позаботится об Обаване, - тихо произнес
Гуэрра. - Она защитит его, как сможет.
 Куай-Гон отошел в сторону. Его душу опять наполнила бессильная  ярость.
Но на этот раз она была направлена  не на Гуэрру. Он злился на  себя самого.
Ему нужно  было  идти с Оби-Ваном и  оставить братьев  Дерида вдвоем - пусть
выпутываются,   как  умеют.  Но  он  боялся,  что  они   не  смогут  вынести
антирегистратор из здания склада.
 "Принял решение  - прими и другое, - часто говорил Йода. -  Прошлого не
вернешь".
 Да,  идти он мог  только  вперед. И  Куай-Гону  пришлось скрепя  сердце
смириться  с тем, что сегодня вечером он не  сумеет спасти  Оби-Вана. Нельз
было ставить  на  карту  успех  всего  предприятия ради  отчаянной  попытки,
обреченной на провал.
 * * *
 Оби-Вана швырнули  в  тесную каморку, где  ему  едва хватало  места. Он
скорчился, подтянув колени к подбородку.  Он замерз. Холодный воздух  студил
тело, а пронизывающий страх леденил мальчику душу.
 "Что угодно, только не это, - думал он. - Я все выдержу, только не это.
Потерять память? Немыслимо!"
 Он растеряет  все свои знания, все навыки джедая, все, чему его научили
в  Храме.  И мудрость, которой он набирался с  таким трудом. Растеряет ли он
умение пользоваться Силой? Он забудет, как взывать к ней.
 А что он растеряет  еще? Дружбу.  Всех друзей,  каких нашел в Храме. Он
вспомнил  их всех. Ласковая Бент с серебристыми глазами. Гарен, с которым он
частенько  дрался, а потом  весело хохотал. Гарен умел сражаться на световых
мечах  не хуже, чем он  сам. Рифт,  вечно голодный Рифт, который никогда  не
наедался  досыта,  а  закончив  трапезу, смотрел  в  пустую  тарелку  такими
горестными глазами, что Оби-Ван непременно отдавал ему  часть  своего обеда.
Они  крепко  подружились, и Оби-Ван скучал по ним. Если он потеряет память о
них, они для него все равно что умрут.
 Оби-Вану  вспомнился его тринадцатый день рождения. Казалось,  это было
так давно. Он так  и не  сделал положенных упражнений на  сосредоточение.  И
теперь вспомнил, как наставлял его Куай-Гон.  "Да, время быстротечно. Но его
ход не должен ускользать от тебя".
 А  Оби-Ван  не проследил  за ходом  времени. Позволил  ему ускользнуть.
Теперь у него будет сколько угодно времени - и не о чем вспомнить.
 Он  прижался лбом к  коленям. Душу заполнил неодолимый страх. Он окутал
разум  тьмой.  Впервые  в  жизни  Оби-Ван  узнал, что  это такое -  потерять
последнюю надежду.
 И вдруг в этой бездне холода  и страха он почувствовал на груди  тепло.
Сунул руку во  внутренний карман туники. Пальцы сомкнулись на  речном камне,
который подарил ему Куай-Гон. Камень был теплым!
 Оби-Ван достал камень. Черный, как уголь, он мерцал в темноте, разгон
мрак  прозрачным  хрустальным  сиянием.  Оби-Ван снова  сжал пальцы,  ощупал
камень. Наверное, этот кристалл чувствителен к Силе, подумал он.
 И тут  тьму  в его  душе разогнал, словно яркий  луч,  свет  внезапного
озарения.  "Ничто не  потеряно там, где  живет Сила, -  вспомнил  он истину,
которой его учили в Храме. - А Сила живет везде".
 Оби-Ван воскресил в  памяти слова  Гуэрры, которые тот  произнес, когда
рассказывал ему об обновлении  сестры. Гуэрра говорил,  что некоторые люди с
особенно сильным разумом способны противостоять стиранию памяти. Может быть,
это означает, что Сила  придет ему на помощь. Ибо что же такое Сила, если не
знание и свет?
 Оби-Ван крепко стиснул камень, собрал Силу  вокруг себя  и окружил свой
разум,  как броней. Он представил  себе, как Сила защищает  каждую  клеточку
мозга, будто неприступная крепость. Она спасет его от тьмы, он сохранит свои
воспоминания!
 Когда дверь камеры открылась и вошли стражники, Оби-Ван  даже не поднял
глаз.

 ГЛАВА 14

 На следующее утро  рыночная площадь была полна народу, хотя товаров дл
продажи  на  ней было даже  меньше,  чем  накануне.  На  лице Куай-Гона было
написано  то же  отчаяние, какое искажало  лица  финдианцев.  Он нетерпеливо
расхаживал из конца в конец площади, поджидая Дуэнну.
 Наконец он потерял терпение.
 - Я сам пойду во дворец, - заявил он Гуэрре и Пакси. - Я найду дорогу.
 - Погоди, Джедай-Гон, - взмолился Гуэрра. -  Дуэнне нелегко ускользнуть
из дворца, но она всегда приходит на наш зов.
 - А вот  и она! -  воскликнул Пакси. Сквозь толпу  к ним проталкивалась
Дуэнна.  На  ней не  было  форменного бронированного плаща,  только  обычна
накидка с капюшоном. В руках она несла большую корзину.
 - У вас  есть  новости об Оби-Ване? - спросил ее  Куай-Гон,  как только
женщина подошла.
 Старушка прижала руку к сердцу, с трудом переводя дыхание.
 - Во  дворце объявлена  готовность номер один. Завтра  прибывает  принц
Беджу...
 - Что с Оби-Ваном? - резко перебил ее Куай-Гон.
 -  Вот я и  хочу вам рассказать, - продолжала  Дуэнна.  - Я никогда  не
видала,  чтобы они  действовали  так поспешно. Он...  его бросили в тюремную
камеру.
 - Куда? - тотчас же спросил Куай-Гон.
 - Его там больше нет. - Дуэнна положила мягкую  ладонь на  руку джедая.
Куай-Гон заметил, что ее глаза полны жалости. У него упало сердце.
 - Что с ним случилось? - хрипло спросил он.
 -  Его обновили, - еле  слышно проговерила Дуэнна.  - Прошлой ночью.  А
утром, на заре, транспортировали на другую планету.
 * * *
 Пакси и  Гуэрра  заглянули из-за  угла  в комнату,  где на полу  сидел,
скрестив ноги и глядя в пустоту, Куай-Гон. Дуэнне пора было  возвращаться во
дворец, поэтому они направились прямиком в дом Каади. Разгуливать по  улицам
днем было слишком опасно.
 Как  только они вошли в дом, Куай-Гон тотчас  же  удалился в  свободную
комнату, где  они  ночевали,  и уселся прямо на  пол, ничего  не говоря.  Он
просидел так целый час. Братья оставили  его одного, но Куай-Гон то  и  дело
чувствовал на себе их встревоженные взгляды.
 Не открывая глаз, он произнес:
 - Я не сдаюсь. Я продумываю план.
 - Конечно, Джедай-Гон, - воскликнул Гуэрра, не скрывая облегчения. - Мы
так и знали.
 -  Да, так - подтвердил Пакси. - Мы знаем, что джедаи не сдаются. Хотя,
надо сказать, мы  немножко волновались. Такие грустные новости о нашем друге
Обаване.
 Куай-Гон открыл глаза и увидел в глазах братьев Дерида то же неотвязное
отчаяние,  какое наполняло  его сердце.  Ему пришлось долго бороться,  чтобы
преодолеть  гнев в  себе.  Он не  сразу сумел успокоить разум. Он без  конца
пытался придумать хоть какой-нибудь план действий, но стоило ему вспомнить о
несчастном мальчике, и рассудок черной  пеленой заволакивала боль.  Оби-Ван,
лишенный памяти,  забывший обо  всем,  чему его учили, - думать об этом было
невыносимо.
 Он потерял  своего падавана. Нужно было предвидеть, что Синдикат станет
действовать немедля. Нужно  было спасти мальчика  еще вчера вечером.  Теперь
Оби-Ван  обречен на  жизнь пустую и  безрадостную,  такую страшную,  что при
мысли о ней Куай-Гона пробирала дрожь.
 Что  станется  с  навыками  джедая,  которым  учили  Оби-Вана?  Все они
потеряны.  Кем  станет  мальчик?  Он  остался  чувствительным  к  Силе,  эта
восприимчивость не зависит от памяти.  Но как Оби-Ван сумеет применять Силу,
если забыл  уроки,  полученные  в Храме? Если он обнаружит  свою  власть над
Силой, то начнет применять ее бесконтрольно. Кем он станет? Забывшим честь и
совесть, бездумным воином-наемником? Или воспользуется Силой для темных дел,
как бывший ученик Куай-Гона, Ксанатос?
 Куай-Гон не мог в это поверить. Не хотел верить. Пусть  Оби-Ван потерял
память, его светлая душа осталась в неприкосновенности.
 Да,  Куай-Гона  снедала тревога.  И  он  совсем  пал  духом.  Мальчика,
которого он  знал,  больше  не существует. Такого  умного,  любознательного,
стремящегося к знаниям. Он схватывал все на лету. И очень хотел учиться.
 Куай-Гон отказывался  верить, что  этот мальчик ушел навсегда. Он этого
не допустит. Наверняка  хотя бы часть памяти может быть восстановлена.  Надо
только найти Оби-Вана.
 - О чем ты думаешь, Джедай-Гон? - робко спросил Гуэрра.
 - Действовать будем завтра, -  объявил Куай-Гон.  - Ворвемся во дворец.
Завтра они постараются пустить пыль в  глаза принцу  Беджу. Это лучшее врем
для боевых действий. Во-первых, их  внимание  будет отвлечено  торжественной
встречей. Во-вторых, мы разрушим их союз с принцем еще до того, как он будет
заключен.
 - Истина, так, - восторженно прошептал Пакси.
 - Как только принц прилетит, мы откроем двери складов, - тихо  произнес
Куай-Гон. У него в  голове уже сложился план,  и он  очень надеялся, что они
сумеют его осуществить. - Как вы думаете, Каади сможет поднять народ?
 - Да, так, - кивнул Гуэрра.
 -  Это  и  будет наш сюрприз Синдикату,  - продолжил Куай-Гон.  - Народ
ворвется   в  склады.   Правителей  охватит   паника.  На   улицах  начнетс
неразбериха. А мы отправимся прямиком во дворец с вашим антирегистратором. И
захватим сокровищницу.
 - При  свете  дня? - с  недоверием спросил  Пакси. - Но  это опасно.  И
Дуэнна не сможет нам помочь.
 Куай-Гон сурово посмотрел на братьев. Его  голубые глаза горели ледяным
пламенем.
 - Вы идете со мной? - спросил он.
 Братья испуганно переглянулись.
 - Да, так, - хором воскликнули они.

 ГЛАВА 15

 В голове  у  Оби-Вана  острой  болью перкатывался  рокот  моторов.  Его
швырнули  на пол  транспортного  корабля,  заперли в  грузовом трюме. Он  не
открывал глаз. Чтобы остаться в сознании, приходилось напрягать всю волю. Он
совсем обессилел. Умирал. Изнемогал.
 Но помнил.
 Они его не сломили. Не одолели. Вошли  стражники, и  он не поднял глаз,
даже когда  они стали  насмехаться над  ним. Оби-Ван  торопливо сунул речной
камень в карман туники, чтобы его не заметили и не отобрали. Камень согревал
его сердце ровным, уверенным  теплом. Оби-Ван черпал из него мужество. Самим
своим присутствием камень доказывал, что Сила на его стороне.
 Пока  охранники  налаживали робот,  стирающий  память, Оби-Ван  воздвиг
внутри  себя  стены из  Силы.  Он  заключил  в  прочную  скорлупу  все  свои
воспоминания, даже самые  туманные.  Объединил  и  горькие  воспоминания,  и
радостные.
 Первый  день в  Храме. Он так мал, так напуган.  Вот он впервые  увидел
магистра Йоду  - тот подошел поприветствовать  нового ученика. Его глаза под
тяжелыми  веками  казались  сонными.  "Издалека приехал,  далеко  пойдешь, -
сказал магистр. - И тепло, и холодно. Ищи, чего жаждет твое сердце. Здесь ты
найдешь это. Слушай".
 Журчание  фонтанов. Позади Храма  бежит  река.  Колокольчики,  которыми
повар увешал деревья в кухонном саду. Тогда он впервые заметил все  это, и в
его  душе что-то шевельнулось. И мальчику в первый раз подумалось, что здесь
он будет чувствовать себя как дома.
 Хорошее воспоминание.
 В виски ввинтились два металлических штыря. Электропульсаторы.
 Камень у сердца согрел грудь теплотой.
 Поездка  домой.  Мама.  Нежность,  свет.  Отец.  Его   смех,  сочный  и
раскатистый,  мать смеется вместе с ним, так же весело. Его брат разламывает
плод и  отдает половину ему.  Полный  рот  сладкого  сока. Мягкая трава  под
босыми ногами.
 Под  присмотром стражников  робот  включил  стиратель  памяти. Странное
ощущение зародилось в висках и двинулось в глубину мозга. Не боль, но...
 Оуэн. Его брата звали Оуэн.
 Рифт никак не мог наесться досыта.
 Глаза Бент отливали серебром.
 Вот он впервые обнажил световой меч. Включил его - меч засиял мерцающим
светом.  Почти все ученики Храма были неуклюжи. Он -  нет. С этим оружием  в
руках он всегда был ловок. Световой меч приятной тяжестью лежал в ладони.
 Теперь - боль. Добела раскаленные гвозди.
 Ярко светится Сила.  Он  представил  ее  себе  -  золотистую,  могучую,
мерцающую. Она окутывает его воспоминания непроницаемой пеленой.
 "Они мои. Не ваши. Я вам их не отдам".
 Охранники Синдиката с удивлением увидели, что он улыбается.
 - Рад, поди, что воспоминания исчезают, - ухмыльнулся один из них.
 "Нет, не выйдет. Они со мной. Я их сохраню..."
 Суровое  полотно  щекочет   ладони.  Он   обнял   мать.  Поездка  домой
закончилась. Пора возвращаться в Храм.  Он  возвращался с  радостью. Учеба в
Храме была великой честью. Родители знали, что им его не удержать. Он  очень
этого хотел. И все-таки прощаться с  ними так тяжело, так больно. К его щеке
прижалась мягкая щека матери.
 "Я навсегда это сберегу".
 На  Храм  опускаются  сумерки.  Опускаются  медленно  -  их  рассеивают
белоснежные дома Корусканта и  огни на улицах. Свет тихо меркнет, но никогда
не гаснет. В  сумерках он ходит с Бент к реке. Бент любит реку. Она  выросла
на  сырой планете. В ее комнату постоянно подается  пар. Она плавает в реке,
как рыба. Сумерки сгущаются, вода становится такой же серебристой, как глаза
Бент.
 Боль. Кружится голова. Сознание  ускользает. Если он  упадет в обморок,
то потеряет все.
 Йода. Нельзя потерять Йоду. "Сила есть в тебе, Оби-Ван.  Терпение  тоже
есть, но найти его  должен  ты. Оно  внутри  тебя. Ищи  его,  найди и храни.
Научиться использовать его должен ты. Узнаешь его - оно спасет тебя".
 Нельзя  потерять  уроки Йоды. Он  окружил  их  барьером  из Силы. Опять
взметнулась боль, затуманила разум. Он больше не выдержит...
 - Как тебя зовут? - хрипло спросил охранник.
 Оби-Ван выпучил на стражника полные боли, пустые глаза.
 - Твое имя, - повторил тот. Оби-Ван сделал вид, что пытается вспомнить,
изобразил ужас.
 Охранник расхохотался.
 - Готов, - сказал он. - Поджарился.
 Робот удалил электропульсаторы. Оби-Ван тяжело рухнул на пол.
 - Теперь будет спать, - бросил охранник.
 - И без сновидений, - фыркнул второй.
 Но сны Оби-Вану снились.
 * * *
 Оби-Вана рывком  подняли на  ноги. В лицо ему нагло  ухмылялся охранник
Синдиката.
 - Ну  что,  готов к новой  жизни? Оби-Ван  старательно  хранил  пустое,
бессмысленное выражение лица.
 -  Я  на  тебя  поставил,  -  сообщил  охранник. -  На  то,  что  ты не
продержишься на Галле и трех дней.
 Галла! Оби-Ван постарался не выказать  охватившей его радости.  Вот это
удача! На этой планете он найдет способ помочь Куай-Гону.
 Он знал планы принца Беджу. Надо постараться найти на Галле кого-нибудь
из  соперников  принца, его конкурентов  на  выборах. Тогда  есть надежда на
помощь.
 Скользнул   вниз  посадочный  трап.  Взгляду  Оби-Вана  открылся  серый
каменный  космопорт,  усеянный   рядами   потрепанных  боевых   звездолетов.
Контрольно-пропускные пункты со всех концов летного поля не давали никому из
посторонних  приблизиться к  кораблям.  Оби-Ван  вспомнил  слова  Куай-Гона.
Правящий королевский  дом  полностью разграбил  планету.  За власть  борютс
враждующие партии. Народ близок к восстанию.
 - Счастливо повеселиться!  -  фыркнул  охранник и  столкнул Оби-Вана  с
трапа.
 Оби-Ван осторожно пробирался  через ангар космопорта. За ним по пятам с
жужжанием летел разведывательный робот,  специально посланный, чтобы следить
за  ним.  Когда  Оби-Ван   достиг  контрольно-пропускного  пункта,  дежурный
охранник взмахом руки разрешил ему пройти. Наверняка он  состоял в сговоре с
Синдикатом.  Как  только  Оби-Ван  выйдет на  улицы  Галлы,  для  охранников
начнется  веселье.  Они станут делать ставки  - долго  ли  он  продержится в
живых.
 Оби-Ван  выбрался  на бурлящие  народом  улицы Галлу,  главного  города
планеты Галла. Робот-разведчик неотвязно следовал  за  ним. Оби-Ван понимал,
что камера ни на миг не упускает его из виду. Что же делать? Он должен вести
себя на улицах незнакомого города,  как будто не помнит ничего.  Но  как это
сделать?
 В былые  времена  город Галлу  был красив и величествен.  Но  роскошные
каменные  здания  давно  обветшали.  Там,  где  с  фасадов осыпались  лепные
украшения,  виднелись  дыры  и  выбоины.  От  раскидистых  деревьев, некогда
обрамлявших многолюдные улицы, остались жалкие пеньки.
 Население  планеты,  галласийцы,  были  гуманоидами.  Их  бледная  кожа
отливала  голубоватым  оттенком.  На планете  было  мало  солнечного  света,
поэтому  из-за бледной  прозрачной кожи  жителей  планеты  прозвали "лунными
людьми". Повсюду в глаза Оби-Вану бросались  проявления бедности. На Финдаре
атмосфера была пропитана страхом, но здесь, на Галле, в воздухе витал гнев.
 Оби-Ван  старательно сохранял  на  лице  выражение  замешательства.  Он
разглядывал  витрины  магазинов,   притворяясь,   будто  никогда   не  видел
выставленных  там  товаров.  Старался не смотреть  в  глаза встречным людям,
бесцельно на  первый взгляд слонялся по улицам.  Однако в этих блужданиях он
мало-помалу  приближался  к сверкающему  зданию  на холме,  которое  заметил
издалека  и догадался, что это  и  есть  великолепный  Дворец Галлы. Высокие
башни  Дворца были выложены  голубыми  и зелеными  драгоценными камнями. Они
блестели в тусклых  солнечных  лучах,  и  весь  дворец,  казалось,  искритс
прозрачной зеленоватой голубизной.
 И вдруг дорогу ему преградил высоченный галласиец.
 - Ты, - прорычал  он, хлопнув Оби-Вана  по  плечу  мясистой ручищей.  -
Знаешь, что я пообещал себе, когда проснулся нынче утром?
 Над головой у Оби-Вана с жужжанием крутился робот. Мальчик не  поддалс
искушению встретить врага как джедай: посмотреть ему в глаза  с ясным чистым
мужеством, ответить  твердо,  но  с  уважением,  чтобы попытаться  разрядить
ситуацию. Нельзя.
 Надо выказать смятение и страх.
 И надеяться, что его не убьют.
 На лице Оби-Вана изобразилось недоумение.
 - Что? - наивно спросил он.
 Великан больно стиснул ему плечо.
 - Что я перережу глотку первому же встречному горцу.
 - Я... я не горец, - пролепетал  Оби-Ван.  Потом понял свою оплошность.
Если  у него нет памяти,  откуда он знает,  горец он или нет? Он сделал вид,
что впал в крайнее замешательство.
 - Да ты  вылитый  горец, - проворчал  галласиец  и выхватил из-за пояса
вибронож. Оби-Ван услышал, как тот с тихим скрежетом выскользнул  из  ножен.
Судя по звуку, клинок был очень длинным.
 Рука Оби-Вана  инстинктивно потянулась  к  рукоятке светового  меча. Но
его, конечно же, не оказалось - охранники  отобрали.  А если бы и был, он не
мог бы им воспользоваться - робот тотчас же доложил бы обо всем хозяевам.
 - Говорят,  похож, - торопливо  ответил мальчик.  -  Все  говорят. Я не
понимаю.
 Громила нахмурился.
 - Не понимаешь?
 - Может, я и  не  красавец, но ведь не такой же  урод, как эти торцы, -
отозвался Оби-Ван.  Он  понятия  не имел, как  выглядят горцы.  На кого  они
похожи.  Но  знал,  что единственный  выход для него -  подружиться со своим
врагом.
 Здоровяк   тупо  уставился  на  него.  Потом  откинул  голову  и  зычно
расхохотался. Его рука выпустила плечо Оби-Вана.
 Оби-Ван  отступил  на  шаг, улыбнувшись  хохочущему великану,  и  начал
потихоньку  пятиться в сторону.  Не  переставая  хохотать,  галласиец  сунул
вибронож обратно за пояс и пошел своей дорогой.
 Зная, что за ним следит робот,  Оби-Ван старался глядеть по сторонам со
страхом и смятением. Нужно оторваться от этого разведчика, решил он. Если бы
он в самом деле был лишен памяти, то не продержался  бы на этой планете и до
заката.
 При  этой  мысли  Оби-Ван  улыбнулся,  но  тотчас  же  спрятал  улыбку,
закашлявшись и прикрыв  рот  ладонью. Он  нырнул  в боковую  улочку и побрел
дальше, применяя известный  джедаям способ - незаметно смотреть по сторонам.
Он собирал информацию и выжидал удобного случая.
 Впереди  возникла повозка,  доверху  груженная  овощами. Она  стояла  у
задних дверей небольшой столовой. Повар  вышел на улицу и о  чем-то спорил с
возницей. Тут из-за угла вывернул мотолет. Вот он, долгожданный шанс.
 Оби-Ван ускорил шаги. Приблизившись  к телеге, он споткнулся, тщательно
храня  на лице  растерянное  выражение,  и  упал прямо под  колеса мотолета.
Водитель  выругался,  торопливо  повернул   мотолет,  чтобы  не  наехать  на
Оби-Вана, и на ходу зацепил телегу. Та опрокинулась. Возница  принялся орать
на водителя, тот рассерженно включил мотор и ринулся вперед.
 Возница погнался за  ним, на ходу подбирая овощи и швыряя их в мотолет.
Крупная картофелина попала прямо в робота-разведчика, тот тревожно пискнул и
перекувы