а. За окнами по залитому светом небу 
ветер разносил перезвон колоколов. 

Лея улыбнулась: "Пошли!" 

Территории кланов планеты Итор соединялись между собой, образуя один огромный, 
утопающий в зелени город из сверкающего камня, темного дерева и сияющего стекла. 
Разделенные на секторы мосты протягивались как дружелюбные руки, соединяя 
платформы разных кланов: один парящий плот с другим. В воздухе между платформами 
перемещались воздушные шары, планеры, воздушные змеи. Разнообразная лесная 
живность, насвистывая и щебеча, беззаботно карабкалась по расположенным внизу 
деревьям вверх -- к балконам и корзинам. Многочисленные иторианцы направлялись к 
центральной площади города -- Материнскому Облаку. 

Материнское Облако, известное своими больницами и стекольным производством, было 
избрано местом приема представителей Республики. Именно здесь располагались 
лучшие апартаменты для гостей, здесь же находился самый большой космопорт. Кроме 
того, это был один из самых красивых городов. В ярких солнечных лучах Лея 
поднималась по ступеням Зала Встреч на верхнюю платформу, и расстилавшаяся перед 
ней огромная площадь казалась ей садом, полным чудесных красочных цветочных 
гирлянд, из которых на нее устремлялись тысячи приветливых глаз. 

Толпа взорвалась аплодисментами и приветственными выкриками. Иторианцы 
размахивали цветами и лентами, совершая неторопливые волнообразные движения. 
Среди людей они могли показаться нескладными и произвести даже пугающее 
впечатление. Но на планете Итор, у себя дома, они были исполнены таинственной, 
изящной красоты. Лея подняла в приветствии руки, то же самое сделал стоявший 
рядом Хэн. Их дети, трехлетние близнецы Джесин и Джайна, двигавшиеся позади с их 
воспитательницей Винтер, повторили за родителями приветственный жест. Малыш 
Анноген, держась за руку Джайны, оглядывался, расширив свои и без того круглые 
глаза. Из толпы выступили вожди кланов. Их было около дюжины. Рост Иторианцев 
колебался от двух до трех метров, а цвет кожи изменялся от интенсивно-зеленого 
травяного оттенка до ярко-желтого тона, характерного для птицы пеллат. У них 
были крепкие шеи и Т-образные головы с широко поставленными глазами, 
светившимися спокойствием и умом. 

"Ваше Высочество!" -- Умво Мулис, представитель иторианцев по связям с Сенатом 
склонил голову и протянул свои длинные руки, выражая этим приветственным жестом 
одновременное подчинение и уважение. -- "От имени всех жителей Итора приветствую 
вас на Часе Встречи... Вас, генерал Соло, вас, Учитель Скайвокер..." 

Лея вспомнила, что и Люк должен присутствовать на церемонии. Вероятно, он 
находился где-то здесь, на платформе, позади нее. Действительно, он стоял, 
склонив голову в ответ на приветствие, молчаливый и сдержанный, окутанный своим 
одиночеством, словно плащом. Нелегкое это бремя -- быть Джедаем и идти только 
той дорогой, которой он обязан идти. Лишь в те редкие моменты, когда он 
улыбался, он становился опять тем живым светловолосым парнем -- фермером, 
который некогда ворвался в тюремную камеру Звезды Смерти в заимствованных где-то 
блестящих доспехах и попытался представиться: "Ну, так вот... я -- Люк 
Скайвокер". 

В тени крылатой галереи Зала Встреч Лея заметила Чубакку, также прибывшего на 
дипломатический прием. Этот вуки был вторым пилотом, механиком и ближайшим 
другом Хэна со времен его контрабандистского прошлого. Двухметровая фигура, 
обросшая красноватым мехом, тщательно расчесанным по такому торжественному 
случаю, невольно привлекала внимание. Тут же находился сверкающий золотистой 
отделкой коммуникативный робот Си-Трипио и меньший по размерам, приземистый 
технический робот Арту. 

"Сколько было сражений!" -- подумала Лея, вновь поворачиваясь к иторианской 
делегации. Сколько звезд и планет, названий которых она временами даже не могла 
вспомнить. Иногда события прошлого возвращались к ней в ночных кошмарах, и она 
просыпалась в ледяном поту. Но после всех опасностей и страхов Республика была 
жива. Несмотря на сопротивление осколков Империи и сатрапов старого режима, 
продолжало расти число планет, избравших свободный и независимый путь развития. 
Здесь, в ярком блеске солнечного света, в атмосфере полного покоя этого 
чужестранного мира невозможно было себе представить, что они могли не победить. 

Внезапно Люк резко обернулся. Какой-то звук донесся с двухэтажной сводчатой 
галереи, окружавшей Зал Встреч, и Лея внезапно ощутила приближение ужасной 
опасности. 

Раздался пронзительный крик: 

"Соло!" 

С верхнего этажа галереи с ловкостью дикого животного спрыгнула человеческая 
фигура. Приземлившись где-то посреди лестницы, незнакомец широко раскинул руки и 
устремился к тому месту, где стояли Хэн Соло и Лея. Иторианцы в ужасе хлынули в 
разные стороны. Лея уже видела совсем близко горящие сумасшедшим огнем глаза, 
грязную бороду с брызгами слюны вокруг рта, слышала хриплое дыхание. Ей 
показалось, что он не вооружен. Но уже в следующее мгновение она поняла, что для 
нападавшего это обстоятельство не имело решающего значения. 

Иторианские вожди находились достаточно близко от него, но не предпринимали 
решительных действий -- сказывались унаследованные привычки травоядных. Между 
Хэном и напавшим на него человеком оставалось уже не более фута, когда вперед 
бросился Люк. Схватив незнакомца за когтистую руку, он резким рывком уложил его 
на землю. Опомнившийся Хэн помог удержать этого странного человека, прижимая его 
к полу. 

Это было совсем непросто: тот с диким рычанием брыкался и изворачивался, как 
обезумевший ранкор. Казалось, еще немного -- и ему удастся освободиться, но на 
помощь Хэну и Люку подоспели Чубакка и осмелевшие иторианцы. 

"Убью тебя, убью!" -- вопил пришелец, размахивая грязными руками. 

"Всех вас перебью! Соло! Соло!" -- крики сливались в один ужасный вой. 

Все стихло только после того, как вмешался врач одного из племен. Улучив момент, 
он молниеносно вонзил шприц в шею нападавшего. Действие укола было мгновенным. 
Человек стал задыхаться, широко открывая рот. Лицо его исказилось от боли, и он 
упал, потеряв сознание. 

Первым желанием Леи было -- оказаться рядом с мужем, ибо их внезапно разделила 
толпа оживленно жестикулирующих иторианцев. Они шумно обсуждали происшедшее, и 
их говор напоминал оркестр, музыканты которого наглотались сильнодействующих 
наркотиков. Умво Мулис оказался на ее пути. "Ваше Высочество, никогда за всю 
историю нашего рода мы не подвергались такому нападению". 

Лея не нашлась, что сказать. 

В поле ее зрения оказался Люк, он направлялся прямо к галерее, с которой 
появился напавший на Хэна человек. Люк легко вспрыгнул на балкон и начал 
осматривать колоннаду и пространство за ней. 

"Дети!" 

Лея стала пробиваться сквозь толпу к дверям. 

Винтер не было видно. Своей семенящей походкой робота вперед выдвинулся Си-Трипио 
и схватил Лею за руку. 

"Винтер отвела Джесина, Джайну и Анакина в детскую, Ваше Высочество, -- сообщил 
он. -- Она оставалась здесь, пока не убедилась в том, что генерал Соло жив и 
невредим. Может быть, имеет смысл вам и генералу Соло отправиться туда и 
подбодрить детей?" 

"Их охраняют?.. Ведь Хэн в состоянии позаботиться о себе сам... А там... 
дети..." -- на какое-то мгновение заросшее волосами, дергающееся лицо этого 
сумасшедшего вновь возникло перед ней, и ей показалось, что он приближается к ее 
детям. 

"Чубакка пошел с ними". 

"Спасибо, Трипио". 

"Опасности нет", -- заявил появившийся рядом с ней Люк. Он откинул капюшон 
черного плаща и встряхнул каштановыми волосами. Его лицо, пересеченное шрамом, -- 
память о планете Хот, -- было как всегда непроницаемо, но, казалось, ничто не 
укрывалось от зорких синих глаз. 

"С детьми все в порядке?" 

"Они в детской. С ними Чубакка". Лея огляделась. Хэн стоял там же, где и раньше, 
посреди галдящей, шевелящейся толпы иторианцев и не сводил глаз с потайной 
двери, куда унесли безумца. Кивая головой, он пытался что-то отвечать 
иторианским вождям, уверявшим его, что никогда раньше ничего подобного не 
случалось. Однако Лея была уверена, что он их почти не слышал. 

Лея и Люк попытались пробраться к нему. 

"С тобой все в порядке?" 

Хэн рассеянно кивнул, и Лее показалось, что он расстроен больше, чем если бы 
нарвался на затаившийся в засаде имперский истребитель. 

"Это было спланированным нападением, -- Люк бросил взгляд на закрытую дверь. -- 
Когда он придет в себя, я попытаюсь проникнуть в его мысли и узнать, кто..." 

"Я знаю, кто это", -- перебил его Хэн. 

Люк и Лея удивленно уставились на него. 

"Если это не призрак, -- добавил Хэн, -- а ведь может быть и так, -- то я на 
пятьдесят процентов уверен, что это -- мой старый приятель Драб Маккам". 

Глава 2 

"Дети". Человек, крепко привязанный к столу, невнятно пробормотал это слово, 
словно его язык, губы и небо одеревенели и плохо подчинялись ему. Голубые глаза 
невидяще смотрели с покрытого частой сеткой морщин лица. На небольших экранах 
мониторов, расположенных над столом, вспыхивали как драгоценные камни, яркие 
огоньки. По показаниям центрального монитора Лея видела, что контрабандист не 
испытывает физической боли -- впрочем, это было естественно, учитывая то 
количество гилокаля, которое ему было введено. Однако правый монитор показывал 
резкий всплеск красных и желтых вспышек, как если бы все ночные кошмары 
галактики устроили вакханалию в мозгу. 

"Дети, -- снова пробормотал он. -- Они спрятали детей в шахте". 

Лея взглянула на мужа. Хэн не сводил своих серо-стальных глаз с лежащего перед 
ним человека и старался представить себя на месте этого привидения в порванном 
зеленом комбинезоне того буйного толстяка-капитана, которого он знал много лет 
тому назад. 

Больница города Материнское Облако располагалась в скрытом от солнца месте. В 
ней, как и везде, было полно растений и цветов, с потолка лился мягкий сине-зеленый 
свет. Главный врач Томла Эл был слишком малого роста для иторианца. Его кожа 
сине-зеленого оттенка сливалась с окружающим освещением, так что он в своей 
ярко-красной одежде казался лишь тенью; однако эта тень рассматривала экраны 
мониторов и беседовала с Люком. 

"Я не уверен, что проникновение в его мозг что-то даст вам, господин Скайвокер". 
Томла Эл задержал взгляд своих круглых золотистых глаз на обезумевшем правом 
экране. -- Он накачан таким количеством гилокаля и гипнокана, какое только 
возможно. Мозг серьезно поврежден, организм отравлен большими дозами яррока, 
который этот человек принимал, повидимому непрерывно". 

"Яррок?" -- удивленно переспросил Люк. 

"Потому-то он слегка и подвинулся умом", -- заметил Хэн. -- "Я не видел его лет 
семь или восемь, но раньше он не имел ни малейшей склонности к подобного рода 
наркотикам". 

"Все это довольно странно, -- заключил доктор. -- Я не думаю, что его состояние 
обусловлено наркотиком. Судя по его автономным реакциям, яррок подействовал как 
депрессант на его умственную деятельность, периоды ясного сознания стали 
довольно кратковременны. Взгляните, что было у него в карманах". 

Он протянул Люку с полдюжины измятых и грязных клочков флимсипласта. Хэн и Лея 
подошли поближе, заглядывая Люку через плечо: 

ХЭН СОЛО 

ИТОР 

ЧАС ВСТРЕЧИ 

БЕЛЬЯ БОСОМ -- САЛЛУСТ -- АНГАР 58 

СМЕЛЛИ СЕЙНТ -- ЙЕТУМ НА УУН -- АНГАР 12 

ФАРГЕДНИМ П'ТААН 

"П'Таан -- торговец наркотиками средней руки на Йетуме, -- Соло бессознательно 
дотронулся до шрама на подбородке, словно прикоснувшись к своему бурному 
контрабандистскому прошлому. -- Возможно, он-то и снабжал Драба ярроком. Правда, 
он должен был стать миллионером за эти семь лет -- только миллионер может 
позволить себе постоянно тратиться на такое дорогое зелье да еще в таких 
количествах". 

Он покачал головой, глядя на лежащее на столе изможденное тело, на грязные, 
давно не стриженные скрюченные ногти. 

"Может быть, "Белья Босом" и "Смелли Сейнт" -- это корабли?" -- предположила 
Лея, не отводя взгляда от правого монитора. 

"Сейнт" вывозил поломанных сельскохозяйственных роботов из систем Кимм, иногда -- 
рабов из сектора Сенекс. А Йетум находится на краю Сенекса". 

Хэн вновь покачал головой, глядя на жалкое подобие человека, оставшееся от того, 
кого он знал раньше. "Он был больше нас троих, вместе взятых. Я в шутку называл 
его "Джабба Хатт-младший". 

"Дети, -- опять прошептал Маккам, и слезы потекли из его остановившихся глаз. -- 
Они спрятали детей в колодце. Шахта Плетт". Его голова дергалась, лицо 
исказилось от боли. "Хэн... Я убью тебя, я убью вас всех. Я должен сказать 
Хэну... Они там..." 

"Должен сказать Хэну, -- тихо повторил за ним Люк. -- Это уже не похоже на 
угрозы". 

"Шахта Плетт", -- Лея с удивлением подумала, что это название кажется ей 
знакомым. 

"Чей голос произнес это когда-то?" -- попыталась вспомнить она. 

"На нем определенно сказалось плохое питание", -- сказал Томла Эл, рассматривая 
набор цифр на экране. "Когда вы видели его в последний раз, генерал Соло?" 

"Лет восемь или девять тому назад, -- ответил Хэн, -- до сражения на планете 
Хот. Я столкнулся с ним на Орд Мантелле. Именно он рассказал мне тогда, что 
Джабба Хатт обещает большие деньги за мою голову. Но я никогда ничего не слышал 
про шахту Плетт". 

"Шахта Плетт, -- голос Драба Маккама звучал почти естественно. Он повернул 
голову к Лее, стоявшей к нему ближе других. Глаза его были спокойны, но 
казалось, он смотрит сквозь нее на нечто, видное ему одному. -- Иди к Соло, 
дорогая. Скажи ему... Все дети спущены в шахту. Они собираются..." Он вздрогнул, 
и правый монитор вспыхнул красным светом, словно залитый кровью. Тело Маккама 
забилось в конвульсиях, изогнувшись вверх дугой. 

"Убейте их! -- кричал он. -- Остановите их!" 

Томла Эл быстро шагнул к нему и ввел новую порцию гилокаля. Глаза Маккама 
закрылись, а яркий экран монитора начал тускнеть. 

"Дети, -- прошипел он вновь. -- Дети Джедаев". 

Энцефалограммы на левом мониторе несколько сгладились, -- он заснул. Но правый 
монитор продолжал вспыхивать, фиксируя сны, от которых он не мог освободиться. 

"Шахта Плетт". Доктор Крей Мингла проговорила это слово, как бы пробуя его на 
вкус, поворачивая его как печатную плату неизвестного производства, пытаясь 
рассмотреть ее со всех сторон. В то же время своими длинными, восхитительно 
изящными, наманикюренными пальцами она разбирала то, что было извлечено из 
карманов Драба Маккама. Здесь были кредитные бумаги, использованные ампулы, 
черные пластиковые пакетики со следами затхло пахнущего яррока и полдюжины 
вышедших из моды украшений: кулон из трех опалов, браслет, четыре сережки, не 
подходившие одна к другой, жемчужины которых имели замысловатую бронзовую 
оправу. Длинные прямые брови Крей, которые были темнее ее шелковистых цвета 
зимнего солнца волос, сдвинулись к переносице, и в сознании Леи, сидевшей на 
противоположной стороне обеденного стола Дома Гостей, вновь возникло название 
этой шахты. 

"Шахта Платт... Может быть, отец говорил о ней?.. Когда?" 

"Я думаю, -- произнесла через некоторое время Крей, -- я слышала от матери про 
эту шахту. -- Она нерешительно взглянула на Люка, молча стоявшего у дверей. -- 
Мне кажется, моя мать и тетка ссорились из-за этого. Я была очень 

маленькой, но я помню, как тетя сердилась на мать и просила никогда не 
вспоминать про шахту". 

"У нее были драгоценности, похожие на эти". 

Когда она заговорила о детстве, легкая тень неуверенности легла на ее 
совершенное лицо, и Люк вспомнил, что ей всего двадцать шесть лет -- она моложе 
его. Покрытым красным лаком ногтем она поскребла по сережке, на которой с 
течением времени появились отложения солей. "Окисленная сера и сурьма, -- 
определил Томла Эл, -- смешанные со следами минералов и грязи". 

"У моих тетушек были такие же, -- задумчиво произнесла Лея. -- У тети Руж, тети 
Селли и тети Тиа -- сестер моего отца. -- Губы ее сложились в усмешку. -- 

Они никогда не оставляли попыток сделать из меня "настоящую принцессу" и найти 
мне стоящего жениха -- какого-нибудь безмозглого хама из древней правящей 
династии". 

"Такого, как Изольдер?" -- вспомнил Хэн наследного принца Хейпс Консорциума, 
бывшего поклонника Леи. Лея в ответ только скорчила гримасу. 

"У них были драгоценности, похожие на эти, -- продолжала Лея. -- Это бронза 
Старой Республики. Да и ее выполнение весьма характерное". 

"Наверное, поначалу карманы Маккама были полны этих драгоценностей, раз он мог 
так долго покупать яррок", -- заметил Хэн. 

Лея сняла свою серьгу -- гладкий, отполированный кусочек серебра отличался 
строгостью и скромностью. 

"Этим драгоценностям лет сорок, пятьдесят... Теперь ничего подобного не делают". 

Крей согласно кивнула -- она знала все тонкости современной моды. Эта 
длинноногая блондинка выглядела безупречно даже в лабораториях и лекционных 
аудиториях института Магроди. Лея была на целых восемнадцать сантиметров ниже 
Крей и слегка завидовала ее росту, благодаря которому Крей могла носить даже 
самый модные вещи. Лишь во время серьезных занятий в школе Джедаев на Явине Крей 
обходилась без макияжа и украшений, но даже тогда ей удавалось, к зависти Леи, 
прекрасно выглядеть. 

"Что говорила про эту шахту твоя мать? -- поинтересовался Люк своим спокойным 
голосом. -- И почему тетя не хотела об этом говорить?" 

Крей покачала головой, не зная, что ответить. Люк обратился к сияющему 
золотистой отделкой Трипио, вошедшему в зал вместе с роботом-коротышкой Арту. 

"Узнал что-нибудь, Трипио?" 

"К сожалению, нет, сэр", -- прозвучало в ответ. 

"Это была крепость", -- слова Никоса Марра, стоявшего рядом с Крей, прозвучали 
столь неожиданно, что все в изумлении уставились на этого человека или -- робота 
в человеческом обличии. 

Дипломатические приемы были завершены. Все мероприятия -- церемониальные 
представления племен, обеды, чаепития, выставки цветов, путешествия вниз к 
подножию джунглей, -- были выполнены, хотя делегаций было на этот раз больше и 
они были более многочисленны. Крей и ее жених Никос Марр -- последние ученики 
Люка по школе Джедаев на Явине, прибыли вместе с ним на Итор, чтобы выступить в 
роли телохранителей -- при этом использовалась свойственная им 
сверхчувствительность Джедая. Оставив многолюдье парящего мегаполиса, они 
возвратились с президентского приема в тишину Дома Гостей, и впервые за весь 
этот день Лея смогла поговорить наедине с Крей Мингла об убийстве Стинны Дрезинг 
Ша, неприметного ученого-теоретика, обучавшейся с теми, кто участвовал в 
создании Звезды Смерти. 

Новость поразила Крей, но она мало что могла сообщить о своей бывшей 
учительнице. Дрезинг, как и сам Наздра Магроди, была совершенно аполитична, ей 
нужны были знания лишь ради самих знаний. Лея невольно с горечью вспомнила 
ученого-физика Кви Ксакс, которую Магроди обучал принципам искусственного 
интеллекта в орбитальном центре ускоренного обучения Мофф Таркина над планетой 
Омват. 

В свою очередь Край спросила про Драба Маккама. 

За окнами в причудливых переплетах стояла теплая ночь, наполненная бликами света 
и обрывками музыки. По всему объединенному мегаполису развлекались и веселились 
иторианцы. Теплые лучи, испускаемые подвешенными к потолку световыми шарами, 
освещали сидевших за столом: Лею, все еще одетую в предназначенное для 
официальных встреч зеленоватозолотистое шелковое платье, в белом плаще, 
накинутом сверху; Хэна, уже успевшего снять куртку и оставшегося в рубашке и 
брюках строгого военного покроя и Люка, похожего на тень в черном плаще Джедая. 

"Арту провел перекрестный поиск шахты Плетт через главный компьютер на корабле 
"Дерево Таринтба" -- самом большом на планете, -- проинформировал Трипио 
присутствовавших в комнате. -- Никаких сведений получить не удалось". 

"Еще ребенком... -- Никос остановился, собираясь с мыслями. Люк