станет марионеткой в чьих-то руках.
   Дядя Питер был очень богат, Бенедикт - тоже. Я подозревала,  что  оба
они нажили свое богатство весьма сомнительным путем.
   Мне хотелось бы знать подробности.  Как  досадно  быть  ребенком,  от
которого почти все скрывают и  который  вынужден  собирать  сведения  по
крупицам.
   Это все равно, что складывать головоломку, когда  главные  ее  детали
отсутствуют.
   Разговор за столом шел о свадьбе и медовом месяце, который молодожены
собирались провести в Италии.
   Франция отпадала, потому что  именно  там  моя  мать  проводила  свой
первый медовый месяц - с моим отцом. Она не  раз  рассказывала  мне  про
маленький отель в горах с видом на море, где они тогда останавливались.
   - Я не стал бы уезжать надолго, - сказал дядя Питер.  -  Ты  ведь  не
хочешь, чтобы население Мэйнорли решило, что их новый  депутат  забыл  о
них.
   - Мы уедем на месяц, - ответила ему моя  мама  и,  увидев,  что  дядя
Питер несколько помрачнел, добавила:
   - На этом настояла я.
   - Вот видите, мне пришлось согласиться, - сказал Бенедикт.
   - Избиратели Мэйнорли, конечно же,  понимают,  что  медовый  месяц  -
совсем особый случай, - вставил мой дедушка.
   Мама улыбнулась дяде Питеру:
   - Вы всегда говорили, что народ любит романтические истории. Я думаю,
все даже расстроились бы, если бы мы быстро оборвали это.
   - Возможно, в твоих словах есть доля истины, - согласился дядя Питер.
   Поздно вечером, когда мы разошлись по спальням, ко мне зашла бабушка.
   -  Хочу  немного  поговорить  с  тобой,  -  сказала  она.  -  Где  ты
собираешься жить до их возвращения?
   - Я могу остаться здесь.
   - Ты этого хочешь"?
   Я заколебалась. Меня глубоко тронули нотки нежности в ее голосе, и  я
с ужасом обнаружила, что вот-вот расплачусь.
   - Я.., я не знаю.
   - Мне так и показалось, - широко улыбнулась бабушка. -  А  почему  бы
тебе не уехать вместе с нами?
   По дороге сюда мы с дедушкой говорили об этом и решили, что  было  бы
очень мило, если бы ты согласилась некоторое время погостить у нас. Мисс
Браун тоже может поехать. В общем, в Кадоре тебе будет ничуть  не  хуже,
чем здесь.
   - - О... Я вовсе не против этого.
   - Значит, договорились. Тетя Амарилис не будет возражать. Она поймет,
что здесь ты будешь чувствовать себя немножко одиноко, в  то  время  как
полная смена обстановки... Мы все знаем, как ты любишь Кадор, не  говоря
уже о том, как мы любим тебя.
   - Ax, бабушка! - воскликнула я, бросаясь  в  ее  объятия,  и  немного
всплакнула, но она сделала вид, что не заметила этого.
   - В Корнуолле сейчас самая лучшая пора, - сказала она.
 
*** 
 
   Итак,  они  поженились.  Моя  мать  выглядела  просто  красавицей   в
бледно-лавандовом платье и шляпке того же  цвета  со  страусовым  пером.
Бенедикт производил очень солидное впечатление. Все  говорили,  что  это
очень привлекательная пара.
   На церемонии бракосочетания присутствовало много важных людей, и  все
они приехали в дом, где дядя Питер и тетя Амарилис играли привычную роль
хозяина и хозяйки.
   Дядя Питер был явно доволен тем, как все происходило. Что же касается
меня, моя подавленность углубилась. Все мои надежды на то, что этот брак
каким-то чудом расстроится, рухнули. Небеса отвернулись от меня,  и  мои
молитвы не были услышаны.  Моя  мать,  миссис  Анжелет  Мэндвилл,  стала
теперь миссис Бенедикт Лэнсдон.
   А он стал моим отчимом.
   Все  собрались  в  гостиной.   Разрезали   торт,   пили   шампанское,
произносили  тосты.  Молодым  пора   было   отправляться   в   свадебное
путешествие.
   Мама пошла в свою  комнату  переодеваться.  Проходя  мимо  меня,  она
сказала:
   - Ребекка, зайти ко мне. Нам нужно поговорить.
   Я послушно пошла за  ней.  Когда  мы  оказались  в  ее  спальне,  она
взглянула на меня, и в, ее глазах я прочитала озабоченность.
   - Ах, Бекка, не хотелось бы мне оставлять тебя, - сказала она.
   Меня охватила радость, и, не желая проявлять своих истинных чувств, я
ответила:
   - Вряд ли я могла ожидать, что  вы  решите  взять  меня  в  свадебное
путешествие.
   - Мне будет не хватать тебя.
   Я кивнула.
   - Надеюсь, у тебя все будет хорошо.  Я  так  рада,  что  ты  едешь  в
Корнуолл. Я знаю, ты предпочла бы жить именно там. Ведь ты очень  любишь
бабушку и дедушку, верно? И сам Кадор?
   Я вновь кивнула.
   Мама крепко обняла меня.
   - Когда я вернусь, все пойдет просто чудесно. У нас троих будут общие
интересы...
   Я изобразила улыбку, сделав вид, что согласна.
   Мне  пришлось  сделать  это,  чтобы  не   омрачать   ее   счастливого
настроения.
   Вместе с остальными я помахала ей рукой на прощание.
   Рядом со мной стояла бабушка, крепко сжимая мою руку.
   На следующий день мы уехали в Корнуолл.
 
ОЖИДАНИЕ 
 
   Бабушка была права. Весна, несомненно, лучшее время года в Корнуолле.
Чего стоил один запах моря! Я стояла возле окна нашего  купе,  когда  мы
проносились  мимо  красноватых  пашен  Девона,  где  поезд  проходил   в
нескольких милях от моря, затем, оставив позади плодородный Девон и реку
Теймар, мы оказались в Корнуолле с его совершенно особенным, ни с чем не
сравнимым пейзажем.
   Наконец мы прибыли на место. Нас приветствовал начальник  станции,  а
один из конюхов с экипажем уже поджидал нас, чтобы отвести в Кадор. Меня
больше обычного взволновали эти серые каменные стены и башни,  глядевшие
на море. Я поняла, что правильно поступила, приехав сюда.
   Комната для меня уже была подготовлена, и вскоре  я  стояла  у  окна,
наблюдая за игрой чаек, как на берег накатываются покрытые  белой  пеной
волны, подгоняемые юго-западным ветром.
   Бабушка зашла ко мне и сказала:
   - Я очень рада твоему приезду. Дедушка боялся, что ты не согласишься.
   Повернувшись, я улыбнулась ей:
   - Конечно, я приехала, - и мы обе рассмеялись.
   Мисс Браун была тоже довольна тем,  что  мы  оказались  в  Корнуолле,
наверное, ей не терпелось осмотреться  в  новых  роскошных  апартаментах
Мэйнорли и нового лондонского дома.
   - Смена обстановки идет на пользу, - сказала она. - Это мостик  между
старой и новой жизнью.
   Давно мне не спалось так хорошо, как  в  эту  ночь;  куда-то  пропали
неясные сновидения, угнетавшие меня в  последнее  время.  Обычно  в  них
мелькал Бенедикт Лэнсдон с весьма зловещим видом. Я никому  об  этом  не
говорила. Я знала, что все скажут, будто я специально  раздуваю  в  себе
неприязнь к нему, так как никаких причин испытывать недобрые  чувства  к
отчиму у меня не было. И, наверное, они были бы правы.
   Наутро за завтраком бабушка спросила:
   - Чем ты собираешься сегодня заниматься?
   - Ну, мисс Браун считает, что мы и без того потеряли  довольно  много
времени. В последнее время мы подзапустили наши занятия, и она полагает,
что нужно срочно наверстывать упущенное.
   Бабушка состроила легкую гримасу:
   - Это что же, занятия с самого утра?
   - Да, боюсь, что так.
   - Что, таков закон? - спросил дедушка.
   - Неумолимый, как законы природы, - ответила бабушка.
   - А я-то надеялся, что мы сегодня покатаемся с тобой верхом, - сказал
он. - Может быть, во второй половине  дня,  если  уж  первую  непременно
нужно посвятить занятиям?
   - Тебе необходимо повидаться с Джеком и Мэрией, - сказала бабушка.  -
Они обидятся, если ты не возьмешь с собой Ребекку.
   Джек был братом моей матери. Со временем он должен  был  унаследовать
Кадор и воспитывался как будущий хозяин имения. Этим он занимался с  той
же целеустремленностью, которая всегда была  характерна  для  его  отца.
Сейчас Джек не жил в Кадоре, хотя в свое время собирался вернуться в дом
предков. Он вместе со своей женой и пятилетними близнецами  жил  в  Дори
Мэйноре - чудесной усадьбе с домом в стиле елизаветинских времен.  Кадор
они посещали часто.
   Женившись, Джек выразил желание жить отдельно,  думаю,  по  настоянию
своей жены, которая,  хотя  и  любила  мою  бабушку,  относилась  к  тем
женщинам,  которые  предпочитают  быть  в  доме  единственной  хозяйкой.
Похоже, это устраивало всех.
   В Дори Мэйноре до брака жил мой дедушка, так что фактически это  было
частью поместья Кадор.
   - Во второй половине дня мы заглянем  к  ним,  -  сказал  дедушка,  -
верно, Ребекка?
   - Конечно. Мне хочется поскорее увидеть их.
   - Значит, решено. Я прикажу подготовить для тебя Денди.
   - О да, пожалуйста.
   Я чувствовала себя так, будто вернулась в родной дом. Здесь была  моя
семья. Здесь помнили, что мне нравится  и  что  не  нравится.  Меня  уже
поджидал милый Денди, на котором я всегда ездила верхом, когда бывала  в
Корнуолле.  Звали  его  так  потому,  что  он   выглядел   необыкновенно
элегантно. Он был красив и отлично  сознавал  это.  У  него  были  очень
грациозные  движения,  и  он  любил  меня,  хотя  и  с  некоторой  долей
надменности.
   Кличка подходила к нему как нельзя более удачно.
   "Это настоящий денди", - говорил о нем конюх.
   Когда я поскачу во весь опор вдоль берега, пущу  лошадь  в  галоп  по
долинам, мне удастся на время забыть о том, что Бенедикт Лэнсдон отнял у
меня мать.
   Бабушка вдруг спросила:
   - Ты помнишь Хай-Тор?
   - Этот чудесный старинный дом? - спросила я -  Не  появились  ли  там
какие-то новые люди?
   - Да, Уэсткоты. Но они всего лишь арендуют дом.
   Когда умер сэр Джон Персинг, там никого не осталось.
   Распорядители имуществом решили продать  дом,  а  пока  сдали  его  в
аренду Уэсткотам. Есть там и другие новоселы - французы.
   - Что-то вроде беженцев, - сказал дедушка.
   - Как интересно! И вы с ними познакомились?
   - Раскланиваемся при встрече. Они приехали из Франции после того, как
там начались беспорядки... а может, незадолго до  этого,  предвидя,  что
может случиться.
   - Беспорядки?
   - Лучше бы ты не сознавалась при дедушке в том, что понятия не имеешь
о происходящем во Франции.
   Он придет в ужас от твоего невежества.
   - Там какая-то война или еще что-то?
   -  Настоящая  война,  и  французы  потерпели  от   пруссаков   тяжкое
поражение. Вследствие этого поражения здесь и оказались Бурдоны.
   - Ты хочешь сказать, они покинули родину?
   - Да.
   - И теперь будут жить здесь?
   Бабушка пожала плечами:
   - Я не  знаю.  Но  пока  они  живут  в  Хай-Торе.  Мне  кажется,  они
поселились туда специально, чтобы присмотреться, стоит ли его  покупать.
Впрочем, многое будет зависеть от событий во Франции.
   - Что они за люди?
   - Родители с сыном и дочерью.
   - Очень любопытно, А как к ним здесь относятся?
   - Ну, ты же знаешь, как в этих  местах  относятся  к  иностранцам,  -
сказал дедушка.
   - Девушка довольно милая, - заметила бабушка, - Ее зовут  Селеста.  Я
бы сказала, что ей лет шестнадцать, верно, Рольф?
   - Думаю, около этого, - подтвердил дедушка.
   - А молодой человек - очень энергичный.., не знаю уж, сколько  ему..,
лет восемнадцать-девятнадцать?
   - Да, примерно. Мы у них как-нибудь спросим.
   Ты не возражаешь, Ребекка? ;
   - О да, конечно. А в общем, кажется дела здесь идут как обычно.
   - Кое-какие изменения все же есть! Как  я  уже  сказал,  имеет  место
французское вторжение. Ну, а остальное и в  самом  деле  осталось  почти
прежним. В прошлом году  октябрьские  шторма  были  особенно  жестокими.
Дождей  выпало  больше,  чем  обычно,  и  фермерам,  конечно,   это   не
понравилось. Миссис Полгенни продолжает  отделять  козлищ  от  агнцев  и
предвещать  вечные  адские  муки  грешникам,  в  число  которых   входит
большинство из нас, исключая, разве что, ее лично. Дженни  Стаббс  ведет
себя, как обычно.
   - То есть разгуливает и что-то распевает?
   Бабушка кивнула.
   - Бедняжка, - тихо сказала она.
   - И по-прежнему думает, что у нее вот-вот появится ребенок?
   - Боюсь, что да. Но выглядит она довольной.
   Надеюсь, что для нее все это представляется не таким  трагичным,  как
для окружающих.
   - Похоже, денек сегодня будет чудесный, - сказал. дедушка.  -  Жду-не
дождусь нашей с, тобой прогулки.
   Позавтракав, я поднялась к себе. Мисс Браун  уже  сидела  в  классной
комнате.
 
*** 
 
   В конюшне меня ожидал оседланный Денди.
   - Хорошо, что вы опять приехали, мисс Ребекка, -  сказал  конюх  Джим
Айзеке.
   Я ответила, что и сама рада возвращению, и мы немножко  поболтали  до
прихода дедушки.
   - Привет,  -  сказал  он.  -  Все  готово?  Что  ж,  тогда  мы  можем
отправляться, Ребекка.
   Приятно было скакать по проселкам. Повсюду  пестрели  полевые  цветы,
воздух был наполнен запахами весны. В полях цвели  одуванчики,  ромашки,
сердечники и кукушкины слезки; вовсю распевали птицы. Был разгар  весны.
Да, я вовремя приехала сюда.
   - Так куда бы ты хотела направиться после Дори  Мэйнор:  к  морю,  на
пустоши или просто проехаться где-нибудь по проселкам?
   - Все равно. Здесь все доставляет мне радость.
   - Такое уж тут настроение, - сказал дедушка.
   Мы подъехали к Дори Мэйнор. Навстречу нам вышла тетя Мэрией, держа за
руки своих близнецов.
   Она нежно обняла меня.
   - Джек! - крикнула она. - Посмотри, кто приехал.
   Дядя Джек поспешил к нам.
   - Ребекка!. - Он нежно прижал меня к  груди.  -  Так  приятно  видеть
тебя! Как ты поживаешь, а?
   - Очень хорошо, дядя, а вы?
   - Ну, теперь, когда здесь ты - лучше  не  придумаешь.  А  как  прошла
свадьба?
   Я сообщила, что все было по плану.
   Близнецы жались к моей юбке. Я  нежно  взглянула  на  них.  Джекко  и
Анн-Мэри были прелестны. Джекко  был  назван  в  память  о  том  молодом
человеке, который утонул в Австралии  вместе  со  своими  родителями,  а
Анн-Мэри - в честь бабушки Анноры и матери Мэриен.
   Они весело запрыгали вокруг  меня,  выражая  свою  радость.  Анн-Мэри
очень серьезно спросила, известно ли мне, что ей уже четыре года  и  три
четверти, а  в  июне  будет  целых  пять.  Она  с  некоторым  удивлением
добавила:
   - И Джекко исполнится столько же.
   Я  подтвердила,  что  это  необыкновенно  интересный  факт,  а  потом
выслушала Джекко, рассказавшего, что он уже стал лихим наездником.
   Мы вошли в дом, которым дедушка очень гордился.
   Было  время,  когда  казалось,  что  дом   находится   в   совершенно
безнадежном состоянии. Дедушка собирался пойти по стопам своего  отца  и
стать юристом, но бросил это  дело  и  полностью  отдался  приведению  в
порядок Кадора.
   Джек с гордостью  продемонстрировал  мне  недавно  отреставрированные
гобелены,  а  Мэрией  принесла  бочонок  своего  домашнего  вина.  Пошли
разговоры о поместье и, конечно, о  свадьбе.  Мэрией  желала  знать  все
подробности.
   - У Анжелет теперь начнется совсем другая жизнь, - сказал Джек.
   - Наверняка гораздо более интересная, - добавила Мэрией.
   Я сразу почувствовала один из очередных приступов печали и жалости  к
себе, которые, по всей видимости, не собирались оставлять меня.
   Распрощавшись с гостеприимным семейством, мы продолжили нашу прогулку
и проехали около мили в глубь побережья. Впереди показался дом из серого
камня, выстроенный на склоне холма.
   - Хай-Тор, - сказал дедушка. - Трудно назвать это утесом, скорее, это
маленький холмик, - Он достаточно высок, чтобы дом продувался  насквозь,
когда дуют штормовые ветра, - возразила я.
   -  Это  вполне  возмещается  превосходным   видом,   который   оттуда
открывается. Стены здесь толстые и уже две сотни лет  выдерживают  любой
шторм. Я уверен, что эти Бурдоны сумели сделать дом уютным и внутри.
   - Наверное, очень грустно покидать свою страну.
   - Всегда есть выбор. Можно было остаться и нести  ответственность  за
все последствия.
   -  Вероятно,  это  трудное  решение.   Не   представляю,   чтобы   ты
когда-нибудь покинул Кадор.
   - Надеюсь, такого и не случится.
   - Без тебя, дедушка, Кадор стал бы совсем другим.
   - Я влюбился в него с первого взгляда. Но  этих  людей  я  тоже  могу
понять. Не забывай, не так уж давно во Франции  произошла  революция,  а
поражение от пруссаков вконец расстроило их.
   Мы не спеша ехали по извилистой дорожке, когда позади послышался стук
копыт. Вскоре мы увидели двух всадников  -  девушку  лет  шестнадцати  и
молодого человека на несколько лет постарше.
   - Доброе утро, - приветствовал их дедушка.
   -  Доброе  утро,  -  ответили  они,  и  уже  по  этим  двум   словам,
произнесенным с сильным французским акцентом, я поняла, кто это.
   - Ребекка,  -  сказал  дедушка,  -  позволь  представить  тебе  месье
Жан-Паскаля Бурдона и  мадемуазель  Селесту  Бурдон.  Господа,  это  моя
внучка Ребекка Мэндвилл.
   Две пары живых, внимательных темных глаз изучали меня.
   Девушка была привлекательна: темные волосы, темные  глаза,  оливковый
оттенок кожи. Ее костюм для верховой езды был сшит отменно,  и  в  седле
она держалась очень грациозно. Пожалуй,  то  же  самое  относилось  и  к
молодому человеку. Он был улыбчив и миловиден, обладал стройной  фигурой
и густыми черными волосами.
   - Вы удачно устроились? - спросил мой дедушка.
   - О да, да, мы устроились очень хорошо, не есть ли так, Селеста?
   -  Мы  устроились  очень  хорошо,  -  тщательно  выговаривая   слова,
повторила она.
   - Ну и прекрасно. Моя жена хотела бы  пригласить  вас  как-нибудь  на
ленч, - продолжал дедушка. - Как вы полагаете, это возможно?
   - Это было бы для нас гран плезир.
   - Ваши родители и вы вдвоем, так?
   Девушка ответила:
   - Нам нравится это очень сильно...
   Ее брат добавил:
   - Да, мы очень рады.
   - Что ж, тогда не будем затягивать, - заявил дедушка, - Ведь  Ребекка
живет в Лондоне, и мы не знаем, долго ли она у нас погостит.
   - Очень мило, - сказали они.
   Мужчины приподняли шляпы, и мы разъехались.
   -  Кажется,  они  приятные  люди,  -  сказал  дедушка,  и  я  с   ним
согласилась.
   - Я думаю, пора возвращаться домой, - заторопился он.  -  В  Дори  мы
провели больше времени, чем я предполагал. Тем не менее, тебе нужно было
повидаться с Мэрией, Джеком и близнецами.
   На обратном пути мы проехали мимо коттеджа миссис  Полгенни,  где  на
всех окнах виднелись аккуратненькие  занавесочки.  Я  подумала,  что  за
одним из этих окон склонилась над своей вышивкой Ли, и вновь  задумалась
о ее судьбе.
   Бабушку заинтересовало наше сообщение о встрече с Бурдонами.
   - Я подумаю, в какой из ближайших дней пригласить их, - сказала она.
 
*** 
 
   В Кадоре было не принято подавать  мне  еду  в  классную  комнату.  Я
сидела за столом с бабушкой и дедушкой. Они говорили, что видят меня  не
так уж часто и не желают понапрасну лишать себя моего общества. Вместе с
нами за стол садилась и мисс Браун.
   В этот вечер мы разговаривали  о  Бурдонах.  Бабушка  уже  послала  в
Хай-Тор письмо с приглашением.
   - Мне жаль людей, которые вынуждены покидать родную страну, - сказала
она.
   - В конце прошлого столетия их  оказалось  здесь  немало,  -  добавил
дедушка.
   Мисс Браун заметила, что Великая французская революция  была  ужасным
периодом в истории.
   - Мы начнем изучать ее, покончив  с  английскими  премьер-министрами,
Ребекка. - Бабушке с дедушкой она пояснила:
   - Я решила, что  следует  изучить  эту  тему  поподробнее,  поскольку
девочке предстоит жить в семье политика.
   - Превосходная идея, -  сказал  дедушка.  -  И  наверняка  это  очень
интересно.
   - Политические лидеры - очень важные люди, - сказала бабушка.
   - Вся проблема в том, - заметила мисс Браун, - что некоторые  из  них
не вполне подходили для этого поста. Возможно, у всех великих людей есть
недостатки.
   - Как и у всех остальных, - согласился дедушка.
   - А особенно у Наполеона III.
   - Ты знаешь, кто он такой, Ребекка? - обратился ко  мне  дедушка.  Он
старался, чтобы я постоянно участвовала в разговоре.
   Ну, до войны он был французским императором, да?
   - Совершенно  верно.  Очень  большая  ошибка  -  возлагать  на  людей
ответственность  только  потому,   что   они   являются   родственниками
действительно великих людей. Существовал один-единственный Наполеон.  Ни
второго, ни тр