о возможно. Мои друзья помогут мне...  Да,  я
начинаю верить в сверхъестественную силу этого кольца.
   Братья оживились. Лоренцо дрожащими пальцами запер шкаф, повесил ключ
на цепочку и застегнул свою куртку. Лоренцо и  Космо  наконец  вздохнули
свободно.
   Катрин посмотрела на запертую дверцу шкафа и удивилась тому, что  она
отказалась от надежного способа умерщвления Дианы.
   Ответ был прост - слишком высока ставка. Смерть Дианы могла  привести
не к любви короля, а к его ненависти.
   Ее любовь была неразумной.
 
*** 
 
   Диана чувствовала себя очень плохо. Она впервые в жизни  заболела,  и
это встревожило ее. Она стала бледной, худой; герцогиня не знала причину
своей болезни.
   Ее охватила апатия; Диана не желала ни с кем общаться.
   Король, словно заботливый муж, находился  возле  нее:  он  был  очень
обеспокоен.
   Диана  уже  не   могла   следовать   напряженному   распорядку   дня,
установленному ей для себя. Она перестала ездить верхом  по  утрам,  она
была неспособна развлекать короля и хотела, чтобы его визит закончился.
   Глядя в зеркало, Диана с трудом узнавала себя. Она не  сомневалась  в
преданности короля; он был благороднейшим из мужчин. Но никто  не  любит
долго находиться возле больного, со свойственной  ей  трезвостью  думала
Диана.
   Она решила, что не будет держать его возле себя в Ане.
   Однажды, когда он сидел рядом с ее постелью, она сказала:
   - Генрих, ты скучаешь здесь.
   - Моя дорогая, как я могу скучать, когда мы вместе?
   - О, Генрих, это не та жизнь, которую мы хотели бы вести.
   - Мы вернемся к ней.
   - Думаю, тебе не следует оставаться здесь.
   -  С  тобой  я  счастливее,  чем  где-либо.  Я  верю,  что  ты  скоро
поправишься, эта загадочная болезнь пройдет. Я мечтаю снова увидеть тебя
здоровой.
   Я слишком стара, чтобы болеть красиво, подумала она. Генрих не должен
видеть меня слабой и апатичной. Будет лучше, если  он  покинет  меня.  Я
верю ему. Я поправлюсь быстрее, если не буду переживать из-за того,  что
он видит меня в таком состоянии.
   Она решила, что он должен уехать.
   Девушка принесла ей настойку из трав, прописанную лучшим врачом.
   - Тысяча извинений,  Ваше  Величество,  -  сказала  служанка,  сделав
реверанс. - Мадам должна  принять  сейчас  лекарство.  Извините,  что  я
прервала вашу беседу.
   - Все в порядке, Мари, - сказала  Диана.  -  Дай  мне  эту  противную
жидкость, и я выпью ее.
   Она проглотила настойку и с улыбкой вернула бокал девушке.
   - Я так хочу поправиться, что готова принимать эту гадость, - сказала
Диана.
   Девушка снова сделала реверанс и вышла из комнаты.
   - Я не видел ее прежде в Ане, - сказал король. - Хотя  это  лицо  мне
знакомо.
   -  Она  -  медицинская  сестра,  которую  любезно  направила  ко  мне
королева. Катрин весьма добра. Она высокого мнения о Мари. Говорят,  что
девушка прекрасно готовит лекарства. Твой врач считает ее добросовестной
и способной.
   - Я рад, что Катрин догадалась прислать ее сюда.
   - Катрин - заботливый и верный друг, - сказала Диана.  -  Я  уверена,
что она прекрасно управляется с детьми в мое отсутствие.  По-моему,  эта
леди Флеминг не настолько умна, чтобы ей можно было доверить  воспитание
детей.
   Король ничего  не  сказал;  Диана  не  заметила,  что  в  его  глазах
появилось смущение.
   - Право, - продолжила Диана, - маленькая Мария чересчур заносчива, ты
согласен?
   Король по-прежнему молчал, и Диана улыбнулась ему.
   - Думаешь, это врожденная черта ее характера?
   - Ты о ком, моя дорогая?
   - О Марии Стюарт.
   - А! Она очень умна и красива, но, боюсь, слишком избалована.
   - Генрих, любовь моя...
   - Да, дорогая!
   - Тебе не стоит оставаться здесь. Ты должен  быть  при  дворе.  Из-за
меня ты забываешь о том, что ты - король этой страны.
   - Я не могу покинуть тебя.
   - Это необходимо. Я обеспокоена тем, что ради меня  ты  пренебрегаешь
своими обязанностями. Ты дал мне все,  что  я  могла  пожелать.  Генрих,
умоляю тебя - вернись ко двору. Я не могу поправиться,  пока  ты  здесь,
потому что я волнуюсь. Я постоянно помню о том, что я  отрываю  тебя  от
твоих дел. Уезжай. Пиши мне  каждый  день.  Желание  поскорей  оказаться
рядом с тобой поможет мне выздороветь.
   Он покачал головой. Заявил, что не покинет ее. Ничто  не  значит  для
него так много, как она,  заверил  Диану  Генрих.  Ради  нее  он  охотно
забудет обо всех и обо всем.
   Но, как всегда, она добилась своего. После его отъезда ей  стало  еще
хуже, но она не велела сообщать королю об этом.
   Мари, медсестра королевы, продолжала прилежно заботиться о Диане.
 
*** 
 
   Прежде чем король вернулся ко двору, умер  маленький  Луи.  Это  было
печальное событие, но оно не стало трагедией, потому что малыш  болел  с
самого рождения, и такой  исход  следовало  ожидать.  Жизнь  в  нем  еле
теплилась, и казалось неизбежным, что она рано оборвется.
   Двор погрузился в траур. Смерть маленького принца,  а  также  болезнь
любовницы глубоко опечалили короля, Катрин  испытывала  тайную  радость.
Смерть Луи не была неожиданной;  любовь  Катрин  к  Генриху  значительно
превосходила по силе ее привязанность к своим детям.
   Луи умер, но Генрих вернулся к ней, и она получила магическое  кольцо
с рубином. Она надежно спрятала его, оно не должно было попасть  ему  на
глаза. Однако Катрин  следовало  носить  его  на  пальце,  когда  Генрих
находился с ней. Она заставила себя поверить в волшебные свойства  этого
перстня; братья Руджери укрепляли в ней эту веру. Она  знала  их  мысли:
"Пусть Катрин думает о кольце, это отвлечет ее от  планов,  связанных  с
нашим шкафом, где хранятся яды".
   Через неделю после смерти Луи Генрих пришел к ней. Он был  внимателен
и нежен. Он, несомненно, думал: "Бедная Катрин!  Она  потеряла  ребенка.
Что у нее есть, кроме детей?"
   Он сел в свое любимое кресло. Как красив  он  в  костюме  из  черного
бархата, расшитом бриллиантами, подумала она. Седеющие волосы  и  борода
придавали его облику  величественность.  Длинные  белые  пальцы  короля,
сверкавшие драгоценными камнями,  лежали  на  обтянутых  дорогой  тканью
подлокотниках кресла. Ее голова покоилась на серебристой парче, расшитой
золотыми лилиями. Глядя на дорогие шторы, роскошную кровать с  пурпурным
пологом, Катрин снова подумала о том,  какой  счастливой  она  могла  бы
быть, если бы Генрих любил ее.
   - Ты полон грусти, Генрих, - сказала она; подойдя к мужу, она  встала
перед ним, робко положила руку  ему  на  плечо.  Она  хотела,  чтобы  он
коснулся ее руки, но  он  не  сделал  этого.  Она  вспомнила  о  кольце,
лежавшем в шкафу. Его дверца была не заперта; Катрин  оставалось  только
открыть ее и надеть кольцо на свой палец.
   - Я думаю о нашем сыне, - сказал Генрих. Он не добавил: "И  о  Диане"
Но Катрин понимала это; ее переполняло чувство горечи.
   - Знаю, - сказала она. - Больно терять ребенка, особенно сына.
   Она сильно сдавила пальцами его  плечо;  Катрин  сдерживала  безумное
желание,  которое  она  всегда  испытывала  в  присутствии  Генриха.  Ей
хотелось обвить руками его шею, рассказать ему о своей сумасшедшей любви
о страсти, которая сжигала ее.
   - Бедный маленький Луи, - пробормотал Генрих. - Его появление на свет
было бессмысленным, поскольку Бог так быстро забрал мальчика к себе.
   Она должна надеть кольцо. Время пришло. Он не заметит его. Он никогда
не обращал внимание на то, что она носила. Однако если  он  полюбит  ее,
как Диану... При этой мысли у Катрин от радости закружилась голова.  Она
представила себе, как он берет ее за руку, целует каждый  пальчик.  Даже
если он заметит кольцо, какое это будет иметь значение? Чары  волшебного
украшения уже подействуют.
   - Я оплакивала его, пока у меня не  иссякли  слезы,  -  сказала  она;
подойдя к шкафу, Катрин достала перстень и надела его на палец.
   С трепещущим сердцем и блестящими глазами она вернулась к креслу,  на
котором сидел король. Не двигаясь, он рассеянно смотрел  в  пространство
прямо перед собой.  Магия  сработает  через  некоторое  время,  подумала
Катрин.
   - Генрих, мы не должны горевать.
   Она стояла за спинкой кресла; волнение сжимало ей горло. Она положила
руку на  седеющие  волосы  и  погладила  их;  большой  рубин,  казалось,
подмигнул ей.
   Король смущенно покашлял и встал. Подойдя к окну, он  постоял  там  в
нерешительности;  его  пальцы  касались  штор.  Его  мужественный  облик
пробуждал желание у Катрин.
   Он совсем не изменился. Он не хотел, чтобы она дотрагивалась до него.
Проявления ее чувств смущали Генриха, как прежде.
   Волшебство не спешило произойти.
   Катрин покрутила кольцо на пальце.
   - Франциск не так крепок, как мне хотелось бы, - сказала она.  -  Нам
нужны новые сыновья.
   Он печально кивнул. Ей показалось, что  он  спрашивает  себя  о  том,
когда эта неприятная обязанность закончится.
   Ничто не изменилось. Он сел и поиграл склянками, стоявшими на  столе;
Катрин видела в зеркале его мрачное, смущенное лицо.
   Она легла в роскошную постель и стала ждать, вращая кольцо на пальце;
она закусила губу, чтобы сдержать слезы.
 
*** 
 
   Одним октябрьским днем, через несколько дней после смерти  маленького
Луи, Анн де Монморанси попросил аудиенцию у королевы.
   Зачем я понадобилась этому суровому  старику?  -  гадала  Катрин.  Он
никогда не нравился ей; она даже  не  восхищалась  им.  Он  был  слишком
понятен,  слишком  прямолинеен.  Катрин  не   считала   его   выдающимся
полководцем. При прежнем короле он впал в немилость. Если он не  проявит
осторожность, это может повториться. Он публично задевал Диану, что было
глупо. Монморанси следовало делать то, что советовали ему мудрые люди  -
тайно интриговать против мадам де Пуатье.  Раньше  или  позже  любовница
короля и коннетабль  сойдутся  в  схватке.  Глупый  старик!  -  подумала
Катрин. Ясно, кто одержит победу. Чтобы  сохранить  свое  положение,  он
должен был, как ему подсказывали, разыгрывать из себя союзника Дианы.
   И все же расстроенной, несчастной Катрин  было  любопытно  послушать,
что он скажет. Кольцо с рубином, похоже, не обладало  магической  силой.
Она  носила  его  в  течение  недели,  но  отношение  короля  к  ней  не
изменилось. Она надеялась напрасно; в первый момент она рассердилась  на
братьев Руджери, решив, что они нарочно ввели ее в заблуждение. Конечно,
они правы - сейчас она не могла ничего предпринять. Уничтожение Дианы  -
дело  будущего;  сейчас  следует  пользоваться  средствами,   не   столь
надежными, как яд... пока. Катрин захотелось бросить кольцо в  реку,  но
осторожность одержала верх над эмоциями. Она отправила перстень  в  Ане;
Мари найдет способ сделать так, чтобы он снова оказался на пальце Дианы.
   Лишь одно обстоятельство радовало Катрин. Диана не поправлялась и  не
разрешала королю приезжать в Ане.
   Предложенная Монморанси встреча обещала развлечь скучающую  королеву,
и Катрин с радостью велела своим фрейлинам привести к ней коннетабля.
   Анн де Монморанси склонился над рукой королевы. Он сказал, что явился
к ней, чтобы посмотреть на последнего малыша. Она отвела его в  детскую,
где Карл безмятежно спал в колыбели.  Старик  прикоснулся  своим  грубым
указательным  пальцем  к  атласной  щечке  ребенка;  проснувшись,  малыш
захныкал. Катрин догадывалась, что Монморанси попросил  принять  его  не
для того, чтобы взглянуть на Карла.
   - Коннетабль, он еще  слишком  мал,  чтобы  понять,  пакую  честь  вы
оказываете ему, - сказала Катрин. - Посмотрите других детей.  Они  будут
счастливы увидеть вас.
   Франциск и Элизабет встретили коннетабля изящными  реверансами,  юная
Мария держалась с большим апломбом.
   Обменявшись с  детьми  любезностями,  коннетабль  заметил,  что  день
сегодня теплый. Может быть, королева окажет ему честь  и  прогуляется  с
ним по саду, где им никто не помешает?
   Последние  слова  разволновали  Катрин,  она   тотчас   поняла,   что
Монморанси хочет сообщить ей нечто, не предназначенное  для  посторонних
ушей. Вдохновленная перспективой  интриги,  догадывающаяся  о  том,  что
визит Монморанси связан с отсутствием Дианы, Катрин  охотно  согласилась
выйти с коннетаблем из дворца.
   Шагая по огороженному безлюдному саду, Монморанси сказал:
   - Ваше Величество согласится со мной, что двор зажил спокойно,  когда
кое-кто покинул его.
   Катрин осторожно спросила:
   - Чье отсутствие сделало, по-вашему, Сен-Жермен более спокойным?
   Коннетабль гордился своей прямотой. Он не любил увиливать от ответа.
   - Ваше Величество, я говорю о герцогине  де  Валентинуа,  прикованной
сейчас к постели в замке Ане.
   - Значит, вы рады тому, что ее нет здесь, коннетабль?
   Монморанси  нахмурился.  Черт  возьми,  подумал  он,  эта   итальянка
намерена разыгрывать удивление? Она глупа и мягкотела. Она не держит зла
на женщину, которая была ее заклятым  врагом.  Похоже,  в  жилах  Катрин
течет вода, а не кровь. Но даже она должна испытывать ревность.
   - Да, я рад этому, мадам, - резко произнес он. -  В  последнее  время
эта леди стала назойливой.
   Катрин ликовала. Приятно  было  иметь  на  своей  стороне  коннетабля
Франции.  Но  она  должна  действовать  осторожно,  не  раскрывать  свои
истинные чувства даже тем, кто называл себя ее другом.
   - Вы так считаете? - спросила она.
   - Так считают многие, мадам. Я могу говорить с вами откровенно?
   - Сделайте милость.
   - Король любит  эту  даму,  но  он  -  живой  человек.  Герцогиня  де
Валентинуа сейчас больна и не может развлекать короля. Почему бы кому-то
другому не заняться этим?
   Действительно!  -  подумала  Катрин.  Допустим,  ревнивой  и  любящей
королеве!
   - Ваши слова звучат разумно, коннетабль, - сухо произнесла она.
   - Король не способен сделать шаг навстречу удовольствию  без  чьей-то
помощи, мадам.
   - Без чьей-то помощи! -  повторила  королева,  внезапно  разразившись
громким смехом, который ей обычно  удавалось  сдерживать,  поскольку  он
принадлежал тайной, неведомой людям Катрин.
   - Повторяю - без чьей-то помощи, мадам. Королю нравится одна женщина.
Если ей предоставится такая возможность, она займет место  отсутствующей
герцогини.
   - Да?
   Теперь Катрин стало трудно скрывать свои чувства: ревность  и  горечь
вырывались  из  ее  души  на  поверхность.  Этот   человек   не   должен
догадываться, сказала она себе. Никто не должен догадываться.
   Монморанси испытывал нетерпение. Хватит осторожничать!  -  думал  он.
Если мы решили говорить в открытую, нечего прибегать к намекам.
   - Я имею в виду шотландку,  леди  Флеминг.  Король  проявляет  к  ней
интерес.
   - Леди Флеминг! Но... она уже немолода.
   - Король любит зрелых женщин. В любом случае она моложе герцогини.
   Катрин закрыла глаза  и  отвернулась  от  коннетабля.  Он  не  должен
видеть, что она готова заплакать.
   - Вы правы, король уделяет ей внимание, потому  что  он  интересуется
тем,  как  идет  обучение  маленькой  шотландки.  Мне  кажется,   король
разговаривал с леди Флеминг только по этой причине.
   - Леди Флеминг - красивая женщина, мадам. К тому же она не похожа  на
француженок. Она - иностранка. Король - обыкновенный мужчина. Весь  двор
без ума от юной королевы Шотландии. Почему? Она красива,  как  картинка,
обладает  обаянием.  Но  это  еще  не  все.  Она...  другая.  Наполовину
француженка, наполовину шотландка. Незнакомое  всегда  привлекает.  Если
направить внимание короля в нужную сторону, он может  влюбиться  в  леди
Флеминг. Мы с вами оба заинтересованы в том, чтобы он сошелся  с  глупой
шотландкой и бросил хитрую герцогиню.
   Глаза Катрин заблестели. Непродолжительная связь с глупой  вдовой  из
Шотландии... разрыв с Дианой... и что потом?  Его  будет  ждать  верная,
терпеливая жена, мать королевских детей. Вот путь к чуду, которое она не
смогла сотворить с помощью дурацкого кольца.
   Едва сдерживая смех, она сказала:
   - Мы устроим маскарад. Король может выбрать себе в партнерши вдову...
Вино... музыка... отсутствие герцогини...
   Монморанси кивнул.
   - Остальное сделает леди Флеминг. Она ждет  такого  шанса.  Возможно,
беседуя с ней, король думал об образовании Марии, но гувернантка  в  это
время думала о короле.
   - Я подумаю об этом, месье де  Монморанси,  -  сказала  Катрин.  -  А
теперь я прошу вас отвести меня в мои почкой.
 
*** 
 
   Придворные удивились. Коннетабль  предложил  устроить  маскарад.  Что
дальше? Старый мрачный солдат затевает веселье! Что может скрываться  за
этим?
   Королева взяла на себя  организацию  этого  мероприятия,  узурпировав
функции  отсутствующей  герцогини  де  Валентинуа.  Что  за  развлечение
задумали суровый Монморанси и кроткая Катрин?
   Всем пришлось признать новизну идеи. Королева решит, каких персонажей
будут изображать участники маскарада и по секрету сообщит  каждому,  что
за костюм он должен надеть на себя. Только она  одна  будет  знать,  кто
скрывается за каждой из масок. Королева будет присутствовать  в  обычном
туалете; она наградит того, чей костюм покажется  ей  наилучшим.  Каждый
гость  обязан  хранить  тайну  относительно  своего  образа.  Это  будет
необычный маскарад; в полночь все снимут маски.
   Королева вызвала к себе леди Флеминг.
   Женщина  сделала  реверанс;  наблюдательная  Катрин   заметила,   что
шотландка чувствует себя неловко. Неужели ее отношения  с  Генрихом  уже
были не просто дружескими? Это казалось маловероятным.
   Катрин отпустила своих фрейлин.
   Она  не  предложила  леди  Флеминг  сесть.  Блестящие  глаза   Катрин
внимательно разглядывали гувернантку. Она обладала  привлекательной,  но
заурядной внешностью. У нее были рыжие волосы, большие  глаза  и  слегка
приоткрытый рот, делавший лицо женщины пустым,  неинтересным.  Она  была
пухленькой; наверно, ее слабость  и  беззащитность  привлекали  Генриха,
казались ему проявлением  женственности.  Катрин  могла  представить  ее
кокетливой, игривой участницей любовной интриги.
   Было ли в ней какое-то высокомерие или  это  мерещилось  Катрин?  Она
была старше королевы. Катрин испытывала недоумение, злость. Что  есть  в
этих женщинах такого, чего нет у королевы?
   - Ваше Величество желали видеть меня?
   - Да, по поводу вашего костюма для бала. Вы знаете мой план.
   - Да, мадам.
   - Вы будете Андромедой. Вы слышали историю Андромеды? Ее приковали  к
скале и отдали на растерзание чудовищу. Персей явился с головой  медузы,
посмотрев на которую, дракон обратился в камень. Персей спас,  освободил
Андромеду и женился на ней.
   - Да, мадам.
   -  Если  у  вас  будут  сомнения  относительно  костюма,  вы   можете
посоветоваться со мной.
   - Я вам очень благодарна, мадам.
   - Есть еще один момент. Во время маскарада вы будете находиться возле
Персея. Это очевидно.  Хочу  сказать  вам  следующее:  личность  каждого
участника сохраняется в тайне, но я открою вам кое-что. Вы  поймете,  по
какой причине я это делаю. Персея будет изображать лицо весьма  высокого
положения; я бы не хотела, чтобы вы, леди Флеминг,  допустили  ошибку...
позволив себе излишнюю фамильярность.
   Как заблестели глаза  блудницы!  Она  догадалась,  что  значат  слова
Катрин. Леди Флеминг ликовала. Она желала короля не менее страстно,  чем
королева. Катрин захотелось дать ей пощечину.
   - Ваше Величество, вы можете положиться на меня.
   Какую щедрость я проявляю, мрачно подумала Катрин, отдавая моего мужа
в руки шлюхи! Я знаю, мадам Флеминг, что я могу положиться на вас  -  вы
сыграете роль, отведенную вам месье коннетаблем.
   - Вы свободны, леди Флеминг. Не забудьте - при необходимости я охотно
дам вам совет относительно вашего костюма.
   - Ваше Величество, вы очень добры ко мне.
   Гувернантка поклонилась; королева проводила ее взглядом.
   Катрин не могла ненавидеть  такую  простодушную  дуру.  Леди  Флеминг
горела желанием соблазнить короля.
   Почему я позволяю ей сделать это? - спросила себя Катрин.  Почему  не
хоч