мне о  прошлом Бустера Террика -  о тех временах,
когда мой отец еще не  сослал его на  Кессель,  Шорш Кар'дас не поглотил
его организацию, чтобы его в свою очередь слопал Тэлон "Коготь" Каррде.
   - Так вот,  понимаешь,  когда Хэл первый раз поймал Бустера, тот счел
это чистым везением, а потом постоянно старался изо всех сил ускользнуть
от  Хэла и  поиздеваться над ним,-  дед расплылся в  улыбке.-  Не думаю,
чтобы Бустер восхищался способностями твоего отца как детектива.
   Мы много говорили в тот вечер,  даже по пути обратно в имение.  В тот
вечер  я  открыл в  своем деде  новую черту,  которую не  замечал ранее.
Естественно, мои отношения с ним строились по принципу ребенок-взрослый,
что  подразумевало некоторую модель поведения.  Когда настала пора моего
отрочества,   я   поступил  на  службу  в   КорБез,   и  наши  отношения
ограничивались  в   основном  профессиональной  сферой.   Это   было  не
преднамеренное,  а естественное изменение, поскольку для нас работа была
превыше  всего.  И  если  я  и  рассказывал ему  о  своих  романтических
похождениях,  все  равно это  был  разговор юнца со  взрослым человеком.
Затем,  после смерти моего отца, боль заставила нас разговаривать только
на  профессиональные темы,  так  как  любое  проявление эмоций  и  обмен
воспоминаниями  причиняло  сильные  страдания,   и   мы  соблюдали  этот
негласный запрет - не ворошили старые раны.
   Этим же вечером,  впервые за всю свою жизнь,  я смог пообщаться с ним
на равных, как взрослый со взрослым. Это было странное чувство, которое,
однако,  я воспринял с гордостью.  Передо мной был человек, который знал
моего отца и Нейаа лучше, чем кто бы то ни было. Если я смог понравиться
ему,  если он  уважал меня,  то  я  мог предполагать,  что и  они так же
отнеслись бы  ко  мне.  Мысль об  этом  успокоила то  тревожное чувство,
которое вытащил на свет Экзар Кун,  и  в  тот вечер я отправился спать в
прекрасном настроении, чего уже давно со мной не было.

x x x

   Мастер Скайуокер однажды сказал,  что джедаям не снятся сны, поэтому,
когда  я  обнаружил,  что  нахожусь на  залитой ярким солнцем засушливой
планете, с еще не активированным, но уже поднятым в правой руке лазерным
мечом, я удивился, как я смог попасть сюда. Я увидел ярко-зеленые рукава
своей туники кореллианского джедая, но и это не показалось мне странным,
хотя материал был  намного лучше чем  тот,  из  которого была сшита наша
одежда на Йавине IV.  И  только когда я  огляделся по сторонам и  увидел
справа от себя Йиеника Ит'Клиа в ослепительно-пурпурном плаще и стоящего
позади него джедая - генерала в бурой пустынной форме, я понял, что я не
был собой.
   Итак,  мы  стояли втроем на некотором расстоянии друг от друга -  это
был  боевой порядок,  чтобы у  нас  было  пространство для  схватки.  Мы
находились  в  обширной  впадине  с  покатыми  краями,  под  куполом  из
дюракрита.  Дюжина трехметровых колонн поддерживала купол по окружности,
отчего арена была залита светом, проникавшим снаружи. Походные палатки и
складские ангары занимали примерно четверть арены в  той  стороне,  куда
были обращены наши лица.  Из центрального павильона появились три фигуры
и остановились напротив нас. Их предводитель - высокий блондин, стоявший
напротив генерала,  стоял на  один шаг  ближе к  нам,  чем его товарищи.
Рыжеволосая женщина поравнялась с  Йиеником,  а анцати,  чьи хоботки еще
только начали проклевываться из-под скрывавших их  щечных мешков,  встал
напротив меня.
   Генерал -  его имя выскочило у меня из головы,  хотя я сразу же узнал
его - заговорил очень отчетливо:
   -  Вы  имеете дело с  вещами,  которые вы  не  можете контролировать.
Вещами,  которые едва не  погубили Орден тысячи лет назад.  Мы  пришли к
вам, чтобы просить отказаться от зла и вернуться к свету.
   Предводитель наших противников расхохотался. У него был низкий голос,
в котором слышалось самодовольство.
   -  Слабые  всегда боятся сильных,  которые достаточно окрепли,  чтобы
занять их место.
   - А глупые всегда мнят,  что они сильные,- эти слова исходили из моих
уст.  Эта фраза была сказана тоном,  похожим на мои интонации,  но более
формальным - архаичным и точным, - чем мне хотелось бы.
   Голос Йиеника оказался мягким, но сильным:
   -  Страх метит неверный путь.  Мы  предлагаем вам  свободу от  вашего
страха.
   Предводитель активировал свой лазерный меч:
   - И мы тоже предлагаем вам свободу.
   Анцати, который был выше меня и выглядел совсем, как человек, если бы
не хоботки, которые извивались от волнения, активировал голубой клинок и
стал сближаться со мной.  Никкос Тайрис -  его имя вдруг всплыло в  моей
памяти -  странно держал свой меч,  я еще ни разу не видел такой стойки.
Его левая рука лежала на рукояти довольно близко к сияющему лучу, но сам
клинок шел вниз,  к земле.  Правую руку он положил на эфес сверху. Держа
клинок от  себя,  с  правой рукой на  уровне подбородка,  он  мог  легко
размахивать  клинком   вперед-назад,   словно   окружая  себя   защитным
треугольником.  Этот  треугольный стиль обороны -  эта  мысль неожиданно
возникла у  меня в  мозгу,  словно я  давным-давно знал это и только что
вспомнил - лучше всего подходила для бойца быстрого,  который собирается
наносить стремительные удары по  моим ногам,  и  одного резкого движения
его  запястья  будет  достаточно,   чтобы  распороть  меня  от  паха  до
подбородка.
   Я знал страх,  но тот,  кем я был во сне, прогнал его прочь. Я поднял
свой серебристый меч и  встал в  обычную стойку,  хотя клинок я наклонил
вперед,  нацеливаясь на  горло противника.  Мы начали кружить,  словно в
танце,  затем он нанес удар.  Его меч вырвался вперед, стремясь поразить
мою правую ногу.  Я опустил свой клинок,  парируя удар, и во все стороны
брызнули искры,  когда наши мечи налетели друг на друга.  Он поднял меч,
пронеся его над моим, и рубанул сплеча. Этот удар должен был лишить меня
головы.
   Я  сморщился от запаха паленых волос,  сожженных смертельным касанием
лазерного меча, но я пригнулся достаточно, чтобы клинок Тайриса пролетел
выше моей головы и не задел ее. Крутанув запястьем, я со свистом резанул
мечом над землей,  там,  где только что были ноги противника.  Но он уже
подпрыгнул  вверх  и,   проделав  обратное  сальто  (проявив  тем  самым
недюжинные способности к  левитации),  приземлился в  четырех метрах  от
меня.
   Его  темные глаза сверкнули,  но  тут  же  погасли,  а  мне  в  грудь
обрушился  невидимый кулак,  опрокидывая меня  на  спину.  Он  освободил
правую руку от лазерного меча. Затем сделал самый обычный жест - щелкнул
пальцами.  С  земли  взлетел камень размером с  кулак и  врезался мне  в
плечо.  Боль  пронзила  руку,  лишив  ее  способности двигаться.  Никкос
расхохотался и выстрелил в меня еще одним камнем.  Я отразил его мечом и
усмехнулся,  но  в  следующую секунду другой камень ударил меня в  левый
висок.
   Я  мешком грохнулся на  землю,  подняв облако пыли.  Мой лазерный меч
вылетел у меня из рук,  и я не видел,  куда он упал.  Я помотал головой,
чтобы  прийти  в  чувство,  но  боль  и  головокружение  были  настолько
сильными, что это было непросто.
   Всю левую щеку залила кровь,  и я утер ее рукавом туники.  Послышался
хруст  гравия  под   сапогами  -   приближался  Тайрис.   Заставив  себя
приподняться на локтях, я посмотрел направо и наконец увидел мой меч. Он
лежал в двух метрах от меня. Я хотел призвать его, чтобы он снова лег ко
мне в руку,  но я знал,  что уже слишком поздно. Я мог ринуться за своим
оружием,  но  клинок Никкоса пригвоздил бы  меня к  земле раньше,  чем я
поднял бы свой меч.
   -  Значит,  это правда,  что все говорят о линии Халкионов.  Вы все -
минокки  с  подрезанными  крыльями,-  его  лицо  искривилось  в  злобной
усмешке,  и  он  взмахнул своим  мечом,  демонстрируя мне  орудие  моего
уничтожения.- Слабость - отличительная черта вашего рода.
   Я улыбнулся, зная, что делать:
   - У нас есть свои сильные стороны.
   -  Разве?  -  он  замахнулся мечом,  собираясь пронзить меня.-  Тогда
быстро вспоминай хоть одну.
   В ту секунду, что мне осталось жить, я увидел перед глазами следующий
образ: Никкос стоит надо мной и моими погибшими товарищами. Наши мертвые
тела  таяли в  воздухе,  но  не  растаял зловещий смех Тайриса.  Я  знал
наверняка,  и  эта уверенность была твердой и ясной,  как транспаристил,
что если я ничего не сделаю с Тайрисом, зря погибнут мои товарищи и наша
миссия будет  провалена.  Я  не  мог  этого  допустить,  поэтому я  стал
действовать.
   Я  прыгнул к  своему мечу,  протягивая к  нему  правую руку.  Когда я
летел,  мое тело изогнулось в воздухе. Я приземлился на спину и, проехав
по земле последние сантиметры,  дотянулся до рукояти меча. Но еще сжимая
руку на эфесе и поднимая меч,  чтобы парировать удар,  я понял,  что уже
поздно.
   И Тайрис тоже понял это.
   Он  вонзил свой меч мне в  грудь.  Лазерный клинок прожег мою плоть и
под ним вскипела кровь,  превращая мое сердце в  сладковатый дым и клубы
пара.   Лезвие  вонзалось  все  глубже,   разрывая  артерии  и  разрезая
позвоночник.  Нижняя часть моего тела онемела,  хотя я  почти не заметил
этого - ведь на мой мозг,  пронзив грудь,  обрушилась волна боли. Агония
чуть  не  захлестнула меня полностью,  но  я  кое-что  еще  видел сквозь
застлавший глаза  мрак.  Я  умирал  и  знал  это,  отчего к  острой боли
примешивалось чувство грусти.
   Но пока я был жив.
   Я был Халкионом. Я был джедаем.
   Джедаю неведома боль.
   Через  какой-то  миг  физическая агония исчезла,  словно я  нажал  на
кнопку и  отключил все  свои  рецепторы.  При  мне  осталась невероятная
ясность ума  и  целеустремленность в  достижении цели.  Всю свою жизнь я
посвятил служению другим,  служению Силе. Я не мог покинуть этот мир, не
выполнив своего  долга.  Я  сконцентрировался и  применил против  своего
врага величайший дар рода Халкионов.
   Я   поглотил  энергию  лазерного  меча  анзатийца  и   заставил  себя
улыбнуться,  когда делал это.  Во рту я ощутил вкус крови,  но я не стал
паниковать из-за этого.  Все это было уже неважно.  Больше меня потрясло
выражение ужаса,  застывшее на  лице у  Тайриса,  когда его  клинок стал
мерцать -  раз,  второй,  затем погас вовсе.  Я  высосал из него всю без
остатка энергию,  и по выражению моих глаз он понял, что у него появился
повод испугаться. И сильно.
   Сконцентрировав поглощенную энергию в огромный кулак,  я нанес удар и
подбросил Тайриса высоко над землей. Мне показалось, что он закричал, по
крайней мере, его рот раскрывался, словно в крике. Я ударил его еще раз,
и кулак не встретил большого сопротивления,  ломая его кости.  Я дал ему
немного поболтать руками-ногами в воздухе,  но затем швырнул вперед.  Он
пролетел сквозь палатки,  сметая их на пути,  и врезался в те место, где
колонны сходились с  куполом.  Я почувствовал возмущение в Силе и увидел
ярко-голубую вспышку света. И тут мои энергетические запасы улетучились.
   Как и  я.  Мое сознание заполонили колючие красные вихри,  но  я  уже
покинул свою телесную тюрьму, прежде чем они приковали меня к этой точке
навечно.

x x x

   Я вскочил резким рывком,  я увидел,  что я сижу в своей кровати,  а с
меня ручьями льется пот. Грудь горела, словно в ней была прожжена дырка,
но я ничего подобного на ней не увидел,  Голова раскалывалась, но скальп
с нее не был снят, не было шишки от попадания камня. И никакой крови. По
спине у  меня пробежала дрожь,  и  я  вдруг с радостью обнаружил,  что я
снова чувствую нижнюю часть тела.
   Я  сполз с  кровати и нетвердой походкой поплелся освежиться.  Открыв
кран холодной воды,  я  первым делом умыл лицо.  Тем временем загорелись
лампы,  освещая помещение.  Я  никак не  мог утолить жажду из  сложенных
вместе ладоней,  затем наклонил голову над  ванной и  начал лить воду на
затылок.
   Наконец я поднял голову.  Вода полилась на спину и на грудь,  но я не
обращал внимания.  Я  смотрел на зеркало и  видел там лицо деда на месте
своего.  Я  закрыл глаза и  помотал головой.  Открыв их снова,  я увидел
среди капелек воды, оставшихся на зеркале, как черты лица Нейаа Халкиона
исчезают и появляются мои. Я прикоснулся руками к лицу, чтобы мои пальцы
подтвердили то, что я видел, и это заставило меня содрогнуться.
   Я  отвернулся от  зеркала и  закрыл лицо  ладонями.  Последние десять
недель я  был идиотом.  Я  мог это видеть и  должен был видеть это,  но,
уехав в  академию,  я был оторван от друзей,  которые могли бы объяснить
мне это.
   Любимая поговорка моего отца:  "Если ты  не  можешь узнать человека в
зеркале,  пришло время оглянуться назад и посмотреть,  когда ты перестал
быть  собой" должна была стать моим проводником.  Поступив в  академию к
Люку, я перестал быть собой. Я пытался стать своим дедом. И сон ясно дал
мне понять,  что этот шаг был ошибкой.  Если не катастрофой. Корран Хорн
не был джедаем.
   Кем  Корран Хорн был,  так это следователем,  воспитанным в  КорБезе,
чтобы разбираться с проблемами типа "возмутителей спокойствия".  Если бы
они  были бандой пиратов,  промышлявших в  кореллианском секторе,  я  бы
вычислил их,  выведал бы  все их  секреты и  разогнал бы  их к  ситховой
матери.  За время службы я проделывал такое десятки раз.  Конечно же,  я
еще  не   сталкивался  с   организацией  настолько  крупной,   мощной  и
неуловимой,  но  в  преступном  мире  размер  препятствует эффективности
управления,  а  ее  мощь  позволяет  столкнуть жадность  и  еще  большую
скупость, создавая почву для разногласий.
   Я  потратил последние десять недель своей жизни впустую,  а  ведь мог
уже  пуститься  на  поиск  Миракс,  причем  искать  ее  похитителей теми
способами,   которые  я  прекрасно  знаю.   Расследование  такого  рода,
несомненно, потребует много времени,- самое малое, несколько месяцев, но
по крайней мере я буду делать хоть что-то,  чтобы приблизиться к Миракс.
Джедайские премудрости, которым я недавно научился, хорошо подходили для
спасения Галактики, но я хотел спасти одного-единственного человека, и я
мог спасти ее.
   Я обернулся к зеркалу и кивнул человеку, которого там увидел:
   -  Рад  снова видеть тебя,  Корран Хорн.  Настало время разобраться с
"возмутителями спокойствия" раз и навсегда.

Глава 31

   Бортпроводница челнока улыбнулась мне и наклонилась поближе, чтобы ее
сладкий голосок не потревожил остальных пассажиров.  Но это было лишним,
так  как,  кроме меня  и  сидевшего рядом со  мной молодого человека,  в
салоне премьер-класса больше никого не было.
   -  Извините,   что  помешала  вам,  сэр,  но  на  ваших  билетах  под
ультрафиолетовым освещением виден флаг,  а  мы в  компании "Линии Тинты"
стараемся предоставлять таким  почетным пассажирам некоторые привилегии.
Капитан  еще  не  поднялся  на  борт,  но  он  уже  поинтересовался,  не
соизволите ли вы пройти к  нему в  кокпит на время взлета и  перелета на
"Тинта-Радугу"?
   Я улыбнулся и хотел отказаться,  но Йенос Иданиан,  которым я стал на
период отлета с Кореллии, ни за что не сделал бы этого.
   - Передайте ему, что я с радостью приму его приглашение.
   За  моей  спиной  послышался чей-то  голос.  Бортпроводница,  слишком
привлекательная в  своей сине-золотой форме "Линий Тинты",  посмотрела в
основной  пассажирский  салон.   Там  женшина-куати  с  трудом  впихнула
огромный чемодан на  багажную полку в  правом ряду и  закрыла ее дверцу.
Бортпроводница вздохнула:
   -  Думаю,  вы  не  заблудитесь на  борту хорошо знакомого вам челнока
класса "люкс", так что вы можете пройти в кокпит, когда вам захочется.
   - Спасибо.
   Мой  сосед,  юноша,  чьими  наиболее  выдающимися чертами  лица  были
длинный нос и выпирающий кадык, вонзил в меня жадный взгляд:
   -  Вы  действительно хорошо знакомы с  такими огромными кораблями?  Я
изучал их  устройство в  технической школе и  знаю,  что они оборудованы
курсопрокладчиком "Астронав-127АП",  но  мы сейчас не будем использовать
его для прыжка внутри системы.  Поверьте мне, это настоящее произведение
искусства,  и он быстро прокладывает курс, даже для целой серии прыжков,
и  когда мы проходили его в  школе,  я самый сложный курс рассчитывал за
секунды.
   Я поднял руки:
   - Погоди, отдышись.
   -   Извините,-   он  застенчиво  улыбнулся  мне.-   Просто  я  всегда
очень-очень хотел летать.  Даже когда я  был маленьким,  я  имею в  виду
совсем маленьким,  я  слышал много историй об Альянсе -  ну,  теперь это
Новая Республика - и Разбойном эскадроне,  и я всегда хотел летать,  как
они.  Когда появился адмирал Траун,  я пошел к нему добровольцем,  но не
прошел комиссию, поэтому я поступил в техническую школу, чтобы научиться
ремонтировать корабли,  а потом оказалось,  что у меня хорошо получается
разбираться в навигации, поэтому меня натаскивали на это, но Трауна нет,
и  военные силы были распущены,  так  что  мне  пришлось искать работу в
гражданской компании "Линии Тинты".
   -  Я  же  сказал,  отдышись,-  я  протянул ему  руку,  потому что так
обязательно сделал бы  Йенос Иданиан,  хоть  в  душе он  ненавидел это.-
Йенос Иданиан.
   - Киеви Спарт,- он утер пот со лба рукой с длинными пальцами.  Он был
весь в  веснушках.  Его рыжие волосы были еще короче моих,  а сам он был
настолько худым,  что напомнил мне Киртана Лоора,  но этот парень не был
таким болваном.
   - Значит, вы летали на таком корабле?
   -  Летал,   Киеви,   только  на  военном  варианте.  Еще  во  времена
Восстания,- я огляделся по сторонам. - На тех челноках все было устроено
по-другому, и солдаты набивались в них довольно плотно. Да и навикомпы у
нас были не такие навороченные, как ты расписываешь.
   - О, это так интересно.
   Я улыбнулся:
   - Расскажи мне.
   - Ну хорошо... - и он начал.
   Я  откинулся на  спинку кресла со  снисходительной улыбкой на  губах,
потому что так сделал бы Йенос Иданиан.
   ... Наутро после того, как мне приснился тот кошмар, я пошел к деду в
оранжерею и  рассказал ему  о  том,  что  я  намерен  сделать:  покинуть
Кореллию и  внедриться к  "возмутителям спокойствия".  Он аплодисментами
поприветствовал этот  план и  немедленно начал суетиться,  чтобы я  смог
осуществить задуманное как можно скорее.  Он  краем глаза взглянул на те
документы,  которыми меня снабдил Бустер и назвал их "годными на крайний
случай", а затем сел на комлинк и вскоре у меня были документы, ничем не
отличавшиеся от настоящих.
   -  Они  и  есть настоящие,  Корран,-  улыбнулся мне дед.-  С  ними ты
пройдешь самую серьезную проверку.
   Я посмотрел на карточку удостоверения личности и голографию на ней.
   - Кто такой Йенос Иданиан?
   - На самом деле?  Мелкий жулик,  немного старше тебя.  Он пропал,  но
файл на  него сохранился.  Я  подправил его послужной список и  возраст,
чтобы они подходили тебе. За тобой числятся кое-какие грешки, которых ты
сдуру наделал по молодости,  в их числе воровство на кораблях и проблемы
со  ввозом  контрабанды.   Недостаточно,   чтобы  назвать  тебя  великим
преступником,  но по крайней мере хватит, чтобы дать всем понять, что ты
знаешь, что делаешь. А потом Йенос исправился, сражался в рядах Альянса,
а теперь работает торговцем - продает старые космические корабли.
   Я  на  секунду задумался,  потом кивнул.  Легенда не  была  настолько
невероятной, чтобы не подойти мне.
   Я   еще   добавил  в   жизнь   своей   новой  личины  полосу  неудач:
клиенты-богатеи регулярно зажимали положенные мне комиссионные,  так что
из  меня  получился  прекрасный  кандидат  в  пираты  со  всеми  нужными
навыками.
   - А ты уверен, что этот Йенос не будет разыскивать меня?
   -  О  Йеносе ничего не слышно более двадцати лет.  А если он и всплыл
где-нибудь,  то твой отец должен был поймать его. Хэл тогда был близок к
его поимке,- улыбка Ростека Хорна стала чуть меньше.- Я уже забронировал
для тебя билеты на  "Тинта-Палитре",  корабле "Линий Тинты".  На  нем ты
долетишь до  системы Бормеа,  где пересядеш