ккей.
     Таким образом я поняла, что в прошлом семестре мою комнату занимала мадмуазель Дюпон.
     - В таком случае я уверена, что мне тоже не придется.
     Шарлотта и Патриция тайком обменялись взглядом - привычка, которая раздражала меня, поскольку предполагала существование заговора.
     - Спокойной ночи, - твердо сказала я.
     - О, мисс э-э... - начала Шарлотта.
     Я чувствовала, что должна сказать ей, что, обращаясь ко мне, нужно вставать, но не была уверена, что будет мудро настаивать на этом на данном этапе. Последнее, что мне следовало проявлять, так это неуверенность, однако мне не хотелось начинать войну с этой девушкой, манеры которой показывали несколько воинственное отношение к авторитетам.
     - Да, Шарлотта?
     - В прошлом семестре я жила с Юджини Веррингер.
     - О, понимаю. В этом семестре она будет жить со своей сестрой.
     - Мы хотели быть вместе в этом семестре. Мы рассчитывали быть вместе.
     - Я уверена, что вы счастливо поладите с Патрицией.
     - Патриция была с Фионой.
     - Что ж, теперь будет несколько иначе.
     - Мисс Грант, я хочу быть с Юджини, а Патриция хочет быть с Фионой.
     Я перевела взгляд с одной на другую. Патриция не смотрела мне в глаза, и я поняла, что ее ко всему этому вынуждает Шарлотта Маккей.
     - Не вижу причин, почему это нужно было менять, - продолжала Шарлотта.
     - Мисс Хетерингтон, несомненно, видит.
     - Вы ответственная, мисс Грант. Вы должны сказать. Это не имеет отношения к мисс Хетерингтон.
     Я рассердилась. Я понимала, что она издевается надо мной, как делают молодые люди, когда считают, что имеют дело со "слабаками". Мне стало понятно, почему Тереза ощущала неловкость, когда говорила о Шарлотте. Не было сомнений в том, что Шарлотта - тиран, а я не собиралась позволять тиранить себя, пока ответственность на мне.
     - Будьте любезны встать или сесть как подобает, когда обращаетесь ко мне. Валяться на постели, как вы это делаете, невежливо.
     - Так не делают в Шаффенбрюккене, - с ехидной улыбкой сказала Шарлотта.
     Я подошла к ней, схватила ее за руку и заставила сесть. Она была настолько захвачена врасплох, что подчинилась.
     - Теперь, - заявила я, - вы должны понять. Мы будем ладить, пока вы ведете себя корректно и так, как подобает молодой леди. Вы будете занимать комнату, которую вам предназначила мисс Хетерингтон, если она не захочет это изменить. Вам понятно? Спокойной ночи и не забудьте вовремя прекратить разговоры.
     С чувством, что я выиграла первую стычку, я вышла и отправилась в комнату, занимаемую Гвендолин Грей и Джейн Эвертон. Они сидели в постели и явно прислушивались. Глаза их были круглыми от удивления.
     - Гвендолин, Джейн, - сказала я. - Скажите мне, кто из вас кто. Я хочу познакомиться со всеми, поскольку мы будем вместе в этом семестре. Я уверена, что все будет хорошо, если вы запомните простые правила. Что ж, спокойной ночи, девочки.
     - Спокойной ночи, мисс Грант, - ответили они.
     Приятные девушки обе, подумала я; однако я все еще ощущала неловкость после встречи с достопочтенной Шарлоттой.
     Я отправилась в свою комнату. Было девять часов, время, установленное мисс Хетерингтон для сигнала ко сну.
     Я лежала и ждала. Я вполне ожидала, что из комнаты Шарлотты будут раздаваться голоса. К моему удивлению было тихо; однако я не считала, что война выиграна.

***

     На следующее утро прибыли девушки Веррингер. Мисс Хетерингтон послала за мной, чтобы познакомить с ними в своем кабинете. Я подумала, что это непредусмотрительно, и удивилась, что Дейзи это сделала, поскольку это показывало девушкам, что они занимают особое положение.
     - А, мисс Грант, - сказала Дейзи, когда я вошла, - вот Фиона и Юджини Веррингер. Они только что прибыли.
     Фиона вышла вперед и приняла мою руку. Она была высокой красивой девушкой с льняными волосами и ореховыми глазами; у нее была милая улыбка. Она мне понравилась, что было удивительно, поскольку от родственницы Джейсона Веррингера я ждала самого худшего.
     - Доброе утро, мисс Грант, - сказала Фиона.
     - Доброе утро, - ответила я. - Рада наконец с вами познакомиться, Фиона.
     - И Юджини, - сказала мисс Хетерингтон.
     Я тревожно вздрогнула. Она была так похожа на него: очень темные волосы и большие живые карие глаза. Ее смуглая кожа обладала чистотой юности, удлиненным лицом она напоминала мне молодого пони с характером. В ней было что-то непокорное, проявлявшееся в темных волосах, в распахнутых глазах и твердом подбородке. Она могла бы скорее быть его дочерью, чем племянницей.
     - Здравствуйте, Юджини, - сказала я.
     - Здравствуйте, мисс Грант.
     Обе девушки были одеты в черное. Светлым волосам Фионы это шло. Юджини требовались яркие цвета.
     - Они к нам присоединяются с опозданием, - сказала Дейзи, - из-за печальных событий в Холле.
     - О да, - сказала я, глядя на обеих девушек. - Сожалею.
     - Нет необходимости сожалеть, мисс Грант, - сказала Юджини. - Это было то, что называется избавлением.
     - Смерть всегда печальна, - сказала я. Дейзи нахмурилась. Ей не нравилось, когда беседа отклонялась от общепринятого русла.
     - Что ж, мои дорогие, - сказала она, - вы можете идти в свою комнату. В этом семестре небольшое изменение. Вы будете жить вместе.
     - Вместе! - воскликнула Юджини. - В прошлом семестре я жила с Шарлоттой Маккей.
     - Да, я знаю. В этом семестре вы будете с Фионой.
     - Я не хочу жить с Фионой, мисс Хетерингтон.
     - Ну, ну, моя дорогая, это не слишком вежливо, не так ли?
     Фиона выглядела несколько растерянно, но Юджини продолжала:
     - О, пожалуйста, мисс Хетерингтон. Мы с Шарлоттой понимаем друг друга.
     - Это уже устроено, дорогая, - прохладно сказала Дейзи, но в ее глазах появился блеск, который Юджини должна была заметить.
     Однако Юджини была бесстрашна и не побоялась высказаться:
     - Ну, это же не закон мидян и персов, верно?
     Дейзи улыбнулась очень холодно.
     - Вижу, моя дорогая, что вы слушали уроки мисс Паркер. Она будет довольна. Однако в этом семестре вы поселитесь со своей сестрой. Теперь идите к себе, а мисс Грант останется здесь, мне нужно ей кое-что сказать.
     Девушки ушли. Я подумала: так и нужно обращаться с Юджини. Победа Дейзи.
     Когда дверь за девушками закрылась, Дейзи подняла брови.
     - С Юджини всегда сложности, - сказала она. - Фиона такая хорошая девушка. Вам придется быть твердой с Юджини и Шарлоттой Маккей, У вас вчера были сложности?
     - Немного. Шарлотта была несколько груба.
     - Как и все Маккей. Титул носят лишь два поколения. Семья так по-настоящему и не привыкла к дворянству и должна напоминать об этом людям на каждом шагу. Я думала, уж теперь им пора бы привыкнуть. Что случилось?
     - Это была та же проблема пребывания в комнате с Юджини Веррингер.
     - Это две зачинщицы. В прошлом семестре они жили в одной комнате. Мадмуазель была совершенно не способна поддерживать порядок. Именно поэтому я переместила ее из этой секции.
     - И дали ее мне... начинающей!
     - Я решила, что после вашей подготовки в Шаффенбрюккене вы сможете с этим справиться, Корделия.
     - Это большая ответственность.
     - Конечно. Я уверена, что вы будете знать, как справиться с этими непослушными девочками. Мадмуазель была безнадежна. У нее всегда так с дисциплиной. Ее классы часто в полном беспорядке, но она - хорошенькое создание и мила, так что девушки ее действительно любят. Они никогда не позволили бы смутьянкам зайти с ней слишком далеко. Вам придется управлять Юджини и Шарлоттой твердой рукой. Дайте им понять, что вы полностью владеете ситуацией, и вы их подчините. В сущности они как животные. Вы знаете, как их дрессировать. К сожалению, Юджини - Веррингер, а как вам известно, все здесь принадлежит Веррингерам. С этим, да еще с титулом отца Шарлотты у нас на руках две упрямые смутьянки. Но вы с ними справитесь. Будьте тверды и не давайте им захватить власть.
     - Вы позволяете мне предпринять то, что я сочту нужным?
     - Да. Сделайте то, что сделали бы в Шаффенбрюккене.
     - Не помню, чтобы подобная ситуация возникала в Шаффенбрюккене. Девушки там не слишком переживали из-за титулов или поместий. Большинство из них были из семей, которые владели таковыми в течение многих поколений, так что знатность и богатство были делом обычным.
     Дейзи слегка передернуло, и она пробормотала:
     - Конечно. Конечно. Поступайте, как сочтете нужным.
     - Очень хорошо. Я буду тверда и потребую дисциплины.
     - Прекрасно, - сказала Дейзи.

***

     В учительской комнате, где сотрудники собирались перед обедом (во время семестра трапеза называлась ужином) меня встретили приветливо и охотно объясняли, как что делается.
     В соответствии с намерением Дейзи не допустить, чтобы мы забывали, что находимся в Аббатстве, учительскую следовало называть согревательной, о чем мне сообщила Эйлин.
     - Если желаете, вы можете именовать ее калефакториумом. Любой из терминов годится. Это помещение, которое монахи использовали, когда хотели немного согреться. Бедняги, должно быть, они были почти совсем заморожены. Под этой комнатой проходили дымоходы, поэтому она была теплее других... отсюда и название. Можете представить, как они все сюда спешили, когда выдавалась свободная минутка, чтобы расслабиться, точно так же, как и мы. Видите, в этом история повторяется.
     - Я запомню, - сказала я.
     Остальные говорили об уроках и ученицах, и мне удалось перемолвиться словечком с мадмуазель Дюпон.
     - О, - воскликнула она, воздев руки. - Я счастлива, потому что больше не с этими злыми девушками. Шарлотта Маккей... Юджини Веррингер... они болтают и смеются... и мне кажется, устраивают пиры у себя в спальне. Остальные к ним присоединяются. Я слышу, как они смеются и шепчутся... И натягиваю одеяло на голову, и не слышу их.
     - Вы хотите сказать, что позволяли им это!
     - О мисс Грант, это единственный путь. Шарлотта... она та, кто говорит, что должно быть... а Юджини... она другая такая.
     - Если позволять этому продолжаться, они будут командовать всей секцией.
     - Это так, увы, - грустно сказала мадмуазель.
     Ее лицо выражало сочувствие, но она не могла скрыть удовольствия, что ей удалось от всего этого отделаться.
     Мне было очень не по себе, но в то же время я не могла не ощущать легкого приятного возбуждения. Должно быть, мне нравились битвы. Тетя Пэтти всегда утверждала, что это так, но мне никогда не приходилось убеждаться в этом, пока я жила с ней и Вайолит. Только раз или два мой боевой дух проявлялся из-за каких-то домашних проблем. "Решимость победить - хороший друг при условии, что ты ее используешь, только когда это необходимо, - сказала как-то тетя Пэтти. - Но не забывай, что подобные друзья могут стать врагами, как огонь, например".
     Я запомнила; и собиралась преподать этим девушкам урок в добавление к тем, которые они получат в классных комнатах.
     Все шло своим чередом - ассамблеи, молитвы, ужин; затем следовал гвалт в кабинках для мытья, потом все расходились по комнатам, и отбой.
     Я решила, что сделаю правилом посещать девушек перед самым сном, желать им спокойной ночи, убедившись, что они находятся там, где им полагается, и готовы уснуть.
     Когда я вошла в комнату Терезы, я сразу поняла, что что-то не так, потому что она выглядела несчастной - и я догадалась, что это из-за меня. Кэролайн лежала в своей кровати, как воплощение послушания; я пожелала обеим девушкам спокойной ночи.
     Гвендолин Грей и Джейн Эвертон также были в своих постелях, и хотя они лежали спокойно, почти с наигранной скромностью, было видно, что они чего-то ждут.
     Я отправилась в комнату Шарлотты, где, я знала, меня ждали проблемы, и как же я была права! Шарлотта была в одной постели, Юджини в другой.
     Громко, чтобы было слышно во всех остальных комнатах, я сказала:
     - Юджини, немедленно вставайте с постели и отправляйтесь обратно в свою комнату.
     Юджини подскочила на постели, и на меня уставились ее разъяренные глаза.
     - Это моя постель, мисс Грант. Это была моя постель в прошлом семестре.
     - Но не в этом, - сказала я. - Немедленно поднимайтесь.
     Шарлотта смотрела на Юджини, подбадривая ее.
     - Где Патриция? - сказала я.
     Я заглянула в следующую комнату. Она лежала в одной постели, Фиона в другой. Обе они выглядели встревоженными. Я сказала:
     - Выбирайтесь из этой кровати, Патриция.
     Она тотчас встала.
     - Надевайте тапочки и халат.
     Она безропотно повиновалась.
     Вместе с ней я прошла в соседнюю комнату.
     - Теперь, Юджини, вон из кровати Патриции и шагайте в свою комнату.
     - Мадмуазель... - начала было Шарлотта.
     - Это не касается мадмуазель. Отвечаю за вас я, и вы будете слушаться.
     - Вы сами на самом деле еще не взрослая.
     - Не дерзите. Вы слышали меня, Юджини?
     Та взглянула на Шарлотту и, не глядя мне в глаза, пробормотала:
     - Не пойду.
     Я испытывала желание вытащить ее силой. Если бы Шарлотта пришла ей на помощь, они вдвоем пересилили бы меня; кроме того, в моем случае насилие было неприемлемо.
     И тут я вспомнила, как Тереза говорила, что они были без ума от лошадей, и особенно Шарлотта.
     - Я думаю, что пойдете, - сказала я. - Я отстраню вас от уроков, и чем дольше вы будете оставаться в этой постели, тем дольше будет ваше наказание. В этом семестре мы изучаем "Макбета", и сколько минут вы будете оставаться в постели, настолько вы будете отстранены и должны будете выучить столько же строк из пьесы. Вы будете заниматься этим во время уроков верховой езды, так что любая непокорная девушка не сможет присоединяться к остальным. Шарлотта подскочила на постели.
     - Вы не можете этого сделать, - сказала она.
     - Уверяю вас, могу.
     - Мисс Хетерингтон...
     - Мисс Хетерингтон дала мне позволение поступать так, как я сочту нужным. Начинаем сейчас. Если вы немедленно не встанете, Юджини, вы и Шарлотта будете удалены завтра с занятий верховой ездой.
     Это было важно. Я ощущала напряжение. Мне следовало быть твердой или проиграть битву. Я гадала, что сказала бы Дейзи по поводу усечения уроков, за которые родители девушек так дорого платят.
     Я стояла и смотрела на них.
     Победила любовь Шарлотты к лошадям.
     Она внезапно посмотрела на Юджини и сказала:
     - Тебе лучше идти... пока...
     Юджини встала с постели. Сокращение времени для верховой езды было бы для нее такой же трагедией, как и для Шарлотты.
     Когда она проскочила мимо меня, я сказала:
     - Пока... и до конца семестра... если хотите наслаждаться верховой ездой. Теперь, Патриция, забирайтесь в свою постель, и чтобы я больше не слышала разговоров. Спокойной ночи, девушки.
     В соседней комнате Юджини лежала лицом к стене, а Фиона посмотрела на меня извиняющимися глазами, отвечая на пожелание доброй ночи.
     Я отправилась в постель. Победа. Но меня трясло.

III. Марсия

     Я была слегка удивлена, что победила так легко, ибо после этого проблем больше не возникало. Девушки были в тех постелях, в каких полагалось, и хотя Шарлотта меня игнорировала, а Юджини была несколько угрюма, остальные были вполне очаровательными, Тереза же ясно показывала, что рабски мне предана.
     Я знала, Шарлотта дразнит ее тем, что она пресмыкается предо мной, и Юджини ей ясно показывала, что презирает ее, но как ни странно, Тереза - несомненно оттого, что была уверена в моей поддержке, - выработала в себе несколько больше смелости и казалась способной справляться с их колкостями.
     У меня был очень дорогой моему сердцу предмет - английская литература, и мне было очень интересно читать мою любимую Джейн Остин и пьесы Шекспира с большим вниманием, чем раньше, читать их вместе с девушками, анализировать их и искать скрытый смысл. У меня на эту тему было четыре урока в неделю, и таким образом в течение недели я занималась со всеми девушками школы, а это означало, что на двух уроках присутствовали Шарлотта и Юджини. Шарлотта работать отказывалась, и Юджини - она была младше подруги на год или около того и находилась под сильным ее влиянием - тоже попыталась, но мне было забавно обнаружить, что она по-настоящему любила литературу и не могла полностью подавить свой интерес. Тереза же изо всех сил старалась угодить мне. Это действительно доставляло мне удовольствие.
     Возможно светские занятия были менее успешны. Мы обсуждали различные темы, и девушки должны были учиться, как ходить и действовать грациозно - точно так же, как нам приходилось в Шаффенбрюккене. Все это было довольно забавно.
     Собрания в согревательной мне нравились. Иногда к нам присоединялась Дейзи. Конечно, когда ее не было, мы были свободнее и спокойнее. Я узнала, что Дост-Шарлотта - как ее иронично прозвали - для всех была сущим наказанием.
     - "Путы путам", - сказала мисс Паркер, которая гордилась откровенностью своих высказываний. - Я была бы очень рада увидеть Дост-Шарлотту в путах.
     Тереза - мышка, говорили они. Глупенькая робкая малышка.
     Я защищала ее и отмечала, что это из-за ее семейных обстоятельств.
     Юджини - чистый кошмар, таков был комментарий мисс Паркер.
     - Она - Веррингер, а это почти худший ярлык, какой только можно кому-либо привесить. Фиона, однако, славная девочка.
     Мэтт Гринуэй, учитель верховой езды, который случайно присутствовал при разговоре, добавил, что трудно поверить, что они обе из одной конюшни.
     - Совершенно разные по внешности и по характеру, - сказала Эйлин Экклз. - Потрясающе. А еще говорят о наследственности. Думается, большое значение имеет окружение.
     - Предполагается, что окружение у них одно, - отметила я. - Очевидно, они обе воспитывались в Холле.
     - Ну, говорят, их мать была милой и послушной. Скорее похожа на Фиону, мне кажется. Что же касается Юджини, так в ней сидит дьявол Веррингеров.
     Мне нравились эти сборища, приправленные сплетнями, они очень помогали мне лучше узнать девушек, а это было огромным преимуществом при общении с ними. Возможно, Эйлин Экклз люди интересовали больше, чем других, так что она давала много информации.
     - На лето, как я понимаю, нам опять оставят Терезу, - сказала она. - Ее родственники написали, что будут отсутствовать несколько месяцев.
     - Бедное дитя, - сказала я. - Должно быть, ей одной здесь все лето очень скучно.
     - Полагаю, было бы бессмысленным ожидать, что ее родители пришлют за ней из Родезии. Как только она оказалась бы там, ей пришлось бы отправляться обратно. Мне жаль девушку.
     О Терезе я думала много. Когда я выходила из класса после урока, она часто предлагала мне помочь нести мои книги. Я видела надменно-презрительные взгляды Шарлотты, но казалось, что Терезу это не трогало, хотя, как я поняла, раньше она ее боялась.
     Разговоры о девушках Веррингер продолжались.
     - Юджини, - сказала мадмуазель, в ужасе взмахивая руками. - Она очень гадкая маленькая девушка.
     Фрейлейн Кутчер выразила мнение, что Веррингерам вообще оказывается слишком много почтения. Это их выделяет.
     - Думаю, в этом что-то есть, - сказала Эйлин Экклз. Вмешался Мэтт Гринуэй:
     - Юджини будет настоящей наездницей. - Словно это компенсировало все остальные недостатки.
     - Они будут очень богаты... эти две девушки, - сказала Эйлин.
     - Им не на пользу знать это, - вставила мадмуазель.
     - Но они знают, - настаивала Эйлин, - и это, кажется, вскружило голову мисс Юджини.
     - Насколько они богаты? - спросила я.
     - Бесконечно, - со смехом ответила Эйлин. - Я действительно слышала, что их дядюшке нравится загребать деньги.
     - Дядюшке? Вы хотите сказать, сэру Джейсону?
     - Разумеется, моя дорогая, если уж вам хочется называть его полагающимся титулом.
     - Так значит, он богат?
     - Как Мидас... или Крез, если вам так больше нравится. Но вы же знаете, как действуют деньги на некоторых людей: чем больше у них имеется, тем большего они хотят. С тех самых пор, как король оказал им милость