и.
   - Поговаривали, что в тот момент она была на галерее не одна.
   - И вы верите в это?
   - Да!
   - Тогда кто?..
   - Об этом умалчивали, но многие считали, что это...
   - Что это был ее муж?
   - Тогда как раз  разразился  скандал.  Он  продолжал  встречаться  с  той
женщиной, Луизой Селлик. Петрок  женился  на  Барбарине  исключительно  ради
денег.  Такие  замки,  как  Пендоррик-холл,  похожи  на  огромных  монстров,
постоянно нуждающихся в пище.
   - Вы считаете, что он убил Барбарину,  чтобы  завладеть  ее  деньгами,  а
затем жениться на Луизе?
   - Это многим приходило в голову.
   - И все же он не женился на ней.
   - Вероятно, не посмел. - Дебора изо  всех  сил  старалась  улыбнуться.  -
Думаю, нам лучше оставить эту тему.
   - Извините, просто оказавшись  в  вашем  доме,  я  невольно  вспомнила  о
Барбарине.
   - Поговорим о чем-нибудь другом,  ладно?  Скажи,  чем  бы  тебе  хотелось
заняться, пока ты здесь?
   - Осмотреть окрестности, насколько это возможно.  Я  ведь  пробуду  здесь
недолго.
   - Надеюсь, сегодня  ты  будешь  спать  хорошо.  Конечно,  это  не  всегда
возможно на новом месте. Миссис Хэнсон принесет тебе что-нибудь попить.  Что
тебе больше нравится: какао или молоко?
   Я сказала, что предпочла бы молоко, и  Дебора  дала  распоряжения  миссис
Хэнсон и снова проводила меня в голубую комнату.
   - Одно могу гарантировать тебе наверняка, - заметила она, -  здесь  очень
тихо.
   - Не сомневаюсь.
   - Барбарине всегда нравилась эта комната. До  переезда  в  Пендоррик-холл
она принадлежала ей.
   - Так значит, это комната Барбарины?
   - Это самая красивая из всех спален. Именно поэтому я и поселила  тебя  в
ней. - Потом она рассмеялась и добавила:
   - Не волнуйся, Барбарина бродит только по Пендоррик-холлу, этот  дом  она
не посещает.
   Дебора задвинула занавески и включила стоящую  на  прикроватной  тумбочке
лампу, отчего комната стала еще уютнее.
   - Ну вот, тебе будет удобно. Надеюсь, ты не замерзнешь. Кэрри должна была
положить в постель две грелки. - Она пощупала рукой под  одеялом.  -  Все  в
порядке, они здесь. Спокойной ночи, дорогая. Желаю  тебе  приятных  снов.  И
последнее: когда тебе принести молоко - прямо сейчас или попозже?
   - Сейчас, пожалуйста.
   - Хорошо Еще раз спокойной ночи,  дорогая.  Дебора  вышла,  оставив  меня
одну. Слегка раздвинув занавески,  я  немного  постояла  у  окна,  глядя  на
болота. Как здесь тихо. Подходящее место, чтобы осмыслить  все  те  странные
события, которые в последнее время произошли со мной...
   В дверь постучали, и, к своему удивлению, я снова увидела Дебору, которая
вошла в комнату с подносом в  руках.  Она  сняла  с  него  стакан  молока  и
поставила на тумбочку.
   - Пожалуйста, дорогая, я решила сама принести его тебе.
   - Спасибо.
   - Не дожидайся, чтобы оно остыло, договорились? Спокойного тебе сна.
   Она поцеловала меня и удалилась. Раздевшись, я забралась  в  кровать,  но
сон никак не шел. Как жаль, что я не захватила с собой  какой-нибудь  книги.
Из Пендоррик-холла мы уезжали в такой спешке, что я совсем упустила  это  из
виду.
   Я огляделась в поисках книги  или  журнала,  затем  открыла  прикроватную
тумбочку. Там  лежала  толстая  тетрадь  в  красном  кожаном  переплете.  На
пожелтевшей бумажной вставке по-детски  круглым  почерком  было  старательно
выведено "Дневник Деборы и Барбарины Хайсон". Я открыла его.
   "Должно быть, это единственный во всем мире дневник, который ведут  сразу
два человека, хотя, конечно, мы - близнецы, так что  практически  составляем
одно  целое".  И  подписи:  "Дебора  Хайсон,  Барбарина  Хайсон".  Они  были
абсолютно одинаковы, словно писал один человек.
   Так  значит,  девочки  вели  дневник?  Это  открытие  взволновало   меня.
Назидательно напомнив себе, что читать  чужие  дневники  нехорошо,  я  резко
захлопнула тетрадь и отпила немного молока. А в  висок  назойливо  стучалась
мысль: в дневнике есть записи Барбарины, и если  бы  я  проглядела  их,  то,
возможно, кое-что узнала бы о ней.
   Барбарина не только интересовала меня с того  момента,  когда  я  впервые
услышала о ней. Теперь эта давно умершая женщина каким-то непонятным образом
была связана с тем, что сейчас происходит со мной.  Лежа  в  ее  кровати,  я
вдруг поняла, что мое положение не стало менее опасным от  того,  что  я  на
короткое время покинула Пендоррик-холл.  Попытки  лишить  меня  жизни  будут
повторяться. Я вспомнила, что в последний раз слышала странное  пение  перед
тем, как меня заперли в склепе. Если кто-то действительно намеревался  убить
меня, то зачем обставлять дело таким образом, словно моя смерть -  дело  рук
покойной Барбарины? Чтобы, уверовав в это,  суеверные  обыватели  округи  не
стали сообщать в полицию о странных  происшествиях,  невольными  свидетелями
которых они, возможно, станут?
   По-прежнему держа дневник Барбарины и Деборы в руках, я  убедила  себя  в
том, что нелепо отказываться от чтения  этих  детских  откровений,  которые,
быть может, чем-то помогут мне в моей беде. И после недолгих колебаний я все
же открыла тетрадь.
   "б сентября. Сегодня к нам приезжал Петрок. Мы считаем, что  он  -  самый
хороший мальчик из всех наших знакомых. Конечно,  при  случае  он  не  прочь
побахвалиться,  но  ведь  все  мальчишки  хвастливы.   Наверное,   мы   тоже
понравились  ему,  так  как  он  пригласил  нас  на  свой  день  рождения  в
Пендоррик-холл.
   12 сентября. Кэрри шьет нам новые  платья.  На  примерке  она  не  смогла
отличить нас друг от друга и собирается пришить на  всю  нашу  одежду  метки
"Барбарина" и "Дебора". Как будто бы нам не все равно. Мы всегда носим  вещи
друг друга, заявили мы ей, но Кэрри  требует,  чтобы  каждая  из  нас  имела
свои".
   Читая, я не могла  понять,  кем  именно  сделаны  записи,  в  них  всегда
говорилось "мы", а не "я". Дойдя до чистой страницы, я уже было решила,  что
на этом дневник обрывается, но случайно перелистнув еще  несколько,  увидела
другой, более взрослый почерк.  Вероятно,  на  какое-то  время  дневник  был
заброшен, а потом его хозяйки снова вернулись к нему.
   "13 августа. Я потерялась на болотах, это было замечательно".
   При виде этих строчек я страшно разволновалась: они  были  явно  написаны
самой Барбариной.
   "1б августа. Петрок поговорил с моим отцом.  Папа,  конечно,  очень  рад,
хотя и притворился, что удивлен. Как будто все они не мечтали об  этом.  Мне
не терпится переехать в Пендоррик-холл. Тогда я наконец избавлюсь от Деборы.
Подумать только. Мне хочется избавиться от сестры, которая до сих пор всегда
была неотъемлемой частью моего существа. В какой-то степени она и  теперь  -
часть меня, поэтому и испытывает к Петроку  те  же  чувства,  что  и  я.  Мы
никогда не разлучались прежде: вместе росли,  вместе  попадали  в  различные
истории, вместе выпутывались из них. Сейчас все изменилось. Мне не  терпится
уехать подальше от Деборы. Я не выношу, когда она внимательно  рассматривает
меня после моих свиданий с  Петроком,  как  будто  старается  прочитать  мои
мысли, как прежде, и не может. Мне кажется, она даже ненавидит меня за  это.
Может, и я уже начинаю ненавидеть  ее?  7  сентября.  Вчера  мы  приехали  в
Пендоррик-холл ; в гости. Подготовка к свадьбе идет полным  ходом.  Я  очень
волнуюсь. Сегодня во время прогулки с Петроком я увидела Луизу  Селлик.  Она
действительно  красива,  хотя  и  выглядит  грустной.  Знает,  что  навсегда
потеряла Петрока. Я  спросила  моего  будущего  мужа  о  ней.  Вероятно,  не
следовало бы, но я ничего не могла с собой поделать. Петрок  сказал,  что  с
этим все кончено. Кончено ли? Если нет, то я просто  убью  ее,  так  как  не
смогу делить его ни с кем. Иногда мне искренне жаль, что я  не  влюбилась  в
кого-нибудь другого. Из Джорджа Фэншоу вышел бы прекрасный муж, и он влюблен
в меня, как, впрочем, и Том Келэуэй. Но судьба свела меня с  Петроком.  Если
бы только Том или Джордж полюбили Дебору! Кстати, почему они не влюбились  в
нее, ведь внешне нас невозможно отличить друг от друга? То же самое было и в
детстве. Она часто говорила:
   "Я никому не нужна, люди принимают меня только из-за  тебя".  Дебора  так
веровала в правоту своих слов, что они действительно стали правдой.  Теперь,
когда сестра даже не подозревает, что я снова веду дневник, я  могу  открыто
изливать в нем свои чувства. Какое же это облегчение!
   3 сентября. Что за чудесный, старинный дом этот Пендоррик-холл.  Я  люблю
его. И Петрока тоже. Просто колдовство  какое-то.  Петрок  очень  весел,  но
иногда мне становится не по себе. Он словно отсутствует, как будто думает  о
чем-то другом".
   Еще несколько чистых страниц, и новая запись. "3 июля.  Сегодня  я  нашла
свой старый дневник, как давно я ничего не писала в  нем.  Последний  раз  я
открывала его перед свадьбой. Я даже забыла помечать год записей, а  ставила
только число и месяц. Как это на меня похоже. Хотя, какая разница.  Сама  не
знаю, почему мне  снова  хочется  вести  дневник,  вероятно,  чтобы  немного
успокоиться. С момента рождения близнецов я не думала об этом, мои  сомнения
вернулись только сейчас. Проснувшись ночью, я  обнаружила,  что  мужа  рядом
нет, и сразу вспомнила о той женщине, Луизе Селлик. Как я ее ненавижу! Ходят
слухи, что он по-прежнему видится с  ней,  как,  впрочем,  и  с  другими.  Я
получила то, что хотела если мне нужен был верный муж,  не  стоило  выходить
замуж за такого  неотразимого  мужчину.  Замечаю,  что  люди  на  вечеринках
шепчутся за моей спиной, а когда подхожу, сразу переводят разговор на другую
тему. Они обсуждают нас с Петроком и еще какую-то женщину,  вероятно,  Луизу
Селлик. Слуги смотрят на меня с сочувствием, та же миссис Пенхаллиган и даже
Джесси. Что они говорят о нас?  Иногда  мне  кажется,  что  если  так  будет
продолжаться и дальше, я просто сойду с ума. Когда я пытаюсь  заговорить  об
этом с Петроком, он делает вид,  что  не  воспринимает  мои  слова  всерьез.
"Конечно же, я люблю тебя", - обычно заявляет он, а я огрызаюсь в ответ:  "И
скольких еще в придачу?" "Я вообще любвеобилен", - вот его ответ. Он никогда
не хочет быть серьезным. Жизнь для не-то - сплошное развлечение.
   Помню, в добрые старые времена, когда я еще жила в  отцовском  доме,  мне
очень  нравилось  ходить  на  вечеринки.  Окружающие  восхищались  мной.   Я
наслаждалась своим  успехом,  как,  впрочем,  и  Дебора.  Однажды  она  даже
сказала:  "Я  очень  люблю,  когда  тебе  делают  комплименты,  словно   они
предназначены и мне". А я ответила: "Это и на самом деле так, Деб. Разве  ты
не помнишь, что мы всегда считали себя  одним  целым?"  Да,  тогда  это  еще
нравилось ей".
   Я так увлеклась чтением, что не сразу  заметила,  что  со  мной  творится
что-то неладное. Я несколько раз зевнула, мои веки стали тяжелыми. Будь  мне
неинтересно, я бы восприняла это как должное, ведь час был уже  поздний.  Но
содержание записей по идее вообще должно было лишить меня сна.  Несмотря  на
смертельное желание уснуть, я решила продолжать читать.
   "75 августа. Дебора здесь  вот  уже  две  недели.  Теперь  она  все  чаще
приезжает в Пендоррик-холл. Сестра очень изменилась, в ней больше живости, и
она много смеется. Что-то случилось. Возможно, другие и  не  замечают  столь
разительных перемен в ней, но ведь они не знают ее так  хорошо,  как  я.  На
днях она одолжила мою шляпку для верховой езды - черную, с  голубым  бантом.
Глядя на себя в зеркало, сестра сказала: "В ней  никто  не  сможет  отличить
меня от тебя, вообще никто". И действительно, с каждым днем она  все  больше
становится похожей на меня. Несколько раз слуги назвали Дебору моим  именем,
что страшно развеселило ее. Ей хочется быть на моем месте.  Если  бы  сестра
только знала! Но я не могу рассказать  даже  Деборе,  что  чувствую,  когда,
проснувшись среди ночи, вижу, что Петрока нет рядом. Как я встаю, принимаюсь
ходить по комнате, представляя его в объятиях другой женщины.  Знай  сестра,
как я страдаю, она бы ни за что не захотела поменяться со мной местами.  Для
нее, как и для других, Петрок - самый привлекательный на свете  мужчина,  но
все иначе, когда ты его жена. Иногда я ненавижу его.
   20 августа. Вчера снова разразился скандал. Петрок  убежден,  что  я  при
всех  обстоятельствах  обязана  сохранять  внешнее  спокойствие,   полностью
контролировать себя. Контролировать себя! Когда он так поступает! По  словам
мужа, я считаю его своей собственностью. Говорит: "Не лезь в мою жизнь, и  я
не буду лезть в твою". Разве это семейная жизнь?
   27 августа. Он уже больше недели не  притрагивался  ко  мне.  Иногда  мне
кажется, что между нами все кончено. Петрок говорит, что  не  выносит  сцен.
Еще бы!  Ему  хочется  вернуться  к  свободной  жизни,  но  так,  чтобы  для
посторонних все выглядело безупречно. Он женился на мне  из-за  своей  лени.
Ему нужны были деньги для Пендоррик-холла,  а  у  меня  они  были.  Все  так
просто: женись на деньгах, и больше не о чем беспокоиться. Как он может быть
таким лицемерным?! Почему я не могу уподобиться ему? Слишком люблю его и  не
хочу ни с кем делить. Еще немного, и я потеряю  рассудок.  Петрок  тоже  так
считает, именно поэтому и не приходит домой ночевать. Ему не по душе,  когда
я выхожу из себя. Папе тоже это не  нравилось,  но  он  всегда  был  добр  и
внимателен ко мне. Отец обычно говорил: "Барбарина, успокойся,  бери  пример
со своей сестры". И это действовало. В отличие  от  меня,  Дебора  и  впрямь
всегда сохраняла  невозмутимость,  но  именно  поэтому  и  казалась  немного
скучноватой. Сестра должна была бы утешить меня сейчас, когда мне так плохо,
но и она вдруг переменилась.
   29 августа. Сегодня я из окна наблюдала за тем, как Дебора возвратилась с
прогулки на лошади. На ней была черная  шляпка  с  голубым  бантом.  Не  моя
шляпка - сестра купила себе точно такую же.  Она  вышла  из  конюшни,  когда
навстречу ей попались дети. Они бросились к ней: "Привет,  мамочка!"  Дебора
нагнулась и поцеловала сначала Морвенну, затем Рока. Няня  сказала:  "Колено
Морвенны уже заживает, миссис Пендоррик". Миссис Пендоррик! Значит,  няня  и
дети приняли ее за меня. Я страшно рассердилась, я ненавидела сестру. Это то
же самое, как если бы я  ненавидела  саму  себя.  Хотя  себя  я  тоже  порой
ненавижу. Интересно, почему Дебора не объяснила, что она - не я? Промолчала,
сделала вид, что она и впрямь хозяйка дома!
   2 сентября. Если так будет продолжаться, я покончу  жизнь  самоубийством.
Эта мысль все чаще приходит мне в голову. А что если просто заснуть  навеки?
Тогда больше не будет Петрока, не будет ревности. Иногда мне ужасно  хочется
этого. Я часто вспоминаю историю о новобрачной. Слуги уверены,  что  Ловелла
Пендоррик бродит по дому, и с  наступлением  темноты  избегают  заходить  на
галерею, где висит ее портрет. Ловелла умерла при  родах,  через  год  после
свадьбы. Ее прокляла любовница мужа. Да, мужчины в  Пендоррик-холле,  видно,
не меняются. Думая о своей жизни здесь, я все больше склоняюсь к мысли, что,
возможно, на хозяйках этого дома и в самом деле лежит колдовское проклятье.
   3 сентября. Петрок говорит, что я все больше делаюсь похожа на истеричку.
А что я могу поделать? Единственное, о чем я прошу, - это  чтобы  он  больше
времени проводил со мной. Разве я требую слишком многого? Но мужа интересуют
только развлечения, и он не хочет лишать себя их. А это означает -  женщины,
все время женщины. Хотя он по-своему все же верен Луизе  Селлик.  Женщины  и
Пендоррик-холл. Какая поднялась суматоха, когда на днях  они  обнаружили  на
галерее древесных жучков. Балюстрада прогнила - как  раз  напротив  портрета
Ловеллы Пендоррик, которая, согласно легенде, бродит по дому. Именно поэтому
я так много думаю о ней.
   12 сентября. Дебора все еще у нас. Судя по всему, ей  совсем  не  хочется
возвращаться на болота. Да, сестра совсем другая. Она все больше  становится
похожей на меня, на ту Барбарину, которой я когда-то была. А сама  я  теперь
явно напоминаю ее. У Деборы снова появилась привычка надевать мои вещи.  Она
часто заводит разговор о Петроке, а когда я начинаю говорить  о  нем,  вдруг
смущается.
   Недавно сестра взяла мой жакет горчичного цвета. "Ты почти не носишь его,
а мне он всегда нравился". С этими словами она напялила его на себя. У  меня
вдруг появилось странное ощущение, что Дебора - я, просто я смотрю  на  себя
со стороны. Неужели Петрок прав, и от этих переживаний я схожу с  ума?  Видя
мое замешательство, Дебора  сняла  жакет,  но,  уходя  из  комнаты,  все  же
прихватила его.
   14 сентября. Мне очень плохо, и я много плачу. Не удивительно, что Петрок
вообще игнорирует меня. Уже несколько недель, как он спит в  гардеробной.  Я
пытаюсь убедить себя, что так даже лучше. По крайней мере, теперь я не знаю,
дома ли он, и не мучаюсь, думая о том, с кем он проводит ночь. Хотя  нет,  я
все равно мучаюсь.
   20 сентября. Просто не верится.  Нужно  непременно  написать  об  этом  в
дневнике, в противном случае я сойду с ума. Мне понятна его привязанность  к
Луизе Селлик, и в известной степени я даже могу простить его. В конце концов
Петрок  всегда  хотел  жениться  на  ней.  Меня  он  выбрал   только   из-за
Пендоррик-холла. Но это?! Кошмар! Я ненавижу Дебору, и нам двоим  нет  места
на этом свете. Может, никогда и не было.
   Петрок и Дебора! Просто невероятно! Почему? Очень  даже  вероятно.  Более
того, закономерно. В Деборе становится все больше моего, а во мне -  ее.  Мы
едины, так почему нам с сестрой не поделиться  Петро-ком,  как  мы  делились
всем остальным? Она все прибирает к рукам: не только моего мужа,  но  и  мою
личность, мой характер. Как теперь сестра смеется, как поет! Это не  Дебора,
а Барбарина.
   Я брожу по дому, стараясь внешне выглядеть  спокойной,  своим  поведением
пытаюсь уверить слуг, что мне  все  равно.  С  улыбкой  отвечаю,  когда  они
обращаются ко мне, притворяюсь, что мне интересно то,  о  чем  они  говорят.
Например, вчера Джесси сказал, что необходимо внести в дом какой-то  цветок.
Становится холодно, и он считает, что  в  оранжерее  недостаточно  тепло.  Я
согласно кивнула, так и не выслушав его до конца. Бедный  Джесси,  он  почти
ослеп. Я пообещала позаботиться о нем. Конечно, Петрок сделает это, он очень
внимателен к слугам.
   Я пишу о всяких пустяках, чтобы не думать о главном. Дебора и  Петрок!  Я
видела их вместе. Теперь я знаю наверняка: Дебора,  которая  становится  так
похожа на меня, и Петрок! Как я ненавижу их  обоих!  Других  я  терпела,  но
только не ее. Как положить этому конец?
   21 сентября. Я окончательно решила покончить с собой, не могу  продолжать
такое жалкое существование. Как это сделать? Может, просто зайти подальше  в
море? Говорят, это легкая  смерть,  нужно  только  преодолеть  инстинктивное
желание бороться за жизнь. Мое тело прибьет к берегу, и Петрок  увидит  его.
Он не сможет забыть, будет мучиться  до  конца  своих  дней.  Тогда  легенда
станет правдой. Новобрачная Пендоррик-холла будет преследовать этот дом.  Я,
Барбарина, буду той самой новобрачной. Другого выхода нет".
   Запись обрывалась на середине страницы. Я подумала, что дочитала  дневник
до конца, и снова зевнула. Как же я хочу спать! На всякий случай  перевернув
еще одну страницу, я поняла, что ошиблась.
   "19 октября. Они считают, что я мертва. Я все еще здесь, а  окружающие  и
не подозревают об этом. Хорошо, что  Петрок  не  смеет  подойти  ко  мне,  в
противном случае он бы все понял. Теперь он почти не бывает дома,  наверное,
ищет утешение у Луизы Селлик. Мне все равно. Жизнь прекрасна, другого  слова
нет. Не следует продолжать вести дневник. Это опасно, но мне нравится  снова
и снова возвращаться к нему.
   Как смешно! Иногда я даже  хохочу,  когда  остаюсь  одна.  В  присутствии
других я грустна, ужасно грустна, как и должна быть. Я снова  чувствую  себя
живым человеком. Именно теперь, когда все считают меня мертвой!
   Нужно