о  погибших родителях, о разбитых семьях. И эта боль
объединяет их в одно целое".
 Впереди   блеснула  голубая  вода.  Они   шли   по  широкому  бульвару,
перепрыгивая через глубокие воронки от протонных торпед.
 - Это озеро Вейр, - сказал Нильд. - В детстве я любил здесь купаться. А
теперь посмотрите, что с ним сделали дааны.
 Они  подошли  ближе. Оказалось,  что  озеро, краешек  которого Куай-Гон
заметил между деревьями, довольно  велико. Оно  было бы необычайно красивым,
если бы не высоко  над  водой, поддерживаемое  силой отталкивания от опорных
колонн, не парило массивное угольно-черное здание.
 -  Еще один  Зал  Памяти,  -  с  отвращением бросил Нильд.  -  Это  был
последний бассейн открытой воды на многие тысячи километров вокруг. А теперь
он отдан мертвецам.
 Налетевший ветер взъерошил темные волосы Нильда. Отвращение на его лице
сменилось печалью, и Куай-Гону подумалось, что мальчик вспоминает о том, как
хорошо было купаться в этом озере. И вдруг его полоснула по сердцу горестна
мысль: ведь Нильд еще совсем молод! Под землей он вел себя как хозяин, и эти
повелительные манеры помогали ему казаться старше, но ведь на  самом деле он
примерно одних лет с Оби-Ваном!
 Куай-Гон бросил  быстрый взгляд на Серизу.  Ее красивое худое лицо было
бледным,  почти  изможденным,  но джедай  все  равно  сумел разглядеть в ней
маленькую девочку, какой она когда-то была. "Они еще так молоды, - с грустью
подумал  Куай-Гон. - Слишком молоды для  тяжелой задачи, которую они на себ
возложили,  -  остановить кровопролитие,  затянувшееся на  века, спасти мир,
изнемогающий от ненависти и боли".
 - Пойдемте, - сказал Нильд. - Послушаем, как говорят мудрые мертвецы.
 Он  размашисто  зашагал вперед,  остальные  последовали  за  ним, Нильд
распахнул каменные двери и быстро пошел по проходу, оставляя позади памятник
за памятником.  Он  включал голограммы, но  не  останавливался послушать  их
рассказы. Огромный зал наполнился голосами, они гулко отдавались эхом, снова
и снова повторяя  призывы  к ненависти и отмщению. Нильд побежал, нажимая на
стенах выступ за выступом, вызывая к жизни призраки войны.
 Наконец  он остановился перед  последней  из  включенных голограмм. Она
изображала рослого воина с волосами до плеч, в бронированных доспехах.
 -  Меня зовут  Микао, я сын Теранди из  Гарта,  из  Северной  страны, -
сказал голографический  воин. - Я был еще мальчишкой, когда мелидийцы напали
на Гарт и согнали мой народ в лагеря. Многие умерли там, и в том числе...
 - А почему  мелидийцы пошли  на  вас войной,  дубина ты  стоеросовая? -
насмешливо спросил  Нильд у воина, монотонно перечислявшего список убитых. -
Не потому  ли, что  даанскиесолдаты  в Северной  стране  без  предупреждени
напали на поселки мелидийцев и вырезали сотни людей?
 Воин продолжал свой рассказ.
 - ...А моя мать погибла в тот день, не успев даже воссоединиться с моим
отцом.  Отец  погиб  в  великой  Битве  за  Равнины,  отомстив  за  страшное
оскорбление, нанесенное нам мелидийцами в битве на Севере...
 - Которая произошла лет сто назад! - насмешливо фыркнул Нильд.
 - ...И  сегодня я иду в бой бок о бок с моими тремя старшими сыновьями.
Мой младший сын еще слишком мал и не может воевать вместе с нами. Сегодн
сражаюсь за то, чтобы он рос, не зная войн...
 - Жди-пожди! - выкрикнул Нильд.
 - Мы  хотим  не  мести,  но справедливости.  Вот почему  мы  непременно
одержим победу.  -  Воин  взметнул кулак, потом раскрыл  его  в  миролюбивом
жесте.
 - Дураки и лжецы! - в сердцах  заорал Нильд и отвернулся от голограммы.
- Пошли отсюда. Не могу больше слушать их тупые призывы.
 Они вышли на воздух.  В  небе  громоздились  свинцово-серые тучи,  вода
почернела.  Огромный  черный куб, паривший над  озером,  отбрасывал  длинные
сумрачные тени. Трудно было различить, где кончается здание и где начинаетс
вода.
 - Видите? - спросил Нильд у  Куай-Гона. -  Они никогда не  остановятся.
Вся надежда этого мира - на Молодых. Я знаю: джедаи - мудрые люди. Вы должны
понять, что наше дело - правое. Разве мы не заслуживаем помощи?
 Золотистые  глаза Нильда  пылали  благородным рвением. Куай-Гон  бросил
взгляд  на Оби-Вана.  Он видел,  что  слова Нильда  тронули  душу  мальчика,
глубоко взволновали его.
 От  этого  Куай-Гону  стало  не по себе.  Джедай -  такой  же  человек,
волнение может  коснуться  его  сердца,  однако  он  обязан  всегда  хранить
спокойствие  и беспристрастность.  А  на  этой  планете  ситуация сложная  и
неустойчивая. Чтобы управлять ею,  нужна ясная  голова. Инстинкт подсказывал
Куай-Гону не становиться ни на чью сторону.
 Но оставалась еще одна нерешенная проблема: Талла. Прежде  всего джедаи
должны были спасти ее. Нильд обещал помочь. Выполнит ли он свое обещание?
 -  Я  знаю, где  держат  Таллу, -  сказал  Нильд,  будто прочитав мысли
Куай-Гона. - Она жива.
 - Ты можешь отвести нас туда? - спросил Куай-Гон.
 - Сериза может,  - ответил Нильд.  - Это место хорошо охраняется.  Но у
меня есть  план. Я смогу его  осуществить. Пока вы спасаете  Таллу,  Молодые
устроят неожиданную атаку.
 -  Не  уверен,  что  атака  получится в  самом  деле неожиданной.  Ведь
мелидийцы знают, что джедаи находятся на свободе, - возразил Куай-Гон. - Они
будут ждать нападения.
 - Но они не будут ждать нападения даанов.
 - Разве дааны планируют нападение?
 -  Нет, -  ответил Нильд.  - Но  мелидийцы-то  этого не знают. Наш план
таков:  мы  устроим  диверсионные  нападения одновременно  в  мелидийском  и
даанском секторах. Мелидийцы решат, что  на  них напали  дааны, и пошлют  на
улицы оборонительные войска. То же самое сделают дааны. Воцарится смятение и
суматоха. Тогда-то вы и освободите Таллу.
 - Но у вас нет оружия, - сказал Оби-Ван. - С чем вы будете нападать?
 -  У  нас  есть план, - таинственно  ответил Нильд.  - От вас мы просим
только одного: оставаться  в склепе и не вступать в контакты с  мелидийцами.
Сейчас они ищут вас повсюду. Пусть их силы будут отвлечены на эту выдуманную
атаку, тогда мы сможем сделать все, что задумали.
 - Видите, как легко мы согласились  помочь вам? -  сказала Сериза. - От
вас мы просим только одного: не делайте ничего. Не мешайте.
 - Мы  сами  займемся диверсиями,  - продолжал Нильд.  - А  вы займетесь
Таллой. Мне известно, что раны ее тяжелы. Ей нужна медицинская помощь.
 Рассерженный Куай-Гон, чтобы выиграть  время, долго вглядывался в воду.
Он понимал, что Нильд  его шантажирует, вынуждая подчиниться своей воле  и в
ответ  на  это  обещая помочь  Куай-Гону выполнить его миссию. Ребенок сумел
перехитрить его, старого джедая!
 А  Оби-Вану, видел он, это нравится.  По спине Куай-Гона опять пробежал
холодок дурных предчувствий.
 Он обернулся к Нильду и Серизе.
 - Хорошо, - сказал он. - Мы с Оби-Ваном будем ждать, когда вы приведете
нас к Талле. Наша главная задача - спасти ее. После этого можете делать все,
что хотите, на свой страх и риск. Договорились?
 Нильд усмехнулся.
 - Именно этого мы и хотим.

 Глава 9

 А в туннелях полным  ходом  шли приготовления. Нильд и Сериза сбились в
кучку с остальными  Молодыми, затеяли серьезный разговор. Оби-Ван тихо сидел
за столом и смотрел на них. Их лица горели решимостью. Завтра на заре даанов
и мелидийцев  ждет  неприятный  сюрприз. Чем  бы все  ни  кончилось,  работа
предстоит жаркая.
 Куай-Гон  расхаживал  взад и вперед по дальнему  концу зала,  выказыва
редкое для него нетерпение.
 - Если вам нужна помощь в стратегии... - начал он.
 К нему обернулась Сериза.
 - Нет, - коротко ответила она. - Помощь нам не нужна.
 - Выслушав мнение  другого человека, вы увеличите свои шансы на победу,
- тихо сказал Куай-Гон.
 На этот раз Сериза даже не обернулась. Нильд не поднял глаз.
 - Джедай, нам не нужна ваша помощь, - отрезала Сериза куда резче, чем в
первый раз.
 Оби-Ван  взглянул на Куай-Гона,  пытаясь уловить его реакцию. Он видел,
что  учитель с трудом  преодолевает раздражение.  Но хоть иногда Куай-Гон  и
действовал  под влиянием порыва, он никогда не опускался  до  мелочных обид.
Раздражение покинуло его, учитель снова был внешне спокоен.
 - Падаван, я пойду обследовать туннели, - тихо сказал он Оби-Вану. - Не
хочется  во  всем  полагаться  на  Молодых.  Лучше  знать дорогу самому.  Ты
оставайся здесь.
 Оби-Ван  кивнул.  Впервые  в  жизни  ему  не  хотелось  никуда  идти  с
Куай-Гоном. Он хотел остаться и смотреть, как Молодые составляют план битвы.
 Сериза разделила молодежь на  группы и распределила задачи. Действовать
приходилось примитивным оружием,  своими руками собранным из обломков. Самым
грозным  оружием была  мощная  праща, метающая лазерные  шары.  Ударившись о
живое  существо, такой  лазерный  шар  мог  разве  что  слегка  обжечь,  но,
разбившись о твердую поверхность, взрывался с грохотом бластерного выстрела.
 Весь день  Оби-Ван  безуспешно пытался привыкнуть к неумолчному грохоту
взрывов.  Военные  игрушки  были  излюбленным  развлечением  и  даанских,  и
мелидийских детей. Молодые усовершенствовали эти игрушки, чтобы те грохотали
еще громче. В  комнатах, отходивших вбок от главного  туннеля, кипела работа
над  ракетами.  Ребята  набивали металлические трубки  камешками и наполняли
краской.
 В уголке Сериза плела пращи. Она шлифовала толстые петли острым ножом и
проверяла их точность на мягких кусочках флимсипласта. Легкие твердые шарики
взмывали высоко в воздух и с убийственной меткостью поражали  один и  тот же
выступающий камень. Сериза работала уже много часов, ни разу не  прервавшись
на отдых.
 - Я  бы хотел вам помочь, - предложил ей Оби-Ван, подходя ближе. - Не в
стратегии, - торопливо добавил он. - Я знаю, у вас все продумано. Но в твоей
работе я мог бы помочь.
 Сериза откинула со лба прядь волос и едва заметно улыбнулась:
 - Боюсь, я обидела твоего начальника, а?
 - Он мне  не начальник, - поправил ее Оби-Ван. - У  джедаев  нет такого
понятия. Он скорее наставник.
 - Хорошо, как скажешь. Но,  если хочешь  знать, старики всегда считают,
что они все знают лучше  всех. И вечно путаются под  ногами. - Она протянула
Оби-Вану нож. - Сможешь шлифовать их до такой же толщины, что и я?  Тогда мы
в два счета управимся.
 Оби-Ван сел и начал скрести ножом податливые кожаные петли.
 - Как ты думаешь, завтра у нас все получится?
 -  Не  сомневаюсь,  -  твердо ответила Сериза. - Наш расчет строится на
ненависти, которая пропитала оба сектора. От нас требуется всего лишь одно -
создать  видимость битвы.  Обе стороны  откроют  ответный огонь, не дав себе
труда  проверить сообщения о выстрелах  из бластеров  и о торпедных ракетах,
Они каждую минуту ожидают войны.
 -   Может,  ваша  битва  -   и  видимость,  но  опасность   вам  грозит
невыдуманная, - напомнил Оби-Ван. - У обеих сторон есть настоящее оружие.
 Сериза покачала головой.
 - Я не боюсь.
 - Если страх не захлестнет тебя с головой, он придаст тебе осторожности
и тем самым спасет, - ответил Оби-Ван.
 Сериза фыркнула.
 - Это одно из изречений твоего начальника-джедая?
 Оби-Ван залился краской.
 -  Да. И я считаю, что оно  верное. Страх - это  инстинкт, который учит
нас  быть  осторожными.  Тот, кто  говорит,  что  идет  в бой без  страха, -
самонадеянный глупец.
 - Можешь называть меня  глупой, пада-джедай, - упрямо заявила Сериза. -
Но я все равно не боюсь.
 - Ясно, - с беспечностью сказал Оби-Ван. - Ты идешь в славную битву без
страха, с уверенностью, что мерзкий враг падет.
 Он  повторял пустословное хвастовство мертвых,  какое  слышал  в  Залах
Памяти, и Сериза это поняла. Она вспыхнула, как минутой раньше - Оби-Ван.
 - Еще одна мудрость джедаев. Удивляюсь, как ты дожил до своих лет, если
без  конца указываешь всем и  каждому  на их  глупости,  - ответила  наконец
Сериза с кривой  улыбкой.  - Ладно,  не  сердись, я  тебя поняла. Я ничем не
лучше наших предков, слепо иду в бой, который мне суждено проиграть.
 - Я не сказал, что ты проиграешь.
 Сериза помолчала, впервые взглянув на Оби-Вана в упор.
 - Ну, в день битвы мне, может быть, и станет страшно. Но сегодня - нет.
Я чувствую, что я готова к  бою. Это первый шаг к справедливости. И  мне  не
терпится сделать его. Ты не знаешь какой-нибудь мудрой фразы на этот счет?
 -  Нет,  - признался Оби-Ван. Сериза была не похожа ни на кого  из тех,
кого  он  знал  раньше.  -  Справедливость -  это  дело,  за  которое  стоит
сражаться. Если бы я не верил в это, то не стал бы джедаем.
 Сериза опустила пращу.
 - Быть  джедаем - это очень важно для тебя.  Точно так же, как для мен
очень важно  быть  среди  Молодых, -  заметила она,  рассматривая его своими
хрустальными зелеными глазами. - Но разница в том, что у Молодых нет никаких
наставников. Мы сами себе указываем путь.
 -  Быть  учеником  - почетная  обязанность,  - ответил  Оби-Ван. Но  он
боялся,  что  эти  слова   прозвучали  слишком   неубедительно.   Он  привык
произносить их и верить в них всем сердцем. Быть джедаем - в этом всегда был
смысл его жизни. Но, проведя всего несколько часов среди Молодых,  он увидел
такое самоотречение и преданность делу, каких никогда еще не встречал. И это
не только взволновало его, но и внесло смятение в душу.
 Да, конечно,  среди  учеников  в  Храме  Джедаев  он тоже видел примеры
самоотверженности.  Но кое у кого к  этому чувству примешивалась гордость. В
конце концов, джедаи -  это сливки общества, их  отобрали для обучения среди
миллионов других детей.
 Если магистр Йода  замечал в ком-то  из  учеников гордость, он  находил
пути  выявить  ее  и наставить  ученика на  правильный  путь. Гордость часто
основывалась  на высокомерии, а этому чувству не было места  среди  джедаев.
Одним  из  принципов  обучения  джедаев было уничтожение гордости. Ее  место
должны были  занять уверенность в себе и смирение. Сила  процветала только в
том, кто чувствовал свою связь со всеми живыми существами во вселенной.
 Здесь,  в  туннелях,  Оби-Ван  встретил  душевную чистоту, какую  видел
только в магистре  Йоде во время  кратких бесед да еще в Куай-Гоне.  И  этой
чистотой были наделены люди его возраста. Им не приходилось прилагать усилий
для ее достижения. Она давно укоренилась в их душах. Может быть, потому, что
дело,  за  которое  они боролись, было  не просто  истиной,  вложенной им  в
головы. Оно впиталось им в плоть и кровь, родилось в страданиях.
 Оби-Ван  почувствовал  себя  уязвленным,  как  будто Сериза  подвергала
сомнению его преданность делу джедаев.
 - Но у  Молодых есть  вожак - Нильд, -  указал он. - Значит, у вас тоже
есть начальник.
 - Нильд лучше всех нас разбирается в  стратегии, - ответила Сериза. - И
еще нам нужен человек, который организует нас, чтобы мы не распались.
 - И  наказывает  вас? - спросил Оби-Ван, вспомнив, как  Нильд  чуть  не
придушил мальчика.
 Сериза неуверенно замолчала. Ее голос стал тише:
 -  Нильд  может  показаться  грубоватым,  но  без  этого  не  обойтись.
Ненависти нас  научили  раньше,  чем  ходить.  Чтобы перешагнуть  через  эту
ненависть,  приходится  быть  твердыми.  Наше  представление  о  новом  мире
воплотится в жизнь только  тогда,  когда  мы разучимся ненавидеть. Мы должны
забыть все, чему нас учили. Должны  начать  все сначала. Нильд понимает  это
лучше  остальных.  Может,  потому, что  ему  в  жизни досталось больше,  чем
другим. Он выстрадал это знание.
 - Что с ним случилось? - спросил Оби-Ван.
 Сериза вздохнула и отложила пращу.
 - Та последняя голограмма, которую он включал. Над которой смеялся. Это
был его отец. Он ушел  на войну вместе с тремя братьями Нильда. Все погибли.
Нильду было  всего  пять  лет.  Через  месяц  его  мать начала  готовиться к
следующей великой битве. Она оставила его с дальней родственницей, девочкой,
которая  была  ему как сестра. Мать  ушла на  войну, и ее тоже  убили. Потом
мелидийцы напали  на его деревню. Родственница спаслась  бегством  и забрала
его с  собой  в Зеаву.  Там он прожил  несколько мирных лет, но  потом дааны
напали на  мелидийский  сектор, и родственнице  пришлось сражаться.  Ей было
семнадцать  лет - достаточно, чтобы ее призвали на  войну. Она тоже погибла.
Нильд остался один на всем белом свете  и вынужден был уйти на улицы,  чтобы
прокормиться.  Ему  было  восемь  лет. Находились люди,  которые хотели  ему
помочь. Он не хотел жить ни с кем, но принимал кров и пищу, когда нуждался в
них. Он не хотел опять попасть в зависимость  от кого-то. Ты  можешь  его за
это упрекнуть?
 Оби-Ван  представил себе всех людей,  которые любили Нильда.  И все они
умерли, один за другим.
 - Нет, - тихо ответил он. - Мне не в чем его упрекнуть.
 Сериза вздохнула.
 - Дело  в  том, что меня с  детства приучили считать даанов чудовищами,
зверьми  в  человеческом  облике.  Нильд  был  первым  дааном,  с которым
познакомилась. Именно  он  объединил всех  сирот - мелидийцев  и даанов.  Он
ходил  в  детские приюты,  собирал  детей,  обещал им свободу  и мир.  Потом
освобождал их. Те, кто оставался в детских приютах, рано или поздно попадали
под призыв.
 - Под призыв? Что это такое? - спросил Оби-Ван.
 -  И  у  мелидийцев,  и у даанов дети-сироты были  обязаны работать  на
военных  заводах. А  тех,  кто  постарше,  мобилизовали в армию,  -  грустно
ответила Сериза. - Или работать, или сражаться. В  столичных приютах  всегда
полным-полно детей. В городах -  поменьше, а в деревнях дети просто-напросто
убегают.
 - Куда же они идут?
 Сериза угрюмо сдвинула брови.
 -  Бродят  по  окрестностям, подбирают  объедки. За городскими  стенами
живут целые племена детей-бродяг. Нильд  много сделал, чтобы организовать их
тоже. Они  поддерживают связь с помощью  краденых коммутаторов. Они не хотят
войны. - Сериза  обернулась к Оби-Вану. - Ты спросил меня, каковы наши шансы
на успех, и я тебе ответила. Но на самом деле мне не хочется  взвешивать все
"за" и "против". Мы победим, и  все. По-другому быть не может.  Оби-Ван, наш
мир превращается в выжженную пустыню. И только мы можем это остановить.
 Оби-Ван  кивнул. Он начал  понимать  Серизу. За  ее  внешней  резкостью
таились глубокие чувства.
 -  Ваша помощь  нам бы очень  пригодилась, - продолжала Сериза. - У вас
есть контакт  с  Советом  Джедаев,  есть связи  на  Корусканте. Вы  могли бы
показать  всей  галактике,  что наша борьба  справедлива.  Поддержка джедаев
очень много значит для нас.
 - Сериза,  я не  могу  обещать тебе поддержку  джедаев, - тихо произнес
Оби-Ван и, удивившись своей храбрости, накрыл ее руку своей. - Могу  обещать
только одно: я сам буду вас поддерживать.
 Сериза пристально заглянула ему в глаза.
 - Может быть, пойдешь завтра  со  мной  и  Нильдом? Мы  отправляемся  в
первый набег на территорию даанов.
 Оби-Ван  задумался. Все-таки он оставался учеником джедая и поэтому  не
мог согласиться на  такое, не  спросив  разрешения  у Куай-Гона. Это было бы
нарушением правил. Но, если спросить, Куай-Гон наверняка откажет.
 Он и так уже нарушил правила, пообещав свою поддержку Серизе и ее делу.
Это обещание может помешать выполнению миссии джедаев.
 Но  Оби-Ван ничего не мог с собой поделать. Дело Молодых вызывало в его
сердце горячее сочувствие. Джедай лишен возможности сражаться за свою семью,
за свой мир,  за свой народ. Он должен вести борьбу там, где укажут  магистр
Йода и Совет Джедаев. И Куай-Гон.
 Сериза  и  Нильд сами  нашли цель для  своей борьбы.  Оби-Вана кольнула
глубокая зависть. Он  много лет провел  среди  тех,  кто старше его.  Привык
прислушиваться к  их мудрым  советам.  А  теперь его отчаянно  тянуло  нечто
совершенно  иное. Здесь  он  может  стать частью общества,  войти в  большую
дружную  компанию  до сих пор он не сознавал,  как  ему не хватает общества
таких же, как он, мальчишек и девчонок.
 Под его ладонью лежала  теплая  рука  Серизы. Ее  пальцы были  тонки  и
нежны.  Вдруг  она перевернула  ладонь,  сплела свои пальцы с  его и  крепко
сжала. Он ощутил силу ее руки.
 - Пойдешь? - спросила она.
 - Да, - ответил Оби-Ван. - Пойду.

 Глава 10

 Той  ночью Молодые развернули спал