учае, если двигатели заработают.
 Хэн отдавал себе отчет в  том,  что даже максимальный объем мощности,
на  который  он  рассчитывает,  окажется  на  уровне  минимума,  который
потребуется для  запуска двигателей.  Причем у  него  будет  только одна
возможность.  Сработает этот  прием  или  нет  -  в  любом  случае,  как
репульсоры, так и аккумулятор энергии обратной связи, впрочем, как и все
остальные бортовые системы, - все это тотчас выйдет из строя.
 Хэн  проверил  свои  расчеты.  От  верхней  части  атмосферного  сло
придется лететь  двадцать секунд.  Правда,  у  этой  верхней части  есть
отвратительная привычка изменять свою  высоту  -  она  увеличивается или
уменьшается в зависимости от погодных условий, приливно-отливных явлений
и  уровня солнечной радиации.  Но двадцать секунд -  это предел.  Больше
ждать будет нельзя.  Вряд ли репульсоры выработают больше энергии,  если
они вообще "полетят".
 Положение чрезвычайно сложное,  это  все  разно,  что очутиться между
Сциллой и Харибдой или пролезть в ушко иглы.
 Хэн  проверил  приборы,   указывающие  высоту  и  ускорение  корабля.
Корабль-конус с устрашающей скоростью несся к земле, причем скорость эта
увеличивалась  с  каждой  секундой.  Даже  если  ему  удастся  запустить
двигатели, можно не успеть замедлить падение и врезаться в землю.
 - Уважаемый Соло! Внезапное повышение температуры корпуса! - крикнула
Салкулд.
 - Слишком высоко расположен верхний слой атмосферы,  - отозвался Хэн.
- Ну, держитесь!
 Попробуем включить движки, посмотрим, что из этого получится.
 "Один шанс, - сказал себе Хэн Соло. - Всего лишь один шанс у тебя". В
голове его  мелькнула мысль о  Лее,  которая наблюдает за  ними с  борта
"Нефритового огня"  не  в  силах  ничем  помочь.  О  трех  своих  детях,
находящихся неведомо  где,  оказавшихся на  попечении Чубакки  и  дролла
Эбрихима.  Нет.  Нет же. Он не может умереть. Ведь он так нужен им всем.
Один шанс.  Корабль содрогнулся всем корпусом:  он  ощутил сопротивление
слоев воздуха. Не помогли и инерционные амортизаторы. Один шанс.
 Хэн выждал, сколько смог. Затем еще мгновение. Еще. А затем...
 Он  повернул рубильник,  направив всю энергию обратной связи прямо на
клеммы узла запуска двигателей. В ту же секунду нажал на кнопку пуска. У
него  екнуло  в  желудке:  корабль -  от  вершины до  основания конуса -
неожиданно  содрогнулся от  взрыва.  Должно  быть,  сгорели  репульсоры.
Долго, мучительно долго не происходило ничего. Но тут вспыхнул индикатор
с надписью:  "ДВИГАТЕЛИ РАБОТАЮТ". Итак, у них в распоряжении три мощных
двигателя.
 Три?  А  почему не  четыре?  Должно быть,  один из них был выведен из
строя  в  результате залпа  с  борта  легкого истребителя.  Этого Хэн  и
опасался.  Но даже в  том случае,  если у него на один двигатель меньше,
чем  он  рассчитывал,  все-таки  это  в  три  раза больше,  чем  вначале
предполагал.
 Забыв о собственных рекомендациях,  он переключил двигатели на полную
мощность.  Где-то послышался удар,  корпус резко завибрировал,  но почти
тотчас  же  вибрация  прекратилась.  Двигатели  продолжали работать.  Во
всяком случае пока.
 Хэн посмотрел на акселерометр,  датчик скорости и не слишком надежный
высотомер.  Удивительное дело,  показания приборов  были  в  стандартных
единицах, а не в каких-то незнакомых селонианских мерах.
 Правда,  то,  что он  увидел,  ничуть его не обнадежило.  По опыту он
понял,  что еще не все неприятности у них позади.  Самое большее, на что
они  могут  рассчитывать,  это  аварийная посадка.  Рискнув выглянуть из
иллюминатора,  Хэн  завидел,  что  "Нефритовый огонь"  находится  совсем
рядом. Мара - пилот экстра-класса.
 Если б  только он мог видеть,  куда они летят.  К сожалению,  корабль
летел задом наперед, а кормовая голографическая камера, которая могла бы
дать ему возможность хоть что-то увидеть,  окончательно вышла из строя в
результате всех этих маневров.
 Единственное,  что его радовало,  это то,  что за  счет сопротивлени
воздуха скорость осевого вращения аппарата уменьшалась,  а затем конус и
вовсе  перестал  вращаться.  Теперь  управление кораблем  стало  гораздо
проще. И то хлеб.
 Наблюдая за показаниями скоростемера и высотомера,  Хэн понял,  какие
еще опасности могут угрожать ему. Надо сбросить скорость. Но выход один.
Иного выбора у него нет.  Правда,  тут возможны кое-какие осложнения. Не
имея в  своем распоряжении боковых сопел,  осуществить этот маневр будет
не так-то просто.  Придется манипулировать главными двигателями.  Но тут
есть  свои  сложности:  он  и  без  того  должен  как-то  компенсировать
отсутствие  четвертого двигателя.  И  все-таки  это  должно  получиться.
Возможно, получится - скажем так.
 Он немного уменьшил подачу мощности на третий двигатель. В результате
этого корабль стал отклоняться от  вертикали -  до  тех  пор,  пока угол
атаки не достиг сорока пяти градусов. Корабль по-прежнему падал отвесно,
но теперь его нос отклонялся на восьмую часть оборота от вертикали. Если
он,   Хэн,   рассчитал  правильно,  то  корабль-конус  должен  создавать
аэродинамическую  подъемную  силу.   Конус  начал  двигаться  не  только
отвесно,  но и  в  горизонтальном направлении.  Причем каждый миллиметр,
который  они  пролетели  в   направлении,   перпендикулярном  отвесному,
уменьшал скорость падения корабля.
 Корабль начало швырять и  бросать из стороны в сторону -  с грохотом,
стуком. И это им на пользу - тем меньше энергия спуска.
 - Уважаемый Соло!  -  возмущенно закричала Дракмус,  заглушая  шум  и
треск.  -  Корабль у вас летит в горизонтальном направлении! Куда это вы
нас везете?
 - Не  имею ни малейшего представления,  -  признался Соло.  -  Но нам
необходимо  двигаться  в   горизонтальном  направлении,   чтобы  отчасти
погасить скорость.
 - А что,  если мы приземлимся за пределами зоны, контролируемой нашим
Логовищем?
 - Тогда возникнет проблема, - так же громко ответил ей Хэн.
 Дракмус ничего на это не ответила,  но замечание ее было справедливо.
Приземляться наугад  на  поверхность  планеты,  раздираемой  гражданской
войной, - не очень-то благоразумно.
 Усилием воли Хэн  заставил себя забыть это  соображение.  Надо прежде
всего решить более неотложные проблемы.  Лишь бы суметь приземлиться,  а
не врезаться в землю. А куда приземляться - над этим будем ломать голову
потом.
 Он  еще  раз проверил показания приборов.  Судя по  ним,  они все еще
падают камнем.  Но уже не булыжником, а наподобие каменной плитки, какие
запускают дети вдоль поверхности воды,  считая "блины". Да и температура
корпуса понижается -  медленно,  но верно.  Как знать, может, и пронесет
нелегкая.
 Разумеется,  приземление  с  помощью  подсветовых  двигателей,  а  не
репульсоров,  которые сгорели напрочь,  причем вслепую -  само  по  себе
представляет задачу  не  из  легких.  Но  о  таких  деталях можно  будет
беспокоиться, самое малое, через девяносто секунд.
 Взглянув на  приборы,  Хэн  покачал головой.  Фокус с  использованием
аэродинамической подъемной  силы  оказался  полезным,  но  не  настолько
эффективным,  как он рассчитывал.  Если так будет продолжаться и дальше,
то  скорость их падения будет лишь немногим меньше скорости света.  Да и
то, если повезет.
 Выход один -  надо выжать из двигателей все,  на что они способны.  А
что если использовать четвертый двигатель?  Вдруг он  не запустился лишь
из-за  того,  что  перегорел предохранитель в  цепи запуска?  Кто знает,
может,  сам двигатель цел и невредим. Только бы успеть. Надо попробовать
соединить  его  параллельно  с  работающими двигателями.  Позаимствовать
немножко  мощности  у  них  и  подать  на  четвертый  движок.  Может,  и
сработает.  Хзн  направил пять  процентов мощности второго  двигателя по
кабелю  системы  запуска на  третий.  Ткнул  в  кнопку  с  обозначением:
"НАЖАТИЕМ ЭТОЙ КНОПКИ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ЗАПУСК ДВИГАТЕЛЯ НОМЕР ЧЕТЫРЕ".
 Дикий вой заглушил грохот и шум, стоявший в командном отсеке. Корабль
стал  дико  трястись:  третий двигатель то  включался,  то  замирал,  то
включался,  то замирал. Загорелся индикатор, гласивший: "ДВИГАТЕЛЬ НОМЕР
ЧЕТЫРЕ  РАБОТАЕТ УСТОЙЧИВО".  Однако двигатель снова  отключился,  затем
включился, еще раз затих, после чего заработал устойчиво.
 Четыре двигателя. Теперь у него в распоряжении целых четыре исправных
двигателя.  "Может быть,  и выкарабкаемся", - подумал Хэн. Но, посмотрев
на высотомер,  засомневался. До поверхности всего три километра. Если не
погасить горизонтальную составляющую,  причем  немедленно,  аппарат этот
ему не посадить.  Он наклонил его так, чтобы он летел параллельно земле.
В поле зрения появился горизонт планеты, который стал вскоре исчезать из
виду.  Теперь Хэн летел головой вниз,  пятками к  небу.  Он  включил все
двигатели  на  полную  катушку.   Так  продолжалось  до  тех  пор,  пока
поверхность планеты перестала качаться у  него  перед  глазами и  начала
стремительно приближаться к  нему.  Поступательное движение  было  равно
нулю или около того.
 Зато скорость падения была вполне достаточной.  Хэн  снова перевернул
аппарат носом вверх,  убедившись,  что  двигатели развивают максимальную
мощность. Ничего другого сделать он уже не успеет.
 - Держитесь крепче!  -  крикнул он  по-селониански.  -  Пристегнитесь
попрочней и уцепитесь за любой предмет. Удар будет изрядный!
 На  панели,  указывающей силу  тяги,  загорелись  зеленые  лампы.  На
большинстве судов это добрый знак.  Но только не на этом летающем гробу.
Для  селониан зеленый цвет означает опасность.  Двигатели пошли вразгон.
Хэну страстно захотелось выяснить, можно ли из них выжать что-то еще, но
не решился.  Зачем испытывать судьбу ради того лишь,  чтобы увидеть, как
всего в пятистах метрах от земли аппарат взорвется.
 А  вдруг им все-таки удалось достаточно погасить скорость падения,  и
после падения они останутся живы?  Хэн отключил питание от всех систем и
подал всю мощность на  компенсаторы инерции.  Нельзя рассчитывать на то,
что компенсаторы погасят всю энергию удара,  но хоть в какой-то мере они
должны ее  самортизировать.  Ведь они же  тормозили на  полную мощность,
может быть, этого окажется достаточно?
 Теперь остается одно.  Не  хитрить,  не финтить.  Только держаться за
воздух да смотреть,  как уменьшаются цифры на высотомере. Хэн не имел ни
малейшего представления о  том,  куда приземлится их  аппарат.  Прежде у
него не было времени,  чтобы посмотреть вниз.  Теперь же, бегло взглянув
на  землю,  он увидел воду,  ровную поверхность земли,  довольно высокие
холмы. Но куда именно им предстоит упасть, он не знал.
 До земли километр.  Восемьсот метров.  Семьсот.  Пятьсот.  Четыреста.
Триста пятьдесят.  Эх,  если бы работали репульсоры.  Жаль, что пришлось
пожертвовать  ими   ради  того,   чтобы  запустить  двигатели.   Триста.
Достаточно ли точен этот высотомер?  Двести.  Полтораста.  Сто метров до
поверхности.  Семьдесят пять.  Полета. Хэн напрягся, готовясь к удару об
землю, и с трудом устоял перед желанием зажмуриться. Ноль.
 Еще десять метров.  Не такой уж точный этот прибор.  Но каждый лишний
метр   обозначал   дополнительную  долю   секунды   работы   двигателей,
замедляющих падение. Отрицательные двадцать. Отрицательные пятьдесят...
 БУМ!!  На грудь Хэна прыгнуло сразу сто обезумевших хищников,  вдавив
его  в  мягкую обивку кресла.  Дракмус дико вскрикнула.  Это был даже не
крик,  а  визг.  С  ужасным  скрежетом разорвалась пополам металлическа
переборка,  одновременно взвыло с десяток сирен. Верхний иллюминатор был
цел, и Хэн увидел в него небо, окутанное клубами дыма, пара - и грязи.
 Огромные глыбы  влажной земли  упали  на  иллюминатор,  почти целиком
залепив его.
 Хэн  нажал  на  выключатель  аварийной  сигнализации  и  был  поражен
наступившей тишиной.  Слышен был  лишь  испуганный стон Дракмус да  звук
падающих на  корпус сгустков грязи.  Они  приземлились и  остались живы.
Внезапно на  иллюминатор опустилась пелена  воды,  смывшей часть  грязи,
покрывавшей его.
 Хэн поднялся на нога, покачиваясь из стороны в сторону.
 - Мы  были на  волосок от  гибели,  -  проговорил он  на интерлингве,
обращаясь не то к самому себе, не то к своим спутникам.
 - Пошли,  -  перешел он  на селонианский.  -  Нужно покинуть корабль.
Возможно...  -  Он остановился на полуслове.  Половина его селонианского
словарного запаса вылетела у него из головы, по крайней мере на какое-то
время.  После такой встряски удивительно,  что он еще помнит собственное
имя.  Однако ему не удалось вспомнить,  как по-селониански будет "утечка
химических реагентов", "пожар" или "короткое замыкание". Вместо этого он
сказал: - На корабле возможны неприятности. Надо уходить сию же минуту.
 Обе  селонианки,  явно  потрясенные тем,  что  им  пришлось пережить,
поднялись на ноги и следом за Хэном стали спускаться на нижнюю палубу, а
оттуда -  к  главному люку.  Хэн нажал на  кнопку "открытие дверей",  но
нисколько не  удивился,  когда ничего не  произошло при  этом.  Корабль,
которому  они  доверили  свои  жизни,   который  до   зарезу  был  нужен
Хунчузукам, оказался действительно грудой металлолома. Летающим мусорным
контейнером.   Хэн  ощутился  на  колени  и  стал  возиться  с  панелью,
закрывавшей рычаги для  ручного отпирания люка.  Сняв с  нее крышку,  он
повернул ручку. Люк неохотно приоткрылся. Его два раза заклинило, прежде
чем  щель стала достаточно большой,  чтобы можно было выйти из  корабля.
Хэн первым высунул голову и огляделся кругом.
 Похоже на то, что они приземлились посередине неглубокого пруда и при
падении осушили его:  на  дне  пруда остались лишь одна или  две  мелкие
лужи.  От  грязи шел пар,  образовавшийся при падении разогревшегося при
трении  о  воздух аппарата.  День  выдался погожий,  по-весеннему ясный.
Живописные луга,  рощи, окружавшие разом пересохший пруд, своей красотой
лишь  подчеркивали нелепость  свалившегося с  неба,  залепленного грязью
корабля.
 Конус  по  крайней  мере  на  полметра  увяз  в  мягкой  жиже  пруда.
Расстояние от нижнего комингса люка до основания аппарата,  составлявшее
полтора метра,  неожиданно сократилось.  Присев на  краю люка,  Хэн Соло
спрыгнул вниз и увяз по щиколотки в грязи.  Вытащив левую ногу,  он едва
не  потерял свой башмак.  Прежде чем извлечь из вязкой массы правую,  он
встал левой ногой как можно дальше от  аппарата.  Выбравшись из воронки,
оставшейся на месте пруда, он добрался до сухого участка берега и увидел
пожилую  селонианку  с   темно-коричневым  мехом,   тронутым  сединой  и
задумчивым выражением глаз.
 - Это  ведь  корабль  Хунчузуков,   правда?  -  спросила  селонианка,
наблюдая за тем, как Дракмус и Салкулд с трудом выбираются из конуса.
 - Совершенно верно,  -  несколько  рассеянно ответил  Хэн,  шагая  по
грязи.
 Ну что за народец эти селониане! Космический корабль плюхается в пруд
перед самым носом у одной из представительниц этой расы,  и какова же ее
реакция?  Ни потрясения, ни удивления или страха. Ни тебе "здравствуйте"
или  "просто чудо,  что  вы  спаслись",  ни  вопроса "все  ли  с  вами в
порядке?".  Ничего подобного. Главное, что ее заботит, к какому Логовищу
относятся космические пришельцы.
 - Гммм,   -   отозвалась  селонианка.   -  Здесь  земля  Чанзари.  Мы
неореспубликанцы, союзники Хунчузуков.
 - Это хорошо,  - заметил Хэн, все еще ковыляя к берегу. - Рад слышать
это.   -  То  карабкаясь,  то  ползком  Хэн  выбрался  из  углубления  и
остановился, чтобы перевести дыхание.
 Старая селонианка посмотрела на корабль-конус и покачала головой.
 - Ох,  мне  эти  конусы,  -  проговорила она презрительно.  -  Что за
упрямцы эти Хунчузуки. Селонианам нечего делать в космосе.
 Хэн долгим взглядом уставился на пожилую селонианку.
 - А вы знаете,  - произнес он наконец. - Я только что убедился в этом
сам.  -  Повернувшись спиной к  отлетавшему свое  конусу,  он  неуклюжей
походкой направился к  противоположному краю поляны,  на которую плавно,
неторопливо садился "Нефритовый огонь".

 Глава треть

У ИСТОЧНИКА

 Находившаяся  на  борту  своего  корабля  "Благородный гость"  Тендра
Ризант  устроилась в  кресле  пилота и  ломала голову над  тем,  все  ли
сложится у  нее удачно,  а если да,  то как это произойдет.  Как ни мала
отведенная ей роль,  но она ее сыграла.  Если судить объективно,  то все
складывалось успешно.  С помощью допотопного радиопередатчика она успела
известить Ландо о флоте,  спрятанном в Системе Сакоррии.  Друзья ее были
вовремя предупреждены,  переданное им  сообщение могло  оказаться крайне
важным для них. Она теперь знала, что Ландо жив и здоров и рад тому, что
она находится в пределах Системы.
 Но  куда  денешься  от  факта,   что  застряла  здесь,   в   глубинах
космического пространства, и никто не сможет добраться до нее.
 В  передний иллюминатор,  прямо  по  носу,  видна  была  яркая звезда
Корелл.  Если  это  барьерное  поле  не  исчезнет,  ей  придется  лететь
несколько месяцев, чтобы покрыть такое расстояние. И все же мучилась она
не зря.  Она была в этом уверена. Более чем вероятно, она спасла не одну
жизнь - много жизней и, быть может, и жизнь самого Ландо.
 Мысль  о  необходимости провести еще  не  один  месяц на  борту этого
корабля  в   полном   одиночестве  была   для   молодой  женщины  просто
невыносимой.
 Но люди,  на стороне которых находится Ландо, - бакуране - просили ее
сообщить им  дополнительные сведения.  Однако что  она  может добавить к
тому,  что  уже  успела им  передать?  Тендра включила радиопередатчик и
принялась за работу.

 Бакуранский легкий крейсер "Незваный гость" трижды открывал огонь  из
турболазерных установок  главного  калибра,  и  трижды  взрывались малые
патрульные суда.
 - Молодцом,  -  похвалил  артиллеристов адмирал  Хортел  Оссилеге.  -
Можете сделать передышку. Закрепите турболазерные батареи по-походному и
отключите питание.  Постарайтесь,  чтобы наши друзья заметили это.  Если
захотим, то можем причинить им массу неприятностей. Теперь мы предлагаем
мм убираться восвояси. А сейчас посмотрим, дошло ли до наших друзей, что
мы и впредь сумеем показать им свои зубы, если они будут болтаться у нас
под ногами.
 "Тактика разумная" -  подумал Люк Скайвокер. хотя сам был отнюдь не в
восторге  от  нее.  Демонстрация  силы,  возможно,  и  убедит  уцелевших
защитников в  необходимости отступить.  Ведь  в  конце концов у  горстки
истребителей почти  нет  никаких  шансов  одолеть  "Незваного  гостя"  и
корабли одного с ним класса -  "Часовой" и "Защитник" вместе со всеми их
истребителями.
 Но разве не оказывались в подобных условиях Повстанцы, причем не раз,
во время войны с  Империей и  все-таки выходили из схваток победителями?
Хорошая подготовка, надежная моральная основа, превосходное вооружение и
умелая разведка и  ко  всему  -  обыкновенное везение -  вполне способны
уравновесить шансы сторон.  В  войне нельзя быть заранее уверенным ни  в
чем.
 Люк Скайвокер стоял рядом с  адмиралом Оссилеге на мостике "Незваного
гостя". Как всегда, когда он в чем-то был согласен с этим человеком, Люк
чувствовал себя  не  в  своей  тарелке.  Взглянув  на  Ландо-калриссита,
стоявшего с  другой стороны от  адмирала,  по  выражению лица  друга  он
понял,   что  тот  разделяет  его  опасения.   Тактика  толковая,   даже
консервативная. Силы противника составляют немногим больше двух десятков
малых патрульных судов. Расправившись с таким малочисленным соединением,
едва ли  что выиграешь.  Если Оссилеге удается убедить их  отказаться от
боя,  чтобы  не  подвергать ненужному риску  личный  состав  собственных
вооруженных сил, тем лучше.
 Весьма разумная и  осмотрительная линия поведения.  Беда в  том,  что
Оссилеге -  командир,  не отличающийся осмотрительностью. Если он делает
вид,   что  осторожничает,  то  это  скорее  всего  лишь  прикрытие  дл
последующего безумно дерзкого шага.  Оссилеге не  раз доказывал,  что он
склонен скорее к чересчур смелым,  чем к осторожным действиям.  Когда он