изнью!  Вьется,  как  мотылек  вокруг
свечи.
   - У вас сегодня на уме одни свечи, Салли. Надеюсь, вы прячете их подальше
от детей.
   - Да что вы, госпожа Арабелла, неужто вы думаете, что я такая дура?
   - Я знаю,  что  вы  превосходно  управляетесь  с  детьми,  Салли.  Я  вам
благодарна.
   - Ой, да вы и сами совсем еще девочка. А что касается мальчиков, так я их
сегодня не  могла  загнать  на  обед.  Они  никак  не  хотели  расстаться  с
воздушными змеями, которых вы привезли. Ли хочет запустить своего змея выше,
чем Эдвин, а Эдвин пытается запустить выше, чем Ли. Просто  не  знаю,  вечно
они друг перед другом выставляются.
   Салли была доброй и преданной детям женщиной. Мне вдруг  подумалось:  как
было бы хорошо, если бы они никогда не выросли. Как было бы хорошо, если  бы
Карлтон уехал в Лондон и остался там. Мне не хотелось думать ни о нем, ни  о
том, что может прийти в его хитроумную голову.
   Но после разговора с Барбари мысли мои приняли тревожное  направление,  и
это отразилось в моих снах - дурацких снах с воздушными  змеями  и  детскими
ружьями.
   Я помню сон, в котором Эдвин запустил воздушный змей, и, когда он взвился
в небо, я увидела, что на нем нарисован Эверсли-корт.  Пока  я  смотрела  на
него, он становился все больше и больше, и вот на лужайках  появились  люди,
так что это был уже не рисунок. Потом я увидела Карлтона, бегущего к  Эдвину
и пытающегося отнять у него змея. Эдвин не сдавался  и  кричал:  "Осторожно,
мама! Осторожно!" А потом в меня со всех сторон полетели  глиняные  пули  из
игрушечного ружья.., и от испуга я проснулась.
   Совершенно глупые сны, однако они были  характерны  для  моего  душевного
состояния. Лучше бы Барбари не делилась со мной  своими  размышлениями,  но,
раз уж они у нее были, мне следовало о них знать.

***

   Приближалось  Рождество  тысяча  шестьсот  шестьдесят  четвертого   года.
Мальчики готовились праздновать дни рождения  -  сразу  после  Рождества  им
должно было исполниться  по  пять  лет.  Стоял  холодный  день,  снег  падал
крупными хлопьями, во всех комнатах  топились  камины.  Мальчики  стояли  на
коленях на приоконном сиденье в учебной комнате, любуясь летящим  снегом,  и
вдруг Ли воскликнул:
   - Кто-то едет!
   - Я вижу мужчину. Он уже въезжает во двор, - подхватил Эдвин.
   - Какой-то путник, - сказала я Салли. - Наверное, погода  показалась  ему
слишком плохой. Сегодня у нас будет гость. Спущусь посмотрю, кто это.
   Дети увязались со мной.
   Карлотта уже была в холле. Когда зазвонил колокольчик, она открыла дверь,
и на пороге появился мужчина.
   - Добрый день! - воскликнул он. - Веселый  добрый  день!  Ну  и  погодка!
Впрочем, я рад оказаться дома!
   Он удивленно взглянул на меня, а затем улыбнулся Карлотте.
   - Ну, которая из вас моя племянница Карлотта? - спросил он.
   Карлотта сделала шаг вперед. Он обнял и расцеловал ее.
   - Твой отец дома?
   - Да, я пошлю за ним. Вы, должно быть... - начала Карлотта.
   - Твой дядюшка  Тобиас,  племянница.  То  есть  дядя  Тоби.  Вернулся  из
Вирджинии. Надеюсь, прием окажется более теплым, чем погода.
   На лестничной площадке показалась Матильда Эверсли,  и  он  направился  к
ней.
   - Матильда, дорогая моя сестра, а где Джон?
   - Что? - воскликнула Матильда. - Вы, вероятно...
   - Неужели ты меня не узнала? Ну да, минуло столько лет. Многое  произошло
с тех пор, как я уехал, верно?
   За спиной жены показался лорд Эверсли.
   - Да это Тобиас! - вскричал он. - Добро пожаловать, Тобиас! Все эти  годы
я думал, что ты погиб.
   - Только не я, братец. Цел и невредим, как говорится. Ну  что,  как  я  и
думал, вы все удивлены. Мне нужно выслушать кучу новостей и рассказать вам о
себе.
   - Для начала, - сказала Матильда, - ты должен как следует подкрепиться, а
мы пока подготовим комнату. Карлотта...
   - Я позабочусь об этом, мама.
   - Дорогой мой Тоби.., после стольких лет.., мы думали...
   - Что я умер. Да, я знаю, Джон только что сказал мне. Нет, старый пес еще
жив, сестрица! Да, хорошо оказаться дома. Эверсли не  слишком  изменился.  Я
слышал, у вас здесь были трудные времена. Но теперь, надеюсь, все в порядке.
Король вернулся. Поэтому я подумал, что пора и Тоби Эверсли  сделать  то  же
самое.
   - Что за чудесный сюрприз! - сказал лорд Эверсли. - А у  нас  прибавление
семейства. Это жена Эдвина.
   - Как, у юного Эдвина есть жена? А где он  сам?  Воцарилось  молчание,  а
затем лорд Эверсли сказал:
   - Мне следовало назвать ее вдовой Эдвина.
   - Ох!..
   Дети, спустившиеся в холл, с изумлением таращились на пришельца.
   - Мой внук, - с гордостью  сказал  лорд  Эверсли.  -  Подойди,  Эдвин,  и
поздоровайся со своим двоюродным дедушкой Тоби.
   - Двоюродный дедушка, - повторил Эдвин, с восхищением глядя вверх.
   - Да,  мой  мальчик,  я  твой  двоюродный  дедушка.  Думаю,  мы  с  тобой
подружимся.
   - Я подружусь, - согласился Эдвин.
   - Я тоже! - воскликнул Ли, выскочив вперед.
   - Еще один племянник? - спросил Тобиас.
   - Нет... Ли - приемный ребенок.
   - Видно, мне многое придется узнать, - вздохнул Тобиас.
   - Для начала садись за стол, - сказала Матильда.
   - Как хорошо оказаться дома! - радостно ответил Тобиас.

***

   Итак, это был Тоби, дядя Эдвина. Семья так привыкла считать его погибшим,
что мне даже не рассказывали о нем. Насколько я  понимала,  он  был  средним
братом отцов Эдвина и Карлтона,  должно  быть,  года  на  два  моложе  лорда
Эверсли, но бронзовый цвет  лица  и  довольно  пышная  шевелюра  делали  его
гораздо моложе.
   Он колоритно дополнял семейство, и вскоре  стало  ясно,  что  он  намерен
обосноваться здесь. Будучи очень общительным, дядя  Тоби  завоевал  огромную
популярность.  Его  слабостью  было  пристрастие  к  вину,   и   обычно   он
задерживался за столом после обеда и пил до  тех  пор,  пока  не  становился
совсем добродушным и очень разговорчивым.
   Дядя Тоби сделал  состояние  на  табаке  в  Вирджинии  и  был  богат.  Он
давным-давно хотел вернуться домой, но, не чувствуя  симпатии  к  пуританам,
выжидал до тех пор, пока до него не дошли вести о возращении короля.
   -  И  не  спорьте,  -  говорил  он,  грозя  мне  пальцем,  как  будто   я
действительно собиралась спорить с ним. - У меня там была масса  дел.  Я  не
мог просто так встать и поехать... Проворачивая такие дела... О нет, дорогие
мои! Мне нужно найти управляющих, людей, которым я мог  бы  доверять.  Я  не
собирался сворачивать свои дела.  Если  вернутся  "круглоголовые",  я  опять
вернусь туда. Я не собираюсь жить здесь при них, это точно.
   - Они никогда не вернутся, - уверял его лорд Эверсли. - Люди сыты ими  по
горло.
   - Ну, тогда я осяду здесь.., до тех пор, пока вы будете меня терпеть.
   - Дорогой мой Тоби! - сказал его  брат.  -  Этот  дом  твой  в  такой  же
степени, как и мой.
   Тоби кивнул. Его глаза слегка затуманились.
   - И что только творят с человеком родные  места?  -  спросил  он.  -  Они
задевают тебя за живое.., проникают в кровь. Их не забываешь, как бы  далеко
ты ни забрался. А если к тому же у тебя там  родственники  -  ну,  тогда  уж
совсем... - Он пристально взглянул на меня. - А вы знаете, что, если  бы  не
юный господин Эдвин, наследником был бы я, верно, братец"?
   Лорд Эверсли подтвердил, что это и в самом деле так.
   - Ничего, - ответил Тоби,  гулко  расхохотавшись  -  Судя  по  всему,  ты
переживешь меня. Я больше тебя люблю бутылочку, братец. А говорят, что  если
пьешь помаленьку, то это на пользу желудку, а если  перебираешь,  так  кишки
горят. Ну вот, дамы возмущены, простите. Я несколько загрубел в странствиях.
А что там с парнишкой Гарри?
   - Его зовут Карлтон, - подсказала Матильда. - О, он здесь. Я уверена, что
он скоро сюда приедет. Он постоянно разъезжает между замком и Лондоном.
   - Я хорошо помню Карлтона. Ему было годика два, когда я  уехал.  Вот  это
был мальчишка! Помню, как он задавался, уже считая  себя  владельцем  замка.
Конечно, тогда мы не думали, что у  тебя  появится  сын,  а  я  собирался  в
путешествие и все решили, что меня по пути съедят акулы  или  индейцы.  Юный
Карлтон был  очень  самоуверен,  как  я  припоминаю.  Пришлось  ему  на  шаг
отступить, верно?.. Ну ладно, неважно.  У  нас  есть  юный  Эдвин,  чудесный
молодой человек, а? Мадам, я поздравляю вас с тем, что вы подарили нам столь
великолепного наследника.
   Он продолжал болтать, а я, нужно признать, ощутила несколько  недостойное
удовлетворение оттого, что Карлтону пришлось отступить еще на шаг назад.

***

   Дети были восхищены дядей Тоби. Будучи большим  любителем  поговорить  (к
тому же обожающим свой голос, как заметила Карлотта), он нуждался  в  чуткой
аудитории. По утрам его разговоры  казались  занимательными,  к  вечеру  они
несколько утомляли; но дети, разумеется, слушали  его  по  утрам.  Они  были
готовы забросить свои воздушные змеи, свои игрушечные ружья и трубы, лишь бы
сидеть у его ног и выслушивать занимательные истории. Я тоже  присоединялась
к ним. Чаще всего он рассказывал о капитане Смите, который был его кумиром и
которого он называл основателем Вирджинии.
   - Названной, мои милые, в честь королевы-девственницы человеком по  имени
Уолтер Рэйли.
   Дядя Тоби рассказывал нам про  Уолтера  Рэйли  и  про  то,  как  он  стал
фаворитом королевы, бросив свой плащ в грязь,  когда  королева  выходила  из
кареты, и не позволив ей тем самым испачкать ее прелестные башмачки.
   Рэйли привез в Англию табак, а табак произрастал в  Вирджинии,  и  именно
табак сделал его богатым человеком.
   Я хорошо помню горящие неподдельным  интересом  личики  детей;  время  от
времени, когда описывались самые ужасные  приключения,  они  повизгивали  от
восторга.  К  ним  примкнула  и  Частити.  Она  стала  такой  же   страстной
почитательницей дяди Тоби, как и мальчики.
   А какие истории он  рассказывал  о  капитане  Джоне  Смите,  который  еще
мальчиком решил стать великим искателем приключений!
   - Я тоже собираюсь стать великим искателем  приключений!  -  подпрыгивая,
кричал Ли.
   Его глазки сияли, он был очень похож на свою мать. Я вспомнила,  как  она
говорила о необходимости пускаться в авантюру для достижения жизненных благ,
если они сами не идут тебе в руки.
   Эдвин сказал, что он тоже был бы не прочь этим заняться, но ему  придется
оставаться дома, чтобы присматривать за Эверсли.
   Значит, он уже знал. Наверное, он прислушивался к нашим разговорам.
   Дядя Тоби потрепал его по головке.
   - О да, мальчик, - сказал он. - Тебе придется содержать  это  местечко  в
порядке, а это тоже, я тебе доложу, приключение.
   - Я поеду в Вирджинию, - похвастался Ли, - а потом вернусь и.., и.., буду
вам про это рассказывать.
   - А пока давайте послушаем дядю Тоби, - предложила я.
   Все были не против, и мы узнали о том, как капитан Смит  присоединился  к
Христианской армии и отправился воевать с турками, о том, как он в одном бою
убил сразу трех турок, как потом стал пленником неверного Тимора  и  ему  не
шею надели железный ошейник, как он сумел обмануть Тимора и  бежал,  поборов
все трудности, и как, наконец, он  высадился  в  Вирджинии,  где  его  жизнь
спасла прекрасная принцесса-индианка Покахонтас.
   Дети были совершенно  зачарованы  рассказами  дяди  Тоби.  Теперь  у  них
появились новые игры. Ли хотел быть Джоном Смитом, как, впрочем, и Эдвин. Но
он почти всегда уступал, соглашаясь играть Тимора. А в истории с  Покахонтас
Частити была принцессой, Ли  -  Джоном  Смитом,  Эдвин  -  вождем  индейцев,
собиравшимся погубить Джона.
   Я сказала Эдвину:
   - Не позволяй Ли забирать все главные роли.
   Эдвин взглянул на меня, улыбнулся своей прекрасной безмятежной улыбкой  и
объяснил:
   - Но, мама, он не согласится играть, если не  получит  эти  роли,  а  мне
хочется поиграть.
   Я расцеловала его, но про себя подумала, что Ли становится все  больше  и
больше похож на свою мать.
   Нельзя было ожидать от Тоби, привыкшего вести столь бурную жизнь, что  он
осядет в Эверсли-корте. Он хотел быть в курсе всех событий,  происходящих  в
стране, и для этого ему надо было  попасть  ко  двору.  Там  было  множество
людей, которых могли заинтересовать его  рассказы  о  путешествиях,  и  брат
обещал представить его королевской чете.  В  Эверсли  приехал  Карлтон.  Мне
хотелось присутствовать при его встрече с дядей Тоби. Было интересно, как он
все это воспримет. Но, когда я увидела их  вместе,  он  уже,  видимо,  успел
прийти в себя от изумления и, как я предполагала, от огорчения.
   Однажды во время верховой прогулки мы оказались рядом с  Карлтоном,  и  я
спросила его, как он относится к возвращению дядюшки.
   - Всегда интересно, когда в дом возвращаются члены семьи.
   - Странно, что я никогда не слышала о нем.
   - Мы считали его погибшим. Корабль, на котором он,  по  нашим  сведениям,
отправился, пошел ко  дну.  Дяде  Тоби  всегда  потрясающе  везло.  В  самый
последний момент он решил сменить корабль, но его любящая семья считала, что
потеряла его навеки.
   - И все эти годы, вплоть до вашего десятилетия,  вы  ходили  с  задранным
носом, считая себя наследником Эверсли, в то время как  настоящий  наследник
сколачивал свое состояние в Вирджинии!
   - Чистая чепуха! Да и какое это имеет  значение?  Вскоре  родился  Эдвин,
имевший приоритет перед Тобиасом, а теперь вы одарили  нас  другим  Эдвином,
которому и принадлежат все права.
   - Тем не менее, права дяди Тоби превышают ваши.
   - Ни у кого нет никаких прав, пока у нас есть драгоценный Эдвин.
   - Тоби очень мил с ним.
   - Кого же не очарует столь совершенное дитя?
   - А вас?
   Карлтон насмешливо взглянул на меня.
   - Очарован ли я Эдвином? Что за вопрос! Вы же знаете, я без ума от  него.
Хотя, прошу прощения, мне кажется,  что  в  данный  момент  он  более  всего
склонен прятаться за юбки мамочки и Эллен, позволяя юному господину Ли  быть
властелином детской. Эту ситуацию необходимо изменить.
   - Как?
   Он склонился ко мне.
   - Очень скоро, дорогая кузина, я собираюсь помочь вам сделать  из  Эдвина
мужчину.
   - Я не потерплю вашего вмешательства! - резко ответила я.
   Карлтон рассмеялся.
   - Лишь для блага Эверсли! - воскликнул он и пустил коня в галоп.

***

   Дядя Тоби уехал в Лондон вместе с Карлтоном и лордом  Эверсли.  Мы  очень
скучали по нему, и дети  постоянно  спрашивали,  когда  он  вернется  назад.
Впрочем, оба мальчика в это время увлеклись ездой на пони, и Джаспер  каждый
день занимался с ними. Я настаивала на том, чтобы он удерживал их на  корде,
за исключением тех случаев, когда занятия проводились во дворе, и даже тогда
у меня обрывалось сердце, если я видела, что Эдвин пускает своего скакуна  в
галоп.
   Джаспер сказал:
   - Хозяин Карлтон прав, госпожа, вы уж больно нянчитесь  с  мальчиком.  Вы
его хотите держать в стеклянной коробочке.
   - Он еще совсем маленький, Джаспер, - возразила я.
   Джаспер что-то проворчал. Он вообще был  очень  угрюмым  человеком  и  не
нравился мне. Я знала, что он мечтает о  возвращении  времен,  когда  улыбка
считалась грехом. В одном я была  уверена:  его  дочь  Частити  жила  сейчас
гораздо более счастливо, чем до восстановления монархии.
   Я не забыла о том, что Джаспер заподозрил  меня  и  донес  на  нас.  Меня
удивило,  что  его  оставили  в  Эверсли,  однако  лорд  Эверсли  был  очень
справедливым человеком и считал,  что  у  Джаспера  есть  право  иметь  свое
мнение. Ведь он не скрывал своих  убеждений,  был  искренним  пуританином  и
такие люди, как он, будут всегда. Хороший конюх, Джаспер всегда  превосходно
исполнял свои обязанности.
   К моему удивлению, Карлтон согласился с ним. Он так объяснил это:
   - Теперь Джаспер просто не сможет донести на нас. К  кому  он  пойдет  со
своими доносами? Он имеет право на собственные взгляды. В конце концов,  вся
война и велась за это. Король будет первым, кто согласится с таким мнением.
   Поэтому Джаспер продолжал жить в замке и  угрюмо  и  добросовестно  делал
свою работу. Я думаю, он испытывал к нам некоторую благодарность и,  осуждая
нашу любовь к "грешной роскоши", терпел нас так же, как мы его.
   Теперь и у меня появилась причина благодарить его.
   Мальчикам сшили новые костюмы для верховой езды - камзолы  и  шапочки  из
коричневого бархата с золочеными пуговицами. Они чрезвычайно гордились  ими.
Ли, нарядившись в костюм, разгуливал с важным видом.  Он  был  самонадеянным
мальчишкой, но я могла понять его любовь к вещам,  делавшим  его  еще  более
привлекательным.
   Дети были рады покрасоваться верхом в новых костюмах и выезжали на пони в
близлежащее поле, где обычно ездили  по  кругу.  Рядом  с  ними  всегда  был
Джаспер, и я тоже выходила полюбоваться мальчиками.
   Как прелестно они  выглядели  в  новых  камзольчиках,  с  какой  радостью
вскарабкивались на своих пони! Я наблюдала,  как  они  гоняют  пони  рысцой,
время от времени пуская лошадок в легкий галоп.
   Джаспер постоянно был поблизости. Он  учил  их  скакать.  Он  великолепно
держался в седле на своем старом Брюстере, сером жеребце, выглядевшем  столь
же сурово, как сам Джаспер.
   Хорошо, что в это утро Джаспер тоже был  рядом,  так  как  по  непонятной
причине  пони  Эдвина  понес.  Мое  сердце  замерло,  а  потом  так   бешено
заколотилось в груди, что я начала задыхаться.  Пока  я  смотрела  на  пони,
несущегося к изгороди, время замедлилось  и  секунды  растянулись  на  целые
минуты. Эдвин, вылетевший из седла, каким-то чудом держался за шею пони,  но
в любой момент мог сорваться и упасть.
   Я подумала: "О, Господи, он погибнет! Я потеряю сына так же, как потеряла
мужа!" Я бросилась бежать, хотя это было бесполезно: ребенок  мог  погибнуть
раньше, чем я успела бы добежать до него.
   Но Джаспер оказался уже там.  Он  успел  остановить  пони,  выпрыгнул  из
седла, подхватил Эдвина и взял его на руки.
   Я задыхалась от радости, мне хотелось наградить Джаспера, чем  только  он
пожелает, поскольку я была в неоплатном долгу перед ним.
   - Все в порядке, госпожа, - сказал он.
   Эдвин смеялся.  Я  возблагодарила  Господа  за  то,  что  мой  сын  может
смеяться. Потом он увидел мое лицо и стал серьезным. Представляю,  как  я  в
этот момент выглядела: бледная и трясущаяся.
   - Все в порядке, мама! - сказал Эдвин. - Я не порвал  камзольчик.  А  вот
шапочка...
   Упавшая с головы шапочка валялась на земле. Джаспер спустил Эдвина с рук,
и он немедленно надел шапочку.
   У него был слегка смущенный вид.
   - Шапочка испачкалась, мама, но ничего, Салли ее почистит.
   Мне хотелось разрыдаться от облегчения, от благодарности. Я была близка к
истерике. Мой любимый мальчик в безопасности! Я чувствовала себя так,  будто
пережила тысячу смертей, а он считал, что меня волнует его шапочка!
   Мне хотелось схватить сына на руки, прижать к себе и потребовать от  него
больше никогда не рисковать жизнью.
   Джаспер начал бранить его:
   - Никогда не позволяйте пони так вести себя! Он обязан слушаться хозяина.
Чему я вас учил?
   - Знаю, Джаспер, но я не смог удержать его.
   - Никаких "не смог" не должно быть, господин Эдвин. В седло!
   Я попыталась протестовать, но Джаспер сделал вид, что не слышит меня.
   - Ну, вперед! Дайте ему воли, пустите во весь опор!
   Потом Джаспер посмотрел на меня.
   - Другого выхода нет, госпожа. Неужели вы хотите, чтобы он больше никогда
в жизни не решился сесть в седло?  -  Заметив,  что  я  все  еще  дрожу,  он
взглядом выразил сочувствие. - Дети не знают  страха,  госпожа.  Вот  почему
таким делам нужно учиться смолоду. Он даже не понял, что случилось. И это  к
лучшему.
   - Джаспер, пригляди за ним.
   - Ага, госпожа. Я еще сделаю из него наездника. После этого события между
нами завязалась несколько странная дружба. Я заметила, что  время  от  время
Джаспер посматривает на меня. Конечно, он осуждал  мои  роскошные  платья  -
дьявольские ловушки, как он их называл. Но он уважал