и  других
взрослых. Я просто не была готова к тому, что может стрястись  с  человеком,
связавшим свою жизнь с авантюристом вроде Джолиффа. И еще раз  мне  пришлось
убедиться в  том,  что  я  не  знала  Джолиффа.  Я  любила  его,  да  -  его
присутствие,   его   индивидуальность,   его   жизнерадостность,   тягу    к
приключениям, которая была частью его  натуры,  но  человека,  называвшегося
этим именем, я не знала. Понимание стало приходить постепенно. Как  будто  с
его лица сползала маска и мне открывалось то, о существовании чего  я  и  не
подозревала.
   Я была безусловно наивной, но в тот день я резко повзрослела.
   Альберт отвез меня на вокзал. Он молчал, и на лице  его  было  похоронное
выражение.  Носильщик  загрузил  мои  вещи  в  купе  первого  класса,  и   я
отправилась в усадьбу Роланд.
   Наступили сумерки, когда поезд затормозил на  маленькой  станции.  В  это
время меня никто не встречал,  но  начальник  станции,  который  меня  знал,
сообщил, что минут через пятнадцать здесь будет станционная  повозка  и  она
отвезет меня в усадьбу.
   - Неожиданный визит, миссис Мильнер, - заметил он. - Похоже, они там и не
догадываются, что вы прибыли.
   Я подтвердила, что никому не сообщила о своем приезде.
   - Ну ничего, долго ждать не  придется.  Я  догадывалась,  что  пятнадцать
минут выльются во все тридцать, и не ошиблась. Но так или иначе, я  была  на
пути домой.
   На звук подъезжающего экипажа вышел Джефферс.
   Он удивленно поглядел на меня.
   - Что такое? - наконец произнес он. - Вы ли это, молодая миссис  Мильнер!
Вас кто-нибудь ждет? У меня не было распоряжения вас встретить!
   - Нет, меня не ждут, - заверила я его.  -  Помогите  мне,  пожалуйста,  с
багажом.
   Он выглядел довольно растерянно. В дверях  появилась  Эми.  Ее  удивление
было неподдельным.
   - Привет, Эми, - сказала я. - Пожалуйста, скажи маме, что я здесь.
   - Но, мисс Джейн, ее самой нет!
   - Как нет, а где же она?
   -  Вы  лучше  зайдите  в  дом,  -  предложила  Эми.  Происходило   что-то
таинственное. Я представляла себе встречу совсем не такой. Эми повернулась и
поспешила в людскую, зовя на ходу миссис Коуч.
   Когда  кухарка  появилась,  я  подбежала  к  ней.  Она  обняла   меня   и
расцеловала.
   -  О,  Джейн,  ты  можешь  свалить  меня  в  обморок  своим   неожиданным
появлением.
   - Где мама, миссис Коуч? Эми сказала, что ее здесь нет.
   - Да, это правда. Она уехала три дня назад.
   - Куда?
   - В больницу.
   - С ней произошел несчастный случай?
   - Нет, нет. Но ты же знаешь, что она давно жаловалась на боли.
   - На какие боли?
   - У нее были приступы кашля и слабость.
   - Но она ничего не говорила мне.
   - Да, она не хотела волновать тебя.
   - Что же все-таки с ней?
   Миссис Коуч выглядела озадаченной.
   - Хозяин  дома,  -  сказала  она.  -  Я  думаю,  самым  правильным  будет
поговорить с ним. Я пойду предупрежу его о том, что ты здесь. Ладно?  А  где
мистер Джолифф? Он разве не приехал с тобой?
   - Нет, он остался в Лондоне.
   - Ну я пошла к хозяину. А ты поднимись в свою старую комнату.
   В предчувствии чего-то плохого я поднялась в  свою  старую  комнату.  Мне
казалось, что со всеми, кого я любила, происходило что-то  ужасное.  Что  за
загадочная история с мамой? С Джолиффом, впрочем, загадок  не  было.  Правда
была до ужаса однозначной. Он был женат, и я не могла  быть  его  женой.  Но
мама.., в больнице! Почему мне никто не сказал ни слова?
   Моя комната была такой  знакомой.  Я  подошла  к  окну  и  посмотрела  на
зарешеченные окна сокровищницы.  Памятные  переживания  той  ночи,  когда  я
оказалась там с Джолиффом, нахлынули на меня.  Джолифф,  который  объяснялся
мне в любви и знал, что он женат, и из-за этого я не могла быть его женой.
   - Что происходит? - спрашивала я себя. - Все вокруг рушится.
   В дверях появилась миссис Коуч.
   - Хозяин ждет тебя прямо сейчас, - объявила она. Я пошла вслед за  ней  в
комнату, где мы часто сиживали вдвоем и пили чай из сервиза с драконами.  Он
встал, когда я вошла, и взял меня за руку.
   - Садитесь, - предложил он вежливо. Я так и сделала.
   - Боюсь, что у меня плохие новости для вас, но утаивать их  бессмысленно.
Ваша мама сильно больна. У нее туберкулез. Она не хотела, чтобы вы знали  об
этом, не хотела огорчать вас в первый месяц вашего  замужества.  Но  болезнь
зашла так далеко, что ей пришлось  отправиться  в  больницу,  где  ей  будет
оказана необходимая помощь. Теперь вы знаете, где она.
   - Но... - начала было я. Он не дал мне продолжить.
   - Это большое потрясение для вас. Я понимаю. Пожалуй, было бы лучше, если
бы вас предупредили заранее.  Ведь  она  болеет  уже  несколько  лет.  Но  в
последние месяцы  болезнь  обострилась  особенно.  Я  думаю,  что  вам  надо
подготавливать себя к худшему. Вряд ли она проживет долго.
   Я просто онемела от горя. Он успокаивал меня, и  было  понятно,  что  его
сочувствие неподдельно.
   - Мне просто трудно поверить во все это, - прошептала я.
   - Это тяжело осознать, я знаю. Мы думали, что  вам  все  же  легче  будет
перенести один жестокий удар, нежели постоянную боль и тревогу. Все ее мысли
были только о вас.
   - Я могу повидаться с ней?
   - Конечно, - просто сказал он.
   - Сейчас?
   - Нет, вам придется подождать до завтра. Джефферс отвезет вас в больницу.
   - Но я хочу видеть ее немедленно.
   - Ее нельзя посетить в это время суток. Она тяжело больна. Она  может  не
узнать вас. Дайте и себе время привыкнуть к этому горю.
   Он выглядел очень мудрым в той  самой  малиновой  домашней  куртке  и  на
голове его была все та же вельветовая кепка. Он сидел, я смотрела на него  и
чувствовала от этого некоторое облегчение.
   - Слишком много всего сразу,  -  неожиданно  произнесла  я.  -  Это..,  и
Джолифф.
   - Что Джолифф? - быстро осведомился он. Я знала,  что  должна  рассказать
ему всю правду. И сделала это. Он молчал.
   - А вы знали, что он был уже женат? - спросила я.
   - Если бы я знал, то поставил бы вас в известность. Но сам факт  меня  не
удивляет. Что вы собираетесь делать?
   - Я не знаю. Мне хотелось посоветоваться с мамой.
   - Ни в коем случае. Ей об этом знать не надо. Она так  спокойна  за  вас,
считая, что вы хорошо устроены.
   - Да, вы правы. Ей не надо этого знать.
   - Вам предстоит решить, чем вы будете заниматься.
   - Я знаю.
   - Конечно, вы можете остаться  здесь  и  возобновить  работу  со  мной  в
прежнем качестве. Это может быть решением проблемы.
   Впервые  с  того  момента,  как  жена  Джолиффа  открыла  мне  правду,  я
почувствовала облегчение.
   Мистер Сильвестер Мильнер поехал в больницу вместе со мной. Он  ожидал  в
экипаже, пока я навещала маму.
   Когда меня провели в комнату, где лежала мама, я с трудом ее узнала,  так
она ослабла и исхудала. Сидеть она уже не могла, ей было  трудно  двигаться.
Но она узнала меня, и в глазах ее отразилась искренняя радость. Я присела на
краешек кровати, мне было невыносимо больно смотреть на нее. Я взяла ее руку
и приложила к своей щеке.
   Ее губы прошептали: "Джейн..."
   - Я здесь, любимая.
   Губы ее шевелились, но  голос  был  так  слаб,  что  ничего  нельзя  было
разобрать. Я наклонилась ниже...
   - Будь счастлива, Дженни. Я.., хорошо, что так все сложилось. Хорошо, что
у тебя есть Джолифф...
   Она больше не могла говорить. Я сидела около нее, ее рука лежала в моей.
   Видимо, я просидела не менее часа, прежде чем появилась сестра и сказала,
что мне пора уходить.
   Обратно мистер Сильвестер Мильнер и я ехали молча до самой усадьбы.
   Она умерла еще до конца недели. И  получилось,  что  меньше  чем  за  две
недели я получила от судьбы два страшных удара.  Второе  несчастье  отвлекло
мои мысли от первого. Совсем недавно я просто не поверила бы, что  и  то,  и
другое возможно.
   Я приехала к маме посоветоваться, что делать, и вот ее уже  нет.  Принять
это мне было гораздо труднее, чем тот факт, что я больше не жена Джолиффа.
   Где-то в глубине сердца с того момента, как  я  узнала,  что  он  забирал
статуэтку Куан Цинь, я была готова к любым  неожиданностям  с  его  стороны.
Конечно, я понимала, что было нечто  противоестественное  в  обстоятельствах
нашей ночной встречи и скоропалительной женитьбы.  Но  все  это  поддавалось
объяснениям. А то, что моей мамы, которая была рядом со мной всю мою  жизнь,
больше нет, что по каким-то причинам она умерла, я принять не могла.  И  еще
меня мучила мысль, что она тихо умирала именно  тогда,  когда  я  беззаботно
развлекалась в Париже. Это ранило мое сердце.
   Мистер Сильвестер был для меня настоящей опорой. Он организовал  похороны
мамы на маленьком кладбище при местной церкви. Присутствовали все домочадцы,
а мистер Сильвестер проводил меня до самой могилы.
   Миссис Коуч зашторила все окна, когда мама скончалась. Она  сказала,  что
таков обычай, связанный с тем, что в дом вошла смерть. Когда мы возвратились
с похорон, она поставила на стол бутерброды с ветчиной, и объяснила, что так
полагается, чтобы почтить память усопшей. Затем она  отдернула  занавески  и
шторы, тоже в положенный момент.
   Она прошептала мне, что знает все обычаи слишком хорошо, -  у  ее  матери
было четырнадцать детей, восемь из которых умерли.
   Я сидела вместе со всеми в людской,  и  миссис  Коуч  и  мистер  Джефферс
поведали друг другу подробности  тех  похорон,  на  которых  они  когда-либо
присутствовали. Были занятные истории.
   Я ушла в свою комнату, но через короткое  время  кто-то  постучал  в  мою
дверь. Это был Сильвестер Мильнер.
   У него в руке был конверт.
   - Ваша мама оставила это для вас. Она просила передать его вам в день  ее
похорон.
   Его добрые глаза мягко улыбались.
   - Сегодня вы опустились до самой глубокой точки  страданий,  -  продолжил
он. - Теперь вы будете постепенно подниматься. Такие  трагедии  неизбежны  в
бизнесе, называемом жизнью,  но  запомните  следующее:  страдания  укрепляют
характер. Нет на земле ничего такого, что  было  бы  только  плохим,  как  и
абсолютно хорошим.
   Когда он вышел, я открыла конверт - и почерк мамы, который я  не  спутала
бы ни с чьим другим, встал  перед  моими  глазами,  на  которые  навернулись
слезы.

   "Моя любимая Дженни, - писала мама. - Я очень больна. Я болею уже  давно.
Эта болезнь - проклятье моей семьи. Мой отец умер от  нее  примерно  в  моем
нынешнем возрасте. Я долго не хотела тебя огорчать,  потому  что  знаю,  как
тебе будет больно, дорогая моя.
   Мы всегда были так близки друг другу, ведь правда, особенно после  гибели
папы? Я скрывала от тебя правду. Иногда я кашляла, и на  моей  подушке  были
следы крови. Я очень боялась, что ты ненароком  можешь  заметить  их,  войдя
неожиданно в мою комнату. Я не хотела, чтобы ты знала  о  несчастье,  и  мне
удалось скрыть его. Я всегда так переживала за тебя.  Ты  была  единственной
целью моей жизни. И нам очень везло. Это твой отец  продолжал  заботиться  о
нас. Замечательный и добрый мистер Сильвестер Мильнер был  словно  сказочный
крестный отец. Сначала он дал мне хорошее место (ты  не  станешь  возражать,
что и я старалась), потом он позволил, чтобы и ты жила со мной (если  бы  он
не разрешил, то и мне пришлось бы уйти), а миссис Коуч и все  другие  -  они
стали для нас настоящей семьей. Словом, все складывалось хорошо. А затем  он
предложил тебе работать с ним.
   Я была рада этому, но все же это было не совсем то, чего мне бы хотелось.
Мне хотелось, чтобы ты устроила свою жизнь, чтобы ты была счастлива так, как
я когда-то с твоим отцом, и когда появился  Джолифф  и  влюбился  в  тебя  с
первого взгляда, а ты в него, я очень обрадовалась. Теперь у тебя есть  муж,
который будет заботиться о тебе так же, как обо  мне  заботился  твой  отец.
Когда  я  приезжала  к  тебе  с  визитом,  я  посетила  специалиста,  и   он
констатировал, что мне долго не протянуть. Я сказала себе:
   "Боже, позволь мне, всегда верной тебе, с миром  отойти".  Я  знала,  что
могу умереть спокойной. Ты и Джолифф так  любите  друг  друга.  Он  будет  с
тобой, будет заботиться о тебе, и будет то, о чем не уставал повторять отец.
Он говорил это всегда так, как  будто  был  уверен,  что  ему  суждено  уйти
первому. Это было как у Шекспира, примерно, вот такие слова:
   "Никакой долгой скорби обо мне, когда я буду мертв..." А дальше так:
   "Забудь меня в своих сладчайших мыслях, Воспоминания о наших светлых днях
тебя заставят лишь скорбеть".
   Старайся не огорчать меня. Ведь если я, глядя  на  тебя  с  небес,  увижу
грусть на твоем лице, мне будет больно. Я не вынесу этого. Поэтому  я  хочу,
чтобы ты вспоминала обо мне следующими словами: "Она прожила хорошую  жизнь.
У нее были муж и ребенок - и это был весь  ее  счастливый  мир.  Сейчас  она
соединится с супругом, а дочь оставляет на попечение любящего ее человека".
   Прощай, мое драгоценное дитя. Об одном только прошу тебя: будь счастлива.
   Твоя мама"

   Я сложила письмо и поместила его в сандаловую коробочку, где хранила  все
то, что было мне дорого. Больше сдержать слезы я не могла...
   Через день после похорон я получила письмо от Джолиффа.

   "Моя дорогая Джейн, - писал он. - Дядя сообщил мне о кончине твоей  мамы.
Как хотел бы я быть рядом с тобой, чтобы облегчить твои страдания. Мой  дядя
прозрачно угрожает мне, чтобы я не вздумал приехать. Он имеет в виду, что  в
таком случае может лишить меня наследства. Как будто такая  угроза  испугает
меня. Он считает, что должно пройти время, которое позволит тебе  оправиться
после двух ударов, и способом для этого видит только твою работу с ним.
   Джейн, я должен увидеть тебя. Мы должны объясниться.  Я  был  молоденьким
дураком, когда женился на Белле, и я был абсолютно уверен, что она  погибла.
Она клянется, что не позволит мне покинуть ее.  Она  поселилась  в  доме.  Я
консультировался у адвокатов. Это необычное дело. Я не знаю, каким  способом
они смогут помочь.
   Напиши мне хоть слово, и я появлюсь там, где ты сможешь быть.
   Я люблю тебя.
   Джолифф".

   Я читала и перечитывала это письмо. Затем я сложила его и  положила  туда
же, где уже было мамино, - в сандаловую коробочку.
   За чаем, который мы пили в  гостиной  мистера  Сильвестера  Мильнера,  он
показал мне несколько новых приобретений - керамику.
   - Посмотрите на деликатность росписи, - призвал он.  -  Леса  и  холмы  в
Тунисе. Разве это не прелестно? Как вы считаете, это эпоха Санг?
   Я ответила, что насколько я понимаю, это скорее всего именно так.
   Он кивнул:
   - Это без сомнения так. Какое потрясающее качество и тонкость вкуса. - Он
внимательно  посмотрел  на  меня.  -  Ваш  интерес   к   работе   постепенно
возвращается, я думаю.
   - Я никогда его и не теряла.
   - Да, это было бы непросто. Ведь  все  это  так  привлекательно.  Джолифф
как-нибудь связывался с вами?
   - Он написал мне.
   - И попросил вернуться к нему? Я не ответила, а он покачал головой.
   - Это не выход. Он - копия  своего  отца.  Тот  мог  быть  очаровательным
настолько, что  просто  нельзя  было  устоять.  Он  отличался  от  остальных
братьев. Редмонд и я - деловые люди, а отец Джолиффа - дамский  угодник.  Он
жил в созданном им самим мире. Он верил только в то, во  что  хотел  верить.
Это срабатывало до какой-то степени, но потом неминуемо наступала  расплата.
Вам не стоит ехать к нему.
   - Но я и не могу этого сделать. У него есть жена.
   - Да, есть жена, но он просит вас  возвратиться  к  нему.  Точно  так  же
поступает, как его отец. Все должно быть хорошо только для него - вот в  это
он свято верит. Почему? Потому что он Джолифф, который всех очаровывает, или
почти всех. Он никак не может уверовать в то, что нельзя  очаровать  судьбу.
Но судьба может оказаться далеко не очаровательной.
   - Вот вам сухие факты. Вы считали себя женой, но  ею  не  являетесь.  Это
трагический жизненный опыт для  вас.  Пусть  все  останется  позади.  Начнем
снова. И со временем все это превратится в пепел.
   - Я буду стараться поступить так.
   - Если вы будете стараться по-настоящему,  то  все  получится.  Сейчас  я
максимально  загружу  вас  работой  -  работа  лучший  лекарь.  У  меня  нет
домоправительницы. Я просил бы вас занять это место и работать так, как  это
умела делать ваша мать. Миссис Коуч поможет вам. Она намекала, что не хотела
бы видеть в доме кого-либо постороннего на  таком  ответственном  посту.  Вы
будете  решать,  чем  и  как  угощать  прибывающих  ко  мне  гостей,  будете
присоединяться к нам и участвовать в деловых беседах и учиться вести их.  Вы
продолжите изучение книг, которые я  буду  вам  давать.  И,  возможно,  меня
придется сопровождать в поездках  на  распродажи.  Ваша  жизнь  будет  такой
занятой, что на переживания просто не останется времени. Все будет так, как,
наверное, хотела бы устроить ваша мама. Не  надо  видеться  с  Джолиффом.  Я
написал ему, что не собираюсь впредь принимать его в этом  доме.  Он  прежде
должен привести в порядок  свои  дела.  Вы  в  состоянии  последовать  моему
совету?
   - Я уверена, - мой голос звучал искренне, - что ваш совет правильный, и я
приложу все усилия, чтобы последовать ему.
   - Значит, мы заключили сделку.

БРАК ПО РАСЧЕТУ

Глава 1

   Я старалась поступать так, как советовал мой наставник. Джолифф больше не
писал. Я часто ходила гулять в лес, и ноги сами приводили меня к тем руинам,
где, спрятавшись от грозы, мы с ним впервые встретились. Иногда я надеялась,
что вдруг снова встречу его здесь, что услышу его голос, зовущий меня.
   Если бы он появился, то я немедленно забыла бы обо всем, кроме моей любви
к нему. Я каждый день заглядывала в почтовый ящик; если  же  оказывалась  на
станции, когда подходил поезд, то вглядывалась в лица выходящих  из  вагонов
людей, надеясь, что один из них окажется Джолиффом.
   Но он не появлялся и не писал.
   Меня очень интересовало, что происходит на Кенсингтон и остается ли Белла
в том доме. Иногда я мысленно проклинала его. Он не  приезжал  сюда  потому,
что дядя пригрозил лишить его наследства. Но в то же время я очень  боялась,
что он ослушается дяди и приедет. Я знала, что нарушу все  договоренности  и
обещания и уйду с ним.
   Я работала очень много. Штудировала книги и изучала  предметы  искусства,
которые появлялись в нашем домашнем музее.
   Я училась так быстро, как только могла. Мне было нужно поощрение  мистера
Сильвестера, и я добивалась его. Я говорила  себе:  он  прав.  Это  то,  что
придает мне силы и поддержит до того времени,  когда  я  полностью  приду  в
себя.
   Он устраивал приемы теперь гораздо чаще, чем прежде. Причем, гости на них
собирались далеко не всегда для решения деловых  проблем.  Он  стал  гораздо
гостеприимнее сам, и его отношения с соседями заметно  изменились  в  лучшую
сторону, так как он делал многочисленные визиты. Нашим ближайшим соседом был
эксквайр  Меррит,  у  которого  было  большое  поместье.  К  нему   особенно
благоволила миссис Коуч - во-первых, он был  хорошим  едоком,  а  во-вторых,
никогда не упускал случая похвалить талант нашей кухарки.
   Он мог прислать со слугой пару фазанов, выразив  уверенность,  что  никто
лучше миссис Коуч с ними не справится, и одновременно надежду, что он  будет
приглашен на кусочек этого замечательного блюда.
   Мне было приятно, когда я получала приглашения на ужин, а  это  случалось
довольно  часто,  потому  что  можно  было   поучаствовать   на   равных   в
интеллигентном разговоре.
   Иногда  на  прогулке  я  видела  красивейших   птиц,   населявших   леса,
принадлежавшие эксквайру Мерриту. Мне было  искренне  жаль  их,  потому  что
холили и оберегали их с одной целью - застрелить во время охоты.
   Мы часто слышали ружейные  выстрелы.  Я  была  рада,  когда  сезон  охоты
завершался. А миссис Коуч была в прекрасном  настроении  и  придумывала  все
новые рецепты приготовления фазана.
   Она очень во многом помогла мне за то время,  что  я  уже  про