н, генералов сын.
   - Нет! - воскликнула я. - Магдален.., родила вот это!..
   - Ну вот, - вздохнула миссис Черри. - Я все  сказала.  Никто  не  посмеет
меня упрекнуть. Мне ничего другого не оставалось.., вы все равно увидели. Ну
вот, вы уже и расстроились. Дайте-ка я отведу вас в  комнату.  Надо  позвать
вашу сестру.
   Да, мне было необходимо поговорить с Берсабой. Мне нужно было разделить с
кем-нибудь эту ужасную тайну. Невозможно забыть это тупое лицо...
   Миссис Черри проводила меня в комнату.
   - Вы уж не пугайтесь, госпожа, - приговаривала она. - Ребенку это  не  на
пользу. Тот-то, он вообще-то спокойный, но иногда на него находит.  Неплохой
он паренек. Играет себе. Джон Земляника хорошо с ним управляется.  Он  любит
его, Джон то есть. Он думает, что из мальчика еще  может  со  временем  быть
толк.
   - Приведите мою сестру, - попросила я.
   Она вышла.
   Прошло почти полчаса, а Берсаба так и не появилась. Затем раздался стук в
дверь. Это вновь пришла миссис Черри. В руках у нее была кружка.
   - Я так за вас беспокоюсь, госпожа. Вам не следовало ходить туда.  Я  вам
кое-что принесла. Это вас успокоит. Немножко вербены, а то вы вся дрожите, и
очный цвет, чтобы вы повеселели, ну, и любимая моя  травка  двухпенсовик  от
ста болезней. Выпейте.
   - Я ничего сейчас не могу пить, миссис Черри. Оставьте это здесь.
   Усевшись, она сказала:
   - Миссис Лонгридж никак не найти. Она гуляет  в  саду  с  детьми.  Что-то
такое она говорила насчет того,  чтобы  насобирать  остролиста  и  плюща  на
Рождество. Ох, госпожа, видеть вас не могу такой расстроенной.
   - А Джон Земляника всегда присматривал за этим.., ребенком?
   - Знаете, он чудаковатый человек. Он умеет договориться и с животными,  и
с ненормальными. Он всегда за мальчиком  присматривал  и  был  с  ним  добр.
Генерал-то просто убивался из-за этого.  Мы  почти  сразу  все  поняли,  как
только ребенок родился. А потом решили, что лучшее для него место - замок, и
его туда поселили, а то генерал видеть его не мог. Ребенка-то он хотел, да и
кто из мужчин не хочет, и, конечно, ломал голову, что же с ним такое, что от
него вот этакое родилось.
   - Значит, он заточил его туда и видеть не хотел...
   - Он же знал, что с Земляникой мальчик не пропадет.
   - А в ту ночь, когда нас разбудил шум?
   - Это был мальчик. Дверь оставили открытой,  и  он  прошел  сюда.  Да  он
просто хотел поиграть. Просто бросался горшками и кастрюлями, вроде как игра
у него такая. Вообще-то Джон Земляника говорит, что он спокойный.  Земляника
говорит, что ему, может быть, когда-нибудь и будет лучше. У него сейчас  уже
нет припадков,  как  раньше.  От  остальных-то  он,  конечно,  всегда  будет
отличаться.., но когда-нибудь, наверно, сможет жить в приличном доме как сын
джентльмена.
   Она помолчала, а потом нахмурилась.
   - А он не говорил вам? Ну, той ночью, когда мальчик ворвался... Он  тогда
вам не сказал?
   - Он никогда не говорил мне о том, что у него есть сын.
   - Да, генерал принимал это близко к сердцу. Мы думаем, он  и  жениться-то
второй раз не хотел оттого, что  за  себя  боялся..,  ну,  что  в  нем  есть
какая-то порча. Бывало, запрется в библиотеке и  просматривает  бумаги,  где
про их семью... Мы это знали, потому  что  Джессон  видел  документы,  когда
убирал там. А потом генерал привез вас.., и вроде  как  у  него  другой  сын
должен был появиться. Но когда у вас случился выкидыш... - она умолкла.
   - Это оттого, что я перепугалась в комнате Замка. Вы  все  говорили,  что
мне это померещилось. Конечно же, я видела там свет и лицо.
   - Таков был приказ генерала, госпожа. Мы не решались пойти против него. -
Она подошла поближе и положила мне руку на плечо. -  Надеюсь,  вы  не  очень
расстроились, госпожа. Как бы с вами ничего плохого не приключилось...
   - Я чувствую себя хорошо.
   - А то смотрите... Может, вы думаете... Может, вам теперь захотелось...
   - Что вы имеете в виду, миссис Черри?
   - Да я все думаю, может, вы захотите от него избавиться.
   Я в ужасе уставилась на нее.
   - Ох, простите меня, госпожа. Не стоило этого говорить.  Но  если  у  вас
такой же родится...
   - Прекратите, миссис Черри. Прекратите.
   - Хорошо, госпожа. Выпейте это. Оно вас успокоит.  Вы  заснете,  а  когда
выспитесь, все по-другому покажется. Начнете прикидывать, что к чему...
   - Я не хочу спать. Мне нужно подумать.
   - Да, вам нужно подумать.  Есть  способы...  Если  вы  надумаете...  Если
почувствуете, что вам не под силу...
   - Миссис Черри, я не хочу об этом слышать. Уходите, пожалуйста.
   - Выпейте мой настой, госпожа. Я бы хотела видеть, что вы его выпили.
   - Нет. Позже. Не сейчас. Я не хочу спать. Я хочу как следует подумать...
   Она вышла, а я  легла  на  кровать  и  невидящим  взглядом  уставилась  в
потолок.

***

   Вошла Берсаба. Я страшно обрадовалась ей.
   - Что такое случилось? - воскликнула она. Я  рассказала  ей  о  том,  как
прошла по туннелю в замок и увидела там сына Ричарда.
   - Он идиот, - закончила я, - в этом и состоит тайна замка. Вот почему нас
туда не пускали.
   - Да, - сказала она.
   - Ты знала?
   - Знала.
   - Но откуда?
   - Мне рассказал Ричард.
   - Тебе рассказал, а мне нет?
   - Он боялся, что это расстроит тебя, и ты будешь бояться заводить детей.
   - Он был прав. Я...
   - Не думай об этом, - сказала она. - То,  что  родился  один  такой,  как
этот, вовсе не значит.., что и другие будут такими же.
   - Почему вообще рождаются подобные дети?
   - Что-то идет не так...
   - Но, может быть, дело в родителях?
   - А почему обязательно виноват Ричард?  С  таким  же  успехом  порок  мог
таиться в его жене.
   - И все-таки он держал это в тайне. Так поступить со своим сыном!
   - Имеем ли мы право судить других? Разве он мог держать мальчика  в  этом
доме? Он сделал все как можно лучше, поселил его в  замке,  построил  вокруг
стену и обеспечил ему уход. Что же еще?
   - Ты его защищаешь.
   - Я пытаюсь поставить себя на его место. За мальчиком ухаживали  все  эти
годы.
   - Сейчас ему должно быть пятнадцать лет...
   - А зачем ты решила залезть в этот шкаф?
   - Просто я любопытна.
   - И поэтому постоянно говорила об этом.
   - Ты же отказалась идти со мной. Теперь я знаю почему:  тебе  и  так  все
было известно.
   - Я не хотела, чтобы ты узнала об этом сейчас.., в этом положении.
   - Меня  вот  что  больше  всего  беспокоит,  Берсаба..,  вдруг  я  и  мой
ребенок...
   - Выбрось это из головы. Это просто глупо.
   - Как я могу выбросить это из головы,  если  я  ни  о  чем  другом  не  в
состоянии думать? Как бы ты себя чувствовала на моем месте? Я все  вспоминаю
об этом... мальчике. Перед глазами стоит его лицо. Я в ужасе, Берсаба.  Если
такое случится однажды...
   - С твоей стороны было глупостью лезть туда. Почему ты  не  сказала  мне,
что собираешься это сделать?
   - Супруги Черри хранили тайну. Ты только подумай: все в доме, кроме меня,
об этом знали. Я единственная блуждала в потемках.
   - Держать тебя в неведении было необходимо.
   - Я - жена Ричарда.., самый близкий ему человек., и мне не сказали!
   - Пойми же, ты вынашиваешь ребенка. Разумнее всего было  ничего  тебе  не
говорить. Посмотри на себя... Посмотри,  что  с  тобой  стало.  Ты  рвешь  и
мечешь...
   - Миссис Черри намекнула.., что можно прервать...
   - Что?!
   - Она говорит, что еще и сейчас...
   - Ты сошла с ума, и миссис Черри тоже. Я с ней поговорю. Как у  нее  язык
повернулся!
   - Я хозяйка этого дома, Берсаба, хотя иногда мне кажется, что ты считаешь
хозяйкой себя. Она повернулась и вышла из комнаты.

***

   Я не могла уснуть. Ночь тянулась невыносимо  долго.  Я  боялась  заснуть,
потому что знала, что мне  приснится.  Все  страхи  последних  месяцев  были
просто ничто в  сравнении  с  теми,  которые  преследовали  меня  сейчас.  Я
представляла, что у меня родился  ребенок,  и  Ричард  говорит:  "Он..,  или
она.., должен отправиться в замок".
   Горячего молока в эту ночь у моей постели не было. А настой миссис  Черри
так и остался нетронутым. Я уже почти решилась выпить  его,  но  знала,  что
тогда сразу же усну, а засыпать я боялась, потому  что  меня  пугали  ночные
кошмары.
   Дверь комнаты стала очень медленно приоткрываться. Я  почувствовала,  как
заколотилось мое сердце. Неужели пришел тот, кого я ждала?
   Вошла Берсаба и остановилась возле моей кровати.
   - Ты не спишь, Анжелет, - сказала она.
   - Могу ли я заснуть, если мне нужно столько сразу обдумать?
   - Все еще беспокоишься за ребенка?
   - А что бы ты чувствовала на моем месте?
   - Ты вбила себе в голову, что Ричард  не  может  быть  отцом  нормального
здорового ребенка.
   - Если бы ты видела этого.., это существо! Он мне напомнил того  человека
на лужайке.
   -  Анжелет,  в  течение  всего  дня  я  размышляла,   следует   ли   тебе
рассказывать... Это может оказаться для тебя ударом, но я все  же  пришла  к
заключению, что это принесет меньше вреда,  чем  страх  за  судьбу  ребенка.
Сейчас для тебя самое важное.., важнее всего.., это ребенок. Верно, Анжел?
   - Конечно.
   - У Ричарда может быть здоровый ребенок. Он у него есть.
   - Я тебя не понимаю.
   - Арабелла - его дочь.
   Я продолжала лежать, ничего не понимая, потом медленно произнесла:
   - Арабелла. Твоя Арабелла. Она - дочь Ричарда!
   - Да, - вызывающе подтвердила Берсаба.
   - Ты и он...
   - Да, он и я. Ты когда-нибудь видела более прелестного ребенка? Я -  нет.
И никто не видел.
   - Ох, Берсаба, - воскликнула я, - ты и Ричард!
   - Ты его не любила, - сказала она упрямо, - не любила  по-настоящему.  Ты
боялась его.
   - А ты, видимо, любила.
   - Да, я любила.
   - И ты вышла за Люка, чтобы никто не  узнал,  что  ты  ждешь  ребенка  от
Ричарда. А Люк, что он думал?
   - Он все знал и помог мне.
   - Ты считаешь, что весь мир принадлежит тебе, Берсаба.  Тебе  всегда  так
казалось. Другие люди ничего для тебя не значат, да?
   - Сейчас для меня важнее всего ты, сестра. С тобой все будет в порядке, и
ты родишь крепкого и здорового ребенка.
   - А когда вернется Ричард? - спросила я. - Что тогда?
   - Ты покажешь ему здорового ребенка.
   - Ты уже показала ему своего.
   - С этим покончено, Анжелет. Когда ты родишь и приедет Ричард, я  вернусь
домой, в Тристан Прайори.
   - Ричард тебя не отпустит. Он ведь любит тебя?
   - Он - человек, который будет любить свою жену и своих  детей.  Спокойной
ночи.
   Она наклонилась и поцеловала меня.

***

   Я лежала, погруженная в раздумья. Любовники в этом доме.., и я. Почему же
мне ничего не было известно? И  тут  я  вспомнила,  с  какой  настойчивостью
Берсаба предлагала мне сонное  снадобье:  "Это  поможет  тебе  уснуть".  Мне
припомнилась ее лицемерная улыбка. Они усыпляли меня на  то  время,  которое
проводили вместе.
   Почему же она пошла на это? Оттого  ли,  что  я  испытывала  страх  перед
кроватью с пологом и не могла привыкнуть к  этим  взаимоотношениям?  Берсаба
воспользовалась ситуацией. В ней было то, чего не хватало мне. Я  вспомнила,
как глаза Бастиана  неотрывно  следовали  за  моей  сестрой,  как  она  была
взбешена, когда Карлотта увела его. Потом, по словам Берсабы, Бастиан  хотел
на ней жениться, а она отказала ему. Затем она  приехала  сюда  и  очаровала
Ричарда, а Люк так жаждал ее, что  согласился  признать  себя  отцом  чужого
ребенка.
   Ох, Берсаба, моя родная сестра! Что я о ней знала? Она была совсем  чужой
для меня.
   Внезапно мне в голову пришла ужасная мысль: она  любила  Ричарда,  любила
его так сильно, что смогла забыть о том,  что  я,  считавшая  ее  близким  и
дорогим человеком, - его жена.
   Меня переполняли воспоминания.  Я  вновь  оказалась  в  своей  комнате  в
Пондерсби-холле, и рядом со мной стояла Анна. Что  она  сказала?  Тогда  это
показалось мне странным: "Будет ошибкой думать, что в ней -  сплошь  хорошие
черты... Если подвернется случай..."
   Что могла Анна знать  о  Берсабе?  Однако,  несомненно,  что  она  хотела
предостеречь меня от моей собственной сестры.
   Я представила, как кто-то кладет в  мое  молоко  яд.  Кто  же  давал  мне
молоко? Кто давал мне сонное снадобье, так что я совершенно спокойно  спала,
когда она отправлялась к моему мужу?
   Никогда в жизни мне не было так страшно. Неужели моя  родная  сестра  так
сильно возжелала моего мужа, что попыталась убить меня?

Часть шестая

БЕРСАБА

В ТУННЕЛЕ

   Появление солдат я восприняла едва ли не  с  облегчением.  Это  случилось
после Рождества. Я украсила дом плющом и падубом,  в  основном  ради  детей,
чтобы они как-то ощутили праздник, но когда они укладывались в кроватки, дом
погружался в уныние.
   Миссис Черри растеряла все свое добродушие. Когда  бы  я  ни  заходила  в
кухню, я заставала ее сидящей за столом и глядящей в пустоту. Черри почти не
разговаривал, он тоже не мог избавиться от воспоминаний об убитом  им  сыне.
На нем лежало такое тяжкое бремя вины, что это чувствовали все в доме.
   Грейс и Мэг пытались бодриться. Феб не могла забыть ферму Лонгриджей, где
она была счастлива со своим мужем, и я догадывалась, что она, как впрочем  и
все мы, ждала, когда  же  все  это  кончится.  Для  меня  же  самым  тяжелым
испытанием были наши натянутые отношения с Анжелет. Она  не  могла  простить
мне того, что произошло между мною и ее мужем; я тоже не  могла  себе  этого
простить. Она с трудом переносила пребывание в одном помещении  со  мной  и,
разыскав где-то ключ, стала запираться в своей  Синей  комнате,  что  раньше
даже  невозможно  было  представить.  Я  боялась  этого:  вдруг   ей   ночью
понадобится помощь?
   Я понимала, что она относится ко мне с подозрением и убеждена в том,  что
я хотела ее смерти, чтобы выйти замуж за Ричарда, когда он вернется.
   Я уверяла ее в том, что собираюсь в Тристан Прайори, и  даже  взялась  за
приготовления к отъезду.
   - Война не будет  длиться  вечно,  -  говорила  я.  -  Что-нибудь  вскоре
произойдет.
   После этого печального Рождества и последовавшей за ним Двенадцатой ночи,
которую мы не отмечали, Анжелет начала уединяться в своей комнате с Грейс.
   Я беспокоилась, понимая, что с ней далеко не все в  порядке,  и  боялась,
что все случившееся ей повредит. У меня даже мелькала идея  пригласить  сюда
нашу мать, но это, конечно, было невозможно из-за  событий,  происходящих  в
стране.
   Беда разразилась в январе, за месяц до  того,  как  Анжелет  должна  была
родить. С севера дул холодный ветер, и пруды покрылись коркой льда. В  такие
дни не хотелось выходить из дому. В теплых комнатах топились  камины,  но  в
доме было неуютно. Грейс готовила комнату для роженицы, хотя впереди был еще
целый месяц, а миссис Черри,  покачивая  головой,  говорила,  что  опасается
приближения этого дня.
   Я не мешала ей высказываться, пусть говорит что угодно, лишь бы этого  не
слышала Анжелет.
   Как-то раз Джессон отправился побродить по окрестностям и вскоре вернулся
с новостью, что "круглоголовые" уже где-то поблизости. Они ограбили церковь,
расположенную в пяти милях отсюда, изуродовав ее  прекрасные  орнаментальные
украшения и вообще все, что, по их мнению, относилось к папизму.
   Я попросила, чтобы никто не говорил об этом моей сестре, они ведь могли и
не прийти сюда, а в ее положении не стоило лишний раз волноваться.
   Но сама я была настороже, так же, как и Феб. Я велела ей ни на минуту  не
оставлять детей и быть готовой в любой момент закутать их потеплей и увести.
   Затем я спустилась на кухню и позвала туда Джессона и  Черри.  Я  сказала
им:
   - Возможно, солдаты и не придут сюда, но если  это  случится,  совершенно
бесполезно пытаться защищать дом. Мы можем сделать только одно -  спрятаться
в туннеле. Начинайте запасать там провизию и воду. Мы спрячемся  и  переждем
их нашествие. Нам повезло, что существует такое укрытие.
   Мужчины согласились, что это единственный шанс.
   - Тогда давайте готовиться, - сказала я.
   Уже стемнело, когда мы услышали крики солдат. Момент,  которого  все  так
давно боялись, наступил.
   Я потихоньку велела Феб сказать детям, что мы будем играть в новую  игру,
и привести их на кухню. В доме должно быть темно,  но  мы  возьмем  с  собой
запас свечей. В туннель должны уйти все, Затем я пошла к Анжелет и сказала:
   - "Круглоголовые" явятся сюда через пять минут. Мы  должны  спуститься  в
туннель.
   - Ты уже стала в доме хозяйкой, - бросила она.
   - Не будь дурой! - закричала я. - Ты немедленно пойдешь со мной.
   Я закутала ее в теплую накидку. Мы уже дошли до кухни,  когда  неподалеку
раздались крики.
   - Где дети? - с тревогой спросила Анжелет.
   - Здесь. Все уже здесь.
   И мы вошли в туннель, соединяющий дом с замком.

***

   Мы оставались там всю ночь и весь следующий день.  Ночью  дети  спали,  а
проснувшись, пришли в восторг от новой игры. Но  мы  знали,  что  она  скоро
надоест им. Когда Лукас расплакался и сказал, что больше не хочет  играть  в
прятки, мне пришлось объяснить ему, что он должен вести  себя  тихо,  потому
что это не игра. В нашем доме сейчас солдаты, и  мы  прячемся  от  них.  Мне
удалось его утихомирить, хотя он немного и перепугался.  Наша  жизнь  сейчас
полностью зависела от того, сможем ли мы соблюдать тишину.
   Арабелла жалась  ко  мне,  но  она  была  более  увлечена,  чем  напугана
происходящим; в свете свечи было видно, как горят от возбуждения  ее  глаза,
так похожие на глаза Ричарда.
   - Скоро они уедут, - шептала я, - и тогда мы вернемся в дом.
   Больше всего меня беспокоила Анжелет. Она все время молчала и  обращалась
ко мне только по необходимости. Мне было невыносимо тяжело чувствовать,  что
она подозревает меня в  стремлении  избавиться  от  нее  и  выйти  замуж  за
Ричарда.
   Я вспомнила о наших детских ссорах и о том, как мы были тогда  необходимы
друг  другу.  Именно  потому  так  ранила  меня  ее  нынешняя  неприязнь.  Я
по-прежнему хотела быть для нее опорой, а она, напротив, отдалялась от меня.
Да, узы, существовавшие между нами, порвались, когда я полюбила Ричарда.
   Я пообещала себе:  если  мы  переживем  эту  ночь  и  следующий  день,  я
немедленно  уеду.  Я  больше  никогда  не  увижу  его,  а  значит,   избегну
возможности поддаться искушению. Мне было  ясно,  что  я  никогда  не  смогу
оправдаться  перед  Анжелет,  которой  не  понять,  что  такое  ошеломляющая
страсть...
   Переговаривались мы шепотом.
   Миссис Черри вдруг спросила:
   - А что же с мальчиком? Что с Джоном Земляникой? Нужно привести их  сюда.
Солдаты заберутся и в замок. Они сломают стену.
   Черри ответил:
   - Джон Земляника позаботится о мальчике.
   - Но они ненавидят замки, а про этот еще и знают, чей  он.  Они  отомстят
королевскому генералу.
   Ее лицо при свете свечи казалось диким.  Я  боялась,  что  она  впадет  в
истерику и подвергнет нас опасности,  если  начнет  кричать  или  попытается
выбраться за мальчиком и Джоном Земляникой.
   Черри старался успокоить ее:
   - Эмми, не расстраивайся. Все будет в порядке.
   - Тебе-то на все  наплевать...  Ты  и  родного  сына  пристрелил.  Нашего
Джозефа...
   - Мне пришлось, Эмми. Лучше бы ты помолчала. Мне пришлось это сделать. Ты
же знаешь, что случилось в прошлый раз.
   - Тогда ты выстрелил ему в ногу. И сейчас тоже мог бы стрельнуть в  ногу.
Что, разве не мог? А ты его насмерть.., нашего  сынка...  Он  же  ничего  не
успел сделать. Он просто пришел повидать свою мамочку.
   Наступило молчание. Похоже, миссис Черри и сама была потрясена  тем,  что
сказала.
   Она снова стала всхлипывать:
   - Мы отсюда никогда не выберемся. Эти безумные люди..,  они  сожгут  весь
дом... Они сожгут замок... Что  нас  ждет?  Вход  будет  заперт.  Нас  здесь
похоронят заживо. Я хочу отсюда выбраться.
   - Вы пугаете детей, миссис Черри, - жестко сказала я, а детям шепнула:
   - Это ничего.., ничего.., миссис Черри просто играет.
   Некоторое время она молчала. Мы  все  нап