жизни  при встрече  со  смертью  -  ее  народ
придавал  большую ценность этой головоломке. С Ума  прислали
женщину,  которая  так  прекрасно спела,  что  звуки  теплым
бризом унесли Хэна в ее мир.
     В какой-то миг он уловил шепот Мон Мотмы:
       -  Я  знала,  что  Лея  просила  денег  на  войну   с
диктаторами, но не могла предположить...
       Внезапно   пение   прекратилось,  барабаны   смолкли.
Богатства  таинственных хэйпанских миров остались лежать  на
полу  Большого  Приемного  Зала. Хэн  обнаружил,  что  дышит
часто,   как   после   бега.  Пока  приносились   дары,   он
непроизвольно затаил дыхание.
     Повисшая в зале тишина казалась зловещей.
      Более  двухсот  посланцев из  миров  Хэйпа  стояли  на
верхней  палубе  шаттла, и Хэн вновь поразился  их  чудесной
#` f(( и красоте. До сего дня он никогда не видел хэйпанцев.
Теперь он никогда их не забудет.
      Хэйпанцы  хранили  молчание. Хэн  ждал.  Чего  же  они
попросят взамен? Кровь застыла в его жилах, когда он  понял:
хэйпанцы  попросят  Республику  присоединиться  к  тотальной
войне против объединенных сил диктаторов, последних остатков
Империи.
     Склонясь с трона. Лея осмотрела дары.
      - Вы сказали, что будут дары ото всех шестидесяти трех
ваших  миров, - сказала принцесса, - но я вижу дары лишь  от
шестидесяти двух. Вы не подарили ничего от самого Хэйпа.
      Хэн  был шокирован этой репликой. Сам он давно потерял
счет    подаркам,   ошеломленный   предложенным   хэйпанцами
богатством.  Замечание  Леи показалось  ему  неуместным.  Он
ожидал,  что хэйпанцы высмеют ее дурные манеры, заберут  все
обратно и отправятся восвояси.
      Между  тем женщина-посол дружелюбно улыбнулась, словно
обрадовавшись,  что  Лея  заметила  "недостачу",   и   прямо
взглянула принцессе в глаза. Трипио перевел ее ответ:
     - Величайший дар мы припасли напоследок.
      Женщина  махнула  рукой.  Хэйпанцы  расступились.  Без
фанфар,  без  звуков труб и рогов, в полной тишине  появилс
последний дар.
      Из  корабля  вышли две женщины в скромных  платьях,  с
серебряными  ободками  на  темных волосах.  Между  ними  шел
мужчина.   Серебряный  ободок  на  его  голове   поддерживал
закрывающую  лицо  черную  вуаль, длинные  белокурые  волосы
ниспадали  на  плечи.  Торс мужчины  был  обнажен,  если  не
считать  маленькой  шелковой полунакидки  с  серебряными  же
пряжками. В мускулистых руках мужчина нес большой украшенный
серебром ларец из эбенового дерева.
      Подойдя,  он  поставил ларец на пол, сел  на  пятки  и
положил  руки на колени. Женщины откинули с его лица  вуаль.
Никогда  Хэн  не  видел такого красавца. Глубоко  посаженные
глаза   цвета   моря   на  горизонте   говорили   о   юморе,
сообразительности  и уме, мощные плечи и  твердо  очерченна
челюсть  выражали спокойствие и силу. Хэн решил, что  это  -
высокий  сановник  из самого Хэйпанского королевского  дома.
Женщина-посол сказала:
      -  Хэйпесах,  рурахсен  Та'а Чьюм'да,  элеза  Иазльдер
Чьюме'да  ("От  Хэйпа, королева-мать дарит  свое  величайшее
сокровище  -  сына  Изольдера, чья жена станет  править  как
королева"),
      Чубакка зарычал. Толпа, казалось, заговорила разом,  и
шум, как рев бури, ударил Хэна но ушам.
       Мон  Мотма  опустила  наушник  комлинка  и  задумчиво
смотрела на Лею, один из генералов выругался и осклабился, а
Хэн отступил от окна.
     - Что? - переспросил Хэн. - Что это значит?
      - Та'а Чьюм хочет, чтобы Лея взяла в мужья ее сына,  -
тихо проговорила Мон Мотма.
      -  Она  не  сделает этого, - сказал  Хэн,  однако  его
уверенность   тут  же  угасла.  Шестьдесят  три   богатейших
планеты... Править как матриарх миллиардами подданных, рядом
a таким мужчиной...
     Мон Мотма взглянула Хэну в глаза, словно оценивая.
      -  Потратив на войну богатства Хэйпа, Лея может быстро
покончить с остатками Империи, сохранить миллиарды жизней. Я
знаю, какие чувства вы пытали к ней, генерал Соло. И все же,
думаю,  выражу  мнение всех граждан Новой  Республики,  если
скажу,   что   ради  победы,  надо  надеяться,  она   примет
предложенный дар.

                           Глава 2

     Люк почувствовал приближение к развалинам древнего дома
Мастера  Джедая еще до того, как проводник-уифид привел  его
на место. Ландшафт здесь был тот же, что и повсюду на Тууле,
-  безжизненная  равнина. Лишь кое-где  через  толстый  слой
снега пробивались низкорослые пурпурные лишайники. Руины  не
пугали.  Люк  чувствовал,  что в развалинах  некогда  обитал
какой-то добрый Джедай.
     Белый, как слоновая кость, мех уифида теребило весенним
ветром.  Сам  он  с  вибротопором в лапе устало  тащил  свое
огромное  тело  по пурпурному мху. Неожиданно остановившись,
уифид   поднял   длинное  рыло,  так  что  массивные   бивни
уставились  на далекое багровое солнце, и, глядя  маленькими
черными глазками куда-то вверх, издал трубный звук.
      Откинув капюшон комбинезона, Люк оглядел горизонт.  Из
прогалины среди снеговых туч высыпала стая снежных  демонов.
Их  мохнатые  серые  крылья сверкали в косых  лучах  солнца.
Уифид  протрубил  боевой клич, ожидая атаки,  но  Люк  своим
биополем  ощутил,  что демоны голодны и охотятся  за  стадом
косматых  мотмотов, которые, подобно живым  ледяным  холмам,
виднелись  вдали.  Демоны присматривали  в  жертву  детеныша
поменьше.
      - Успокойся, - сказал Люк, коснувшись локтя уифида.  -
Покажи мне руины.
      Он  старался использовать Силу, чтобы успокоить воина.
Тот весь трепетал, сжимая топор.
     Уифид протяжно свистнул в ответ, указывая на север. Люк
при помощи Силы перевел:
      "Ищи  могилу Джедая, малыш, а я иду на охоту.  Сегодн
ночью мое племя устроит пир из этих демонов".
     Достав из множества привешенного к боевому поясу оружи
почерневший железный "моргенштерн", уифид огромными прыжками
понесся  по  тундре. Люк не ожидал от него такой  прыти.  Он
покачал головой, жалея снежных демонов.
      Сзади  защелкал Арту, прося сбавить ход,  -  маленький
дройд  преодолевал коварный ледяной участок.  Вместе  Люк  и
Арту  двинулись  на  север, пока не  достигли  двух  плоских
камней. Это был вход в туннель. Вынув из кармана комбинезона
мини-фонарик,  Люк  спустился  внутрь.  Невдалеке  от  входа
туннель  углублялся,  но проход преграждал  огромный  валун.
Черная  копоть  на  нем  указывала, что  века  назад  камень
сдвинули  взрывом  термического детонатора,  укрыв  то,  что
теперь хранилось за ним.
     Люк закрыл глаза и активизировал поток биополя. Наконец
Qила  потекла сквозь него, Люк сдвинул с места  и  приподнял
камень.
      -  Давай,  Арту! - прошептал он. Испуганно  засвистев,
дройд  прошмыгнул под парящей в воздухе глыбой.  Люк  нырнул
следом, затем позволил валуну опуститься.
      На  грязном полу виднелись оставленные много лет назад
следы  сапог  имперских  гвардейцев.  Люк  рассматривал  их,
гадая,  нет  ли  тут  следов отца. Дарту Вейдеру,  вероятно,
довелось  здесь побывать. Он один мог убить Мастера  Джедая,
жившего в этих пещерах. Но следы молчали.
      Туннель вел вниз. В затхлом воздухе подземных хранилищ
пахло   мехом  и  пометом  грызунов.  У  одного  из   входов
безжизненно  лежал  небольшой, но мощный  квадратный  дройд,
давно  исчерпавший все запасы энергии. Саму комнату заполнял
термический обогреватель, его силовые кабели были изгрызены.
Люк  двигался  дальше, четко ощущая нарастающее  присутствие
Джедая,  и  наконец  нашел комнату  умершего  Мастера.  Тело
Джедая  исчезло,  рассеялось, как раньше тела  Йоды  и  Вена
Кеноби,  но  Люк чувствовал остатки Силы Мастера.  Он  нашел
иссеченный, опаленный Огненным Мечом комбинезон,  Меч  лежал
рядом.  Люк поднял его и зажег. Оружие загудело,  ожило,  из
него вырвался поток молочно-белой энергии.
      Люк на мгновение задумался о владельце этого Огненного
Меча,  затем погасил клинок. Он почти ничего не знал,  кроме
того,  что  Мастер  Джедай служил  Старой  Республике  в  ее
последние часы. А теперь Люк несколько месяцев шел по следам
корускантского хранителя джедайских записей.  Этот  человек,
вероятно,  был  всего  лишь мелким исполнителем  и  вряд  ли
удостоился быть отмеченным вторгшимися имперцами.
      И  все  же он сбежал с Корусканта с записями о  тысяче
поколений Джедаев,
      Записи,  как надеялся Люк, окажутся не просто перечнем
джедайских деяний. Нет, они могли заключать в себе  мудрость
древних  Мастеров, их мысли, стремления. Молодой Джедай,  не
обученный  всем  секретам Силы, Люк  надеялся  проникнуть  в
глубокие тайны обучения провидцев, воинов, лекарей.
      Люк прошел по помещению, разыскивая при неверном свете
своего  мини-фонарика,  что  могло  бы  послужить  ключом  к
разгадке.  Арту,  освещая путь головной фарой,  спустился  в
боковой  ход.  Услышав  оттуда  его  печальный  свист,   Люк
поспешил к дройду.
       Это   была  прихожая  перед  выдолбленной   в   камне
почерневшей  комнатой,  где  клетка  за  клеткой   хранились
голографические видеозаписи. Но все записи были  взорваны  и
сожжены   в   прах.  Компьютерные  цилиндры  лежали   кучами
сплавившихся  слитков, их запоминающие сердечники  спеклись.
Термические детонаторы все уничтожили. Люк заметил в вековой
пыли   рукоятки   стирающих  гранат,  -  видимо,   уничтожа
голограммы, сначала их попытались стереть.
      Люк  шагал по туннелю мимо десятков и десятков клеток,
заглядывая поочередно в каждую, и сердце рвалось  из  груди.
Ничего  не  осталось. Все пропало. Знания  и  деяния  многих
поколений Джедаев.
      - Все бесполезно, Арту, - сказал он, и слова поглотила
b%,-.b  безмолвных пустых туннелей.
      Арту  тихо  свистнул и покатился дальше  по  коридору,
приподнимаясь на колесах, чтобы заглянуть в каждую клетку.
      Ничего.  Не осталось ничего, понял Люк. Императору  не
достаточно  было  затравить  и  перебить  Джедаев.  В  своих
притязаниях   на   абсолютную  власть  над   галактикой   он
чувствовал  необходимость не просто погасить огонь  Силы  во
всей  вселенной,  но  уничтожить сами угли,  развеять  золу,
чтобы  Джедаи  никогда не возродились вновь.  И  вот,  после
месяцев поисков, Люк нашел одну золу.
      Он  сел  на  пол и закрыл глаза руками, не  зная,  что
делать  дальше. Наверняка были другие записи, другие  копии.
Нужно возвращаться на Корускант и продолжать поиски там.
     Арту взволнованно свистнул из конца туннеля.
      -  Что-то нашел? - спросил Люк, вставая. Он отряхнулс
от пыли, с трудом заставляя себя не спешить.
       Это   была   клетка   с  нерасплавленными   записями.
Термический  детонатор лежал на ней, очевидно, не  сработав.
Люк  взял  верхний компьютерный цилиндр и  вставил  в  Арту.
Дройд,    присвистнув,   согнулся,   готовый   воспроизвести
голограмму.  Увы,  через мгновение он со скрежетом  выбросил
цилиндрик обратно.
      -  Попытаемся еще, - с надеждой прошептал Люк,  пробу
вновь и вновь.
      Добравшись почти до дна кучи, он в который раз вставил
в   дройда   цилиндр.  Наконец  Арту  выдал  топографическое
изображение  мужчины  в ниспадающих бледно-зеленых  одеждах.
Однако даже неподвижное изображение было так повреждено, что
образ  вскоре  исчез. Арту выплюнул цилиндр,  и  фара  снова
осветила клетку, предлагая Люку попытать счастья еще раз.
     - Ладно, - вздохнул Люк и стал искать цилиндры подальше
от гранаты.
      Люк  перерыл  всю  кучу, нашел какой-то  и  уже  хотел
достать,  когда ощутил, что Сила тянет его в другую сторону.
Люк   принялся  ощупывать  цилиндры,  лежавшие   сбоку,   и,
коснувшись очередного, вдруг отчетливо ощутил покой.
     "Это - он, - казалось, шепчет какой-то голос. - Это то,
что ты ищешь".
      Люк  схватил находку. Если какие-то ответы существуют,
то они здесь, у него в руке.
      Он  вставил  цилиндр в Арту, и тот почти сразу  поймал
сигнал.  В  воздухе  рядом  с дройдом  возникло  изображение
древнего  тронного  зала. Один за другим Джедаи  выходили  с
докладами  господину. Сохранились лишь  обрывки  голограммы,
порой  столь  блеклые, что Люк с трудом их разбирал,  -  вот
какой-то синий человек описывает детали изнурительной  битвы
с пиратами, вот желтоглазый Туи'лек с тугими, как проволока,
косичками рассказывает о раскрытом заговоре... Перед  каждым
докладом  мелькали даты. Все они были почти четырехсотлетней
давности.
     Затем появился еще не старый, без привычной клюки Йода.
Он  выглядел  веселым, почти беспечным -  а  не  сгорбленным
несчастным  старым  Йодой, какого знал  Люк.  Большая  часть
звука стерлась, но сквозь шипение четко послышались слова:
      "Чу'утор,  представитель Датомира... Мы  пытались  его
спасти,   но  вас  отогнали  ведьмы...  Схватка  с  Мастером
Гра'атоном  и Вулатаноя-. Четырнадцать послушников  убито...
вернулись для ремонта..."
      Снова  раздалось шипение. Изображение  превратилось  в
голубой фон с мигающими огоньками.
       Снова   и  снова  Люк  повторял  про  себя:  "Чуутор,
представитель  Датомира".  Кто такой  Чу'утор?  Политический
деятель? Или целый народ? И где это - Датомир?
      -  Арту,  - сказал Люк, - просмотри астронавигационные
файлы и сообщи, если найдешь место с названием Датомир.  Это
может быть звездная система, а может - просто планета. - И с
ужасом подумал: "А может быть, даже чье-то имя".
     Спустя некоторое время Арту отрицательно свистнул.
      -  Так  я  и  думал, - признался Люк. За  время  Войны
Клоннеров множество планет было разрушено. Возможно, Датомир
- один из миров, от которых не осталось даже воспоминаний. А
может  быть,  это  маленькое местечко, спутник  какой-нибудь
планеты Наружного Края, столь удаленной от цивилизации,  что
данные  о  нем не попали в файлы. Быть может, это  вовсе  не
спутник,  а просто континент, остров, город? Как  бы  то  ни
было, Люк был уверен, что когда-нибудь его найдет.
     Они вышли наверх. Оказалось, что, пока они работали под
землей,  на  поверхности уже наступила ночь. Проводник-уифид
поджидал  их,  сидя у тела выпотрошенного  снежного  демона,
длинные  белые  когти  которого изогнулись  в  воздухе.  Меж
мощных клыков змеей высунулся длинный багровый язык. "Как он
умудрился  притащить такое чудовище?"  -  удивился  Люк.  Но
проводник,  одной лапой схватив демона за длинный  волосатый
хвост,  без усилий поволок добычу в лагерь, пригласив Джеда
следовать за ним.
      Там Люк вместе с уифидами провел ночь. В огромном чуме
из ребер мотмотов, покрытом от ветра шкурами, уифиды развели
костер и зажарили снежного демона. Молодежь плясала, старшие
когтями  перебирали струны арф. Люк сидел,  глядя  на  языки
пламени и слушая бренчание инструментов. Он медитировал.
     "Ты увидишь будущее и прошлое. Давно забытых друзей..."
- послышалось ему.
      Это  были слова Йоды, сказанные ему, когда Люк  только
учился смотреть сквозь мглу времен.
      Он  взглянул  на  ребра мотмотов. В  десяти-двенадцати
метрах  над  землей  уифиды клинописью  царапали  на  костях
родословную предков. Люк не умел читать клинопись.  Фигурки,
казалось, плясали и крутились в свете костра, как падающие с
неба  сучья  и  камни. Он провел взглядом  вдоль  изогнутого
ребра. Дергающиеся камни и сучья начали падать, угрожая  его
завалить.  Он  увидел  десятки,  сотни  несущихся  на   него
валунов.  Люк  раздул  ноздри.  Со  лба  скатилась   струйка
холодного  пота.  Снова  возникло  видение:  каменная  стена
горной  крепости,  внизу - равнина, за  которой  открывалась
панорама темных заросших лесом холмов. Вдруг поднялся  ветер
-  сильный ветер, принесший с собой вздымающиеся горы пыли и
темные  тучи. Деревья с шумом валились, стволы  мелькали  на
фоне   неба.  Сверху  гремело.  Затмевая  солнце,   сверкали
!  #`."k%  вспышки. Стоя на стене, Люк чувствовал скрытую  в
тучах  злобу.  Он  знал,  что тучи созданы  энергией  Темной
Стороны Силы,
      Пыль  и  камни носились в воздухе, как осенние листья.
Чтобы  не  оказаться  сброшенным  со  стены,  Люк  попыталс
спрятаться за каменным парапетом. Ветер выл и стонал, словно
бушующий океан.
      Казалось, буря Темной Силы свирепствует над  равниной.
Среди гремящих, вздымающихся темных туч Люк внезапно услышал
смех,  чарующий женский смех. Он взглянул на небо  и  увидел
женщин, несущихся, как пылинки, вместе с камнями и обломками
деревьев. Женщины смеялись, а Люк услышал шепот:
     "Датомирские ведьмы".

                           Глава 3

     Лея в смятении отбросила наушник комлинка. С хэйпанцами
нелегко иметь дело - они слишком вежливы, официальны,  легко
обижаются. Рев пятисоттысячной толпы нарастал. Не зная,  что
отвечать,   принцесса   взглянула  на  окна   альтераанского
балкона. Хэн Соло, отвернувшись, взволнованно говорил с  Мон
Мотмой.
     Глубоко вдохнув, Лея проговорила:
      -  Передайте  Та'а  Чьюм, что ее  дары  изысканны,  ее
щедрость не знает границ. Мне нужно время, чтобы обдумать ее
предложение.
      Она  помолчала,  соображая, какой  длительности  можно
просить  отсрочку. Хэйпанцы были решительным  народом.  Та'а
Чьюм имела репутацию женщины, способной принять судьбоносное
решение за считанные минуты.
      -  Разрешите? - спросил принц Изольдер. Он  говорил  с
акцентом,  но  Лея удивилась, что он вообще знает  ее  язык.
Принцесса взглянула в серые глаза, напоминающие теплые грозы
тропических гор Хэйпа. Изольдер улыбнулся:
     - Я знаю, ваши обычаи отличны от наших. В частности, мы
иначе  устраиваем королевские браки. Я хочу, чтобы принцесса
не  стеснялась любого решения. Вам нужно время познакомитьс
с  Хэйпом,  с нашим миром, традициями, - нужно время,  чтобы
узнать меня.
     Что-то в его словах дало Лее понять, что это не обычное
предложение.
      -  Тридцать  дней, - сказала она. - Я  бы  взяла  срок
покороче, но мне необходимо на пару дней съездить в  систему
Роша. С дипломатической миссией.
     Принц Изольдер согласно опустил глаза.
      -  Конечно. Принцесса должна служить своему народу.  -
Затем извиняющимся тоном добавил:
     - Если вы уезжаете с дипломатической миссией, могу я до
отъезда встретиться с вами в менее официальной обстановке?
     Лея в смятении задумалась. До отъезда ее ждала уйма дел
-  торговые соглашения, разбор жалоб, изучение экзобиологии.
К  тому  же  верпаи, раса насекомых, грубо нарушили  десятки
контрактов на постройку боевых кораблей плотоядным  браблам,
а  разрыв соглашений с браблами был бы весьма убыточен.  Тем
"`%,%-%,  верпаи объявили, что корабли отобрала одна  из  их
сумасшедших  маток,  и  не чувствовали никаких  обязательств
заставить  матку вернуть товар. Дело осложнялось  слухами  о
том,  что  якобы браблы вели переговоры с вождями  кубази  -
больших  любителей  насекомых - о продаже частей  верпайских
тел.  Лея  считала, что не может позволить личным  проблемам
примешиваться  в  государственные дела -  по  крайней  мере,
сейчас.
      Она взглянула ва ярусы. Хэн с Чубаккой ушли. Мои Мотма
стояла   неподвижно,   но  сидевший   рядок   Трекин   Хорм,
председатель  Альтераанского  Совета,  утвердительно  кивал,
убеждая Лею согласиться.
      -  Хорошо, - сказала она. - Если у вас найдется  врем
посетить меня до моего отъезда.
      -  Мои  дни и ночи принадлежат вам, - ответил принц  с
милой улыбкой.
      - Тогда, пожалуйста, приходите на ужин сегодня вечером
в мою каюту на борту "Мятежной Мечты".
      Изольдер  опустил  на лицо вуаль.  Лея  была  поражена
красотой  хэйпанца  и  теперь  чувствовала  сожаление,   что
Изольдер  скрыл  лицо,  а к сожалению примешивалось  чувство
вины за свое желание смотреть на него подольше.
     Принцесса вышла из Большого Приемного Зала. Тысячи глаз
смотрели на нее, но обеспокоенная Лея хотела сейчас одного -
найти  Хэна.  Лея  пошла  в свои апартаменты  в  посольстве,
надеясь,   что   Хэн  там,  но  там  никого  не   оказалось.
Озадаченная,  она  настроила  комлинк  на  частоту  военного
ведомства  и узнала, что тот, покинув Корускант,