обрела обычный вид.
   - Ты - самая умопомрачительная женщина Франции, - сказал Генрих.
   - А вы, месье, самый грубый, грязный, противный...
   Он тряхнул ее и поцеловал; теперь они рассмеялись вместе.
   - Никто не забавляет меня так, как ты, - заявил  Генрих.  -  Приятно,
когда тебя кто-то забавляет. Будь  ты  более  нравственна,  я  бы  легко
влюбился в тебя.
   - Увы! - вздохнула Марго. - Если бы ты был более  чистоплотен,  я  бы
тоже смогла полюбить тебя.
   - Если бы ты имела меньше любовников...
   - А ты бы иногда мылся...
   Они снова засмеялись, и Марго сказала:
   - Хватит совершать  глупость.  Можешь  не  бояться.  Я  позабочусь  о
девочке.
   - Моя милая Марго!
   Он хотел обнять  ее,  но  она  отступила  назад.  Он  опустил  глаза,
посмотрел на свои ноги и расхохотался.
   - Я так сильно восхищаюсь тобой, - сказал Генрих, - что сейчас покину
тебя. Передай Тюренну - он так часто принимает ванну, что напоминает мне
одного  луврского  щеголя...  ничто  на  этом  свете  не  заставит  меня
следовать его примеру.
   Позже Марго обсудила ситуацию с Тюренном.
   - Это станет концом Фоссо, мой  дорогой.  Она  пожалеет  о  том,  что
повела себя со мной дерзко.
   - Что ты задумала? - спросил Марго ее любовник.
   - О, мой дорогой! Ты тоже? Неужели ты думаешь  то  же  самое,  что  и
другие? Я читаю это в твоих глазах. Ты говоришь себе: "Она - дочь Катрин
Медичи". Но я не хочу убивать. В этом случае убийство было бы глупостью.
Теперь, когда  король  встревожился  из-за  мадемуазель  Фоссо,  он  уже
отчасти разлюбил ее. Он старается  избегать  лишних  волнений.  В  конце
концов любовница короля должна заботиться о его покое, а  не  доставлять
неприятности Фоссо поедет со мной. Я увезу ее, и она несколько недель не
будет видеть короля... ты же проследишь за тем, чтобы  он  в  это  время
встречался с  другими  женщинами.  Возможно,  наша  маленькая  Фоссо  по
возвращении ко двору обнаружит, что ее место занято. Если слух  об  этой
истории пересечет границу Наварры, король будет весьма недоволен. Почему
бы этому не случиться? Наивно  пытаться  сохранить  это  происшествие  в
тайне. Мой дорогой, мы не можем позволить этой девушке, показавшей  свои
зубы, работать против нас.
   Тюренн  согласился.  Королю  необходимо  подыскать  новую  любовницу;
несомненно, маленькая Фоссо царствовала слишком долго.
   Марго успешно справилась со своей  задачей,  но  судьба  помогла  ей;
ребенок Фоссо родился  мертвым.  История  завершилась,  как  и  короткое
возвышение маленькой Фоссо,  которая,  вернувшись  ко  двору,  к  своему
великому огорчению обнаружила, что король  развлекает  себя  несколькими
легкими связями; поскольку  они  оказались  весьма  несерьезными,  Фоссо
попыталась вернуть себе свое прежнее положение и сделала бы это, если бы
в жизни Генриха не появилась вновь  Диана  д'Андузен,  графиня  Грамонт,
которую  Наваррец  полюбил  в  дни  ее  замужества,   когда   ему   было
четырнадцать лет.  Она  была  Корисандой  его  юности;  он  обрадовался,
увидев, что она стала еще красивее.
   Но история с романом короля  и  мадемуазель  Фоссо  продолжала  жить,
когда их связь уже оборвалась. Она обсуждалась по  всей  стране;  сцены,
происходившие между королем я королевой  Наварры,  приобретали  в  устах
людей ужасную окраску; казалось, французский двор только и говорил что о
постыдной жизни сиятельной четы.
   Народ перемывал им косточки на улицах. Парижане страдали от голода  и
холода, они сравнивали свое жалкое существование с порочной в  роскошной
жизнью коронованной Наваррской парочки.
 
*** 
 
   Испания,  старый  враг  Катрин,  нанесла   сокрушительный   удар   по
королеве-матери;  как  всегда  в  подобных  случаях,   Катрин   испытала
потребность в срочных действиях в нейтрализации домашних врагов - она не
могла ослабить своего извечного могущественного недруга.
   Это оказалось трагическим просчетом; король без колебаний  заявил  об
этом матери. Он полностью находился под влиянием Жуаеза и Эпернона,  все
их предложения казались ему разумными. Если совет фаворитов  приводил  к
неудачам, то король не считал их  важными.  Но  когда  мать,  с  детства
защищавшая  Генриха,  интриговавшая  ради  его  восхождения  на  трон  и
удерживавшая там сына, наконец высказала ошибочное суждение,  он  первым
обвинил ее.
   Скоропостижно скончался король Португалии;  два  человека  заявили  о
своих  правах  на  трон.  Оба  они   доводились   племянниками   Филиппу
Испанскому. Одного назвали Филиппом в честь  его  могущественного  дяди,
второй носил имя Антоний. Катрин удивила всех, заявив о своих претензиях
на трон. Она утверждала, что семья покойного короля являлась незаконной;
покопавшись в прошлом, она отыскала своего предка имевшего  отношение  к
португальскому трону. Филипп  Испанский  ответил  на  это  презрительной
усмешкой, возмущенная Катрин, едва не  разорив  Францию,  сколотила  для
подкрепления ее  требований  флот.  Французы  были  неважными  моряками;
испанцев же считали обладателями самой мощной армады - после английской.
Катрин следовало понять, что у ее флотилий нет шансов одолеть  испанцев.
Французские корабли направились в Тесейру; вернувшись  назад,  парусники
представляли  из  себя  жалкое  зрелище.  Филипп  Испанский  отдал  трон
Португалии своему тезке; на род Франции еще сильнее обозлился на  своего
короля и его мать.
   "Нас задушили налогами; мы оплачиваем  их  безумные  выходки.  Катрин
Медичи морит придворных ядами, а нас - голодом.  Сколько  еще  мы  будем
терпеть итальянку и ее змеиное гнездо?"
   Катрин порой стояла у какого-нибудь  луврского  окна  и  смотрела  на
толпу жестикулирующих людей; время от времени кто-то поворачивался лицом
к дворцу и махал кулаком. Она слышала,  что  говорят  Парижа  не,  когда
бродила  по  рынкам:  "Иезавель...  Королева  Иезавель!   Любая   собака
побрезгует ее плотью!"
   Люди пели:
 
   Одна погубила Израиль,
   Другая губит Францию.
 
   Но песню исполняли мрачно, грустно; сильнее всего Катрин боялась этой
подавленности. Она звала, что тлеющий костер может внезапно разгореться.
   Она должна следить за всеми  ее  врагами.  Что  на  уме  у  неракской
парочки? Что они замышляют?
   Катрин обратилась к ласкавшему своих болонок королю:
   - Мой сын, мы должны вернуть твою сестру ко двору.
   Король встревоженно посмотрел на мать.
   - Без нее жизнь гораздо приятнее.
   - Возможно, мой дорогой. Но можем ли мы знать  ее  планы,  когда  она
отсутствует?
   - Наваррца следует бояться больше, чем Марго.
   - Я не уверена. Они оба опасны. Предложи им навестить нас. Я была  бы
счастлива, если бы они находились здесь. Я мои подыскать ему женщину; ты
знаешь, что я умею слышать обо всем происходящем вокруг меня. Когда  они
живут вдали, делать это труднее. К  несчастью,  мои  слуховые  трубы  не
дотягиваются до Нерака.
   - Они не приедут даже по моему приказу.
   - Марго приедет, возможно, с ее  помощью  удастся  заманить  в  Париж
Наваррца.
   - Ты сделаешь их пленниками?
   - Я приму меры к тому, чтобы ему не удалось снова скрыться.
   - Ты думаешь, она приедет? Ты помнишь, как упорно стремилась Марго  к
отъезду?
   - Мой дорогой сын,  Марго  не  может  быть  счастлива,  долгое  время
находясь на одном месте. Она пишет, что у  нее  нет  для  нас  новостей,
достойных того, чтобы сообщать о них. Это означает, что она  соскучилась
по французскому двору. Она хочет услышать о происходящем в  Париже.  При
мысли о Сене ее глаза наполняются слезами! Неужели ты думаешь, что Марго
может долго нравиться какое-то другое место, кроме  французского  двора.
Поверь мне, она мечтает сейчас о возвращении так же сильно, как когда-то
- об отъезде. Нам не составит труда уговорить ее вернуться назад.
   - А Наваррец? Отпустит ли он жену?
   - Если Марго поведет себя разумно,  он  согласится.  Она  несомненно,
предложит себя на роль его шпионки  при  французском  дворе.  Мы  должны
будем просматривать все ее послания, адресованные мужу. Мы сделаем  так,
что она заманит его сюда. Я предложу ей приехать в Париж. Я уверена, что
она устала от месье де Тюренна, удивительно, что она  так  долго  хранит
верность ему. Что творит воздух Беарна с королевской четой? Наваррец был
верен мадемуазель Фоссо, пока она  не  утомила  его  своими  проблемами;
говорят, что теперь он так же верен Корисанде. О, несомненно, Марго  уже
устала от Тюренна; недаром она жалуется на отсутствие стоящих новостей.
   - Превосходно,  -  сказал  король.  -  Пригласи  их  обоих.  Я  стану
счастливее, сделав Наваррца моим пленником.
   - Пошли ей деньги в подарок.  Скажи,  что  хочешь  увидеть  ее.  Будь
ласковым и любящим. Я не сомневаюсь в том, что она приедет.
   Катрин  оказалась  права.  Хотя   Наваррец   категорически   отклонил
приглашение, Марго обрадовалась ему. Наваррец напомнил Марго о том,  что
его мать внезапно и загадочно умерла в Париже.
   - Помни о Колиньи, - сказал Генрих. - Помни  о  сотнях  моих  друзей,
отправившихся однажды в Париж на свадьбу.
   Марго пожала плечами.
   - Возможно, мне следует поехать одной. Я буду информировать тебя  обо
всем происходящем при дворе. Тебе будет полезно знать их планы.
   Генрих согласился с этим, и Марго приготовилась к путешествию.  Кроме
того, что она скучала при дворе мужа и  не  любила  долго  оставаться  в
одном месте, была и другая причина, заставлявшая ее желать возвращения в
Париж. Когда Анжу останавливался в Нераке, в его  свите  находился  один
очаровательный джентльмен, некто Жак де Харлей, хозяин Шамваллона. Между
ним  и  Марго  возникла  взаимная  симпатия;  состоялась  пара  интимных
свиданий; во время одного из них  парочку  поймал  врасплох  при  весьма
компрометирующих обстоятельствах главный неракский враг Марго - коварный
и  набожный  гугенот  Агриппа  д'Обинэ.  Он  входил  в   свиту   Генриха
Наваррского и не меньше Марго любил описывать в своих  мемуарах  текущие
события. Он хорошо изучил Священное писание и  считал,  что  он,  будучи
безгрешным, должен бросить первый камень. Веря в  свою  праведность,  он
всегда  держал  под  рукой  громадный  булыжник.  Для  такого   человека
красивая, очаровательная, жизнелюбивая королева Марго  была  воплощением
всех зол; ненависть к ней окрашивала его мемуары. Он боролся  с  ней  не
только пером.
   Марго, в то время сильно увлеченная Тюренном, не хотела оставлять его
ради красивого Шамваллона, которому предстояло вместе  с  Анжу  покинуть
неракский двор. Однако она писала Шамваллону часто и  более  возвышенным
слогом, чем тот,  которым  она  пользовалась  обычно,  даже  в  любовных
посланиях. "Прощай, мое прекрасное солнце, - писала она, -  мое  восьмое
чудо света. Я целую миллион раз твои изумительные губы". Такие  послания
не сразу попадали к адресату; симпатия Марго к Шамваллону стала известна
третьим лицам.
   Немного устав от месье де Тюренна, Марго с нетерпением ждала  встречи
с Шамваллоном в Париже.
   Марго прибыла в столицу. Шамваллон встретил ее  с  большой  теплотой,
чем король и королева-мать. Марго поняла,  что  они  пригласили  ее  для
того, чтобы наблюдать за ней; они не собирались менять своего  отношения
к королеве Наварры.
   Марго это не смутило. Она находилась  в  своем  любимом  Париже,  при
родном дворе Франции. Ее безумно радовало окружение;  многие  придворные
заявляли, что солнце вернулось назад, чтобы снова сверкать над ними. Она
оказалась  в  центре  всех   балов,   маскарадов,   развлечений.   Стала
законодательницей  мод.  Страстно   влюбившись   в   Шамваллона,   Марго
наслаждалась жизнью.
   Иногда она сталкивалась с  Генрихом  де  Гизом;  эти  встречи  всегда
волновали ее. Он по-прежнему был  любовником  мадам  де  Сов,  но  Марго
знала, что мысли о ждущем  его  величии  занимают  Генриха  больше,  чем
что-либо другое. Под его руководством Лига  усиливала  свое  влияние  по
всей стране. Иногда Марго хотелось расспросить  Генриха  о  деятельности
Лиги, о его планах, которые, если бы их отношения  развивались  так  как
она желала когда-то, могли стать ее планами.
   Но Шамваллон  своим  существованием  напоминал  ей  о  том,  что  она
покончила со своей  старой  любовью  к  Гизу.  Зачем  думать  о  прошлой
страсти, когда есть новая, много других в промежутках  между  ними  и  в
будущем?
   Катрин заставляла Марго уговорить мужа приехать в Париж, но  Наваррец
постоянно  присылал  отказы.  Катрин  знала,  что   с   момента   своего
возвращения в Париж Марго  действовала  как  шпионка  мужа,  но  это  не
вызывало беспокойства королевы-матери -  она  считала,  что  ей  удается
перехватывать всю почту.
   Марго уже  провела  несколько  месяцев  при  дворе,  когда  произошел
инцидент, пробудивший в короле гнев и жажду мести.
   Его любимый фаворит, Жуаез, пожелал стать архиепископом Нарбоннским и
легатом при папском престоле. Хотя молодому человеку еще не  исполнилось
двадцати одного года и он не обладал  необходимой  подготовкой,  он  так
трогательно вымаливал эту честь, что король не смог отказать ему; Генрих
Валуа бросил эти должности своему милашке,  словно  засахаренные  сливы,
хоть эти назначения и  требовали  периодического  присутствия  Жуаеза  в
Риме.  Когда  фаворит  отбыл  к  папе,  Генрих  послал  ему  письмо,  но
королевский гонец подвергся нападению и был убит, а послание - похищено.
   Король разъярился, подозревая  свою  мать;  тут  пахло  ее  методами;
однако  Генрих  решил  обвинить  сестру,   потому   что   искал   повода
сфабриковать против нее обвинение.
   Он хотел  отомстить  ей  таким  способом,  которым  поверг  бы  ее  в
бесчестье; не проконсультировавшись с матерью,  он  прислушался  лишь  к
советам милашек и решил нанести удар по сестре на государственном балу.
   Марго танцевала, когда  король  подал  музыкантам  знак  остановился.
Танцующие застыли в молчании, гадая, что  случилось.  Король  подошел  к
тому месту, где стояла Марго.
   - Берегитесь! - закричал он, обращаясь к  собравшимся.  -  Берегитесь
этой шлюхи! Мои друзья, я стыжусь того, что она - моя сестра. Я не  смог
бы перечислить вам все ее преступления. Их слишком  много,  и  я,  слава
Богу, знаю далеко не все. Я мог бы назвать имена сорока ее любовников...
этот список был бы далеко не полным. Есть некто  Шамваллон.  Вы  знаете,
что она недавно тайно родила ему сына?  Это  так.  Ей  удалось  временно
скрыть это от нас, но мы не так глупы, как она думает.
   Глаза Марго сверкнули.
   - Ты... - закричала она. - Ты... со своими накрашенными  милашками...
смеешь обвинять меня в безнравственности...
   Король сузил глаза, и Марго заметила, что два его фаворита встали  по
обеим сторонам  от  нее.  Берегись!  -  говорили  их  взгляды.  Человек,
осмелившийся так говорить с королем Франции, обречен!
   Страх  Марго  оказался  сильнее  ее  гнева.  Никогда  прежде  она  не
осознавала всю глубину ненависти ее брата. Она  поступила  глупо,  задев
его милашек, продемонстрировав  враждебность  к  ним.  Она  поняла,  как
правильно поступил ее муж, отказавшись приехать  в  Париж  и  шагнуть  в
ловушку. Она решила, что это - прелюдия к ее аресту.
   Марго с мольбой посмотрела на мать.
   Катрин молча наблюдала за этой сценой. У нее  заболело  сердце.  Дети
своими глупыми выходками рушили все плоды ее трудов. Эта  история  будет
гулять по улицам Парижа, подвергаться искажению, раздуваться.  Репутация
дома  Валуа  упадет  еще  ниже,  недовольные  получат  новую  пищу   для
пересудов.
   - Брат, - сказала Марго, - ты наслушался клеветы. У меня нет ребенка.
   - Молчи. Немедленно уходи, - шепнула ей мать. -  Иди  в  свои  покои.
Только так ты можешь спастись от королевского гнева.
   Марго  поклонилась  и  с  высоко  поднятой  головой   прошла   сквозь
расступившуюся безмолвную толпу.
   Фрейлины Марго окружили свою госпожу в ее покоях. Что будет теперь? -
спрашивали они друг друга.
   Марго легла на кровать; она была напугана, но, как обычно,  извлекала
удовольствие из опасной ситуации. Король обвинил ее в рождении бастарда;
скоро эта новость разлетится по Парижу, по всей Франции. Это не  слишком
сильно огорчило Марго. Она глубоко сожалела о своем  бесплодии,  которое
было платой за грехи дедов. Марго не могла вынашивать  детей  и  отчасти
радовалась тому, что ее подозревают в тайных родах.
   Ночь прошла спокойно, но, проснувшись,  Марго  обнаружила  в  спальне
шестьдесят лучников.  Это  было  бессмысленное  оскорбление  со  стороны
короля, потому что солдаты пришли не для того, чтобы  арестовать  Марго;
они лишь доставили послание Генриха, в котором Марго предписывалось  без
промедления "избавить город от своего присутствия".
   Поскольку Шамваллон, узнав об инциденте на балу, где  прозвучало  его
имя, и испугавшись гнева короля, удрал в Германию, Марго  решила  тотчас
исполнить приказ брата и в тот же день выехала в Гасконь.
   Ликующий король явился к матери.
   - Вот видишь! Я избавил наш двор от шпионки, и весьма быстро.  Как  с
самого начала сказал Эпернон, приглашать ее сюда было ошибкой.
   Катрин покачала головой.
   - Мой сын, как бы я хотела, чтобы ты советовался со  мной,  собираясь
сделать что-то. Куда выгоднее было бы  присматривать  за  столь  опасной
особой здесь. Боюсь, что ты поступил весьма неразумно, прогнав ее.
   - Я - человек, - сказал король, - который, приняв решение,  действует
быстро.
   - Иногда мудрее немного поразмыслить, - заметила  Катрин.  -  Мы  еще
увидим, правильно ли ты поступил или  тебе  следовало  проявить  большую
осторожность.
   Генрих и правда вскоре  увидел  это.  Наваррец,  услышав  о  поступке
короля, послал ему письмо, в котором сообщалось, что он не может принять
назад жену, которую публично очернил король Франции - ее родной брат.
   Дело было в  том,  что  Корисанда  забеременела,  желая  иметь  сына,
наследника его владений, король Наварры задумался о женитьбе на ней.  Он
писал, что рассчитывает получить от королевской семьи репарации за  брак
со столь недостойной женщиной, как Марго. Он хотел развода.  Что  скажет
христианский мир,  спрашивал  Наваррец,  если  он  примет  назад  особу,
которую король Франции публично опозорил и прогнал от своего двора?
   Катрин посмотрела бесстрастными глазами на сына; но король  отказался
признать свою ошибку.
   - Да будет проклят Наваррец! - закричал Генрих. - Да  будет  проклята
его жена. Этому королевству не видать мира, пока они оба живы.
   - Она должна вернуться к своему мужу, - сказала Катрин. -  Сделанного
не исправить. Мой дорогой сын, твои друзья посоветовали  тебе  поступить
подобным образом отнюдь не в интересах Франции,  а  из-за  своей  жалкой
ревности. Ты  не  должен  допускать,  чтобы  личные  чувства  влияли  на
государственные дела.
   Он нахмурился.  Это  было  максимумом  того,  что  Катрин  осмелилась
сказать против его фаворитов. Она тем временем  задумалась  о  том,  как
избавиться от двух самых опасных милашек - Эпернона и Жуаеза. Уже умерло
так много его фаворитов; Катрин боялась,  что  Генрих  заподозрит  ее  в
случае гибели еще одного друга. Она не могла рисковать  любовью  сына  и
остатками его уважения.
   Но она должна радоваться. Подобные истории  показывают  Генриху,  что
милашки помогают ему совершать  промахи.  Это  доказывало  кое-что  еще:
возросшую хитрость Наваррца.
   Французские послы  посетили  Нерак,  а  наваррские  -  Париж.  Король
Франции умиротворил короля Наварры. Генрих заявил, что  он  отказывается
от сказанного в адрес сестры, что его дезинформировали; он якобы  понял,
что даже принцессы не защищены от клеветы.
   Чувствуя  себя  уверенно  в  своем   королевстве,   Наваррец   ехидно
посмеивался.  Хотя  сейчас  он  обожал  красавицу   Корисанду,   которая
вынашивала его ребенка, Генрих все же  не  был  уверен  в  том,  что  он
согласен потерять Марго, эту самую  поразительную  и  забавную  женщину.
Если король Франции предложит ему значительную компенсацию,  он,  Генрих
Наваррский,