телю, и поспешил наябедничать.
     - Я знаю! Знаю! Это ! Позитивная идентификация сдела...
     -  Разумеется,   -   другой   конечностью   сборщик   стряхнул   с   себя
Идентификатора, Этим малышам только дай волю, они с  него  просто  не  слезут.
Арахноид подсадил придатка на структурную нить паутины.
     - Веди себя пристойно, кроха.
     - А на борту должен находиться Боба Фетт! -  Идентификатор  более  прочих
нахлебников внешне напоминал родителя; сейчас он, перебирая лапками, суматошно
бегал по шелковистым жгутам. - Сам Боба Фетт!
     Нельзя сказать, чтобы восторг нахлебника был вызван  визитом  знаменитого
охотника. Малыш Идентификатор реагировал так на любого посетителя гнезда.
     - Это корабль Бобы Фетта!
     Куд'ар Муб'ат утомленно вздохнул; пластины хитинового панциря, защищающие
от превратностей  судьбы  раздутый  округлый  живот,  колыхнулись.  Сам  лично
арахноид предпочитал передвигаться неторопливо  и  даже  грациозно,  насколько
этот  термин  вообще  применим  к  закованному  в  броню  гиганту.  Неумолчное
верещание и суета Идентификатора выводили его из себя - время от времени.
     Может быть, следует переварить  его?  И  сформировать  другого  придатка.
Потише, поспокойнее. Проблема заключалась не в недостатке биоматериала; Куд'ар
Муб'ат всегда мог произвести сколько угодно ткани,  необходимой  для  создания
нахлебников.  Не  было  времени.  Если  быть  точным  -  лишнего  времени.  На
формирование относительно несложного придатка до рабочих  размеров  требовались
сотни единиц времени. А  сейчас  столько  дел,  что  Куд'ар  Муб'ат  просто  не
 мог позволить себе остаться без функционирующего Идентификатора.
     Может, потом. Сборщик повис на толстой, размером в  хороший  канат  нити.
Когда он закончит с Бобой Фет-том. На  счету  уже  столько  денег,  что  можно
предоставить самому себе небольшой отпуск. Надо будет  поговорить  об  этом  с
Бланкавизо.
     -  Иди  и  скажи  близнецам  Докеру  и  Хвату,  -  посоветовал   арахноид
Идентификатору, вместо того  чтобы  подключиться  непосредственно  к  нейронам
паутины. -  Скажи им, пусть подготовятся.
     Малыш-нахлебник подпрыгнул и быстро-быстро засеменил по темному коридору.
Ладно, хоть не будет путаться под лапами. Куд'ар  Муб'ат  осторожно  перемес-'
тил Наблюдателя и выставил  в  обзорную  дыру  собственные  фасеточные  глаза,
просканировав звезды в поисках любого, пусть даже ничтожного  признака  своего
злейшего врага и делового партнера.
     Он давным-давно убедился: сейчас  начнется  самый  поганый  этап  работы.
Лучше, наверное, иметь дело с хаттами. Да, конечно, их жилища (тот же  дворец
Джаббы на Татуине) - настоящие сточные  ямы  беспричинной  порочности.  Каждый
раз, когда приходится переступать порог их обиталищ - либо  доставляя  добычу,
либо забирая плату за нее, - охотник чувствовал себя так, будто его обмакивают
в  канализацию,  заполненную  отбросами  и  нечистотами  со  всей   Галактики.
Беспечная и бездушная легкость,  с  какой  существо  вроде  Джаббы  и  Ксизора
распоряжалось своим окружением, раздражала охотника. Зачем убивать, если  тебе
за это не платят? Трата времени, денег и плоти.  Но  даже  во  дворце  старого
татуинского склизня Боба Фетт  сейчас  оказался  бы  с большей охотой, чем в
гнезде Куд'ара Муб'ата.
     Тем  временем  узкий  и  длинный  цилиндр,  который   проворачивался   за
иллюминатором кабины , медленно увеличивался в  размерах.  Он  не  был
похож на творение рук (или прочих  конечностей)  разумного  существа,  скорее,
напоминал естественное образование.  Куча  обломков  и  проволоки,  обмотанная
липкими нитями с маниакальной бережливостью кореллианской  крысы-мусорщика.  И
эта мерзость уже заслоняла половину вида из рубки . Теперь стали видны
выпирающие под странными углами из-под белесого  слоя  узлы  агрегатов,  части
космических  кораблей  и  что-то  еще,  не  поддающееся  описанию.  Боба  Фетт
достаточно давно вел дела со сборщиком, чтобы знать,  что  арахноид  не  может
устоять перед сделкой, какой бы хлам ему ни подсовывали. Большую часть  гнезда
можно было использовать как музей подержанных кораблей и прочего  металлолома,
когда-то способного летать.
     Охотник недоуменно качнул головой.  Даже  йавы  в  их  вечной  погоне  за
сломанными машинами и вышедшей в тираж аппаратурой преследуют финансовые цели.
Куд'ар Муб'ат просто любил хранить всякий хлам и создавать из него  дрейфующий
в пространстве дом, скрепляя блоки клейкой нитью из собственного чрева.
     Хотя, насколько было известно Фетту, далеко не все тут  металлолом.  Кое-
что - самый обычный камуфляж, но несколько раз, когда Фетту доводилось  бывать
внутри гнезда, он видел там и подлинные сокровища,  те,  что  менее  удачливые
партнеры сборщика были вынуждены оставить здесь в оплату  долгов.  Не  каждому
сотрудничество с Куд'аром Муб'атом приносило прибыль.
     На бледной поверхности цилиндра обозначился зеленоватый  круг  -  вход  в
док. Один из нахлебников (если Фетт правильно помнил, звали его  Сигнальщиком)
был флюоресцирующим разумным лишайником, свернувшимся в кольцо вокруг створа.
Иногда Куд'ар Муб'ат  одаривал  свое потомство некоторым количеством мозгов.
Сигнальщик, например,  знал  несложные коды связи. Зато тех, кто  ждал  внутри
 зеленоватого  светящегося  кольца,  с полным  на  то  основанием  можно  было
назвать  безмозглыми.  Но  они  умели почувствовать  приближение  транспорта,
захватить   его,   словно   щупальца трендрианс-кого  ловчего  цветка,  и
втянуть  внутрь.  Боба  Фетт  чувствовал отвращение к безмозглым придаткам,
чья выдерживающая вакуум  чешуя  напоминала изъеденные ржавчиной доспехи.
Охотник уже сказал как-то  хозяину  гнезда,  что если хоть раз после отлета
обнаружит на броне   малейшую  царапину  от щупальцев, то вернется и
очень последовательно отделит от паутины  нахлебников лучом  захвата  ближнего
действия.  Для   Куд'ара   Муб'ата   процесс   будет болезненным; каждая  часть
 живой  паутины  соединена  со  сборщиком  нервными отростками.
     Охотник  отключил  маршевые  двигатели,   придав      достаточное
ускорение для неторопливого и ровного сближения с  гнездом.  Внутри  светового
кольца уже пришли в движение  хватательные  придатки,  пробуждаясь  от  дремы-
ожидания.
     Фетт  успел  выбраться  из  дока  и  шел  по  коридору,  когда   раздался
пронзительный,  режущий  ухо  голосок:  -  Ах!  Мой  дорогой  Фетт!   Истинное
удовольствие снова видеть тебя! Просто ужасно, сколько времени прошло от...
     - Брось.
     Охотник  поднял  голову.  Прямо  над  его  шлемом  с  потолка  свешивался
мобильный  голосовой  придаток,  представляющий  собой  рудиментарный  рот  на
блестящем шнуре. Похоже, этот нахлебник был новичком;  шелковистая  ткань  его
тела была еще белой, незапятнанной грязью, что копилась в гнезде веками.
     - Я по делу, не для болтовни.
     Чтобы  угнаться  за  Феттом,  голосовому  придатку пришлось выпустить
небольшие коготки и, цепляясь ими за нити, из  которых  был сплетен потолок,
помчаться следом.
     - Ах, это действительно мой старый и добрый  знакомый!  Ты,  как  прежде,
отважен и неукротим, таким я тебя и запомнил, когда ты пришел ко мне в  первый
раз! А ты помнишь, как это было? Сколь  печально  долгое  время  был  лишен  я
возможности познать твою лаконичную и чарующую мудрость...
     Боба Фетт не утрудил себя ответом. Даже желания пустить в ход бластер уже
не возникало. Охотник пробирался по туннелю, ткань пола  прогибалась  под  его
весом. Когда бы ему ни приходилось дотрагиваться затянутой в толстую  перчатку
рукой до стен, по скользким белесым нитям пробегала  рябь,  словно  от  камня,
брошенного в озеро, полное фосфоресцирующего планктона Света в  коридоре  было
немного. Из стен выглядывали придатки-светильники,  но  их  усилий  было  явно
недостаточно. Они вспыхивали, когда охотник проходил мимо,  и  тут  же  гасли,
погружая  туннель  в  темноту.  Фетт  лениво  предположил,  что  в  отсутствие
посетителей  Куд'ар  Муб'ат  сидит  в  кромешной  тьме.  Арахноиду   свет   не
требовался.
     - А вот и ты во всей  своей  цельности!  -  на  этот  раз  голос,  больше
напоминающий раздираемый надвое лист металлической фольги, прозвучал прямо  по
курсу.
     Боба Фетт пригнулся, ныряя под гребень затвердевшей паутины.
     - Я знал, что ты вернешься, увенчанный  славой,  -  слова,  исходящие  из
собственного  рта  Куд'ара  Муб'ата,  звучали  громче  и  ниже  тоном.  -   И,
разумеется, со своей хваленой и неоспоримой пунктуальностью.
     Боба Фетт  вошел  в  центральную  камеру  гнезда;  здесь  было  настолько
просторно, что охотник мог выпрямиться в полный рост. И дело было вовсе  не  в
контрасте, хотя пробираться по темным переходам почти что  на  четвереньках
не слишком удобно. Такова была реальность логова и тела  Куд'ара  Муб'ата,  по
сути представляющих единое целое. Каждый живет  внутри  собственных  доспехов,
философски усмехнулся охотник.
     - Я вернулся в указанное время, -  Фетт  развернул  к  сборщику  закрытое
глухим шлемом лицо. - Простая работа.
     -  О  да!  Могу  себе  представить!  С  твоими  никем  не  превзойденными
талантами! - фасеточные глаза Куд'ара Муб'ата сфокусировались  на  посетителе;
одна из многих  коленчатых  ног  изобразила  сложный  жест,  должный  означать
любезность. - Разумеется, для тебя  подобное  задание  легче  легкого!  Как  я
понимаю, никаких осложнений?
     - Как всегда. Только два охотника, хотели перехватить добычу.
     - О-о!
     Темные многочисленные глаза, похожие на драгоценные камни, заблестели  от
предвкушения.
     - И ты о них позаботился?
     - Не было интереса,  -  Фетт  отлично  знал,  насколько  сборщик  обожает
истории о сражениях и погонях (и чем кровопролитнее, тем лучше), но совершенно
не собирался потакать вкусам  арахноида.  -  Типичные  представители  Гильдии.
Легче обойти кучу дерьма, чем наступать на него.
     - Как точно подмечено! Ты в высшей  степени  восхищаешь  меня!  -  Куд'ар
Муб'ат дотянулся до  потолка  несколькими  задними  конечностями,  подтянулся,
оторвав от пола бесцветное  брюхо.  -  Знаешь,  что  самое  приятное  в  нашем
знакомстве?  Что  у  меня  есть  привилегия  выслушивать  твои  искрометные  и
остроумные замечания!
     Постельный придаток, освободившись от веса хозяи-да,  зашипел,  накачивая
внутрь себя воздух. Сборщик тем временем проделал  путь по потолку камеры, в
конце концов оказавшись   с  охотником  за  головами.
     - Разве мы не связаны узами более прочными,  чем  тривиальное  и  скучное
деловое сотрудничество, мой дорогой Фетт? Прошу тебя, скажи !  Скажи,  что
мы друзья, ты и я.
     - Друзья, - бесстрастно откликнулся Боба Фетт, - помеха в моей профессии.
     Он отвернулся, чтобы не видеть перевернутого вверх ногами арахноида.
     - У меня нет времени восхищать тебя. Заплати за работу, я отдам добычу  и
уйду.
     - И вернешься в следующий раз, - Куд'ар Муб'ат,  не  поворачивая  головы,
уставился на охотника еще одним набором фасеточных глаз. - А это  случится  не
так скоро.
     Может быть, он ошибся? Может быть, вот этот этап  работы  самый  поганый?
Фетт задумчиво разглядывал  носки  собственных  ботинок.  Выслеживать  добычу,
преследовать по всей Галактике, ловить и доставлять заказчику,  убивать  того,
кого придется убить, если так указано в задании... Это вызов  и  подтверждение
способностей. Вести переговоры с клиентами, напрямую  или  через  посредников,
Фетт не любил. Всегда одно и то же.  Никто  не  хочет  платить.  Всем  подавай
добычу, а выделить хоть одну кредитку за заказ никто не  желает.  Единственное
 исключение из правила - Дарт Вейдер, который относится к деньгам  с
завидным  безразличием.   У   тех   же   хаттов   всегда   были   проблемы   с
эмоциональностью.  Сначала  их  раздутый  эгоцентризм  при  малейшем  признаке
неповиновения заставлял их назначать за добычу невероятную сумму, от которой у
кого угодно глаза лезут на лоб. Потом они успокаиваются, верх берет  жадность,
и хатты принимаются сбивать цену. Члены так называемой  Гильдии  охотников  за
головами  в  результате  довольствуются  одной  десятой  от  изначально
назначенной награды. Фетт их презирал; он никогда не брал ни кредиткой  меньше
от оговоренной суммы и не имел ни малейшего намерения менять этот принцип.
     - У меня дела, - напомнил он арахноиду.
     Он не лгал. Галактика велика, в ней  полно  темных  уголков,  захолустных
миров и даже целых планетных  систем,  где  так  легко  спрятаться.  И  всегда
отыщутся существа, у которых найдутся причины прятаться  там  либо  для  того,
чтобы  спасти  собственную  шкуру  от  Императора,  от  местных  властей   или
гангстеров, либо для того, чтобы не  выпустить  из  потных  ладоней  кредитки,
которые они сумели от кого-нибудь утаить. Дело всегда есть.  Но,  несмотря  на
занятость Фетта, той же Гильдии перепадал достаточно жирный кусок, от которого
ее  члены  отщипывают  по  крохам.  И  чем  дальше  велеречивый  сборщик   без
необходимости задерживает его у себя в гнезде, тем  больше  шанс,  что  какой-
нибудь обнаглевший охотник из Гильдии рискнет покуситься на его добычу.  Такая
возможность была неприемлема и выводила из  себя,  если  подобное  определение
применимо  к  холодной,  лишенной  эмоций  логике,  которая  управляла   всеми
действиями охотника.
     - Плати, - сказал Боба Фетт. - И я перестану отвлекать тебя от дел.
     Каждый в Галактике знал, в чем заключалось дело Куд'ара Муб'ата. Не  было
среди звезд существа, подобного сборщику. Если на какой-нибудь планете и  жили
другие  представители  его  расы,  этот  мир,  затянутый  паутиной  и  сетями,
сплетенными из гипертрофированных отростков нервной ткани, еще не был  открыт.
Может быть, арахноид был единственным  в  своем  роде;  до  охотника  долетали
слухи, что когда-то давно, еще до  того  как  Фетт  заработал  себе  репутацию
самого опасного охотника за  головами,  жил  предшественник  Куд'ара  Муб'ата,
другой сборщик, чьим нахлебником был нынешний  хозяин гнезда. Придаток,
полузависимое создание, точно такое же, как те, что населяли паутину, волоча
за собой  нейронные  поводки...  вот  кем  был  могущественный Куд'ар Муб'ат.
Его гипотетический папаша допустил ошибку, позволив  одному  из своих отпрысков
обрести самостоятельность, и дорого  за  нее  заплатил.  Новый владелец, гнезда
убил его и переварил.
     Сборщик мертв, с  отвращением  подумал Фетт. Да здравствует  сборщик. Даже
хатты  с  их  непомерными  аппетитами  и яростными междоусобицами не пожирают
своего сородича, пусть  даже  выбившегося из-под контроля.
     Арахноид работал посредником. Кому-то всегда  необходимо  улаживать  дела
между криминальным миром и теми, кто на него трудится. Если  когда-то  и  было
счастливое время, когда вор не крал у вора, то оно давно окончилось. Боба Фетт
никогда не обманывал своих заказчиков, хотя  некоторых  из  них  вынужден  был
убить. Если бы все придерживались его стандартов, Куд'ар Муб'ат остался бы без
работы. Но так не было, арахноид процветал, заключая сделки между смертельными
врагами, брал предварительные заказы на  доставку  или  смерть  и  получал  за
услуги значительные проценты с общей  суммы.  Собственно,  столь  раздражающая
Фетта Гильдия выполняла ту же самую функцию. Боба  Фетт  пользовался  услугами
сборщика, когда таково было  пожелание  клиента  или  ему  не  хотелось  лично
вытряхивать из заказчика комиссионные.
     - Ах, мой высокочтимый  Фетт...  Стоило  Куд'ару  Муб'ату  выпутаться  из
затягивающих потолок белесых жгутов, как он тут же принялся потирать  передние
лапы, самые тоненькие  и  хрупкие.   -  Дело  в  том,  что  вовсе  не  из-за
величайшего удовольствия  вести  беседу  с  тобой  у  меня  появилось  желание
продлить твой визит в мое обиталище. Ты говоришь о своем деле, ты спешишь  его
выполнить, естественно. Отлично, поговорим о делах. Ты знаешь меня...
     Сборщик подмигнул несколькими глазами.
     - Я так невероятно счастлив поговорить с тобой, как  о  деле,  так  и  на
прочие темы. А знаешь ли, твое дело и мое в  который  раз  совпали.  Разве  не
счастливое стечение обстоятельств?
     Прежде чем ответить, Фетт, который  не  верил  ни  в  случайности,  ни  в
совпадения, довольно долго изучал невыразительное  арахноида,  выискивая
хоть  какой-то  намек.  Но  вычислять  истинные  намерения  существа,  которое
привыкло маскироваться пространными разглагольствованиями, занятие интересное,
но бесплодное.
     - Какое дело? - напрямик спросил Боба Фетт.
     Обычно любая информация о предполагаемых заказах,  если  была  хоть  где-
нибудь оглашена, стекалась на бортовой компьютер .
     - Частный заказ?
     - Ах, ты такой проницательный!
     Прикасаясь  друг  к  другу,  конечности   сборщика   издавали   негромкий
неприятный  скрип.  Как  будто  хрустели,  сминаясь,  пластиковые  одноразовые
стаканчики.
     - Не удивительно, что  ты  так  преуспел  на  поле,  которое  выбрал  для
деятельности! Да, мой дорогой Фетт, очень-очень частный заказ.
     Его слова так и сочились маслом.
     Вот это уже интересно. Из всего, что тут плел Куд'ар Муб'ат,  только  эти
слова и привлекли внимание охотника. Частные заказы в их профессии  -  это  не
просто ломоть хлеба. Это толстый ломоть хлеба с не менее толстым  куском  мяса
сверху. Особенно в нынешнее неспокойное время, когда все клиенты словно с  ума
посходили  и  требуют  доставки  товара  с  максимальными  ограничениями.  Как
работать, если добычу нельзя не то что пальцем тронуть, даже посмотреть лишний
раз в ее сторону запрещено? Скоро дойдет до  того,  что  придется  утирать  ей
сопли и гладить по голове. О заказах трубят на всю Галактику,  что  совершенно
уничтожает само понятие секретности.
      Поэтому если клиент получает, что хочет,  он  и  в дальнейшем  начинает
сотрудничать  с  каким-нибудь  конкретным  охотником.  В основном - с самим
Феттом. Неудивителъно, если вспомнить, сколько времени он потратил, выстраивая
и укрепляя репутацию.
     - Кто клиент? - без явного интереса, деловито спросил Боба Фетт.
     Эту информацию он существенной не считал, хотя  порой  в  зависимости  от
ответа работа становилась значительно легче.  А  порой  -  наоборот.  Нынешний
клиент,  явно,  желал  сохранить  свое  имя  в  тайне,  иначе   не   стал   бы
организовывать заказ через Куд'ара  Муб'ата.  Он  не  хотел  открываться  даже
исполнителю.
     - Хатты?
     - Нет, на этот раз нет, - арахноид пощелкал жвалами. - Ты любишь работать
на хаттов, мой дорогой друг. В прошлом  мы  с  тобой  неплохо  потрудились  на
великолепного Джаббу и его родственников. После того как  я  верну  им  нашего
малыша Посондума, они на некоторое  время  решат  затянуть  завязки  на  своих
кошельках. Нет, не говори ничего... - передние  конечности  арахноида  описали
замысловатую кривую. - Совершенно незачем напоминать, что я ничего  никому  не
доставлю, пока ты не получишь свои денежки.
     Бланкавизо!!!
     Неожиданный вопль пошел гулять эхом внутри ман-далорского шлема.  Охотник
поморщился.
     - Иди сюда! Живо!
     Счетовод с достоинством пробрался  сквозь  нити  и  вошел  в  центральную
камеру. Из всех приближенных и помощников этот нахлебник, по мнению Фетта, был
самым сносным. Пожалуй,  можно  даже  сказать,  что  Бланкавизо  ему  почти
нравился. И вовсе не потому, что  именно  счетовод  выдавал  деньги.  Придаток
занимался делами вдумчиво и без лишних  слов.  Боба  Фетт  находил,  что  этим
нахлебник походил на него  самого.  Ему  будет  даже  жаль  -  насколько  такое
возможно, - если Куд'ар Муб'ат  обнаружит,  что  крошка-бухгалтер  умен  в
большей степени, чем положено придатку его уровня. В тот  день  хозяин  просто
сожрет счетовода, как и прочих его предшественников. В прямом  смысле.  Куд'ар
Муб'ат предпочитал обезопасить себя от любой опасности.
     - Боба  Фетт,  текущий  счет...  -  забубнил  малыш-нахлебник.