щие вопли. - Слово и
дело Республики! Занимайтесь выпивкой и не суйтесь.
   Оби-Ван не поверил собственным глазам.  Шум  стих,  словно  обрезало.
Клиенты расселись по своим местам, расхватали стаканы и, заливая эмоции,
принялись обсуждать происшествие. Оби-Ван вернул меч на пояс и с помощью
падавана вывел раненую женщину на улицу.
   Они уложили ее на землю, и, отстранив  Анакина,  Оби-Ван  занялся  ее
рукой.  Женщина  вздрогнула.  Зарычала  сквозь  стиснутые  зубы,   мер
взглядом джедаев.
   - Ты хоть знаешь, кого пыталась убить?
   - Сенатора Набу, - безразлично сказала охотница, как будто ее это  не
интересовало.
   - Кто тебя нанял?
   - У меня такая работа, - сверкнула глазами клаудитка.
   - Говори! - сунулся вперед Анакин, угрожающе сжимая кулак.
   Охотница даже не моргнула.
   - Сенатор все равно умрет, - сказала она. - Я - не последняя.  За  ту
цену, что назначена за ее  голову,  сюда  скоро  слетятся  все  охотники
Галактики. И кто-нибудь не повторит моей ошибки.
   Она  была  крепкой  и  выносливой   и   определенно   не   собиралась
демонстрировать свою слабость, поэтому стон превратился в  едва  слышный
вздох.
   - Я с такой раной один не управлюсь, - сказал обеспокоенный  Оби-Ван.
- Ей нужна помощь.
   Анакин только отмахнулся. Скайуокера не заботило  здоровье  той,  кто
посмела поднять руку на предмет его обожания.
   - Кто тебя нанял? - яростно повторил падаван. - Говори. Быстро!
   Слишком много силы вложено в требование для простого усердия. Оби-Ван
удивился.
   Взгляд охотницы не стал мягче. Потом губы ее свело судорогой. Рот  ее
приоткрылся:
   - Его зовут...
   Она не договорила.  Джедаи  услышали  легкое  "пуфф",  словно  кто-то
негромко вздохнул рядом с ними. Охотница дернулась, всхлипнула. Черты ее
исказились - не так, как у человека,  а  в  буквальном  смысле,  -  а  в
следующую секунду гротескная маска,  в  которую  превратилось  ее  лицо,
вновь размазалась.
   Первым отвернулся Оби-Ван, потом и Анакин заинтересовался, кто же это
заводит неподалеку ракетный двигатель. Они  не  успели  ничего  сделать.
Темная фигура взмыла в небо на реактивной  струе  портативного  ранца  и
затерялась среди огней.
   Оби-Ван   наклонился   над   мертвым    оборотнем    и    со    всеми
предосторожностями выдернул что-то из шеи клаудитки. Показал Скайуокеру.
Держал он этот предмет двумя пальцами, стараясь не оцарапать кожу.
   - Ядовитая стрелка.
   Анакин прикусил губу. Ну ладно, эту наемницу они убили.  То  есть  не
совсем они, но больше она не будет угрожать Падме.
   Что,  впрочем,  не  означает,  что   сенатор   отныне   находится   в
безопасности.

9

   Круглая комната с мозаичным полом,  высокие  окна,  расставленные  по
кругу кресла... Анакину не раз приходилось бывать здесь с тех  пор,  как
он впервые шагнул в эту дверь. Но запомнился тот первый  раз.  Тогда  их
было трое против двенадцати. Сейчас осталось лишь  двое,  и  больше  нет
возможности спрятаться за высокого рыцаря в  старом  плаще.  Его  больше
нет. А есть - падаван, посвященный в рыцари слишком рано, и его  ученик,
взятый в Храм слишком поздно.
   Скайуокер едва заметно поежился. Оби-Ван  стоял  рядом,  но  едва  ли
сумел бы защитить от магистров. А если  учесть,  что  десять  лет  назад
практически все они проголосовали против...
   - Выследить охотника должен ты, Оби-Ван, - проскрипел Йода, наблюдая,
как члены Совета передают друг другу ядовитую стрелку.
   - Но гораздо важнее  выяснить,  на  кого  он  работает,  -  поддержал
старейшего учителя Мэйс Винду.
   -  А  как  быть  с  сенатором  Амидалой?  -  спросил  Кеноби.  -  Она
по-прежнему нуждается в защите.
   Анакин выпрямился. Он не верил, но... но абсолютно  точно  знал,  что
сейчас скажет наставник джедаев.
   - Управится с этим твой падаван.
   Скайуокер чуть было не заорал от  восторга  перед  Советом.  Из  всех
заданий ему досталось именно то, которое он выполнит с радостью.
   - Анакин, ты будешь  сопровождать  сенатора  Наберрие  на  ее  родную
планету, - пояснил Винду, разглядывая небо за одним из сводчатых окон. -
Там  она  будет  в  большей  безопасности.   Вам   нельзя   пользоватьс
муниципальным транспортом. Отправляйтесь под видом беженцев.
   Скайуокер кивал, запоминая немудреные инструкции. Но  от  возражения,
естественно, не удержался.
   - Падме должна выступать в Сенате...
   Винду повернул к неуемному падавану  темное  лицо.  Анакин  изобразил
невинное выражение.
   - Сложно будет уговорить сенатора улететь с  Корусканта  перед  самым
голосованием, - пояснил Скайуокер.
   - Не пойман убийца пока, уважать должна наше  мнение,  -  ответил  за
Винду Йода.
   Анакин опять кивнул. И опять не удержался:
   - Но я знаю, как ее волнует голосование. Даже больше, чем...
   - Анакин, - поморщившись, заговорил Мэйс Винду, - отправляйся в Сенат
и попроси верховного канцлера переговорить с Амидалой.
   Судя по его голосу, магистры долго  спорили,  что  делать  с  упрямой
девицей. И провели за дискуссией достаточно  времени,  чтобы  выработать
решение. Спросили бы лучше Анакина,  он  бы  сразу  сказал:  упрятать  в
мешок.
   Йода указал коротким посохом из дерева гимер на двери.  И  рыцарь,  и
падаван получили задание и могли отправляться их выполнять.
   О  чем  совещался  дальше  Совет,  они  так  и  не  узнали,  зато  их
собственный спор мог услышать любой, кто оказался поблизости.  Дискусси
возобновилась, как только закрылись тяжелые  двери.  Начал,  разумеется,
Анакин, но Оби-Ван не дал своему подопечному и слова сказать. Так они  и
шли по коридору, впереди Кеноби, сзади  -  за  руку,  как  мальчишка,  -
болтался разъяренный Скайуокер. В конце концов, Анакин вырвался.
   -  Я  хотел  только  объяснить,  что  Падме  волнуется  из-за   этого
голосования! - возмутился он.
   - Ты  вполне  четко  обрисовал  чувства  и  переживания  сенатора,  -
отозвался Кеноби. -  Целых  два  раза,  не  стоит  повторяться.  Поэтому
магистр Винду и посоветовал обратиться к верховному канцлеру.
   За время, которое  им  понадобилось,  чтобы  добраться  до  лестницы,
Анакин придумал и отмел десяток резких и  обидных  эпитетов,  касающихс
как Совета вкупе, так и Кеноби лично.
   - Совет все понимает, - сказал Оби-Ван, не оглядываясь.
   Анакин тяжко вздохнул.
   - Да, учитель.
   - Ты должен доверять им, Анакин.
   - Да, учитель.
   Оби-Ван все-таки посмотрел на него.
   - Да, учитель, - машинально брякнул падаван.
   Спускаясь по лестнице, Скайуокер опять  поменял  мнение.  Собственно,
какое ему дело, что до голосования Падме можно убрать с  планеты,  разве
что похитив. Самое главное, они будут вместе, а на Корусканте или Набу -
ну, какая ему разница? Пусть Кеноби гоняется за убийцей  -  он,  Анакин,
будет охранять своего ангела. Только он.
   Большего он и не предполагал.

***

   Вот где Анакину не приходило в голову нервничать и  волноваться,  так
это в  приемной  верховного  канцлера.  Разумеется,  он  уважал  хозяина
кабинета, в руках которого было сосредоточено столько власти. И конечно,
он не собирался вести себя развязно и невоспитанно. Просто в присутствии
Палпатина падаван чувствовал себя спокойно и свободно. Так, словно рядом
был друг. Не так уж часто доводилось Скайуокеру бывать здесь  в  гостях,
но неподдельный интерес канцлера к своей  персоне  он  чувствовал  почти
физически. Словно Кос Палпатин был еще одним учителем... ну, не то чтобы
совсем уж учителем,  но  в  разумном  и  важном  совете  он  никогда  не
отказывал.
   А еще Анакин знал, что здесь его всегда ждут. И что здесь ему  всегда
рады.
   - Я поговорю с ней, - пообещал Палпатин, с легкой улыбкой разглядыва
раскрасневшегося и всклокоченного падавана. - Сенатор Амидала не  сможет
не подчиниться прямому приказу. Я достаточно хорошо знаю  ее,  чтобы  на
полном основании дать тебе все гарантии, мой мальчик.
   - Благодарю вас, ваше превосходительство.
   - Что ж, мой юный падаван, наконец-то ты получил настоящее поручение,
- канцлер улыбнулся еще шире и теплее; улыбку можно было  назвать  почти
отеческой. - Твое терпение вознаграждено.
   - Скорее, ваши наставления, - отозвался Анакин. - Сомневаюсь,  что  у
меня вообще есть терпение. Если бы не ваше поручительство, эти магистры,
что вечно присматривают за мной, не подпустили бы меня к серьезному делу
еще целую вечность.
   Палпатин рассеянно кивнул своим мыслям.
   - Тебе не нужны  наставления,  Анакин.  В  свое  время  ты  научишьс
доверять своим чувствам. И станешь неуязвимым. Я повторял уже не раз, ты
- самый одаренный из всех джедаев, которых мне доводилось встречать.
   - Спасибо...
   Ему удалось сохранить внешнюю невозмутимость, хотя у него даже кончик
носа порозовел от удовольствия. Одно дело услышать  комплимент  от  тех,
кто не понимает, от мамы например, и совсем другое - от Коса  Палпатина,
верховного канцлера Республики  и  самого,  ну,  совершенного,  что  ли,
человека в Галактике. И он не станет петь с  голоса  Йоды  или  магистра
Винду. Такой человек, как Кос Палпатин, комплиментами не разбрасывается.
   - Я предвижу, что ты станешь величайшим из всех  джедаев,  Анакин,  -
продолжал канцлер, поигрывая световым стилом. - Могущественнее, чем  сам
наставник Йода.
   Оставалось только надеяться, что ноги не дрогнут и он не шлепнется  с
заоблачных высот на каменный пол кабинета.  Анакин  не  поверил  словам,
хотя ничуть не сомневался, что когда-нибудь так оно и станет.  Наверное.
Сила у него была - даже с избытком. Анакин  это  знал.  Как  и  то,  что
Кеноби ничего не понимает и, главное, не хочет  понять.  Ярость  сжимала
горло при одной только  мысли,  что  поводок,  на  котором  его  держали
джедаи, был чересчур короток.
   Анакин ломал голову, как бы подостойнее ответить на похвалы канцлера,
но поскольку ничего умного в голову не лезло, продолжал  перетаптыватьс
посреди комнаты и глуповато ухмыляться. Палпатин поднялся из-за стола  и
подошел к окну - полюбоваться на бесконечные потоки транспорта.
   Прошло много времени, прежде чем Анакин осмелился встать с ним рядом.
   К его величайшему изумлению, Палпатин, не повернув головы, подвинулс
и положил ладонь ему на плечо.

***

   - Меня беспокоит мой падаван,  -  без  обиняков  заявил  Кеноби  двум
магистрам, когда они втроем шли по коридорам Храма.  -  Он  не  готов  к
самостоятельным действиям.
   - Уверен Совет в том решении, - сварливо прокряхтел Йода.
   - Мальчик невероятно одарен и талантлив, - поддержал Мэйс Винду.
   - Но ему еще многому надо научиться! Его таланты делают его... как бы
сказать... э-э... самоуверенным.
   Магистры переглянулись. Йода досадливо крякнул.
   - Да-да, - он несколько раз мелко  кивнул.  -  Изъяна  все  больше  в
джедаях, м-мм? Уверены слишком в себе они. Даже старые, даже опытные.
   Оби-Ван  постарался  солидным  кивком  подтвердить  слова  маленького
магистра. Он всегда считал самоуверенность совершенно излишней чертой. И
разве не она причиной тому, что Граф Дуку покинул Орден?
   - Помни, Оби-Ван, - вновь вступил в разговор  Мэйс  Винду;  его  речь
текла, как река. - Если  пророчество  истинно,  твоему  ученику  суждено
принести равновесие...
   Вот уж об этом можно было и  не  напоминать!  Разве  он  мог  забыть?
Куай-Гон первым увидел в Анакине Избранного. Единственного, чего учитель
не  смог  или  не  захотел  объяснить,  так  каким  же   образом   будет
восстановлено равновесие и что это  вообще  означает.  Кеноби  один  раз
робко заикнулся на эту тему. Учитель  ответил,  что  если  бы  знал,  то
Избранным  называли  бы  его,  а   не   кого-то   другого.   Оби-Ван   с
неудовольствием и не в первый раз  отметил,  что  в  Храме  к  Куай-Гону
начинают относиться как к пророку. Кеноби мог  поклясться,  что  учител
это совсем не порадовало бы.
   - Если пойдет по правильному пути, - пробормотал молодой  рыцарь,  то
ли обращаясь к обоим магистрам, то ли ни к кому из них.
   - Своими делами займись, ум-мм, - посоветовал Йода, постучав  посохом
Кеноби по колену, чем мгновенно  вывел  из  отвлеченных  размышлений.  -
Когда откроется тайна убийцы, получим другие ответы.
   - Да, учитель...
   Оби-Ван разжал ладонь.  Черная  стрелка,  которую  он  вынул  из  шеи
мертвой клаудитки, была такая маленькая.

***

   Движения ее рук не были такими умелыми или ловкими, как  у  сына,  но
все-таки удалось приладить грудную плиту панциря на  торс  робота.  Если
потом по нему пройтись маслом и полиролью, то металл станет блестеть  на
солнце, точно драгоценный. Если она найдет полироль.
   Женщина улыбнулась. Металлическое "лицо" дроида не  могло  изобразить
ответной улыбки, но женщина поняла - робот доволен. Как часто он  ныл  и
сетовал, что песок забивается в сочленения, что все суставы скрипят, как
у древней развалины, а он еще так молод, и что вот-вот выйдут  из  стро
драгоценные реле. И что он не может гарантировать, что окружающие  (а  в
особенности - лично он) не пострадают от случайного разряда. Или  он  не
спалит дом в результате короткого замыкания...
   Все, конец жалобам. Она закончила  то,  что  не  успел  сделать  сын.
Теперь все будет в порядке...
   - Теперь... - губы слиплись от запекшейся крови.
   Нет, не теперь. Корпус для робота она сделала несколько дней назад...
Или недель? Или лет? Когда же это  случилось?  Муж  привез  ее  на  свою
ферму... Ну да, она раскопала в небольшой мастерской при  доме  запасные
части для робота-секретаря, у стены, за одним из верстаков. Как они туда
попали, одному джедаю известно...
   Как странно: она так отчетливо все помнит, но не имеет  ни  малейшего
понятия, когда это было.
   А теперь... а теперь непонятно где находится сама.
   Она не могла открыть глаз и оглядеться; сил не осталось, больно  было
даже моргнуть. Высохшая корка стягивала кожу на лице.
   Забавно... только там ей еще больно. Наверное, она ранена.
   Наверное...
   Она услышала рядом шум. Шорох песка? Приглушенные шаги,  словно  ноги
не обуты в ботинки, а обмотаны тряпками? Какое-то бормотание? Да, верно,
они всегда так бормочут.
   Мысли вновь утекли к роботу-секретарю. Бедняжка... надо было  сделать
покрытие и для манипуляторов, нет, не покрытие, как же  оно  называется?
Она забыла.
   Движения ее рук не были такими умелыми или ловкими, как  у  сына,  но
все-таки удалось приладить...
   Она услышала пронзительный короткий свист. Нет, не  так.  Она  знала,
что это был пронзительный и короткий свист.
   А затем ей на плечи обрушился жалящий злой удар.
   Но чтобы в полной мере его ощутить, сил не осталось.

10

   Анакин Скайуокер и Джар Джар Бинкс стояли дозором в спальне сенатора.
Из разбитого окна открывался точно такой же вид, как из  всех  остальных
окон верхних этажей мегаполиса: небо, перечеркнутое линиями транспортных
артерий.
   Падме и ее служанка  (кажется,  опять  Дорме)  метались  по  спальне,
вытаскивая из гардеробов одежду и укладывая ее в дорожные сумки. И, суд
по нервным движениям обеих, оба добровольных  стража  хорошо  поступили,
что держались на предельном удалении от  разгневанного  и  расстроенного
сенатора. Канцлер выполнил просьбу Ордена, и теперь Амидала возвращалась
домой. Но это не значило, что она была счастлива.
   Испустив душераздирающий вздох, Амидала выпрямилась, упершись  руками
в ноющую от трудов спину. После еще одного  вздоха  она  взяла  курс  на
замершую возле окна парочку.
   - Я беру отпуск, - сообщила Амидала гунгану; голос у нее был сердитый
и сумрачный, словно она вознамерилась вколотить в лопоухую голову Бинкса
хоть немного рассудка. - Ты займешь мое место  в  Сенате.  Представитель
Бинкс, я знаю, что могу на тебя положиться.
   Она никак не могла отвыкнуть от королевской привычки называть всех на
"ты".
   - Наша почтена, - с готовностью хлопнул ушами  Джар  Джар,  изобража
готовность.
   Амидала еще раз вздохнула. Анакин украдкой хихикнул.  Можно  облачить
гунгана в королевский наряд, но природу его не изменишь.
   - Что?
   Голос сенатора был суров. Джар Джар смутился, откашлялся и постаралс
не пританцовывать.
   -  Моя  почтена  забирай  такая  ноша.  Моя  принимай  с  много-много
покорностью и да...
   - Джар Джар, я тебя не задерживаю, - оборвала признания Амидала. -  У
тебя много дел.
   - Да... наверное... ну да!
   Глубокий поклон, как заподозрил Анакин, должен был скрыть  тот  факт,
что гунган зарумянился, как дареллианский огненный краб. В  сочетании  с
общим зеленовато-коричневым колером физиономии, любопытное  должно  быть
зрелище. Но насладиться им Скайуокеру не было суждено, потому что  Бинкс
поспешно ретировался, одарив всех на прощание ослепительнейшей улыбкой.
   Анакин смотрел ему вслед и с грустью ощущал, как улетучиваются из его
бедовой головы последние мысли о хладнокровии и  разумности.  Падаван  с
ужасом понял, что  сейчас  поведет  себя  не  лучше  гунгана.  Но  Падме
заговорила с ним таким тоном,  что  всем  стало  ясно  -  сенатор  не  в
радужном расположении духа.
   - Я не люблю прятаться!
   - Не бойся. Совет разрешил расследование. Оби-Ван быстро выяснит, кто
нанял охотницу. С самого начала нужно было этим заняться. По мне,  лучше
не ждать исполнения угроз, а бить первым.
   Скайуокер собирался добавить, что  предлагал  это  с  самого  начала,
просто никто не послушал. Очень уж хотелось, чтобы Падме знала:  он  был
прав, а Совет слишком долго мялся и сомневался, прежде чем пришел к тому
же решению. Но, похоже, Падме была  не  в  настроении  слушать  кого-то,
кроме себя.
   - А пока твой учитель проводит расследование, мне придется прятаться!
   - Это самое благоразумное.
   Амидала раздраженно взмахнула рукой.
   - Я не для того столько лет  трудилась,  чтобы  прохлаждаться,  когда
будут принимать важное решение!
   - Иногда приходится прятать гордость и делать то, что он нас требуют,
- не слишком убежденно отозвался Анакин.
   В ответ раздался громовой рык, не вязавшийся с образом ангела:
   - Гордость?! Ани, ты мал и не нюхал политики! Так что прибереги  свое
мнение до лучших времен...
   - Прошу прощения, госпожа сенатор, я лишь пытался...
   - Ани! Хватит!!!
   - Пожалуйста, - холодно отчеканил Скайуокер, - не называй меня так.
   - Как? - оторопела Амидала.
   - Ани. Пожалуйста, - с нажимом повторил падаван, -  не  называй  мен
так.
   - Я всегда так к тебе обращалась. В конце концов, это же твое имя.
   - Мое имя - Анакин, - строго и жестко сказал Скайуокер.  -  Когда  ты
произносишь "Ани", я чувствую себя ребенком. Я - не ребенок.
   Она осмотрела его с ног до головы и кивнула, признав правоту.  Трудно
считать малышом того, кто возвышается над тобой на целую голову. А то  и
больше.
   - Извини меня, Анакин. Отрицать, что ты... что ты вырос, невозможно.
   Он не просто вырос. Он превратился в мужчину. Еще  совсем  юного,  но
тем не менее. И, что самое  неприятное  в  такой  ситуации,  сильного  и
привлекательного. Падме неуверенно улыбнулась.
   Гнев сдуло. Анакин раскраснелся. Срочно  надо  было  что-то  сделать,
чтобы охладить разгоряченную голову! Сила потекла через пальцы,  похожа
на ощупь на теплые золотистые струйки. Над  соседней  полкой  всплыла  в
воздух небольшая резная статуэтка.
   И все-таки - понадобилось прочистить горло,  прежде  чем  заговорить.
Анакин очень боялся, что сорвется голос.
   - Оби-Ван никак этого не поймет. Просто горе. Он критикует каждый мой
шаг, будто я кутенок какой-то. Он даже не стал слушать, что нужно искать
не убийцу, а того, кто его нанял...
   - Учителя всегда видят больше наших промахов, чем хотелось бы нам,  -
согласилась Падме. - Единственный способ повзрослеть.
   - Пойми меня правильно, - Скайуокер задумчиво разглядывал танцующую в
воздухе безделушку; пальцы его едва  заметно  подрагивали.  -  Кеноби  -
хороший наставник, сильный, как магистр Винду, и иногда даже  мудрый.  Я
благодарен  судьбе  за  то,  что  я  его  ученик.  Только  вот...  -  он
нетерпеливо вздернул подбородок, тонкая косичка мотнула