ет увести от нее детей? Тогда они смогут поговорить более свободно.
     - Друзилла...
     - Да?
     - Вы немножко благодарны мне?
     Я заколебалась. Я все еще считала эту историю не правдоподобной.
     - Я... я полагаю, что да, - ответила я.
     - Вы полагаете! Это очень нерешительный ответ от юной леди, которая всегда так решительна.
     - Я, конечно, благодарна мистеру Кипингу. Что он сделал этому человеку?
     - Он вам расскажет. В одном из тех мест была остановка.
     - Да, это там, где он заболел.
     - Благодаря Тому, конечно.
     - Он, должно быть, добавил что-то в вино. Я помню, там было вино.
     - Конечно. Том рассказал мне. Он незаметно опустил это в его стакан, зная, что оно быстро подействует. Затем он пошел вместе с ним в мужскую комнату для отдыха, так что был поблизости, когда Лассер почувствовал себя странно. Кипинг поухаживал за ним, позвал слугу и устроил так, что Лассер остался там до тех пор, пока не будет в состоянии путешествовать. К тому времени, когда он поправился, корабль уже отплывал из Суэца, увозя вас от беды.
     - Это было проделано с большим умом. Что он ему дал?
     - Что-то, что давало желаемый результат. В ходе своих дел Том выучился таким вещам.
     - Возможно, это был дурман, - сказала я. - "Колючее яблоко".
     - О, этот... Дугал рассказывал о нем, не так ли.
     - Да. Он объяснил, на что он похож. Я с трудом смогла узнать его из описания.
     - Значит, вы его видели?
     Я утвердительно кивнула:
     - Оказывается, Хансам выращивает его в своем саду.
     Фабиан отбросил свою манеру добродушного подшучивания.
     - Б.Х! - воскликнул он. - В своем саду! Но... культивирование запрещено за исключением некоторых случаев.
     - Возможно, это и есть один из некоторых случаев?
     - Я бы так не думал. Как вы узнали об этом?
     Я рассказала ему о том, как Луиза принесла мне побег.
     - Боже мой! - сказал он. - Он выращивает его в своем саду!
     - Вы с ним поговорите? Ой, я очень огорчена. Понимаете, Луиза проползла под калиткой и думала, что несет мне прекрасный цветок.
     - Ребенок взял его... - прошептал он. - Вы ничего не сказали об этом Хансаму?
     - Нет. Вы знаете, какой он важный.
     - Я-то знаю, - мрачно сказал Фабиан. - Вы кому-нибудь говорили об этом?
     - Я сказала Дугалу, но по глупости сожгла цветок, поэтому не могла ему показать. Я уверена, он подумал, что я ошиблась, и считает, что не следует спрашивать об этом Хансама.
     - Х-м, - медленно проговорил Фабиан. - Признаюсь, это затруднительная ситуация. Может быть, это как раз одна из тех информации, которую лучше всего скрывать... пока. Я должен увидеть Тома Кипинга. Может быть, вы пойдете туда и скажете ему, что я в своем кабинете. Не сделаете ли вы это?
     - Конечно.
     Вероятность того, что Хансам выращивает в своем саду "колючее яблоко", выбила все фривольные мысли из головы Фабиана.
     Сидя в саду, я разговаривала с Элис. Том Кипинг сразу же ушел к Фабиану, как только я сказала ему, что тот приглашает его в кабинет.
     Элис изменилась. В ее голосе появились веселые нотки. Про себя я подумала: "Это влюбленная Элис".
     Ей показалось странным, что Том Кипинг пришел в дом.
     - Это вовсе не странно, - возразила я. - Он служит в Компании, как все они. Сэр Фабиан только что рассказал мне самую странную вещь. Не знаю, верить ему или нет.
     Я повторила рассказ Фабиана.
     Она в изумлении уставилась на меня.
     - Это все довольно странно, не так ли? - сказала она. - То, как Лассер так внезапно заболел.
     - Все совпадает, - согласилась я. - Но мне эта история кажется довольно дикой.
     - Ну что же, мы были в дикой стране. Все отлично там... и здесь... от того, как у нас дома. Это кажется невероятным просто потому, что касается нас, англичан. Я думаю, что Том действовал великолепно, так быстро и... так действенно.
     - Да. Я должна его поблагодарить.
     - Что бы случилось, если бы его там не было! - Она содрогнулась. - Это слишком ужасно предположить.
     - Сэр Фабиан говорит, что Том действовал по его приказу.
     - Он обычно так действует, разве нет?
     - Это звучит... как возможное. Элис пожала плечами.
     - Я думаю, что Том был изумителен, - заключила она.
     Я поняла, что она была захвачена Томом и с интересом думала о том, чем все это могло бы кончиться.
     Когда дети легли спать, мы поболтали в детской. Элис была разговорчивой больше чем обычно.
     - Том, очевидно, изумительный человек, - предположила я. - Кажется, все высокого мнения о нем.
     - Его жизнь полна приключений. Я не думаю, что он останется здесь надолго. Том всегда в пути. Он был рад видеть нас.
     - Он был рад видеть вас.
     - Возможно, что да. Затем... он сказал странную вещь... Он был рад, что встретил нас, но он не думает, что сейчас подходящее время нам здесь находиться. Я спросила его, что он под этим имеет в виду, но он был довольно уклончив.
     - Я сказала сэру Фабиану об обнаружении этого растения в саду Хансама. Он был несколько обеспокоен.
     - В воздухе ощущается странное настроение. Этот случай с тхагами... Я думаю, что это в значительной степени затрагивает их.
     - Естественно, так и должно быть. Это нарушение закона.
     - Том сказал, что ожидает пробыть здесь всего несколько дней, и он никогда не знает, куда поедет в следующий раз. - Она немного помолчала, а затем продолжила. - Это действительно изумительно, что он оказался в пустыне.
     Элис с гордостью улыбнулась. Я надеялась, что для нее все обернется хорошо. Она заслуживала хорошего будущего.
     Как только я увидела Тома Кипинга, я сказала ему, что теперь знаю, что он для нас сделал, и поблагодарила его.
     - Это было удовольствием, - сказал он. - Мне только хотелось арестовать этого человека. Но в таком месте это непросто. Я сразу же узнал его, потому что он раньше применял ту же самую тактику. Была одна юная девушка, которая ехала к жениху, чтобы выйти замуж. Лассер был в той же группе, и во время путешествия через пустыню они вместе исчезли. Он достал в конюшне небольшую карету, убедил девушку в том, что они смогут проделать последний отрезок путешествия с большим комфортом и... и больше ее никогда не видели.
     - Я не знаю, что вам сказать. Это так озадачивает. Когда я пытаюсь подумать о том, что могло бы быть...
     Он положил свою руку на мою.
     - Ладно, этого не произошло. Сэру Фабиану не понравилась мысль о том, что вы, две леди, будете путешествовать без сопровождения, и, поскольку я оказался поблизости, он просил меня присмотреть за вами и совершить последнюю часть поездки по возвращению в Индию вместе с вами. Я сразу же понял, что он собирается снова испробовать тот же самый трюк. Мне доставило большое удовольствие расстроить планы этого отвратительного типа.
     - Он, вероятно, будет заниматься этим делом снова?
     - Без сомнения, будет. Мне бы очень хотелось разоблачить его, но все не так просто. Я уверен, что его наниматель - человек с большим состоянием и властью. Одному небу известно, какие могут быть последствия, если кто-то навредит одному из его людей. Это может стать международным инцидентом! В таком случае лучшей доблестью должна стать осторожность, а - мне следовало бы быть довольным, что удалось доставить вас невредимыми к конечной цели вашего путешествия.
     - Ну, что же, благодарю вас.
     - Вы должны благодарить сэра Фабиана. Ваше благополучное прибытие было для него делом чрезвычайной важности.
     Я почувствовала, как вспыхнула от удовольствия, которое, как это ни смешно, казалось, делало опасности, через которые я прошла, еще более значимыми.

***

     Затем произошло кое-что, нарушившее спокойствие. Это случилось после полудня, когда день достигал своей самой жаркой точки и дом замирал.
     Лавиния просила меня зайти к ней. Она хотела поболтать и спросить мое мнение о новом платье, которое она задумывала. В этом деле она не то, чтобы хотела принять мой совет, но ей хотелось поговорить.
     Я подумала, что было подходящее время. Обычно в этот час она отдыхала, хотя и не спала, и я думала, что застану ее одну.
     Когда я подошла к ее двери, я услышала голоса. Голос Лавинии был пронзительным, в нем звучала тревога.
     Я подбежала к двери и открыла ее. В первую секунду я остолбенела от удивления. Она стояла у кровати, ее пеньюар спустился с плеч. Она выглядела удивленной и испуганной - и с ней был Большой Хансам. Он был там, рядом с ней, его тюрбан съехал набок... лицо было искажено. Мне показалось, что он нападал на Лавинию. Его глаза были остекленевшими и во всем облике было что-то странное.
     Что касается Лавинии, ее волосы рассыпались по обнаженным плечам. Она сильно покраснела. Когда она взглянула на меня, я увидела, как страх исчез с ее лица и ее черты приняли почти чопорное выражение.
     - Я думаю, - сказала она Хансаму, - что сейчас тебе лучше было бы уйти.
     Я видела, как он безуспешно пытался восстановить свое достоинство. Его рука потянулась к полурасстегнутой рубашке. Он посмотрел на меня и, запинаясь, сказал:
     - Мисси приходит увидеть мемсагиб графиню. Я пойду.
     - Да, Хансам, - слегка высокомерно сказала Лавиния. - Сейчас тебе следует уйти.
     Он поклонился и, бросив на меня недовольный взгляд, удалился. Я спросила:
     - Что все это значит?
     - Моя дорогая Друзилла, я была страшно удивлена. Парень подумал, что я могу позволить ему вступить со мной в любовную связь.
     - Лавиния.
     - Не удивляйся так. Ему кажется, что он лучше любого из нас.
     - Как ты могла это позволить?
     - Я этого не позволяла. Я протестовала изо всех сил.
     - Как он мог подумать, что такое возможно?
     - Я же говорю тебе, что он очень высокого мнения о себе.
     - Ты, должно быть, как-то поощряла его.
     Она скривилась.
     - Это верно. Обвиняй меня... как ты это всегда делаешь.
     - Разве ты не понимаешь, как это опасно?
     - Опасно? Я могла распоряжаться им, если бы хотела.
     - Когда я вошла, ты выглядела довольно испуганной.
     - В самый критический момент! - драматически произнесла она.
     - Ты никогда не должна принимать его таким образом, как ты делаешь. Для своих ежедневных консультаций ты должна встречаться с ним внизу.
     - Что за чушь. Я делала только то, что и все женщины. Они каждое утро видятся со своими хансамами.
     - Это совсем другое. Ты вела себя по-глупому. Ты с ним флиртовала. Ты заставила его подумать, что он может добиться с тобой успеха. Это никогда не пришло бы ему в голову, если бы ты, как другие, вела себя в соответствии с приличиями. Кому еще пришло бы в голову поощрять слуг иметь такие мысли?
     - Я не делала ничего подобного.
     - Делала. Я это видела. Принимать его в неглиже... улыбаться ему, слушать его комплименты. Естественно, он подумал, что добьется успеха.
     - Но он здесь слуга. Он должен бы это помнить.
     - Нет, когда ты ведешь себя как сука.
     - Полегче, Друзилла.
     - Это ты должна быть поосторожнее. Если ты не хочешь говорить начистоту, тогда нам вообще не о чем говорить.
     - Я думала, что ты могла бы посочувствовать.
     - Лавиния, ты что, не понимаешь, какая здесь обстановка? Из-за этого здесь Том Кипинг. Здесь нелегко... неспокойно... и ты создаешь такую ситуацию с этим человеком!
     - Я ее не создавала. Это он. Я не просила его приходить ко мне в комнату.
     - Нет. Но ты проявила к нему свой интерес.
     - Я никогда не говорила ни слова.
     - Взгляды говорят также много, как слова. Ты такая же порочная, как была в школе.
     - Ты опять собираешься начать все сначала, да?
     - Да, собираюсь... привести пример одной из глупостей. Это почти так же дурно.
     Она подняла брови.
     - На самом деле, Друзилла, ты напускаешь на себя важность... только потому, что я отношусь к тебе по-дружески.
     - Если моя манера тебе не нравится...
     - Я знаю. Ты уедешь домой. Ты вернулась бы в тот противный пасторский дом... ты думаешь, что можешь это сделать, но ты не сможешь. Ты не сможешь выйти замуж за Колина Брейди, потому что он уже женат.
     - Я никогда не собиралась выходить за него замуж. И я не хочу быть там, где меня не ждут.
     - Фабиан никогда не позволил бы тебе уехать.
     Я слегка покраснела. Она увидела это и засмеялась.
     - Он очень интересуется тобой... но не обманывай себя. На тебе он никогда не женится. В действительности Фабиан нисколько не лучше меня. Но... знаешь, тебе не надо быть с ним такой сдержанной.
     Я собралась идти, но она жалобно вскричала:
     - Друзилла, подожди минутку. Я была так рада, когда ты пришла. Я думаю, что Хансам был бы очень решительным. На самом деле я начала немного бояться, что он изнасилует меня.
     - Лавиния, я не хочу больше ничего слышать. В том, что случилось, вина главным образом твоя. Я думаю, что ты должна быть немного более ответственной. Я уверена, что он был под действием наркотика. Я знаю, что он выращивает в своем саду дурман. Этим объясняется его неблаговидный поступок, поскольку я не могу поверить, что в нормальном состоянии он позволит себе так много.
     - И что же ты собираешься теперь делать? Рассказать Дугалу, какая у него ужасная жена? Не беспокойся. Он уже знает. Скажи ему, что он зануда и что именно поэтому мне приходится искать развлечения.
     - Я, конечно, не скажу Дугалу.
     - Я знаю. Ты скажешь Фабиану. Друзилла, ради всего святого не делай этого.
     - Я думаю, что об этом, возможно, следует упомянуть. Это невыносимо... его приход в твою спальню.
     - Ладно, я ведь неотразима.
     - И полна предполагаемых обещаний.
     - Друзилла, пожалуйста, не говори Фабиану.
     Я помедлила. Затем сказала:
     - Я думаю, что это могло бы быть важным с точки зрения...
     - О, не будь такой мудрой! Он такой же человек, как все. Все они одинаковы, если только дашь им палец...
     - Тогда перестань давать палец... хотя в твоем случае он превращается в целую руку.
     - Я обещаю... Друзилла, я обещаю. Я буду себя вести... только не говори Фабиану.
     Наконец, я согласилась, но с некоторым трудом, так как чувствовала, что тот факт, что один из штата слуг-индийцев намеревался вступить в близкие отношения с хозяйкой дома, был очень значительным.

***

     Примерно через два дня после этого в дом была принесена новость.
     За это время я видела Хансама только один раз. Он снова был полон достоинства. Он наклонил голову в привычном приветствии и не обнаружил никаких признаков того, что он помнит ту сцену в спальне Лавинии и ту роль, которую я в ней сыграла.
     Лавиния сказала, что, когда он пришел к ней с ежедневным визитом, она приняла его в своей гостиной и была одета по-дневному. Встреча прошла в спокойной манере - так, как и должны проходить подобные встречи в домах британского квартала, где хозяйки обсуждают меню на день со своими хансамами. Не было никаких упоминаний о том, что случилось.
     - Ты должна была бы видеть меня, - произнесла Лавиния. - Ты гордилась бы мной. Да, Друзилла, даже ты. Я только обсудила меню, и он сделал предложения о том, что считает подходящим. Я сказала ему: "Да, Хансам, я предоставляю это тебе на твое усмотрение". Мне кажется таким образом поступает большинство важных дам. За минуту все было закончено.
     - Хансм поймет, что вел себя недопустимым образом, - сказала я. - Он, конечно, не стал бы извиняться. Этого нельзя от него требовать. Кроме того, вина лежала главным образом на тебе. Он решил не обращать на все это внимания, что в конце концов лучший способ с этим покончить.
     В дом пришел молодой человек. Он прискакал издалека, был крайне усталым и хотел, чтобы его без промедления провели к Большому Хансаму.
     В свое время мы узнали, что привезенное послание было от брата Хансама и что сын Хансама Ашраф, который недавно женился на Рошанаре, мертв. Он был убит.
     Хансам в трауре закрылся в своей комнате. Пелена уныния окутала дом. Фабиан был глубоко, встревожен. Том Кипинг и Дугал долгое время находились вместе с Фабианом в его кабинете. Они не вышли к ужину, и, как и в прошлый раз, им отнесли еду на подносах в кабинет.
     За ужином мы были с Лавинией одни. Мы, как и все в доме, говорили о смерти Ашрафа.
     - Он был таким молодым, - сказала я. - Они с Рошанарой только что поженились. Кому понадобилось убивать его?
     Даже Лавиния была потрясена.
     - Бедный Хансам. Это такой удар для него. Его единственный сын!
     - Это ужасно, - подтвердила я и пожалела человека, несмотря на то, что, в моем воображении, он прочно стал зловещей фигурой.
     Лавиния сказала, что она хотела бы лечь пораньше, и ушла в свою комнату. У меня не было настроения идти спать. Я чувствовала себя очень встревоженной. Мне было интересно, что будет с Рошанарой. Бедный ребенок, она была такой юной.
     Я села в темноте в гостиной, отдернув шторы так, чтобы видеть красоту залитого луной сада.
     Как раз в тот момент, когда я хотела удалиться, дверь открылась и вошел Фабиан.
     - Привет, - сказал он. - Еще не легли? А где Лавиния?
     - Она пошла спать.
     - И вы здесь сидите в одиночестве?
     - Да. Все это так беспокойно.
     Он закрыл дверь и вошел в комнату.
     - Я согласен, - сказал он. - Очень тревожно.
     - Что это означает? - спросила я.
     - Это означает, что по какой-то причине Ашраф был убит.
     - Возможно, это один из тех тхагов. Они убивают без причины.
     Он немного помолчал, затем сказал:
     - Нет... я не думаю, что на этот раз это был тхаг... хотя это может быть связано с ними.
     - Вы думаете, что кто-то убил... не просто ради убийства... а по определенной причине?
     Он сел напротив меня.
     - Для нас надо обязательно выяснить, что происходит.
     - Понятно.
     - Это может оказаться самым важным для нас. Мне не нравится, какая сложилась ситуация. Я уже обсуждал с Дугалом и Томом возможность отправить отсюда вас с Лавинией и с детьми.
     - Отослать. Вы имеете в виду...
     - Я бы чувствовал себя счастливее. - Он слегка иронично улыбнулся мне. - Я не имею в виду счастливее... в прямом смысле... я имею в виду, что почувствовал бы облегчение.
     - Я не думаю, что Лавиния уехала бы.
     - Лавиния? Она уедет туда и тогда, куда и когда ей скажут.
     - У нее есть свое собственное мнение.
     - Очень жаль, что у нее нет при этом еще хоть сколько-нибудь разума.
     - Не думаю, чтобы мне понравилось бы быть пересылаемой туда-сюда... как какая-нибудь посылка.
     - Пожалуйста, не будьте упрямой. Положение достаточно трудное, поэтому не усугубляйте его.
     - Просто хочется хоть немного влиять на то, что здесь происходит.
     - Вы не имеете представления о том, что происходит и все же хотите принимать решения. Женщины и дети не должны быть здесь.
     - Вы не выдвигали возражений против приезда сюда Лавинии. Здесь родились дети.
     - Она приехала со своим мужем. Я не распоряжался, где родиться их детям. Я просто заявляю, что, к несчастью она и они, а также вы здесь. Но все это произошло достаточно естественно. Я обвиняю себя в том, что вызвал сюда вас и мисс Филрайт.
     - Вы не вызывали нас.
     - Это было мое предложение, чтобы вы приехали сюда.
     - Почему?
     - Я думал, что вы, может быть, окажете какое-то влияние на Лавинию. Вы делали это в прошлом, и я полагаю, я говорил вам... или, по крайней мере, давал понять... что думаю также о пользе, которую могло бы принести ваше присутствие мне.
     - Потому что вместе со своей матерью вы полагаете, что для детей необходимо иметь английскую гувернантку и английскую няню.
     - Но, конечно...
     - А теперь вы сожалеете об этом;
     - Только по одной причине. Мне не нравится ситуация здесь, и я думаю, что было бы лучше не оставлять здесь детей и женщин.
     - Я думаю, что ваша заботливость делает вам честь.
     Он произнес с налетом сарказма:
     - Вы знаете истинную причину того, почему я устроил ваш визит. Это было потому, что мне хотелось доставить немного удовольствия себе.
     - Я удивлена тем, что вы подумали, будто э