ушку-каамаси.  Я хотел
извиниться,  но увидел ужас,  застывший в  ее глазах,  и  перевел взгляд
туда, где стоял ее отец с моим карабином в руках.
   Стоял, направив его на меня.
   - Спасибо,  что защитил меня,- я раскрыл ладони.- Не могу винить тебя
в  том,  что ты  собрался застрелить меня.  На твоем месте я,  наверное,
поступил бы также.
   -  Вполне вероятно,-  каамаси пожал плечами и опустил бластер,  затем
перевернул его и  протянул мне.  -  Однако у каамаси слуги не стреляют в
хозяев.
   - Но я же несерьезно!  Я сказал это только для того, чтобы он не убил
тебя.
   Синие с зеленым глаза каамаси блеснули:
   - Знаю,  только я говорю серьезно.  Вы рисковали своей жизнью,  чтобы
спасти мою, как и я, когда хотел спасти свою дочь, своих друзей.
   - Значит, тебе следует остаться с ними.
   -  Не  могу,  потому что этим я  поставлю под угрозу вашу жизнь,-  он
прикрыл свои огромные глаза и поднял руку с тремя пальцами: - Вы сказали
этим людям,  что вы берете меня к  себе слугой,  что явилось поводом для
ужасной  драки.  Ваш  подчиненный не  выполнил приказ.  Следствием этого
явилась необходимость поставить его на место и  доказать ваше главенство
над ним.  Если вы не возьмете меня с собой,  он со своими дружками может
состряпать  совсем  другую  историю  и   очернить  вас.   Я  буду  живым
доказательством пашей версии.
   Я сдвинул брови:
   - А что они расскажут о драгоценностях?
   - Мы - мирный народ, беженцы с уничтоженной планеты. Кто поверит, что
у  нас  есть  что-то  ценное?  -  правой рукой  каамаси указал на  своих
соплеменников. - Я Элегос А'кйа, Доверенный этого района Морименто. Все,
что есть ценного у  меня -  это эти несчастные.  Защитив себя,  я  смогу
защитить их.
   Его  слова,  произнесенные грустным,  но  в  то  же  время глубоким и
искренним голосом,  звучали весьма разумно.  И  все же  мне не  хотелось
брать  его  с  собой,  к  "выжившим".  Даже  под  моим  покровительством
гражданскому на Коуркрусе придется несладко.
   - Я не хочу разлучать вас с дочерью,- я попытался его образумить.
   Элегос покачал головой:
   -  Мы -  каамаси.  Мы хорошо знаем боль потери близких и  знаем,  как
унять эту боль. Она не останется одна.
   Я  кивнул и принял бластер из его рук.  Повернулся и всадил в Ремарта
один заряд, затем снова опустил карабин.- Похоже, у меня появился слуга.
Я буду в порту.  У тебя есть час,  чтобы попрощаться со своими.  Если ты
опоздаешь и я улечу без тебя, я пойму тебя.
   Каамаси одарил меня теплой улыбкой:
   - Через час. Я буду пунктуален.
   Я зашагал по дорожке к космопорту и левой рукой включил комлинк:
   - Это Стрела-лидер.  Если получится,  вышлите мне пару пилотов, чтобы
вытащить из  грязи  несколько "когтей",  и  еще  мне  нужно эвакуировать
птенцов, выпавших из гнезда.
   Кто-то с "Возмутительного" ответил мне через пару секунд:
   - Скала-лидер, у вас что там, какие-то проблемы?
   - Есть немного,- я со свистом всосал кровь с разбитых костяшек.  - Но
все уже улажено.

Глава 40

   На  челноке,  который  забрал  нас  с  планеты,  спустились несколько
офицеров службы внутренней безопасности "Возмутительного".  Они сразу же
изолировали  меня,   Элегоса  и   четырех  пилотов,   которые  были   на
поверхности. Когда мы прибыли на "звездный разрушитель", меня посадили к
тесную камеру и  начали допрашивать.  Я рассказал все:  как увидел,  что
Ремарт  обыскивал убитых талассианцев,  как  мы  поспорили из-за  судьбы
каамаси,  как  подрались из-за  этого.  Я  опустил  всякие  упоминания о
драгоценностях каамаси и  вместо  этого  настаивал,  что  Ремарт впал  в
бешенство оттого,  что у каамаси нечего было брать. Я знал, что Ремарт и
его дружки расскажут эту историю в совсем ином свете,  но надеялся,  что
никакому пирату и  в голову не придет отдать награбленное добро обратно,
поэтому моя легенда звучала довольно правдоподобно.  Их возражения будут
звучать как явная клевета, которую они выдумали, чтобы меня подставить.
   Допрос длился пару часов,  и мои руки затекли,  раны покрылись коркой
засохшей крови,  а  сломанная кость  левой  руки  начала болеть довольно
сильно. Следователи знали о том, что меня терзает боль, и обещали, что я
сразу получу медицинскую помощь,  как только проясню еще пару деталей. Я
сам  провел столько допросов,  что  точно знал,  что  и  как  они  хотят
услышать,  поэтому я  "раскололся".  Наконец,  они ушли,  явно довольные
услышанным.
   Как только они оставили меня в покое, вошел дроид 2-1Б и осмотрел мою
руку.  Он заметил,  что я сломал две кости левой руки,  а на обеих руках
были многочисленные ушибы,  порезы и ссадины. Он вправил сломанные кости
- даже немного нежнее,  чем Мара Джейд когда-то,  - и сообщил,  что я не
буду отправлен в  ванну с бактой,  так как у меня недостаточно серьезные
раны.  А сейчас у него есть случаи и посерьезнее. Он не стал вдаваться в
подробности,  что произошло,  но по количеству и  характеру описанных им
ранений я  сделал  вывод,  что  какая-то  группа мародеров напоролась на
засаду талассианцев или кто-то подорвался на мине-ловушке,  и теперь все
ванны с бактой были заняты.
   Дроид ушел, и в камере появился Элегос бинтами, мазями, а также водой
и губкой, чтобы промыть мои раны.
   -  Хотя я не врачеватель,  но пока строишь поселение,  быстро учишься
обрабатывать такие раны.
   - Строительство новой жизни всегда заставляет изучать новые ремесла,-
я слабо улыбнулся,  удивившись тому,  какой запах исходил от каамаси. Он
пах  зеленью и  пряностями,  почти как кореллианское виски,  но  немного
слаще, напомнив мне один теплый напиток, который моя мама обычно делала,
когда  вся  семья  собиралась за  столом долгими зимними вечерами.  Этот
запах успокаивал и  даже делал эту крошечную камеру с  серыми стенами не
такой угнетающей.
   Сидя на столе,  я  заглянул в  глаза Элегосу,  который смывал кровь с
моей правой руки.
   - Можно задать тебе вопрос?
   - Постараюсь ответить на него как можно полнее.
   -  Когда я  прибыл на  место,  ты лежал на земле,  с  разбитым носом.
Ремарт сказал,  что ты ударил его, но сейчас, глядя на то, какие сильные
у тебя руки, я знаю, что это неправда. Не верится мне, что Ремарт устоял
бы на ногах, если бы ты ударил его.
   Элегос слегка склонил голову направо:
   -  Я  похлопал его  по  плечу,  чтобы поблагодарить.  Мне кажется,  я
напутал  его  своим  неожиданным появлением,  поэтому  он  развернулся и
ударил меня.
   -  Но  если бы  ты  хотел,  ты  мог бы свернуть ему шею одним ударом,
правда?
   Элегос сдвинул брови, затем опустил взгляд в чашу с кровавой водой.
   -  У  нас,  каамаси,  значительные события оставляют в памяти сильные
отпечатки  -   они   настолько  подробны,   что   вы   назвали   бы   их
голографическими,   но  они  содержат  еще  больше  деталей.  Память  об
убийстве,  неважно по  какой причине,  это  тяжкий груз для  нас.  Такие
воспоминания не  увядают со  временем,  а  становятся все  более тяжелой
ношей. Именно поэтому мы всегда старались жить в мире и взаимопонимании,
гармонии и единстве.
   Я кивнул:
   - Вот почему ты оглушил этих ублюдков, а не убил их.
   Элегос выпрямился:
   - Я думал,  что убил их. Я оглушил их, потому что вы оставили бластер
в  режиме парализатора.  Я  не мог позволить им убить вас и был согласен
принять на себя груз ужасных воспоминаний ради вашего спасения.
   Это меня немало удивило:
   - Значит,  когда ты направил бластер на меня,  ты думал,  что выстрел
убьет и меня?
   Он склонил голову:
   - Пока вы не взяли оружие и не выстрелили в Ремарта,  я думал, что он
мертв.  И  только когда вы выстрелили в  человека,  которого легко могли
избить до смерти, я понял, что те, кого я "застрелил", просто спят.
   -  Теперь,   когда  ты  знаешь,   что  они  живы,  исчезнут  ли  твои
воспоминания?
   Каамаси загадочно улыбнулся в  ответ.  Кожа  вокруг глаз  собралась в
складки, подобно пурпурным лучикам разбегавшимся в разные стороны.
   - Думаю, я оставлю их навеки, но по другой причине.
   Он  уже  начал  обрабатывать мою  левую  руку,  когда в  камеру зашла
адмирал Тавира и грубо оттолкнула его в сторону.  Она схватила мою левую
руку и сжала ее, ее словно тисками.
   - Я недовольна тобой, Йенос Иданиан, очень недовольна.
   Я стиснул зубы,  чтобы не заорать, когда она сжала мою сломанную руку
еще сильнее.
   - Мне жаль слышать это, адмирал.
   Она отпустила мою руку и осмотрела меня с головы до пят:
   - Досталось тебе.
   Я фыркнул:
   - Вы еще его не видели.
   -Видела,  ситх тебя раздери,- ее выражение переключилось со злости на
холодную улыбку.-  Ты просто измочалил Ремарта.  Но зачем?  - она ткнула
пальцем в грудь Элегоса.- За кусок инопланетного мяса? Или нет?
   Я смерил ее холодным взглядом:
   - Мне нужен был слуга, вот и все.
   В ее глазах блеснуло пламя:
   - Тебе нужно было спровоцировать Ремарта,- она сложила руки на груди.
- Тебя так легко прочитать, Иданиан. Я слишком хорошо тебя знаю.
   -  Разве?  - у меня кишки стали скручиваться в узел,  и я не понимал,
почему.- Я должен принести извинения:  возможно, я вам весь кайф сломал,
но я не мог позволить Ремарту убить невинного.
   - Ремарт сказал, что этот тип ударил его.
   Я нахмурился:
   - Ремарт ничего не мог вам сказать.  Он сейчас должен плавать в ванне
с  бактой.  Через пару часов ваша любимая игрушка будет как  новая.  Вот
тогда вы с ним и поговорите.
   Она  покачала головой,  и  волосы ее  упали  на  плечи и  грудь,  как
сгустившаяся тень:
   - Он уже ничего не скажет.
   - Что?
   На ее лице снова появилась жестокая улыбка:
   - Он мертв.
   Я покачал головой:
   - Это невозможно. Я не так сильно отделал его.
   Тавира рассмеялась:
   - Такая забота о том,  кого ты так люто ненавидел.  Нет, ты не убивал
его,-  она  замолчала  и  подошла  поближе,  затем  наклонилась ко  мне,
опершись руками о  стол.  Она понизила голос до  шепота,  а  ее дыхание,
которое я  ощущал левой щекой,  оказалось таким теплым и  нежным,  являя
собой резкий контраст с тем, что она сказала:
   - Я приказала пристрелить его.  Он стал неуправляемым. Не повиновался
старшему офицеру и ударил его.  Он был обречен на гибель, и ты знал это,
уже когда втянул его в ту драку. Я права?
   Я  отстранился  от  нее,  чтобы  между  нашими  носами  был  хотя  бы
сантиметр:
   - Если бы я хотел убить его, я бы сам сделал это.
   - Возможно, ты так считаешь, Йенос, но мне лучше видно. Твоему сердцу
видно лучше,-  она  еще наклонилась вперед,  так что наши носы почти что
встретились.  Она  пахла  цветами,  это  был  запах  мускуса с  оттенком
сладкого аромата туманного оркида.- Ты хотел,  чтобы его убили,  чтобы я
убила его, чтобы наказать меня за то, что я выбрала его и отвергла тебя.
   - Неправда!
   Она выпрямилась и провела указательным пальцем по моей щеке, от уха и
до губы.
   -  Вы,  блондины,  всегда причиняете мне  столько неприятностей.  Все
считают тебя глупым,  но это потому, что они не могут понять всю глубину
твоих мыслей. Возможно, и ты не можешь.
   Ее  указательный палец скользнул вниз,  и,  поймав мою  бородку,  она
совсем не ласково дернула меня.
   -  Ты знаешь,  что я  выбрала его,  что он был твоим соперником.  Его
ненависть к  тебе была патологической,  как и  твоя - к нему.  Однако по
духу вы были очень похожи.  Схватка была неизбежной,  и я знала,  что ты
выйдешь из нее победителем.
   Я заглянул глубоко в ее глаза:
   - Тогда почему ты не предотвратила ее?
   -  Я  хотела посмотреть,  как ты избавишься от него,- ее улыбка стала
шире.-  Если бы  ты  был  трусом,  ты  дал бы  ему невыполнимое задание,
выполняя которое, он бы погиб. Но не этого я ждала от тебя.
   Когда я услышал эти слова, я меня мурашки по спине побежали:
   - Чего же вы ожидали?
   -  Я предполагала,  что ты заманишь его в ловушку,  что ты и сделал,-
Тавира снова подалась вперед и дразняще лизнула мне левую щеку.  - Но не
думала, что ты заставишь меня убить его. Я думала, ты предъявишь мне его
тело в  качестве доказательства собственного превосходства над  ним.  Но
заманив и меня в ловушку, ты доказал свое превосходство и надо мной.
   -  Ты можешь верить в  это,  если тебе так хочется,- ответил я ровным
голосом.
   Она отступила на шаг и завела прядь черных волос за левое ухо.
   - И ты можешь верить в то, что ты хотел другого,- она облизнула губы,
и  я  почувствовал жаркие волны  похоти,  исходящие от  нее.-  Итак,  ты
заставил меня уничтожить своего любовника,  так и  не дав ему порадовать
меня.  Мне срочно нужна замена. Думаю, ты подойдешь на роль моего нового
развлечения.
   Я поднял руки:
   - Я не смогу никого развлекать еще много дней.
   -  И  ты  используешь эти дни,  чтобы выяснить,  как сбежать от меня,
правда?  -  она покачала головой.  -  Я  знаю твою трагическую историю о
потерянной любовнице и жажде мести. Я знаю, чего ты жаждешь. Я не глупая
женщина.  Я  могу вынудить тебя быть со  мной,  просто приказав вырезать
всех "выживших".  Могу пригрозить убить твоего слугу, и ты сделаешь все,
что  я  захочу,  но  этого недостаточно.  Вот  что я  тебе скажу,  Йенос
Иданиан:  ты прекрасно знаешь,  что хочешь меня,  и  знаешь,  что я хочу
тебя.  Я знаю, как уничтожить "Линии Тинты" и возвратить тебе любимую. Я
даже  позволю  тебе  сделать  это,   предоставив  в   твое  распоряжение
"Возмутительный" и  все  свои силы.  Все,  что тебе нужно сделать -  это
прийти ко  мне по своей воле.  Тебе понравится проводить время со мной -
поверь мне,  еще как понравится!  Ты придешь сюда, на "Возмутительный" и
станешь моим любовником. Со мной ты сможешь достичь всех своих целей.
   Леония Тавира улыбнулась,  затем снова -  в  последний раз -  шагнула
вперед.  Она схватила и притянула меня к себе. Ее язык скользнул по моим
губам, затем она поцеловала меня. Глубоко и сильно.
   Мне  очень хотелось сказать себе,  что я  не  оттолкнул ее  от  себя,
потому что у меня были повреждены руки,  но я знал, что это было не так.
Внутри меня  словно бомба  взорвалась -  волна  возбуждения пробежала от
паха к мозгу и обратно, и боль сразу же отступила, стала незначительной.
Я  задыхался от  ее  сладкого запаха,  я  чувствовал касание  каждого ее
волоска к моей щеке.
   Не будь у меня сломана рука, я притянул бы ее к себе.
   Мое  лицо  горело,  когда она  отстранилась и  посмотрела на  меня  с
победной улыбкой на губах. Затем бросила Элегосу:
   - Хорошо позаботься о нем.  Через месяц я приду к нему,  чтобы узнать
его решение,  и если он не поправится,  я вернусь на Керилт и стерилизую
эту планету.
   Она поцеловала свои пальцы и прижала их к моим губам.
   -  Один месяц -  и  все,  что ты желаешь сердцем и умом,  все будет у
твоих ног.
   Она вышла из комнаты,  и через несколько секунд после ее ухода жжение
в  легких напомнило мне,  что  дышать все-таки необходимо всю  жизнь без
перерывов.  Я  жадно всосал воздух и  резко вытолкнул его  обратно через
ноздри,  чтобы прогнать этот запах ее духов. Я уже замахнулся, чтобы изо
всех сил врезать по столу левой рукой,  но Элегос вовремя поймал меня за
запястье.   Он  остановил  меня,  как  родитель  останавливает  ребенка,
закатившего истерику.
   Он  ничего не  сказал,  а  лишь продолжил мыть мою левую руку.  Боль,
пронзившая руку,  когда ее коснулась губка и холодная вода,  помогла мне
прийти в себя. Я хотел применить джедайскую технику расслабления, но это
выдало бы  меня  перед  советниками Тавиры.  К  тому  же  это  требовало
самообладания, которое я данный момент совсем потерял.
   Не было сомнений в том, что меня влекло к Тавире. Это было физическое
влечение,  животное  влечение,  магнетическое притяжение одной  плотской
машины к  другой.  Я хотел думать об этом только под таким углом зрения,
будто мой дух был помрачен страстью "грубой материи", но я знал, что это
не вся правда.  Было что-то в ее духе, что я счел интригующим. Я убеждал
себя,  что тяга к  ней была чисто случайной -  как моя страсть к  Сиолле
Тинте или Веджа -  к  Кви Ксукс.  И  все же что-то в Тавире казалось мне
замечательным, отчего зову плоти противиться было крайне трудно.
   Но  больше этого меня  волновало другое -  ее  анализ того,  почему я
ненавидел Ремарта и почему я сделал с ним то,  что сделал. Даже описывая
нашу драку следователям,  я не стал описывать, какие увечья я нанес ему.
Пиная его в живот, расквасив ему лицо, я несомненно поверг его, но я был
обучен более легким и быстрым способам нейтрализовать нападавшего. Вот и
в  первой нашей с  ним стычке одного удара в горло оказалось достаточно,
чтобы остановить его.  Тот  же  самый удар,  только чуть посильнее,  мог
повредить ему дыхательное горло и  убить его без малой доли того,  что я
сделал с ним.
   Я  посмотрел на  свои руки и  сообразил,  что я  мог одолеть его,  не
разбивая кулаки в кровь и не ломая кости,  но я сделал это.  Я избил его
так жестоко, чтобы наказать его и наказать себя. Где-то в глубине души я
знал,  что избивая его,  я поступаю неправильно. Я не мог заставить себя
остановиться, поэтому я заставил себя заплатить эту цену.
   Ремарт был тем,  кем стал бы и  я,  если бы вместо Альянса попал бы к
"выжившим".  У  меня мурашки по спине побежали.  Это было бы так просто,
потому что "выжившие" любили Империю не больше моего. Если бы мне некуда
было  бежать,  я  бы  запросто связался с  ними,  чтобы  нанести Империи
ответный удар.  Не будь у  меня возможности попасть в Альянс после того,
как я  сбежал с  Кореллии,  я  мог бы закончить свой путь у  "выживших".
Оставшись без морального компаса,  я  впал бы в  дикость и  жестокость и
свыкся бы с тем, что живу в обществе тех мерзавцев, за которыми я раньше
охотился.
   Я бы не стал любовником Тавиры - она бы стала моей любовницей.
   Я  с шумом втянул воздух,  скорее от этой мысли,  чем от жжения мази,
которую Элегос наложил мне на руку.  Я  бы стал великим и  ужасным,  как
Гарм бел Иблис, и вел бы свою собственную войну с Империей. Я объявил бы
войну всей Галактике и уничтожил бы всех моих врагов.
   Я стал бы тем, кого хотел сделать из меня Экзар Кун.
   - Нет!
   Элегос улыбнулся:
   - Повязка поможет вылечить раны, хозяин.
   -  Я  не из-за этого.  И  не называй меня хозяином.  Зови меня просто
"Йенос". Капитан, если хочешь быть официальным.
   -  Очень хорошо,  Капитан,-  Элегос поднял мою  правую руку  и  начал
обматывать ее стерипластом.
   Я  вздохнул и  дал  ему возможность спокойно работать.  Я  знал,  что
ревновал к  Ремарту,  и  избил  его  таким  образом,  чтобы  лишить  его
физической привлекательности.  Насколько я мог судить, Тавира была права
-  я  избил его,  чтобы сломать ей  кайф и  наказать ее  за то,  что она
выбрала не меня.
   Но даже признав это, я понял, что позволил Ре-марту жить не для того,
чтобы его  убила Тавира.  Я  не  ожидал,  что  это произойдет.  Она была
моральным банкротом,  раз обратила жалость ко мне в смертельную шутку. Я
знал,  что многие считают так же,  как она,  -  Кает и Тиммсер,  которые
знали меня,  наверное,  лучше всех остальных "возмутителей спокойствия",
легко согласятся, что я именно этого и добивался.
   Но я не делал этого. Просто не мог. Я нахмурился. Мог ли я?
   Я снова содрогнулся и почувствовал,  как у меня в животе заворочалась
ледяная змея.  Конечно же,  я мог бы.  Но я изо всех сил цеплялся за тот
факт, что я не мог этого сделать.
   К  тому сейчас я столкнулся с новой дилеммой.  Тавира дала мне месяц,
чтобы я  решил,  хочу я стать ее любовником или нет.  Я смогу попасть на
борт "Возмутительного".  Я  стану частью его команды.  Я добьюсь доверия
Тавиры.  Я  смогу выведать все секреты "возмутителей спокойствия" и даже
узнать,  где находится Миракс.  У меня будет все, что я желаю, - я верну
свою жену и получу возможность уничтожить "возмутителей спокойствия".
   В тех операциях под прикрытием, в которых мне доводилось участвовать,
деликатный вопрос физической близости с теми,  за кем я следил,  решался
довольно просто.  Иногда другой