ь  с
воспоминаниями и отчаянно пыталась убедить себя, что произошла  какая-то
ошибка.
   Однажды мы прогуливались  верхом  в  лесу.  Проезжая  мимо  сгоревшей
хижины, мне очень захотелось поговорить с Рольфом о той ночи,  но  я  не
смогла заставить себя завести об этом речь. Я боялась,  что  он  скажет:
"Да, я был там. Я  хотел  посмотреть,  как  они  поведут  себя  в  такой
ситуации и будут ли они похожи на своих предков". Тогда между нами  было
бы  все  кончено.  Я,   очевидно,   предпочитала   продолжать   жить   в
неопределенности, чем услышать правду, которая раз и  навсегда  положила
бы конец нашим отношениям.
   Я была очень молода и неопытна в жизни. Дни казались такими скучными,
когда он не приезжал.
   - Когда же состоится предполагаемая поездка в Австралию? - спросила я
у отца.
   - О, это требует немалых приготовлений. Кроме того, я еще не  уверен,
поедем ли мы. Я хочу сначала кое-что обдумать.
   Я сказала матери:
   - Я думаю, что и на этот раз будет, как со всеми  поездками,  которые
мы должны были совершить. Папа слишком любит Кадор, чтобы  покинуть  его
надолго.
   Она была готова согласиться со мной:
   - Я попытаюсь убедить его продать землю Грегори Доннеллу  и  обрубить
все связи с Австралией.
   - Мне почему-то кажется, что он не желает делать этого. С  Австралией
связана значительная часть его жизни.
   - Я не думаю, что нужно лелеять подобные воспоминания. В любом случае
скоро мы поедем в Лондон и Эверсли.  Я  хочу  повидать  Амарилис,  а  ты
прекрасно проведешь время с Еленой. Она тебя посвятит  во  все  тонкости
выхода в свет.
   - Неужели так уж необходимо выйти в свет?
   - Для молодой леди необходимо выйти на большую арену. У тебя, конечно
же, будут вечера, балы и другие развлечения.
   Я скорчила гримасу.
   - Ну что ты, Аннора, тебе это понравится. Ты должна увидеть свет.  Ты
не можешь быть заперта навечно в Корнуолле, когда-нибудь ты  же  выйдешь
замуж. Не такая уж плохая идея - узнать людей.
   - Но это жестоко, Елена того же мнения: нарядиться,  чтобы  выставить
свои прелести, как на представлении,  а  если  ты  не  понравишься,  все
ужасно.
   - Бедная Елена! - сказала мама. - Она  славная  девушка.  Мне  иногда
кажется, что мужчины просто глупы: они проходят  мимо  девушек,  которые
могут стать прекрасными женами.
   - Какое счастье, что дядя Питер не мой отец! Он слишком честолюбив..,
по отношению к себе и своим детям.
   Лицо моей матери застыло, как обычно при упоминании его  имени,  и  я
уже была не рада, что заговорила о нем.
   - Да, - сказала она. - Тебе повезло. Я всегда  считала,  что  у  меня
лучший в мире отец, но тебе в этом отношении повезло так же, как и мне.
   Я порывисто обняла ее:
   - Я знаю, и поэтому мне так жаль Елену.
   - Прежде всего он хочет,  чтобы  ты  была  счастлива.  Тебе  нравится
Рольф?
   - Почему ты спрашиваешь?
   - Мне кажется, он к тебе неравнодушен?
   Я почувствовала себя сконфуженно и промямлила:
   - Да.., конечно, он мне нравится.
   - И только?
   - О, он мне нравится.., я думаю.
   Она улыбнулась:
   - Твоему отцу и мне он очень нравится.
   Я не ответила, и она поменяла тему разговора.
   В начале июня мы покинули Кадор. Джекко должен был  присоединиться  к
нам позже, поэтому отец, мать и я путешествовали  без  него.  Мы  должны
были провести несколько дней в Лондоне,  прежде  чем  ехать  в  Эверсли.
Обосновались мы в фамильном особняке на Альбемарл-стрит, а тетя Амарилис
и Елена почти каждый день посещали нас.
   В тот вечер они пригласили нас на ужин, и мы были  рады  принять  это
приглашение. Я подумала, что Елена  выглядит  счастливее,  чем  когда  я
увидела ее в последний раз, и мне стало интересно, что же произошло.
   - Что случилось? - спросила я ее, как только мы остались вдвоем.
   - Я.., я встретила одного человека... Аннора, я никогда не  встречала
никого, кто был бы таким же  милым  и  добрым.  Именно  это  мне  в  нем
нравится. Он не похож на других, он мягкий.., и я  думаю,  что  светский
круг он любит не больше, чем я.
   - Кто же он?
   - Да, самое смешное во всем этом, что он довольно важная персона.  Во
всяком случае это относится к его семье. Он моложе  меня  на  два  года,
Аннора, но он такой славный!
   - Я уже слышала: ты сказала об этом. Расскажи мне наконец побольше об
этом славном молодом человеке.
   - Джон Милворд, лорд Джон Милворд. Ты слышала это имя?
   - Признаюсь в собственном невежестве - Это  очень  важная  фамилия..,
герцоги Кардингам. Только Джон, слава Богу,  младший  сын.  То,  что  он
заметил меня, совершенно удивительно. Мы встретились на балу. Я пыталась
скрыться за какими-то растениями, но  он  подошел  ко  мне,  и,  немного
поговорив, мы выяснили, что оба пытались сделать вид, что нас здесь нет.
Это был первый случай, когда я действительно  получила  удовольствие  от
бала.
   - Ты видела его после этого?
   - О да. Если мы на каком-либо  вечере  оказывались  одновременно,  мы
всегда находили друг друга.
   - Это чудесно! А что говорит твой отец?
   - Он не знает. Еще никто не знает.
   - Я думаю, уже все  заметили.  Насколько  я  знаю,  У  этих  мамаш  с
дочерьми на выданье соколиный взгляд.
   - Я не думаю, что из этого что-то получится.
   - Но почему бы и нет?
   - Он очень молод.
   - Твой отец не будет возражать?
   - О нет, он будет доволен. Милворды - одна  из  старейших  фамилий  в
стране.
   - Но к нашей семье невозможно относиться свысока.
   - Отец - торговец, хотя известно, что Милворды обеднели, а  мой  отец
богат.
   - Допустите женитьбу по расчету, и последствия не заставят себя долго
ждать.
   - О, Аннора, здесь совсем другое дело.
   - Я знаю и очень надеюсь, что все устроится. Как здорово!  Я  буду  с
нетерпением ждать поездки в родовое имение, где ты станешь леди Милворд.
Представляешь?
   - Я так рада, что он всего лишь младший сын.
   - Я думаю, это чудесно, Елена!
   Я ни словом не обмолвилась о том, что мне сказала Елена, даже матери.
Я горячо надеялась, что у нее все  будет  хорошо.  Она  казалась  теперь
совсем другим человеком.
   В тот раз был  действительно  прекрасный  вечер,  хотя  его  устроили
только для членов семьи. Приготовили разные увеселения, вечер проходил в
великолепной столовой, без особых церемоний Тетя Амарилис  сказала,  что
нам повезло,  потому  что  дядя  Питер  смог  присоединиться  к  нам  и,
возможно, именно его присутствие придало особое оживление.
   - У Питера столько работы, что он редко бывает дома, - объяснила тетя
Амарилис. - Всегда какие-то важные комиссии, особенно сейчас,  когда  он
так занят в парламенте.
   Она говорила о нем тоном почитания. Я  подумала,  что,  должно  быть,
жить с таким человеком не  слишком  хорошо,  хотя  тетя  Амарилис  была,
словно служитель в его храме.
   Дядя Питер сказал, что очень рад видеть нас в городе.
   - Мы разведываем обстановку, - ответил ему  отец.  -  Нам  нужно  уже
думать о выходе в свет Анноры.
   - Уже поздно, я думаю, - сказала мама. - Скоро ей будет восемнадцать.
   - Все сейчас запаздывают из-за недавних событий,  -  отозвалась  тетя
Амарилис. - Двор  был  в  замешательстве:  король  долго  болел,  старая
королева - тоже, но сейчас на троне - молодая королева, и,  без  всякого
сомнения, нас ждут перемены.
   - Вы уже видели ее? - с интересом спросила я.
   - Мы были при дворе на ужине, - ответил дядя Питер.
   - Какая она?
   - Замечательная, - сказала тетя Амарилис. Она обернулась  к  Елене  и
Питеркину. - Вы ведь видели ее, когда она ехала в своей карете?
   - Она очень молода и уверена в себе, - сказала Елена.
   - Я думаю, ей необходимо быть уверенной в себе, - добавил Питеркин.
   - Она действительно кажется полной уверенности, - сказал дядя  Питер.
- Я думаю, это прекрасно, что в стране есть  молодая  королева,  которой
народ может искренне выражать свою любовь, - все  устали  от  трясущихся
стариков!
   - Питер! - вскричала тетя  Амарилис  с  показным  ужасом,  в  котором
таилось удовольствие.
   - Это правда,  моя  дорогая!  Георг  под  конец  был  совсем  дряхлым
стариком, а Вильгельм строил из себя дурака! - Он поднял брови:
   - Долгие леты Виктории! Храни Бог королеву!
   Все выпили за это.
   - Вы будете на коронации? - спросила тетя Амарилис.
   - О, приезжайте! - воскликнул дядя Питер. - Это историческое событие!
   - Мы должны наведаться в Эверсли.
   - Джонатан там справляется прекрасно.
   - А было время, - сказала моя мама, глядя на дядю Питера, - когда  ты
думал, что он не сможет справиться с делами имения.
   Он странно посмотрел на нее, словно они  вспомнили  что-то,  чего  не
знали другие:
   - Это была одна из моих ошибок, которые я совершаю редко.
   - Коронационные  празднования  будут  увлекательны,  -  сказала  тетя
Амарилис.
   - Несколько официальных балов, приемов у короля и концерт, -  добавил
дядя Питер.
   Тетя Амарилис с гордостью посмотрела на мужа, а Потом на детей:
   - Ваш отец может пойти на любое из этих празднеств по своему желанию!
   Дядя Питер взглянул на свою жену с любовью и, наверное, подумал: "Она
- великолепная жена, одна из тех, которые считают, что их  мужья  всегда
правы, смеются их шуткам и любят их, какими бы они ни были.  Совершенных
жен не так уж много". Это было характерно для дяди  Питера,  что  именно
ему должна была достаться такая редкая женщина. Мои родители любили друг
друга, но между ними часто возникали разногласия. То  же  самое  было  с
моими бабушкой и дедушкой; Тамариск и Джонатан не могли жить  без  бурь.
Однако, только тетя  Амарилис,  с  точки  зрения  ее  мужа,  могла  быть
совершенной женой.
   - Моя дорогая, - сказал он с удовольствием, ибо  кому  не  доставляет
удовольствие такое откровенное восхищение, - я должен  подождать,  чтобы
узнать, потребуется ли мое присутствие, но думаю, мы побываем  на  одном
из балов.
   Он посмотрел на меня:
   - Боюсь, моя дорогая Аннора, что мы не сможем  взять  тебя  с  собой,
поскольку ты еще не выезжаешь в свет.
   - Я и не надеялась пойти, - ответила я ему. - Да  и  будем  ли  мы  в
Лондоне?
   Отец помедлил с ответом, потом сказал:
   - Я бы не хотел задерживаться здесь. Я думаю о поездке в Австралию, а
дома меня ждет слишком много дел, с которыми  я  должен  разобраться  до
отъезда.
   - В Австралию! - воскликнул дядя Питер. - Как интересно! - И  добавил
с улыбкой:
   - Воспоминания молодости, да?
   - Точно, у меня же там земля.
   - А у Питера новый великолепный проект, не так  ли?  -  сказала  тетя
Амарилис.
   Он посмотрел на нее с притворным раздражением, но  я  знала,  что  за
этим опять кроется удовольствие,  потому  что  все  сейчас  должны  были
услышать об очередном его достижении.
   - Дорогая, - сказал он с упреком, - вряд ли им. будет это интересно.
   - Напротив, нам очень интересно, - настаивал отец. - Что это за новый
проект? Нам, провинциалам, хотелось бы услышать о последних  достижениях
правительства. Речь идет о ближайших выборах?
   - Не о ближайшем будущем. Виги теперь небезопасны,  ты  знаешь.  Лорд
Мельбурн, конечно, в прекрасных отношениях с королевой...
   - Да, - сказала мать, - даже в провинции мы знаем, какие  между  ними
хорошие отношения.
   - Это значит, - продолжал дядя Питер, - что виги  при  помощи  одного
человека держат королеву в своих руках, но  долго  так  продолжаться  не
будет.
   - Ты имеешь в виду, что тори не потерпят? Так  какой  же  дьявольский
план вы измыслили, чтобы "подсидеть" своих врагов? - спросил отец.
   - Никаких неконституционных мер! Все произойдет само собой.
   - И когда у власти окажется  правительство  сэра  Роберта  Пила...  -
вставила тетя Амарилис, с гордостью глядя на своего мужа.
   - Пост в правительстве? - спросил отец, - Отлично, мы все надеемся на
тебя, Питер,  но  мы  уклонились  от  темы.  Каково  же  твое  последнее
достижение? Ты только что собирался нам рассказать.
   - Мы все внимание, - проронила мама, холодно взглянув на дядю Питера.
   - Хорошо, - начал дядя Питер  с  деланым  сопротивлением,  -  но  еще
ничего не ясно. Должна быть  создана  специальная  комиссия.  В  столице
много пороков. Наркотики...
   Он взглянул на меня и помедлил. Вероятно,  он  думал  о  том,  что  я
молода и не стоит в моем присутствии обсуждать неприятные реалии.
   - Порочное управление... - продолжал он. - Председательское кресло  в
этой комиссии должен будет занять один из политических деятелей.
   - Ты? - произнесла мама бесцветным голосом.
   Он улыбнулся ей, и я заметила, что между ними словно проскочила искра
взаимопонимания. Казалось, его это забавляет.
   - Речь идет о целой группе политиков, но  я  думаю,  что  это  вопрос
выбора между мной и Джозефом Крессуэлом.
   - Питер говорит,  что,  если  бы  он  добился  этого  места,  ему  бы
открылись большие  возможности,  -  сказала  тетя  Амарилис.  -  Как  ты
думаешь, Питер? Министерство внутренних дел?
   - Только когда  потеряют  силу  виги  лорда  Мельбурна  а  тори  Пила
окажутся наверху, - сказал отец.
   - Да, сначала должно произойти это, -  согласился  Питер.  -  Но  это
произойдет рано или поздно.
   - Значит, действительно, - добавил отец, - это  вопрос  выбора  между
тобой и Крессуэлом?
   - Я думаю, об этом можно говорить вполне определенно.
   - Но, в самом деле, они же не будут так безумны,  чтобы  отдать  этот
пост Джозефу Крессуэлу! - горячо сказала тетя Амарилис.
   - Не все обладают твоей рассудительностью,  дорогая,  -  сказал  дядя
Питер, опять посмотрев на нее с глубоким чувством.
   Отец продолжал:
   - Крессуэл, конечно, хорошо известная личность.
   Его  комиссия  по  каналам  работала  успешно,  он  очень  способный.
Осмелюсь предположить, что  в  министерстве  лорда  Мельбурна  он  будет
претендовать на очень высокий пост.
   - Конечно, это так, но только в том случае, если он получит этот пост
и проявит себя с лучшей стороны.
   - Но ведь этого не произойдет, не так ли?  -  спросил  отец.  -  Пост
достанется тебе?
   Дядя Питер пожал плечами:
   - За Крессуэлом стоит лорд Мельбурн, а он все больше  набирает  силу.
Он определенно обладает влиянием на королеву, и  это  делает  его  очень
ценным для его партии.
   - Но, как ты говоришь, земля под ним все-таки шатается?
   - Я думаю, что это выяснится еще до ухода нынешнего правительства.
   - Это выглядит как пожелание удачи противнику.
   - Не называй так Крессуэла: вне министерства  мы  добрые  друзья.  Он
сильный политический деятель, хотя, конечно, и на противной  стороне.  Я
уважаю и восхищаюсь Крессуэлом. - Дядя Питер рассмеялся:
   - Он не только человек,  достойный  восхищения,  он  еще  и  хорошего
происхождения,  а  Мельбурн  со  своими  мемуарами  нуждается  в   таком
окружении. Мы наносим друг другу визиты время от времени, и у него очень
приятная семья, не так ли, дорогая"?
   - О, они очаровательны! - воскликнула тетя  Амарилис.  -  Я  их  всех
очень люблю. Молодой Джо очень славный.., и эта девушка, Френсис.
   - Да, и занятая очень благородным делом, - сказал дядя Питер.  -  Как
видите, у меня великолепный соперник.
   Через некоторое время мы оставили мужчин за портвейном и  отправились
с тетей Амарилис в гостиную.
   - Как бы я хотела, чтобы вы подольше побыли в Лондоне! - сказала тетя
Амарилис.
   - Это было бы неплохо,  -  согласилась  мама,  -  но  мы  должны  еще
съездить в Эверсли.
   - Теперь, когда больше нет твоих родителей, тебе,  наверное,  грустно
ездить туда, Джессика?
   Мама кивнула:
   - Там уже никогда не будет так, как  раньше,  но,  я  думаю,  Клодина
всегда рада нас видеть да и Джонатан с Тамариск.
   - У этих двоих все прекрасно. Мама еще иногда  приезжает  к  нам,  но
отец не любит покидать Эверсли.
   - О, Амарилис, как все изменилось!
   - Жизнь, конечно, меняется, но мы так счастливы,  Джессика,  в  своем
замужестве! Ты и Джейк, я и Питер.
   Я так надеюсь, что нашим  детям  тоже  повезет.  Я  так  хочу,  чтобы
Питеркин нашел себе дело по душе. Елена, почему  бы  тебе  не  уговорить
Аннору остаться у нас, пока ее родители будут в Эверсли?
   Лицо Елены осветилось:
   - О, это было бы славно!
   Она умоляюще посмотрела на мою мать и потом повернулась ко мне:
   - Ты бы хотела остаться, Аннора?
   - Да, - ответила я, - я  бы  очень  хотела  посмотреть  коронационные
торжества.
   - Не вижу препятствий, - сказала мать. - В  конце  концов,  тебе  это
доставит больше удовольствия.
   - Мы за ней присмотрим, не так ли, Елена? - сказала тетя Амарилис.
   - Это было бы чудесно, - ответила Елена.
   На следующий день было решено,  что  я  буду  жить  в  этом  доме  до
возвращения родителей из Эверсли.
 
*** 
 
   Впервые я встретила Джона Милворда в парке.
   Мои родители отправились в  Эверсли,  и  я  наслаждалась  общением  с
кузенами. Вне дома  Питеркин,  казалось,  становился  совершенно  другим
человеком, более раскованным Я подумала, что это еще одно доказательство
того, какая пытка жить  в  тени  такого  преуспевающего  отца  Я  делила
спальню с Еленой, что было большой радостью для нас обеих,  потому  что,
прежде чем заснуть, мы обычно еще долго поверяли друг другу свои  тайны.
Я очень много узнала о ней: она считала себя скучной  и  глупой,  потому
что уроки давались ей с трудом, а выход в свет и открытие того, что  она
непривлекательна для мужчин, стали для нее настоящим ударом.
   Но теперь все изменилось: в ее жизнь вошел Джон Милворд.
   Иногда к нам с Еленой присоединялся  Питеркин,  и  мы  ходили  гулять
вместе. Наш любимый маршрут лежал в парк, который казался мне источником
неистощимого удовольствия. Нам нравилось  ходить  пешком,  и  мы  обычно
гуляли по Сент-Джеймс-Парку и Грин-Парку, выходя затем  к  Гайд-Парку  и
Кенсингтон-Гардену. Оттуда мы шли по Серпантин-стрит и  стояли  на  углу
Раунд-понд, глядя снаружи на Кенсингтонский  дворец,  где  провела  свое
детство королева. Сейчас она жила в Бэкингемском дворце, и я  надеялась,
что нам удастся поймать ее взгляд из кареты, когда она  будет  проезжать
мимо. Казалось, все тогда были довольны, что на престоле  такая  молодая
королева.
   Мы только что вошли в Гайд-Парк, и Питеркин указал мне на Апсли-хаус,
дом герцога Веллингтона.
   - И, - продолжал он, - в  качестве  компенсации  за  то,  что  ты  не
сможешь его увидеть и  засвидетельствовать  свое  почтение,  здесь  есть
огромная статуя Ахилла, возведенная в честь герцога.
   Массивная фигура Ахилла, которая должна была символизировать  мощь  и
величие мужского тела, олицетворяла также силу великого герцога.
   Я прочитала надпись, которая гласила,  что  статуя  посвящена  Артуру
Уэлсли, герцогу Веллингтону, и его храбрым товарищам по оружию. Она была
отлита из пушки, которая использовалась  в  самых  знаменитых  сражениях
герцога, включая  Ватерлоо,  и  была  создана  на  пожертвования  женщин
Англии, чтобы воздать должное воинской доблести.
   - Вокруг нее было  много  споров,  -  сказал  Питеркин.  -  Некоторые
считают ее вульгарной, другие же говорят, что это работа гения.
   - Не так ли всегда бывает с произведениями искусства? - сказала я.  -
Большинство  из  них  подвергаются  критике,  а  когда  они  объявляются
произведениями гения,  каждый  соглашается,  как  будто  другого  мнения
никогда и не бывало.
   - Когда я смотрю на нее, я думаю о том, чтобы пойти в армию, - сказал
Питеркин.
   Елена заметила:
   - Несколько дней назад ты думал о парламенте.
   Питеркин недовольно поморщился:
   - Идти по стопам отца? Каждый скажет: "Он не то, что его отец!"
   - Может быть, ты будешь лучше, - предположила я.
   - Это невозможно!
   Как раз в этот момент прогуливающейся  походкой  к  нам  подошли  два
молодых человека, и,  прежде  чем  нас  представили,  я  уже  поняла  по
выражению лица Елены, что один из них был Джон Милворд.
   - Какая неожиданная встреча! - сказал он, но по тому, как он  смотрел
на Елену, я поняла, что их появление было совсем не случайно, к тому  же
я вспомнила