бнимая меня. Я была тронута.
   - Аннабелинда, как я рада видеть тебя!
   Жан-Паскаль поцеловал мне руку.
   - Добро пожаловать, милое дитя. Мы все счастливы, что ты здесь.  Как,
по-твоему, выглядит Аннабелинда?
   - Она никогда еще не выглядела так хорошо.
   Он засмеялся.
   - То же самое ей говорю и я. Вот видишь,  моя  дорогая,  мы  с  тобой
думаем одинаково.
   - Аннабелинда и в самом деле полностью выздоровела?
   - Да.., да. В этом нет сомнения. Мы будем  заботиться  о  ней,  чтобы
исключить возможность рецидива.
   Мы вошли в замок, который всегда  внушал  мне  благоговейный  трепет.
Мама говорила, что испытывала то же самое чувство, когда гостила в нем.
   Казалось, что прошлое проглядывало сквозь настоящее, и ты  думал  обо
всех людях, живших здесь давным-давно и,  возможно,  оставивших  частицу
себя в этом месте.
   Мы пообедали в уютной столовой, и, казалось, Жан-Паскаль и  герцогиня
искренне рады мне. Что  касается  Аннабелинды,  то  она  заставила  меня
чувствовать себя желанной гостьей.
   - Надеюсь, твои родители не сердятся на нас за то, что мы  удерживаем
тебя вдали от них, - сказал Жан-Паскаль.
   - Не сомневаюсь, что они подарят нам немного  времени,  -  промолвила
герцогиня. - Они очень обрадуются,  если  Аннабелинда  сможет  вернуться
вместе со мной, - сказала я.
   - Думаю, что она уже достаточно здорова, чтобы сделать это, - ответил
Жан-Паскаль.
   Разговор продолжался в том же  духе,  но  я  почувствовала  некоторую
напряженность и видела, что Жан-Паскаль тоже ощущает ее.
   Я вздохнула с облегчением, когда мы разошлись по комнатам, и не могла
удержаться, чтобы не пойти к Аннабелинде.
   Она лежала в кровати, но не спала.
   Улыбнувшись мне, она сказала:
   - Я знала, что ты придешь.
   - Конечно, ведь мы так давно не видели друг друга.
   - Расскажи мне о школе. Как реагировали на мой внезапный отъезд? Было
много разговоров?
   -  Все  говорили  только  об  этом.  Тебя  награждали   всевозможными
болезнями.., от скарлатины до авитаминоза.
   Аннабелинда улыбнулась.
   - Все это было довольно неприятно, правда?
   - Теперь с этим покончено. Ты совершенно здорова.  Расскажи,  чем  ты
болела на самом деле?
   - Дедушка говорит, что я не должна об этом рассказывать. Он  считает,
что так будет лучше для меня. Мне  надо  все  забыть.  Это  происшествие
может отрицательно сказаться на моих шансах...
   - Отрицательно сказаться на твоих шансах... шансах на что?
   - Найти себе подходящего мужа. Они думают о моем замужестве. В  конце
концов, я старею.
   - Но тебе исполнится только шестнадцать...
   - В будущем году.
   - Как это могло бы сказаться на твоих шансах?
   - О, пустяки. Не спрашивай...
   Но я настаивала.
   - Как?
   - Ну, в знатных семьях все время думают о передаче родового  имени  и
тому подобных вещах.
   Им хочется здоровых наследников. Они будут настороженно относиться  к
жене, у которой было... было то, что у меня.
   - Да что у тебя было? Как все загадочно. Ты болела чахоткой? Если да,
то почему не сказать прямо?
   - Дедушка говорит, что мы должны  все  забыть  и  никогда  больше  не
упоминать об этом.
   - Понимаю. Ты имеешь в виду, что если ты заболеваешь чахоткой, то она
может передаваться по наследству твоим детям.
   - Да. Вот именно. Поэтому ни слова.
   - И они лечили тебя здесь!
   - Ну, не здесь. Я должна была уехать.
   - Я догадывалась об этом.
   - Идея принадлежала дедушке. Он все организовал.
   - Я помню, что получила от тебя письмо со штемпелем Бергерака.
   - Бергерак! Никогда больше не хочу бывать там.
   - Он где-то поблизости?
   - Да, в нескольких милях отсюда. Наверное, я опустила  письмо,  когда
мы проезжали его.
   - Проезжали его.., по дороге куда?
   - О, я не помню. Я довольно плохо себя чувствовала все это время.
   - Почему ты не хочешь снова оказаться в Бергераке?
   - Я хочу забыть все, что связано с моей... болезнью..,  а  это  место
напоминает мне о ней. Все вокруг напоминает о ней.
   - Все-таки чахотка, да?
   Аннабелинда кивнула.., а потом покачала головой.
   - Я не хочу говорить.., прямо.., но.., обещай мне, что ты  никому  не
расскажешь.
   - Обещаю. Тебя отправили в Швейцарию? Люди едут именно туда. Высоко в
горы.
   Аннабелинда опять кивнула.
   - И тебя вылечили? - спросила я.
   - Полностью. В будущем мне  надо  просто...  соблюдать  осторожность.
Дедушка назвал это предостережением. Как только  ты  подхватил  подобное
заболевание, люди относятся к тебе с подозрением.
   - Они думают, что оно может стать наследственным.
   - Дедушка считает, что оно может уменьшить мои  шансы  на  тот  брак,
который он желал бы для меня.
   - Ну, и как в санатории?
   - О, там все относились к больным очень строго. Ты  должен  выполнять
то, что тебе говорят.
   - Похоже на "Сосновый Бор".
   Аннабелинда рассмеялась.
   - Но все кончилось, и я хочу забыть, что это когда-то было. Теперь  я
здорова. Со мной все будет в порядке. Я предвкушаю поездку в Лондон.
   - По-моему, твои родные будут стремиться удержать тебя в деревне.
   - О, думаю, маме захочется в Лондон. А что касается отца  и  дорогого
брата Роберта, то пусть занимаются своим дорогим  поместьем.  Им  не  до
меня.
   - Я скучала по тебе, Аннабелинда.
   - А тебе не кажется, что и я скучала по тебе?
   - Должно быть, это ужасно - находиться так далеко от всех.  Наверное,
твой дедушка и герцогиня навещали тебя, пока ты была там?
   - Конечно. Они изумительно относились ко мне.
   Но, пожалуйста, Люсинда, я не хочу говорить на эту тему.
   - Хорошо. Больше ни слова.
   - И не забудь, не рассказывай никому про Швейцарию. Я не должна  была
говорить и тебе, но ты выпытала это у меня.
   - Я буду молчать.
   - Добрая старушка Люсинда 1 Прошла неделя. Мы много катались  верхом,
обычно в компании Жана-Паскаля. Было несколько званых обедов.
   Я получала большое удовольствие от прогулок в окрестностях замка. Мне
нравилось бывать одной. Я любила сидеть у озера, наблюдая за лебедями  и
маленьким коричневым селезнем, ковыляющим мимо  меня.  Я  приносила  ему
кусочки хлеба, и меня забавляла его манера приходить к озеру и терпеливо
дожидаться угощения.
   Иногда, находясь здесь, я думала о странностях жизни  и  представляла
себе маму молодой девушкой, ненамного взрослее, чем я сейчас, сидящую на
этом  же  самом  месте.  Тогда  здесь  жил  черный  лебедь.  Она   часто
рассказывала о нем и о том, как яростно он защищал свою территорию.
   Как мирно было здесь сейчас, с прекрасными кроткими  белыми  лебедями
вместо черного.  И  все-таки  существовало  нечто,  скрытое  от  глаз..,
таинственное, казавшееся совсем не таким, чем было на самом деле.
   Как-то в середине дня, когда,  посидев  у  озера,  я  возвращалась  в
замок, мне встретился почтальон, который направлялся к дому.
   Он приветствовал меня. Он знал, кто я, потому что я уже брала у  него
почту раньше.
   - Ну что же, - сказал  он,  -  еще  раз,  мадемуазель,  вам  придется
поберечь мои ноги. Я немного припозднился. Не возьмете ли  это  послание
для месье Бурдона?
   Я согласилась и взяла письмо.
   Почтальон поблагодарил меня и продолжил свой путь.
   Я подумала, что Жан-Паскаль, наверное, в  своем  кабинете  и  поэтому
понесла письмо туда. Я постучалась. Ответа не последовало, и  я  открыла
дверь и вошла. Окно было открыто, и при моем появлении порыв ветра  сдул
лежащие на письменном столе бумаги и разметал их по полу.
   Я торопливо закрыла дверь, положила принесенное мною письмо на стол и
наклонилась, чтобы подобрать бумаги.
   В это время мне на глаза попалась фраза, написанная на одной из  них.
Она гласила: .
   - Мое имя и в самом деле Сибилл, - сказала мисс Каррутерс.
   Майор залился заразительным смехом, к которому присоединились все мы,
причем мисс Каррутерс смеялась так же искренне, как и остальные.
   Я подумала, что и в этой опасной ситуации, в  столь  трагических  для
многих обстоятельствах находятся моменты, когда мы способны радоваться и
чувствовать себе счастливыми.
   Мы находились на пути домой. Я везла  Эдуарда,  мисс  Каррутерс  вела
себя совсем не так,  как  обычно,  а  Аннабелинда  совершенно  забыла  о
неприятной стычке между нами;
   И все это произошло благодаря майору Мерривэлу.
   Мы пересекли границу с Францией вечером.
   Майор Мерривэл сообщил нам, что его зовут Маркус и, поскольку  он  не
видит причин разводить  церемонии,  то  предлагает  опускать  "майор"  и
обращаться к нему по имени.
   - Ведь это, - сказал он, -  совершенно  особая  поездка,  правда?  Мы
будем долго ее помнить. Вы не согласны?
   Мы от всего сердца согласились.
   - И я думаю, что молодой человек на заднем сиденье ломает голову  над
тем, почему его не укладывают спать.
   - Нет, - ответила я, - сейчас он крепко  спит  и,  без  сомнения,  не
ломает голову ни над чем подобным.
   - Все равно, его необходимо поудобнее устроить на ночь. Думаю, мы все
это  заслуживаем,  поэтому  я  собираюсь  найти  место,  где  мы  сможем
переночевать.
   - Это было бы чудесно, - сказала Аннабелинда.
   Мы все поддержали ее.
   - Около Сент-Армана есть маленькая гостиница. Мы могли бы отправиться
туда.
   - Похоже, что вы хорошо знаете Францию, - промолвила Аннабелинда. - Я
изучил карту и обсудил маршрут с другим офицером, который знает  страну.
Эта гостиница называется "Олень". Звучит по-домашнему. На такое местечко
можно наткнуться, скажем, в Ньюфоресте. Мы поищем его. Вероятно, снаружи
есть вывеска с изображением этого животного.  Если  нам  не  удастся  ее
найти, отыщем что-нибудь другое.
   К вечеру на дорогах  не  было  такого  оживленного  движения,  и  это
радовало. Меня угнетал вид людей, покидающих свои дома. Но я  надеялась,
что они будут в безопасности за границей.., и что  вскоре  отправятся  в
обратный путь.
   Мы   нашли   гостиницу   "Олень".   Словоохотливый   хозяин   радушно
приветствовал нас, что,  по-моему,  было  вызвано  присутствием  Маркуса
Мерривэла, который являлся офицером британской армии  и,  следовательно,
союзником.
   Нам  предоставили  три  комнаты.  Одну  отвели  майору,   одну   мисс
Каррутерс, а третью мы с Аннабелиндой разделили  с  Эдуардом.  Мы  пошли
туда умыться, договорившись встретиться, когда приведем себя в порядок.
   В нашей комнате  стояли  две  кровати,  и  прежде  всего  я  занялась
Эдуардом. Для него заказали немного супа и сливочный пудинг. Я накормила
его, уложила в кровать, и вскоре он уже крепко спал.
   Аннабелинда умылась, а потом, пока я продолжала заниматься  Эдуардом,
уселась перед зеркалом и принялась изучать свое лицо.
   - Это настоящее приключение, - заявила она.
   - Безусловно.
   - Но мы скоро будем дома. Интересно, увидим ли  мы  майора  Мерривэла
после того, как он нас туда доставит?
   - Вероятно, он посетит наш дом. По-моему, он хорошо знает моего  дядю
Джеральда.
   - Конечно. Это твой дядя Джеральд поручил ему привезти нас в  Англию.
Довольно романтично, правда?
   Она засмеялась.
   - Аннабелинда, пожалуйста, потише. Эдуард как раз засыпает.
   - Тогда я спускаюсь вниз. А ты придешь, когда сможешь.
   - Хорошо. Вероятно, это займет немного времени. Мне  надо  убедиться,
что малыш крепко уснул.
   Не хочется, чтобы он проснулся в незнакомом месте  и  обнаружил,  что
вокруг никого нет.
   Аннабелинда с готовностью ушла.
   Она, безусловно, наслаждалась  этим  приключением  в  основном  из-за
присутствия майора Мерривэла. И я разделяла ее радость. Скоро  мы  будем
дома. Мне не терпелось увидеть  родителей.  Мама  наверняка  знает,  что
лучше для Эдуарда, и сразу поймет мои чувства к нему. Как мне повезло  с
родителями!
   Потом я стала размышлять о том, навестит ли нас майор Мерривэл. Я  не
сомневалась, что так и будет.
   В этот вечер я находилась в приподнятом настроении. Я твердила  себе,
что причина в том, что мы едем домой и стараниями майора Мерривэла скоро
окажемся там.
   В дверь тихонько постучали.
   - Войдите, - сказала я, и появилась мисс Каррутерс.  Непривычно  было
называть ее просто Сибилл.
   - Я решила, что должна  прийти  посмотреть,  как  вы  управляетесь  с
ребенком.
   Я показала на Эдуарда.
   - Он только что съел немного супа и пудинга и теперь спит. Думаю,  он
вполне доволен жизнью.
   Мисс Каррутерс подошла и взглянула на малыша.
   - Бедный крошка! - сказала она.
   - Я собираюсь сделать все, чтобы он был веселым и счастливым крошкой.
   - Вы хорошая девочка, Люсинда, - сказала Сибилл Каррутерс.
   Меня это удивило. Я не  ожидала  от  нее  подобного  комплимента.  Но
сегодня все выглядело не  таким,  как  всегда.  Очевидно,  на  всех  нас
повлиял Маркус Мерривэл.
   - Что за обаятельный человек майор! - продолжала Сибилл Каррутерс.  -
Он ни из чего не создает проблемы. Он просто вселяет уверенность.
   Я согласилась и, когда мы вошли в комнату отдыха, сказала:
   - Я вскоре снова поднимусь наверх удостовериться, что с Эдуардом  все
в порядке. Не знаю, как подействовала на него эта поездка. Я  рада,  что
он еще так мал. Иначе, я чувствую, с ним было бы больше хлопот.
   - Я думаю, что он очень любит вас и, пока вы рядом, чувствует себя  в
безопасности, - поддержала меня мисс Каррутерс.
   - Ему, безусловно, будет не хватать мадам Плантен.
   - Да. Ему будет недоставать своей матери. Но, милая Люсинда, вы очень
много взвалили на себя.
   - Моя мама поможет мне. Она замечательная женщина.
   - Надеюсь, что я встречусь с ней.
   - Непременно. Где вы живете в Англии?
   Мисс Каррутерс помедлила с ответом.
   - Ну, - сказала она наконец, - обычно я останавливаюсь на праздники у
своей кузины. Я всегда приезжаю туда на два месяца школьных каникул.
   А теперь мы ведь не знаем, что будет дальше, правда?
   - Как вы думаете, мы вернемся обратно к следующему семестру?
   Сибилл Каррутерс помрачнела и решительно покачала головой.
   - У меня предчувствие, что война так скоро не кончится.  И  никто  не
может знать, какой урон нанесут немцы, проходя через  Бельгию.  Они  уже
убили Плантенов и разрушили их дом. Такое происходит по всей  стране.  Я
боюсь, Люсинда, что не отвечу на ваш вопрос. Но.., нас уже ждут внизу.
   В  комнате  отдыха  Аннабелинда  вела  оживленную  беседу  с  майором
Мерривэлом, и они оба смеялись.
   - Где вы пропадали целую  вечность?  -  спросила  Аннабелинда.  -  Мы
умираем от голода.
   - Люсинде надо  было  позаботится  о  ребенке,  резко  ответила  мисс
Каррутерс.
   - Милая Люсинда! Она такая деятельная, Маркус.
   - Я в этом уверен.
   Вошел хозяин и сообщил, что  сейчас  подадут  обед,  и  мы  прошли  в
столовую. Там уже сидели двое. Они были молоды.., я дала бы  им  немного
более двадцати лет.
   Когда мы вошли, молодой человек поднял на нас глаза и пожелал доброго
вечера. Девушка промолчала.
   Потом  жена  хозяина  внесла  горячий  суп,  за  которым  последовала
холодная говядина с печеным картофелем в мундире.
   Когда мы уже доедали говядину, девушка внезапно поднялась и поспешила
прочь из комнаты.
   Молодой человек кинулся следом за ней.
   - Что все это значит?  -  спросила  Аннабелинда.  -  Девушка  кажется
расстроенной.
   - Думаю, в  этот  вечер  у  огромного  числа  людей  есть  повод  для
расстройства, - заметила я.
   Вскоре молодой человек вернулся в столовую.
   Он выглядел грустным и смотрел  на  наш  стол  с  почти  извиняющимся
выражением лица.
   - Можем ли мы чем-нибудь помочь? - спросил майор.
   Последовало короткое молчание, и в это время внесли яблочный пирог.
   - Не хотите ли присоединиться к  нам?  -  продолжал  Маркус.  -  Вам,
наверное, довольно одиноко.
   - Спасибо, - ответил молодой человек. Мы освободили для него место за
нашим столом; он принес свою тарелку и сел.
   Он выглядел таким юным и явно чем-то обеспокоенным. Когда он  садился
за стол, я обратила внимание на его руку. На ней отсутствовала  половина
мизинца.
   Мне стало стыдно, когда молодой человек перехватил мой взгляд.
   - Это случилось по моей собственной вине. Я запускал фейерверк.
   - Какой ужас!
   - Да, один неосторожный жест, и остается памятка на всю жизнь.
   - Это не очень бросается в глаза.
   Он печально улыбнулся.
   - Человек всегда помнит о таких вещах. Мы с сестрой пережили  ужасное
потрясение. Мы лишились дома и родителей. Я до сих пор  не  могу  в  это
поверить. Только недавно мы  были  там  все  вместе,  и  вдруг  наш  дом
разрушен и родители убиты. Я даже сейчас не могу осознать это.
   - Боюсь, что такие вещи происходят по всей Бельгии, - сказал Маркус.
   - Знаю.  Но  от  того,  что  других  постигает  такое  же  несчастье,
нисколько не становится легче.
   - Куда вы теперь направляетесь? - спросил Маркус.
   - Я собираюсь присоединиться к французской армии, но  меня  беспокоит
сестра Андрэ. Видите ли, теперь нет никого...
   - Где находился ваш дом? - спросил Маркус.
   - Прямо на окраине Шарлеруа. Мы прожили там всю  жизнь,  а  теперь..,
ну, я уже некоторое время подумывал присоединиться к  армии..,  но  надо
думать еще и об Андрэ.
   - Куда вы направлялись?
   - Я хотел, чтобы Андрэ попала в Англию. Там у нас  есть  тетя.  Андрэ
навещала ее только в прошлом году. Она  живет  в  Сомерсете.  Наша  тетя
замужем за англичанином. Но.., э-э... Андрэ не желает  ехать  туда.  Она
хочет остаться со мной. Но если я вступлю в армию... Бедная  Андрэ,  она
еще не осознала, что с нами произошло. Было так  страшно  от  выстрелов.
Немцы находились только в нескольких милях  от  нас.  Все  уезжали.  Мои
родители не захотели покинуть ферму. Они жили на  ней  с  тех  пор,  как
поженились. А потом было уже слишком поздно. Все  окутало  что-то  вроде
облака.., поля.., сам дом. И мои  родители  были  в  доме.  Мы  с  Андрэ
находились в поле, на некотором расстоянии от дома.  Поэтому  мы  сейчас
здесь.
   - Печальная история, - сказала мисс  Каррутерс.  -  Несколько  недель
назад  это  показалось  бы  невероятным,  а  теперь  повсюду  происходят
подобные вещи.
   - Я буду лучше чувствовать себя, зная, что.
   Андрэ в Англии, - продолжал молодой человек. - Сам я должен  каким-то
образом попасть в армию.
   Я всегда хотел этого, а теперь  чувствую  необходимость  сражаться  с
безжалостным врагом.
   - Я вижу, что вы очень тревожитесь за сестру, - сказал Маркус.
   Молодой человек утвердительно кивнул.  Он  так  и  не  притронулся  к
яблочному пирогу.
   - На вашем месте я бы поел, - мягко сказал майор. Но молодой  человек
покачал головой и отодвинул тарелку.
   - Как только трапеза закончилась, я  поднялась  наверх  взглянуть  на
Эдуарда. Он мирно спал.
   На меня произвел угнетающее впечатление разговор с молодым человеком,
еще одним из тех, на долю которых выпали сейчас ужасные испытания.
   Когда я вернулась к нашей компании, он все еще был там.  Не  вызывало
сомнения, что он находит некоторое утешение в обществе сочувствующих ему
слушателей.
   Он продолжал рассказывать о своей сестре  Андрэ,  подчеркивая,  каким
облегчением было бы для "его, находись она в безопасности в Англии.
   Наконец, Маркус напомнил, что нам утром рано  вставать  и  необходимо
хорошенько  выспаться.  Поэтому  мы  попрощались  с  молодым  человеком,
которого, как  выяснилось,  звали  Жорж  Латур,  пожелали  ему  удачи  и
разошлись по нашим комнатам.
   К своему удовольствию, я увидела, что Эдуард все еще спит. Я легла  к
нему в кровать, а Аннабелинда заняла другую, и, несмотря на все волнения
этого дня, я вскоре крепко уснула.
   Проснувшись и оглядев комнату, я не поняла,  где  нахожусь,  пока  не
увидела около себя Эдуарда и спящую Аннабелинду на другой кровати.
   Я зевнула и встала, гадая, что принесет этот день.
   В столовой нам подали кофе и поджаренный хлеб, теплый, прямо из печи.
Жорж Латур уже сидел за столом.
   - Андрэ еще не встала, - сказал он.
   - Ей лучше? - спросила я.
   - По-моему, немного лучше. Утром все предстает  не  в  таком  мрачном
свете, правда?
   - Думаю, что да.
   Я кормила Эдуарда,  котор