в
подобие радостного похохатывания:
 - Это верно... Мальчик - молодец... без сомнения!
 - Я  выиграл гоночный болид  в  девятку.  Прошу отметить,  на  шестом
прикупе.- Куай-Гон чуть склонил голову, предлагая оценить весь блеск его
достижения. - Самый быстроходный рэйсер, какой я когда-либо видел.
 Он  не  оглядывался на Анакина,  но легко мог вообразить,  что сейчас
написано на его лице. Рыцарь прошелся по лавке, заставив Уотто следовать
за  собой.  Проблема одной честной физиономии была таким образом решена.
По крайней мере, на время.
 - Надеюсь,  вы не убили из-за него кого-нибудь из моих знакомых, а? -
с радостным урчанием поинтересовался Уотто.
 Куай-Гон изобразил двусмысленную усмешку в  стиле "подумывал об этом,
но  решил  -   пусть  живет",  чем  вызвал  новый  взрыв  хохота  Уотто.
Тойдарианец долго не мог прийти в себя.
 - Так!
 Дело есть дело. Тем более для тойдарианца.
 - С  вас -  заявка и гоночная машина,  -  подытожил Уотто.-  А с мен
тогда мальчик. Выигрыш делим пополам. Идет, а?
 - Ну,  если пополам,  - Куай-Гон сделал вид, что усиленно размышляет.
"Куда тебя только несет?"  -  тогда вы  вносите деньги за  заявку.  Если
выиграем, то выигрыш ваш, за вычетом стоимости запчастей. Если проиграем
- берете мой корабль.
 М-да,  за  такой торг надо топить во  младенчестве.  Кем бы  ни  были
родители, торговцами они не были точно...
 - Вы остаетесь в выигрыше в любом случае...
 Уотто завис в задумчивости.  уж больно хороши казались условия -  кто
угодно изойдет на  пену от подозрений.  Он гудел,  жужжал,  похрюкивал и
яростно тер лапками хоботок. И, в конце концов, решился:
 - Идет! - Уотто стукнул лапкой по раскрытой ладони Куай-Гона.
 Рыцарь вышел  из  лавки,  и  пока  он  негромко пересказывал Падме  и
остальным  все,   что   было,   из-за   двери  неслось  довольно  уханье
той-дарианца.
 - Она-на пикета миндъя! - проорал Уотто, заметив, что Куай-Гон еще не
ушел далеко. Джедай сделал вид, что не понял.

x x x

 Гоночный болид походил на  наконечник стрелы.  Правда,  краска на его
бортах порядком облупилась,  но  это-то  было  меньшим из  зол.  Плоское
днище, узкий кокпит, изящно вздымающийся за сиденьем пилота в антикрыло.
Главным козырем этой  машины  были  двигатели.  уж  где  Анакину повезло
раздобыть  два  "радон-ульцера",  применяющихся на  современных звездных
истребителях,   и  какое  чудо  помогло  починить  их,   лучше  было  не
спрашивать. Сейчас двигатели были заключены в новые кожуха и сопряжены с
кабиной стилтоновыми кабелями - еще одной удачей мальчишки. Наверное, он
все  мусорные кучи на  планете перерыл ради них.  Зато впечатление болид
производил потрясающее. Словно в детские санки запрягли пару бант.
 Работы,  впрочем,  было  еще  выше  крыши.  Зато  и  помощников  хоть
отбавляй. Анакина ради такого дела отпустили из лавки сразу же. Так что,
когда их нагруженная покупками компания вернулась в  дом Шми,  мальчишка
уже вылизывал машину. Что не мешало ему делиться с Куай-Гоном: как Уотто
приказал удостовериться,  что  машина и  в  самом  деле  может составить
достойную конкуренцию остальным,  и что это не хлам,  достойный украсить
собой лишь мусорную кучу,  и  что тогда он вот так руки сложил и вот так
посмотрел на этого синего га...
 - Анакин, - строго сказала Шми. - Не смей так выражаться.
 - А что я сказал, мам? Куай-Гон сам его так называл...
 - Анакин, - сказал рыцарь. - Ты слышал, что говорит мама?
 Мальчишка сделал вид,  что обиделся,  и  вернулся к  работе.  Сидя на
заднем крыльце дома,  Куай-Гон  следил,  как Анакин,  Падме и  Джар Джар
возятся у  машины.  Р2Д2 доверили тестировать электронику,  а Ц-ЗПО,  за
неимением  рук  и  технических талантов,  ограничился устными  советами.
Куай-Гон вызвал по комлинку корабль.
 - Учитель,  -  с  сомнением в  голосе  сказал  Оби-Ван,  выслушав его
рассказ,  -  а  что,  если план провалится?  Тогда мы  надолго застрянем
здесь.
 - Мы  и  без  энергосистемы далеко  не  улетим,  -  резонно  возразил
Куай-Гон и поспешил отключиться, пока Оби-Ван не принялся спорить.
 Вот что-что,  а в спорах этот юноша -  просто талант. Неужели Оби-Ван
научился этому от него? Или это врожденное?
 Два  местных солнца  забирались по  небосклону все  выше,  как  будто
играли друг  с  другом в  догонялки.  Глиняные стены  лачуг раскалялись,
сохраняя  прохладу.  Над  пустыней  повисло  туманное марево,  размывшее
очертания   далеких   гор.   В   сторону   космопорта  лучше   было   не
поворачиваться.  Спекшийся от  множества стартов песок,  словно зеркало,
отражал солнечные лучи и слепил глаза.
 А еще... А еще в этом мальчике действительно что-то есть.
 Из  дома вышла Шми  с  подносом в  руках.  Она  несла детям напиться.
Увидев Куай-Гона,  она остановилась,  поставила поднос,  налила в  чашку
воды из кувшина и протянула ему.  Было так легко вообразить, будто... Он
покачал  головой,   прогоняя  недооформившуюся  мысль.  Шми  поняла  его
по-другому и сказала, что воды хватит на всех. Пусть берет.
 Какое-то  время они  стояли рядом,  глядя на  неугомонную компанию во
дворе.
 - Вы можете гордиться сыном,  -  вдруг сказал рыцарь. - Он предлагает
помощь, не думая о вознаграждении.
 - Он  ничего не  понимает в  жадности,  -  по  усталому лицу  женщины
скользнула улыбка.  -  Он знает толк только в  своих фантазиях.  У  него
есть...
 Она замешкалась.
 - Необычные  свойства,   -  закончил  Куай-Гон.  Шми  кивнула.  -  Он
предчувствует события,  -  продолжал рыцарь.  -  Поэтому  у  него  така
молниеносная реакция. Это свойство джедаев.
 Женщина смотрела ему  прямо в  лицо,  и  сложно было не  разглядеть в
глубине ее темных глаз свет надежды.
 - Он  достоин большего,  чем  участь  раба,  -  негромко сказала Шми.
Рыцарь отвернулся.
 - Уровень его Силы на редкость высок, - сказал он. - Кто его отец?
 Она  замолчала.   И  молчала  чересчур  долго  для  простой  паузы  в
разговоре.  Похоже,  он  задал вопрос,  на  который она  не  была готова
ответить.  Или вообще не хотела отвечать.  Он не стал переспрашивать. Ей
нужно время. А он умел ждать.
 - У него нет отца, - наконец произнесла Шми.
 Произнесла настороженно,  ощетинившись,  как будто ждала, что над ней
засмеются.
 - Я его выносила,  родила и вырастила. Я не могу объяснить... но отца
у него нет.
 Он  и  не спрашивал объяснений.  И  смеяться не стал.  Просто стоял и
смотрел во  двор,  где Падме и  Анакин с  хохотом отнимали друг у  друга
отвертку. Шми взяла его за руку.
 - Вы можете ему помочь?
 Наступила его очередь обдумывать ответ на вопрос.  Детей,  наделенных
особыми свойствами,  отбирали, пока им не исполнилось шести месяцев. Так
было и  с  Оби-Ваном,  и  с ним самим,  и с любым из джедаев,  о ком ему
приходилось слышать или  кого  он  знал  лично.  Выучить более взрослого
человека еще не удавалось. Исключений не было никогда. Почти никогда.
 Вы можете ему помочь?  Как и чем?  Невозможно.  Но тогда,  почему все
время  кажется,   что   ему  предназначено  что-то   сделать?   Куай-Гон
чувствовал,  как  между ним и  мальчишкой крепнет связь.  Это может быть
дружбой, а может быть - предначертанием. Но в любом из этих двух случаев
он не может не...
 - Я  не знаю,  -  сказал он,  как мог,  мягко.  -  У  меня нет задачи
освобождать рабов. Родись Анакин в Республике, он смог бы стать джедаем.
У него - свой путь. А я... даже не знаю, что я могу сделать.
 Шми кивнула,  лицо ее вновь стало усталым и настороженным,  словно на
мгновение снятая маска вернулась на  место.  Она  взяла с  перил веранды
поднос и спустилась во двор.

x x x

 За водой пришлось сходить еще раз,  потому что народу на заднем дворе
прибавилось - прибежали соседские мальчишки Китстер и Сик. Ну, а раз они
здесь,  значит,  с ними пришла Амии,  сестра Сика. Ей уже почти шесть, и
она ни  на  шаг не  отходит от  брата,  что не  прибавляет ему счастья в
жизни.  И,  конечно  же,  с  ними  заявился Вальд,  родианец.  Некоторые
запрещают детям играть с  родианцами,  но Шми не видела в  дружбе сына и
Вальда  ничего страшного.  Да,  конечно,  родианцы -  странная раса.  Их
зеленая кожа вся  в  пупырышках.  Некоторые невежественные люди считают,
что  от  них  появляются бородавки,  но  это не  так.  А  еще родианцы -
прирожденные бродяги и  путешественники.  Говорят,  один  из  них  сумел
добраться до  очень  далекой  планеты на  самом  краю  галактики и  даже
прожить там долгое время,  постоянно скрываясь от  иммиграционных служб.
Правда, бедняга, погиб. Как говорят.
 - Ух ты,  какой астродроид!  - присвистнул Китстер. Р2 тоже посвистел
ему в ответ. - Повезло же тебе...
 - Это еще не  все,  -  нарочито небрежное пожатие плечами должно было
означать мощь и величие,  но у Анакина в ту же секунду зачесался нос,  и
он вытер его испачканной в машинном масле ладонью.
 Амии захихикала.
 - Завтра я участвую в гонках.
 - Что?  -  засмеялся Китстер,  запуская пальцы в  густую шапку  своих
темных курчавых волос. - На нем?
 Он  хотел  было  пнуть  ногой  машину,  но  передумал,  заметив,  как
насупился Анакин. Дело могло кончиться дракой, а Китстер был слабее. Это
его угнетало, но он был реалистом.
 - Оуна йоке, Ани, - подал голос Вальд.
 - А я говорю - взлетит, - возразил Анакин.
 - Ты столько лет над ним трудился,  - сказала справедливая Амии. - Но
он с места не сдвинется.
 И  тут же  заработала подзатыльник от брата:  не лезь,  когда старшие
говорят. Амии наладилась устроить рев. Ее задобрили конфетой.
 - Ладно,  - сказал Сик. - Мы идем играть в мяч. А великий пилот пусть
налаживает свой  драндулет.  На  гонках  от  него  только  мокрое  место
останется.
 Анакин гордо отвернулся.  И увидел, что Джар Джар уже успел отвинтить
крышку левого двигателя,  так  что  синхронизирующий разряд извивается в
непосредственной близости от рук гунгана.
 - Эй!  -  заорал Анакин так, что вздрогнул не только оставшийся возле
друга Китстер,  но и  отбежавшие на приличное расстояние Сик и  Амии.  -
Джар  Джар!  Держись подальше!  Если  твоя  рука попадет в  разряд,  она
онемеет на несколько часов.
 Гунган вздрогнул от ужаса. И уронил отвертку. И, конечно, нагнулся за
ней.  Правда,  он помнил, что руки держать надо подальше, и даже заложил
их за спину.  А зачем гунгану руки,  если есть такой замечательный язык,
которым можно  подцепить все  что  угодно,  если  поблизости нет  джедай
Куайгона... Ой!
 - Моя явык онмел! - горестно сообщил Джар Джар. - И моя заствять...
 Что верно,  то верно.  Если сунуть пальцы за инструментом в щель,  то
можно и застрять.  Джар Джар подумал,  что теперь-то он наверняка знает,
почему люди отвертку назвали отверткой - больно она верткая.
 - Аты... Эй! абл-блу-бл... Ани! Эй! Моя за-ствял...
 Анакину было  не  до  того.  Он  спорил с  только что  назначенным на
должность старшего механика Китстером.
 - Ты даже не знаешь,  заведется мотор или нет!  -  настаивал Китстер,
скептический, как и положено быть старшему механику.
 То,  что  в  подчинении у  него  был  всего лишь  один  дроид -  зато
астродроид! -Китстера не останавливало.
 - Заведется, - упрямо стоял на своем Анакин.
 - Самое время выяснить, - помирил спорщиков подошедший Куай-Гон.
 Из сумки на поясе он достал небольшой пузатый цилиндр и  протянул его
Анакину.
 - Вот. Держи стартер.
 Анакин даже рот раскрыл от удивления,  забыв,  что ему,  как гонщику,
надлежит  вести  себя  с  достоинством.  Стартеры  были  штукой  редкой.
Ломались они  не  часто.  Вернее,  вообще не  ломались,  а  денег стоили
совершенно безумных.  У  Уотто был один,  но он трясся над ним,  как над
семейной реликвией. Правда, покупателей на стартер все равно не нашлось:
легче было купить целый корабль на стороне,  чем один стартер у  Уотто -
так что вскоре тойдарианец забыл о нем. Хотя по-прежнему хранил на самом
видном месте.
 - Мне тоже показалось,  что Уотто он нужен меньше, чем тебе, - уголки
губ Куай-Гона подрагивали, как будто он сдерживал улыбку.
 Анакин тоже  сдержался.  Каким образом джедай увел из-под  носа Уотто
его сокровище, он понятия не имел и не горел желанием выяснять. уж точно
не покупал...
 Он  залез  в  кабину,  сжимая  в  кулаке  заветный  цилиндр.  Стартер
скользнул в щель на панели управления. Внутри что-то щелкнуло. Анакин
 осторожно положил  руки  на  руль.  Что-то  изменилось,  подумал  он.
Сколько раз он  сидел в  этом кресле,  под потной ладонью дрожал пластик
руля,  под днищем болида стремительно проносилась пустыня.  Но раньше он
садился в уже готовую машину.  Только сейчас и только здесь машина ожила
у него в руках. Он оглянулся на Куай-Гона. Спасибо.
 Анакин  решительно  потянулся  к   ключу  стартера,   но  что-то  его
остановило.   Он  привстал  и  оглянулся:  возле  одного  из  двигателей
приплясывал и мычал Джар Джар. Анакин испугался. Он собрался выскочить и
помочь,  но вмешалась Падме. Она высвободила пальцы невезучего гунгана и
отвела его подальше в сторону. Мальчик облегченно вздохнул. Стоит почаще
оглядываться...
 Ну  теперь-то  ничто  не  должно помешать.  Анакин уселся поудобнее и
завел мотор.
 Радон-ульцеровские двигатели вздрогнули и  басовито запели.  Из сопел
выглянули дразнящие язычки бело-голубого пламени. В лица зрителям ударил
песчаный вихрь. И сквозь рев мотора раздался ликующий крик Анакина:
 - Получилось!

x x x

 Короткие  сумерки  Татуина  -   единственное  время,   когда  пустын
окрашивается в алое и золотое. Следом стремительно и тяжело наваливаетс
ночной сумрак,  гасит  пламя на  западе небосклона,  рассыпает пригоршни
звезд. В пустыне начинается ночная жизнь- тихая и осторожная.
 Одна из звезд прочертила по темному небу яркую полосу и опустилась на
берегу  Дюнного  моря  -   узкий,   стремительный  корабль,  похожий  на
охотящегося хищника.  Пустыня затихла,  только семейство диких бант  все
так  же  неторопливо брело  через  барханы.  Лишь  вожак  неодобрительно
протрубил,  повернув рогатую  тяжелую  голову  в  сторону появившейся из
корабля фигуры.
 Дарта  Маула  банты не  интересовали.  Он  поднял к  глазам бинокль и
принялся осматривать горизонт.
 Песок и  камни.  Пустошь.  Но вон там поселение,  и вон там.  А там -
третье,  большое,  почти  целый город.  Ситх  задумчиво опустил бинокль.
Большой город был виден и так - тусклое зарево на фоне сгущающейся тьмы.
Три поселения. Если здесь есть другие, то они на другом берегу песчаного
моря, там, где он уже был. Или дальше, там, где он еще будет. Уже скоро.
 Он  поднял  руку,   набрал  код  на  тяжелом  браслете,  охватывающем
запястье.  Из  распахнутого  корабельного люка  вылетели  три  маленьких
темных сферы и бесшумно полетели к городку.  Дарт Маул отрешенно смотрел
им вслед, пока их силуэты не исчезли из вида.
 Джедаи должны быть здесь, подумал он. Их слабость в Силе. Они слишком
заметны... Уже скоро. Скоро. Он улыбнулся.

x x x

 На  Мое  Эспа спустилась ночь,  и  тьма окутала город.  Они сидели на
перилах веранды и  смотрели на  огни.  Вдалеке,  там,  где располагалось
взлетное поле,  огни собирались в  огромное озеро,  там  играла музыка и
веселился  народ,  наверстывающий упущенное  во  время  вчерашней  бури.
Здесь,  в  квартале рабов,  почти во  всех окнах уже  было темно,  здесь
ложились рано и не думали о веселье.
 Анакин завозился,  устраиваясь поудобнее.  Потом  пододвинулся ближе,
прячась от ночной прохлады.  Куай-Гон чуть ли не физически ощущал, какой
водоворот вопросов бушует сейчас в вихрастой голове его соседа.  Похоже,
он не скоро придумает, с какого начать.
 Анакин снова завозился.  Ну,  в  чем дело?  Порезался днем...  Раньше
сказать никак не мог?  Может,  покажешь, все-таки. Ничего себе... Сейчас
попадет обоим.  Одному -  за  то,  что  ухитрился располосовать руку  от
запястья до локтя и не заметить этого,  второму - за то, что не уследил.
Куай-Гон сходил в дом за аптечкой.  Шми возилась в другой комнате,  Джар
Джар наблюдал,  как Р2 подкручивает какой-то прибор бытового назначения,
на  джедая никто  не  обратил внимания.  Только Падме гордо отвернулась.
Девчонка по-прежнему дуется.
 - Сиди спокойно, - попросил он Анакина. - Я промою царапину.
 С  тем же успехом можно было проводить трансплантацию мозга,  Анакина
больше  интересовало  небо  над  головой.  Усидеть  на  месте  ему  было
невозможно.
 - Как много звезд...
 Это  точно...  Луны еще  не  взошли,  и  ничто не  мешало смотреть на
звезды.  В  пустыне вообще  хорошо смотреть на  звезды.  В  городах небо
кажется плотным одеялом со  множеством мелких  дырочек,  здесь  же  небо
подобно чаше искрящейся воды.
 - И вокруг каждой вращаются планеты? - продолжал допрос Анакин.
 - В основном,  -  Куай-Гон осторожно и быстро очистил рану от песка и
спекшейся крови.
 - И на всех был кто-нибудь?
 Прорвало плотину...  Хорошо, что мальчишка клюет носом от усталости и
долго не продержится,  иначе придется отвечать на вопросы до завтрашнего
утра.
 - Едва ли...
 В дверной проем выглянула Шми:
 - Ани! Домой!
 - Тогда я хочу стать первым, кто побывает на каждой.
 Куай-Гон рассмеялся. Ну вот, теперь антисептик, и...
 - Уй!
 - Уже все. Скоро заживет.
 - Ани, сколько еще тебя звать?
 Вообще-то  это идея,  подумал Куай-Гон,  доставая комлинк.  На тряпке
осталось достаточно крови, чтобы сделать анализ.
 - Что ты  делаешь?  -  немедленно сунулся Анакин,  наблюдавший за его
странными действиями.
 Врать причин не было. Правду говорить не хотелось. Так что:
 - Беру твою кровь на анализ. Вдруг инфекцию занесло.
 Мальчишка смешно нахмурил брови.  Но  тут на  веранду явился пылающий
гневом ангел в виде не на шутку рассерженной Шми:
 - Ани! Марш в кровать!!!
 На что спорим,  сейчас начнется торг на тему:  "Ну, ма-ам, почему ему
можно, а мне нельзя?". А потом взрослые опять организуют грязный заговор
против тех, кого они считают маленькими.
 - Ну, ма-ам!..
 Ну  вот.  О  чем и  шла речь.  Ладно,  не хочется,  но придется брать
сторону взрослых.
 - Ну, беги. Завтра у тебя важный день, - Куай-Гон подтолкнул мальчика
к двери. - Доброй ночи, Ани.
 Он подождал,  пока Шми уведет сына. Потом еще немного подождал, когда
в доме стихнет обычная возня,  предшествующая отходу ко сну.  Потом - на
всякий случай - еще немного. Потом вызвал корабль.
 - Да, учитель.
 Он что,  наладился спать прямо у пульта? Волнуется парень. И, похоже,
у него будет еще один повод разволноваться.  Если только все пойдет так,
как складывается. Надо же, а он всегда относился к пророчеству... скажем
так, со здоровой долей скепсиса.
 - Сейчас я перешлю образец крови. Проверь его...
 - Одну минуту... - удивленно откликнулся Оби-Ван.
 Слышно было,  как он щелкает переключателями. Как безуспешно пытаетс
придушить зевоту.  А  еще -  как тяжко колотится собственное сердце.  Он
прав. Он просто обязан быть прав. И тогда...
 - Сколько мидихлориана? - спросил он.
 - Учитель,  может,  с  образцом что-то не то?  -.  Изумления в голосе
мигом проснувшегося ученика хватило бы на них обоих.
 Значит, он все-таки прав. И значит...
 - Сколько?
 - Счетчик зашкалило,  -  медленно произнес Оби-Ван.  Он  тоже  тяжело
дышал.  -  Свыше двадцати тысяч.  Ни у кого столько нет. Даже у магистра
Йоды уровень ниже.
 - У остальных рыцарей тоже... - пробормотал Куай-Гон.
 - Что это значит?
 Ни у кого... И это значит, что он понятия не имеет, что теперь делать
дальше.  Анакина надо тащить на Совет...  Чтобы услышать, что он слишком
стар для учебы.  И пытаться уговорить твердолобых.  И получить пилюлю от
учителя.  Но -  пророчество.  С ним не поспоришь...  И - забрать парня у
матери? Здорово...
 Он оглянулся. И давно ли она тут стоит?
 Шми молчала. Трудно было даже разобрать выражение ее лица, потому что
в  комнате за ее спиной все еще горел свет.  Если бы она хоть что-нибудь
сказала...  Но  она  молчала и  смотрела на  .него.  Потом  повернулась,
по-прежнему не дав свету упасть на лицо, и ушла.
 С-ситх раздери...
 Куай-Гон наконец вспомнил об изнывающем у пульта ученике.
 - Доброй ночи, Оби-Ван, - сказал он и выключил комлинк.