живании наступающего 
подростка. 

Его голубые глаза расширились еще больше от очередной вспышки гнева. В руках 
Ирека мелькнула черная рукоятка выхваченного им сбоку Огненного Меча. Лее с 
трудом удалось преодолеть подступивший к горлу комок от горького негодования... 
Она видела, что подросток еще не овладел искусством управления лазерным оружием. 
Он неумело держал его в положении, не позволявшем прочно взять рукоятку обеими 
руками, но от этого его оружие не становилось менее грозным. Люк мог бы 
сотворить из мальчика тонко нарезанные котлетки... Но Люка здесь не было. 

Лазерное лезвие обрушилось на электропику. Лее пришлось отскочить в сторону. 
Попутно ей почти удалось дотянуться лезвием пики до незащищенных лодыжек 
мальчишки. 

Сражаясь практически за то, чтобы удержать его на почтительном расстоянии, она 
слегка отступила, и Ирек с бешеным криком бросился к ней... 

-- Ирек! -- крикнула Роганда. 

Целый поток кретчей захлестнул импровизированный мост. 

Лея облегченно вздохнула, от горького комка в горле не осталось и следа. Она 
видела, как карабкающиеся по планкам человекообразные обезьяны, зависнув в 
центре, закружились среди потока тварей, не давая им двигаться дальше, чтобы 
присоединиться к бешеной стае, пожирающей перед входом трупы сраженных 
астромеханическим дройдом. 

-- Мама, что такое? Я ничего не могу! Дройд должен был вернуться назад! Эта 
слабоумная старая развалина говорила... 

-- Ирек, замолчи! 

Лея перехватила красноречивый взгляд Роганды, брошенный сыну, затем любовница 
Палпатина украдкой озабоченно глянула на Элегина и свиту. 

"Она что-то от них скрывает", -- поняла Лея. 

-- Лорд Гаронн, лорд Элегин, отойдите оттуда . Мы, кажется, попали в 
элементарный тупик. Ирек, запомни, никогда не теряй самообладания, если хочешь 
без осложнений достигнуть цели. Ваше Высочество... -- заговорила Роганда 
уверенным голосом, лишенным и тени того трогательного смущения, запомнившегося 
Лее во время их разговора на рыночной площади. 

Она слегка отступила от двери, уступая дорогу послушно направившимся к ней 
аристократам. Ирек, взбешенный электропикой Леи, оставался стоять на своем 
месте. Его мрачные голубые глаза сверкали, когда он переводил взгляд с нее на 
кретчей. 

-- Хорошо, -- сказал он наконец и улыбнулся. -- Брось оружие, принцесса, или я 
разрешу кретчам пересечь все мосты. Уж это у меня, я думаю, получится в любом 
случае. 

Хихикнув, он отступил назад на один шаг, и поток кретчей сразу заполнил 
освободившееся пространство кипящей кровавой грязью. 

-- Ирек! -- гневно остановила его Роганда. 

Бурлящая масса гнусных тварей замерла на месте. Лея сделала несколько шагов 
назад. Она знала, с какой скоростью могут передвигаться кретчи и понимала, что 
не имеет никаких шансов добежать до ближайшего укрытия, даже если бы ей было 
известно, в каком направлении оно находится. Безнадежность ситуации подтверждало 
наведенное на нее оружие Элегина. 

-- А почему бы не покончить с ней прямо сейчас? Без нее Республика снова 
распадется на части, -- мрачно предложил Ирек. 

-- Без нее республиканцы просто выберут себе нового предводителя, -- спокойно 
возразил лорд Гаронн голосом полным досады и презрения. 

Он снова прошел назад мимо Роганды и пересек зал, направляясь к Лее и кретчам. 

Лея не решалась необдуманно броситься прочь от обступивших ее грязных тварей, 
она совсем не была уверена, что сможет убежать от них. Свет от единственной 
горящей панели позади Роганды образовывал золотое сияние, напоминающее 
металлический нимб из коротко подстриженных волос, над головой приближающегося 
пожилого мужчины. 

-- Сдайте оружие Ваше Высочество. Это ваш единственный шанс остаться в живых. 

"Не нужно лишать себя последней надежды", -- подумала Лея и с горечью бросила 
перед ним на каменный пол виброклинок и электропику. 

Глава 17 

Когда Никосу поставили диагноз "синдром Кваннота", Крей сказала: 

- Должно же быть что-то, что я могу сделать. 

Дрожа и тяжело дыша, Люк прислонился к стене пятого или шестого прохода, 
показанного ему Каллистой, его нога превратилась в сгусток алой боли, 
распространявшейся вверх, пожирая его тело, несмотря на впрыснутую им двойную 
дозу перигина. Он вспомнил лицо Крей в тот день, карие глаза, побелевшие от шока 
и отказа расстаться с надеждой. 

- Должно же быть что-то, - сказала тогда она. Он закрыл глаза, прикоснувшись 
виском к холодной стене. 

Что-то должно быть. 

И Крей будет той, кто сделает это что-то. "Глаз Палпатина" скоро совершит 
гиперпространственный прыжок. Даже самые хитросплетенные игры в выжидание 
наконец завершились. Он пробудился, и он выполнит свою задачу, и что-то 
подсказывало Люку, что задача эта - не просто опустошить планету, служившую 
тридцать лет назад убежищем врагам Императора. 

Что-то хотело запустить этот корабль. Что-то, умевшее применять Силу для 
воздействия на дройдов и механизмы. Что-то воззвало к давно забытому Повелению. 

Чем бы ни было это "что-то", он не мог рисковать позволить ему заполучить такую 
огневую мощь, такое влияние. 

Даже ради жизни Каллисты. 

Но внутри него все переворачивалось от мысли, что ему так и не доведется узнать 
ее. Что она не будет в его жизни всегда. 

Это было похуже боли в покалеченной ноге, похуже, чем ампутирование кисти 
руки... похуже боли, вызванной пониманием того, кем был его отец. 

Он просто не знал, сможет ли сделать это. 

Он навалился всем весом на ограждение прохода, поддерживая себя, когда ступил 
здоровой ногой на следующий подъемник, и снова выпрямился. Опереться, шагнуть, 
выпрямиться. Опереться, шагнуть, выпрямиться. Каждый мускул плеч и спины 
вскрикивал от многих дней непривычного труда. Несколько бляшек перигина, которые 
Трипио сумел стянуть для него из разбросанных по кораблю аптечек, почти иссякли, 
а дройд обшарил все палубы с девятой по четырнадцатую. Потеряв руку, уже через 
несколько часов он получил механическую, и сейчас он готов был драться, или 
торговаться, или продать почти все что угодно за действующую медицинскую 
лабораторию и систему 2-1Б. 

"Щебетунчик" подлетел к его плечу. 

По хронометру у него на запястье было ровно 10.00. Трипио полагалось бы уже 
обнаружить главный узел связи и изолировать линию, контролировавшую интеркомы 
девятнадцатой палубы. Информацию эту полагалось знать только Повелению, но 
Повеление не могло помешать Каллисте просвистеть короткую ноту: достаточно 
громко для того, чтобы ее заметили и засекли чуткие рецепторы дройда. Поломку 
линии спишут на джавасов, действующих в качестве диверсантов-повстанцев, или - 
когда часовые у шахты о 21 услышат голоса гекфедов - на какой-то заговор самих 
гекфедов. При удаче Люк сможет добраться до шахты и вытащить Крей из камеры 
прежде, чем они даже сообразят, что их обманули. 

За открытой дверью с выведенным на ней номером "17" внизу прохода царила 
полнейшая тьма и слышалось слабое, призрачное лязганье. Это был один из 
корабельных центров переработки отходов, отрезанный от палуб экипажа или любого 
царства человеческой деятельности. Занятые производством воды и кислорода из 
отходов пищи, дройды не нуждались в свете для работы. Свечение от посоха Люка 
выхватывало из темноты движущиеся конструкции массивных 8Р-80, занимающихся 
своим монотонным делом в обществе аппаратов, вообще не предназначавшихся для 
работы с людьми, ММВ всех размеров, несущихся К1Е и М5Е и средних размеров 
магнобур, врезавшийся Люку в лодыжки, словно громадная черепаха. 

"Поворот направо, потом второй налево", - повторил про себя Люк. Стенная панель 
в одной из камер по переработке отходов, узкая шахта под углом в сорок пять 
градусов... Он настроил мозг и, вопреки боли и постепенному отупению из-за 
чрезмерных доз перигина, постарался вызвать в себе внутреннее спокойствие, 
бывшее базисом Силы. В дюжинный - или в сотый - раз с тех пор, как он начал 
ощущать отупляющее действие лекарства, он гадал, сможет ли работать лучше с 
вызванной инфекцией лихорадкой и при постоянном напряжении из-за боли. 

"Это должно сработать, - подумал он. - Должно". 

Он повернул за угол и остановился. 

В коридоре лежал мертвый джавас. 

На руку у него была намотана связка кабелей, а рядом с рукой валялся открытый 
ранец. Люк проковылял к телу, опустился рядом с ним на колено и дотронулся до 
тощей черной клешни запястья. В боку у него зияла обугленная дыра от бластерного 
огня. 

Вокруг открытого ранца валялись батарейки и энергоэлементы. Люк сгреб их обратно 
в кожаную сумку, повесив ее на плечо. Слабое гудение заставило его вскинуть 
голову, чтобы оказаться лицом к лицу с двумя маленькими дройдами никогда ранее 
не попадавшейся ему разновидности. Гироскопически балансирующие на одном колесе, 
они напоминали ему некоторые из более старых моделей дройдов-допрашивателей, но 
вместо рук-клешней у них были длинные серебристые щупальца с сочленениями, 
похожие на змей. Маленькие круглые сенсоры, похожие на холодные глаза, глядели 
на него с концов гибких стебельков. 

Высотой эти двое дройдов едва ли превосходили Арту-Дету, но в них чувствовалась 
странная угроза, заставившая Люка медленно попятиться. 

Щупальца вытянулись, свистнув как бичи, обвили и подняли изувеченное тельце 
джаваса. А затем дройды развернулись и стремительно укатили. Люк последовал до 
двери пещеры, освещенной только раздражающим свечением сигнальных лампочек 
индикаторов и считывателей приборов. Запах у этого местечка был подобен 
вхождению в стену грязи: аммиачный, органический и отвратительный. Из-под крышек 
трех круглых, похожих на колодцы чанов, металлические стенки которых подымались 
едва ли не на полметра над голой дюрасталью палубы, вырывался негустой пар. 
Когда змеиноглазые дройды приблизились к ближайшему баку, его крышка раскрылась. 
Вонь усилилась, когда повалил стелющийся по палубе пар высотой до колена, 
растекавшийся до самых дальних углов помещения. 

Дройды высоко подняли труп джаваса и бросили его в чан, куда он и упал с тягучим 
"плюх". Крышка закрылась. 

Резкий стук сбоку от Люка заставил его подскочить. В стене открылась шлюзовая 
дверь, и в бачок под ней со стуком упала беспорядочная груда пряжек от ремней, 
застежек сапог, шлем штурмовика и несколько полурастворившихся костей, сплошь 
покрытых коричневатой энзиматической кислотой. 

Череп гаморреанца ухмылялся Люку из бачка. 

Люк быстро отступил на шаг. Он знал, что полная переработка энзиматически 
расчлененных продуктов пускалась во вторичное употребление только на вторую или 
третью неделю пребывания в глубоком космосе, и все же обнаружил, что его 
подташнивает при воспоминании о том синтетическом яйце. 

"Щебетунчик" ждал его в коридоре. Люк провел его за собой через еще одну дверь 
мимо дублирующих энзимных чанов у противоположной стены. При прикосновении к 
огонькам на его посохе выстроившиеся в углу три 5Р-80 повернули к нему свои 
кубические верхние половины тел, посвечивая тускло-голубым светом квадратных 
широкодиапазонных сенсоров. Из темноты выкатился маленький ММГ и забарабанил по 
нему тремя руками. Он остановился рядом с Люком, когда тот опустился на колено, 
пытаясь открыть панели люков, и потянул крышку на себя с присущей дройдам силой. 
Люк наклонился и стукнул по кнопке остановки на спине у дройда. ММГ замер, все 
еще держа в захвате панель. 

Из шахты ему усмехались прутья энклизионной решетки, смахивавшие на обломанные 
ледяные зубы, пропадая из виду в темном дымоходе наверху. 

Очень осторожно Люк заглянул в шахту. Она подымалась на два уровня под острым 
углом, в крайнем случае по ней можно было подняться, но не человеку с 
бездействующей ногой. Квадратные холодные заплаты стен, казалось, шептали: 
"Попробуй. Действуй". 

"Это все равно что осечка у бластера", - сказала Каллиста. 

И еще: "Чем сильнее они ранят тебя, тем сильнее им захочется тебя добить". 

Он изучил запоры, закрывавшие неотстающие панели сзади, так что стало легко 
мысленно потянуться - как прежде он потянулся за панель, ведущую в шахту, - и 
повернул запоры. Труднее оказалось продуть панель дочиста, так как из-за 
усталости и боли было трудно сосредоточиться. Он почувствовал, что двумя 
уровнями выше крышка люка поддается, и смутно расслышал лязг, когда она упала на 
пол. 

Воздух заструился по шахте, мягко овевая ему лицо. 

Два уровня. Восемь метров по крутой наклонной шахте, и тьма - хоть выколи глаз. 

- Ладно, приятель, - прошептал он дройду. - Делай свое дело. 

Он завозился с дистанционным управлением, подводя аппарат к точке в нескольких 
сантиметрах от энклизионного поля. Сфокусировав разум, собрался с мыслями, 
отложил в сторону боль, усталость и нарастающую тревогу. Каждый квадрат решетки 
возник перед его мысленным взором, с изъянами, задержками, молекулами и 
синапсами - мгновенными изменениями в атмосферном давлении, проводимости, 
времени реакции- И кроме этого, с кинетической энергией, нарастающей, словно 
молния, густой и ждущей, нацеленной вверх, во тьму, словно стационарная пушка. 

Это походило на выкрикивание слова, но никакого слова не было. Только бесшумный 
взрыв скорости "щебетунчика", ракетой несущегося вверх, разрывая воздух, словно 
вылетевшего из ракетомета, и брызжущее шипение молнии. Несколько тонких, как 
паутина, запоздалых голубых лучей ударили из опаловых квадратов на металлическом 
корпусе, вызывая искры там, где попал один, другой... 

Затем он почувствовал его в воздухе, и решетка снова умолкла. 

Люк проверил монитор на шаре управления. "Щебетунчик" все еще посылал сигналы. 

Весь дрожа, он прижался лбом к косяку панели, благодарный Силе и всем Силам 
вселенной... 

И обернулся, увидев перед собой то, что в тот первый миг принял за еще один 
"щебетунчик", висящий позади него в темноте. 

В следующую секунду его рефлексы сработали, и он бросился в сторону, едва успев 
избежать опаляющей вспышки огня бластера. "Обнаружитель", - молнией пронеслось у 
него в голове, когда он откатился за неработающий чан, отдернув раненую ногу с 
пути луча, сжегшего кусок каблука у него на сапоге. Он вспомнил обугленную дыру 
в боку джаваса. Очевидно, летающие серебристые обнаружители могли не только 
оглушать и доставлять куда следует. 

Он схватился было за свой посох, валявшийся на полу, но тут же отдернул руку 
обратно - как раз вовремя. Еще один луч зашипел, ударив в палубу, и он увернулся 
от выплывшего из темноты второго обнаружителя. 

На лугу на Пзобе он видел эти серебристые сверкающие сферы в действии и знал, 
что несколько мгновений это антеннообразное гнездо сенсоров будет, жужжа, 
перемещаться и вновь фокусироваться, - и перекатился. Центральные обзорные 
отверстия переместились, и второй дройд брызнул огнем, но не по нему, а по полу 
- линией быстрых вспышек, по схеме прочесывания площади, оттесняя человека к 
открытой панели шахты и экклизионной решетке в ней. 

- Хитроумно, - пробормотал Люк, отползая назад и рассчитывая время для прыжка. 
Руководствуясь скорее инстинктом, нежели чем-то еще, он бросился в открытое 
пространство в узоре выстрелов, перекатился, поднявшись на колени, и выдернул из 
кармана диагностическое зеркало, когда обнаружители вновь развернулись в его 
сторону. Он поймал молнию первого на изогнутое стекло, чистую, злобную и 
идеально нацеленную. Она ударила по второму обнаружителю за миг до того, как тот 
выстрелил. Обнаружитель разлетелся мелким осколочным дождем, царапнувшим Люка по 
лицу, словно колючки, но это позволило ему слегка повернуть зеркало, прежде чем 
первый обнаружитель попробовал опять - и отправился в шумное небытие посредством 
собственной отраженной молнии. 

Люк лежал на полу, тяжело дыша, тепло струившейся у него по лицу крови резко 
контрастировало с холодом высыхающего пота. Один подбитый обнаружитель лежал на 
полу в метре от него, похожий на раздавленного паука. Второй все еще висел 
сантиметрах в пятидесяти над полом, сломанные манипуляторы развинченно 
поворачивались туда-сюда. Люк оперся на руки, готовясь ползти к своему посоху. 

С легким жужжанием ожили три 5Р-80 в углу. 

Когда эти гусеничные машины метнулись к нему, двигаясь быстрее, чем можно было 
от них ожидать, он нырнул в дверь. Он поднял руку, вызывая в нее посох, когда 
ММГ снова ожил и выбросил в его сторону манипулятор. Люк выкатился за дверь, 
гадая, сможет ли он вовремя добраться хотя бы до прохода, и затормозил, когда из 
темноты коридора появились еще два 8Р и самый большой "Тредуэлл велл", какой он 
когда-либо видел, протягивавший к нему безжалостные руки. 

В руке его со свистом ожил Меч, когда змееподобные серебристые щупальца схватили 
его сзади за запястье. Он ударил по одному из змееглазых дройдов, в то время как 
другой ткнул в него длинным, сочлененным штырем, и удар электрошока вышиб ему 
дух. Он перебросил Меч в левую руку, как научил его когда-то Вен, и рубанул по 
сенсорам змеедройда. Что-то ударило его сзади, сокрушительная сила сжала ему 
запястья, подымая над полом. Он снова рубанул, и посыпались искры, когда 
пылающий клинок перерубил сервокабель 0-40, но, в отличие от человеческих 
противников, дройды не были в состоянии ни попятиться, ни впасть в шок. Они 
окружили его, хватая с невозможной силой, и, когда он перерубал им сенсорные 
провода, сочленения, сервопередатчики, всегда находились другие. 

Закаленные руки "Тредуэлла велла" сопротивлялись даже лучу лазера. Его создали 
для работы с ракетным топливом, и, хотя Меч свистел и рубил, жгучая сила ударов 
отдавалась в руках Люка. С болтающимися руками, с вывалившимися глазными 
стебельками те дройды, какие еще работали, последовали за кочегаром, когда тот 
пронес Люка через дверной проем, и их поглотила зловонная тьма энзимной камеры. 
Люк крутился, обрубал клешни, державшие его за руки, за ноги, но не мог 
заставить их хотя бы дрогнуть. Вонь усилилась, когда энзимный чан раскрылся, как 
зрачок. Пар заклубился вокруг него, словно пена, голова у него закружилась от 
вони и от жара бурлящей под ним темной красно-коричневой жидкости. 

Люк обмяк. Клинок Меча убрался в рукоять. "Лист на ветру, - подумал он. - Лист 
на ветру". 

"Тредуэлл" выронил его. Расслабившийся, словно во сне, Люк, падая, вызвал Силу, 
он словно плыл под потоком. Из какой-то абстрактной дали он осознавал, как его 
собственное тело легко кувыркается в сторону над перемешивающейся пакостью в 
чане, без усилий левитируя к противоположному краю, прочь от дройдов. 

И сразу же за краем он упал и с силой врезался в пол. Покалеченная нога 
подкосилась, когда он пытался устоять, и он рухнул, отползая из последних сил, 
когда дройды, скрипя и лязгая, устремились в погоню. Они были не столь проворны, 
как обнаружители, - он вынул чеку из закрываемой вручную двери, когда они 
находились в метре от него, и вогнал луч Меча в механизм, чтобы пережечь его, 
как только дверь отделила его от дройдов. 

Он сумел отползти на приличное расстояние, прежде чем потерял сознание. 

- Каллиста, нам это по силам. - В голосе говорившего явственно слышалось 
раздражение. Он просунул за пояс свои большие мозолистые руки и перевел взгляд с 
нее на черноту, обрамленную слабо светящимся прямоугольником магнитного поля. 

Люк узнал ангар, хотя в ясном холодном свете осветительных панелей он казался 
менее просторным, чем в тусклом, белом свете звезд. Снаружи были видны 
перемещающиеся гряды света Туманности Лунный Цветок, усыпанные более темными 
кусками астероидов, - жутковатое поле свечения и пронзающей тени. Рогаткокрыл 
стоял там же, где он его видел, в ярком свете все шрамы и пробоины отчетливо 
выделялись. На свободной площадке стояла скоростная шлюпка, оттеснив более 
хрупкое судно. 

- Станция ведет оборонительный огонь по схеме двойного эллипса, вот и все. Мы 
проникли, не так ли? - Глаза мужчины ярко голубели на открытом лице, заросшем 
трехдневной щетиной ржавого цвета. В одно