ал тебе предложение, а ты сказала ему:  "Да,
с радостью". И теперь всем нам остается  только  ждать  звона  свадебных
колоколов.
   - Временами у тебя бывает довольно острый язычок, Люси.  Кто  бы  мог
подумать! С виду такая тихоня.
   - Я слишком хорошо знаю тебя, Белинда.
   - Все равно я нравлюсь Бобби.
   - Очевидно. Теперь расскажи мне подробности.
   - Он очень притих после того, как сообщил за ленчем, что отправляется
домой. Он все никак не мог решить: то ли сделать мне предложение  сразу,
то ли съездить домой и уж потом, вернувшись во  Францию,  обратиться  ко
мне. Видишь ли, мы действительно слишком недолго знакомы друг с другом.
   - Для истинной любви не существует пространства и времени, -  сказала
я.
   - Замолчи. Это  случилось  после  обеда.  Ты  ушла,  а  топ  реге  со
свойственной  ему  тактичностью  понял,  что  нам  с  Бобби   необходимо
поговорить наедине, и покинул нас, заявив, что  у  него  есть  кое-какие
дела и что он вернется позже. Вот тогда-то Бобби и выпалил, что влюбился
в меня с самого первого момента, как только увидел. Все это  было  очень
неожиданно.
   - А поскольку ты уже выбрала его в качестве потенциальной жертвы,  то
ничто не могло помешать развитию всепоглощающей страсти.
   - Мы очень счастливы, Люси. Когда топ реге присоединился  к  нам,  мы
ему обо всем рассказали. Он сказал: "Получается,  что  я  обрел  Белинду
лишь для того, чтобы  вновь  потерять  ее".  Правда,  это  мило?  Но  он
доволен. Он желает мне счастья.  И,  конечно,  теперь  ему  не  придется
устраивать для меня сезон и заниматься всей этой суетой с  подыскиванием
для меня мужа.
   - То есть все довольны, - заметила я.
   - Но ведь Бобби тебе нравится, Люси?
   - Да, конечно. Однако у меня есть одно опасение.
   - Какое?
   - Он слишком хорош для тебя.
   Она рассмеялась, и мы продолжили обсуждение ее планов.
   - Мы поженимся без лишних проволочек. Я предполагаю  устроить  это  в
Лондоне. Все может подготовить Селеста.  Здесь  это  вряд  ли  возможно.
Слишком многие не знают о том, что топ реге имеет дочь, в то  время  как
Селеста является моей признанной тетушкой. Бобби  постарается  вернуться
как  можно  скорее,  и  мы  возьмемся  за  приготовления.  В  одном   мы
определенно согласны: это произойдет скоро.
   После ее ухода я лежала в кровати, ощущая, надо  признать,  некоторое
раздражение. У Белинды жизнь идет без сучка без задоринки; а я  потеряла
не только любимого отца, но и человека,  за  которого  собиралась  выйти
замуж.
   Бедная печальная Люси... И счастливая Белинда.
   По иронии судьбы гром грянул на следующее утро.
   Пришло письмо от Селесты.
 
   "Моя милая Люси!
   Джеральд Гринхэм  вернулся  домой.  Боюсь,  у  меня  дурные  новости.
Похоже,  нет  сомнений  в  том,  что  Джоэль   мертв.   Джеральд   нашел
доказательства этого.
   Очевидно, Джоэлъ и Джеймс Хантер  подверглись  нападению  по  пути  в
отель. Должно  быть,  они  сопротивлялись,  и  грабители  убили  их.  Их
проследили по  кольцу,  которое  носил  Джеймс  Хантер.  Оно  достаточно
необычной формы, и у властей было его описание. Вероятно,  это  семейная
реликвия - кольцо из чистого золота с выгравированной внутри надписью.
   В их семье оно считалось чем-то вроде талисмана.
   Когда Джеймс отправился в Африку, мать настояла, чтобы он  надел  это
кольцо. Боюсь, дорогая Люси, теперь нет никаких сомнений.
   Джеральд дома. Все семейство в трауре. Пока не пиши им, это расстроит
их еще больше. Они просили меня сообщить тебе о  случившемся.  Грабители
были схвачены, и приговорены к смерти. Они во всем признались,  так  что
сомнений нет.
   Не знаю, как ты себя чувствуешь. Возможно, тебе лучше пока оставаться
во Франции. Там тебе будет легче перенести все это. Здесь слишком многое
будет напоминать о случившемся.
   В любом случае я хочу, чтобы ты приняла наиболее приемлемое для  тебя
решение. Ты молода и со временем сумеешь забыть эту трагедию.
   Господь благослови тебя.
   С любовью и мыслями о тебе,
   Селеста."
 
   Мне  не  хотелось  ни  с   кем   разговаривать.   Я   воспользовалась
возможностью удалиться из  дома,  вышла  и  села  неподалеку  от  озера,
наблюдая за тем, как лебеди плавно скользят по его глади. Мне  казалось,
что Дьявол внимательно следит за мной.
   Они были  такими  красивыми,  грациозными,  так  вписывались  в  этот
идиллический пейзаж. Кто бы поверил, что столь прекрасное существо может
неожиданно превратиться в воплощение ненависти!
   И все же это было так.
   Впрочем, невозможно  было  также  поверить  в  то,  что  сравнительно
недавно  я  жила  счастливой  довольной  жизнью,   видя   впереди   лишь
продолжение того же состояния, и  что  все  это  могло  почти  мгновенно
перемениться.
   Я еще долго сидела, глядя на озеро.
 
*** 
 
   Я не стала рассказывать о полученном письме,  не  в  силах  заставить
себя говорить о Джоэле. Белинда пребывала в  эйфорическом  состоянии  и,
само собой разумеется, не замечала перемен в моем настроении.
   Я сидела и слушала ее бесконечную болтовню о предстоящей  свадьбе,  о
старинном доме, который она скоро увидит, о медовом месяце, который  они
проведут там, где она захочет. Скорее всего, это будет Венеция.
   Очень романтичный город. А, может быть, Флоренция. В любом  случае  -
Италия.
   - Моn реrе оказывается очень полезным, - сообщила она. - Он осторожно
навел справки  относительно  прошлого  и  нынешнего  положения  Бобби..,
финансовое состояние и тому подобное,  и  выяснил,  что  все  совершенно
безупречно, даже по его французскому разумению.
   - Как это замечательно! - бормотала я в  ответ,  продолжая  думать  о
Джоэле, о том, как он решил пойти пешком в этот отель и  ушел  вместе  с
Джеймсом Хантером навстречу своей смерти.
   Следует признать, я несколько ожесточилась. Жизнь слишком безжалостно
обходилась со мной, но была добра и милосердна к Белинде, и я  не  могла
не обижаться за это на судьбу.
   У меня появилась привычка сидеть возле озера.
   Мне доставляло удовольствие наблюдать за лебедями.
   Несколько  раз  я  отваживалась  приблизиться  к  самому  берегу,  на
территорию Дьявола, отступая, когда он направлялся в мою сторону.
   Лебеди завораживали меня. Как ни  странно,  в  эти  дни,  наполненные
печалью, они помогали мне утешиться. Они как  будто  говорили  мне,  что
жизнь не всегда бывает такой, какой кажется, и  нередко  случается  так,
что посреди полного счастья обнаруживается червоточинка,  разрастающаяся
в ужасную катастрофу.
   Я часто думала о той служанке, которая, ни о чем не подозревая, вышла
из дому, чтобы полюбоваться  прекрасными  лебедями,  и  подошла  слишком
близко к воде.  В  результате  она  подверглась  жестокому  нападению  и
потеряла глаз.
   Я тоже была близка к несчастью.., но меня спас Жан-Паскаль.
   Как-то раз я сидела там, наблюдая за лебедями, и в это время  подошел
Жан-Паскаль.
   - А, вот вы где, Люси, - сказал он, - Это озеро очаровывает  вас,  не
так ли? Я начинаю думать, что вы влюбились в старого Дьявола.
   - Он интересует меня. Он такой красивый и выглядит таким спокойным  и
безобидным, когда плавает посреди озера.
   - Да, я тоже  это  чувствую,  Люси.  В  последнее  время  вас  что-то
беспокоит.
   - Меня? Извините.
   - Здесь не за что извиняться. Я просто думаю, нет ли у  вас  каких-то
неприятностей. Могу ли я чем-нибудь помочь?
   - Вы очень добры ко мне.
   - Принимать вас здесь - огромное удовольствие для меня.
   - Скорее вам доставляет большую радость присутствие вашей дочери.
   - Я думаю и о вас.
   - Вы очень заботливы. Но  мне  кажется,  что  я  злоупотребляю  вашим
гостеприимством. Думаю, мне пора домой.
   - Это невозможно, Люси! А как же Белинда?
   - Белинда вовсе не обязана возвращаться вместе со мной.
   - Она будет ужасно расстроена  вашим  отъездом,  Впрочем,  как  и  я.
Роберт вернется, как только уладит деловые проблемы, и тогда будет сразу
объявлено о помолвке. Мне хотелось бы поговорить с вами о под готовке  к
свадьбе и так далее.
   - Обо всем этом с вами поговорит Белинда.
   В общем-то, я думаю...
   - Люси, я уже давно хочу вам что-то сказать.
   Я Полюбил вас. Я сознаю, что старше вас, но сердцем я молод. Люси,  я
хочу жениться на вас.
   - Жениться!
   - Кажется, вы удивлены. Мы ведь с самого начала ладили друг с другом,
верно?
   - Конечно, но...
   - Так почему же нет? Вы счастливы в этом замке, разве не так?
   Я не отвечала. Я не могла искренне сказать, что счастлива здесь. Меня
все время мучили какие-то дурные предчувствия. Может быть, потому, что я
подсознательно чувствовала его чрезмерный интерес ко мне?
   А может быть, потому, что я продолжала переживать смерть отца и  была
не уверена в том, какова моя роль в осуждении человека, подозреваемого в
убийстве? Быть может, дело в том, что человек, за которого я  собиралась
выйти замуж, пропал. Я приехала сюда, неся на себе все это  бремя.  Нет,
безусловно, я не чувствовала себя здесь счастливой.
   - Ах, Люси, - сказал Жан-Паскаль, - значит, это отказ.
   - Вы любезный хозяин и были очень  добры,  пригласив  меня  вместе  с
Белиндой, но я не способна быть счастливой. Мой отец...
   - Конечно. Конечно, я все понимаю. Я повел себя бестактно и глупо.  -
Он взял меня за руку. - Люси, я люблю вас. Я уверен,  что  могу  сделать
вас счастливой.
   Я дам вам насыщенную радостную жизнь. У нас будет счастливый брак.  Я
обещаю, главной заботой моей жизни будете вы.
   Мне очень хотелось побежать вверх по мраморным ступеням, в  замок,  в
свою комнату, собрать вещи и удрать отсюда.
   Сама мысль о браке с ним наполняла меня отвращением.
   - Простите, - сказала я, - Но я не могу думать о браке.
   - Возможно, я слишком поспешил.
   - Нет, дело не в  этом.  Я  не  хочу  замуж.  Я  благодарна  за  ваше
отношение ко мне, но выйти за вас замуж не могу.
   - У вас есть время подумать.
   - В этом нет необходимости.  Никакие  размышления  не  заставят  меня
передумать.
   Жан-Паскаль нахмурился. На меня опять нахлынуло беспокойство. Я  была
уверена, что в гневе он страшен.
   Он сел на скамью, свирепо глядя на озеро.
   Дьявол начал приближаться. Мне показалось,  что  лебедь  почувствовал
состояние Жан-Паскаля и решил, что этот гнев относится к нему.
   Я сказала:
   - Смотрите! Лебедь подплывает!
   Я встала, готовясь отступить, поскольку знала: как  только  мы  дадим
ему понять, что не собираемся приближаться к берегу, лебедь вернется  на
середину озера.
   Жан-Паскаль тоже встал, но отступать не  собирался.  Он  огляделся  в
поисках оружия, быстрым движением сломал ветку  с  ближайшего  дерева  и
подошел прямо к  кромке  воды.  Лебедь  взлетел  и  попытался  атаковать
Жан-Паскаля, яростно отбивавшегося от него.
   Некоторое время было  неясно,  на  чьей  стороне  перевес,  но  потом
Жан-Паскаль овладел ситуацией.
   Лебедь, очевидно, понял это и, неожиданно  развернувшись,  улетел  на
середину озера, где его спокойно поджидала подруга.
   Я была напугана. В этой умышленно спровоцированной  атаке  я  увидела
определенный смысл. Жан-Паскаль был сердит, даже разъярен - из-за  меня,
конечно, из-за моего отказа. Ему нужно было  на  ком-то  выместить  свой
гнев, и для этого он избрал лебедя.
   Меня била дрожь. Было что-то маниакальное в том, как он  обращался  с
этим прекрасным существом.
   Возможно, он представлял, что избивает меня?
   Я  направилась  к  замку.  Жан-Паскаль  догнал   меня,   как   всегда
улыбающийся и учтивый.
   - Настало время дать Дьяволу урок, - сказал он.
   Я ничего не ответила, и он добавил:
   - Люси, я не считаю ваш отказ  окончательным  ответом.  Подумайте  об
этом, хорошо? Обещайте мне хорошенько подумать. Только представьте,  что
это может значить для вас. Мы будем  счастливы  вместе,  Люси,  я  знаю.
Обещайте серьезно подумать об этом.
   Я понимала, что поступаю трусливо. Но я находилась в его  доме,  была
его гостьей, и к тому же меня сильно потрясла только  что  разыгравшаяся
сцена.
   Я не смогла  признаться  в  неприязни,  которую  к  нему  испытывала,
поэтому кивнула в знак согласия.
 
*** 
 
   Мне хотелось бежать отсюда, но я не знала, как это сделать.  Сюда  мы
приехали вместе с Белиндой. Решусь ли я пуститься в обратное путешествие
одна? Смогу ли все объяснить Белинде? Она не поймет.
   Я пыталась отрепетировать свой  монолог.  Что-то  вроде:  "Твой  отец
предложил мне выйти за него замуж. Я не  согласилась,  поэтому  не  могу
оставаться в его замке". Нет, так не пойдет. Белинда скажет, что я дура,
если отказала ее отцу. Я уже представляла ее  комментарий:  "Да  это  же
будет просто великолепно для тебя. Мой отец богат и  влиятелен.  Что  же
касается тебя, Люси, вряд ли тебя можно  назвать  троянской  Еленой  или
Клеопатрой. Тебе следует выйти за человека старше  тебя.  В  тебе  самой
есть  какая-то  старческая  рассудительность.  Молодым  людям   это   не
нравится. Я думаю, его предложение - лучшее из всего, что  только  можно
себе представить".
   Как объяснить ей, что он пугает меня, что моя плоть протестует, когда
он оказывается рядом со мной! Я и не  представляла,  что  он  собирается
жениться на мне.
   Нужно бежать отсюда, и побыстрей.
   Самое лучшее; что можно было сейчас придумать,  -  это  уединиться  и
поразмышлять  обо  всем.  Но  если  прогуливаться  по  парку,  то   есть
вероятность лицом к лицу столкнуться с  Жан-Паскалем.  Я  спустилась  на
конюшню и сумела выехать из дома незамеченной.
   Через  некоторое  время  я  обнаружила,  что   направляюсь   к   дому
Фицджеральдов. Довериться  им  во  всем  я,  разумеется,  не  могла,  но
чувствовала необходимость  побыть  в  их  обществе  и  ощутила  огромное
облегчение, встретив их. Оба ехали верхом, очевидно,  куда-то  по  своим
делам. Они радостно приветствовали меня.
   - Вы хотели навестить нас? - спросила Филлида.
   -  Ну,  не  совсем.  Я  просто  подумала,  что  будет  очень  приятно
встретиться с вами...
   - Несомненно. К сожалению, мы  сами  отправляемся  с  визитом.  Какая
жалость!
   - Приезжайте завтра во второй половине дня, -  сказал  Роланд.  -  Мы
будем дома.
   - С удовольствием. В какое время?
   - В два.., нет, в половине третьего.
   - Спасибо, до завтра.
   Они помахали мне руками и  отъехали.  Мне  стало  немножко  легче.  Я
намеревалась обдумать  свое  положение,  не  желая  принимать  поспешных
решений.
   Возможно, я смогу  посоветоваться  с  ними  относительно  возвращения
домой.  По  пути  сюда  всеми  вопросами  занимался   Жан-Паскаль.   Мне
предстояло пересечь всю страну, причем мое знание языка было  далеко  от
совершенства. Я не была уверена в поездах и  тому  подобном.  Мне  нужна
была помощь. Вряд ли стоило обращаться за ней к Жан-Паскалю. У меня было
такое чувство, что он попытается воспрепятствовать моему отъезду.
   Я  сомневалась,  следует  ли  объяснять  Фицджеральдам  мотивы  моего
поспешного отъезда. Нужно было подумать,  все  взвесить,  и  задержка  с
разговором на сутки устраивала меня.
   Кое-как удалось протянуть этот день. Я сидела как на иголках, думая о
том, смогу ли я бежать  так,  чтобы  Белинда  и  Жан-Паскаль  ничего  не
узнали.
   На следующий день сразу после ленча я отправилась к  Фицджеральдам  и
удивилась,  обнаружив  у  них  гостью.   Это   была   молодая   женщина,
показавшаяся мне знакомой. Услышав ее имя, я все вспомнила.
   - Это мадам Карлеон, - сказал Роланд, - Она - наша соседка.
   - Я с нею познакомилась, - объяснила Филлида, - и  это  было  большой
удачей для меня.
   - Как вы знаете, Филлида хорошо умеет это делать, - добавил Роланд.
   Теперь я припомнила подробности знакомства с мадам Карлеон. Это  была
та  самая  молодая  женщина,  при  появлении  которой  в   холле   замка
Жан-Паскаль выразил явное неудовольствие.
   - Это мисс Люси Лэнсдон, - представил меня Роланд.
   - Я очень рада нашей встрече, - сказала мадам  Карлеон  по-английски,
но с сильным акцентом.
   - Я тоже, - ответила я.
   - Мы уже встречались в замке Бурдон, - продолжала она.
   - Мельком, - сказала я.
   - На этот раз вы познакомитесь поближе, - сказал Роланд. -  Садитесь.
Мадам Карлеон многое рассказала нам о здешних  окрестностях.  Нам  очень
повезло здесь с друзьями.
   Мадам Карлеон была весьма привлекательна. Ее пышные белокурые  волосы
были красиво причесаны, на ней  был  светло-синий  костюм  для  верховой
езды, прекрасно гармонировавший с  цветом  волос;  темно-голубые  глаза,
короткий нос и удлиненная верхняя губа делали ее похожей на котенка, что
выглядело очень мило. Говорила  она  довольно  живо,  время  от  времени
вставляя французские слова, но изо всех сил стараясь держаться в  рамках
нашего языка.
   Она спросила, как мне понравился замок.
   - Чудесное место, - сказала она. - Я хорошо его знаю. А вы -  подруга
мадемуазель-Бурдон.., новой дочери, не так ли?
   - Да. Мы воспитывались  вместе  примерно  до  шестилетнего  возраста.
Потом Белинда уехала в Австралию и лишь недавно вернулась на родину.
   - Очень интересно. Эта мисс Белинда весьма привлекательная девушка.
   - О да. Она только что помолвлена.
   - С кем-то из здешних?
   - Ну, это не совсем друг месье Бурдона.  Это  англичанин,  посещавший
здесь своих друзей. Они привели его с собой к нам на обед, и.., любовь с
первого взгляда.
   - Очаровательно, - сказала мадам Карлеон.
   - И обе семьи одобряют? - спросил Роланд.
   -  Эта  сторона  -  определенно.  А  у  сэра  Роберта,  кажется,  нет
родственников.
   - Как все это интересно! - заметила Филлида.
   Потом   продолжился    прерванный    мной    разговор    о    местных
достопримечательностях. Мадам Карлеон жила в Бордо и  успела  рассказать
Фицджеральдам многое об этом городе.
   - Меня  всегда  интересовал  Бордо,  -  сказал  Роланд,  -  поскольку
когда-то он принадлежал Англии.
   Это случилось, когда Элеонора Аквитанская вышла замуж за Генриха  II.
И там родился Ричард II.
   - Так что  мы  чрезвычайно  интересуемся  историей  этого  города,  -
продолжила Филлида. - Мы и в самом  деле  прекрасно  проводим  время  во
Франции.  Мы  с  Роландом  даже  подумываем,  не  предпринять   ли   нам
путешествие по старому пути пилигримов - в Сан-Жак де Компостелло.
   - Меня пугает мысль об этом, - сказал Роланд, - Нужно проехать  через
весь Медок, в долину Дордони.
   Мадам Карлеон пожала плечами и развела руками:
   - О, если в вас есть авантюрная жилка...
   - Возможно, в один прекрасный день мы все-таки отправимся,  -  сказал
Роланд.
   Мы беседовали на эту тему, пока не подали чай.
   - Анжелика этого не одобряет, - сказала Филлида. - Но она смирилась с
нашим английским обычаем пить чай днем.
   - А мне этот обычай кажется прелестным, - сказала мадам Карлеон.
   Разговор для меня был небезынтересен, но мне  хотелось  поговорить  с
Фицджеральдами о возвращении домой, а в присутствии мадам Карлеон  я  не
считала возможным затрагивать  подобную  тему.  Я  решила  зайти  к  ним
завтра, поскольку наступала пора уезжать. Когда мы покидали  дом,  мадам
Карлеон сказала:
   - Я проеду с вами часть пути. Мне нужно кое с кем встретиться, а  это
как раз по дороге.
   Мы выехали вместе и успели отъехать не так уж далеко, как мне  начало
казаться, что эта встреча задумана заранее, так как мадам Карлеон  почти
сразу же начала разговор о Жан-Паскале. Она сказала:
   - Надеюсь, вам в этом замке удобно.
   - В общем, да.
   - Надеюсь также, вы не рассердитесь на меня за то, что я скажу.
   - Рассержусь? Но почему?
   - Возможно, это будет выглядеть, как  бы  это  сказать  по-английски,
немного дерзко. Это правильное слово?
   - На этот вопрос я не могу ответить, не выслушав вас.
   - Должна сказать вам, что я очень хорошо знаю Жан-Паскаля.
   - О?
   - Да... Настолько хорошо, насколько два  человека  могут  знать  друг
друга. Вы понимаете?
   - Да, разумеется.
   - Это человек, не  заслуживающий  доверия,  а  особенно  в  отношении
молодых девушек.