радовалась возможности  помочь  мне  приготовлением
лекарства. Она не была уверена, что это то  же  самое  лекарство,  как  и  у
Жанны, но этот семейный рецепт передавался из поколения в поколение, и  если
она сможет раздобыть нужные травы, то приготовит его для меня.
   Она приготовила, и после него я почувствовала себя хуже.
   - Этого не может быть, - сказала Эмма. -  Оно  часто  вызывает  временное
ухудшение, но потом исцелит тебя, вот увидишь.
   Мадам Легран была разочарована. Она верила, что это - надежное лекарство.
Она немедленно приготовила  другое,  приняв  которое  я  почувствовала  себя
значительно лучше.
   - Я думаю, что мы попали в  точку,  -  сказала  мадам  Легран.  -  Первое
лекарство было слишком сильным. Ланс был глубоко обеспокоен.
   - Тебе необходимо больше  отдыхать,  Кларисса,  -  сказал  он.  -  Ничего
другого не нужно.
   Я больше не ездила верхом, но любила гулять.  Ланс  предложил  поехать  в
деревню, где мне будет гораздо лучше. Я думала то же самое, но  там  мне  не
хватало бы прогулок по оживленному Лондону.
   Как бы то ни было мы поехали в деревню,  и  Ланс  сказал,  что,  как  ему
кажется, мне следует остаться там до рождения ребенка.  Конечно,  он  должен
время от времени бывать в Лондоне, но он будет сопровождать меня и останется
со мной в течение нескольких недель.
   Итак, мы переехали в деревню. Мадам Легран объявила,  что  она  очарована
Клаверинг-холлом.
   - Как он красив, - сказала она. - Старинный английский сельский дом. Я бы
хотела никогда не уезжать отсюда.
   - Вы здесь желанная гостья, пока  вам  это  по  душе,  -  сказал  Ланс  с
присущим ему великодушием.
   - Ваш муж - безрассудный мужчина, - улыбнулась она мне. - Послушайте, что
он говорит. Да ведь вы возненавидите меня через несколько месяцев.
   - Я уверен, мадам Легран, что не смог бы вас возненавидеть, сколько бы ни
пытался, - сказал Ланс.
   - О да, он обольститель, - ответила она.  Я  вовсе  не  чувствовала  себя
лучше в деревне, несмотря на  лекарства,  которые  мадам  Легран  продолжала
готовить для меня.
   Вспоминаю один случай, когда Сабрина была со мной. Она привыкла приходить
и усаживаться на мою кровать, когда я чувствовала себя неважно.
   - Вот видишь, как много неприятностей доставляет этот ребенок, -  сказала
она. - Из-за него ты должна лежать в постели. Тебе  никогда  не  приходилось
оставаться в постели из-за меня.
   - Ну же, Сабрина, - ответила я. - Не надо так ревновать к этому младенцу.
Ты будешь любить его так же как я.
   - Я буду ненавидеть его, - сказала она жизнерадостно.
   Одна из горничных внесла на подносе лекарство, и, как только  она  вышла,
Сабрина взяла его и сделала глоток.
   - О-о, какое гадкое. Почему вещи, которые приносят нам добро, всегда  так
отвратительны?
   - Быть может, нам только кажется, что они отвратительны.
   Сабрина тщательно обдумала это.
   - Красивые вещи иногда тоже делают добро. Вот ты носишь свое кольцо.  То,
что украла Жанна. Оно принадлежало королеве.
   - Это верно.
   - Бабушка Присцилла говорила мне, что короли и королевы носили их потому,
что  люди  пытались  отравить  их,  а  если  положить  кольцо  в  питье,  яд
впитывается.
   - Что-то вроде этого.
   Сабрина сняла кольцо с моего пальца и со смехом бросила его в лекарство.
   - Давай посмотрим, что произойдет, - сказала она.
   - Ничего не случится, ведь это не яд. Глаза Сабрины округлились.
   - Предположим, он был здесь. Тогда мы увидим, что он перешел в кольцо.  -
Она поднесла кольцо к свету. - Я не могу ничего разглядеть.
   В этот момент вошла Нэнни Керлью.
   - Пора в постель, мисс Сабрина. Что вы делаете?
   - Она испытывает мое кольцо, Нэнни.
   - Что еще за выдумки.
   - Я вижу, как яд входит в него! - вскричала Сабрина.
   - Чушь. Вы не можете ничего видеть.
   - Нет могу, могу.
   Я взяла у нее стакан. Ни кольцо, ни  жидкость  совсем  не  изменились.  Я
вынула кольцо.
   - Оно стало мокрое, - сказала я, - и у меня теперь нет желания пить это.
   - Я принесу для вас другую порцию  лекарства,  миледи,  -  сказала  Нэнни
Керлью.
   - О, спасибо.
   Сабрина обняла меня за шею.
   - Не позволяй себя убивать, - попросила она.
   Я засмеялась.
   - Дорогая Сабрина, у меня нет ни малейшего намерения так поступать.
   Нэнни Керлью принесла полотенце и вытерла кольцо,  которое  я  надела  на
палец. Сабрина ушла вместе с ней.
   Чуть позднее в комнату вошла мадам Легран с новой порцией лекарства.
   Нэнни Керлью объяснила мне происшедшее тем,  что  у  мадемуазель  Сабрины
слишком пылкое воображение. Она искала яд в лекарстве при помощи кольца.
   - Сабрине нравится драма, - рассмеялась я. - И нравится быть в ее центре,
не так ли? Я понимаю эту малышку.

***

   Я заметила, что один  из  молодых  людей,  приходивших  к  Лансу  играть,
интересовался Эммой. Не то чтобы другие мужчины  ею  не  интересовались,  но
Эдди  Мортон  делал  это  по-другому.  Это  был  высокий,  если  не  сказать
долговязый, молодой человек  с  очень  красивыми  волосами,  бледно-голубыми
глазами, с довольно длинным носом  и  слабым  подбородком.  Он  был  заядлым
игроком, и я слышала, что однажды он выиграл в лондонских  клубах  пятьдесят
тысяч фунтов за одну ночь и проиграл их в течение  недели.  Он  был  младшим
сыном богатого отца, но быстро промотал свою долю наследства, и вся семья  с
неодобрением следила за его деятельностью. В то же время  это  был  приятный
человек, всегда  в  хорошем  настроении,  жизнерадостный  и  всегда  готовый
играть.
   Я намекнула о нем Эмме, так как всегда думала, что ей  неплохо  бы  выйти
замуж. Она была молода, красива и к тому же  нуждалась  в  мужчине,  который
стал бы отцом для Жан-Луи.
   - Мне нравится Эдди, - сказала  она.  -  Но  у  него  ничего  нет,  кроме
выигрышей. Если бы мне повезло с "Компанией" как тебе, я бы не  принимала  в
расчет подобные вещи. А так.., на что бы мы стали жить?
   - Мне кажется, что он любит тебя, и если ты любишь его...
   - Невозможно жить одной любовью, сестра.
   И все же, я думаю, ей нравился Эдди и она, безусловно, давала ему  понять
это.
   Он приехал к нам в деревню, и  во  время  обеда  беседа  коснулась  моего
безоарового кольца.
   Думаю, что это мадам Легран вспомнила о нем. Она всегда присутствовала на
наших званых обедах и иногда присоединялась к игрокам. Ланс сказал мне,  что
ей везет.
   - Возможно, это удача новичка, - добавил он, - так как  она  мало  играла
прежде.
   За обедом беседовали о прошлом, и каким-то образом темой разговора  стали
Борджиа.
   - В старые дни, - сказал Эдди, - было легко  при  желании  избавиться  от
людей, мешающих вам. Вы приглашали их обедать, и -  готово!  Они  отведывали
великолепное блюдо, ну, скажем, миноги или молочного поросенка. Неважно, что
именно.  Эти  люди  развили  употребление  ядов  до  виртуозного  искусства.
Никакого вкуса! Никакого запаха! Следовательно, ничего подозрительного.
   - Вот почему у них были безоаровые кольца, - вставила мадам Легран.  -  У
Клариссы такое есть. Вы надели его  сегодня,  Кларисса?  Да,  оно  на  вашем
пальце. Ну, тогда вы в безопасности.
   Раздался общий смех.
   - А вы знаете, что это за камень? - спросила я.  -  Безоар  образуется  в
желудках некоторых животных и поглощает яд.  Поэтому  у  королевы  Елизаветы
имелось такое кольцо и у многих монархов прошлого тоже.
   Все очень заинтересовались, и кольцо пошло по кругу.
   - Оно было украдено этой бессовестной горничной Клариссы, - сказал  Ланс.
- Она чудом вернула его. Расскажи об этом, Кларисса.
   И я рассказала, как увидела кольцо в витрине.
   - Один шанс на миллион, - сказал пораженный Эдди.
   - Какая жалость, что вы не держали пари на мою находку, - пошутила я.
   Все  рассмеялись,  и  кольцо  вернулось  ко  мне.  Столы  для  игры  были
приготовлены как обычно, и я, убедившись, что все расселись,  пошла  наверх.
Мадам Легран сопровождала меня.
   - Они будут играть до раннего утра, - сказала она.  -  Мне  бы  хотелось,
чтобы Эмма не так увлекалась игрой.
   - Да, жаль, - согласилась я. - Они выигрывают, затем проигрывают,  и  все
это лишь пустая трата времени.
   - А милый Ланс, он так любит  играть,  верно?  Я  печально  кивнула,  она
пожала плечами, поцеловала меня и пожелала спокойной ночи.
   Наконец появился Ланс. Я находилась в полудреме.
   Он подошел  к  трюмо  и  вновь  вышел.  Теперь  я  полностью  проснулась,
недоумевая, что бы это  значило.  Вскоре  он  вернулся  в  довольно  мрачном
настроении, из чего я сделала вывод, что его проигрыш был велик.
   - Все ли в порядке, Ланс? - спросила я. Он продолжал молчать, и я села  в
кровати, чтобы лучше его видеть.
   - Не беспокойся, - сказал он. - Просто полоса неудач. Я думаю, мы  выпили
слишком много вина за обедом.., пили и после него. Выпивка заставляет делать
дурацкие вещи.
   - Так твой проигрыш очень велик? Скажи мне, сколько ты проиграл?
   - Позволь мне объяснить, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты знала,  как  это
случилось. Мы все были веселы.., как я сказал, от вина.., и играли в  покер.
Ставки были довольно высокими, когда Эдди сказал, что он заканчивает. Он  не
мог больше рисковать, так как, если бы он проиграл, ему пришлось бы  залезть
в такие долги, с которыми бы он никогда не рассчитался.
   - Кажется, у Эдди появился наконец здравый смысл.
   - Нет. Он не  мог  вынести  прекращения  игры  и  поставил  на  кон  свою
бриллиантовую булавку для галстука. Я выиграл  ее.  У  него  было  кольцо  с
печаткой, на которой был выгравирован фамильный герб. Очень  ценное  золотое
кольцо. Он захотел поставить его против моей  ставки  и  вдруг  сказал:  "То
кольцо, которое мы видели за обедом, я его хочу. Давайте сыграем на него". Я
ответил: "Нет, это кольцо Клариссы". Он закричал: "То, что  принадлежит  ей,
является и вашим. Давайте, я хочу играть на  безоаровое  кольцо".  Я  сказал
ему, что оно бесценно: "Оно стоит больше, чем кольцо с печаткой, и вы, Эдди,
знаете это". Он сказал: "Ладно. Ставлю  мой  загородный  дом  против  вашего
кольца".
   - Все взволновались из-за таких необычных  ставок.  Мы  уговаривали  его.
Кто-то сказал, что Эдди сошел с ума. Дом за кольцо. Эмма сидела рядом с Эдди
и подстрекала его. Она любит азартные игры, эта девушка...
   Глаза Ланса сверкали, волнение в нем еще не улеглось.
   - Так ты играл на мое кольцо, - сказала я.
   - Да, - ответил он глухо.
   - И проиграл.
   Он молчал.
   - Ланс! - вскричала я. - Ты хочешь сказать,  что  мое  безоаровое  кольцо
перешло к Эдди Нортону? Он выглядел пристыженным.
   - Я верну его, - сказал он.
   Я редко сердилась на Ланса, но тогда  пришел  именно  такой  момент.  Мне
всегда не нравилась его безрассудная игра, а то,  что  он  посмел  рисковать
моими вещами, привело меня в ярость. Я была так же рассержена, как и  в  том
случае, когда он использовал мои деньги для покупки  акций  "Компании  южных
морей", даже не посоветовавшись со мной.
   - Как ты смеешь! - закричала я. - Это  равносильно  воровству.  Какое  ты
имеешь право? Рискуй своей собственностью, если  тебе  угодно  подурить,  но
оставь меня в покое.
   - Я достану другое кольцо,  обещаю  тебе.  Я  верну  то  кольцо  обратно.
Кларисса, прости меня. Я был не прав. Но ты должна постараться  понять,  что
это  было  как  затмение.  Возбуждение  от  столь  необычной  ставки...  Все
произошло моментально.., неотвратимо.
   - Это заслуживает презрения, - сказала я.
   - О, Кларисса, - пробормотал Ланс и подошел  к  кровати,  пытаясь  обнять
меня. Но я оттолкнула его руки.
   - Я устала от твоей беспрерывной игры, - сказала я. - Я ничего не знаю  о
твоих делах, но меня бы не удивило, если бы оказалось,  что  они  плохи.  Ты
ведешь себя так глупо, как ребенок, который не  может  сказать  себе  "нет",
даже когда берет чужое. Я помню, что ты сделал с моими деньгами в истории  с
"Компанией южных морей".
   - А вспомни, что я при этом сделал для тебя.
   - Не ты сделал это, а я, мой здравый смысл, поставивший  предел  азартной
игре. Я простила тебе в тот раз,  но  теперь  это  уже  слишком.  Безоаровое
кольцо - моя давняя собственность.
   - Ты не казалась очень огорченной, когда лишилась его раньше.
   - Я глубоко переживала.
   - Это потому, что его украла Жанна.
   - Ты так же порочен, как и Жанна. Ты тоже  украл  его.  Не  вижу  разницы
между тобой и ею. У нее, по крайней мере,  была  определенная  цель.  Ты  же
просто потакаешь своей страсти к азартным играм.
   - Кларисса, клянусь, что верну его.
   - Да, - подхватила я. - Поставь против него дом.., и все,  чем  владеешь.
Ты можешь проиграть и это тоже. Поставь при случае и  на  меня.  Пожалуйста,
уйди теперь. Я устала и хочу остаться одна.
   Он все еще пытался умаслить меня, сидя на  кровати  и  глядя  на  меня  с
мольбой, призвав на помощь все свое очарование, но я хотела, чтобы он понял,
как сильно я задета и насколько мне отвратительна эта игра, в которой он так
легкомысленно рисковал моим достоянием. Я не могла и не хотела  прощать  ему
пропажу кольца.
   Ланс всегда ненавидел неприятности и старался  тут  же  убежать  от  них.
Увидев, что я непреклонна, он и теперь  поступил  так  же,  понуро  встал  с
кровати и открыл дверь в пыльный чулан. Он намеревался провести там ночь  на
неудобной кушетке, надеясь, что я смягчусь.
   Я оставалась в постели и на следующий  день,  так  как  чувствовала  себя
неважно. Мое состояние, вкупе с событиями прошлой ночи, так расстроило меня,
что я ощущала себя совершенно больной.  Более  того,  я  хотела  затвориться
здесь, чтобы Ланс прочувствовал мое  неудовольствие  им,  При  всем  этом  я
любила  мужа.  Его  очарование  было  неотразимо.  Он  всегда  был  добр   и
великодушен, его обожали в обществе, и много раз  я  имела  повод  гордиться
тем, что я - его жена. Тем не менее иногда, особенно в те моменты, когда его
охватывала игорная лихорадка, я чувствовала, что не понимаю его. Я вспомнила
об Эльвире. Насколько глубоки были его чувства к ней? Должно быть, он  любил
ее, хотя и в своем беспечном стиле. Почему он не женился на  ней?  Вероятно,
она не стала бы удобной, покладистой женой, и их связь была случайной. А вот
я была удобной женой. Почему? Потому ли, что я из  хорошей,  знатной  семьи,
или от того, что у меня имелось состояние? Это ли было причиной?
   Я опять вспомнила о  Диконе.  Наши  чувства  были  сильными  и  прочными,
вопреки тому, что все было против нас. Они были молоды, невинны  и  красивы,
даже несмотря на вражду между нашими семьями, такую же свирепую,  как  между
Монтекки и Капулетти. Я мысленно вернулась к излюбленной теме: что случилось
бы с нами, если бы Дикона не  отослали  прочь;  и  я  мечтала  об  идеальном
варианте.
   Именно тогда я почувствовала, что жизнь обманула меня.

***

   Сабрина пришла повидать меня.  Она  всегда  держалась  немного  скованно,
когда мне было нехорошо. Приятно было видеть, как много я для нее значу. Мне
кажется, что я символизировала собой  безопасность,  а  это  было  то,  чего
Сабрина, да и большинство детей, хотели больше всего на свете.
   Она взобралась на кровать и внимательно меня осмотрела.
   - Ты больна, - сказала она. - Из-за этого глупого ребенка.
   - Женщины часто недомогают, когда вынашивают детей.
   - Тогда глупо их иметь, - насмешливо сказала Сабрина и еще  раз  оглядела
меня. - К тому же ты выглядишь чуточку сердитой, - заметила она.
   - Я не сердита.
   - Ты грустная, сердитая и больная.
   - Во всяком случае, ты  откровенна,  Сабрина.  Впрочем,  со  мной  все  в
порядке. Она сказала:
   - Я не хочу, чтобы ты умерла.
   - Умерла? А кто говорит, что я собираюсь умирать?
   - Никто этого не говорит. Они только думают об этом.
   - Что, собственно, ты имеешь в виду? Сабрина крепко обняла меня за шею.
   - Давай уйдем отсюда. Ты и я... Мы можем взять малыша  с  собой.  Я  буду
присматривать за ним. Мне было бы приятно, если бы  нас  было  только  трое.
Никакой Эммы. Никакого Жан-Луи. Никакой ее.
   - И никакого Ланса? - спросила я.
   - Ну, он, вероятно, останется теперь с ними...
   - Ты это о чем?
   - Ему нравится она, понимаешь?
   - Кто?
   - Эмма, - ответила Сабрина убежденно. - Она нравится ему больше, чем ты.
   - Я так не думаю. Она энергично закивала.
   Служанка  вошла  с  чашкой  горячего  дымящегося  шоколада,   источавшего
великолепный запах. Сабрина посмотрела на него с подозрением.
   - А где кольцо? - спросила она.
   - Кольцо?
   - Твое безоаровое кольцо.
   - У меня его больше нет.
   - Его.., снова украли?
   - Почти.
   Ее глаза округлились, и я порывисто уточнила:
   - Ланс играл на него и проиграл.
   - Оно ведь твое! - воскликнула она. - Как подло забирать его!
   Я молчала, и она вдруг прижалась ко мне с глазами, круглыми как блюдца.
   - О, Кларисса, - пылко сказала она, - ты не должна умирать, не должна.
   - О чем ты говоришь? Какая ты смешная, Сабрина.
   - Я не знаю, - сказала она  упавшим  голосом.  -  Знаю  только,  что  мне
немного страшно...
   Я крепко прижала ее к себе, а потом сказала:
   - Как насчет того, чтобы поиграть в наблюдения?
   - Давай, - ответила она, оживившись. Пока  мы  играли,  я  думала,  какой
странный ребенок Сабрина, и как она мне дорога - в той  же  мере,  как  и  я
дорога ей. Между нами с самого ее рождения возникла близость. Она  была  мне
больше, чем кузина - она была мне словно родная дочь. И я сильно ее  любила.
Я любила ее странность, своенравие, тягу к драматичному  и  ко  всему,  что,
казалось, предвещало драму - все это вместе была Сабрина.

***

   Теперь Сабрину захватила ее собственная выдумка; связывающая Ланса,  Эмму
и меня.
   Мне трудно было взвесить основательность подозрений, созревших в моем уме
в результате моих собственных наблюдений и на основе  предположений  Сабрины
Сабрина хотела, чтобы я принадлежала ей. Она была готова  принять  и  нового
ребенка, но ей хотелось  чтобы  мы  остались  одни.  Она  возмущалась  всеми
другими, и Лансом теперь даже больше, чем прочими. Она видела в нем реальное
препятствие и с характерной целеустремленностью  делала  все  возможное  для
удаления этой преграды.
   Сабрина настроилась на то, что Эмма и Ланс - наши враги, а  мадам  Легран
их союзница. Мысленно она вместе со мной противостояла  им.  Поскольку  Ланс
был моим мужем, Сабрина думала, что должна существовать другая женщина,  так
как была весьма осведомлена о подобных вещах, жадно прислушиваясь к болтовне
служанок. Иногда мне было любопытно, сплетничали ли служанки о Лансе и Эмме.
   Эдди Мортон все еще ухаживал за Эммой. У него был небольшой дом  недалеко
от Клаверинг-холла. Родовой дом его семьи находился в средней Англии,  но  у
него не было шансов получить этот дом в наследство. Эмма почти  не  поощряла
его. Думаю, что моя сестра была слишком практична, чтобы заключать брак,  не
суливший ей никаких финансовых выгод.
   Сабрина тщательно наблюдала за ними.  Я  хотела  бы  знать,  замечает  ли
кто-нибудь ее слежку, но манера, в которой  она  стремилась  меня  защитить,
была трогательная.
   Иногда между людьми существует особая связь, их жизни  тесно  переплетены
вследствие этого весьма сильно влияют одна на другую. Позднее я часто думала
об этом.
   Сабрина оказывала на меня глубокое воздействие. Она  сеяла  в  моей  душе
семена подозрения, создавала во мне настроение, которое всецело вырастало из
ее  фантазий,  хотя  я  и   не   была   уверена,   что   они   соответствуют
действительности. Порой мне  хотелось  знать,  не  обладает  ли  она  особым
чутьем; в другие моменты я отвергала ее намеки как детский вздор.  Она  была
собственницей и мечтала, чтобы я принадлежала только ей, более того,  у  нее
было неодолимое влечение к драме. Ее главным интересом теперь было  защитить
меня от какого-то надвигающегося зла, но действительно ли  она  его  ощущала
или выдумывала из ревности к  Лансу  -  этого  я  не  могла  с  уверенностью
утверждать.
   Я часто думала о