естко. Но, в конечном итоге, маловероятно, что это поможет. И еще я
думаю, что эта модель выливается в  две  политики.  Если  мы  и  дальше  будем
посвящать себя жесткому стилю, мы обречены.
     Ведж кивнул.
     Лэндо произнес: - Итак, то, что ты говоришь... так что же ты говоришь?
     Мара сказала: - Мы говорим, что мы должны  перестать  атаковать  йуужань-
вонгов как Новая Республика. Лучше атаковать их как повстанческий Альянс.  Как
здесь, так и на более широком театре военных действий.
     -  Но  повстанческого  Альянса  давно  нет,  -  возразила  Данни.  -   Он
превратился в Новую Республику.
     Люк кивнул: - Верно. Мое предложение... - Он сделал глубокий вдох. -  Мое
предложение в том, что настало время  для  нового  повстанческого  Алянса.  Не
связанного традициями и близоруким образом  мышления  нынешнего  правительства
Новой Республики. Совершенно другого.
     - Это заговор, - сказал Бустер. - Мне это нравится.
     - Силы сопротивления, - проговорил Ведж. Он метнул Люку острый взгляд.  -
Но  это  должно  быть  тайное  сопротивление.  Мы  не  можем  вот  так  просто
провозгласить независимость  от  Новой  Республики  и  выступить  на  войну  с
йуужань-вонгами. Секретные отряды в скрытых местах. Операции, не обсуждаемые с
верховным командованием Новой Республики.
     - Правильно, - сказала Мара. - И это, если  мы  все  же  примем  решение,
делает тебя слабым звеном, Ведж.
     Тикхо нахмурился: - Наверно, тебе лучше объяснить это замечание.
     -  Потому  что  в  правовом  смысле   это   измена,   Тикхо.   Ведж   уже
продемонстрировал свою  склонность  искажать  закон  -  завладев  значительной
частью ВС Новой Республики и использовав  их  несовместимым  с  его  приказами
образом. Это же  выходит  далеко  за  рамки  той  ситуации.  Он  должен  будет
присвоить боеприпасы и технику и передать - не дать взаймы! - приватным силам.
Даже если  он  победит,  он  войдет  во  все  исторические  анналы  с  клеймом
предателя. И ты тоже. Ты это сделаешь, Ведж?
     Ведж смешался и не смог сразу ответить. Остальные молчали.
     Наконец Ведж взглянул Маре в глаза, потом посмотрел на остальных.
     - Я думаю, мы стоим на краю аннигиляции.  Не  только  правительство.  Вся
наша культура, наша история. Если йуужань-вонги победят,  они  не  обязательно
нас уничтожат... нет, они нас поглотят. Растворят нас в себе. Мы превратимся в
йуужань-вонгов, и все, за что мы сражались, все, к чему стремились,  исчезнет.
Как будто мы - голограма, у которой вдруг  отключили  питание.  Мы  уйдем  без
следа, - его голос сделался хриплым. - Я не хочу, чтобы это случилось с  моими
дочерьми или с вашими детьми. Поэтому я предлагаю вот что.
     Он достал бластер и толкнул его в центр стола.
     - Кому-нибудь нужен бластер? Вот мой. Я хочу, чтобы он лежал там,  потому
что в этой комнате нет никого, кому бы я не решился его отдать или в чьи  руки
я бы не решился вложить свою жизнь. Вот так я и  предлагаю  организовать  наше
Сопротивление. Пока не посвящайте в это никого, кому вы не  доверили  бы  свою
жизнь и жизни своих детей. Мы будем устанавливать контакты, базы и ячейки, как
делал старый повстанческий Альянс. В то время как Новая Республика бьет  врага
там, где он силен, мы подумаем, как поразить его в слабое место. И если  Новая
Республика падет - или когда она падет - мы останемся здесь и  будем  наносить
удары по врагу, совмещая жесткий и гибкий стили.
     - Так мы договорились? - Ведж по очереди посмотрел каждому в глаза.
     Каждый кивнул или поднял руку - все, кроме Бустера, который  прорычал:  -
Полагаю, да.
     Остальные засмеялись.
     - Отлично, - Ведж откинулся назад. - Отныне мы  -  Узкий  круг.  То,  что
будет здесь сказано, не должно выйти наружу. Народ будет думать, что вы -  моя
группа консультантов, а не начало движения сопротивления. Если вы думаете, что
кто-то должен узнать о нашем заговоре, скажите остальным... и мы  проголосуем,
ввести его или ее в Узкий круг  или  нет.  Другие,  кому  мы  верим  и  в  ком
нуждаемся, такие как Соло, присоединятся к  нам,  когда  прилетят  сюда,  если
прилетят.
     - Теперь подумаем о гибком способе ведения войны. Йуужань-вонги придут на
Борлейас,  чтобы  разбить  нас.  Нужно  заманить   их,   дать   им   кое-какой
незаслуженный успех, чтобы они стали зависеть от нашей  тактики,  которую  они
смогут предсказывать и от которой мы откажемся, когда сочтем нужным. Мне нужен
"я", и мне нужны "они".
     Он повернулся к Тикхо.
     Тот сделал глубокий вдох: - Ладно, я могу быть "ими", возможно, с тем  же
успехом, что и "тобой". И, конечно, ты можешь быть собой лучше, чем я. Но если
ты будешь за них, а я - за тебя, то каждый будет думать вне своей черепушки.
     Ведж кивнул: - Хорошая мысль.
     Лэндо сказал: - Я что-то потерялся...
     Ведж ухмыльнулся: - Тактическая игра,  Лэндо.  Когда  они  решат  послать
против нас серьезного полководца - произойдет ли это прямо  сейчас  или  после
нескольких боев - этот полководец  будет  анализировать  нашу  тактику,  чтобы
применить  против  нее  наилучшую  стратегию.  Иными  словами,   чтобы   иметь
представление о том, что он будет делать, мы должны предугадать, насколько  он
сможет предсказывать наше мышление и нашу тактику. Тогда, если мы сумеем  дать
ему в точности то, что он будет от нас ожидать,  есди  сможем  подкрепить  его
предубеждения о наших стратегических талантах...
     - То позже ты сможешь это прекратить и застать  его  врасплох,  -  сказал
Лэндо.
     - Правильно. Поэтому на наших сеансах планирования Тикхо будет  генералом
Антиллесом, а я буду йуужань-вонгским командующим, кем бы  он  ни  был,  и  мы
посмотрем, как далеко мы сумеем его завести.
     - Я понял, - заявил Лэндо. - По сути, я понял  даже  лучше,  чем  ты.  Ты
играешь в сабакк.
     Ведж обмозговал это заявление с задумчивым лицом:  -  Наверно,  да.  И  с
самыми высокими ставками, которые я когда-либо видел.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     Оккупация Борлейас. Дни 4-5

     Впервые за много лет Люк встретился с противником, сама сущность которого
поколебала его отвагу и решимость: с бюрократией.
     Едва ли не самым страшным оружием этого противника  были  совещания.  Люк
проводил час, два,  три,  обсуждая  с  полковником  Селчу  и  группой  военных
консультантов анти-вонгскую  тактику  истребителей,  затем  шел  на  такие  же
долгие, нудные и утомительные собрания с учеными, размышляющими над  причиной,
по которой йуужань-вонги и их твари невидимы в  Силе.  Люк  научился  смягчать
свое расстройство, сам проводя встречи и совмещая их с другими занятиями  -  с
упражнениями, учетом припасов  и  сеансами  обучения  юных  джедаев  на  борту
"Искателя приключений".
     Меж  тем  разрабатывался  план  -  "узкий   круг"   определил   структуру
Сопротивления, которое должно было притаиться при  приходе  йуужань-вонгов,  а
затем, когда придет время, развернуться и уничтожить захватчиков изнутри.
     Сходное  по  структуре  с  джедайским  подпольем,  организацией   которго
занимались Лея и Хан, Сопротивление должно было быть  шире  и  многочисленнее.
Внутренний круг должен был высадить одного или  больше  доверенных  членов  на
каждой планете, где это было возможно. Эти члены должны были подобрать  бойцов
и организовать ячейки Сопротивления. Каждая ячейка должна  была  приступить  к
организации других ячеек. Ни один член ячейки не должен был знать больше  двух
членов Сопротивления за пределами своей ячейки - так лучше локализовать ущерб,
если ячейка будет раскрыта. Каждая ячейка должна была попытаться  организовать
базу, которую не смогли бы найти йуужань-вонги -  место  для  хранения  машин,
оружия,  инструментов,  дроидов,  вообще   всего,   что   могло   понадобиться
Сопротивлению, когда настанет время снова сражаться с йуужань-вонгами.
     О существовании "узкого круга" стало известно в группе флотов  Веджа;  их
назвали Инсайдерами, но все полагали, что это группа военных консультантов. Их
истинная цель оставалась в секрете.
     Люк предложил все свои знания и тактические навыки, какие только  мог,  и
это оказалось больше, чем он думал.
     Многие годы после того, как он стал мастером-джедаем - и в течение многих
лет, когда он оставался единственным известным мастером-джедаем в галактике  -
он без устали искал сведения о джедаях, какими они были до  прихода  к  власти
Палпатина.  Палпатин  и  его  правая  рука,  родной  отец  Люка  Дарт  Вейдер,
систематически уничтожали джедаев и пытались искоренить всякую  память  об  их
существовании. Чтобы восстановить эту память, потребовались долгие поиски. Люк
отслеживал остаточные следы джедаев, находя обрывки здесь и слухи там, и таким
образом научился распутывать эти клубки.  Большая  часть  их  вела  в  никуда;
джедаи, которых он  разыскивал,  либо  благополучно  исчезли,  либо  на  время
затаились - лишь для того, чтобы их в конце  концов  обнаружили  и  уничтожили
прихвостни Палпатина.
     Исследуя   способы,   благодаря   которым   джедаи,   пережившие    перые
Императорские Чистки, сумели это сделать - как они забивались в норы,  стирали
свои официальные личности, скрывали свою Силу, прятали светомечи и избавлялись
от охотников - Люк, сам того не осознавая, накопил  громадные,  хотя  и  чисто
теоретические, знания этих приемов. Теперь, на собраниях и сеансах записи, эта
информация изливалась из  него  и,  добавленная  к  разведтренировкам  Мары  и
других, становилась частью Руководства по основанию ячеек Сопротивления -  так
же, как тогда, когда он и его друзья начали формировать джедайское подполье по
всей галактике.
     В конце концов, осознав, какую пользу могут принести эти  заседания  делу
Сопротивления, Люк примирился с ними и даже стал получать от них удовольствие.
И они отвлекали его мысли от беспокойства и боли, которые росли в нем.
     Более двадцати пяти лет назад, когда его дядя Оуэн и тетя Беру умерли  на
далеком, никому не нужном  Татуине,  Люк  остался  один  -  окруженный  новыми
друзьями, но без семьи. Потом, с течением времени, он собрал вокруг  себя  эту
семью. Среди этих  людей  не  было  его  отца;  Энакин  Скайуокер  умер  через
несколько месяцев после раскрытия своей истинной личности. Однако  в  Лее  Люк
нашел родную сестру; затем его друг Хан Соло стал его зятем. У  них  появились
дети - Джесин, Джайна и Энакин Соло. Дальше отношения Люка  с  Марой,  которые
эволюционировали от смертельной ненависти с ее стороны к обоюдной  любви  -  к
любви и связи, выражавшейся через Силу, которая размывала границы между  ними,
объединяла их мысли и надежды - достигли кульминации в форме  брака.  Наконец,
появился Бен, который родился всего несколько месяцев назад; семья Люка  стала
насчитывать восемь членов, и все они называли своим домом Корускант.
     Теперь "дом" был полем проигранной битвы. Семья,  собранная  ценой  таких
жертв и усилий за столько лет, рассыпалась. Юный Энакин Соло был мертв, и  все
надежды, которые возлагал на него Люк,  рухнули.  Джесин  пропал;  большинство
людей были уверены, что он тоже мертв. Джайна не прилетела  на  Борлейас;  она
отправилась на поиски личного  возмездия,  а  такие  поиски  зачастую  вели  к
разрушению, к темной стороне Силы, к смерти... или ко всем трем. Хан залечивал
рану на секретной базе джедаев, и Лея оставалась с ним. Единственные, кого Люк
мог каждый день прижимать к себе, были  Мара  с  Беном,  и  все  трое  жили  в
окружении врагов.
     Всякий раз, когда осознание этого настигало Люка, он мягко выталкивал его
из своих мыслей и погружался в медитацию, концентрируясь на своих  намерениях,
своих задачах, на тех, кого он любил. Но эти  приемы  джедаев  лишь  ненадолго
избавляли его от тревоги. Тревога оставалась, терпеливо выжидая момент,  чтобы
привлечь его внимание и размыть его уверенность. То были йуужань-вонги  в  его
собственном сознании.


     Люк обнаружил себя окруженным листвой и на миг подумал, что  он  в  пешем
патруле в джунглях Борлейас. Однако в  следующее  мгновение  он  заметил,  что
воздух здесь еще более  влажный,  чем  обычно  на  Борлейас,  а  сама  природа
окружающей его растительности и деревьев нетипична  для  этого  мира.  Деревья
здесь были более мрачными и высокими, их ветви клонились  к  земле,  а  темные
озерки грунтовых вод скрывали незаметные движения подводных жителей.
     Дагобах. То был мир, где его тренировал Йода - целую жизнь назад.
     Значит, это сон. Люк покачал головой. Нет, во снах у него обычно не  было
такой ясности мыслей. Если это видение - значит, видение в Силе.
     Люк повернулся и  оказался  перед  входом  в  пещеру.  В  этом  месте  он
столкнулся с видением Дарта Вейдера - или самого себя в отличительном  одеянии
Вейдера. Теперь уже не было Йоды, который бы предупредил его,  чтобы  не  брал
оружия в это место зла  и  противостояния,  и  Люк  почувствовал  досаду,  что
видение не дало  ему  даже  мимолетного  удовольствия  снова  увидеть  старого
мастера в ситуации, где его присутствие было бы уместным.
     Люк обнаружил, что одет в черное. На поясе висел светомеч. Люк снял  его,
спрятал в изгибе ветки и вошел в пещеру.
     Внутри его встретили лишь темень и молчание. Но Люк знал, что там  что-то
есть - в нескольких шагах впереди, где сгущался мрак. Он не  видел  его  и  не
слышал, однако ощущал с помощью Силы. Люк шагнул к нему  и  почувствовал,  что
оно сместилось в сторону, обходя его.
     Затем оно метнулось мимо него - от прикосновения Люку стало дурно, в  нем
вновь проснулась каждая великая ненависть в его жизни -  к  Дарту  Вейдеру,  к
Императору, к самому себе, когда он  забрел  слишком  далеко  по  пути  темной
стороны - и затем тварь покинула пещеру. Люк последовал за ним.
     Он вышел на более  яркий  свет,  чем  мгновением  раньше,  и  теперь  его
окружали вздымающиеся вверх здания, сооружения такой высоты, что небо казалось
лишь слабой лучинкой света. Все вокруг -  дюракритовые  поверхности,  разбитые
лендспидеры и громадные глыбы неузнаваемых обломков -  было  покрыто  зелеными
водорослями и колышущимися травами более бледного оттенка. У  его  ног  лежало
человеческое тело, окутанное той же растительностью.
     Тьма, которую он преследовал, была впереди, дальше в узком  ущелье  между
небоскребами  -  все  так  же  невидимая  невооруженным  глазом,  все  так  же
тошнотворно осязаемая в Силе.
     Она взметнулась  вверх  и  завертелась  подобно  торнадо.  Увеличилась  в
размерах, задев дома с обеих сторон. От прикосновения водоросли и трава  вдруг
изменились, теперь они были усеяны  большими  уродливыми  плодами,  черными  и
лоснящимися, как старая нефть. Затем вся поверхность в поле  зрения  оказалась
покрытой плодами, и на глазах у Люка они начали осыпаться, отрываясь от  своих
черенков. Они падали на землю, взгромождались на  вдруг  появившиеся  ножки  и
разбредались во все стороны, неуклюже ковыляя, как маленькие дети.
     И каждый из них был переполнен страданием и темной жаждой разрушения.
     Один из плодов открыл рот и издал пронзительный вопль. То же самое сделал
другой, затем третий. Воздух наполнился криками.
     Чья-то рука схватила Люка за плечо. Он открыл  глаза.  Мара  трясла  его,
лицо ее побледнело. Воздух по-прежнему был полон крика, но это был крик  Бена,
и Мара держала малыша на расстоянии, словно защищая его от Люка.
     - Что это? - спросила она.
     - Видение. - Люк восстановил контроль над дыханием и обнаружил, что часть
его сна не исчезла; энергия и угроза темной стороны по-прежнему окружали  его.
Бен, чувствительный к  Силе,  каким  могло  быть  лишь  дитя  двух  выдающихся
джедаев, протестующе вопил.
     - Зло присутствует на Корусканте. Ужасное зло темной стороны.




     Оккупация Борлейас. День 5

     Голограмма показывала знакомое зрелище:  дневной  пейзаж  какой-то  части
Корусканта. Огромные, торчащие вверх здания и пестрые оранжевые облака в  небе
были характерны для  этого  мира,  хотя  видов,  подобных  этому,  было  такое
бесчисленное множество, что никто из присутствующих не мог  точно  определить,
какой участок Корусканта им показывают.
     Впрочем, кое-что было другим. Более далекие небоскребы казались аморфными
фигурами зеленого цвета, и причина тому была видна на ближайших  зданиях:  они
были покрыты  материалом,  выглядевшим  как  мох.  Из  мха  торчали  предметы,
напоминавшие траву, ветви деревьев и грибы с зонтичными шляпками.  Вблизи  они
были окрашены в разные цвета; лишь на расстоянии они  сливались  в  одинаковый
зеленоватый оттенок.
     Люк нашел голограмму тревожной. Мох  и  трава  были  идентичны  тем,  что
присутствовали в его видении.
     В  темноте  конференц-зала  к   голопроекции   подошел   мужчина.   Свет,
отбрасываемый голопроекцией Корусканта,  ярко  осетил  его  лицо,  зелень  мха
окрасила  его  бледную  кожу,  белые  волосы,  усы  и   бороду,   придав   ему
нечеловеческий вид. Человек этот был согбен годами, хотя и не истощен. Одеяние
его было черным и  закрывало  все,  кроме  головы  и  рук,  оставляя  зрителям
впечатление, что части его тела свободно парят в воздухе.
     Но зрелище не было жутким. Многие из присутствующих знали  его  лицо  уже
много лет. Волам  Тсер  был  политическим  историком,  в  чьих  документальных
голофильмах был запечатлен каждый  шаг  становления  Новой  Республики  с  тех
времен,  когда  она  была   всего   лишь   плохо   финансируемым,   хаотически
организованным повстанческим Альянсом.
     -  Я  на  секунду  остановил  изображение,  -   сказал   Волам,   и   все
присутствующие мгновенно  узнали  его  мелодичный  голос  с  аристократическим
произношением,  -  чтобы  вы  могли  увидеть,  что  творится  на   поверхности
Корусканта. На планете началось нечто  вроде  обновления.  Эта  растительность
покрывает  большую  часть  поверхности  Корусканта.  Она  распространяется   с
невероятной скоростью; все, что вы видите на этой картинке, всего за  день  до
съемки  было  голым  дюракритом.  Темно-зеленое  вещество,  что-то   наподобие
пастообразной  пены,  выделяет  кислоту,  разрушающую   химическую   структуру
дюракрита. Грибы, как  я  подозреваю,  родственны  врывчатым  грибам  с  Явина
Четыре; при ударе они детонируют. Более крепкая поросль пускает длинные корни.
Короче говоря, они быстро разрушают сооружения на поверхности Корусканта  -  а
сооружения, вы  знаете,  покрывают  почти  каждый  квадратный  сантиметр  этой
поверхности. Хотя на картинке этого не видно, воздух там становится все  более
ядовитым, и оставшееся  население  спускается  на  все  более  низкие  уровни,
собираясь вокруг газоочистителей, которые снабжают их  пригодным  для  дыхания
воздухом.
     Люк спросил: - Что с рейдами йуужань-вонгов?
     Волам посмотрел в его сторону, щуря глаза в  тщетной  попытке  разглядеть
детали в темноте.
     - Это знаменитый голос мастера Скайуокера, не так ли?
     - Так.
     - Йуужань-вонги действительно совершают рейды на нижние уровни. Некоторые
из них как будто проводятся с определенной целью -  например,  для  разрушения
газоочистителей, - в то время как остальные, на мой взгляд, - просто охотничьи
экспедиции. Но самые страшные их атаки - вовсе не рейды; это случается,  когда
йуужань-вонги  покидают  зону.  Они  эвакуируются  на   расстояние   в   много
километров. А затем происходит вот это.
     Волам взял в руку маленькое портативное устройство и  нажал  на  одну  из
кнопок.
     Замершее изображение ожило снова, хотя не появилось ничего нового,  кроме
колыхания на ветру ближайших плането-формовочных растений и  короткой  вспышки
молнии в одной из туч.
     Затем что-то изменилось. Кусок этой тучи сделался ярче. Что-то изверглось
оттуда - маленькая пылающая точка с длинным хвостом,  падающая  под  углом  на
поверхность планеты.
     Точка исчезла за  далекими  домами.  Какое-то  мгновение  не  происходило
ничего, лищь высоко в атмосфере рассасывался дымовой столб.
     Вспыш