. Мы от этого ничего не теряем.  И  Люк  тоже.  Ковеи
восхищаются силой духа.
     Принцесса была слишком шокирована и  возмущена,  чтобы  ответить.  Ее
явное отвращение не произвело никакого впечатления на Халлу. Она  смотрела
мимо Леи в сторону пруда.
     - Если нам повезет, ему не понадобится говорить это, -  жизнерадостно
объявила Халла. - В любом случае, мы теперь уже ничего не можем сделать.
     Люк подпрыгнул у края воды, чтобы проверить  мобильность  противника.
Но либо соперник был слишком умен, чтобы отвечать на это, либо ему  просто
было все равно. Ковей неуклонно плыл прямо к Люку, брызгаясь и разбрасыва
воду, демонстрируя полнейшее равнодушие ко всему, что бы ни делал Люк.
     Вообще, по мнению Люка, ковей слишком горел желанием принять  участие
в испытании. Его действия свидетельствовали об  уверенности,  которую  Люк
никак не мог разделить.
     Если он останется на месте, лихорадочно соображал он, ковею  придетс
карабкаться за ним по склону  пруда.  Это  дало  бы  обеспокоенному  юноше
крошечное  техническое  преимущество.  Поэтому  он   перестал   двигаться,
проверил, насколько устойчиво стоит, и стал ждать.
     Ковей распростер неприветливые объятия и ринулся в атаку.
     Прямое нападение Люк встретил  прямым  ударом.  Как  только  существо
оказалось  рядом,  он  направил  свой  лучший  прямой   удар   в   челюсть
нападавшего. Может, у ковеев подбородки были из  стекла.  Как  выяснилось,
это была неподходящая метафора. Нижняя  челюсть  ковея  была  из  твердого
гранита, не из стекла. Но даже  при  этом  удар  Люка  остановил  его.  На
секунду.
     Когда он снова обрушился на Люка, тот ударил его другой  рукой  в  то
место, где у людей находится солнечное сплетение. Это  даже  не  замедлило
движения ковея. Люк попытался нырнуть под вытянутую  руку,  но  у  туземца
оказалась  поразительная  реакция.  Он  схватил  Люка  за  плечо  и  круто
развернул его.
     Люк отчаянно пытался затормозить,  но  очутился  в  воде.  Дно  пруда
оказалось скользким, и он с плеском упал ничком. Когда ковей  бросился  на
него, Люк в испуге извернулся и оказался сверху, на своем противнике.
     Обеими руками он пытался опустить мохнатую голову под  воду.  Она  не
поддавалась.
     Люку  быстро  становилось  ясно,  почему  ковей  выбрали  в  качестве
представителя суда Кану эту уменьшенную версию их самих. Он был  гибким  и
подвижным - сплошной комок мускулов под обманчиво мягким мехом.
     Никаких больше правил, напомнил он себе.  Одной  рукой  он  шарил  по
скользкому дну пруда, в  надежде  найти  какой-нибудь  камень,  что-нибудь
твердое, что уместилось бы у него в кулаке. Но  нащупал  только  песок,  к
тому же  эти  попытки  нарушили  его  равновесие.  Ковей  сбросил  Люка  и
навалился ему на грудь. В отличие  от  туземца,  Люк  обнаружил,  что  его
голова легко уходит под воду.
     Под  несколькими  сантиметрами   воды   рев   толпы   превратился   в
приглушенное эхо. Люк посмотрел вверх. Искаженное водой,  гротескное  лицо
ковея свирепо смотрело на него из воды. Он неумолимо держал Люка под водой
одной рукой, другой удерживая равновесие.
     В отчаянии Люк повернул голову вправо. Его рот  ударился  обо  что-то
теплое, и он изо всех сил вцепился в него зубами.  Ковей  рывком  отдернул
поврежденную конечность. Голова Люка поднялась над водой, и он  благодарно
вдохнул воздух. Шум ударил ему в уши, как еще один противник.  Сквозь  рев
толпы он мог слышать, как, поддерживая его, отчаянно кричат Лея,  Халла  и
Трипио. Оба яззема оглушительно гикали, а  свист  и  гудение,  испускаемые
Арту, перекрывали рев ковеев наполовину.
     Если бы только на его месте был Хин!  Тогда  ковей,  навалившийся  на
него сверху, не улыбался бы так беспечно. Укушенная рука снова  попыталась
ухватить Люка за голову, он отчаянно извернулся и обеими руками  попыталс
что-нибудь нащупать. Пальцы скользили по бокам существа  в  попытке  найти
чувствительное место. Однако места, которые хотел бы ощупать Люк,  большей
частью были для него недосягаемы.
     В нетерпении ковей подтянул другую руку, чтобы удержать голову Люка и
покрепче ухватить ее правой рукой. В этом положении Люк  понял,  что  вода
работает на него. Он поднялся и круто развернулся. Туземец, шатаясь, боком
свалился в пруд.
     Совершенно промокший и  полузадохшийся,  Люк,  шатаясь,  поднялся  на
ноги. Он смотрел, как встает ковей, и старался  придумать  что-нибудь  дл
следующей атаки. А в это время туземец опустил плечи и снова набросился на
Люка.
     На этот раз Люк выбросил правую ногу.  Юноша  вложил  все  оставшиес
силы в этот удар, и нога вылетела из воды, словно выброшенная взрывом.
     Она попала ковею в центральную часть тела, примерно туда, где у людей
находится желудок. То ли сила удара была так велика, то  ли  Люк  попал  в
более уязвимую часть тела, но ковей испустил ошеломленное "у-уфф" и тяжело
осел в воду.
     Приблизившись неверными шагами, Люк поднял ногу и  ударил  снова.  Но
ковей был не настолько парализован - он успел поднять руку  и  блокировать
удар. Одновременно он ухватил качающуюся ногу  и  навалился  на  нее.  Люк
попытался перевернуться, пока сидящий ковей тащил его за ногу к себе. Если
существу удастся дотянуться до него руками в этот раз, Люк знал,  что  все
будет кончено. Он лежал ничком на песке. Он уже ничего не смог бы сделать.
     Его руки, шарившие по  дну,  наткнулись  на  что-то  продолговатое  и
неподатливое. Камень, но слишком большой, чтобы он мог схватить его рукой.
Ему понадобились бы обе руки, чтобы поднять нечто столь массивное,  и,  уж
конечно,  гораздо  больше  сил,  чем  было  у  него   теперь,   чтобы   им
воспользоваться.
     Как Люк и боялся, рука опять вцепилась ему в затылок.  Она  пригибала
его книзу со страшной силой -  так  сильно,  что  лицо  Люка  вдавилось  в
песчаное дно пруда. Люк почувствовал, как мелкие песчинки набиваются ему в
ноздри. Выросший в мире пустынь, он встретит смерть в песке более влажном,
чем он когда-либо мог себе представить.
     Мысли Люка путались по мере того, как кровь вытесняла последние капли
кислорода из его легких. В  глубине  его  сознания  зазвучал  воображаемый
голос. Он призывал его расслабиться. Что ж, это совсем нетрудно сделать, с
удовольствием подумал Люк. Он расслабится. Он устал, он так устал.
     Ковей решил, что это уловка, и не ослаблял своего давления  на  Люка.
Даже сильнее прижал его, предчувствуя победу. А потом  свершилось  чудо  -
туземец перестал давить на шею Люка.  Не  в  силах  думать  о  том,  чтобы
повернуться, защитить себя или нанести  ответный  удар,  Люк  вырвался  на
поверхность.
     Воздух! Самый восхитительный из  газов,  он  наполнил  изголодавшиес
легкие Люка - ослабленные мехи, заработавшие все мощнее с каждым дыханием.
Откашливаясь и выплевывая воду, Люк так и  стоял  на  коленях,  пьяный  от
счастья, что может снова дышать. И только когда его  организм  перестал  в
отчаянии требовать  кислорода,  он  подумал  о  том,  чтобы  обернуться  и
посмотреть на своего противника.
     В чистую воду пруда с виска ковея стекала кровь. Он лежал  на  спине,
определенно без сознания, может быть, мертвый.
     Как в тумане, несколько озадаченный Люк  подполз  на  четвереньках  к
неподвижному ковею. Одной рукой он дотронулся до его лица, занес  над  ним
кулак. Но ковей не двигался. Он действительно был повержен,  это  не  было
чужеземной игрой в кошки-мышки.
     Неожиданно рядом с Люком в воде оказалось еще одно тело.
     - Ты победил, Люк, ты побил его! - кричала ему в ухо  Принцесса.  Она
крепко обхватила его руками, и это объятие чуть не опрокинуло их  обоих  в
воду.
     - Ты не понимаешь? - радостно спросила она.  -  Ты  победил.  Мы  все
теперь можем уйти отсюда.  То  есть,  -  продолжала  она,  понизив  голос,
оглядываясь на молчаливую толпу и стараясь не показывать страха, - сможем,
если у этих существ есть чувство чести.
     - Я бы не стал об этом особенно беспокоиться,  Лея,  -  заметил  Люк,
вытирая воду с лица. - Вспом