й коротким коричневым пальцем, говорит: "Для  тайной
встречи с Ашгадом все готово, ваше превосходительство.  Хот
он  не  занимает на планете никаких официальных постов,  это
совещание    может   стать   ключом   ко    всей    политике
взаимовыгодного использования планетарных ресурсов".
     Не встречайся с Ашгадом.
     Не лети в сектор Меридиан.
     Что случилось с ногри?
      Неожиданно  у  нее промелькнула мысль: что,  если  она
войдет  в  комнату  позади нее и попытается  открыть  дверь?
"Впрочем,  -  подумала она, - нет никакой  разницы,  заперта
дверь  или нет. Сам дом, похоже, находился посреди пустынной
местности,  где  не  было  ничего,  кроме  зубчатых  гор   и
сверкающей равнины".
      Откуда-то  снизу до нее донеслись голоса.  Она  узнала
голос Сети Ашгада:
     - Нам придется обратиться прямо к Димурре, через голову
Ларма.  Так или иначе, Ларм - идиот. Он все еще не понимает,
что  нам  нужно, чтобы завершить постройку "Уверенного".  По
Сети что-нибудь было?
      Его  звучный  баритон был хорошо слышен в разреженном,
сухом  воздухе.  "Ларм", - подумала Лейя. У Моффа  Гетеллеса
был  адмирал  по  имени  Ларм. Она познакомилась  с  ним  на
дипломатическом  приеме  на Корусканте  в  честь  назначени
Гетеллеса  на  его  пост  - одном из последних  приемов,  на
которых  она  была  во  Дворце. Ларм  был  из  породы  вояк-
подхалимов, постоянно прогибавшихся перед Гетеллесом и любым
другим  Моффом  или губернатором, благодаря чему  и  добилс
должного  повышения через головы нескольких более  достойных
кандидатов, когда Гетеллес стал Моффом Антемеридиана.
      Кем  был Димурра, она не имела никакого понятия,  хот
имя слышала. Где? Когда?
      Она не могла различить слов, произнесенных в ответ, но
мурлычущий   голос  пронзил  ее,  словно  холодная   стрела,
вошедшая  в  солнечное сплетение. Дзим. Она снова посмотрела
на свою руку.
      Она ощущала жжение в шее, возле главных артерий, но ей
не  хватало сил, чтобы поднять руки и потрогать. Ее  разумом
медленно  овладевал смертельный холод и  что-то  еще,  некое
ощущение кошмарного сна.
     Вот почему она чувствовала себя столь слабой.
     "Нет, - подумала она. - Я чувствую слабость, потому что
в воду добавили сладоцвет".
      -  Думаю,  ты  прав,  -  снова  послышался  тихий,  но
раскатисто-отчетливый голос Ашгада. - Три синтдроида!  Когда
я думаю о том, сколько стоит даже один из них...
      Голос Дзима на этот раз звучал несколько громче.  Зна
привычку   Ашгада   расхаживать   взад   и   вперед,    Лей
/`%$/.+.&(+  , что сейчас он находится дальше от  секретаря,
чем несколько мгновений назад.
      -  Ничего  не поделаешь, мой господин. Лишь с  помощью
синтдроидов  мы  могли занести Семя Смерти на  корабли  так,
чтобы этого никто не заметил.
      Семя  Смерти!  У Лейи перехватило дыхание,  словно  от
удара.
      Семьсот  лет  назад эта эпидемия уничтожила  миллионы.
Целые   сектора   вновь   были   обречены   на   примитивное
существование, после того как поголовно вымерли все те,  кто
владел техникой и теорией космических полетов...
      Именно  небрежный тон Дзима заставил Лейю действовать.
Она  поднялась с дивана, плотнее закуталась в складки плать
-  солнечный свет уже не давал тепла - и на нетвердых  ногах
направилась к дальнему концу террасы. Метрах в двадцати пяти
ниже,  там,  где стены громадного дома сливались  с  твердым
базальтом утеса, шла другая терраса, уходя за край скалы. На
искусственных грядках по двум ее сторонам росла густая жива
изгородь, ярко-зеленая на фоне серого пермакрета.  У  одного
конца  террасы стояло сооружение вроде застекленной беседки,
внутри   которой  было  совершенно  темно.  Сложная  система
климатизаторов  и  труб несколько смягчала сухость  воздуха.
Судя по тому, куда смотрел Ашгад, Дзим сидел в тени беседки.
      На  террасе  было и третье существо,  вытянувшееся  на
черно-оранжевом   надувном  матрасе   под   целой   системой
увлажнителей воздуха, и Лейя с отвращением содрогнулась  при
его виде и при звуке его густого, тягучего баса.
      -  Дзим прав, - существо перевернулось, вытянувшись во
всю  свою длину - примерно двенадцать метров; это был  самый
длинный хатт из всех, кого видела Лейя. Он был массивным, но
не  тучным,  как Джабба или Дурга; скорее он  походил  своей
гибкостью  и  быстротой  на  молодого  хатта,  выросшего  до
размеров  старого.  -  Без  них  вы  не  смогли  бы   пройти
медицинский контроль. И только дроиды могут вывести  корабли
в гиперпространство без координат второго прыжка.
     Гиперпространство!
      Маркопиус. Эзрах. Капитан Иоа. Несчастные ребята из ее
почетной охраны... Ц-ЗПО и Р2Д2.
     Тошнота и ужас охватили ее, сменившись мгновение спуст
безрассудной яростью.
     - Да, но - сто тысяч кредиток за штуку!
      -  Не так уж и дорого, - Хатт пожал плечами. - Димурра
счел,  что  это  стоит подобных расходов.  Я  с  ним  вполне
согласен.  Недостаточно было заставить Лигеуса передать  это
сообщение   насчет   того,   что   "миссия   закончена,   мы
возвращаемся на Корускант", или даже поддельных  передач  из
точки  прыжка. Мы не могли привести эти корабли сюда. Мы  не
могли уничтожить их без риска лишнего шума. Да и какое  вам,
собственно, дело? За синтдроидов платил Димурра, а не вы.
      -  И  что, вы хотите сказать, все в порядке?  -  Ашгад
раздраженно   повернулся   от   ограждения   к    гигантской
полулежащей  фигуре.  -  С  таким  отношением   нет   ничего
удивительного  в  том,  что  вы больше  не  управляете  этой
территорией, Белдорион.
     - Так или иначе, - загадочно прогудел Белдорион, - пена
на  них  скоро  упадет, не так ли? И что такое триста  тысяч
кредиток, если вы сможете избавиться от всех свидетельств  о
том,  где  находится  ее  превосходительство  и  что  с  ней
случилось?  Как только Риеканн впадет в кому,  Совет  начнет
гоняться  за  собственным хвостом - каждый  его  член  будет
пытаться занять место рядом с названным преемником.
     Он раздулся и громко рыгнул. Изо рта потянулась струйка
зеленой  слюны,  и  запах  отрыжки настиг  Лейю  на  верхней
террасе.   Хатт  перекатился  на  бок  и  пошарил  маленькой
мускулистой  ручкой по дну стоявшей рядом с  ним  фарфоровой
миски  размером  с  ванну. В ней копошилось  что-то  розово-
оранжевое. Даже Ашгад с отвращением отвернулся.
      -  И  не  говорите мне, что я больше не управляю  этой
планетой,   -   добавил   хатт,   набивая   рот   маленькими
извивающимися   существами.  Он  повел  огромными   влажными
глазами  навыкате, как некогда Джабба. - Никто  не  заставит
меня    -   меня,   Белдориона   Великолепного,   Белдориона
Красноглазого,  -  уйти.  Я правил этим  миром  дольше,  чем
существует ваша мелкая Империя, и правил им достойно.
      Он зачерпнул еще одну шевелящуюся горсть и отправил  в
гигантскую  пасть. Несколько существ сорвалось с  пальцев  и
доползло почти до края его матраса, прежде чем он слизнул их
языком. Он улыбнулся и вновь повел глазами.
      -  Так что не говорите мне, что я слишком расточителен
или слишком ленив для того, чтобы знать, о чем я говорю.
     Он вытянул руку, и Лейя почувствовала ее.
     Силу.
      Чаша  из  серовато-белого металла, видимо, стоявшая  в
тени  беседки, вплыла в поле зрения и медленно  двинулась  к
коротким  вытянутым желтым пальцам, украшенным  громоздкими,
аляповатыми перстнями.
      Лейя  почувствовала, как вокруг меняется  сам  воздух,
словно радужный солнечный свет изменил сущность, став едким,
горячим, злым.
      Хатт  Белдорион был обученным джедаем. И  снова  Лейя,
хотя  и  обладала лишь зачатками могущества джедаев, ощутила
прикосновение  Силы, словно внутри ее черепа  кто-то  провел
наждачной бумагой.
      Почувствовав  слабость  в коленях,  Лейя  вернулась  к
дивану,  ухватившись  за его спинку и  дрожа  всем  телом  в
жарком темно-красном бархатном платье.
      "Бореалио  был  послан в гиперпространство,  слепой  и
незапрограммированный, чтобы никогда больше не  вернуться...
Но,  если  Дзим говорил правду, если на его борту было  Сем
Смерти, это уже не имело никакого значения.
     Значит, она тоже заразилась Семенем Смерти? Отказываясь
верить,  она  покачала  головой. Это было  невозможно  -  по
имевшимся   сведениям,  от  этой  болезни   никто   еще   не
выздоровел!
      И  министр Риеканн, ее заместитель в Совете...  "Когда
Риеканн впадет в кому..."
       Я  должна  его  предупредить.  Я  должна  кого-нибудь
предупредить...
      Она  упала  на диван, дрожа от слабости и  потрясения.
Паника  и ярость боролись с дурманом сладоцвета, окутывавшим
ее мозг.
      Ей показалось, что кто-то прошептал в ответ: "Конечно,
должна. Но не сейчас".
      Она  почувствовала  в кармане платья  что-то  твердое,
упиравшееся ей в бедро. Лейя нахмурилась, пытаясь вспомнить,
что  было  у  нее с собой, когда она встречалась с  Ашгадом.
Ответ  был  прост - ничего. Бархатное церемониальное  платье
было  достаточно тяжелым и без того, чтобы  что-либо  еще  к
нему добавлять.
     Но в таком случае, кто мог положить ей что-то в карман,
и когда?
      Она нашарила карман, первоначально предназначенный дл
записывающего устройства или, в зависимости от того,  с  кем
обладатель платья намеревался встречаться, ручного бластера.
       Непослушные  из-за  действия  сладоцвета,  ее  пальцы
сомкнулись на металле.
     Это был ее лазерный меч.

                              4

      Лейя достала меч и потрясенно уставилась на него.  Она
коснулась  кнопки,  и послышалось легкое  гудение  лазерного
клинка,   бледно-голубого  и  почти  невидимого  в  странном
муаровом свете.
        Ей   вновь   послышался   голос   Люка:   "Продолжай
тренироваться с лазерным мечом. Тебе это необходимо".
     И, словно эхо, - голос Анакина, которого она никогда не
слышала: "У нас есть Сила..."
      Она  тряхнула головой, отгоняя воспоминания о страшном
сне.  Но она не могла отогнать прочь сознание того, кем были
ее  дети,  -  внуки Дарта Вейдера, и лишь понятия  Закона  и
Справедливости разделяли реальность Новой Республики и  этот
ужасный  сон. Она вспомнила многочисленные попытки похитить,
их,  использовать  их, превратить их  в  орудия  алчности  и
одержимости.  И хотя предполагалось, что она  научит  их  не
пользоваться   собственным  могуществом   ради   эгоистичных
побуждений  или  минутного порыва,  она  видела,  как  люди,
забывшие  о человеческом, из разбитой ли Империи или  из  ее
собственного Совета, ссорятся и грызутся, напрасно  расходу
время и жизни.
       И   Люк  постоянно  напоминал  ей  об  этом  пугающем
могуществе - могуществе Палпатина.
       Она   снова   коснулась  кнопки.  Светящийся   клинок
стремительно вобрался в рукоять.
     Р2Д2. Словно в тумане, она вспомнила отчаянные крики Ц-
ЗПО  в  коммуникаторе и, когда она уже скользила в  холодную
бездну,  - тихий щелчок сервомеханизма астродроида  рядом  с
ней. "Р2Д2 знал, что мне. угрожает опасность. Он помог мне -
единственным возможным для него способом".
     Она закрыла глаза, борясь с подступающими слезами.
     "Я убью их, - подумала она, чувствуя нарастающую сквозь
наркотический дурман холодную ярость. - Ашгада, и  Дзима,  и
mb.#. вонючего хатта, и Лигеуса с его отравленными напитками
и  фальшивым сочувствием. Что бы они ни собирались делать,
их уничтожу".
       Прежде   чем   вернется  Лигеус,  стоит  внимательнее
осмотреть комнату и поискать пути возможного бегства.
      Воздух  в  помещении был мягче, не  столь  сухой,  как
снаррки.  Это  означало, что в дверях  и  окнах  установлены
магнитные  экраны  - удовольствие не из дешевых  -  и  нека
разновидность климатизаторов в потолке. Вдали от  сверкающих
отражений солнечного света все было скрыто густой тенью, и в
воздухе  висел  кисловатый запах, который не  в  силах  были
рассеять кондиционеры.
      Естественно, везде, где были хатты, пахло хаттами.  Не
было  никого,  кому  нравился бы  этот  тяжелый,  гнилостный
запах.  На  Татуине  Лейя  научилась  его  ненавидеть,  хот
короткий  опыт, приобретенный за время пребывания во  дворце
Джаббы,  сослужил ей хорошую службу во время  переговоров  с
хаттом  Дургой  на  Нал Хутта. Она была  одним  из  немногих
дипломатов,  кто  мог иметь дело с сильно  пахучими  расами,
вроде хаттов и вордумов, относясь к ним без предрассудков  и
без видимого отвращения. Она понимала, что нельзя подвергать
сомнению  их  разум лишь из-за того, что их  пищеварительные
ферменты  могли  переварить  все:  от  древесных  корней  до
продуктов нефтепереработки.
      Были  здесь и насекомые. Мелкие и пурпурно-коричневые,
они ползали в густой тени у основания стены и под маленьким,
грубо  сколоченным комодом, который был, не  считая  дивана,
единственным предметом мебели. Роль шкафов исполняли стенные
ниши:   обычно   для   мира,  бедного   древесиной.   Двери,
закрывавшие ниши, и старомодная, открывавшаяся вручную дверь
в  комнату, были сделаны из прочного пластика. Почти во всех
нишах  тоже ползали насекомые, избегая даже сумрачного света
в помещении.
     Лейя с отвращением содрогнулась и снова закрыла дверь.
      В  конце  концов  она  оторвала  лоскут  от  подкладки
бархатного платья и привязала лазерный меч сзади к пояснице,
спрятав  его под длинным подолом красно-бронзовой  узорчатой
мантии.  Лигеус Ворн носил некое подобие свободной  рубашки,
брюки  и жилетку, что, видимо, было здесь обычной одеждой  -
сырья  для  изготовления ткани тоже  не  хватало.  Вероятно,
любая одежда, какую бы они ей ни дали, оказалась бы для  нее
слишком  велика.  Во всяком случае, все  вещи,  которые  она
когда-либо получала от пилотов-повстанцев, висели на ней как
на вешалке.
      К  ней  постепенно возвращалась ясность  мыслей.  Люк,
подумала   она.   Люк,  усаживающийся  в  кабину   "бритвы",
закрывающий  фонарь,  -  дух  Люка,  благодаривший   ее   за
последнее прощальное прикосновение Силы.
      Она  понятия  не имела, где находится  дом  Ашгада  по
отношению к городу Хвег Шуль, который, судя по Реестру,  был
единственным  крупным населенным пунктом  на  планете.  Даже
учитывая  примитивные средства транспорта, он мог находитьс
в  сотнях или тысячах километров отсюда. Если у Ашгада  были
корабли,   которые  могли  по  крайней  мере  летать   между
/+  -%b  ,(  - не говоря уже о синтдроидах, - у него  вполне
могли быть и флаеры.
      Она  почесала запястье, изучая красный след от  укуса.
Эти  мелкие насекомые ей неизвестны, но ясно, что  они  были
паразитами.  Лейя одернула рукав. У нее все  еще  оставалось
искушение  вернуться на диван на залитой солнцем  террасе  и
сидеть,  глядя  в бесконечные просторы сверкающих  камней  и
созерцая их неяркое, сглаженное блеском разноцветье - серые,
белые,   розовые,   мутно-голубые  и   зеленые,   бескрайнее
пространство,  превращенное солнечными лучами  в  гигантский
калейдоскоп.
       "Нельзя,  -  подумала  она,  плотнее  запахивая  полы
бархатного  платья. - Когда действие наркотика  еще  немного
пройдет, нужно будет попытаться связаться с Люком".
      Если  Люк не подхватил на корабле смертельную болезнь.
Если  его "бритва" не разбилась о поверхность планеты с  его
мертвым или умирающим телом внутри.
      Она прислонилась лбом к двери в коридор, на которой не
было ручки.
      "Мне  удалось выбраться из тюремной камеры  на  Звезде
Смерти, - мрачно подумала она. - Выберусь и отсюда".
      -  Ты  должен оставить ее в покое! - послышался  из-за
двери приглушенный и далекий голос Ашгада.
      Ответ  Дзима,  хотя  и  тихий,  прозвучал  удивительно
близко.  Секретарь, судя по всему, находился  меньше  чем  в
метре от двери.
     - Что вы имеете в виду, мой господин?
      -  Лигеус сказал мне, что ты был у нее, - голос Ашгада
стал  громче, хотя он старался говорить вполголоса. Его шаги
приблизились  к  тому месту, где, видимо,  стоял  Дзим.  Она
почти видела, как он возвышается над маленьким человечком. -
Держись от нее подальше.
      -  Она  -  джедай, господин, - пробормотал Дзим,  и  в
голосе его прозвучала мечтательно-алчная нотка, от которой у
Лейи подкатил к горлу тошнотворный комок. - Я просто пыталс
удержать ее под контролем.
      -  Я знаю, что ты пытался, - коротко ответил Ашгад.  -
Сладоцвет  удержит ее под контролем и без твоей  помощи.  Не
приближайся  к  ней, понял? Скайуокер - ее  брат.  Если  она
умрет, он сразу об этом узнает.
      -  Здесь, господин? - голос Дзима упал до шепота. - На
этой планете?
      -  Мы  не  можем  рисковать тем,  что  Совет  назначит
преемника. Пока все не закончится - не трогай ее.
     Его шаги начали удаляться. Ответа Дзима не последовало.
Он  не двигался с места, стоя возле двери. Она услышала, как
Ашгад   остановился  и,  видимо,  обернулся.  Все   еще   на
расстоянии вытянутой руки от нее, Дзим пробормотал:
     - А потом?
     Она почти видела, как он потирает руки в перчатках.
     Наступила долгая пауза.
     - А потом - посмотрим.

                             ***

      Несколько минут Люк висел на ремнях, переводя дыхание.
Часть его разума все еще взаимодействовала с Силой, не дава
взорваться резервным топливным бакам и одновременно  пытаясь
обнаружить любые признаки опасности в окружавшем его суровом
ландшафте.
     К нему приближались какие-то люди.
      Его  разум  ощутил  отчетливые признаки  враждебности.
Почти  наверняка это были теранские фанатики. Он  висел  под
углом  в  сорок  пять градусов над исковерканными  остатками
того, что когда-то было пультом управления, креслом и полом;
воняло  охлаждающей эмульсией и противоударной пеной. Сквозь
огромные  дыры  в  корпусе,  там,  где  металл  треснул   от
последнего  удара, проникал слабый, отрывочный  свет.  Всюду
лежали  небольшие кучки и островки попавших  внутрь  корпуса
песка  и мелких камешков. В воздухе стояла мерцающая  пелена
пыли.
      Обмотав левую руку ремнями, Люк изогнулся, дотягиваясь
правой рукой до застежек.
     Перевернувшись и опершись ногами о разбитую консоль, он
на  мгновение удивился тому, что все еще жив, даже почти  не
пострадал,  если  не считать вывихнутого  плеча,  нескольких
царапин  и  общего  ощущения, будто он  скатился  по  склону
каньона в не слишком удачно сконструированной бочке.
      Отсек,  где  лежали  еда,  вода,  бластер  и  запасные
батареи, безнадежно заклинило - открыть его было невозможно.
       И,   судя   по  зловещим  вибрациям  Силы,   компани
встречающих  должна была прибыть минут через пять  или  даже
раньше.
      Люку  приходилось прежде прибегать к помощи  Силы  дл
отпирания замков, но сейчас заклинило саму дверь. Он закатал
правый рукав и переключил бионический протез на максимальную
мощность  и,  упершись в искореженный металл  двери  отсека,
начал   загибать  ее  угол  внутрь,  пока  не   образовалось
треугольное   отверстие,  через  которое  уже   можно   было
просунуть руку внутрь и достать флягу с водой; и оружие тоже
нужно  достать сейчас, поскольку уже слышалось гудение плохо
настроенных двигателей флаера и хруст копыт о гравий.
      Он не успел схватить бластер, когда корабль покачнулс
от  веса прыгнувших на него тел. В пробоинах мелькнули тени;
Люк  высвободил  руку, вскочил на ноги и скользнул  в  узкую
щель  по  другую  сторону маленькой кабины за  мгновение  до
того, как эхом отдался треск выстрелов из газового оружия, и
поток каменных пуль обрушился на то место, где он только что
находился.
     Атакующих было немало - человек двадцать-двадцать пять,
как  успел  оценить  Люк, прыгая на  гравий  и  прячась  под
укрытие сломанного крыла. Там были и мужчины, и женщины - по
крайней   мере,  насколько  он  мог  понять,  поскольку   на
пронизывающем холоде они были закутаны в толстые  жилетки  и
куртки, иногда покрытые рваными бурнусами, а на головы  были
нахлобучены  широкополые шляпы или  намотаны  полосы  грубой
толстой  ткани. Кроме газовых ру