он осмелился предложить  тебе  Джесинту  в
подарок.
   - Ему просто нравится всех шокировать.  Он,  вероятно,  знал,  что  я  не
возьму ее.
   - Так он мне не опасен?
   - Тебе никто не опасен.
   Коннан снова заключил меня в объятия, и я забыла обо всем на свете, кроме
своей любви. Как многие влюбленные, я считала, что другой такой не было, нет
и быть не может. Позже он сказал;
   - Мы поедем послезавтра и сразу  же  начнем  готовиться  к  свадьбе.  Она
состоится через месяц. О помолвке надо объявить сразу же. Дадим  бал,  а  на
свадьбу надо пригласить всех соседей.
   - Это обязательно?
   - Традиции, дорогая, и мы должны им подчиняться.
   Ты будешь великолепна, я знаю. Ты ведь не боишься?
   - Соседей? Нисколько.
   - На сей раз мы с вами откроем бал вместе, дражайшая мисс Лей.
   Я представила себя в шелковом зеленом платье с янтарным гребнем в волосах
и бриллиантовой подковой на корсаже. Нет, я не боюсь войти в  его  круг,  не
чувствую никакой неуверенности. Вдруг Коннан заговорил об Элис.
   - Я ведь никогда не рассказывал тебе о своем первом браке.
   - Нет.
   - Он не был счастливым.
   - Мне очень жаль.
   - Родители поженили нас. Но на сей раз я сам сделал  свой  выбор.  Только
испытав первый, можно оценить второй. Дорогая моя, боюсь, что все эти годы я
не был монахом.
   - Я догадалась.
   - Я страшный грешник, как ты узнаешь.
   - Я готова к худшему.
   - Думаю, что Элис.., моя жена.., и я были слишком разными.
   - Расскажи мне о ней.
   - Не знаю, что и рассказать. Она была нежным,  мягким  созданием.  Всегда
старалась угодить. Казалось, ей не достает живости, решительности,  энергии.
Потом я понял, почему. Она любила другого, когда вышла за меня замуж.
   - Того, с кем потом убежала? Коннан кивнул в ответ:
   - Бедняжка Элис! Ей не повезло. Она ошиблась в выборе не только мужа,  но
и любовника. Собственно говоря, это вряд ли можно было назвать выбором... Мы
с Джеффри Нэнселлоком в сущности очень похожи.  В  прежние  времена  в  этих
краях существовала традиция так называемого "права сеньора" и мы  с  Джеффри
отдали ей должное, сделав все, что в наших силах, чтобы поддержать ее.
   - Ты хочешь сказать, что у тебя было много любовниц.
   - Я вел жизнь распутного волокиты. Но  теперь  все  в  прошлом.  С  этого
момента я буду  верен  одной  единственной  женщине  всю  оставшуюся  жизнь.
Спасибо тебе, дорогая, за то, что ты веришь мне. Так и будет, клянусь  тебе,
Марти. Моя прошлая жизнь научила меня лучше видеть и оценивать  человеческие
отношения, помогла мне понять, что мое чувство к тебе - это любовь.
   - Да, - согласилась я, - мы всегда будем верны друг другу, потому что это
единственный способ доказать глубину нашей любви.
   Коннан взял мои руки  и  поцеловал  их.  Никогда  еще  он  не  был  таким
серьезным:
   - Я люблю тебя. Никогда.., никогда не забывай этого.
   - Я постараюсь.
   - До тебя могут Дойти сплетни.
   - Да, иногда такое случается.
   - Ты ведь уже слышала про Элис и про  то,  что  Элвина  не  мой  ребенок?
Дорогая, кто-то сказал тебе, и ты не хочешь выдавать  рассказчика.  Неважно.
Ты знаешь правду. Я никогда не мог любить этого ребенка. Я даже старался как
можно меньше ее видеть. Для меня она была постоянным напоминанием о том, что
я хотел бы забыть. Но с твоим приездом мое отношение к ней переменилось.  Ты
объяснила мне, что она всего лишь несчастный, одинокий  ребенок,  страдающий
за грехи взрослых. Видишь, ты изменила меня, Марти, милая! С тех пор, как ты
здесь, переменился весь дом, и это еще одно  доказательство,  что  у  нас  с
тобой все будет по-другому.
   - Коннан, я хочу, чтобы этот ребенок был счастлив. Пусть она  никогда  не
узнает, что она не твоя дочь. Позволь ей относиться к тебе как к  отцу.  Это
единственное, что ей нужно.
   - Ты будешь ей матерью. Мне придется быть ее отцом.
   - Мы будем так счастливы, Коннан.
   - Ты умеешь заглядывать в будущее?
   - Да, в наше, потому что оно зависит от нас, а  я  хочу,  чтобы  мы  были
очень-очень счастливы.
   - Как мисс Лей скажет, так и будет. Обещаешь, что сплетни обо мне тебя не
расстроят?
   - Ты имеешь в виде леди Треслин, я знаю. Она была  твоей  любовницей.  Он
кивнул:
   - Но я порвал с ней. С этим покончено навсегда, - поцеловав мне руку,  он
добавил, - разве я не поклялся в вечной верности?
   - Коннан, но она такая красавица и всегда будет жить рядом.
   - Но я люблю другую - первый раз в жизни люблю по-настоящему.
   - А ее ты не любил?
   - Страсть, влечение иногда можно принять за любовь, - ответил  он,  -  но
полюбив по-настоящему, я вижу теперь всю  разницу.  Давай  забудем  прошлое,
дорогая.
   Давай начнем сначала.., ты и я.., в горе и в радости... Я снова оказалась
в его объятиях. - Коннан,  может  быть,  я  сплю?  Скажи,  что  нет.  Когда,
наконец, я поднялась к себе в комнату, было уже очень поздно, и я  была  так
счастлива, что боялась заснуть, чтобы при пробуждении  все  произошедшее  не
оказалось сном.

***

   Утром я рассказала Элвине о том, что  произошло.  На  мгновение  ее  лицо
озарилось улыбкой, и хотя она тут же приняла равнодушный вид, я уже  поняла:
она рада случившемуся.
   - Теперь вы останетесь с нами навсегда, мисс? - спросила она.
   - Да, - заверила я ее.
   - Научусь ли я когда-нибудь ездить верхом так же хорошо, как и вы...
   - Думаю, ты будешь ездить намного лучше. Ведь у тебя больше  возможностей
тренироваться, чем когда-либо было у меня.
   Элвина снова улыбнулась, но, сразу посерьезнев, спросила:
   - Как же мне теперь называть вас, мисс? Ведь вы станете моей мачехой?
   - Да, но ты можешь называть меня, как хочешь.
   - Наверное, мне придется называть вас мама, - ее губы дрогнули.
   - Если тебе это не нравится, то ты можешь называть меня Марта, или Марти.
Так меня всегда звали отец и сестра.
   - Марти, - повторила она. - Мне нравится. Похоже на лошадиную кличку.
   - Вот это я понимаю, похвала! - воскликнула я весело.
   Потом я отправилась к Джилли.
   - Джилли, - сказала я ей, - я стану миссис Тре-Меллин.
   При этих  словах  на  ее  губах  появилась  ослепительная  улыбка.  Глаза
засияли. Она бросилась ко мне и, радостно смеясь, спрятала лицо  в  складках
моего платья.
   Мне было всегда трудно понять, что именно Джилли думает и  чувствует,  но
было очевидно, что она довольна. Для нее Элис и я уже давно слились  в  одно
лицо, поэтому она меньше всех удивилась новости. Для  Джилли  казалось  само
собой разумеющимся, что я займу место Элис. И, наверное, в это мгновение она
поверила, что я и есть Элис.

***

   Через  день  мы  отправились  домой.  Всю  дорогу  до  станции  мы   пели
корнуэльские песни. Коннан был весел,  как  мальчишка,  и  я  подумала,  что
теперь так будет всегда. Элвина и Джилли пели вместе с  нами.  Странно  было
слышать, как тихонько, будто про себя, поет этот ребенок, который  с  трудом
может разговаривать.
   Мы пели "Двенадцать дней Рождества". У Коннана оказался приятный глубокий
баритон, и я была на вершине счастья, когда он спел:
   На первый день Рождества мне милый прислал дорогие подарки Старую грушу с
гнездом куропатки...
   Мы допели песню до конца, но я никак не могла вспомнить, что же он  дарил
ей после пяти золотых колец, и мы весело смеялись, когда  вышел  спор  из-за
количества присланных гусынь и бойко торгующих молочниц.
   - Какие-то странные подарки он ей присылал, - заметила  Элвина,  -  кроме
золотых колец, конечно. Наверное, он просто притворялся, что влюблен.
   - Нет, он правда очень любил ее, - возразила я.
   - А почему она была так в этом уверена? - настаивала Элвина.
   - Потому что он сам ей об этом сказал, - ответил Коннан.
   - Ну тогда он должен был прислать ей что-то получше куропатки на грушевом
дереве. Наверняка, куропатка улетела, а груши оказались маленькие и жесткие,
из которых можно только компот сварить.
   - Нельзя быть такой строгой к влюбленным! - воскликнул Коннан. - Им  весь
мир улыбается, и ты тоже должна быть к ним добрее.
   Мы смеялись и подшучивали друг над другом, пока не сели в поезд.
   На станции нас ждал с коляской Билли Тригай,  и  когда  мы  добрались  до
дома, я была поражена, потому что оказалось, что Коннан уже известил всех  о
нашем приезде и помолвке. Он хотел, чтобы меня встретили надлежащим образом.
Но прием превзошел все ожидания.
   Встретить нас собралась вся  прислуга  -  Полгреи  и  Тэпперти  в  полном
составе, конюхи, садовники и даже те парни и  девушки  из  деревни,  которые
иногда помогали в  доме  или  в  саду  и  которых  я  едва  знала.  Они  все
торжественно выстроились у входа. Коннан взял меня за руку и ввел в дом.
   - Как вы знаете, мисс Лей дала согласие выйти за меня  замуж,  -  объявил
он. - Через несколько недель она станет хозяйкой замка.
   Все мужчины поклонились, а  женщины  почтительно  присели.  Но  когда  я,
улыбаясь, приветствовала их, то заметила в их глазах настороженность. Как  я
и предполагала, они пока не были готовы видеть во мне хозяйку...

***

   В моей комнате пылал огонь, все казалось уютным и располагало  к  отдыху.
Дейзи принесла горячей воды. Теперь она держала дистанцию и  не  задержалась
поболтать, как бывало раньше. Ничего, я верну их доверие и расположение,  но
не следует забывать, что будущей хозяйке  дома  не  пристало  сплетничать  с
прислугой.
   Мы поужинали вместе с Коннаном и Элвиной, и, уложив ее,  я  спустилась  к
Коннану в библиотеку. Нам надо было столько всего обсудить, и я  с  радостью
принялась строить планы на будущее. Коннан спросил, написала ли я родным.  Я
объяснила, что пока нет, так как сама с трудом верю в происходящие  со  мной
чудеса.
   - Может быть, это поможет тебе убедиться в том, что ты  не  спишь,  -  он
вынул  из  ящика  бюро  футляр  и  открыл  его  -  передо  мной   засверкало
великолепное кольцо с большим изумрудом, обрамленным бриллиантами.
   - Какая.., какая красота! Но кольцо слишком красиво для меня.
   - Для Марты Тре-Меллин не может быть ничего слишком красивого,  -  сказал
он, надевая кольцо мне на палец.
   Держа руку перед глазами, я любовалась им:
   - У меня никогда не было ничего столь восхитительного.
   - Это всего  лишь  мой  первый  подарок.  Мне  хотелось  бы  дарить  тебе
много-много красивых вещей. Пусть это будет наша  "старая  груша  с  гнездом
куропатки".
   Он поцеловал мне руку. Теперь, подумала я, если и  возникнут  сомнения  в
реальности  происходящих  со  мной  событий,  достаточно  взглянуть  на  мой
изумруд, и они рассеются, как дым.

***

   Когда я сошла вниз на следующее утро, Коннана не было - он поехал куда-то
по делам. Позанимавшись с Элвиной и Джилли - ведь мне  хотелось,  чтобы  все
шло, как и раньше - я поднялась к себе. Вскоре в дверь постучали.
   - Войдите, - сказала я. Дверь отворилась и  на  пороге  появилась  миссис
Полгреи.
   У нее был такой вид, что я поняла: случилось что-то важное.
   - Мисс Лей, - сказала она, - нам с  вами  надо  кое-что  обсудить.  Может
быть, вы согласитесь спуститься ко мне в комнату?  Я  поставила  чайник.  Не
хотите ли чашечку чая?
   Я сказала, что с удовольствием присоединюсь к ней.  Мне  хотелось,  чтобы
наши отношения, всегда бывшие достойными и приятными, сохранились.
   Мы приступили к чаепитию. На сей раз миссис  Полгреи  не  предлагала  мне
виски, что меня внутренне позабавило, хотя я ни словом не  напомнила  ей  об
этом. Как будущей хозяйке дома мне вовсе не обязательно знать, что в чай она
иногда добавляет виски.
   Миссис Полгрей еще  раз  поздравила  меня  с  помолвкой  и  сказала,  что
чрезвычайно рада.
   - Не только я, все довольны, - уточнила она. На ее  вопрос,  что  в  доме
необходимо поменять, я ответила, что она ведет его  безупречно,  и,  на  мой
взгляд, никаких изменений не требуется. Она  была  более  чем  удовлетворена
моим ответом - даже показалось, что  она  ждала  его  с  некоторой  опаской.
"После этого она наконец перешла к делу:
   - В ваше отсутствие, мисс Лей, у нас здесь произошло кое-что.
   - Да что вы! - ответила я, чувствуя, что мы  приближаемся  к  цели  нашей
встречи.
   - Все по поводу внезапной смерти сэра Томаса Треслина.
   Непонятно почему у меня вдруг сильно забилось сердце.
   - Но ведь его уже похоронили. Мы с вами были на похоронах.
   - Да-да. Но похоже, что конца этой истории еще не видно, мисс Лей.
   - Я не понимаю, что произошло, миссис Полгрей.
   - Ну, пошли слухи.., нехорошие слухи, а потом стали приходить письма.
   - Кто.., кому они стали приходить?
   - Ей, мисс Лей... - вдове. Но, похоже,  и  другим  тоже..,  в  результате
решили выкопать тело. Должно начаться следствие.
   - Вы хотите сказать.., есть подозрение, что его отравили?
   - Понимаете, все дело в этих письмах. И в том, что он умер так  внезапно.
Не нравится мне, что последний дом, где  он  был,  -  наш...  Такие  события
никакому дому не идут на пользу...
   При этом миссис Полгрей как-то странно смотрела на меня. Она как будто на
что-то намекала, а мне хотелось только, чтобы перед  моим  мысленным  взором
перестали всплывать одна за одной отвратительные  картины.  Я  опять  видела
Коннана с леди Треслин в красной гостиной, они  стоят  ко  мне  спиной..,  и
смеются. Неужели Коннан уже тогда любил меня? Как трудно в это  поверить.  В
памяти всплыли слова, которыми они обменялись в конце  вечера:  "Теперь  уже
скоро...". Она сказала это.., ему. И ведь был еще разговор в  лесу,  обрывки
которого я слышала.
   Что это все могло значить?  Вопрос  возникал  снова  и  снова,  но  я  не
позволяла себе задуматься над ним. Ответ мог разбить мои надежды на счастье,
и это было бы непереносимо. Я  должна  верить  и  не  задавать  себе  лишних
вопросов.
   С непроницаемым лицом я взглянула на миссис Полгрей.
   - Я подумала, что вам это будет интересно, - сказала она.

Глава 8

   Меня терзал мучительный страх. Впервые мне стало страшно.
   Собрались  эксгумировать  тело  покойного  сэра  Томаса   Треслина.   Уже
назначили  день  медицинской  экспертизы.  Его  внезапная   смерть   вызвала
подозрения, появились анонимные письма. Но что послужило  поводом?  Слухи  о
том, что жена хочет от  него  избавиться:  всем  было  известно,  что  Линда
Треслин - любовница Коннана. На их пути стояли два человека  -  Элис  и  сэр
Томас. И оба неожиданно умирают.
   Но Коннан не хочет жениться на леди Треслин. Он  любит  меня.  Вдруг  мне
пришла в голову страшная мысль: а что если Коннан знал об  эксгумации?  И  я
живу в мире иллюзий? А чудо, свершившееся со мной, - страшный ночной кошмар,
ставший явью. Неужели я пешка в руках циника, а если  называть  вещи  своими
именами, в руках убийцы.
   Я отказывалась в это верить. Я люблю Коннана, я поклялась  ему  в  вечной
верности. Чего же стоит мое чувство, мои клятвы, если при первых сомнениях я
готова верить в худшее.
   Внутренний голос говорил мне: "Марта Лей, ты  сошла  с  ума!  Неужели  ты
действительно веришь, что такой человек,  как  Коннан  Тре-Меллин,  способен
неожиданно влюбиться в тебя?"
   Да! Да, верю! - горячо отвечала я самой себе.
   Но страх не отпускал меня.

***

   В доме было только две темы для  разговоров:  эксгумация  сэра  Томаса  и
предстоящая свадьба хозяина  и  гувернантки.  Меня  пугали  строгие  взгляды
миссис Полгрей, хитрые глаза Тэпперти, возбужденные - его дочерей.  Возможно
ли, чтобы они тоже заметили связь между этими двумя событиями, как и я?
   Я спросила Коннана, что он думает по поводу эксгумации.
   - Пустые, хотя и зловредные слухи, - ответил он. - Вскрытие покажет,  что
он умер естественной смертью. Ведь доктор давно предупреждал его о том,  что
он может умереть в любую минуту.
   - Наверно, леди Треслин очень расстроена.
   - Не думаю. Более того, поскольку она получала эти письма, скорей  всего,
она даже рада, что слухам скоро будет положен конец.
   Я представила себе положение  медицинских  экспертов,  которые  наверняка
знали и Треслинов и Коннана. Коннан собирается жениться на мне - он  повсюду
сообщал об этом. Может ли это обстоятельство повлиять  на  их  заключение  о
причине смерти сэра Томаса? Возможно, они отнеслись бы иначе  к  результатам
вскрытия, будь они уверены, что леди Треслин  снова  собирается  замуж.  Кто
скажет?
   Нет, надо гнать от себя такие  ужасные  мысли.  Надо  верить  Коннану,  я
просто должна ему верить. Ведь в противном случае  мне  придется  признаться
самой себе, что я люблю убийцу.
   Уже были разосланы приглашения на бал - на мой взгляд с ним даже  слишком
поторопились. Разумеется, леди  Треслин  не  пригласили  -  из-за  траура  и
предстоящего вскрытия: оно должно было состояться  через  четыре  дня  после
нашего возвращения из Пенландстоу.
   Накануне бала нас  навестили  Селестина  и  Питер  Нэнселлоки.  Селестина
обняла и расцеловала меня.
   - Дорогая, как я рада, - сказала она со слезами на глазах. - Я видела вас
с Элвиной и знаю, как это хорошо для нее. Элис была бы счастлива.
   - Спасибо, вы всегда были добры ко мне.
   - Я всегда благодарила бога, что девочке наконец  досталась  гувернантка,
которая понимает ее.
   - Но мне казалось, что мисс Дженсен тоже ее понимала.
   - Да, мы все так думали. Какая жалость, что она  оказалась  не  чиста  на
руку. Возможно, просто минутная слабость. Я сделала все, чтобы помочь ей.
   К  нам   подошел   Питер   и,   взяв   мою   руку,   поцеловал   ее.   От
недовольно-сердитого взгляда, который  бросил  на  нас  Коннан,  сердце  мое
счастливо забилось, и мне стало стыдно своих подозрений.
   - Счастливец Коннан! - громко и весело воскликнул Питер. -  Мне  не  надо
рассказывать, как я ему завидую.  По-моему,  это  очевидно.  Да,  кстати,  я
захватил с собой сюда Джесинту. Ведь я обещал, что подарю ее вам, не так ли?
Так вот, она - мой свадебный подарок. Уж теперь-то вы не откажетесь?
   Взглянув на Коннана, я ответила:
   - Вы хотите сказать, подарок для нас обоих.
   - О, нет! - для вас. Для Кона я придумаю что-нибудь другое.
   - Спасибо, Питер, - сказала я. - Это очень щедрый подарок.
   Он отрицательно покачал головой:
   - Я не могу себе представить, чтобы она  досталась  кому-нибудь  другому.
Мне очень дорога эта кобыла, и я хотел бы, чтобы она попала в хорошие  руки.
Ведь я уезжаю в конце следующей недели.
   - Так скоро?
   - Да,  все  ускорилось.  Нет  смысла  дольше  откладывать  отъезд,  -  он
многозначительно взглянул на меня и добавил, - во всяком случае - теперь.
   Прислуживавшая в гостиной Китти слушала во все уши.
   Селестина о чем-то серьезно разговаривала с Коннаном, и Питер продолжал:
   - Итак, все-таки вы выходите за Коннана. Ну, по крайней мере, вы сделаете
из него добропорядочного члена нашего общества.
   - Я не собираюсь быть его гувернанткой.
   -  Не  знаю,  не  знаю.  Себя  не  переделаешь:  гувернантка   -   всегда
гувернантка. Мне показалось, что Элвина не возражает.
   - Да, похоже, она приняла меня.
   - Вы ей нравитесь больше, чем даже мисс Дженсен.
   - Бедная мисс Дженсен! Интересно, что с ней потом стало.
   - Селеста что-то для нее устроила. Она так переживала из-за бедняжки.
   - Я очень за нее рада.
   - По-моему, она нашла  ей  другое  место...  Кстати,  у  наших  друзей  -
Мерривейлов. У них поместье на краю Дартмора. Интересно, понравился ли  мисс
Дженсен их дом - Худфилд Мэнор. Наверно, ей там скучновато, ведь  она  очень
жизнерадостный человек, а до ближайшего города -  Тэвистока  -  целых  шесть
миль.
   - Как хорошо, что Селестина помогла ей.
   - Такой уж у нее характер, - он поднял бокал. -  За  ваше  счастье,  мисс
Лей. Вспоминайте обо мне, когда будете кататься на Джесинте.
   - Обязательно. И не только о вас, но и о ее  тезке  -  мисс  Дженсен.  Он
рассмеялся:
   - А если вы вдруг передумаете... Я непонимающе взглянула на него.
   - Я имею в виду - передумаете выходить за Коннана, - то на  другом  конце
света вас будут ждать. Я ваш навеки, мисс Лей.
   Я рассмеялась и поднесла к губам