- Да, - отозвалась Присцилла, как мне показалось, довольно смущенная.
   - Они вступили в заговор против короля! - воскликнул Карлтон.  -  Это
было преступно и глупо.
   - Я не  могу  понять,  почему  происходят  такие  вещи?  -  вмешалась
Присцилла.
   - Моя дорогая леди, - начал генерал, - если что-то идет не правильно,
некоторые люди стремятся поправить дело.
   - И теряют при этом жизни, - заметила Арабелла.
   - Все это уже в прошлом, но именно таким  образом  этот  дом  получил
свою репутацию, - объяснил Карлтон.
   - Мне бы хотелось, чтобы там появилась какая-нибудь приятная семья, -
сказала мать. - Я была бы рада иметь хороших соседей.
   Она явно нервничала, и Ли с тревогой глядел на нее. Я подумала:  "Они
обо всем договорились". Я была уверена, что моя сестра уже доложила, что
видела меня лежащей на кровати. Она  могла  и  упомянуть,  что,  как  ей
показалось, я разговаривала с кем-то по имени Бо.
   - Этот дом должен быть моим! - повернулась я к  генералу.  -  Он  был
оставлен мне дядей моего отца, которого звали Роберт Фринтон.
   - Мне знакомо это имя, - сказал генерал. - Ужасная трагедия!
   Присцилла беспокойно сжимала руки. Она была очень возбуждена сегодня,
и причиной тому был генерал.
   - Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем ты  сможешь  вступить  во
владение наследством, - сказал дедушка, - но я не сомневаюсь,  что  если
удастся продать дом, то это будет вполне оправдано.
   - Но я совсем не уверена, что хочу его продавать.
   - Может, вам нравятся привидения, мисс Карлотта? - спросил генерал.
   - Я была бы не прочь взглянуть на одно из них. А вы, генерал?
   - Ну, это зависит от привидения, - ответил он.
   Ли заявил:
   - Ты должна продать дом, Карлотта. Ты никогда не захочешь  там  жить,
но, возможно, тебе удастся найти жильца и сдать дом.
   Я многое поняла про всех них и замолчала. Меня  только  интересовало,
выскажется  ли  генерал.  По  каким-то  причинам  они  хотели,  чтобы  я
прекратила ходить туда, и не бродила  по  пустым  комнатам  этого  дома.
Дамарис наверняка рассказала все,  что  она  видела  и  слышала,  и  они
догадались, что я до сих пор надеюсь на возвращение Бо.
   - Так что подумай об этом, - добавил дедушка.
   - Знаете ли вы,  что  я  сейчас  обдумываю,  стоит  ли  мне  покинуть
Грассленд? - сказал Томас Уиллерби.
   - Покинуть Грассленд, Томас?! - воскликнула моя мать. - Но почему?
   - Слишком много воспоминаний, - ответил тот, и за  столом  воцарилось
молчание. После паузы Томас продолжал:
   - Да, я подумал, что мне  было  бы  легче  возвратиться  на  Север  и
постараться начать там новую  жизнь.  Вот  для  чего  я  пришел..,  и  я
благодарен всем вам.., и Кристабель...  У  меня  были  здесь  счастливые
минуты, а сейчас, возможно, для меня будет лучше уехать...
   Присцилла выглядела печальной, но вслух она обдумывала его будущее:
   - Уехать и найти новую жену.., начать новую жизнь, и, возможно, потом
вернуться?
   - О, все это в будущем, - сказал Томас, - сейчас и без этого  хватает
забот. Да, я забыл, что-то должно быть сделано и с Эндерби.
   Чтобы прекратить разговор об Эндерби, я сказала, что  слышала,  будто
леди Элизабет Уиллврс должна вступить во владение ирландским  поместьем,
подаренным ей Яковом II.
   Лицо генерала побагровело, и он пробормотал:
   - Чудовища!
   - Пусть король ублажает свою любовницу, - заявил  Карлтон,  -  Я  еще
удивлен, что у него только одна. Я желаю ему насладиться этой леди.
   - Жаль, - сказала Арабелла, - что все так обернулось:  дочери  против
собственного отца...
   - Действительно, - поддержал ее  генерал,  -  мне  кажется,  королеву
Марию должна сильно мучить совесть.  И  что  будет  с  Анной,  если  она
захватит корону?
   - Не сомневайтесь, - воскликнул Карлтон, - Англия не потерпит  короля
- ставленника папы римского. Она избавилась  от  одного  паписта:  Яков,
который принадлежит к ним, - в ссылке,  и  там  он  останется  до  самой
смерти. А если за ним последует и Вильгельм - Бог не допустит этого, ибо
он хороший правитель, - то следующей будет Анна, и она получит поддержку
всех, кто желает лучшего для этой страны.
   Я видела,  что  генерал  с  трудом  сдерживается.  Ли  тоже  выглядел
смущенным. Он кое-что знал о мыслях генерала  по  этому  поводу,  а  для
моего дедушки было так  характерно  утверждать  свою  точку  зрения,  не
задумываясь, что это кого-то заденет.
   - Узурпаторам тропа, - тихо  и  сдержанно  сказал  генерал,  -  часто
приходится жалеть об этом.
   - Едва ли это так. Яков был абсолютно бесполезен. Следующей была  его
дочь  Мария  так  же,  как  и  наследующий  ей  Вильгельм.  Я  стал  его
противником в тот момент, когда узнал о его, папистских взглядах.  Я  бы
посадил Монмута на трон, только чтоб не дать папистам  править  страной.
Яков был свергнут, он в ссылке, так пусть там и остается.
   - До чего вы неистовствуете, сэр! - поразился генерал.
   - А разве вы нет, сэр? - ответил Карлтон. -  Я  вам  все  выскажу;  я
очень переживаю за эти события.
   - Это слишком очевидно, - сказал генерал.
   Арабелла сумела тактично переменить тему, и  мы  заговорили  о  таких
банальных вещах, как  погода;  о  том,  какая  предстоит  зима,  и  даже
вспомнили, как замерзла Темза, и  напомнили  несчастному  Томасу  о  его
встрече с Кристабель.
   Я  была  весьма  довольна,  когда  мы,  наконец,  вернулись  назад  в
Довер-хаус. Генерал был молчалив, и я подозревала,  что  он  не  получил
большого удовольствия от этого визита.  Они  с  Ли  провели  этот  вечер
вдвоем, а на следующее утро генерал распрощался с нами.
   Мои мысли всецело были заняты Эндерби. Я не могла представить, что со
мной будет, если я  больше  не  смогу  ходить  туда.  Новые  жильцы  все
изменят, это  будет  уже  совсем  другой  дом.  Хотела  ли  я  сохранить
нетронутой память о любовнике, покинувшем меня? Стану ли  я  счастливее,
если не буду больше ходить в этот дом и мечтать?
   Что-то непонятное случилось со мной.  Я  сильно  разозлилась,  и  это
успокоило слегка мою боль, потому что задело  гордость.  Может  ли  быть
правдой то, что Бо намеренно покинул меня, так как нашел  более  богатую
наследницу? По крайней мере, так говорили: он занимал деньги  в  расчете
на то, что вскоре женится на мне; он  был  корыстолюбив  и  погнался  за
более богатой добычей.  Где-то  за  границей..,  в  Париже..,  может,  в
Венеции?  Он  постоянно  и  много  говорил  о  Венеции.  Бо  никогда  не
претендовал на то, чтобы быть человеком  чести,  напротив,  подчеркивал,
что он не святой. "Во мне многое есть  от  дьявола",  -  сказал  он  мне
однажды и предложил посмотреть, не растут ли  рога  у  него  на  голове:
"Потому что это тебе понравилось бы. Позволь сказать мне, Карлотта,  что
в тебе тоже есть частичка дьявола!"
   Какая глупость с моей стороны - мечтать, что Бо вернется. Прошло  уже
более года с его отъезда. Я представила  себе  его  живущим  в  каком-то
незнакомом городе - на Рейне, в Италии, во Франции  -  ..с  наследницей,
которая богаче меня, и как он смеется, рассказывая обо мне, как Бо умеет
рассказывать о своих любовницах. Он всегда насмехался  над  понятиями  о
чести, которые подразумевались обязательными для джентльмена.
   Я лелеяла злость к Бо, и это  было  облегчением.  И  я  подумала:  "А
почему бы и не продать Эндерби? Это поможет мне похоронить образ лживого
любовника".
   Пришел сентябрь. Через месяц мне исполнится восемнадцать,  это  будет
значительное событие в моей жизни - я стану совершеннолетней.
   Присцилла объявила, что будет большой праздник, и, конечно, дедушка с
бабушкой настаивали, чтобы его проводили в Эверсли, который подходит для
этого больше, чем Довер-хаус.
   Дом был полон гостей, и я  знала,  что  Ли  с  Присциллой  пригласили
несколько "приличных" молодых людей в надежде, что я обращу внимание  на
кого-нибудь из них.
   Харриет приехала вместе со своим мужем  Грегори  и  Бенджи.  Я  очень
обрадовалась, увидев ее снова.
   - Мы мало видимся, - заметила Харриет.  Она,  как  всегда,  восхитила
меня. Ее уже нельзя было назвать молодой,  но  она  все  еще  оставалась
изумительно красивой. Конечно, ей это стоило больших  усилий.  Волосы  у
нее оставались по-прежнему темными ("Мой особый состав,  -  шепнула  она
мне в ответ на мое удивление. - Я дам  тебе  рецепт  его  приготовления,
когда это будет нужно"), Мы оставались там еще неделю.
   - Почему ты не бываешь теперь у нас  так  же  часто,  как  раньше?  -
спросил Бенджи.
   Я ничего ему не  ответила:  не  могла  же  я  объяснить  Бенджи,  что
по-прежнему жду Бо.
   Мы много ездили верхом вместе с ним. Мне нравились  эти  прогулки.  Я
любила дышать холодным влажным сентябрьским воздухом  и  стала  замечать
окрестности, на что прежде не обращала внимания. Мне нравились  буреющие
на ветках листья и  появляющиеся  на  соснах  шишки.  Везде  была  видна
паутина - примета осени, и мне казалось, что она выглядит очень  нарядно
- с каплями сверкающей росы. Это было так непохоже на меня -  любоваться
природой. Мною овладело такое чувство, будто я просыпаюсь после  долгого
кошмара.
   Бенджи был подходящим попутчиком: всегда готовый  посмеяться,  легкий
на подъем, с веселым нравом, он больше походил на отца, чем на мать. Сэр
Грегори Стивенс, наверное, не относился к числу людей,  производящих  на
меня сильное впечатление, но,  без  сомнения,  он  был  одним  из  самых
добрых.
   Бенджи был старше меня: ему было около двадцати лет, но  мне  это  не
казалось большой разницей в возрасте. Я привыкла всех сравнивать  с  Бо,
который был  более  чем  на  двадцать  лет  старше.  Я  была  достаточно
искушенной, чтобы считать себя равной Бенджи по части жизненного  опыта:
Бо многому научил меня.
   Однажды мы катались в  лесу  и,  возвращаясь  домой,  проезжали  мимо
Эндерби-холла.
   -  Мрачный  старый  дом,  -  заметил  Бенджи.  -  Помню,  ты   как-то
сопровождала туда меня и своего дядю Карла.
   -  Я  прекрасно  это  помню,  -  ответила  я.  -  Вы  были   ужасными
мальчишками: вы не хотели иметь со мной  дела  и  все  время  повторяли,
чтобы я уходила и не докучала вам.
   - Ну, это можно отнести за счет нашей молодости, - ответил Бенджи,  -
Я обещаю, что никогда больше не скажу тебе ничего подобного, Карлотта.
   - Наверное, я была невозможным ребенком?
   - Нет.., хотя определенно Карлотта считала себя центром Вселенной,  и
все должны были преклонять перед ней колени.
   - Кроме Бенджамина и дяди Карла.
   - Мы были идиотами.
   - Но все случилось к лучшему: я увязалась за  вами,  потом  уснула  в
шкафу, и благодаря этому мы познакомились в Робертом Фринтоном,  который
оказался дядей моего отца.
   - Который пал жертвой твоих чар и оставил тебе  свое  состояние.  Это
как та история, о которой поется в балладе, и как  раз  то,  что  должно
было случиться с тобой.
   - Я не считаю, что похожа на героиню волшебной сказки, Бенджи. Не  ты
ли только  что  сказал,  что  я  считала  себя  центром  вселенной?  Мне
представляется, что я мало  изменилась,  а  это  значит,  что  я  крайне
эгоистичная натура.
   - Ты восхитительна, Карлотта!
   Бенджи глядел на меня достаточно выразительно: благодаря Бо я  хорошо
знала, что это значит. Под влиянием порыва я предложила:
   - Давай заедем в Эндерби и посмотрим дом.
   - Разве он не заперт?
   - У меня есть ключ, я всегда ношу его на поясе: случается, что у меня
бывает настроение зайти туда.
   Я внимательно смотрела на него. Он, как и вся семья, знал про Бо,  но
я не думала, чтобы они подозревали о его пребывании в Эндерби.
   Мы привязали наших лошадей и прошли  через  парадный  вход.  Рядом  с
Бенджи я испытывала вполне определенные эмоции и не могла  понять  себя.
Неожиданно я стала воображать, каково было бы заняться любовью с Бенджи.
Возможно, я, как и предполагал Бо, относилась к тому  типу  женщин,  для
кого физическая близость была необходима. Бо как-то сказал, что  никогда
еще не встречал такой опытной девственницы, имея  в  виду,  что  даже  в
самый первый раз  я  охотно  приняла  его.  "Как  цветок,  открывающийся
навстречу солнцу", - заметил он. Я вспомнила, что, пока не встретила Бо,
я любила проводить время с Бенджи, и немалое удовольствие доставило  мне
открытие, что я тоже небезразлична ему. У меня  появилось  чувство,  что
это - возможность навсегда изгнать образ Бо из своей памяти.
   - Какое зловещее место! - сказал Бенджи. - Тебе так не кажется?
   - Это лишь твое воображение, - возразила я.
   - Да, пожалуй, ты права: когда ты здесь, Карлотта, оно уже не кажется
мрачным. Ты так красива! Я  знаю  лишь  одну  женщину,  которая  так  же
красива, и это моя мать. Я очень гордился тобой, когда верил, что  ты  -
моя сестра.
   - Значит, это твоя гордость не  позволяла  мне  принимать  участия  в
ваших прогулках по Эндерби?
   - Я уже объяснил тебе, что это была просто мальчишеская глупость.
   Бенджи смотрел на меня очень выразительно, и  я  прекрасно  понимала,
что он хочет поцеловать меня. Я отошла и направилась через зал, глядя на
галерею менестрелей, чтобы прийти в себя. Боль оставалась со мной, никто
не сможет заменить Бо. Я  начала  подыматься  по  ступеням.  Бенджи  шел
вплотную за мной.., через галерею призраков. Я размышляла: "Ну почему  я
должна страдать по тебе, Бо? Ты уехал и покинул меня".
   Мы заглядывали во все комнаты и, наконец,  дошли  до  той,  где  была
кровать под балдахином. Я стояла, глядя на нее. Меня переполняли  горечь
и страстное желание. Бенджи проговорил:
   - Карлотта, ты уже больше не ребенок. Я очень давно хотел  поговорить
с тобой, но ты была так молода.
   Я еле удержалась от смеха: я была намного моложе, когда  резвилась  с
Бо на этой самой кровати. А Бенджи.., он дожидался, пока мне  исполнится
восемнадцать. Как рассудительно и как непохоже на Бо.
   - Карлотта, мне кажется, что все так считают.
   - Что именно?
   - Что мы поженимся.
   - А ты меня спросил?
   - Я спрашиваю. И что же ты ответишь? Мне показалось, что я слышу смех
Бо: "Это как раз то, что надо: твой  недотепа-любовник  дождался  твоего
совершеннолетия. Это очень смешно, не правда ли, Карлотта?  Благославляю
тебя, дитя мое, ты, наконец-то, выросла из  колыбели.  Выходи  замуж  за
этого тихоню Бенджи, и у тебя будет размеренная, благополучная жизнь  и,
я обещаю, непреодолимо скучная".
   Я поняла, что мне не удается ускользнуть от Бо. Если я  скажу  Бенджи
"да", я никогда не почувствую того возбуждения,  предощущения  восторга,
которое всегда овладевало мной, когда я приходила в этот дом на  встречу
с Бо.
   - Нет, - ответила  я  Бенджи,  -  нет!  -  И  что-то  заставило  меня
добавить:
   - Не сейчас...
   Бенджи, конечно, все понял по-своему:
   - Я слишком поторопил тебя?
   Поторопил меня! Я знала о его чувствах уже давно, а он просто не имел
представления о таком типе людей,  как  я.  Я  вообразила  себе  Бо  при
аналогичных обстоятельствах: если  бы  я  отказала  ему,  он  бы  только
рассмеялся и силой уложил меня в эту постель.
   Хотелось бы мне иметь такого  любовника,  как  Бенджи?  И  опять  мне
показалось, что я слышу смех Бо: "Ну конечно, конечно,  ты  хочешь".  Он
решил бы, что это - замечательная шутка, произойди все именно  здесь,  в
этой комнате. Он бы сказал, что никогда еще так не  развлекался:  Бенджи
предлагает выйти за него  замуж,  а,  когда  я  отказываю,  решает,  что
слишком  поторопил  меня,  что  моя  невинность  не  позволяет  мне  еще
задумываться об этом. Нет, мне не удастся избавиться от Бо.
   Мы подошли к нашим лошадям.
   - Не расстраивайся, милая Карлотта! - сказал Бенджи. - Я  задам  тебе
этот вопрос позже.

***

   Ко мне в комнату вошла Харриет. Она славилась отменным здоровьем,  и,
я уверена, она была не менее красива, чем десять лет назад.  Она  слегка
располнела, но ничего уродливого в этом не было: некоторое обилие  плоти
ничуть не портило ее красоту. "Это потому, - говорила  она,  -  что  все
располагается там, где надо!"
   Я подумала: "Харриет знает, что Бенджи просил моей  руки".  Некоторые
слуги  верили,  что  она  обладает  особой  силой,  и  я  была   склонна
согласиться с  этим.  Эти  невероятно  красивые  фиолетовые  глаза  были
необыкновенно проницательными, мало что могло ускользнуть от них.
   - Итак, маленькая обольстительница, - сказала она,  -  ты  отказалась
сделать счастливым моего Бенджи? Вчера он просил твоей руки, не так ли?
   Я кивнула.
   - И ты сказала "нет". Я считаю, ты добавила "не сейчас", только  чтоб
не удручать его решительным отказом?
   - Харриет, ты права, как всегда. Мы  вместе  посмеялись,  она  всегда
поднимала  мне  настроение.  Наверное,  я  любила  Харриет  больше,  чем
кого-либо другого, исключая Бо. Произошло  это  благодаря  тому,  что  в
детские годы я всегда считала своей матерью ее. Нет, она была  для  меня
больше, чем мать, она была одной из нас, как я решила, - это значит, что
она походила на Бо и на самое меня. Мы  были  искателями  приключений  в
этом мире, решительно настроенными получить  все,  что  нам  хочется  от
него, и, в зависимости  от  обстоятельств,  не  слишком  щепетильными  в
способах достижения цели.
   Внезапно до меня дошло, что все мы  появились  на  свет,  наделенными
выдающейся красотой: и Бо, и Харриет, и (с моей стороны было  бы  ложной
скромностью отрицать это) я в некоторой степени наделена ею. По какой-то
страдной  прихоти  природы  я,  действительно,  могла  бы  быть  дочерью
Харриет: я была темноволосой, хотя и посветлее ее,  у  меня  были  синие
глаза, хотя более голубые, чем фиолетовые,  но  такие  же,  как  у  нее,
темные брови и ресницы. На этом, правда, внешнее сходство кончалось: мое
овальное лицо, высокие скулы, полные губы и прямой нос были типичны  для
Эверсли. Но по характеру я была такой же, как Харриет, и, возможно,  это
делало нас более похожими, чем чисто внешние черты.
   Так или иначе, мы прекрасно понимали друг друга, и с Харриет мне было
говорить легче, чем с кем-либо другим.  Что-то  подобное,  должно  быть,
чувствовала и моя мать, если пришла к Харриет, поняв, что  у  нее  будет
ребенок и это опозорит семью.
   - Бедный Бенджамин! - произнесла она. - Он так долго любил тебя!  Эта
мысль появилась у него, как только он узнал, что ты ему  не  сестра.  Он
жил ради того дня, когда поведет тебя к алтарю, и, должна сказать, что и
я была бы рада такой невестке.
   - Милая Харриет, для меня была бы заманчивой перспектива  иметь  тебя
свекровью, но даже это не может быть решающим поводом для  замужества  -
Для тебя это было бы хорошо, Карлотта: с Бенджи тебе будет  неплохо.  Он
очень похож на своего отца, а лучшего мужа, чем мой Грегори,  невозможно
себе представить. - Она серьезно посмотрела на меня и добавила:
   - С Бомонтом Гранвилем ты станешь очень несчастна.
   Я отвернулась, а она продолжала:
   - Да,  так  будет.  О,  я  согласна,  что  он  очарователен.  Я  могу
представить, как он сейчас живет где-то в роскоши, восхваляя собственную
хитрость. Он не может вернуться в Англию:  его  кредиторы  разорвали  бы
его, как стервятники Я недоумеваю, где он может быть. Не  думаю,  что  в
Венеции. Я несколько раз  писала  своей  подруге,  Контессе  Карпори,  у
которой есть собственное палаццо там, где она родилась. Она знает Бо, он
достаточно известен в Венеции. Она пишет, что его там нет, и,  если  она
услышит о его возвращении в один из городов Италии, она даст  мне  знать
об этом. Не думай больше о нем, изгони из мыслей! Это было  приятно,  не
так ли? Можешь ты взглянуть на все это как на эпизод?
   - Это был такой упоительный эпизод, Харриет!
   - Конечно, так и должно быть. Наверное, он потрясающий любовник, но в
мире есть и другие. Все, что он хотел от тебя, -  это  твое  наследство,
Карлотта.
   - Но почему же он не остался, чтобы заполучить его?
   - Единственной причиной  может  быть  то,  что  его  привлекла  более
заманчивая цель, больше я ничего не могу предположить. Он зад