ях, связанных с  йуужань-вонгами.  По  крайней  мере,  так  сообщает
разведка.
     - На кого же она тогда работала? - спросил Хан.
     Трэкен пожал плечами.
     - Хороший вопрос. По счастью, один из тех, которые  через  час  не  будут
меня заботить.
     Хан нахмурился: - Не будут?
     - Потому что к тому времени вы улетите, - пояснил Трэкен.
     - Улетим? - Хан покачал головой. - Мы  никуда  не  улетим,  пока  Лея  не
сможет ходить.
     Лея помрачнела. Их лица показывали в новостях по всей системе, а Хан  еще
говорит, что они остануться здесь, пока она не сможет ходить. Что  за  горючку
он хлестал, пока ее не было?
     - Хан, - мягко сказала Лея. - Мы уже об этом говорили. Ты знаешь,  что  я
могу... Я буду...
     Хан резко обернулся к ней: - Пока ты не сможешь ходить, Лея.
     Лея отпрянула, и Хан навис над кроватью, глядя в ее глаза, не  мигая,  не
дыша, не шевелясь, как будто он пытался одной лишь силой воли изменить то, что
произошло на Дуро - а может, даже раньше.
     - Хан, мы не можем, - сказала наконец Лея. -  Прямо  сейчас  к  медцентру
сползаются наемники и бригадники со всей системы. И даже если бы Трэкен  хотел
нас защитить, он не сможет этого  сделать.  Это  даст  йуужань-вонгам  слишком
хороший повод сходить посмотреть, работает ли еще Балансир.
     - И поэтому он отпрваляет нас восвояси? - фыркнул Хан. - Прямо  навстречу
йуужань-вонгскому патрулю - вот куда он нас посылает.
     - Нет, Хан, - возразила Лея. - Ему нельзя  не  учитывать,  что  мы  можем
сломаться под пытками и сказать им, что Балансир не работает.
     Хан подумал над ее словами и повернулся к кузену.
     - Если вам от этого легче, я всегда могу вас убить, - дружески  предложил
Сал-Соло. - Мне, знаете, легче.
     - А как, по-твоему, это понравиться  Энакину?  -  ответила  Лея.  Их  сын
Энакин был единственным, кто мог полностью активировать Балансирную Станцию, и
его отсутствие являлось одной из причин, почему древнее супероружие теперь  не
работало. - Ему и так до тебя нет дела, Трэкен. Я сомневаюсь, что он много чем
поможет, если ты организуешь смерть его родителей.
     Глаза Сал-Соло сузились, но он лишь кивнул: - Значит,  как  договорились.
Вы улетаете в течение часа.
     - Хан, - заботливо сказал доктор Нимби. - Она перенесет путешествие, если
вы по пути будете делать остановки в бактолечебницах...
     Он на миг заколебался и продолжил: - С Леей все будет  хорошо.  Я  больше
беспокоюсь о вашей... э... подруге.
     Хан удивленно взглянул на него: - Подруге?
     - В резервуаре три, - сказал доктор Нимби. - Я не думаю, что  ее  следует
оставить здесь, раз уж сюда идут все эти наемнмки с бригадниками.
     - О... правда. Наша подруга.
     Хан поглядел на Лею, и в его глазах мелькнуло  что-то  плутовато-озорное,
что-то веселое и заговорщицкое, чего  Лея  не  видела  с  тех  пор,  как  умер
Чубакка. Он повернулся к Сал-Соло и вздохнул: - Послушай, я не хочу быть  тебе
в тягость, но мы не можем улететь без Джайны.
     - Джайна? Здесь Джайна?
     Лея думала, что это она выпалила вопрос, но поняла, что это не так, когда
все глаза повернулись к Сал-Соло. По крайней мере теперь она знала, почему Хан
вел себя так странно. Она смутно помнила встречу в глубоком космосе  с  "Тенью
Джейд", помнила, как поцеловала на прощанье брата и каждого из  детей,  сказав
им: "до встречи на Корусканте". Значит,  что-то  случилось.  Возможно,  Джайна
была нужна Хану, чтобы помочь ему вести "Сокола", а может, Люк и Мара влипли в
неприятности, и им пришлось свернуть в сторону. Возможно,  все  ее  дети  были
хдесь, на Кореллии.
     Она надеялась, что это не так. Она  надеялась,  что  Джесин  и  Энакин  в
безопасности на Корусканте... но увидеть их тоже было бы хорошо. Так хорошо...
     - ... Энакин? - спросил Сал-Соло. - Он отоже здесь?
     - Только Джайна, - твердо сказал Хан. - Энакин и Джесин на Корусканте.
     - Конечно, ты по-другому и не скажешь, - вслух подумал Сал-Соло.
     Если бы ему удалось заставит Энакина реактивировать Балансир, он  мог  бы
не бояться ни йуужань-вонгов, ни Новую Республику. Он смог бы изолировать  всю
Кореллианскую систему и сделать ее своей персональной империей.
     - Но я могу узнать. У меня есть свои методы.
     - Ага... позвони им на Корускант, - сказал Хан. -  Не  стесняйся,  закажи
звонок по Голонету за  их  счет...  Я  же  знаю,  вам  тут  на  Кореллии  туго
приходится.
     - Погоди... что там насчет резервуара три? -  спросила  Лея,  не  обращая
внимания на пикировку между Ханом и Сал-Соло.  -  Джайна  в  бактокамере?  Что
случилось?
     - Помнишь, - Хан опять странно посмотрел на нее. - Ее ранили  на  Дуро...
это оказалось серьезнее, чем мы думали.
     За кроватью снова запищал сигнализатор стресса.
     - Будьте добры, отключите  этот  звон,  -  потребовала  Лея.  Что  бы  ни
произошло - что бы не пытался ей сказать Хан - она  не  хотела,  чтобы  машина
выдала их.
     - И дайте мне репульсорное кресло. Я хочу посмотреть на мою дочь.
     -  Да,  -  Сал-Соло  хмурился  и  изучающе  смотрел  на  Хана,  очевидно,
недоумевая, почему это у Леи такой удивленный вид. - Почему бы нам  всем  туда
не пойти?
     Доктор Нимби распорядился, чтобы подогнали  репульсорную  каталку,  затем
отстегнул Леину руку от поручня, повесил трубки капельниц на крючок и помог ей
сойти с кровати.
     Едва Лея спустила ноги, как они начали дико болеть - боль  была  в  сотни
раз сильнее, чем при родах. Это ощущение было не похоже ни на что - сверлящее,
пульсирующее, жгучее страдание, которое заставило ее  пожалеть,  что  йуужань-
вонги не закончили работу и не оттяпали их напрчь. Она заметила, что  Сал-Соло
уставился на нее, и посмотрела на две раздутые хаттовы  колоды,  торчавшие  на
месте, где полагалось быть ее ногам.
     - Если уж пялишься, - сказала Лея, - то хотя бы не смейся.
     Сал-Соло прикрыл  рот,  хотя  он  вовсе  не  улыбался,  и  отвернулся.  В
сопровождении корбезовцев, Сал-Соло и даже медсестры  доктор  Нимби  повел  их
мимо наблюдательного поста, где  дежурил  дроид,  в  противоположный  коридор.
Сердце Леи тут же забилось.  Дверь  бактового  зала  была  изрисована  черными
цветками выстрелов. Полуразрушенная стеночка отделяла  зал  от  приемной.  Они
были решительные ребята, эти наемники, и Лея содрогнулась, подумав, как близко
они подошли к тому, чтобы похитить ее единственную дочь.
     Когда они вошли в бактовый зал, Лея обратила внимание,  что  в  одном  из
немногих уцелевших кресел сидит плоскоголовый арконец.  Он  встретился  с  ней
взглядом, кивнул и снова принялся изучать  свои  ноги.  Лея  вслед  за  Ханом,
медсестрой и остальными направила свое кресло в бактовый зал.
     Они  остановились  перед  резервуаром  три,   внутри   которого   плавала
израненная женщина лет тридцати. Она была на несколько сантиметров выше Леи  и
довольно мускулистая, и, хотя в ее лице было что-то смутно  знакомое,  она  не
напоминала ни Хана, ни Лею. Главным образом потому,  что  ее  голову  окружало
облако  шелковистых  волос;  как  и  Лея,  Джайна  оставила  свои   волосы   в
дезинфекционной камере на Дуро.
     Лея вытянула шею, высматривая в других резервуарах кого-то более похожего
на ее дочь. Но больше  не  было  никого,  кроме  селонианки  с  ампутированным
хвостом.
     - Это Джайна? - спросил Сал-Соло, очевидно, так же охваченный сомнениями,
как и сама Лея. - Как на твою дочь, она что-то слишком уж взрослая, Хан.
     - Она пилот Разбойного Эскадрона, - сказал Хан. - Ты представить себе  не
можешь, как сражения в космосе старят девчонок.
     И тут Лея наконец поняла: по какой-то причине, которой она пока не знает,
Хан и доктор Нимби пытаются забрать эту женщину с Кореллии.  Джайны  здесь  не
было и в помине, и никого из остальных детей тоже. По идее, Лея должна была бы
испытать облегчение, но вместо этого она вдруг почувствовала себя опустошенной
и ужасно одинокой.
     - ... так ведь, Лея? - спросил Хан.
     -  Да,  конечно,  -  ответила  Лея  без  малейшего  понятия,  с  чем  она
соглашается. - Это правда.
     Хан довольно кивнул: - Вот видишь?
     - А что,  сражения  в  космосе  меняют  и  цвет  глаз  тоже?  -  спросила
медсестра, изучая данные на дисплее, подсоединенном к резервуару  таинственной
женщины. - Я как будто припоминаю, что у Джайны глаза карие, как у матери. А у
этой пациентки указаны зеленые глаза.
     - Косметическая перекраска, - обьяснила  Лея.  Даже  если  ее  сердце  не
лежало к этому, она знала, чего хочет от нее Хан.  -  Чтобы  ее  было  труднее
опознать.
     Сал-Соло все еще сомневался.
     - Чего ты добиваешься, кузен? Эта женщина не может быть твоей дочерью.
     - Я могу подтвердить ее личность с помощью простого генетического  теста,
- предложил доктор Нимби. - Результаты будут известны через... э... два дня.
     Сал-Соло бросил взгляд на доктора и повернулся к медсестре:  -  Проверьте
запись приема. Кто за нее заплатил?
     За прошедшее время  Хан  не  настолько  изменился,  чтобы  Лея  не  могла
проникнуть за его лицо игрока в сабакк. Он ждал ответа медсестры с  притворным
безразличием, но глаза его были  прикованы  к  точке  за  ее  спиной,  где  на
поверхности резервуара номер два отражались данные,  пробегавшие  по  дисплею.
Когда прокрутка  наконец  закончилась,  отражение  показало  несколько  пустых
полей. Взгляд Хана тут же вернулся к медсестре.
     - Ее приняли анонимно, - сказал он, как будто и так это знал. - Ни имени,
ни контактной информации.
     У медсестры упала челюсть, но она только  кивнула  головой:  -  Нет  даже
записи об обстоятельствах поступления!
     Хан с самодовольной улыбкой повернулся к Сал-Соло.
     - Вот и все доказательства, которые вам требовались,  генерал-губернатор.
- Он стукнул пальцем по резервуару, и зеленые глаза  женщины  распахнулись.  -
Она улетает с нами... или я проинформирую все медиа-станции в системе, что  вы
удерживаете нашу дочь против ее воли.
     Сал-Соло уставился на него: - Я могу доказать, что ты лжешь.
     - Точно, - сказал Хан. - Но сумеешь ли ты доказать это йуужань-вонгам?
     Лицо Сал-Соло сделалось еще более свирепым, и он повернулся к доктору:  -
Ее можно перемещать... сейчас?
     - Мы можем одолжить им временную бактокамеру, - сказал  доктор  Нимби.  -
Если они будут менять жидкость каждый раз, когда будут делать то же самое  для
Леи, то с этой пациенткой тоже все будет хорошо.
     Сал-Соло  рассматривал  резервуар,   без   сомнения,   пытаясь   так   же
лихорадочно, как  и  Лея,  разгадать,  что  же  общего  эта  женщина  имеет  с
семейством Соло, и для чего она понадобилась тем, кто послал Рокси Барл.
     Наконец, спустя целую минуту после того, как Лея  сдалась,  он  с  кислым
лицом повернулся к доктору Нимби.
     - Мне кажется, я вижу определенное семейное сходство, - сказал  Сал-Соло.
- Но вы продадите им камеру, а не одолжите. Я не хочу, чтобы кто-нибудь  потом
за ней летел.




Глава 3

     Герметичный люк наконец разошелся в стороны, открыв доступ в  похожую  на
пещеру внутренность общественной стоянки, где Соло на  видном  месте  спрятали
"Тысячелетнего Сокола". На любой другой  планете  они  арендовали  бы  частный
отсек в каком-нибудь  изолированном  роскошном  доке.  Но  здесь,  на  кишащей
агентами Кореллии, такие меры неизбежно привлекли бы еще больше внимания.  Лея
и Хан некоторое время изучали деятельность на причале, а затем покинули тесный
шлюз.
     Позади них с шипением закрылся люк, и наконец-то они оказались  в  месте,
где можно было поговорить. Выбросив из головы растущую усталость, Лея схватила
Хана за руку и притянула к себе.
     - Хан, че происходит?
     Из входного шлюза донесся приглушенный гомон -  вошли  сопровождавшие  их
корбезовцы с иэ "дочерью" в переносной бактокамере.
     - Кто эта  женщина,  и  почему  Нимби  хотел,  чтобы  мы  забрали  ее  из
медцентра, хотя на вид ей еще лечиться и лечиться?
     - Потому что она, может, в еще большей опасности, чем ты. - Хан присел на
корточки перед Леей на уровне ее глаз и повернулся спиной к  зевакам,  которые
могли наблюдать за ними из глубины стоянки. - Она кое-чем помогла мне во время
перестрелки. Я думаю, что она - джедай.
     - Джедай? - Лея не стала спрашивать  ни  о  деталях,  ни  об  основаниях.
Агенты КорБеза задержаться в шлюзе всего на несколько мгновений, ровно столько
времени нужно компьютерам охраны, чтобы просканировать их лица  и  подтвердить
их особы. - Мы вряд ли ей чем-нибудь поможем. Те, кто послал  Рокси  Бар,  все
еще у нас на хвосте.
     Хан посмотрел через ее плечо.
     - Где?
     - Позади нас, в шлюзе, - сказала Лея. - Помнишь, я говорила тебе, что тот
агент КорБеза - вор?
     Хан наморщил лоб.
     - Ну и?
     - Это не была галлюцинация. Моя дека пропала.
     Теперь он выглядел рассерженным: - Вот ранат!
     - Хан, не надо ругаться. Оно того не стоит.
     Дека была всего лишь дешевой заменой той, что она потеряла на Дуро,  и  в
ней не было ничего, кроме нескольких неоконченных - скорее, даже бессвязных  -
писем родным и друзьям.
     - Еще он прихватил два листа с записями и стило.
     - И это, по-твоему, не стоит?
     - Да, если учесть, что они не тронули мой кредит,  -  сказала  Лея.  -  И
кредитные чипы, которые ты оставил в гардеробе.
     - Он шпион, - заявил Хан.
     Лея кивнула: - Не слишком хороший, но я  думаю,  что  так.  Возможно,  он
работает на тех же людей, которые послали Рокси Барл.
     Шлюз за спиной у Леи зашипел и начал открываться. Хан выглянул поверх  ее
плеча и негромко спросил: - Как насчет остальных?
     - Только он один, - прошептала Лея.  Она  была  вполне  уверена  в  своих
словах - агент усиленно старался скрыть свои проделки как от  них,  так  и  от
своего офицера.
     Шипение прекратилось, и из шлюза вышли двое  корбезовцев  с  таинственной
женщиной в переносной бактокамере. Охранниками были шпион и тот самый  офицер,
который был в палате Леи, когда она очнулась. Лея опустила голову, не  столько
притворяясь  изнуренной,  сколько  показывая  свое  действительное  состояние.
Несмотря на стимуляторы и обезбаливающие,  которые  ей  вколол  доктор  Нимби,
усталость от сидения вертикально брала свое.
     Люк закрылся, и офицер произнес: - Вперед,  Соло.  Остальные  прикроют  и
будут отгонять репортеров.
     - Спасибо,  -  искренне  сказала  Лея.  Не  будь  стены  корбезовцев,  не
пустивших голорепортеров на причал, она была весьма  уверена,  что  журналисты
последовали бы за ними внутрь "Сокола". - Сдается мне,  туда  могли  забраться
безбилетники.
     - Не беспокойтесь об этом, - заявил шпион. - Мы обыщем корабль.
     Хан пробурчал что-то подозрительно похожее на "только через мой  труп"  и
повел их вдоль периметра причала - ни один бывалый космический бродяга никогда
не ходил напрямик через общественную стоянку  -  к  темному  диску,  лежавшему
между более угловатыми формами двух старинных транспортов. Хотя Лея отнюдь  не
была поклонницей нового матово-черного покрытия "Сокола", она  была  вынуждена
признать, что такой дизайн не только изменял профиль знаменитого корабля, но и
скрывал вмятины на корпусе, полученные за столько лет работы на износ. Теперь,
даже если бы кто-нибудь случайно заметил корабль в этой темноте,  то  вряд  ли
удостоил бы его еще одним взглядом.
     Лея задумалась, имел ли Хан в виду именно это, когда выбирал новый  цвет,
или таким способом он выражал свою скорбь по  Чубакке.  Она  могла  так  и  не
узнать; они уже не были настолько близки, чтобы она могла догадаться  сама,  а
спрашивать было неудобно. Как грустно,  и  это  после  того,  как  они  вместе
победили Империю и вырастили троих детей...
     Когда они подошли к  "Соколу",  из  пространства  между  его  посадочными
опорами возник силуэт с треугольной  головай  и  блестящими  желтыми  глазами,
тонкие руки были небрежно разведены в стороны, дабы показать, что в  трехпалых
ладонях ничего нет.
     -  Капитан  Соло,  -  проскрежетал  неизветный.  -  Рад  завести  с  вами
знакомство.
     - Не так скоро, лампоглазый, - сказал Хан. - Отойди от корабля  и  ступай
своей дорогой. Мы не даем интервью.
     - Интер'вью?
     Фигура  хрипло  засмеялась  и  ступила  на  свет  -  это   оказался   тот
солезависимый арконец, с которым Лея обменялась взглядами в госпитале. У  него
было плоское рептильное лицо с кожей  цвета  дюрастали  и  перекошенным  ртом,
отчего он выглядел недосоленным. Поверх поношенной туники он  носил  такой  же
потертый летный плащ, обшитый дюжинами кармашков на липучках.
     - Я не голожурналист, - сказал арконец.  -  Все,  что  мне  нужно  -  это
убраться с этой кучи грязи.
     Оставив переносную бактокамеру висеть  на  репульсорной  каталке,  агенты
КорБеза достали свои бластеры и подошли поближе.
     - Делай, что говорит Соло, - велел офицер. - И дай мне свой идентчип.
     Арконец потянулся к  карману,  как  будто  повинуясь  приказу,  и  махнул
пальцами в сторону офицера.
     - Я не кореллианец, - сказал он. - Мне не нужен идентчип.
     - Он не кореллианец, - повторил подчиненный.
     - Ему не нужен идентчип, - добавил офицер.
     Лея уже сидела с разинутым  ртом,  но  на  Хана  не  так-то  просто  было
произвести впечатление.
     - Прелестный трюк. А теперь вали отсюда - и забери  свои  дружков,  -  он
ткнул пальцем в сторону двоих корбезовцев. - Мы не берем пассажиров.
     Арконец продемонстрировал ряд кривых клыков - возможно, это была улыбка.
     - Я отработаю свой проезд, капитан, - он бросил взгляд на Лею,  его  плащ
распахнулся, показав висящий на поясе светомеч, и она внезапно ощутила  тепло,
скользнувшее к ней в Силе. - Я первоклассный  второй  пилот  ИТ-1300.  У  меня
самого такой же, если я когда-нибудь вернусь на свои развалины.
     - Хан, - Лея схватила мужа за руку. - Я думаю...
     Хан вырвался.
     - Погоди минутку, - он продолжал смотреть на арконца. - Меня не  заботит,
водишь ли ты "Звездный Разрушитель", но на свой корабль я тебя не пущу.
     - Хан! - резко сказала Лея. - Нет, пустишь!
     Хан хотел было возразить, но увидел в глазах Леи нечто,  заставившее  его
подумать еще раз.
     - Пущу?
     Лея  кивнула,  исполненная  благодарности  за  то,  что  все  еще   может
достучаться до него.
     - Я думаю, мы должны дать ему шанс, - сказала она. - Определенно из  меня
сейчас никакой пилот.
     Вообще-то C-3PO, которого они спрятали на "Соколе", мог бы  справиться  с
большинством обязанностей второго пилота, но Хан,  казалось,  понял,  что  Лея
пытается сказать ему что-то еще. Он повернулся к арконцу и оглядел его  с  ног
до головы, изучая его хрупкую комплекцию и поношенную одежду и занося в память
его черты.
     -  Ладно,  по  виду  ты  похож  на  пилота,  -  сказал  Хан.   -   Какова
последовательность экстренного запуска ионных двигателей?
     - Прогреть цепи, активировать, включить питание, - отвечал арконец.
     Хан поднял бровь.
     - Экстренная остановка?
     - Отключить питание, затем двигатели.
     - А где находится верхний стабилизатор?
     Плоская голова арконца чуть прогнулась в центре, он поднял трехпалую руку
и произнес: - Вы уже знаете, где находится верхний...
     Хан отбросил его руку вниз: - Не пытайся проделывать эти фокусы на мне. С
кем, по-твоему, ты имеешь дело?
     Арконец пожал плечами и возразил: -  Откуда  я  знаю,  где  этот  верхний
стабилизатор? Эта деталь не обслуживается экипажем.
     Хан улыбнулся и похлопал арконца по плечу: - Узнаешь.
     - Спасибо, капитан.
     Судя по его виду, арконец вовсе не  чувствовал  облегчения.  Он  метнулся
между двух корбезовцев к переносной бактокамере: - Я забираю ее, ребята.
     Офицер шагнул в сторону, но его подчиненный быстро встал на пути:  -  Нам
приказано самим погрузить пациентку на борт.
     - Это было до того, как мы нашли помощника, - сказала Лея. - А  приказано
вам было - проследить за нашим отлетом. Никто нич